Текст книги "Философия как наука. Двадцать пять потерянных веков"
Автор книги: Юрий Ротенфельд
Жанр: Философия, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
6. Платон: в лабиринте рассудка
Платон (427 – 347 до н.э.) – древнегреческий философ, основоположник всей европейской философии. Происходил из афинского аристократического рода. С философией познакомился благодаря Кратилу, был ближайшим учеником Сократа.
Платон тяжело переживал смерть своего учителя, после которой, надолго покинул Афины. Возвратившись сюда снова, Платон на собранные для него деньги приобрел земельный участок, на котором основал свою школу, получившую название Академия и которая просуществовала 915 лет. Здесь преподавалась философия, математика и другие науки. К школе Платона примыкали крупнейшие математики его века. Здесь же был учеником и сотрудником величайший философ античности – Аристотель. Поэтому Платона называют одним из самых влиятельных учителей человечества. Многогранность его способностей поражает. Это не только философ, но и ученый, математические способности которого неотделимы от художественных дарований. Его сочинения, написанные в форме диалогов, дошли до нас целиком. Хотя есть сомнение в том, что все они принадлежат Платону.
Через все творчество Платона проходит ряд основных тем, связывающих его с предшественниками. Прежде всего, – это связь с Сократом и духом его философствования, чему у Платона посвящено большинство диалогов. Однако можно считать, что учение Платона является не просто продолжением сократовского подхода, но скорее синтезом нескольких учений: Сократа, элеатов и Пифагора. Тогда как оппонентами Платона выступают софисты, ионийские философы, а затем уже и Аристотель. Платон творец одного из двух основных типов философского мировоззрения – объективного идеализма. У зрелого и позднего Платона основной темой проходит законодательство и учение о государстве.
Каждый из платоновских диалогов глубоко продуман и в своей совокупности они составляют нечто единое, связанное учением об идеях. Они выразительны, блещут иронией и насмешкой, полны живописным изображением характеров, страстны и вдохновенны. Через все его творчество проходит гуманистическая тенденция, унаследованная им от софистов и Сократа. Хотя в целом, можно сказать, что мышление Платона скорее рассудочное, нежели научное. Не повлияло на Платона даже его пристрастие к пифагорейским идеям, сказалось, видимо, то, что в душе он так и остался художником, поэтом, каким он был до встречи с Сократом.
Согласно Платону, каждому классу объектов чувственного мира соответствует в бестелесном мире некоторый «вид», или «идея». Этот «вид» не может быть постижим чувствами, как обычный предмет, он может быть созерцаем лишь умом, к тому же умом, хорошо подготовленным к такому постижению. Право на существование имеют только благие идеи, тогда как высшей идеей у Платона выступает идея блага как такового – источник соразмерности, гармонии и красоты.
Однако полной ясности у Платона нет. Ни в одном из своих диалогов Платон не дает систематического и полного учения об идеях. Тем не мене можно с уверенностью сказать, что он приходит к мысли о том, что достоверное знание может быть достигнуто только посредством понятий, строго фиксирующих в предмете познания те признаки или черты, в силу которых предмет можно отнести к тому или иному роду. Именно платоновский Сократ определяет знание как мысль, направленную на фиксацию общих черт предметов и определяет познание как нахождение общих понятий. Но если Сократ ограничивал их приложение областью этики, то Платон расширил применение сократовского метода, а значит, и рассудочного мышления на всю область познания.
По замыслу Платона, идеи должны соотноситься друг с другом, т.е. находиться в отношении подчинения и соподчинения. Это означает, что они должны быть более и менее общими, находиться в отношении рода и вида. По Платону, идеи – это некая реальность, структурирующая материальное бытие, являющаяся причиной, источником бытия вещей. И должен существовать некий объективный закон, отождествляющий различное и различающий тождественное, что обусловливает самоорганизацию сущего в виде некоторой пирамиды, на вершине которой стоит идея блага. Своей неизменностью и вечностью бытие Платона похоже на бытие Парменида. Однако бытие Платона – это духовное множество, а не единое, нерасчлененное материальное бытие, как у Парменида. Кроме того, отмечается, что у Платона имеется вариант, согласно которому идеи могут переходить друг в друга, тогда как бытие Парменида полностью неподвижно.
Вместе с тем, никакой действительной иерархии идей, как иерархии общих, классификационных понятий, у Платона не получилось: мы находим лишь замысел стройной и исчерпывающей системы, но не более того. Мир слишком сложен, чтобы его можно было представить в виде пирамиды, как восхождение от менее общих классификационных понятий к более общим и, наконец, к самому общему и единственному понятию.
Под влиянием пифагорейцев Платон пытается упорядочить мир понятий и на числовой основе. Но количественные понятия дают возможность упорядочить только количественное многообразие мира. Таким образом, оказалось, что структурное многообразие мира невозможно упорядочить ни посредством классификационных, ни посредством количественных понятий.
Поставленная задача не может быть решена без участия в ее решении сравнительных понятий. А это достигается по мере нахождения тождества в различии и различия в тождестве. Постигая иерархию отношений тождества и различия и выражая ее в сравнительных понятиях, мы сумеем обозначить то, что пытался понять Платон посредством абстрактно-всеобщих, классификационных понятий. Причем, на наш взгляд, начало этой работы положено как предшественниками Платона – досократиками, так и величайшим из его учеников – Аристотелем.
По мнению В. Виндельбанда4343
См.: Виндельбанд В. История древней философии. С. 163 – 166.
[Закрыть], корень платоновской философии лежит в стремлении Платона выйти за пределы протагоровского релятивизма, значение которого признается им только для восприятий чувственного мира. Это получается вследствие исключения из познания сравнительных понятий и преимущественного использования классификационных понятий. Как сторонники абсолютного знания, Сократ и Платон упрекают софистику в том, что она отрекается от истинного, абсолютного знания, вследствие чего она не может дать основания для добродетели. В этом отношении они присоединяются к воззрению Парменида, осуждающего относительность чувственных восприятий и основанных на них мнений. Если существует добродетель, то, по мнению Сократа и Платона, она должна основываться на абсолютном, а не на относительном познании, о котором только и ведет речь софистика.
Путь к этому абсолютному знанию, независящему от выбора точки зрения, указывает Сократ. Это – познание истинного бытия посредством классификационных понятий. Выполнение этой задачи связано с поиском целого ряда понятий и установления их отношений подчинения и соподчинения посредством деления.
Таким образом, классификационным и сравнительным понятиям соответствуют два различных мира: мир истинной действительности – идеи, познающийся посредством классификационных понятий, и мир относительной действительности, возникающих и преходящих вещей, познающийся посредством чувственного восприятия и сравнительных понятий. «Идея», как предмет истинного познания никогда ни в каком отношении не изменяема, никаким образом не претерпевает перемен. Напротив того, воспринимаемые чувствами единичные вещи постоянно изменяются, возникают и уничтожаются.
Парменидовскую характеристику бытия Платон переносит на свои «идеи», как истинно сущее. Тогда как мир чувственно воспринимаемых вещей подчиняется у него гераклитовской характеристике.
Отсюда следует основное положение платоновской философии: надо различать два мира: один – предмет разумного мышления, другой – чувственного познания. Поэтому телам, воспринимаемым чувствами, противостоят обособленные от тел идеи, как бестелесные формы.
Все рассуждения Платона об идеях выражены им на языке рассудочных классификационных понятий. На мой взгляд, они абсолютно верны, но в отрыве от сравнительных понятий, они бесплодны, поскольку отражают лишь качественное многообразие мира. Тогда как мир представляет собой не только качественное и количественное многообразие – он многообразен структурно. А потому, лишенные сравнительных понятий все построения Платона не конкретны, страдают излишней всеобщностью и не способны охватить структурного многообразия мира: природного и социального.
Воспроизводя беседы Сократа, Платон использует жанр диалога в философском произведении. Поэтому диалектика у него тесно связана со стихией живой речи и умело направленной беседы. Слово «диалектика» Платон употребляет широко. В одном случае – для обозначения метода познания идеи путем отыскания того или иного понятия, в другом – как название приема деления объема понятия. Конечной целью диалектики должна была быть целая система логически взаимосвязанных классификационных понятий.
В диалоге «Софист» Платон говорит об умении отождествлять и различать вещи, так
Поэтому диалектику Платон определяет как высшую философию, ведущую к постижению истинно сущего. Эта высшая из всех наук, завершает познание. Платон ставит ее даже выше геометрии.
Итак, диалектика как метод, схватывает два противоположных движения: «путь вверх», как восхождение к познанию и определению предельно общего, «родового» и «путь вниз», как нисхождение по ступенькам «видов» к самому концу, к минимально общему. В итоге, задача состоит в том, чтобы свести все частные законы бытия к одному наиболее общему закону, который оказывается для всех вещей «благом», а затем из него вывести все частные законы, оказывающиеся частными «благами», поскольку именно «идея» блага сопрягает все множество идей в некоторое единство. В логическом плане – это сведение шаг за шагом низших понятий к высшим, родовым понятиям, а затем уже разделение родов на входящие в них видовые понятия.
Диалектика Платона явилась предшествующим этапом в развитии Аристотелем формальной логики. Ей принадлежит важное место в развитии не только гегелевской абстрактно-всеобщей объективной идеалистической диалектики, но и марксистской абстрактно-всеобщей материалистической диалектики. Однако борьба Платона против релятивизма и исключение из философского мышления всего спектра сравнительных понятий, введение которых в познание, как мы помним, обусловило появление предфилософского и философского мышления, знаменовала собой окончательный разрыв между элейской и ионийской традициями.
Ионийцы были создателями философии как объективной науки, как конкретно-всеобщего способа теоретизирования. Тогда как элеаты – Парменид и Зенон, а затем Сократ и Платон – ее разрушителями. После Платона разумное философское мышление, как мышление сравнительными понятиями, постепенно зачахло. Аристотель был последним философом, кто пытался оживить этот познавательный процесс. Но и его гений не сумел удержать философию от падения, от ее возврата к рассудочному, до философскому способу мышления.
Иными словами, произошел незаметный подлог, или лучше сказать, переход с одного, более высокого способа мышления на другой, менее высокий, совершенно не пригодный к решению философских проблем. Ибо без сравнительных понятий философия Платона перестала быть объективной наукой, т. е. Философией с большой буквы. Философия стала безликой и безжизненной тенью науки, стала рассудочной, хотя и талантливой литературой, соответствующей платоновскому характеру, более литературному и поэтическому, нежели научному.
Сегодня мы ясно видим, в чем состояла ошибка Сократа, Платона и философов последующего времени: из арсенала мыслительных средств был изгнан целый класс конкретно-всеобщих сравнительных понятий, место которых заняли классификационные понятия предельной общности.
Все несчастье европейской философии вытекает из попытки вытеснить релятивность, тогда как
«всякое знание, которое достигает человек и которым он пользуется в своей деятельности, носит принципиально релятивный характер».4545
Микешина Л. А. Понимание природы релятивизма в постклассической эпистемологии. Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Материалы Третьего Российского Философского конгресса в 3 т. Т. 1. Ростов н/Д; Изд-во СКНЦ ВШ. 2002. С.141.
[Закрыть]
В этом заключается смысл сократо-платоновского переворота, который явился насилием и над реальной жизнью и над философией.
7. Аристотель: выход из тупика или апелляция к мудрости
Аристотель (Стагирит) – величайший древнегреческий философ и ученый-энциклопедист (384—322 гг. до н.э.). Его родина полис Стагира (Македония). В молодости, по словам очевидцев, Аристотель был невзрачного вида, имел худые ноги, маленькие глаза, был шепеляв, но, тем не менее, хотел быть в центре внимания окружающих: любил хорошо одеваться, носил по несколько дорогих перстней, носил свисающую на лоб челку и короткую бородку.
В 364 году до н. э. Аристотель встречается с Платоном. Их отношения, продолжались в течение 17 лет вплоть до самой смерти Платона, которого Аристотель высоко ценил. Платон разглядел способного юношу и оценил его по достоинству. Вместе с тем, Платон сильно не одобрял отношение Аристотеля к своему внешнему виду. Кроме того, Платона раздражала свойственная Аристотелю манеры держать себя, его убежденность в том, что по знаниям, он выше всех.
Несогласие с академической философией в основных вопросах заставили Аристотеля оставить Академию, с которой он был связан в течение двадцати лет. В конечном счете, Аристотель становится непримиримым противником платоновского учения. Позднее он скажет: «Платон мне друг… но истину следует предпочесть».
Ряд обстоятельств привели к тому, что Аристотель надолго покинул Афины. Снова в Афинах Аристотель оказался в пятидесятилетнем возрасте. В 336 г. до н.э. он создает здесь собственную философскую школу – Ликей, которая располагалась в противоположном, по отношению к Платоновой Академии, конце Афин. Ликей был задуман Аристотелем и как научный центр, и как учебное заведение, противостоящее Академии и противодействующее распространению платоновских идей. Но как видим, Ликею не удалось противостоять Академии настолько, чтобы воспрепятствовать продвижению платоновских идей и остановить деградацию философского мышления.
Наследие Аристотеля велико. Его деятельность была большим вкладом практически во все области античной науки, кроме того, были созданы новые научные направления. В 1 в. н.э., в большинстве своем, труды Аристотеля были собраны, классифицированы и изданы последователем аристотелевой философии Андроником Родосским.
Главное философское произведение Аристотеля – «Метафизика». В ней он излагает наиболее существенные вопросы онтологического характера. И здесь же излагается критика философии Платона, которую Аристотель определял не иначе как мнимую мудрость. «Метафизика» сложена из разных частей, которые далеко не всегда расположены в порядке их написания. В ней много повторов, неясностей, противоречий. Особенно значительной для понимания и самого аристотелевского учения и истории досократовской философии является первая книга «Метафизики», где он излагает взгляды предшествующих мыслителей. Все это говорит об Аристотеле не только как об ученом, но и как об историке философии. Причем, Аристотеля можно называть не только философом, но и метафилософом, поскольку его историко-философские работы – это не только способ осмысления мира, но и «способ осмысления способов осмысления мира».
К истории досократовской философии Аристотель подходит с теоретико-логической позиции. Главное место в ней он отводит пониманию мудрости, которая,
И хотя многие исследователи высказывают сомнения в отношении ценности передаваемого Аристотелем историко-философского материала, истина, видимо, заключается в том, что Аристотель, наряду с Гесиодом, более или менее точно сумели передать особенность древнегреческого мышления: философского и предфилософского. Но если поэма «Труды и дни» Гесиода дает представление об истоках досократовского мышления, о его каббалистических корнях, то «Метафизика» оценивает мышление греков с философской, более зрелой позиции. Поэтому можно с уверенностью сказать, что из предфилософии Гесиода родилась греческая философия, тогда как в философии Аристотеля она обрела свою зрелость.
Согласно Аристотелю, философия в Древней Греции зарождается как системно – рационализированное учение о природе, ищущее в ней единое начало. Но такой наукой – мудростью, по Аристотелю, может обладать только Бог, который
«принадлежит к причинам и есть некое начало, и такая наука могла бы быть или только или больше всего у Бога. Таким образом, все другие науки более необходимы, нежели она, но лучше – нет ни одной»4747
Там же. С. 70. О каком из древнегреческих Богов идет речь у Аристотеля? Или это все-таки Бог добиблейской Каббалы? Сравнивая поиск «начал» древнегреческими философами – политеистами, переходящими к монотеизму, с уже устоявшимися библейскими «началами» книги Брейшит – «В начале»: видим, что древнееврейская мудрость стала основанием для возникновения древнегреческой философии. Хотя, по причине борьбы христианства с иудаизмом, позднейшие исследователи древнегреческой философии умалчивали об этом.
[Закрыть].
Аристотель понимает, что в основе познания лежит сравнение вещей друг с другом. Поэтому «первая философия» должна познать суть тождественного, сходного, равного и тому подобного, а также противолежащего им. При этом, различие Аристотель понимает как конкретное различие. А именно так, что различное
В отличие от Сократа и Платона, Аристотель не только не исключает из философии релятивность, а, значит, и сравнительные понятия, напротив, он ищет и находит их в досократовской философии, оценивает их значение для познания истины, а затем вводит в свою «первую философию» в виде четырех видов противолежания: противоречащего, противоположного, соотнесенного, лишенности и обладания.
Повторением в книге этих понятий, как структур мысли, отражающих структуру бытия, подчеркивается их важность для становления разумного мышления. Поэтому снова и снова мы раскрываем их содержание. Но, несмотря на это, многие читатели упорно не хотят осмысливать именно эти абстракции. А без их понимания воспринимается только рассудочные компоненты книги, тогда как самая важная ее часть – разумная, остается вне поля зрения читателя. Причем, и сам Аристотель почти во всех своих работах многократно обращает внимание именно на эти абстракции.
Так, Аристотель отмечает коренное различие между противоречащим и противоположным, поскольку у противоречия нет ничего промежуточного, тогда как между противоположностями оно обязательно существует, ибо противоположности представляют собой избыток и недостаток того или иного субстрата относительно строго заданного промежуточного состояния. Они тождественны по роду, но различны по виду. Причем и промежуточное принадлежит к тому же роду, что и противоположности. Противоречащее, наоборот, определяется Аристотелем как абстрактное различие, которое настолько абстрактно, что включает в себя все, кроме «А».
Классифицируя различия, Аристотель, выделяет «соотнесенное», и рассматривает его как такое отношение, о котором говорят, «что то, что оно есть, оно есть в связи с другим». Аристотель отмечает обоюдность и субстанциальное тождество соотнесенного. Так как под «большим», например, понимается «большее по отношению к меньшему, а под меньшим – меньшее по отношению к большему», «под рабом подразумевается раб господина, а под господином – господин раба». Поэтому соотнесенные между собой стороны всегда находятся вместе, а также в случае необходимости и устраняются вместе. Кроме того, эти отношения касаются чисел и являются их свойствами.
Сравнивая «соотнесенное» с «противоположным», Аристотель убеждается в том, что по определению эти два рода противопоставления отличаются друг от друга. Так, если противоположности рассматриваются как избыток и недостаток относительно «промежуточного», то «соотнесенное» имеет смысл только по отношению друг к другу. Последний признак характерен также и для четвертого вида противолежания – «лишенности и обладания», которые противостоят друг другу отсутствием и наличием одного и того же свойства. Например, как слепота противостоит зрению. Но поскольку между ними Аристотель не сумел выявить числового отношения, он допустил, что они не противолежат друг другу как соотнесенное. Нам же представляется, что «лишенность и обладание» – это предельный вариант «соотнесенного», когда какому-то свойству противостоит его минимальное, т.е. нулевое значение. Кроме того, все три вида противолежания: соотнесенное, лишенность и обладание, противоположное могут быть одного и того же рода, поэтому каждый из них может быть представлен через каждый другой.
Наконец, Аристотель сравнивает эти три вида противолежания с «противоречащим» и убеждается в том, что
«утверждение и отрицание, явно не противолежат ни одним из указанных выше способов, ибо всегда только одно из них необходимо истинно, другое ложно. В самом деле, ни при противоположностях, ни при соотнесенном, ни при лишенности и обладании свойством не необходимо, чтобы одно всегда было истинно, другое – ложно»4949
Там же. С. 84.
[Закрыть].
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
