Текст книги "Исторические кладбища Санкт-Петербурга"

Перед гробом Петра вниз острием несли четыре государственных меча, короны царств Сибирского, Астраханского и Казанского, скипетр, державу и корону Российской империи, ордена покойного императора. Восемь полковников вели под уздцы восемь лошадей, везших колесницу с гробом. На колеснице стояли, держась за кисти балдахина, тайные советники (Остерман, Голицын, Ромодановский, Апраксин), сам балдахин несли генерал-майоры и бригадиры. За гробом в траурных платьях шли Екатерина в сопровождении Меншикова и Головкина (первейшие сенаторы), Анна и Елизавета Петровны, царевны, княжны, ближайшие родственники. Затем следовали чиновники; шествие замыкала гвардия[321]321
  Описание порядка, держанного при погребении блаженныя высокославныя и вечнодостойнейшия памяти всепресветлейшего державнейшего Петра Великого, Императора и Самодержца Всероссийского и блаженной памяти ее императорского высочества государыни цесаревны Натальи Петровны. М., 1726.


[Закрыть].

Петропавловский собор не был еще достроен. В нем наскоро возвели деревянную временную церковь, стены которой покрыли черным сукном (черный цвет, как знак траура, впервые в России употреблен был именно в этой церемонии). Гробы поставили на возвышение, под балдахин. Участники траурной церемонии во главе с императрицей, цесаревнами, царевнами, великим князем Петром Алексеевичем (будущим Петром II) и герцогом Голштинским (мужем Анны Петровны) разместились частично в деревянной, частично в недостроенной каменной церкви. Полки гвардии построились на крепостной стене.

Когда началась заупокойная служба, оба гроба были открыты. По окончании литургии на кафедру взошел вице-президент Синода, архиепископ Псковский и Нарвский Феофан Прокопович и произнес свое знаменитое «Слово на погребение Петра Великого»: «Что се есть? До чего мы дожили, о россияне! Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем! Не мечтание ли се?..» «Слово» его продолжалось около часа, так как, по словам очевидца, «коль ни было кратко… беспрестанно было прерываемо плачем и воплем слушателей… Вопль и рыдание перешло вне церкви к стоящим, и казалось, что самые стены церкви и валы крепости возревели»[322]322
  Голиков И.И. Деяния Петра Великого. Ч. 9. М., 1788. С. 211–223; Феофан Прокопович. О смерти Петра Великого императора Российского. Спб., 1726.


[Закрыть].

Тело Петра посыпали землей, гроб закрыли и возложили на него императорскую мантию. Шесть лет он оставался в деревянной временной церкви посреди строящегося собора, окруженный гербами и знаменами. «31 марта 1725 года в Петропавловском соборе шла всенощная; входит генерал-прокурор Ягужинский, становится близ правого клироса и говорит, показывая на гроб Петра: «Мог бы я пожаловаться, да не услышит, что сегодня Меншиков показал мне обиду»», – пишет историк[323]323
  Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. 9. Т. 17/18. М., 1963. С. 564.


[Закрыть]. С 1727 г. кроме гроба Петра Великого и Натальи Петровны в соборе находился гроб с телом Екатерины I. Они были преданы земле одновременно – в одиннадцать часов утра 29 мая 1731 г. Это произошло в отсутствие Анны Иоанновны (находившейся в Москве по случаю коронации) с «особенно учрежденной церемонией в присутствии господ от генералитета, адмиралтейства и многих коллежских чинов». Во время погребения «в приуготовленное нарочно к тому Императорское кладбище» был произведен пятьдесят один выстрел[324]324
  Санкт-Петерб. ведомости. 1731. 31 мая.


[Закрыть].

В конце 1750-х гг. началась работа над проектом грандиозного монумента Петру I. Он должен был включать новый надгробный памятник («более пышный и дорогой, чем какой-либо в Европе») и мозаики работы М. В. Ломоносова, сплошь покрывающие стены собора. Этот дорогостоящий замысел так и не получил осуществления[325]325
  Косолапое Б. А. О проектах монумента Петру I в Петропавловском соборе и работе над мозаичной картиной «Полтавская баталия» // Советское искусствоведение-83. М., 1984. Вып. 1 (18). С. 273.


[Закрыть].

В течение XVIII в. в соборе были похоронены все царствовавшие за это время императоры и императрицы за двумя исключениями. Петр II переехал со двором в Москву, умер там и погребен в Архангельском соборе Кремля. Иоанн VI, низвергнутый младенцем с престола, предан земле, вероятнее всего, в Шлиссельбургской крепости, где он был заточен и убит стражей при попытке освобождения. Своеобразно сложилась посмертная судьба Петра III. Низвергнутый с престола и вскоре убитый, он первоначально был похоронен в Александро-Невской лавре. В 1796 г. по приказанию сына, ставшего императором, Павла I, прах его был перенесен в Петропавловский собор. Это произошло одновременно с погребением Екатерины II, 5 декабря, причем корону перед гробом императора нес один из его убийц Алексей Орлов.

Маршрут погребального шествия в Петропавловский собор менялся неоднократно. В XVIII в. с Адмиралтейской на Петербургскую сторону зимой следовали по льду Невы, летом переправлялись на фрегате. С 1854 г. главным стал путь через Благовещенский (ныне – Лейтенанта Шмидта) и Тучков мосты, а с 1903 г. через Троицкий мост. По всему маршруту распределялись войска гвардии, которые при погребении разом давали прощальный салют. Около церквей печальная процессия останавливалась, и местное духовенство встречало ее с хоругвями. Звонили колокола всех петербургских храмов[326]326
  См., напр.: Новое время. 1881. 14 марта; 1894. 8 дек.


[Закрыть].

Порядок погребения лиц императорской фамилии регулировался высочайше утвержденным церемониалом, публиковавшимся в печати. В день погребения к заранее условленному часу в Петропавловский собор прибывали лица, приглашенные по специальным билетам, которые развозили накануне. Для въезда в крепость полагался отдельный билет для кучеров. Каждый такой билет подписывал министр императорского двора.

В список приглашенных входили члены русского императорского дома и прибывшие специально на похороны представители иностранных династий. На похоронах Александра III, например, присутствовали король датский, король и королева эллинов, король сербский, князь черногорский, многие иностранные владетельные особы и принцы со свитами и состоящими при них лицами. Кроме того, обязательно было присутствие статс-дам, камер– и просто фрейлин государынь, гофмейстеров «малых» дворов, дипломатов с супругами, министров, членов Государственного совета, сенаторов, первых и вторых чинов двора, статс-секретарей, почетных опекунов, придворных кавалеров и кавалеров великокняжеских дворов, генерал-адъютантов свиты, флигель-адъютантов и адъютантов великих князей – всех с супругами. Присутствовали иностранные офицеры, генералы и адмиралы, находившиеся в столице; гвардии, армии и флота офицеры по назначению своего начальства, а также прочие «особы обоего пола» первых трех классов табели о рангах, генерал-губернаторы и губернские предводители дворянства. Городские власти были представлены губернатором и петербургским губернским и уездными предводителями дворянства. Общественность города присутствовала в лице городского головы и депутации от купечества. В соборе находились представители от военных частей, в которых покойный император состоял шефом, и обществ, председателем, попечителем или членом которых он был.

Все участвовавшие в церемонии были в трауре: дамы в черных креповых чепчиках с черными вуалями, кавалеры в парадной форме, гражданские в обычной форме с флером на левом рукаве. Собор декорировали в траурные ленты – черные и серебряные. Пол закрывали черным сукном, а стены – траурной драпировкой с серебряной каймой. Посредине собора на помосте стоял катафалк с гробом, над которым крепилась сень в виде огромной шапки Мономаха. У катафалка – глазетовые табуретки с подушками, на которых лежали ордена императора, царские регалии – короны царств, меч, щит, скипетр и держава – и императорская бриллиантовая корона; рядом стояло государственное знамя.

В десять часов тридцать минут в собор входила траурная процессия во главе с обер-церемониймейстером. Императорская семья становилась по правую сторону от помоста. Их встречало духовенство во главе с митрополитом Петербургским и Новгородским. Начиналась торжественная литургия. Когда пели «Со Святыми упокой» и «Вечная память», все присутствующие опускались на колени. После литургии высшее духовенство во главе с митрополитом совершали отпевание. Начиналось последнее прощание. Сначала прощалась вдовствующая императрица, потом царствующий император, затем вся императорская фамилия. Генералы свиты снимали с гроба покров и несли его в алтарь. Камер-юнкеры проносили крышку гроба. Государь укладывал в гроб порфиру. Хор певчих запевал «Святый Боже» и трогался во главе процессии к могиле. За хором шло духовенство, перед гробом – митрополит. Несли гроб великие князья, принцы, короли во главе с самим государем. В могилу, усыпанную розами, гроб опускали дворцовые гренадеры. Митрополит бросал первые горсти земли и передавал совок с землей императору. Гроб засыпали цветами. В этот момент непрерывно стреляла артиллерия, во всех церквах звонили колокола. Под сводами собора еще раз звучала «Вечная память», после чего духовенство удалялось в алтарь. С выходом государя из собора траурная церемония заканчивалась.

Почетный караул оставался у гроба до заделания свода и закрытия могилы, после чего над ней устанавливалась сначала временная, а потом и постоянная гробница. Гробы Александра I, Николая I и императрицы Елизаветы Алексеевны были вложены в бронзовые ящики и закрыты на замки, ключи от которых хранились у коменданта крепости. Императорские регалии – корона, скипетр и держава – отвозились в Бриллиантовую комнату, личное оружие отправлялось в московскую Оружейную палату, российские ордена передавались на хранение в петербургский арсенал, где хранилась и погребальная колесница. Иностранные ордена государственный канцлер возвращал выдавшим их дворам[327]327
  Новоселов. Указ. соч. С. 77–80; Описание погребения… С. 112.


[Закрыть].

Надгробия Петропавловского собора являли собой места воспоминания и прославления особ царствующего дома. Празднование годовщин исторических событий, связанных с жизнью того или иного монарха или с продолжением предначертанной им политической линии, отмечалось своеобразными дарами, которые устанавливались на монументах. Вместе с реликвиями, хранившимися на надгробиях с момента погребения, они составляли сокровищницу Петропавловского собора.

Больше всего таких реликвий украшало надгробие Петра I. У его подножия Екатерина II положила флаг капитан-паши (командующего) турецкого флота – трофей Чесменского сражения 1770 г. Он был помещен в соборе 29 августа 1772 г. после торжественной церемонии и речи митрополита Платона. При перечислении заслуг Петра I митрополит неожиданно сошел с кафедры и, приблизившись к надгробию, воскликнул: «Но восстань теперь, великий монарх, Отечества нашего отец. Восстань и воззри!» – чем необыкновенно напугал юного Павла Петровича. Граф К. Г. Разумовский, услышав воззвание Платона, тихонько произнес: «Чего вин его кличе? Як же встане, то всим нам достане»[328]328
  Новоселов. Указ. соч. С. 256.


[Закрыть].

Знамя у могилы Петра I не было в соборе единственным. Традиция эта берет начало в 1710 г., когда после взятия Выборга в деревянном Петропавловском храме поставили тридцать восемь захваченных в бою шведских знамен. Позже стены нового собора были украшены многочисленными трофейными знаменами – турецкими, польскими, шведскими, французскими, а также ключами от захваченных крепостей, щитами, булавами и другими военными трофеями.

На надгробии Петра I постепенно появилось несколько памятных медалей: золотые к столетию Петербурга и к двухсотлетию со дня рождения Петра I, золотая и бронзовая к двухсотлетию Полтавской битвы, серебряная к двухсотлетию взятия Нарвы и др. Среди семнадцати венков, хранившихся в ограде, выделялся венок «от потомков охтинских переселенцев, водворенных Его Величеством как честных и добровольных плотников для построения кораблей». На стене около надгробия в 1898 г. был укреплен серебряный барельеф, изображающий памятник Петру в Таганроге. Рядом висела икона апостола Петра работы С. Ушакова в золотом окладе, замечательная тем, что представляла меру роста Петра I при рождении. Над надгробием была помещена мраморная скульптура «Положение во гроб» (скульптор Риццони)[329]329
  Флоринский. Указ. соч. С. 55; Русаков. Указ. соч. С. 6. Скульптурная группа «Положение во гроб» возвращена на место в 1988 г.


[Закрыть].

Журнал «Отечественные записки» рассказывал в 1824 г., что во время путешествия по России мадам де Сталь захотела иметь сувенир с могилы Петра I. Она попыталась отрезать кусочек парчового покрывала, однако церковный сторож это заметил. Мадам пришлось поспешно покинуть собор, а утихомиривать сторожа остался сопровождавший ее ученый Вихман[330]330
  Отеч. зап. 1824. Ч. 18. № 50. С. 461.


[Закрыть].

У надгробия Анны Иоанновны хранились иконы Иерусалимской Божией Матери и Анны Пророчицы в золотых окладах, украшенных драгоценными камнями. В ограде памятника Екатерины II – икона Великомученицы Екатерины в богатом окладе, серебряная лампада – дар лейб-гренадеров, шесть серебряных венков. Над гробницей этой «по трудно объяснимым причинам супруги в несогласии служили панихиды, надеясь от того умиротворения домашней жизни»[331]331
  Поселянин Е. Петербургские святыни. Спб., 1903. С. 97.


[Закрыть].

На надгробии Александра I находились четыре медали (в том числе золотая в честь победы 1812 г.), обручальное кольцо с бриллиантами, бронзовая лампада и одиннадцать венков. На надгробии его матери, знаменитой благотворительницы императрицы Марии Федоровны, стояли четыре иконы в богатых окладах, в том числе Скорбящей Божией Матери от бывших воспитанниц Петербургского училища глухонемых. Надгробный памятник Николаю I постепенно включил в себя четыре драгоценные лампады, икону Смоленской Божией Матери (дар неизвестного прусского офицера), три серебряных креста, хоругвь с изображением святого Николая Чудотворца и святой царицы Александры (дар свиты), несколько золотых и серебряных медалей, другие ценные предметы. Чрезвычайно пышно было убранство надгробия Александра II: шесть лампад, три подсвечника, двадцать одна икона, десять крестов, Евангелие, восемь медалей, пять пасхальных яичек, два знамени – трофеи Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., сто шестьдесят пять серебряных венков.

Из предметов, украшавших великокняжеские погребения, отметим икону Святой Нины, крестительницы Грузии, – на надгробии Ольги Федоровны, супруги наместника Кавказа Михаила Николаевича; урну с греческой землей, принесенную из Греции пешеходом Параскевальдисом, – у памятника Александре Георгиевне; икону Покрова Богородицы в эмалевом окладе, возложенную Воронцовыми-Дашковыми на могилу Алексею Михайловичу. Больше всего разнообразных реликвий было у памятника Михаилу Павловичу.

Сами надгробия первоначально представляли собой четырехугольные продолговатые плиты разных размеров (мраморные или из путиловского камня). Все они были покрыты парчовыми чехлами. Над захоронениями малолетних детей Петра I надгробные знаки отсутствовали.

В 1865 г., во время крупной реконструкции собора, были установлены новые надгробия, проект которых выполнили архитекторы А. А. Пуаро и А. Л. Гун. Это саркофаги из белого каррарского мрамора с большими бронзовыми крестами на верхней грани. Императорские надгробия по углам украсили бронзовые двуглавые орлы. В головах саркофагов крепились бронзовые доски с обозначением имени погребенного, его титула, места и даты рождения и смерти, а также даты погребения. Надгробия малолетних членов императорской фамилии сделаны меньшего размера. В 1888 г. по инициативе коменданта крепости В. Н. Веревкина на чугунных решетках, окружающих саркофаги, укреплены бронзовые доски с именами погребенных («Петр I», «Екатерина I» и т. д.)[332]332
  Новоселов. Указ. соч. С. 78–83; Веревкин. Указ. соч. С. 10.


[Закрыть].

В 1906 г. в соборе были установлены новые надгробия над могилами Александра II и его супруги, императрицы Марии Александровны. Эти массивные гробницы изготовили из полудрагоценных камней на Петергофской гранильной фабрике по проекту архитектора А. Л. Гуна. Надгробие императора сделано из зеленой волнистой яшмы, императрицы – из розового с жилками орлеца. Напоминают они древнехристианские саркофаги. Прямыми аналогами послужили гробница из красного шифера, найденная при раскопках Десятинной церкви в Киеве, и саркофаг над погребением Святой Ирины в Константинополе[333]333
  Рус. инвалид. 1905. № 122.


[Закрыть].

По традиции царствующие особы посещали собор не только в престольный праздник и в Преполовенье – день праздника крепости. При отъезде из столицы государи приходили прощаться на могилу родителей, подобно тому, как московские цари делали это в Архангельском соборе Кремля. Возвратившись из Москвы после коронации, новый император посещал собор, чтобы испросить благословения на царство. В дни рождения, кончины и тезоименитства похороненных в соборе особ на могилах совершались панихиды, которые часто посещали члены императорского дома. Не был закрыт придворный Петропавловский собор и для горожан. Так, в середине XIX в. его можно было посещать круглосуточно. Охрану собора осуществлял особый наряд инвалидной роты – унтер-офицер, шесть рядовых и три сторожа.

В 1896 г. был утвержден проект великокняжеской усыпальницы на шестьдесят гробниц, пристроенной к собору с северо-востока и соединенной с ним крытой галереей. Понадобилось это сооружение, так как надгробья к этому времени уже занимали большую часть площади собора. Проект разработал архитектор Д. И. Гримм, после смерти которого работу продолжил его помощник А. О. Томишко, впрочем, тоже вскоре скончавшийся. Заканчивал работу Л. Н. Бенуа. По некотором сведениям, на месте великокняжеской усыпальницы находились захоронения, по-видимому, принадлежавшие причту Петропавловского собора.

Первоначально устройство церковного придела в усыпальнице не планировалось, поэтому ни иконостаса, ни алтаря проект не предусматривал. Л. Н. Бенуа в своих воспоминаниях рассказывает: «Когда представили рисунки Государю, тут была Императрица и Великая Княгиня Елизавета Федоровна. Они удивились, почему нет иконостаса; я объяснил, но они не согласились и просили, чтобы был устроен придел. Государь меня спросил: «А можно это сделать?» Я ответил: «Конечно, Ваше Величество, возможно, но место между арками несколько мало». «Ну, пожалуйста, сделайте и представьте нам, и если можно, скорее, ибо Великая Княгиня уезжает». Это было воскресенье, я сказал, что к четвергу успею. Простились и на этом разошлись. Я сейчас же сел, сделал первый эскиз и представил в четверг. Рисунки очень понравились и были утверждены»[334]334
  Бенуа Л. Н. Записки о моей деятельности. Рукопись // Личный архив В. А. Фролова.


[Закрыть].

Лампады, люстры, бронзовые двери в усыпальнице выполнил мастер Е. А. Вебер. В алтарь поместили замечательное Распятие, исполненное в 1889 г. по эскизу В. П. Верещагина на Петергофской гранильной фабрике в технике флорентийской мозаики. Освятили усыпальницу с приделом благоверного князя Александра Невского 25 ноября 1908 г., перед погребением великого князя Алексея Александровича[335]335
  Новое время. 1908. 7 нояб.


[Закрыть].

К 1917 г. в усыпальнице было тринадцать захоронений, часть которых перенесли из Петропавловского собора.

Александр Владимирович. 1875–1877. Великий князь, сын вел. кн. Владимира Александровича, внук Александра II. Перезахоронен в 1909 г. из собора.

Александра Иосифовна (рожд. принцесса Саксен-Альтенбургская герцогиня Саксонская). 1830–1911. Великая княгиня, супруга вел. кн. Константина Николаевича.

Александра Максимилиановна Лейхтенбергская. 1840–1843. Княжна, дочь вел. кн. Марии Николаевны и герцога Максимилиана Лейхтенбергского. Перезахоронена в 1912 г. из собора.

Александра Николаевна. 1825–1844. Великая княгиня, дочь Николая I, супруга принца Фридриха Гессенского. Перезахоронена в 1911 г. из собора. Алексей Александрович. 1850–1908. Великий князь, сын Александра II.

Владимир Александрович. 1847–1909. Великий князь, сын Александра II. Вячеслав Константинович. 1862–1879. Великий князь, сын вел. кн. Константина Николаевича, внук Николая I. Перезахоронен в 1911 г. из собора.

Георгий Максимилианович Романовский герцог Лейхтенбергский. 1852–1912. Князь, сын вел. кн. Марии Николаевны и герцога Максимилиана Лейхтенбергского. Константин Константинович. 1852–1915. Великий князь, сын вел. кн. Константина Николаевича, внук Николая I.

Константин Николаевич. 1827–1892. Великий князь, сын Николая I. Перезахоронен в 1911 г. из собора.

Мария Николаевна герцогиня Лейхтенбергская. 1819–1876. Великая княгиня, дочь Николая I, супруга герцога Максимилиана Лейхтенбергского. Перезахоронена в 1912 г. из собора.

Наталья Константиновна. 1905–1905. Великая княжна, младенец, дочь вел. кн. Константина Константиновича. Перезахоронена в 1911 г. из собора.

Сергей Максимилианович Романовский герцог Лейхтенбергский. 1849–1877. Князь, сын вел. кн. Марии Николаевны и герцога Максимилиана Лейхтенбергского, убит в бою с турками в Болгарии. Перезахоронен в 1912 г. из собора.

Гробницы были расположены тремя группами: по левую сторону алтаря захоронения Константиновичей и Александры Николаевны, по правую – захоронения Владимира и Алексея Александровичей и Александра Владимировича, слева от входа – Мария Николаевна и трое ее детей Романовских-Лейхтенбергских. Надгробные памятники, в отличие от саркофагов собора, имели вид беломраморных надгробных плит, лежавших вровень с полом.

Судьба Петропавловского собора после революции трагична и загадочна. Известно, что закрыт он был в 1919 г. После революции в Комендантском доме Петропавловской крепости помещался штаб Петроградского военно-революционного комитета, а в самой крепости – отряд Красной гвардии. Осенью 1918– весной 1919 г. здесь, у Васильевской куртины, происходили массовые расстрелы заложников. Среди прочих тут были убиты великие князья Георгий и Николай Михайловичи. Можно предполагать, что именно в это время гробницы в усыпальнице были разрушены, а в соборе вскрыты мародерами. А. А. Ахматова вспоминала: «На надгробьях появились полоски (следы вскрытия гробниц после революции)… Гроб Александра I оказался пустым…»[336]336
  Буденко М. Рассказы А. Ахматовой // Звезда. 1989. № 6. С. 78.


[Закрыть] Тогда же исчезли многочисленные реликвии с надгробий и богатейшая ризница собора. В 1930-е гг. часть этих предметов была продана за границу. В 1939 (?) г. прах Александры Георгиевны, урожденной греческой королевны, был за валюту продан в Грецию и там предан земле.

С 1919 г. собор стал объектом организованного экскурсионного осмотра, а в 1924 г. превратился в музей[337]337
  Адрианова Л. В. Петропавловская крепость в 1920–1924 гг. Рукопись // Архив ГМИЛ.


[Закрыть]. С этого времени Петропавловский собор сделался уникальным, единственным в своем роде кладбищем – местом ежедневного публичного поругания похороненных в нем императоров, воплощенным опровержением латинского De mortius aut bene aut nihil (о мертвых или хорошо или никак).

В октябре 1942 г. было принято решение Ленсовета «об открытии для массовых посещений мест захоронений великих русских полководцев: Александра Невского, Петра I, Суворова и Кутузова». Над надгробием Петра I установили бюст – отливку по модели скульптора первой половины XIX в. Карло Альбагини. На стене у гробницы укрепили Андреевский флаг и Преображенское знамя, положили ковры и венки[338]338
  Сенько С. Е. Петропавловская крепость в годы Великой Отечественной войны. Рукопись // Архив ГМИЛ.


[Закрыть]. В послевоенное время собор дважды реставрировали. В 1960-1980-е гг. в усыпальнице функционировала музейная экспозиция, посвященная истории Петропавловской крепости.

29 мая 1992 г. в усыпальнице был погребен правнук Александра II великий князь Владимир Кириллович (1918–1992), умерший в Париже и завещавший похоронить его в России. В связи с этим начато восстановление всех надгробных плит Великокняжеской усыпальницы.