Текст книги "Белый свет"

Глава 3

Багровое солнце уже клонилось к закату, когда Сэм выбрался из города. Он бежал изо всех сил, постоянно оглядываясь назад и прислушиваясь к каждому внезапному шороху на его пути. Но, к счастью для него, это были взмахи крыльев птиц, цоканье грызунов и прочей живности, которой был наполнен лес. Становилось все темнее, а ноги Сэма были отягощены многими километрами, что остались позади. Но путь еще предстоял долгий, и, держась на одной силе воли, он продвигался вперед. Сэм понимал важность информации для командования, особенно для Мафусаила, которого он очень уважал за его мудрость и заботу о людях. Недаром именно он возглавил Сопротивление, когда предыдущий лидер погиб на поле боя.

Наступила кромешная тьма, а Сэм по-прежнему бежал, хоть уже и гораздо медленнее. Дышать стало труднее, в горле пересохло, гудели ноги. В конце концов он все же решил организовать небольшой отдых и перекусить. Сэм достал из-за спины свой лук, натянул тетиву и отпустил ее. Стрела угодила тетереву прямо в грудь – птица упала вниз к ногам охотника. Вокруг не прекращался животный гул, и Сэм, взяв добычу, укрылся за небольшим земляным выступом. Он достал свой нож и стал очищать птицу от перьев, потом сломал крепкую ветку, нацепил на нее свежее мясо и, раздобыв огонь, стал дожидаться его приготовления. Сэм держал оружие наготове – мало ли какая тварь придет на незваный ужин.

Подкрепившись, парень встал со своего места, затушил огонь и побрел к речке, протекавшей неподалеку. Спустившись к ней и сев на колени, Сэм сделал пару глотков и вытер рукавом влажные губы.

– Ооох, хороша водичка! – не смог сдержать восхищения парень.

На вид Сэм был достаточно крупного телосложения: мощная грудь, широкие плечи, подтянутый торс. Он был одним из самых молодых бойцов Сопротивления, но обвинять его в слабости или неопытности было бы глупо. Он с детства воспитывался в духе свободы, справедливости и все это почерпнул в историях Мафусаила о живших прежде людях. Обычно каждый вечер, когда Мафусаил не был занят важными делами, к нему подбегал маленький Сэм и просил его рассказать новую легенду. Нередко со сдержанными слезами на глазах он начинал неторопливо говорить:

– Давным-давно все люди на Земле были свободны. Мир был жесток, многим приходилось трудно на протяжении жизни, но у каждого было право выбора. Каждый сам решал, кем ему быть, к чему стремиться. Но так продолжалось недолго. Один человек решил поставить себя выше других, и люди, когда-то с ликованием освободившиеся от рабства, сами начали приходить к нему, заковывая себя в новые цепи. Рабство над телами сменилось рабством души. С тех пор и началась новая реальность, в которой мы живем.

Вспоминая слова Мафусаила, Сэм отгонял от себя разных насекомых, которые не давали ему спокойно предаться мечтаниям.

– Каково это – быть свободным? – вслух спросил он у кого-то на другом берегу, но там никого не оказалось.

Сэм нередко был мечтателен. Но и в энергичности этот человек мало кому уступал. Конечно, ему не хватало скрытности и аккуратности во время вылазок в Москву, но все это он компенсировал физической выносливостью. Небритый подбородок, большие синие глаза, пухлые щеки, нос с горбинкой – вот некоторые характерные черты человека, из которого, возможно, в будущем выйдет прекрасный командир.

Мешкать больше было нельзя – Сэм рассчитывал добраться до командования до рассвета. Следующие два часа пути ему приходилось пробираться сквозь заветвленные сучья, перепрыгивать через высоко поросшие кустарники, скатываться по грязи вниз к болоту, но, поднимаясь вновь и вновь после неприятных падений, он уверенно продолжал свой путь.

Начало светать. Уставший парень еле поднимал ноги, из его плеча сочилась кровь от волчьего укуса, но он все же добрался до места назначения. Волк, оставивший на нем рану, попрощался с жизнью. Сэму было рано умирать, так он считал во время всех стычек на грани жизни и смерти. Он считал своим долгом вернуть людям свободу, о которой слышал только в легендах. Расчистив слой зелени и листьев за валуном, он топнул три раза ногой над чугунным диском, это был тайный пароль Сопротивления, и дожидался, пока его встретят. Ему отворил Макс:

– Да ты весь поцарапанный!

– Обратно тяжело было добираться, но ничего, заживет. Дай, пожалуйста, бинты.

– А где Игорь? – спросил Макс.

– Потом скажу.

Сэм еще долго переводил дыхание, когда он присел на скамью. Макс подал ему воды, бинты и обеззараживающую мазь. Он хотел помочь Сэму с плечом, но тот наотрез отказался:

– Не надо! Я сам!

Сэм бывал упрямым в таких делах. Всегда шел в атаку первым, часто становился приманкой, превращаясь в капкан. В этом был весь он.

– Мне нужно срочно доложить Мафусаилу – я пойду.

Макс не стал его долго задерживать. Это был человек, очень не любящий переубеждать других, считая это пустым занятием. К своей основной обязанности – открывать и закрывать вход на базу – он относился хорошо, любил свою работу. На вид он был щуплый подросток, но сил отодвигать кусок чугуна у него хватало. Закрыв за Сэмом, он вновь сел на свое место, ожидая новых выходящих отсюда.

Сэм начал спускаться вниз по пещерному ущелью. С каждым его шагом в стороны отлетала пыль, а маленькие камешки, словно горошинки, с тихим звуком уходили вниз. Освещения было мало, его поддерживали факелы, расположенные через каждые 5–6 метров. Спуск был некрутым, но бывали случаи, что, неосторожно наступив с краю на мягкий слой земли, люди падали вниз с громкими криками, прекращавшимися после тяжелого приземления, возвещавшего об очередной смерти. Он посмотрел вниз – уже давно там не было видно тел, похоже, что люди стали осмотрительнее. Сэм не соблюдал аккуратность, но и не обрывался вниз, никто из его друзей не знал, удача ли его охраняет.

Наконец спуск кончился, он оказался в огромном пещерном зале. В центре него оказалась огромная чаша с огнем, языки пламени которого с поскрипыванием давали свет; перед ней сидели на коленях люди. Все в плащах, мантиях и капюшонах, старых и испачканных, изорванных тряпках, которые здесь считали одеждой. Словом, здесь люди носили то, что могли носить. Чьи-то исцарапанные глаза закрывали бинты, тем, кому не хватило, приходилось довольствоваться неаккуратно оборванными кусками ткани. Почти у каждого здесь оставался свой отпечаток на теле, за исключением детей. Хриплый, но твердый голос позвал Сэма:

– Подойди ко мне, солдат.

Это был голос Мафусаила. У него были длинные распущенные седые волосы, доходившие до верха груди, а лицо покрыто морщинами. В его глазах читалась сила в сочетании со спокойствием. Несмотря на свою старость, его голос по-прежнему был полон твердости, а характер обладал качествами строгого, но справедливого лидера. Сделав неспешный шаг к Сэму, Мафусаил всмотрелся в обеспокоенные глаза недавно прибывшего воина и понял, о чем будет дальнейший разговор. Он уже предчувствовал, что произошло несчастье, как только увидел Сэма прибывшим без напарника. Сложно описать чувства отца, особенно на фронте войны. Эти страшные мысли не раз приходили ему в голову, наводя беспокойство, но каждый раз как-то обходилось без трагедии. Но в этот раз…

Мафусаил спокойно выслушал доклад Сэма, отвел взгляд в сторону и, поблагодарив его, отвернулся и направился в свою небольшую спальню, если ее таковой можно было назвать. Представляла она из себя узкое ущелье не более четырех метров, разумеется, без всяких житейских удобств. Каждый человек жил в подобных условиях от мала до велика, но было у этих людей между собой неописуемое согласие: не было здесь споров относительно работы, каждый пытался чем-то помочь общему делу, каждый понимал, что от его действий многое зависит, у каждого здесь было свое место. Так оно и должно быть в тяжелых жизненных условиях, человек один мало что может сделать, а вот коллектив – это сила.

Мафусаил разлегся на земле, накинув на себя большой пыльный и изодранный кусок выцветшей ткани красного оттенка. Закрыв глаза правой морщинистой рукой, он призадумался, вспомнил своего погибшего сына. Сомнений быть не могло: все, кто попадает в Штаб к неприятелю, сначала подвергаются беспощадному допросу, а затем те, кто не поддается влиянию белого света, неминуемо казнятся. Мафусаил был уверен, что произошел второй вариант. Он не заплакал, не почувствовал злости, но горечь засела в его груди. Давным-давно умерла его жена, теперь любимый сын. Чувство одиночества начало душить его изнутри. Нескончаемые воспоминания, повседневная суета о делах в Сопротивлении, тревога о будущем так взволновали его, что он выбился из колеи. Мафусаил даже не заметил, как уснул. Сон – лучшее лекарство, как говорили древние.

Тем временем Сэм чувствовал себя виновным, что донес эту весть. Он ни с кем не разговаривал, лишь отобедал, присев на каменный выступ в углу. К нему подошли братья Витя и Сережа, еще подростки, не имеющие боевого опыта, поинтересовались его вылазкой в город, но, отговорившись сначала вежливо, потом с грубостью в ответ на их неугомонность, Сэм отошел от них и направился к выходу из подземелья. Яркий солнечный свет не слепил его, а воздух не казался душным. Он бы и не заметил внезапной грозы сейчас. Игорь и Сэм не были друзьями, несмотря на то что часто отправлялись на задания вместе. Игорь часто подшучивал над его грубой прямотой и неизощренностью в речи, неаккуратностью в делах. Там, где Игорь внезапно перебегал с места на место, оставаясь незамеченным, проникал внутрь здания без лишнего шума или обезвреживал одного из Уважаемых слуг, Сэму это удавалось менее хитро. В основном он полагался на грубую силу. Бывало, Игорю приходилось «подчищать за ним», за что он ехидно высказывал ему свое неудовлетворение по пути на базу. Конечно, Сэму бывало обидно от этого. Но теперь, когда Игоря не стало… Теперь все изменилось. Он пошел к речке, текшей недалеко, посидел, подумал и, кое-что припомнив, с горячей головой побежал к командованию. Мафусаил, проснувшийся к тому моменту, обратился к нему:

– Ты хочешь что-то предложить, Сэм?

Парень поглядел на остальных своих товарищей, внимательно смотревших на него, со страхом подозревая в нем буйство мысли и скорый опрометчивый шаг. Сэм действительно казался таким, но, начав свою речь, он улетучил эти опасения у окружающих:

– Когда я видел, как забирают Игоря, я обратил внимание на одного Уважаемого слугу. Мне показалось странным его поведение. Бьюсь об заклад, с ним не все так ясно, поэтому, Мафусаил, я хочу отправиться в город, чтобы выяснить, кто он такой.

– Постой, мой юный друг, отдохни, не надо резких шагов. Ты ведь только вернулся. Я лучше отправлю других ребят…

– Нет! – закричал Сэм, чем напугал присутствующих.

Мафусаил нахмурил брови, подбирая слова, чтобы убедить разъяренного парня остаться, однако тот, не дожидаясь ответа, побежал из ущелья. «Я достану этого парня, не знаю как, но достану», – с такой мыслью он увидел слепящий солнечный свет после темноты в подземелье.

– Сэйвир, отправляйся за ним, не дай ему наломать дров! – в страхе приказал Мафусаил одному из своих подчиненных.

– Слушаюсь, – глухо отозвался Сэйвир.

Сэйвир был закаленным бойцом, товарищи по оружию прозвали его Катапультой за необузданную ожесточенность во время битв. А их у него было немало, о чем свидетельствуют многочисленные шрамы на его теле. Не будь их у него на лице, он бы слыл завидным женихом в Сопротивлении, но изуродованные губы, порезанная левая щека и местами покусанное ухо поубавили прелести его внешнему виду.

Взяв с собой большой тесак, он вышел из-под ущелья и бегом отправился по следам Сэма. Молодой парень уже пробегал в гуще леса, по узкой, но изрядно протоптанной тропинке. Забыв о всякой осторожности, он то и дело бежал вперед своими мускулистыми ногами, не останавливаясь передохнуть. Ему не терпелось выяснить, кем является этот странный Уважаемый слуга. «А что, если я ошибся?» – завертелось вдруг в его голове. Он предался воспоминанию, как все было.

– Сэм, не отставай, не то брошу тебя здесь! – оборачиваясь через плечо, кричал на него Игорь.

Сэм оглядывался по сторонам на беззаботных жителей города, осматривал сам город, предаваясь разным мыслям.

– Пусть он и не наш, но этот город все равно прекрасен, – вымолвил вслух Сэм.

– Ну, по сравнению с нашей берлогой, естественно! Тебе любая обеспеченная продовольствием и теплом местность покажется уютной и красивой. Здесь люди не прячутся от солнца, от всякой дикой живности, которая в достатке развелась в Большом Экспериментальном Лесу, преграждая нам путь сюда и к отступлению. Возможно, ты прав, Сэм. Этот город, в каком бы он сейчас состоянии ни находился, действительно красив. Но он еще не наш, так что не нужно иллюзий. Нам необходимо выполнить дело.

Сэму нечасто приходилось быть свидетелем лирического отступления Игоря, и, мягко сказать, он был поражен.

– А ты не всегда зануда, помешанный на деле и не осматривающийся вокруг, – съязвил Сэм.

– Слушай, ты. У тебя язык длинный? Оставь свои глупые шуточки, раз не умеешь шутить.

Игорь отвернул голову от Сэма, наслаждаясь выигранной словесной дуэлью. Сэм молчал, следуя по пятам первого.

Была уже темная ночь. Игорь и Сэм безуспешно искали ночлег, так как все их прежние места были в этот раз под охраной Уважаемых слуг.

– Черт! Откуда их сегодня так много? Сэм, пойдем отсюда! Надо думать, куда еще мы можем пойти.

В ту ночь всюду, куда бы они ни направились, толпились по несколько Уважаемых слуг, вооруженных огнеметами и электрошокерами.

– Все это неспроста, как думаешь, Игорь, что сегодня за день такой важный?

– Не знаю, но надо убираться.

Под утро они обнаружили парк и несколько плотно выросших друг к другу елок, под которыми даже блеск рассвета солнца не проникал. Вокруг было безлюдно, и уставшие путники, расположившись под зарослями, уютно задремали. Через два часа Игорь услышал хождение толпы по дороге: это были люди, идущие за Божьей Благодатью. Он осторожно выглянул из-под ели, высматривая каждого человека и проговаривая про себя:

– Вот, зомбированные идут.

Мимо него проходили маленькие дети, ведомые своими взрослыми. Вот одна женщина, обнажив свою улыбку, держит за руку свою маленькую дочь: на лицах обоих читается неописуемое умиротворение. За ними медленно шагает старый человек, ноги которого еле несут, но он все равно продолжает идти. И его лицо показывает все тот же умиротворенный вид, словно это последнее важное дело, которое он должен успеть выполнить перед уходом в мир иной.

Перед глазами Игоря прошло еще много людей, в целом картина была однообразная, пока он не заметил одну странность. Один молодой человек лет двадцати постоянно оборачивался по сторонам, будто не находил себе места.

– Наш? – удивленно спросил сам себя Игорь.

«Требуется больше узнать об этом подозрительном типе, нельзя его проморгать, а этого лучше с собой не возьму, пусть спит, в этом деле нужна аккуратность, а от него толку все равно не будет. Мускулы никогда не возьмут верх над артистизмом», – решил Игорь.

Он бесшумно выбрался из-под елей, оставив Сэма, вышел из парка и как бы невзначай вклинился в идущую в одном направлении толпу. Его и подозрительного парня отделяли тридцать метров. Здесь следует отметить, что Игорь умел растворяться в толпе, изобразив простой взгляд и натянув пошире улыбку. Смотрел он только вперед, изредка посматривая на Андрея, который все еще не мог успокоиться, осматривая все вокруг, будто маленький мальчик, еще не научившийся плавать, чьи панические движения руками и ногами лишь усугубляют его положение. Благом для него было то, что окружающие люди были слишком заняты своими думами, которые им не принадлежали.

Толпа остановилась, Игорь отдалился от Андрея, чтобы ненароком не выдать себя, но продолжал следить за каждым его действием. Люди начинали устремляться глазами к небу. «Черт! Начинается! Давай, иммунитет, защити меня». Он вспомнил наставление своего отца:

– Ответь мне, сынок, чем отличается человек от лопаты?

– Лопата – это инструмент, а человек пользуется этим инструментом.

– Отчасти верно, но не совсем. Однако человек легко превращается в инструмент, и только одна сила может помешать этому.

– Какая?

– Сила мысли.

«Думать, надо думать!» – нашел решение Игорь. Он заметил, как люди замерли на месте, вытянули руки в разные стороны, будто пуская что-то внутрь себя. Он видел, нет, чувствовал улыбки других людей, ему самому становилось хорошо от этого. В груди исчезал страх, а руки, будто сами по себе, испытывали странную легкость. «Черт! Сгинь с моей башки, галлюцинация!» – противился Игорь. Но свет продолжал проникать в его душу. Мысли об убежище посреди леса, отце, Сэме, Сопротивлении, о парне, за которым он проследил до этого места, – все это начинало растворяться в его сознании. «Нет, я Игорь, сын Мафусаила! 2 + 2 = 4! Я участник Сопротивления, которое распотрошит всю твою дурь, которую ты насылаешь на людей. Я твое проклятие, ха-ха-ха! Да, все твое – лишь иллюзия, твой белый свет – иллюзия. И тебе меня не взять. Не на того напал».

Открыв глаза, Игорь обнаружил себя на главной площади города, все вокруг обнимались. К нему подошли двое мужчин средних лет, и он, так сказать, распахнув душу, обнял их. Потом подошла женщина, потом еще и еще. Он все еще не решался приближаться к Андрею, для этого необходимо было менее людное место. Он следил за его реакцией. Игорь обнаружил, что его действия (Андрей обнимал других людей в это время) ничем не отличаются от действий других, однако что-то в нем было не такое, оставляя в Игоре прежнее подозрение. Обнявшись с последним человеком, Игорь встал посреди площади, искоса поглядывая на Андрея. Он увидел мужчину, похлопывавшего его по плечу и уводящего его за собой. «За ними!» – прогремело в его голове долгожданное руководство к действию.

Сэм проснулся через полчаса после Игоря. Его охватил ужас, когда он не обнаружил «выделяющегося шутника» поблизости. «Он в плену?» – первое, что пришло ему в голову. «Нет, тогда бы меня тоже взяли. Но куда ты тогда делся, выскочка?» – продолжал размышлять Сэм. Он выбрался из парка, с его точки была видна вдалеке главная площадь. Она была переполнена людьми. «Наверное, он там», – решил Сэм.

Он побежал по тротуару, хотя бегать по городу не очень приветствовалось, могли подойти люди в белой форме и задать пару вопросов, но взволнованный человек часто забывает об осторожности. К счастью для Сэма, ему на пути ни один из таких людей не попался.

Оказавшись на площади, он увидел вдалеке Игоря. Он бы мог его окликнуть, но в этот раз осторожность возобладала над сиюминутным хотеньем. Чуть более ста метров разделяло их, опасения Сэма уже начали растворяться, как вдруг он увидел, как Игорь садится в машину.

– Проклятье! Мне за тобой повсюду гоняться?

Злости ему прибавило отсутствие машин, так что, подождав еще минут пять, Сэм плюнул на это дело и пошел быстрым шагом по направлению, куда поехал Игорь. На его пути попадались Уважаемые слуги, и он, как умея, пытался пародировать обычного жителя, но выходило у него это так себе. Неуверенные шаги, косые взгляды в сторону охранников порядка выдавали его, в добавление к этому он, сам того не осознавая, то останавливался, то продолжал идти. Все эти неловкие движения дали повод Уважаемым слугам задержать на нем строгий взгляд, но, к счастью Сэма, они пошли дальше по своим делам.

Прочесывая улицы вдоль и поперек, Сэм нигде не мог отыскать Игоря. Вокруг были одни обветшалые дома, на другой стороне улицы неподвижно лежал пожилой человек на тротуаре, парень направился к нему. Склонив к нему голову, он увидел на его лице трещины, оборванную бровь и потускневший взгляд куда-то наверх, откуда еще недавно исходил блаженный ему белый свет. Кровь уже была вытерта одним из Уважаемых слуг – так здесь было заведено. Сэм не стал долго задерживаться около него, так как его могли заподозрить в неладном. Жители этого города очень спокойно относятся к трупам. Здесь нельзя услышать женские визги ужаса, тут люди не толпятся вокруг умершего, кто разглядывая из любопытства, а кто суетясь и пытаясь вызвать скорую. За такими бесхозными телами вечером по расписанию приезжает грузовик, собирая у себя в кузове всю эту человечину.

Сэм направился дальше. Перед его глазами предстала следующая картина: идет стройка, рабочие несут на плечах выструганные доски, бравые мужики. Там, на втором этаже строящегося дома, один зрелый мужчина зацепляется за край дома и, не удержав равновесие, с оглушительным криком падает вниз. Головой он не ударяется, защитив ее натруженными руками. Шлеп от асфальта приходится на коленные суставы, которые стали изуродованы при падении. Поначалу крови не было видно. Остальные рабочие подбегают к нему, осматривают поврежденные ноги. Из ниоткуда появляются двое Уважаемых слуг, рабочие расходятся перед ними, оставляя беднягу одного. Когда один из отходивших вдруг видит текущую кровь из-под штанов упавшего, он начинает исступленно кричать. Двое подошедших достают из карманов салфетки, вытирают все раны, откуда сочится наружу кровь. Кричавший успокаивается и без промедления отходит дальше. Уважаемые слуги внимательно осматривают повреждения, затем один другому говорит:

– Инвалид.

Сэм уловил на мгновение возникший ужас в глазах рабочего, а один из Уважаемых слуг присел рядом с ним, положив руку ему на плечо:

– Вот пришло и твое время. Жаль, ты не увидел, как на земле наступило окончательное Царство Небесное. Ты прости нас, что все еще не одержали победу в войне.

– Нет, Вы не можете просить у меня прощения. Ваше дело правое, Вы – наша гордость. Я прожил достаточную жизнь, многому научился и теперь, когда мой Господь позвал меня к Cебе, я лишь пожелаю вам больше сил и терпения, чтоб расправиться с остатками неверных. Я чувствую, Ваша победа совсем близка, и тогда наши дети будут жить в лучшем мире. Спасибо Вам!

Мужчина, произнося эти слова, часто всхлипывал, слезы горя и радости слились в одну благодарность Уважаемым слугам. Один из них достал свой электрошокер и без промедления коснулся им головы лежащего на асфальте. Сердце перестало биться, рот остался открыт – он весь лежал неподвижен, только слезы признательности продолжали течь по его застывшему лицу. Но этого уже никто не видел, рабочие принялись дальше за свою работу, Уважаемые слуги за свою. Сэм продолжил поиски Игоря.

Неугомонность поисков оказалась вознаграждена. Выглянув из-за угла полуразрушенного дома, он увидел Игоря разговаривающим с незнакомым ему молодым человеком в белой форме. Сэм сделал ужасный для себя вывод, что Игорь попал в беду и его требуется срочно вызволить. Спрятавшись за углом дома, он хаотично искал пути решения этой проблемы и остановился на простой лобовой атаке. «Да, это самое лучшее! В кулачном бою я его положу, главное, избежать касания электрошокера», – решил Сэм.

Свист ветра настиг его неожиданно, он знал, что это за звуки, наводящие ужас на любого из Сопротивления. Это был корабль Уважаемых слуг! Осторожно выглянув из-за угла дома, он увидел уже троих людей в белой форме, окруживших Игоря.

– Проклятье! – не в силах сдержать свои чувства прокричал он.

Этот крик не донесся до ушей Уважаемых слуг. Сэм не знал, что делать, страх и отчаяние охватили его. Дрожание рук от испуга и ненависти выдавали его нерешительность.

– Я не смогу, грубой силой тут не поможешь. Ты был прав, Игорь, я никчемен. Прости меня! – сквозь сжатые зубы скулил Сэм.

Игорь был уже без сознания, его погрузили на корабль, готовящийся к отлету. Провожая его влажными от слез глазами, полными бессилия, Сэм отправился прочь из города. Единственной его надеждой было собрать больше людей, вернуться в этот ненавистный им город, каким он уже успел стать в его глазах пару мгновений назад, и дать бой для спасения его товарища.

Как уже было рассказано выше, он пренебрег остальными людьми, чувствуя себя виноватым. Сэм испытывал злость к себе, как это бывает обычно с людьми, которые попусту мечтают вернуть оставшийся в прошлом случай из жизни, дабы изменить его результаты. Такие люди начинают мысленно прикидывать другие варианты, более правильные, чем совершенный выбор, и карают себя, извергая в собственный адрес гнусные слова.

Путь еще был недолгий, ненависть к себе и к этому миру давала ему сил. Он был крайне неосторожен, неосмотрителен, но, на его удачу, ни один дикий зверь не попадался на его дороге. Сэйвир хоть и отставал, но с толком дела преследовал его. Его прекрасные аналитические способности сделали его заместителем Мафусаила, старик, понимая верность его тактических решений, часто отдавал дела в его распоряжение. Его здоровье мало уже что позволяло, разве что в поддержании уюта в их убежище он был незаменим.

Граница леса! Сэм уже полностью выдохся, в его голове беспорядочно бродили несколько планов, как он ворвется в штаб противника, в одиночку перебьет всех присутствующих, вызволит Игоря и с успехом вернется домой героем, так что подрастающее поколение будет с сияющими от восхищения глазами смотреть на него, а молодые девушки станут видеть в нем желанного мужа. Однако истощение сил вынудило его отложить все геройства на некоторое время, он рухнул коленями на влажную землю. Тяжелое дыхание сменялось нередким кашлем, грязный пот стекал по переутомленному лицу. Сэм осматривался кругом – никого нет, везде тихо и спокойно, солнце клонится к закату, птички напевают свои песни. Красота места затушила в нем злобу, он предался мечтам о скорой победе, как он и его товарищи войдут в этот город как в свой новый дом и начнется новая прекрасная жизнь. Лишь повседневные бытовые заботы и ничего более.

Сэм прилег у подножия березы, вытянулся, зазевал и, сам не заметив, уснул приятным сном. На его лице красовалась милая улыбка, наверное, мечты о новой прекрасной жизни становились для него реальностью во сне.

Когда он очнулся, возле него стоял высокий, крепко сложенный мужчина. Это был Сэйвир. Услышав шорохи позади себя, он достал из сумки кусочки жареного кабана и, не оборачиваясь к Сэму, протянул их ему.

– Ты уж не сердись, но пока я сюда бежал, все уже остыло. За тобой не угонишься, но уж я тебя везде найду.

– Прям везде-везде? – по-детски дразнясь, переспросил Сэм, отрывая большими зубами холодное мясо.

– Да, везде. Ты давай подкрепись. На великие сражения с пустым желудком не идут.

Сейвир криво усмехнулся, что приятно удивило Сэма. В глазах парня он был замкнутым человеком, живущим только мыслями о сражениях, что он даже не мог подозревать, чем такой закаленный в боях мужчина будет заниматься после войны.

– А кем ты себя видишь после победы?

– А ты уверен в нашей победе? Я вот не уверен. Вам, молодым, все кажется легко. Возможно, нам удастся победить, а вполне вероятно, что нам не выстоять. Я никогда не загадываю наперед, только четкий план. Четкий план не позволяет оторваться от реальности, понимаешь? Я разрабатываю план, если на каком-то этапе что-то пошло не так, у меня есть запасной план. У меня нет времени предаваться мечтаниям – только действия! Поэтому, отвечая на твой вопрос, я никогда и не задумывался о том, кем мне быть. Либо мы победим, и тогда я решу, куда податься, либо умру с гордо поднятой головой на поле сражения.

– Ты такой скрытный, Сэйвир. Тебя не расколоть. Но, наверное, ты прав. Я рад, что ты пришел, ведь только тебе удастся спланировать операцию по вызволению Игоря.

– А как же! – Сэйвир снова усмехнулся, Сэм посчитал это хорошим знаком.

Андрей расхаживал по залу, внимательно осматривая чудесные сооружения, над которыми копались несколько рабочих. Подобное чувство он испытывал, когда потерялся в большом торговом центре, разгуливая кругом и поражаясь разнообразию представленных здесь развлечений, о которых он сообщит маме, как только ее найдет. Все были одеты бедно, его это уже не удивляло, но поразительным для него оказалось то, с каким энтузиазмом работали эти люди. Радостные улыбки на лицах, дружеские шутки в компании, качественная и быстрая работа. Да-да, эти люди работали без отдыха, похоже, совсем не уставая и не требуя перерыва, словно маленькие муравьи, они перебегали с одного места на другое, передавая своим коллегам необходимые детали. Никто не медлил, не стоял без дела и не засиживался у стола, искоса глядя на стрелки, медленно идущие на циферблате. Андрей испытывал безумную симпатию к ним, подошел и протянул руку.

– Андрей! – гордо отчеканил парень.

Рабочие переглянулись друг с другом, тогда один, низкого роста, с огромной растительностью на лице и кривым носом удивленно спросил:

– А разве у Уважаемых слуг есть имена?

– Я балуюсь, понимаете, сегодня мне удалось схватить опасного преступника. Я очень рад, почему бы мне не взять себе имя, хотя бы между нами, а? Боец 2167 слишком скучно, зато так, называя меня Андреем, вы делаете мою жизнь приятней.

Андрей вовсе не понимал, что врал им. Царившее в его душе спокойствие и наслаждение жаждало лишь общения, он забыл о своей вине перед Игорем, забыл отца и мать, Максима, Любу, Катю и Личного Приближенного. Густой туман, окутавший его разум, начинал рассеиваться, и только тогда какие-то обрывки воспоминаний в сочетании с раздумьями о том, как он тут оказался и что здесь забыл, начинали проявляться, пока не последовал шок.

– Черт!

Рабочие испугались его, упоминать нечистую силу было под запретом для них, даже для Уважаемых слуг. Некоторые даже попятились назад, Андрей сначала не понял, что это с ними, но быстро сообразил:

– Я тут вспомнил об одной детали из своего дела, мне срочно его нужно решить. Вы не против, если я вас оставлю?

– Вы не обязаны отчитываться перед нами, мы люди простые, а вот вы Уважаемый слуга.

Ложь принесла свои плоды, Андрей поспешил выскочить из зала, стараясь избежать встречи с Личным Приближенным. Рабочие продолжали выполнять свою работу. Личный приближенный все это время докладывал по телефону Мартину о результатах мозговой деятельности самозванца:

– Он лжец! Посланник дьявола! Распорядитесь немедленно казнить его! Как он посмел опорочить эту священную форму! – брызгая слюнями, в ненависти кричал Личный Приближенный.

– Отлично! – услышал он довольный голос, будто это были скорее мысли вслух, чем ответ на его восклицания.

– Отлично? – удивленно переспросил Личный Приближенный.

– Да, отлично. Следи за ним, никаких мер относительно него не принимай, будь сдержаннее, не отпугни.

– Но я ничего не понимаю, Мартин.

– Непосвященным не следует понимать, твое дело – исполнять мои приказы.

Разговор был окончен, что очень огорчило Личного Приближенного. Ему было очень любопытно, что такого особенного в этом незваном госте, так что он поспешил к нему.