Текст книги "Кто дьявол? Прочти и реши"

МИЛЛЕР. ТЫ НЕ СТАНЕШЬ…

ВЫСТРЕЛ

ДИНКЕЛЬ (вздрагивает и беззвучно выругивается, – ОН САМ от себя не ожидал, что выстрелит). Я ИМЕННО так и поступлю, если ВЫ отКАЖИТЕСЬ СО МНОЙ ИГРАТЬ.

МИЛЛЕР. Что это за предмет?

ДИНКЕЛЬ. ПРИДЁТся немного поискать, СТАРина.

МИЛЛЕР. СКАЖИ, ГДЕ ОН.

ДИНКЕЛЬ. Ищите, ищите! ПРИЛОЖИТЕ усилиЯ.

МИЛЛЕР. Ты за ЭТО ЗАПЛАТИШЬ. Не сомневайся (Начинает искать.)

ДИНКЕЛЬ. Холодно. Просто собачий холод. Теплее! С такими зимами, как у вас, это весьма кстати. Еще теплее. Горячо! КРАЙНЕ горячо!

МИЛЛЕР. Что за ИДИОТизм! ТЫ остоЧЕРТели!

ДИНКЕЛЬ. Не грубить. Держите себя в руках! ОЧЕНЬ горячо. КРАЙНЕ!

МИЛЛЕР (находит фотографию, в ужасе замирает). Что это?

ДИНКЕЛЬ. Фотография. Аж дух захватывает, не так ли? (ВЫСТРЕЛ. Динкель так же простодушно вздрагивает и ругается – он действительно опять непроизвольно нажал на курок.)

15. ШОСТАКОВИЧ_ Камерная симфония__ 2 часть.

Звучит целиком, без всяких диалогов.

МИЛЛЕР (после окончания музыки подходит к Динкелю). Что это?

ДИНКЕЛЬ. Фотография.

МИЛЛЕР. Но… Почему ТЫ ПОКАЗЫВАЕШЬ ЭТОТ КОШМАР?

ДИНКЕЛЬ. ИМЕННО потому, что ЭТО КОШМАР.

МИЛЛЕР. МЕНЯ ТОШНИТ от фотографии.

ДИНКЕЛЬ. Тогда почему вы улыбаетесь?

МИЛЛЕР. ЧТО?

ДИНКЕЛЬ. Почему вы улыбаетесь на этой фотографии?

МИЛЛЕР. Я не улыбаюсь! Меня на этой фотографии нет! ТЫ ПРОСТО сумаСОшедший!

ДИНКЕЛЬ. Не горячитесь, ГОСПОДИН Миллер.

МИЛЛЕР. Я не горячусь. Я СОВЕРШЕННО спокоен, но ТЫ меня БЕСишь своими ДУРАцкими НАМЕКами и гнусными ВЫВОДами! Выдумываешь ЧУДОвищные истории, в которых Я НИЧЕГО не понимаю, а меня, между прочим, жена дома ждет! И дочки! А я…

ДИНКЕЛЬ. А вы тут, со мной. В заложниках. Я понимаю и приношу вам свои извинения, ГОСПОДИН Кейтель.

МИЛЛЕР. Как ТЫ СКАЗАЛ?

ДИНКЕЛЬ. Я сказал – простите меня, ГОСПОДИН Кейтель.

МИЛЛЕР. Почему ТЫ МЕНЯ ТАК НАЗВАЛ?

ДИНКЕЛЬ. Потому что это ваша настоящая фамилия.

МИЛЛЕР. Послушай, ТЫ меня ЯВНО с кем-то путаешь.

ДИНКЕЛЬ. То есть, фамилия «Кейтель» вам ничего не говорит?

МИЛЛЕР. Впервые СЛЫШУ.

ДИНКЕЛЬ. Рудольф Кейтель?

МИЛЛЕР. Кто это?

ДИНКЕЛЬ. Вообще-то Рудольф был далеко не так известен, как его отец. Отец был личностью куда более знаменитой.

МИЛЛЕР. Очень рад за него.

ДИНКЕЛЬ. Насчет «очень рад» вы опять погорячились.

МИЛЛЕР. Сожалею, если ТЫ ОЖИДАЕШЬ услышать что-то другое. К несчастью, это именно то, что Я ХОТЕЛ сказать.

ДИНКЕЛЬ. К несчастью, вам сейчас придётся говорить то, что я ожидаю услышать.

МИЛЛЕР. Ничего ТЫ СО МНОЙ не сделаешь!

ДИНКЕЛЬ. Похоже на НАЧАЛО признания…

МИЛЛЕР. Признания в чём?!

ДИНКЕЛЬ. В том, что вы были там вместе с вашим отцом.

МИЛЛЕР. ГОВОРЮ ЭТО НЕ Я! ТЫ ОШИБСЯ! Вы же ЗНАЕШЬ всю мою ЖИЗНЬ от и до, – ТЫ ДОЛЖЕН понимать, что меня здесь быть просто не может! Я не знаю этого человека! И вообще, никого на этом снимке не знаю!

ДИНКЕЛЬ. Ошибаюсь, значит…

МИЛЛЕР. Вот ИМЕННО!

ДИНКЕЛЬ вглядывается в фотографию.

ДИНКЕЛЬ. Зато я отлично знаю третьего персонажа на этом снимке. Тут уж я точно не ошибаюсь. Позвольте представить мой отец. Он, правда, здесь лежит, уткнувшись лицом в грязь, и опознать его нелегко. Но я точно знаю, что это он.

МИЛЛЕР утирает халатом обильный пот.

ДИНКЕЛЬ. ПОЧЕМУ ВАС ПРОШИБ ПОТ? Может, от воспоминаний?

МИЛЛЕР. ТЫ НАДОЕЛ с этой фотографией!

ДИНКЕЛЬ. Молодой военный, тоже явно любит скрипичную музыку, – по крайней мере, хоть в этом вы с ним похожи… Разница в том, что его эта картина явно веселит, а вас – нет.

МИЛЛЕР. Как ТЫ ДОПУСКаешь ДАЖЕ на секунду что на этом снимке могу быть Я?

ДИНКЕЛЬ. Потому что вы всегда скрывали ИСТИНУ. Вы придумали себе другое прошлое.

МИЛЛЕР. Почти вся моя семья была уничтожена, мои братья и сестры не выдержали в лагере и недели, а сам я выжил просто чудом! И ТЫ СМЕЕШЬ УТВЕРЖДАТЬ, что я позирую на этом снимке в нацистской форме, попирая сапогом мёртвое тело! ТЫ – ЧУДОвище!

Пауза

ДИНКЕЛЬ. Вы так УБЕДИтельны.

МИЛЛЕР. Потому что говорю правду! ТЫ ОБОЗНАЛСЯ ГОСПОДИн Динкельштейн, вот и ВСЁ. Я не имею ничего общего с этими убийцами. Я не Рудольф Кейтель. Повторяю, ТЫ ПРИНЯЛ МЕНЯ ЗА ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА.

ДИНКЕЛЬ. Этого не может быть.

МИЛЛЕР. А теперь, будь ДОБР, отдай КЛЮЧ.

ДИНКЕЛЬ. Я…

МИЛЛЕР. Ключ!

ДИНКЕЛЬ. Тогда ответьте на один мой вопрос.

МИЛЛЕР. На какой?

ДИНКЕЛЬ. Сколько лет этому юноше? 17 – 18, не больше… Как, по-вашему?

МИЛЛЕР. КЛЮЧ!

ДИНКЕЛЬ. Вы не ответили на мой вопрос. Сколько, лет этому юноше?

МИЛЛЕР. Н-не знаю…. ПОНЯТия не имею.

ДИНКЕЛЬ. Сколько ему лет, Рудольф?

МИЛЛЕР. ПРЕКРАТИ меня так НАЗЫВАТЬ!

ДИНКЕЛЬ. Сколько ему лет?

МИЛЛЕР. ДА КАКАЯ РАзница?!

ДИНКЕЛЬ. Большая. Где вы были в 17 лет?

МИЛЛЕР. В Санкт-Галене.

ДИНКЕЛЬ. В Швейцарии?

МИЛЛЕР. Да, Санкт-Гален находится в Швейцарии! И всегда там находился!

ДИНКЕЛЬ. И чем же вы там занимались?

МИЛЛЕР. Учился.

ДИНКЕЛЬ. А чему учились?

МИЛЛЕР. Музыке, чему же еще!

ДИНКЕЛЬ. Не боитесь возвращаться в Германию? Не боитесь заглянуть в один маленький городок неподалеку от Берлина, совершенно очаровательный. Он называется Штраусберг. Побродить по улочкам, погулять в парке, не боитесь подойти к дому, в котором родились…

МИЛЛЕР. Я родился в Лейпциге 16 ноября 1925 года! Я никогда не слышал про этот город – Штраусберг.

ДИНКЕЛЬ. Тогда Я ПАПА РИМСКИЙ!

МИЛЛЕР. ДОВОЛЬНО, ГОСПОДИн Динкельштейн! Куда ТЫ МЕНЯ ЗАГОНЯЕШ?

ДИНКЕЛЬ. В Аушвиц.

16. ШОСТАКОВИЧ_ Камерная симфония__ 4 часть. (0 – 8 сек.)

Только не говорите, что впервые слышите это название.

МИЛЛЕР. Разумеется, я знаю, что такое Аушвиц!

17. ШОСТАКОВИЧ_ Камерная симфония__ 4 часть. (8 сек – 18 сек.)

ДИНКЕЛЬ. Ну, и?

МИЛЛЕР. Ну, и – что?

ДИНКЕЛЬ. Какие ассоциации у вас с ним связаны?

МИЛЛЕР. Как у всех. Омерзение! Ярость!

ДИНКЕЛЬ. Ярость, значит?

МИЛЛЕР. Да, ярость!

18. ШОСТАКОВИЧ_ Камерная симфония__ 4 часть. (19 сек – 32 сек.)

ДИНКЕЛЬ. На кого?

МИЛЛЕР. На… на…

ДИНКЕЛЬ. На самого себя?

МИЛЛЕР. С какой стати?

ДИНКЕЛЬ. С той, что вы сами себе отвратительны. Вы ЧУДОвище! Вы украли и присвоили имя погибшего в лагере Ганса-Петера Миллера, которого Я хорошо ЗНАЛ.

МИЛЛЕР. А это я тоже у него украл? (Задирает рукав сорочки и показывает вытатуированный номер.)

19. ШОСТАКОВИЧ_ Камерная симфония__ 4 часть. (34 сек – 45 сек.)

ДИНКЕЛЬ. Я знаю вашу эту так называемую историю, вы её рассказываете всем подряд. Только всё это ложь, ГОСПОДИН Кейтель. Сколько бы тонн грима вы не накладывали на лицо каждый вечер, вам не удастся полностью замазать следы своего прошлого. Разве вы сами не убеждаетесь в этом каждый вечер перед этим самым зеркалом, – прежде, чем стать почтенным дирижёром, любимцем публики?

МИЛЛЕР. ПОВТОРЯЮ, Я НИКОГДА не видел вашего ОТЦА!

ДИНКЕЛЬ. Зато Я ВИДЕЛ ВАШЕГО!

МИЛЛЕР. ГОСПОДИн Динкельштейн, Я ХОЧУ поКОНЧИТЬ с этим раз и наВСЕГДА.

ДИНКЕЛЬ. Я, собственно, за этим и пришёл. Вспомните…

20. ШОСТАКОВИЧ_ Камерная симфония__ 4 часть. (46 сек. – 2 мин. 22 сек.)

Текст – на музыке.

…Несколько бедолаг у ворот Аушвица, веселое музыкальное сопровождение для ходячих мертвецов, которых гнали на работу в лес, где они и помирали от непосильного труда. Холод, зима, – как и сейчас… Припоминаете? (МИЛЛЕР молчит.) Оркестрик из шести человек. Они цеплялись за свои инструменты, как утопающий – за спасательный круг. Шопен, Бетховен, – которых почти невозможно было расслышать под окрики солдат и лай овчарок… Выпейте, это освежает память. Вспоминайте! Сорок четвёртый год, зимнее утро, мороз… Длинная вереница ходячих мертвецов выходит из ворот лагеря в сторону ледяной каменоломни… (Окончание муз. отрывка.) Комендант лагеря появляется в сопровождении своих оХРАНИков, все они в тёплых кожаных пальто… Все улыбаются… Зрелище их явно забавляет…

21. ШОСТАКОВИЧ_ Камерная симфония__ 4 часть. (2 мин 22 сек – 2 мин. 39 сек.)

…Что-то вспомнили?

МИЛЛЕР. К чему ЭТА ТЯГОСТЬ?

ДИНКЕЛЬ. Затем, чтобы узнать подробности, ускользнувшие от меня тогда… Я ведь тоже был в этом оркестре, сидел рядом с отцом, опустив голову, как вы сейчас, со скрипкой на коленях, – я не всё видел. Может у вас есть иная версия случившегося? Может, вы сможете объяснить мне то, чего я никак не могу понять? Тогда рассказывайте. Что произошло, когда комендант со своей охраной появился прямо перед нашим оркестром?

МИЛЛЕР. Я… я… я… не МОГУ…

ДИНКЕЛЬ. На этом диком морозе? Ну…

МИЛЛЕР. Комендант СЛУШАЛ… отрывок… который ИГРАЛИ… эти… ЛЮДИ…

ДИНКЕЛЬ. «Эти люди» были музыкантами, пока вы не превратили их в несчастных доходяг! Извольте выражаться уважительнее! А что за отрывок мы исполняли, тоже помните?

МИЛЛЕР. «Маленькую ночную серенаду».

ДИНКЕЛЬ. Соль-мажор. И что было дальше?

МИЛЛЕР. ГОСПОДИн Динкель, прошу вас…

ДИНКЕЛЬ (перебивая). Динкельштейн! Дальше!

МИЛЛЕР. Комендант… ОБОЖАЛ… Моцарта…

ДИНКЕЛЬ. Не ОН ОДИН. Дальше!

МИЛЛЕР. Комендант РЕШИЛ… Ему показалось, что… один из музыкантов…

ДИНКЕЛЬ. Что – «один из музыкантов»?

МИЛЛЕР. Что один из музыкантов… сфальшивил.

ДИНКЕЛЬ. Немудрено – на таком морозе… Да еще от страха! И что же?

МИЛЛЕР. Комендант рассердился…

ДИНКЕЛЬ. Я бы сказал – закатил истерику, это будет точнее. Впрочем, когда обожаешь Моцарта, это в порядке вещей.

МИЛЛЕР. Прошу, ДОВОЛЬНО…

ДИНКЕЛЬ. Значит, комендант рассердился… И что он сделал?

МИЛЛЕР. Комендант…

ДИНКЕЛЬ. Что?

МИЛЛЕР. Комендант указал мне на музыканта, который сфальшивил…

ДИНКЕЛЬ. Это был МОЙ ОТЕЦ. И все?

МИЛЛЕР. Комендант протянул МНЕ свой револьвер… КОМЕНДАНТ ПРИКАЗАЛ мне ЕГО УБИТЬ.

ДИНКЕЛЬ. За фальшивую ноту? (МИЛЛЕР в прострации.) За фальшивую ноту, ГОСПОДИн Кейтель?

22. ШОСТАКОВИЧ_ Камерная симфония__ 4 часть. (2 мин 40 сек – 4 мин. 53 сек.)

Текст – на музыке.

МИЛЛЕР. Я… я… я не мог поступить иначе…

ДИНКЕЛЬ. Очень даже могли. Достаточно было ОСЛУШАТЬСЯ ПРИКАЗА коменданта – Кейтеля – СТАРШЕГО – вашего ОТЦА.

МИЛЛЕР. У меня не было выбора… Я не хотел… не хотел делать то, что Я СДЕЛАЛ.

ДИНКЕЛЬ. Но вы это сделали? (МИЛЛЕР молчит; ДИНКЕЛЬ кричит.) ТЫ СДЕЛАЛ!

МИЛЛЕР. Я в жизни не держал в руках оружия, меня трясло…

ДИНКЕЛЬ. Еще как трясло! Я помню. И помню, как ТЕБЕ пришлось левой рукой придерживать правую, чтобы лучше прицелиться… Этот жест стал потом ТВОИМ фирменным ЗНАКОМ, по которому Я ТЕБЯ ВЫЧИСЛИЛ. Значит, ТЫ ЕГО УБИЛ?

МИЛЛЕР. Нет… РАнил…

ДИНКЕЛЬ. Это ВСЁ?

МИЛЛЕР. Нет. ОТЕЦ велел мне попробовать СНОВА.

ДИНКЕЛЬ. Попробовать снова. И на этот раз ТЫ УБИЛ! ТЫ Убил…

МИЛЛЕР. Да! (Окончание муз. отрывка.)

ДИНКЕЛЬ. Что вызвало бурные аплодисменты всей вашей компании, а какой-то офицерик даже увековечил сцену, щелкнув фотокамерой… Как сейчас, вижу ТВОЕГО ОТЦА, с гордостью запустившего пятерню в ТВОИ волосы, в то время, как мой лежал рядом со своей скрипкой, убитый только за то, что неудачно прижал пальцем струну… Надеюсь, ТЫ так не поступаЕШЬ со своими музыкантами, когда они фальшивят? (Наливает МИЛЛЕРУ бокал вина.) ПЕЙ, Кейтель, ПЕЙ. ТЕБЯ МУЧИТ ЖАЖДА… от ПРИЗНАНий. (МИЛЛЕР залпом выпивает бокал.) Превосходное вино, правда? Я, тоже выпью… За этот незабываемый вечер! (МИЛЛЕР застывает.) ПЕЙ же! До ДНА. (МИЛЛЕР осушает свой бокал.) Благодарю ТЕБЯ, госпОДИН Кейтель.

МИЛЛЕР. Как ТЫ НАШЁЛ фотографию? Где?

ДИНКЕЛЬ. В Аушвице, в кабинете ТВОЕГО ОТЦА. Я был слишком истощен, я не мог покинуть лагерь, поэтому мне посчастливилось избежать Большого Марша Смерти, который ТЫ и ТВОИ приятели из СС устроили перед тем, как сбежать при подходе русских…

23. ШОСТАКОВИЧ_ Камерная симфония__ 4 часть. (4 мин 53 сек – 6 мин. 53 сек.)

…восемнадцатого января сорок пятого. Такую дату не забудешь ОДИН, восемь, ноль, ОДИН, четыре, пять. Если в обратном порядке, получится лагерный номер, который вытатуирован у вас на руке пять, четыре, один, ноль, восемь, ОДИН. Это была идея заключенных, которые занимались татуировкой в лагере, так они надеялись когда-нибудь вывести ТЕБЯ НА ЧИСТУЮ ВОДУ. Не ПРИШЛОСЬ, когда они сделали свое дело, ТЫ ИХ ЛИКВИДировал… Лагерь ОПУСТЕЛ, выглядел ПРИЗРАЧНО… В суматохе бегства ТВОЙ ПАПАша бросил все как было, и эта фотография в рамочке осталась на его письменном столе. С тех пор, я больше с ней не расстаюсь. А все остальное – это уже воля Провидения, или Судьбы. Той самой Судьбы, которую зовут Аннет с одним «Т».

МИЛЛЕР. Я ХОЧУ ДОМОЙ…

ДИНКЕЛЬ. ПРЕЖДЕ взгляни НА ПОДАРОК.

МИЛЛЕР. Я не желаю ничего, что ИСХОДит от ТЕБЯ!

ДИНКЕЛЬ. В ТВОЁМ положении не стоит быть категоричным.

МИЛЛЕР. Ты САМ хотел, чтобы я открыл подарок после ужина!

ДИНКЕЛЬ. Открой СЕЙЧАС. Это СОВЕТ… ПРЕДУПРЕЖДЕНие, если хочешь, из милосердия. Почти что ХРИСТИАНского.

МИЛЛЕР, колеблется затем, открывает коробку. Внутри – полосатая лагерная куртка.

МИЛЛЕР. Нееет! Я не желаю это видеть! (Швыряет куртку)

ДИНКЕЛЬ. «ЭТО» называется «куртка». Точно такие же носили и МЫ С ОТЦОМ. А эту куртку носил «Штюк» 644 615. Знаете, что такое «штюк»? «Айн штюк». Это на языке Гёте это означает «кусок», «предмет», «вещь». И еще – «номер». ТВОИ люди выбрали это СЛОВО взамен более банального – «ЧЕЛОВЕК».

МИЛЛЕР. Вы МАЗОХИСТ!

ДИНКЕЛЬ. Не ТЕБЕ решать, КТО Я и что я. Я сделал ТЕБЕ ПОДАРОК отнесись к НЕМУ с УВАЖением.

МИЛЛЕР. ТЕБЕ НЕ ЗАБЫТЬ? ПРОСТО ЗАБЫТЬ МЕНЯ, НАПРИМЕР?

ДИНКЕЛЬ. Как видишь, НЕ МОГУ.

МИЛЛЕР. Прошу ТЕБЯ…

ДИНКЕЛЬ. МОЙ ОТЕЦ тоже говорил «ПРОШУ!»

МИЛЛЕР. ВСЁ ЭТО ВРЕМ Я, меня ПРЕСЛЕДУЕТ УЖАСный СТЫД

ДИНКЕЛЬ. ТЕБЯ преследует НЕ СТЫД, а СТРАХ, – что однажды ТВОЁ ПРОШЛОе вылезет наружу, что придётся распрощаться с репутацией достойного ЧЕЛОВЕКА… Надень куртку.

МИЛЛЕР. Нет.

ДИНКЕЛЬ. НАПРАСНО. ТЕПЕРЬ, маэстро, ТЫ будешь ИГРАТЬ ДЛЯ МЕНЯ.

МИЛЛЕР. Что, ПРОСТИ?

ДИНКЕЛЬ. ТЫ СЛЫШАЛ…

МИЛЛЕР. И… ЧТО СЫГРАТЬ?

ДИНКЕЛЬ. НЕ ДОГАДЫВАЕШЬСЯ?

Многозначительная пауза – оба отлично понимают друг друга.

МИЛЛЕР. ПОСЛЕ ЭТОГО Ты оставишь меня в ПОКОЕ?

ДИНКЕЛЬ. Да, если не сФАЛЬШишь… СНИМИ ХАЛАТ. Моцарта СТЫДно ИГРАТЬ в халате.

МИЛЛЕР неуверенным шагом направляется к своему инструменту.

МИЛЛЕР. Холодно. (Хочет закрыть окно)

ДИНКЕЛЬ. НЕТ ОКНО ОСТАВЬ!

МИЛЛЕР. Я ЗАМЕРзнУ!

ДИНКЕЛЬ. Я подарил ТЕБЕ куртку, но ОНА Тебе не понравилась… Может, стаканчик вина, – чтобы согреться?

МИЛЛЕР. Иди в АД!

ДИНКЕЛЬ. Напоминаю… При первой фальшивой ноте Я СПУЩУ КУРОК.

– MOZART: Allegro_Маленькая ночная серенада (Соль мажор, K. 525)

Начинает играть только первая скрипка. (Миллер стоит рядом.) Сначала звучит вполне достойно, только лишь в замедленном темпе (для внятности!). Затем, через несколько тактов, после явной фальшивой ноты скрипача, включается оркестр, сначала всё идёт хорошо, но – вдруг! – всё идёт в разнос: яркие диссонансы и резкое crescendo в финале. (Всего не более 1 минуты 30 сек.)

ДИНКЕЛЬ. Хер Кейтель, ФАЛЬШИВИШЬ.

МИЛЛЕР. Холодно!

ДИНКЕЛЬ. СЛОЖНО ИГРАТЬ Моцарта на морозе, ПРАВДА? Да еще СО СМЕРТЬЮ. А это еще нет овчарок, голода, поноса…

МИЛЛЕР. ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ СДЕЛАТЬ СО МНОЙ?

ДИНКЕЛЬ. Я СКАЗАЛ. У меня НЕТ ВЫБОРА. Вы сфальшивили – я наказываю. ПОМНИШЬ? (Цитирует Кейтеля-отца.) «Ты испоганил Моцарта, еврей!»

МИЛЛЕР (плачет). Я не хотел, КЛЯНУСЬ, не хотел!

ДИНКЕЛЬ. ПОЧЕМУ ТОГДА НЕ ОТКЗАЛСЯ?

МИЛЛЕР. ЭТО был МОЙ ОТЕЦ!

ДИНКЕЛЬ. А ТОТ был МОЙ.

МИЛЛЕР. ТЫ ДУМАЕШЬ Я не ВСПОМИНАЮ? Я ЗАБЫТЬ не могу! Ни на секунду, ПОНИМАЕШЬ?

25. ШОСТАКОВИЧ_ Камерная симфония__ 5 часть.

Стоит мне взмахнуть дирижерской палочкой и посмотреть на музыкантов, как я вижу лицо ВАШЕГО ОТЦА! У каждого из них! Они смотрят на меня так, словно умоляют их пощадить. Я весь в холодном поту, у меня дрожит рука, словно ее пометили каленым железом! Это не обычный актерский страх перед выходом на сцену, это ЛЮТЫЙ УЖАС! Я ЕДИНСТВЕННЫЙ из всех слышу сквозь мелодию звук выстрела. Они думают, что у меня лицо ИСКАЖЕННО от вдохновения, – ничего ПОДОБНОГО! Я пытаюсь неимоверными усилиями заглушить ГРОМ этого выстрела в своих собственных ушах!

ДИНКЕЛЬ. Это единственное, что нас с тоБОЙ объединяет. Я тоже не могу от него избавиться. МОЖЕШЬ ИДТИ ДОМОЙ.

МИЛЛЕР. Я не разделял их идеологию, но КРАЙне боялся рассердить ОТЦА.

ДИНКЕЛЬ. Вплоть до того, что соГЛАСился убить человека.

МИЛЛЕР. Я больше никогда никого не убивал.

ДИНКЕЛЬ. Потрясающее благоРОДСТВО!

МИЛЛЕР. Я не смел, никогда не смел ОСЛУШАТЬСЯ ОТЦА! Я был страшно неуверен в себе, неуверен, что я могу хоть кому-то ВНУШАТЬ ЛЮБОВЬ! Отец был для меня ПРИМЕРОМ. ОН был СИЛЬНЫЙ! Я им восхищался. Я даже стал думать, что раз он поступает таким образом, значит на то есть причины, которые мне непонятны, но они ЕСТЬ!!!

ДИНКЕЛЬ. Но ТЫ ЗНАЛ ЧТО, что происходило в лагере!

МИЛЛЕР. ЗНАЛ… Наш дом стоял рядом. Иногда я залезал на чердак, оттуда были видны бараки и эти ТЕНИ измученных ЛЮДЕЙ… Я плотно закрывал окно, потому что не мог выносить этого запаха… Когда ОТЕЦ возвращался вечером домой, я испытывал к нему НЕНАВИСТЬ. Ненависть К СВОЕМУ ОТЦУ! Я смотрел на его руки, я не мог поднять глаза, я знал, что они целый день УБИВАЛИ невинных ЛЮДЕЙ… Но стоило им обнять меня, ЛАСКОВО потрепать по щеке, – и НЕНАВИСТЬ ИСЧЕЗАЛА, все эти УЖАСЫ превращались в АБСТРАКЦИЮ… (Окончание муз. отрывка.) ….А каким был ВАШ ОТЕЦ?

ДИНКЕЛЬ. Тихим, неприметным ЧЕЛОВЕКОМ… Но его молчаливое ПРИСУТСТВИЕ заполняло все наше ПРОСТРАНСТВО. Это пространство было весьма скромным, у нас в семье все было скромным, – кроме ЛЮБВИ друг к другу. ОТЕЦ ЛЮБИЛ проводить вечера за чтением СВЯЩЕННЫХ книг. А я ему доказывал, что эти книги – сущая чепуха. Иногда мы с ним вдвоем играли на скрипке, он требовал, чтобы я упражнялся. Он СТРЕМИЛСЯ К СОВЕРШЕНСТВУ. Он обожал МОЦАРТа. Он говорил «Если хочешь знать, где обитает ГОСПОДЬ слушай Моцарта!» Он думал, что МУЗЫКА ВСЕСИЛЬНА, что только она одна НАС И СПАСЕТ…

МИЛЛЕР. ПРОСТИТЕ. ПРОСТИте меня.

ДИНКЕЛЬ. Отец только и делал, что морочил мне голову этими дурацкими понятиями – «ПРОЩЕНИЕ», «грехи», – всей этой ерундой, якобы во СЛАВУ БОЖИЮ, а на деле – только для того, чтобы привить покорность и безропотность! Как он мог каждый вечер молиться какому-то Богу, когда вокруг на полную мощность работали печи крематория?! Когда в одной из них уже исчезла моя мать! Он что, надеялся что-то изменить этими молитвами, которые вычитал в своих книгах?! Черта с два! Ничего не изменилось. Ничего не изменится никогда. Потому что В КНИГАХ – ПУСТОТА! Вера в БОГА – НИКЧЕМНА. Если ГОСПОДЬ существует, руки у него по локоть в крови и в пепле!

МИЛЛЕР. Не у Бога, – у ЛЮДЕЙ.

ДИНКЕЛЬ. Нет, это ОН ЗА ВСЕ В ОТВЕТЕ, ЭТО ОН ГЛУХ И СЛЕП!

МИЛЛЕР. БОГ СОЗДАЛ МИР ТАКИМ, КАКИМ СОЗДАЛ. И НИКАК ИНАЧЕ. У ЧЕЛОВЕКА ЕСТЬ СВОБОДА ВЫБОРА.

ДИНКЕЛЬ. Мы ничего не выбираем! Выбирают нас!

МИЛЛЕР. Кто – выбирает?

ДИНКЕЛЬ (выдохшись). ГОСПОДЬ… Так неизменно отвечал МОЙ ОТЕЦ … (Смотрит на падающий снег.) Этот проклятый снег, он все идёт и идёт! Вот уже сорок лет он все идёт… идёт и идёт…

МИЛЛЕР. СВОБОДА ВЫБОРА ЕСТЬ. Каждый выбирает каждую секунду СРАЗУ ВСЁ тут и теперь! Такими создал НАС ГОСПОДЬ! И надо еще разобраться КТО ИЗ НАС ДЬЯВОЛ… Вы тот который ничего не выбирает и перекладывает ответственность на ГОСПОДА который якобы ЗА НАС ВСЁ РЕШАЕТ. Или Я, который однажды Убил и теперь КАЮСЬ ВСЮ ЖИЗНЬ! ПОТЕРЯ ВЕРЫ БОГУ именно Веры БОГУ это наивысшая степень Дьявольской ПРИРОДЫ.

ДИНКЕЛЬ (растерянно). Как же так… НО ОТЕЦ говорил… и Я ЕМУ ВЕРИЛ…

МИЛЛЕР. И Я СВОЕМУ ВЕРИЛ. И к чему это привело… В моём случает к ФИЗИЧЕСКОЙ Смерти, А ВАШ СЛУЧАЙ ЭТО ДУХОВНАЯ СМЕРТЬ.

ДИНКЕЛЬ (ЕЩЁ более растерянно). И ЧТО МНЕ СДЕЛАТЬ?

МИЛЛЕР. ПОНЯТЬ, как и КАЖДОМУ из нас. ДЬЯВОЛ ЭТО ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКА. ЭТО Его УМ. А ГОСПОДЬ ЭТО СВЕТ, ЭТО РАЗУМ КАЖДОГО В ОТДЕЛЬНО ВЗЯТОМ СЛУЧАЕ.

ДИНКЕЛЬ (заинтересовано). И КАК это понять?

МИЛЛЕР. ЭТО СВЕТ, ОН ПОНИМАЕТСЯ СРАЗУ. Для СВЕТА ВСЁ ПРОСТО. Это ДЬЯВОЛ УМ, ВСЁ УСЛОЖНЯЕТ.

ДИНКЕЛЬ (в недоумении). То есть мне надо ЗАБЫТЬ то что Вы сделали с Моим ОТЦОМ?

МИЛЛЕР. НЕ ЗАБЫТЬ А ОТПУСТИТЬ. Прошлое СОВЕРШЕНО. Оно неизменно. СМЫСЛ за Него держаться. И когда ОТПУСТИШЬ придёт понимание что ЖИЗНЬ ПРОСТА ДА НЕВОЗМОЖНОСТИ КОГДА ТЫ БЕРЕШЬ ОТВЕТСВТЕННОСТЬ ЗА ТО ЧТО С ТОБОЙ ПРОИСХОДИТ ТУТ И ТЕПЕРЬ.

ДИНКЕЛЬ (в недоумении). То есть ФИШИЗМ ЭТО ХОРОШО?

МИЛЛЕР. Я ЭТОГО НЕ ГОВОРИЛ. ФАШИЗМ ДЛЯ МЕНЯ ЭТО ЧИСТОЕ ЗЛО ПОТОМУ ЧТО ИСТРЕБЛЯЛ НЕВИННЫХ ЛЮДЕЙ, ОСОБЕННО СТАРИКОВ И ДЕТИШЕК. Гитлер использовал свой гений, который ЕМУ ДАЛА ПРИРОДА НА БЛАГО ЗЛУ. НО СУДИТЬ МОЖЕТ ТОЛЬКО ГОСПОДЬ А НАКАЗАТЬ ЧЕЛОВЕК, ПОТОМУ ЧТО ЧЕЛОВЕК ТОЖЕ ОРУДИЕ БОГА. И КОГДА ЗЛО ВЫХОДИТ ЗА РАМКИ НОРМЫ ЧЕЛОВЕК ОБЯЗАН В ЭТО ВМЕШАТЬСЯ И ОСТАНОВИТЬ ЗЛО.

ДИНКЕЛЬ (смотрит в окно). О снег перестал идти. И так легко на Душе.

МИЛЛЕР. На Душе всегда легко ЭТО НАШ УМ ДЕЛАЕТ ЖИЗНЕННУЮ ТЯЖЕСТЬ А МЫ ЕГО СЛУШАЕМ.

ДИНКЕЛЬ (смотрит в окно). О снег перестал идти. И так легко на Душе.

МИЛЛЕР. Пойдём РОДИМЫЙ КО МНЕ ДОМОЙ, Жена уже заждалась. А МУЖ И ЖЕНА ОДИН САТАНА…