Текст книги "Крах проекта «Человечество». Мир в 2050 году"

В мире присутствует и тенденция к уменьшению потребления воды. Уже сейчас рост кривой увеличения водопотребления заметно замедлился, а в некоторых европейских странах график даже пошел вниз. Использование воды во всем мире сейчас составляет лишь половину количества, предсказанного 30 лет назад с помощью экстраполяции экспоненциальных кривых. И если бы у нас в запасе было бы лет двести…

Двухсот лет в запасе у нас нет, вода кончится раньше. Уже сейчас около трети мирового населения проживает в странах, которые испытывают среднюю или сильную нехватку воды. В России около половины населения лишены доступа к нормативно чистой питьевой воде. К 2030 году без удовлетворительной очистки воды останется 5 млрд человек, то есть подавляющее большинство населения Земли будет употреблять загрязненную воду. И если для питья еще можно будет набрать воды в родниках или купить в магазинах, то принятие душа или купание в реке будет чревато болезнью желудка или печени.

Загрязнение воды вызывает ее «цветение», то есть развитие цианобактерий, которые, в свою очередь, сами вырабатывают смертельные для всего живого яды. «Цветущая» вода становится местом размножения комаров, в том числе и малярийных, ареал распространения которых стремительно продвигается на север. По подсчетам Всемирного банка, под угрозой заражения малярией к 2050 году окажутся 5,2 млрд человек.

Проблемы с загрязнением и недостаточной очисткой сточных вод касаются не только некоего «третьего мира». Россия, относящая себя к «серебряному миллиарду», имеет те же проблемы. Каждая пятая проба водопроводной воды в стране не соответствует ГОСТу по химическим показателям, а каждая одиннадцатая – по биологическим. В колодцах и скважинах положение дел еще хуже. У нас только от 9 до 12 % канализационных стоков нормативно очищается. Кроме того, для многих открытых водоемов стоки – не основной путь загрязнения. Основной – диффузный, когда загрязнения поступают из атмосферы, а также с сельскохозяйственных угодий и из донных загрязненных отложений. Сегодня только 1 % поверхностных источников соответствует первому классу, на который рассчитано большинство систем водоподготовки в нашей стране – это коагуляция, отстаивание, фильтрация, обеззараживание хлором. Чтобы очистить воду из других источников до такой степени, чтобы ее можно было бы подать в водопровод, нужны мощные водоподготавливающие сооружения, на которые в большинстве городов России не хватает средств.

Дефицит воды и ее загрязнение приводит к невозможности самообеспечения страны продовольствием. Из рек Колорадо, Нил, Инд, Ганг, Хуанхэ (Желтая река), Сырдарья и Амударья, Тигр и Ефрат на орошение и снабжение городов забирается столько воды, что они мелеют на протяжении части или всего года. К тому же свой вклад вносит и таяние ледников. Они тают с такой скоростью, что к середине века уменьшатся на 65–70 %, что означает уменьшение воды в этих великих реках на 40–50 %, или, с другой стороны, крах таких государств, как Индия, Пакистан, Ирак, Иран, Китай, стран Средней Азии и Закавказья….

В самых сельскохозяйственных штатах Индии – Пенджабе и Харияне – уровень грунтовых вод понижается каждый год на полметра. В Северном Китае из скважин выкачивается ежегодно 30 км³ воды, и это одна из причин, по которым мелеет Желтая река. Из водоносного горизонта Огалалла, снабжающего водой одну пятую всех орошаемых земель США, ежегодно выкачивается 12 км³ воды. Его истощение уже привело к прекращению орошения на 1 млн га сельскохозяйственных земель. Центральная долина Калифорнии, где выращивается половина всего урожая фруктов и овощей штата, перерасходует примерно 1 км³ подземных вод в год. По всей Северной Африке и Ближнему Востоку воду выкачивают из пустынных не возобновляющихся подземных горизонтов. Это разрушает водоносный горизонт за счет просачивания соленых вод, проседания грунтов или просто истощения.

Поначалу последствия нехватки воды носят в основном локальный характер. Но затем они распространяются на другие страны все шире и шире, и тогда последствия становятся заметны в международном масштабе. Вероятно, первый симптом нехватки воды – рост цен на зерно, пока еще незначительный. Второй симптом – миграция из засушливых районов, вначале – сезонная, «трудовая», затем – постоянная, которая в 2030 году, по подсчетам ООН, составит от 24 до 700 млн человек. Третий – рост заболеваемости шистосомозом и гельминтами. Уже сейчас носителями паразитов являются более 90 % населения Земли. Паразитов внутри наших организмов более 100 ви дов, от невидимых глазу амеб до кольчатых червей размером в несколько метров. Четвертый симптом – рост заболеваемости аллергиями. Отсутствие чистой воды мешает нормальной работе систем очистки организма, что служит базой для аллергических заболеваний. К 2030 году не останется людей без той или иной аллергии, то есть без сбоя работы иммунной системы организма. Это означает, что любые болезни будут протекать сильнее и чаще приводить к смертельным исходам.

И, видимо, смертельный удар по человечеству нанесет малярия. В норме здоровый организм вполне может перенести ее, опираясь на простые препараты типа хинина. Но не организм аллергика, для которого плазмодий, полученный от комара, может стать смертельным.

Водный экологический кризис не убъет людей сразу. Он будет отнимать жизнь по кусочкам – одна болезнь оторвет год жизни, другая – десять лет. В основном не способные к синтезу данных из разных областей знания, люди, подвергаемые медленному отравлению, даже не поймут, что с ними что-то случилось – все ведь умирают, не так ли?

Конечно, можно импортировать зерно, строить каналы, прокладывать трубопроводы и ставить насосы, чтобы импортировать воду. Богатые общества с большими запасами нефти, как, например, Саудовская Аравия, могут себе позволить использовать энергию ископаемого топлива, чтобы опреснять морскую воду (пока хватит этого топлива). Правда, при этом загрязняется воздух.

Саудовская Аравия получает 5,5 млн кубометров воды за счет опреснения, тратя на это 350 тыс. баррелей нефти. Израиль развивает такие технологии, что каждая капля воды будет работать с максимальной эффективностью, при этом основной упор будет делаться на технологии, требующие применения минимального количества воды. Некоторые страны могут использовать военную силу для того, чтобы захватить или получить доступ к водным ресурсам соседей. Но у большинства населения мира, столнувшихся с отсутствием воды, остается один выход: бегство.

Но ведь на планете, кроме возобновляемых, есть еще и невозобновляемые источники воды – глубоко залегающие подземные артезианские бассейны, заполненные палеоводой, сформировавшейся миллионы лет назад: Большой артезианский бассейн в Австралии, Западно-Сибирский артезианский бассейн, Нубийские песчаники, артезианский бассейн Гуарани в Латинской Америке и много более мелких месторождений древних вод, частью соленых и горячих, но зачастую – пресных и пригодных для питья. Только в бассейне Гуарани на глубине от 70 до 1140 мет ров находится 45 тыс. кубокилометров воды – на сто лет потребления всем человечеством. Есть Великие Озера Америки и Европы, есть Байкал, есть айсберги, наконец. Да, почти все эти источники находятся за пределами массового проживания людей. Но в принципе, если бы мы видели тенденцию к уменьшению населения и потребления им ресурсов, можно было бы сказать – давайте используем невозобновляемые запасы, чтобы дожить до момента, когда нас опять станет два миллиарда, то есть – столько, сколько допускает экологическая емкость Земли. Но пока мы так сказать не можем. Потому что видим обратное – расточительное обращение с водными ресурсами, сопровождаемое безудержным размножением и экспансией. Вскрытие невозоб новляемых источников воды лишь увеличит ее потребление, отложит меры по экономии и вызовет дальнейший рост народонаселения. Обратимся для иллюстрации этого тезиса к Средней Азии, хотя можно было бы взять для примера и Нигерию, заменив Амударью на Нигер.

Представление, что Центральная Азия – бедная водой часть планеты, не соответствует действительности. В бассейне Амударьи имеется в среднем 2 087 кубометров воды на душу населения, а в бассейне Сырдарьи – 1 744 кубометра. В нежалующейся на нехватку воды Германии этот показатель стоит на уровне 1 878 кубов.

В 2014 году международный научный журнал Nature назвал страны Центральной Азии мировыми «лидерами» по неэффективному водопользованию, потребляющими на душу населения и на каждый доллар ВВП больше воды, чем жители любой другой страны мира. Между тем, Аральское море усохло на 90 %, в без того небогатом растительностью Туркменистане быстро идет процесс опустынивания, а 50 % ранее пригодных для сельского хозяйства земель в Узбекистане превратились в солончаки. Туркменистан потребляет примерно 5,5 тыс. кубометров воды на душу населения, что является самым высоким показателем в мире. Это в четыре раза больше, чем, например, в США, и в 13 раз больше, чем в Китае. Узбекистан и Кыргызстан, потребляющие примерно по 2 тыс. кубометров воды на человека, стоят в мировом рейтинге расточителей водных ресурсов (на 4 и 5 местах соответственно). Не особо отстали и Таджикистан с Казахстаном, расположившиеся на 7 и 11 местах. Центральноазиатские республики впереди планеты всей по уровню неэффективного водопользования и с точки зрения потребления воды на каждый произведенный доллар ВВП. На первом месте в этом антирейтинге оказался Таджикистан, использующий почти 3,5 кубометра воды на каждый доллар ВВП. Кыргызстан, Узбекистан и Туркменистан расположились на 2, 3 и 6 местах соответственно. Для сравнения, на каждый заработанный доллар ВВП Туркменистан тратит в 43 раза больше воды чем, скажем, Испания. В результате подобного крайне неэффективного использования водных ресурсов большая часть воды из Амударьи и Сырдарьи отводится на нужды экономик стран региона, а Арал стремительно высыхает.

Если страны Центральной Азии не встанут на более рациональный и экологически устойчивый путь развития, региону грозят огромные трудности, включая экологическую, экономическую и социальную деградацию, а также войны за все сокращающиеся ресурсы, писал в заключении Nature.

Войны за воду уже начались. Следствием расширения Сахары, в частности, является конфликт скотоводов и оседлого населения в Сахеле, особенно острый в Судане, который помимо прочих специфических для этой страны причин спровоцировал геноцид в Дарфуре.

Конфликты между Турцией, Сирией и Ираком из-за дележа стоков Тигра и Евфрата или Египтом и Суданом и государствами верховьев Нила, в первую очередь Эфиопией, представляют классический пример проблемы, не имеющей решения. Каскад «Возрождение», который Аддис-Абеба завершает строить на Голубом Ниле, в течение шести лет заполнения четырехуровнего эфиопского водохранилища снизит сток Нила в Египте на треть и объем вырабатываемой электроэнергии на 40 %.

Для Каира это означает неизбежный коллапс египетской экономики и острый дефицит питьевой воды. Причем речь только о первой крупной плотине за пределами Египта. Прочие страны верховьев Нила готовятся к реализации не менее масштабных проектов.

Отказаться от строительства гидроузлов на Ниле ни Эфиопия, ни прочие государства его верховьев не могут: население растет, его надо кормить. Перераспределение стока Нила в свою пользу дает им единственный в своем роде шанс решить собственные энергетические проблемы и обеспечить водой свою территорию.

Обратите внимание – им и в голову не приходит мысль «жить по средствам», то есть иметь населения столько, чтобы на него хватало имеющейся воды. Еще один тупик человечества – непреодолимая склонность к экспансии и в результате – жизнь по «лагерному» принципу: «Умри ты сегодня, а я – завтра».

Реприза

Итак, подведем некоторые итоги. Пресная вода уходит от нас; напротив, соленая – прибывает. Не думаем, что этот процесс имеет антропогенные причины. Анализ объемов речного стока 925 самых крупных рек мира указывает на то, что за последние 56 лет уровень воды в них значительно упал. Между тем уровень мирового океана растет быстрее, чем предполагалось, – скорость этого подъема в последние 25 лет выросла не на 190 %, как считалось ранее, а более чем на 250 %. Вероятно, вместе с ростом вулканизма на планете, в Мировой океан началось усиленное поступление ювенильных вод.

Научные сотрудники Центра атмосферных исследований США установили, что с 1948 по 2004 годы сток одной трети крупнейших рек планеты имел тенденцию к снижению. К наиболее интенсивно мелеющим можно отнести реки Колорадо, Нигер, Хуанхэ, Ганг. И теперь мы можем математически точно вычислить гибель государств, чья экономика невозможна без использования вод этих рек. Так, примерно 64 % ледников Китая, Средней Азии и Индии, по расчетам, исчезнут к 2050 года, поставив под угрозу существование 1,5 млрд человек, которые зависят от запасов воды в них.

Объемы речного стока катастрофически уменьшаются во многих густонаселенных уголках Земли: Юго-восточной Азии (Китай, Индия, Мьянма, Таиланд), во многих странах Африки. Объемы речного стока уменьшаются также на Ближнем Востоке, в южной части Австралии, на западном побережье США, в центральной части Канады. Мелеет даже самая полноводная река мира – Амазонка, что, по-видимому, связано с интенсивной вырубкой тропических лесов.

Мелеют реки европейской части России.

Зато увеличение годового стока наблюдается у большинства рек востока России (Обь, Лена, Енисей, Индигирка, Колыма), Аляски (Юкон), некоторых рек Южной Америки (Парана, Уругвай), а также речных бассейнов центральной и восточной части Северной Америки (Миссисипи).

Реки – не только источник воды. Они еще и источник энергии. В горных странах вся энергетика основана на ГЭС. Реки также – великие сборщики нечистот. Как бы ни петляли канализационные трубы, в конце концов они выходят в реки или в моря. Понижение уровня воды в реках – это энергетические потери, это невозможность избавиться от нечистот, разбавить соленые почвенные воды на полях, создать новое производство или рисовую плантацию.

Это пока не жажда – это голод и болезни. Жажда придет за ними.

По всему миру вода в реках и неглубоких водоносных горизонтах становится непригодной для использования настолько быстро, что мы не успеваем отследить эти изменения; муниципальные системы очистки не справляются, начинаются эпидемии, в жилища людей проникают также страдающие от жажды насекомые, в том числе и ядовитые… Кстати, картина, знакомая всем, кто читал «Апокалипсис».

Вода тяжела, ее нужно много, привезти ее из благополучных районов в достаточных количествах не получится. Употребление загрязненной воды влечет за собой рост заболеваемости паразитами, гепатитом и болезнями иммунной системы. Одним из симптомов перманентного отравления является апатия и потеря воли. Жизнь начинает умирать в сельских районах. Люди устремятся в города, где им придется жить в трущобах и где они дополнительно отравят реки неочищенными бытовыми стоками. Затем начнется массовая и совершенно неконтролируемая миграция, а попросту – бегство толп людей из южных стран на север, где еще осталась вода.

Собственно, это будущее уже наступило в некоторых местностях Земли. И площади этих местностей расширяются.

Главный урок, который мы можем вынести из рассмотрения водных проблем, таков. Хотя они наглядны и понятны любому человеку, хотя на их примере половина населения Земли может видеть в режиме реального времени, как рушится их дом, их быт, исчезает их будущее, обесценивается их имущество – все равно люди в зонах недостатка воды, за исключением малочисленных интеллектуалов, продолжают жить, как ни в чем не бывало, продолжают рожать много детей, и максимально возможной для себя реакцией на проблемы полагают эмиграцию, ни за что не желая понять, что их прежний мир кончился и возврата к нему, к образу жизни их родителей, уже не будет. Рискнем предположить, что свою скорую смерть от последствий недостатка воды они также посчитают вполне естественной. Что же, в некоторых государствах правителям, разумеется, не испытывающим недостатка в воде, очень повезло с подданными…

Андрей Столяров

Часы эпохи уже пробили

Если бы мне в детстве сказали, что через какое-то время обыкновенную воду будут покупать в магазинах, упакованную в пластмассовые бутыли, или что дома ее будут фильтровать через специальные фильтры, то я бы ни за что не поверил. Что за бред? С какой стати воду надо покупать или фильтровать? Вот же она! Открой кран и пей сколько угодно.

Не знаю, какой в те годы была вода, но недавно у нас в доме меняли трубы, и водопроводчик показал мне на срезе одну из них: труба изнутри заросла плотным осадком толщиной в полтора пальца.

После такого зрелища будешь, и правда, покупать и тщательно фильтровать.

И вообще – задумаешься.

Или вот, читаешь в одной из статей, что еще в 1930-е годы в Неве можно было поймать осетра. А сейчас санитарный надзор в прессе предупреждает: рыбу, пойманную в Неве, лучше не есть: опасно для жизни. Или читаешь в другой статье, что на некоторых морских курортах в море лучше все-таки не купаться, только в специальных бассейнах, там – другая, безопасная, очищенная вода.

Повторяю: это на популярных морских курортах, в тех местах, куда сотни тысяч людей устремляются отдыхать.

Читаешь все это и вдруг понимаешь, что мир действительно стал иным. Жизнерадостный, хоть и нескладный, лозунг советских времен «Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья!», видимо, навсегда канул в прошлое.

Возврата не будет.

Однако – это мой личный масштаб. Так называемый личный туннель реальности.

Юрий Шевчук в своей книге рассматривает ту же проблему в глобальных координатах. И убедительно демонстрирует, что нас ждет Великая сушь.

Мелеют реки, наступают пустыни, чистая питьевая вода становится дефицитом. Обезвоживаются целые регионы планеты, и, судя по всему, мы скоро увидим новый тип войн – сражения государств и общин за доступ к обычной воде.

Не следует думать, что это где-то там – далеко. Что в России с ее реками и озерами воды на наш век хватит. Если рухнет, например, Средняя Азия (чрезвычайно быстро иссыхающий регион), то миллионы беженцев хлынут именно к нам.

И как тогда с ними быть?

Вопрос ближайшего будущего.

Ответа на него нет.

Но вот что тут, на мой взгляд, самое удивительное.

Проблема, оказывается, не в тотальном дефиците воды. Подлинная проблема – в нерациональном ее использовании.

Мир изменился, а миллионы людей как будто этого не заметили. Они продолжают жить так, словно на дворе XIX век, – бездумно, расточительно, не прозревая завтрашний день.

Между тем часы эпохи уже пробили.

Будущее действительно наступает.

Трансформируется вся земная реальность.

История ускоряет свой ход.

Прошлое испаряется, как вода, под солнцем обновленного времени…

Глава 3. Мигрант как волонтер апокалипсиса. Allegro

Экспозиция

Мигрант, которого мы с вами встречаем чаще всего, – это мужчина средних лет, приехавший на заработки из Средней Азии. Разумеется, он говорит, что очень хочет вернуться домой. Разумеется, здесь он работает не по специальности. Он приехал из аграрной страны, где огороды не по три сотки, а по три гектара, и на этих гектарах выращивается практически весь рацион огромной, по нашим меркам, семьи – подсолнечник, морковь, лук, дыни, виноград, кунжут, корм для скотины, рис… Деревья дают фрукты. Но началась нехватка воды – где-то с девяносто третьего. Деревья высохли. Коров, баранов и лошадей пустили под нож. В конце концов огород стал давать урожая столько, что труд на нем перестал себя окупать.

(Помните – мы в самом начале книги говорили о пределе производства товаров? Вот пример достижения такого предела).

И пришлось ехать в Россию на заработки.

Семья осталась на родине. Он посылает им свою зарплату, благо там и 100 рублей – уже деньги. Здесь ему повезло, он живет у одинокой русской женщины, правда, пожилой, она его кормит и ему не надо платить за жилье, расплачивается любовью. Здесь плохо и, кроме этой женщины, его никто не любит, люди как равного его не воспринимают, прорабы и полицейские норовят обобрать. Нет, остаться здесь жить он не хочет, не из-за религии, он к ней равнодушен, а из-за климата – любит, когда жарко, когда солнце…

Подобную «исповедь мигранта» вы можете услышать в магазине, на стройке или в такси, и везде она будет звучать примерно одинаково. Но вы никогда не услышите от мигрантов ответов на следующие вопросы: почему исчезла вода? что лично он сделал, чтобы улучшить жизнь на родине? считает ли он, что его можно уважать?

Потому что вода исчезла из-за действий людей, и даже на коммунистическое прошлое свалить проблемы не получается; улучшить жизнь на родине можно только политическими методами, а это страшно; уважать его не за что, так как со всех сторон он, получается, неудачник, да еще и беглец от проблем.

Конечно, есть и другие мигранты – политические беженцы, активисты общественных организаций, журналисты, пишущие правду о причинах водного кризиса, – но мы обычно их не видим. Они проскакивают Россию и оседают в Западной Европе, откуда их хотя бы не выдадут на родину.

Есть и тонкий слой тамошней космополитической молодежи, они знают европейские языки, путешествуют, понимают в IT-технологиях и современном искусстве и считают себя гражданами мира. Мы ощущаем их присутствие в социальных сетях, реже – в медиапространстве, совсем редко – в реальной политике. Погромы эти мальчики и девочки не остановят, но хотя бы честь нации сберегут, осудив их в Твиттере.

Однако, следуя логике развития событий, эти креативные личности повторят эволюцию героя аксеновского «Острова Крыма», музыканта – татарина Мустафы, поначалу вписавшегося в интернациональную компанию творческой молодежи под именем Маста Фа, но быстро в ней разочаровавшегося.

Когда-то американский антрополог Маргарет Мид сказала: «Не сомневайтесь в том, что маленькая группа думающих граждан может изменить мир. На самом деле только так это и происходит».

И это правда. Со временем. Но вот только времени у нас и нет. Истощение ресурсов не дает нам времени на реализацию изменений.