Книга: Достоевский. Мир великого писателя - Юрий Селезнев

Вся книга состоит из двух неравнозначных частей, одна из которых - те самые факты из биографии Фёдора Михайловича, другая, гораздо более объёмная - сам автор и его стремление стилистически подладиться под своего героя, коим он сильно очарован, что нельзя не заметить. Может, для кого-то это и хорошо, и атмосферно передаёт ощущение от произведений Ф. М., но постоянно сбивает с толку и уводит в сторону. Автор слишком увлечен речевым потоком и возможностью его излить.

Не уверена, можно ли что-то стоящее почерпнуть для себя из этой книги....Мне лично постоянно мешало навязчивое присутствие автора во всём тексте, как и его желание проникнуть в чужие мысли и поступки и выдать их за реальные.... Не рекомендую, если только истовым любителям творчества Фёдора Михайловича.

Роман Юрия Селезнева является романизированной биографией великого человека и писателя Федора Михайловича Достоевского. Сам автор разделяет биографию Достоевского на две составляющие – факты его внешней, событийной жизни и факты истории его души, его внутренней биографии. Вот этой внутренней биографии писателя и посвящена большая часть книги, событийная жизнь является всего лишь неким фоном, с одной стороны она дает пищу для всех тех страстей, что кипят в душе Федора Михайловича, но и в то же время является их прямым результатом. В романе огромное количество внутренних монологов Достоевского о вере, о нравственности, о покаянии, о русском народе и судьбе России. Сложно сказать, насколько они близки к реальности, но многие из них базируются на документальных источниках, будь то свидетельства очевидцев или записки самого Достоевского.

Любовь к литературе овладела Достоевским в очень раннем возрасте. Все началось со сказок. У него были две замечательные нянюшки, две «Арины Родионовны». Чуть позднее в его жизнь войдут Жуковский и Пушкин, Державин, Карамзин, Вальтер Скотт и Шиллер. Еще через время Гомер, Шекспир, Сервантес, Гете, Гюго и Гоголь. Достоевский боготворил Пушкина и Гоголя и при всем своем честолюбии считал их недосягаемыми высотами. В романе большое внимание уделено литературным современникам Достоевского. В первую очередь это конечно же Виссарион Григорьевич Белинский, которого Достоевский очень уважал и чьим мнением дорожил. Это к Белинскому прибежал возбужденный Некрасов со словами «новый Гоголь явился», после того, как в его руки попала рукопись романа «Бедные люди». Это одобрение Белинского окрылило Достоевского и он поверил в свой писательский талант. На страницах романа часто встречаются Тургенев, Салтыков-Щедрин, Герцен, Аполлон Григорьев, Аполлон Майков и многие другие литературные деятели. Вообще, очень интересно читать о взаимоотношениях тогдашней литературной элиты. С одной стороны, они часто находились в противоборствующих лагерях, придерживаясь разного мировоззрения. Сотрудничая с разными журналами, они часто писали критические статьи и даже сатирические памфлеты друг на друга. Но при этом они и отдавали должное друг другу, восхищаясь талантом и умением акцентировать внимание на определенных социальных явлениях.

Конечно же невозможно говорить о писателе, не затрагивая его произведения. Юрий Селезнев пытается реконструировать историю создания каждого романа Достоевского. Он описывает социально-политическую ситуацию в стране и те явления в обществе, которые подтолкнули Достоевского к созданию того или иного произведения. Посредством внутренних монологов от лица Достоевского мы можем наблюдать как зарождалась идея романа, какую мысль Федор Михайлович пытался донести до читателя, как формировался образ его героев. Не обходит вниманием автор и то, как выход того или иного романа был встречен в обществе, простыми читателями и литературными светилами.

Для меня оказалась очень необычной и интересной такая форма романа, где повествование идет то от третьего лица, то от лица непосредственного участника событий и где огромное внимание уделяется именно «внутренней» биографии писателя, что в случае с Достоевским, наверное, очень правильно. Иногда, правда, казалось, что автор чуть увлекся и в его рассуждениях Достоевский как бы уходил на второй план, но тут, наверное, очень сложно сдержать себя и соблюсти нужный баланс между своими мыслями и мыслями близкого по духу человека.

Первое, что мне понравилось, так это стиль изложения биографии. Это не сухие факты, а практически художественное произведение. Правда автор часто «заигрывается» и уходит от темы, забывая о главном герое - Достоевском.

Сам Фёдор Михайлович был очень необычным человеком. Он достаточно рано стал знаменитым, но самые важные свои произведения он написал спустя очень долгое время после громкого дебюта. Что отличало его от других, так это ранимая и нежная душа, умение тонко чувствовать и видеть прекрасное.

Жизнь знаменитого писателя была тяжела. Он никогда не был богат, был отправлен в ссылку, будучи совсем молодым, на протяжение почти всей жизни его мучила болезнь (которую в то время никак не лечили), свою любовь он встретил поздно. Но несмотря на все тягости жизни Фёдор Михайлович был бесконечно добрым человеком, заботливым по отношению к родным и бесконечно преданным своему делу.

После прочтения данной биографии я прониклась ещё большим уважением к Фёдору Михайловичу Достоевскому. Теперь мне хочется подробнее ознакомиться с его творчеством.

Д-FM=ВИ «Тут дело только в том, что старику нужно высказаться», - так Иван=Великий инквизитор=Ди-FM начинает свою исповедь. А нужен ли принимающий её? И почему Он всё время молчит? I Для начала определимся с тем, почему Ди-FM и есть тот самый «девяностолетий почти старик». Причина проста: ВИ – это та часть Ди-FM, которая постоянно вопрошала к самомУ вопрошавшему, единственным, по-настоящему мучавшим его всю жизнь вопросом: есть ли Бог? (стр. 106) II Так же совершенно понятен и сам вопрос, причина его существования, для любого глубоко и искренне верующего человека: если Он – есть, почему этот мир таков? С океаном несправедливости и подлости. III Далее – ещё тяжелее. На самом деле: жертва Его. То, ради чего Он жил; те, ради кого Он умер, - посмотрите на них: «недоделанные пробные существа, созданные в насмешку»; «малосильны, порочны, ничтожны и бунтовщики, бунта своего не выдерживающие». Посмотрите! Они стоили такой жертвы? IV Самый страшный вопрос: может, творения рук Его – не только несовершенны, что можно понять и как-то оправдать (не могут же все быть подобными Ему!); может, сам замысел - с червоточиной? Но кто же тогда Тот, чьи свершения априори несовершенны? Князь иного, не горнего, мира? V Или замысел изначально был не в стремлении стать хоть в какой-то степени подобным Ему, а вовсе в другом? Всегда иметь «хлебы». Точнее – всегда «хлебы» предпочитать свободе? Но владелец этого царства совсем иной. Тот, кем Он был искушаем в пустыне, «могучим и умным духом» (в другом месте «Легенды» - «страшный и премудрый»; в третьем - «великий, страшный»; в четвертом –«умный, страшный дух смерти и разрушения; ещё в одном – «дух самоуничтожения и небытия»). Чей этот мир? Не в замысле, идее, идеале – в факте. Прискорбной череде фактов, составляющих в своей видимости, сущность жизни.

Какой путь нужно было пройти для подобного его завершения?

Каким талантом необходимо обладать для подобного описания?

Какими разрывающими ум и сердце сомнениями переболеть?

И как отвечать на последние вопросы этого мира?

В чём трагедия? В том, что её уже нет.

Нет трагедии ни «Легенды», ни самого Ди-FM. Трагедия там, где есть полюса. Ну, «хотя бы» такие: Добро и Зло. «Добро» и «Зло» - из этики. Сегодня есть Добро и Зло? Да, но не более чем в форме бесстрастной бинарной оппозиции. Из природы вещей. То есть из физики и сестры её математики.

Ну, так-то вот – вообще, что ли, нет Добра, нет Зла? Мы ж как-то всё-таки в жизни-то встречаемся с подлостью и антиподом её честностью. Да, здесь, в стаде, мы ещё встречаемся с ними. Но кого это интересует, если мир-то «божиий» - не более чем знак. Означающее. И в мире этом столько же «добров» и «злов», скоко в этом стаде голов. По крайней, они так думают. Они – достойные и типичные представители «стадовского» сообщества.

Кто ж тот Господин, что позволил «достойным представителям» иметь такое вот собственное мнение? Помнится, ВИ так страстно убеждал= напоминал собеседнику сколь невыносимо стаду собственное мнение. И свобода его обладания. Кто в «господах»? Да вот та самая «елита» мира сего. Те, что взяли на себя крест обладания истиной «во имя Его». Те «сто тысяч страдальцев, взявших на себя проклятие познания добра и зла».

Стоит ли называть какие вот «священные» имена, как Би..Бе…бергский клуб? Или там, что пожиже, - Давос? А мам, «россиянам», и ходить далеко не надо: отметившийся публичным проявлением ненависти к Ди-FM АБ(Ч), главный по самым малым частицам и технологиям, так буквально и сказавший: «Как я ненавижу Достоевского!». Или ГО(Г) – Гог-(Ма)гог, отметившийся принадлежностью к нации дауншифтеров. Так вот, по их собственной задумке, они вроде как причастные к «елите». Но стойко ни в какие списки не включаемые. Не дауншифтерами. Но этот абзац – так, боковичок. На никого не волнующем теле «Легенды». Так почему нет трагедии? Отсутствие полюсов – ладно, понятно. Посмотрим на «хлебы». О чём речь? О том и тех, что имеют цену. ВИ, он ведь, о великом: Свободе Воли. Свободе, выбранной без «хлебов». То есть не купленной, свободной от великой формулы Д-Т-Д/. Что же это значит в мире, свободном от липкий соплей эзотерического? Только то, что всё и все имеют цену. Каждый – свою. И только тогда, когда это кому-то нужно. Безотносительность – это ничто. Всё – относительно. Да неужто цену имеют даже те, кто акридами 40 лет в пустыне питался? Да, утверждают позитивисты, и называется это стремлением к доминированию.

«Великая» практика повседневной жизни ежесекундно, ежеминутно, ежедневно утверждает и артикулирует именно эту «истину»: ты ценен там и тогда, где и когда ты кому-то нужен. А как же самоценность человека самого по себе? Безотносительно курса NASDAQ? Ответ см. выше. Так неужели не осталось никаких атрибутов некогда грозной и за то почитаемой неотвратимости рока? Неотвратимости, без исключения заканчивающейся трагедией смерти? Неужели нет? Ладно, «стадо» мало чем изменилось за столетия: невыносимость свободы, а потому из дилеммы: быть? или иметь? – выбирает второе; и даже тогда, когда исчез Единый Бог, «всё равно падут перед идолами». Нужны доказательства? Если кому-то они нужны! Господи, да кому они нужны??? Итак, в полглаза глянем на «невыносимую легкость бытия» елиты. Закрытого ордена меченосцев. Жидо-масонов и примкнувших к ним ренегатов-коммунистов.

ВИ: «Ибо тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить. Без твердого представления себе, для чего жить, человек не согласится жить и скорее истребит себя, чем останется на земле, хотя бы кругом его были всё хлебы». Нет трагедии, нет! Смысл жизни? Не согласится жить? Посмотрите вокруг, посмотрите на экраны, дисплеи и прочие бумажные носители! Смыслы жизни вы видите ежесекундно в количестве, немыслимом для осознания! Смыслы – везде. Но замысел Его – нет, не обойдешь: если они – везде, значит, их нет нигде. По крайней мере – в видимой части спектра. Это как секс: если он ежесекундно на глазах, в ушах, в повсюду окружающем запахе – осторожно! Вас держат за лохов: его – нет. А есть разговор о нем. Итак – снова к елите.

Знают ли они сию великую тайну разделения властей: одна истина – для стада, другая, истинная истина – для себя? Они думают, что знают. «Знают», что это именно так. И что они держат известного Джентльмена за известное место. Думая, что в состоянии различить «правду» и «кривду», последняя играет коварную роль столько мимикрировать под истину, что исчезает различие. Уже внутри «мыслящих миров» «избранных Нео». Играть и быть свободным от игры – невозможно. Также, как жить в обществе… ну, далее по тексту.

Почему же исчезла трагедия? Почему она не выродилась даже в фарс? Потому что невозможно серьезно обсуждать поклонение золотому тельцу как основной философской оси мира. Хотя бы по причине глубочайшей архаики. До Иеговы. До Христа. До Аллаха. А, так это вышеперечисленные – так, приходящий элемент, а телец – от начала до скончания века? Телец – это подлинная ось, на которой крутится мир. Вот ведь как! Почему же невозможно обсуждать серьезно глобальных яйцеголовых, познавшим всё? Да хотя бы по признаку вырождения. Что имеется в виду?

Подлость. Вот такая простая, вечная-извечная человеческая подлость. Той самой якобы элиты. Которой выгоднее кормиться на боли и слезах онкобольных, чем давно закрыть тему онкологии. Подлость. Подлость другой её, елиты, части, кормящейся на утилизации осадочных пород органического типа. И пока будет так, стадо будет дрожать от страха, что «скоро кончится нефть». А ведь могла бы пусть энергию дрожания на более продуктивные вещи. Например, культивировать в себе человеческое, растить его, холить и лелеять. Заниматься «комплексным, всесторонним развитием человеческой личности». Как это не только декларировалось в известный период на известной территории. Но исдох бобик. Не выдержал тяжести собственного бунта. Но об этом – во второй части «про титана».

Но не только подлость.

Вырождение как следствие той самой «игры в бисер», когда играть и быть свободным от игры – невозможно. На самом деле: ВИ говорит: «Есть три силы. Единственные три силы на земле, могущие навеки победить и пленить совесть этих слабосильных бунтовщиков, для их счастья, - эти силы: чудо, тайна и авторитет». Одна из сестер «Хождения по мукам» «мечтала о большой и светлой любви, а кончилось всё счетоводом Мясоедовым».

Чудо. Тайна. Авторитет. Всё это в ту эпоху следовало бы писать с заглавной буквы. Чудо? Давайте расскажем о Чуде политтехнологу, занимающемуся выборами. Разумеется, честными и демократическими. Тайна? О, здесь ещё чудесней: к кому обратиться за распечаткой сообщений в mail.агенте или ICQ? Большой Брат заботится о тебе! Ты – не один. Одиночество в сети? Забудь! Мы – рядом. Авторитет? «Назови мне такую. Сякую». Аминь. Чудо. Тайна. Авторитет? Оставьте это автору «Легенды о Великом инквизиторе» с его старомодными выкрутасами о свободе выбора добра и зла, моральном авторитете, «хлебах». Оставьте это ему и его времени. И это – главный признак излинявшей в технологии Трагедии – оставленность. Оставленность считавшегося испокон века имманентного человеческому существованию. Раньше говорили: где родился, там и сгодился. Поправим народ: когда родился, там и сгодился. То есть: с известным рылом в калашный ряд ходить не следует.

Причем же здесь книга из серии ЖЗЛ «Достоевский»? Не было бы Ф. Павленкова, основавшего серию в 1890, не была бы она продолжена М. Горьким в 1933 году. А не продолжил бы её Алексей Максимович, то и бизнес-технологам от книгопечатания в голову не пришла бы мысль: на х. отказываться от раскрученного бренда «ЗЖЛ»?? Так что спасибо Ф. Павленкову за … за…. за… Цитаты там разные, интересные факты и прочие страницы биографии Д-FM – это в известном разделе. Много чего интересного в книжке нашлось. Так что Д-FM каким-то там ему одному ведомым чутьем, 150 лет назад написал «про» смерть человека. Первым он не был, «просто» добросовестно, умно и с такой глубиной, до которой никто из «ста тысяч миллионов» не добрался за 2000 лет, прочел главную книгу. Главную – ну, так было какое-то время назад. Для, прямо скажем, подававшей огромные надежды, части всемирного и, как одно время казалось, братского человейника. Вечная память!

А во второй части «Титанов» - это, я вам скажу, ничуть Д-FM не уступающий. Иосиф Виссарионович Сталин. Что их роднит и позволило объединить? «Не каждому дано так щедро жить – мир под себя безжалостно. Прогнуть.»