Текст книги "Взломать Зону. Хакер"

Я со злостью пихнул рюкзак ногой, потом тяжело опустился на него, и, чтобы хоть чем-то занять руки, принялся набивать магазин презентованного мне Дымом «Вала». К его автомату патроны еще были, а вот у меня – беда совсем, один магазин остался. Дым отошел в сторону и принялся осматривать трофейную СВУ.

Внезапно послышался шум. Деревья вдали трещали и раскачивались, как от сильного ветра. Слышался разноголосый лай, повизгивание, громкий топот. Шум все приближался.

– Что это? – я тревожно посмотрел на стража.

– Гон, – изменившееся лицо стража мне совсем не понравилось.

Глава 5
«Выпей с нами пива, парень»

«Так называемые «дикие сталкеры» стоят особняком среди контингента Зоны Отчуждения. Это местные жители, вернувшиеся домой после Первого Взрыва, и пережившие Второй. Второй Взрыв и Большой Всплеск изменили этих людей. Мы их считаем мутантами. Они не могут жить вне Зоны, и потому для нас особенного интереса не представляют. Дикие живут по своим законам, никогда не покидают Зону и не занимаются контрабандой. Они просто живут здесь. Формально их не существует. Не трогайте Диких, если не хотите в один прекрасный момент сдохнуть, так и не поняв от чего. Не трогайте их – и они не тронут вас. Помогите Дикому – и он ответит тем же. Но лучше с ними все же не контактировать».

Из вводного курса лекций для новобранцев Изоляционных Сил

Уже больше часа они сидели на толстых ветвях раскидистого клена. Ствол был изрядно искорежен мутацией, а сам клен был в несколько раз толще и выше обычного дерева. Будь дерево обычным, удар сходящей с ума огромной твари, едва не стряхнувший их с импровизированного насеста несколько минут назад, выворотил бы многострадальное дерево с корнями. Но мутировавший клен запустил корни глубоко в землю, и легкий испуг был единственным последствием атаки мутанта.

Софт с неподдельным интересом следил за фантастическим виварием, представители которого проносились буквально у него под ногами. Ужасные создания, представить которых нельзя и в кошмарном сне. Стаи собак, покрытых язвами, стада мелких тварей, похожих на смесь крысы с кенгуру, табуны клыкастых кабанов, непонятные колышущиеся туши, вопящие на все лады. Молодой болотник с воем отшвырнул ударом когтистой лапы замешкавшегося подземыша. Поднявшись, тот даже не подумал атаковать обидчика, хотя неподалеку, то тут, то там мелькали сутулые фигурки его сородичей, которые поддержали бы соплеменника в этой ситуации. Никто не кидался на своих извечных врагов, все хотели одного: уйти от опасности, заставившей таких разных существ в едином порыве спасаться бегством. Вот только что это была за опасность?

Все это буйство Софт снимал на камеру коммуникатора. Дым не считал себя большим экспертом по всякого рода электронным девайсам, но готов был поклясться, что гаджеты у хакера выглядят очень уж нестандартно. Явно несерийного производства приблуды. Даже по сравнению с его собственным карманным компом, разработанным, как и вся техника стражей, по спецзаказу в лабораториях ученых, коммуникатор Софта выглядел серьезнее. Да и то, что, будучи включенным в общую сетку и активно помогая хозяину, прибор в этой самой сетке не отображался, тоже добавляло ему очков. Но, несмотря на все высококлассное оборудование и спецкостюм, сейчас было отчетливо видно: парень в Зоне впервые. Более опытный сталкер смотрел бы сейчас не на экран наладонника, запечатлевая бешенство мутантов, а на небо на севере Зоны, пытаясь высмотреть признаки грядущего Всплеска. Которого, кстати, ну никак не должно было произойти, потому что со времени последнего разгула аномальной энергии не прошло и недели.

Однако Зона любит устраивать сюрпризы. Она, будто издеваясь, подкидывает новую загадку копошащимся на ее покрытом язвами теле жалким людишкам. Как раз в тот момент, когда они пребывают в полной уверенности: все загадки разгаданы, закономерности найдены, и у обильной кормушки под названием «Зона» секретов от них нет. В Зоне нет ничего постоянного, это аксиома, а тот, кто в этом сомневается, либо туп, либо в ближайшем будущем труп, что в здешних местах, в принципе, одно и то же.

А признаки грядущего Всплеска были. Небо постепенно приобретало красноватый оттенок. В совокупности с безумством мутантов это означало, что скоро над мертвыми территориями пронесется пульсирующий вихрь аномальной энергии, сметая все живое на своем пути, и в очередной раз перекраивая эту многострадальную землю на новый лад. И к этому моменту желательно находиться в укрытии.

Когда поток мутантов иссяк, Дым решительно полез вниз. Нужно было уходить.

– Идем в Бар, – скомандовал страж, когда они спустились на землю.

– Бар? Какой еще бар? – судя по взгляду Софта, он решил, что Дым повредился рассудком.

– Дикий Бар, – Дым разговаривал уже на ходу. Время терять было нельзя.

– Чего? Какой еще дикий бар? – Софт уже привычно пристроился к нему в кильватер, и, следя за тылом, закидывал стража вопросами.

– Да, плохо ты все-таки сеть сталкерскую штудировал. И что бы ты без меня делал? – Дым не удержался от подначки. – Дикие – это, в основном, бывшие жители этих мест, вернувшиеся сюда после катастрофы. Они не желали жить вдали от дома, и потихоньку тянулись сюда из мест эвакуации. Мародерили понемногу, обустраивали свой быт. Правительство смотрело на это сквозь пальцы, и вторая катастрофа застала их практически в эпицентре.

– А как же эти люди выжили? – любознательности Софта не было предела.

– А они как бы и не совсем люди уже. Потому и Дикие.

– Мутанты? – догадался Софт. – Но как… Ты же страж! Как они это воспримут?

– Да нормально, я у них не раз бывал. Дело в том, что официально их мутантами не считают. Да и пользы от них намного больше, чем вреда. Никто не знает Зону лучше них. Стражи их не трогают, в ответ они оказывают небольшие услуги, но только тогда, когда это выгодно им самим. Дикие – самый закрытый и загадочный клан. Ну, если не считать Черных, конечно. Дикие открыли свой бар, являющийся одновременно их штаб-квартирой, впускают туда всех желающих, но на их территории действует одно железное правило. Никаких разборок и сведений счетов. Так что даже если там мы встретим тех, кто тебя «заказал», они будут сидеть смирно и не рыпаться. Никто не идет против Диких, а с теми, кто пытается это сделать, происходят странные и страшные вещи. Так что будь спок.

– Да уж, будешь «спок» с вами, алкаши несчастные… – Дым аж остановился от неожиданности.

– Почему это алкаши?

– А почему иначе у вас тут все штаб-квартиры в барах находятся?

Парни пару секунд смотрели друг на друга, а потом расхохотались. Спустя еще с километр, тропа сделала резкий поворот, и, пройдя через рощицу, они оказались у входа в Бар Диких сталкеров.

* * *

Дым постучал в дверь, и ржавая жесть загуляла под его кулаком. В двери приоткрылось смотровое окошечко, и оттуда высунулся длинный нос с бородавкой на кончике.

– А, страж, честь и совесть Зоны, – в скрежещущем, как лезвие по стеклу, голосе слышался нескрываемый сарказм. – Ну, заходи, гостем будешь. Кого это ты с собой притащил?

– А есть разница, кого? – хмуро поинтересовался Дым.

– Да без разницы, хоть подземыш, хоть бродяга честный, хотя к первым я с большей симпатией отношусь, – нос заколыхался, и раздался звук, видимо означающий у этого индивидуума смех.

– Хорош ржать, открывай давай!

– Открываю-открываю, – нос продолжал колыхаться, видимо, собственная шутка показалась Дикому ужасно смешной. Внутри что-то загремело, и дверь, не издав ни звука, тяжело отворилась. Да, ветхой она казалась только снаружи. Изнутри это были несколько сантиметров сейфовой стали с хитрой системой запоров. Переведя взгляд на обладателя длинного носа, я невольно вздрогнул. Выпирающий шнобель был далеко не самой колоритной чертой его обладателя. Лишенная волос шишковатая голова, покрытая коричневой бугрящейся кожей, выглядела так, будто моют ее исключительно в кислоте, правый глаз, огромный, весь в черных прожилках, практически вылез из орбиты, в то время как левый представлял собой лишь узенькую щелку. Большие, сплошь покрытые мускулами руки, сжимали огромный дробовик, казавшийся в этих руках игрушкой. Ствол смотрел на нас.

– Так, ребятки, заходим, пушечки у двери оставляем, я их потом аккуратно приберу, – я покосился на стража, но он молча снял автомат и поставил его в пирамиду, кивнув мне при этом, мол, давай, дескать, так положено. Пришлось оставить свой ствол.

– И пистолетики не забываем, и ножики тоже, – продолжал скрипеть Шнобель, как мысленно прозвал я его.

– Слышишь, организм, а хлеб я чем резать буду?! – возмутился Дым. – Ты ж прекрасно знаешь, если мне надо будет, я и без ножа тут такой кипиш наведу, мало не покажется!

– Знать-то знаю, но порядки одинаковые для всех. А хлебушек тебе уже порезанным подадут, если есть чем платить, конечно, – Шнобель опять гнусно захихикал.

– И давайте, пошевеливайтесь, Всплеск скоро начнется, – мы переглянулись, и, оставив споры, сдали холодное оружие.

– Двигайте. Куда идти, я думаю в курсе. Не поменялось ничего.

Дым толкнул еще одну дверь, за которой открылся узкий коридор с железной лесенкой, ведущей вниз. Спустившись по лестнице и открыв еще одну дверь, мы оказались в немаленьком зале. Бар практически ничем не отличался от подобных заведений на Большой земле, вот только внешний вид посетителей не давал забыть, где мы находимся. Пыльники, сталкерские куртки, боевые комбинезоны, респираторы, объемные рюкзаки, стоящие возле столиков. Нам, кажется, повезло. Среди людей, нашедших здесь убежище от Всплеска, не было заметно ни одного орфа или бандита.

В углу зала возвышалась импровизированная сцена, пара столиков возле нее пустовала. К одному из них мы и направились. Сбросив изрядно надоевший рюкзак, я с наслаждением вытянул ноги.

– Ну, что, по пивку? – весело кивнул я Дыму. В первый раз после пересечения Периметра я находился в относительной безопасности, и это расслабляло.

– Какое пиво? Ты хочешь облевать здесь все? – вытаращился на меня страж. – А, ты ж еще Всплеска не чувствовал. Вокруг посмотри – видишь, чтобы кто-нибудь пил?

Я огляделся. И правда – все сидящие в зале вполголоса переговаривались между собой, но ни у кого на столе выпивки видно не было.

И тут началось. Свет мигнул и погас, в висках заломило, резко закружилась голова. Тошнота тугим комком подступила к горлу. Низкочастотный гул, нарастая, заполнил зал. Сердце гулко застучало, набирая обороты, потом мощный толчок сотряс стены подземелья, и я отрубился.

Скорее всего, сознание оставило меня всего на пару секунд, но, когда я очухался, все было тихо. Немного подташнивало, но, в целом, состояние было нормальным. Света в зале все еще не было, но по всему было видно, что катаклизм миновал. Спустя несколько минут появилось и освещение. Самые ушлые (или бывалые?) уже столпились у стойки.

– Это что было? – выдавил я.

– Всплеск, – спокойно произнес Дым. Он тоже выглядел не лучшим образом, но приходил в себя быстрее, чем я. – А вот теперь и по пивку можно. Заодно попробую о ночлеге договориться. До завтрашнего утра все равно никуда идти не стоит, – Дым встал.

– Давай. Мне светлого возьми.

– Какое будет, – ухмыльнувшись, Дым проследовал к бару.

Вернулся он минут через пять, с двумя литровыми баклажками «Жигулей» и двумя бокалами. Поймав мой недоумевающий взгляд, он широко улыбнулся.

– Не парься, скоро основной заказ подоспеет, а это так, чтобы не заржаветь в ожидании. Ну, давай, за знакомство, что ли? – он подмигнул мне.

Мы сдвинули бокалы. Я оприходовал свое пиво в три глотка, «по-байкерски», как когда-то показывал знакомый бородач. Первым глотком – ровно половину сосуда, вторым – половину от этой половины, и, наконец, третьим допил оставшееся.

– Силен, бродяга! – Дым смотрел на меня с искренним удивлением. – Ты, часом, не алкоголик? А то я основной заказ отменю, пока не поздно, – широкая улыбка на лице товарища шла вразрез с его подозрительным тоном. Наполнив бокалы по второму разу, мы откинулись на спинки стульев, смакуя напиток. В принципе, смаковать там было особо нечего, но когда поскачешь по колдобинам пару дней, да в полной выкладке, да еще когда на голову постоянно какая-нибудь хрень валится – и не такое божественным нектаром покажется.

Вдруг у меня на запястье завибрировал коммуникатор. И тихое жужжание, веселое пиликанье, и звуки ползущих по столу, вибрирующих наладонников стало вдруг слышно со всех сторон.

Я открыл необычное сообщение – красные строки на черном фоне. Сводка некрологов. «Пузырь. Нейтрал. Болото. Всплеск». «Халк. Нейтрал. Кладбище техники. Дырокол». «Стэйси. Нейтрал. Периметр. Пулевое в голову».

Список тянулся на несколько экранов вниз. Я положил коммуникатор на стол и огляделся.

В баре наступила тишина. Она продержалась пару минут, а потом люди вдруг, не сговариваясь, загомонили.

– Халк ушел же недавно! Говорили ему: сиди! Нет же! «Успею, успею». Вот и успел.

– Вы слышали? Рыбак! Он же фартовый какой был, ептель! Закончился фарт, получается!

Такой гомон продолжался еще некоторое время, а потом от стойки донеслось гулкое:

– Помолчим, организмы.

Наступила тишина. Я вопросительно взглянул на Дыма.

– Минута молчания. По погибшим, – шепнул мне сталкер. Я затих.

Тишина прервалась хлопком мощной ладони по барной стойке.

– Разбирайте! За счет заведения! Помянем!

На стойке выстроился длинный ряд пивных кружек. Сталкеры вытянулись в длинную очередь к стойке. На местах остались лишь мы с Дымом и четверка хмурых парней. Парни копались в снаряжении, подгоняя ремни, застегивая пряжки и поправляя подсумки. Не сговариваясь, они встали, подхватили рюкзаки с притороченными к ним шлемами и двинулись на выход.

– Ох, прольется сегодня кровушка-то мародерская, – присвистнул Дым.

– С чего это? – снова не понял я.

– Эти четверо – они со Стэйси ходили. Пулевое в голову на Периметре – только мародеры, больше некому. Думаю, несколько дней мародерам жизни не будет. Надо своим маякнуть, пусть подстрахуют ребят. Хорошее дело делать пошли, хоть и по не самому лучшему поводу. – Дым зарылся в меню коммуникатора, набивая сообщение на базу стражей.

Да уж. Собрала Зона кровавую жатву…

После Всплеска расположение аномалий меняется, увеличивается количество артефактов, а мутанты на некоторое время стихают. Это время самые ушлые сталкеры используют для того, чтобы пройти как можно большее расстояние, забраться в ранее недоступные локации и добыть те артефакты, которые в обычное время попадаются редко. Самые отчаянные уходят, едва придя в себя после воздействия аномальной энергии. Вот они и находят тех, кому не повезло. Или их находят более удачливые коллеги, идущие следом. Хорошим тоном считается отправить в сеть сообщение-некролог. Некрологи снабжаются специальной пометкой, и два раза в сутки рассылаются подписанным на сводку сталкерам.

– И каковы наши дальнейшие действия? – я посмотрел на Стража поверх бокала.

– Сначала – выпить и закусить. После этого – выспаться в обстановке, хотя бы отдаленно приближенной к нормальной. Завтра двинемся к «Биофарму», закончим дела, и – на базу, решать твои вопросы.

– Ты еще не отказался от этой идеи? Не думаю, что ваше начальство спит и видит, как бы заполучить в свои ряды чувака, за которым пол-Зоны бегает.

– Предоставь это мне.

Тут принесли «основной заказ», и все негативные мысли вышибло из моей головы напрочь. Большая сковорода жареной картошки с хрустящим лучком, грибами и мясом, соленые огурчики и большая бутылка чего-то явно крепкоалкогольного весьма повышают настроение.

– Не спрашивай меня, чье это мясо и откуда грибы. Не стоит портить аппетит, – пошутил страж. Но мне было не до этого. Я с таким энтузиазмом накинулся на еду, что Дым только диву давался. Он молча подвинул к себе стаканы и наполнил их.

Первая рюмка заставила меня поперхнуться. Вторая пошла намного лучше. А после третьей мир стал казаться прекрасным, а все люди – братьями. Я основательно захмелел и буквально растекся по стулу. Водка, оказавшаяся вполне недурственной, после выпитого пива заметно шибала в голову.

На сцену поднялся какой-то паренек, и стал настраивать гитару. Я пригляделся к нему повнимательней. Да уж, среди всех этих «воинов Зоны» парень выглядел воистину чужеродным элементом. Молодой, на вид ему нельзя было дать больше двадцати двух – двадцати трех лет, в черных джинсах и черной же куртке-«косухе», с повязанной на груди красной лентой. Картину дополняли длинные светлые волосы, собранные в хвост и спускавшиеся почти до пояса. Худощавый и высокий, с длинными «музыкальными» пальцами.

– Дым, а кто это? – с удивлением спросил я.

– А, это. Это Аскет. Местная, можно сказать, достопримечательность. Сталкер, бард и анархист.

– Беспредельщик, что ли? – не понял я.

– Не, самый что ни на есть натуральный анархист. Занятный персонаж.

В это время раздался быстрый, резкий бой гитары. Зал притих, а парень, чуть пригнувшись к микрофону, запел хорошо поставленным голосом.

 
На дороге снег заносит трупы,
Сдохли под обоями клопы.
Догорая, крыса скалит зубы,
Так и не добравшись до крупы.
А мы сидим в заваленном сарае,
Есть у нас два ящика вина.
Вот она, такая-растакая,
Ядерная зимушка-зима!
 

Я поймал себя на том, что отбиваю такт рукой по колену. Что поделаешь, всегда любил рок, а парень играет очень и очень неплохо.

 
Все сгорело – книги и картины,
Детсады, больницы, психдома.
Винные сгорели магазины,
Развалилась прочная тюрьма.
Все одно, сидим себе, бухаем,
Есть еще два ящика вина.
Ах, она, такая-растакая,
Ядерная зимушка-зима!
 
 
Отсидимся тут, покуда хватит,
И пойдем по городу искать.
Я уверен – мы найдем собратьев,
Не одни мы любим выпивать!
Кончится, но мы не унываем,
Мы еще отыщем закрома!
Эх, она такая-растакая,
Ядерная зимушка-зима!
 
 
Сдохнем все! Но мы не унываем!
Есть еще два ящика вина!
Вот она, такая-растакая,
Ядерная зимушка-зима![1]1
  Аскет поет песню «Зимушка-зима» группы «Полковник и однополчане».


[Закрыть]
 

Песня закончилась, бар одобрительно загудел. У меня у самого от таких строк мурашки по коже забегали. Гитарист отлично передал обреченную радость городских бухарей, в разгар конца света нашедших аж два ящика вина. Счастье-то какое!

– Дым, а давай еще по одной! – в голову мне ударило резко и мощно, язык уже заплетался, но душа упорно просила продолжения. Да, огненная вода у Диких что надо! Мы, чокнувшись, выпили. Со сцены теперь в зал лилась медленная меланхоличная мелодия, и мое настроение моментально перестроилось, окрасившись в такие же меланхоличные оттенки. Со стаканом в руке я внимал пению барда. Он уже подошел к финальной части песни, и ее слова западали мне прямо в душу.

 
Заплаканные окна,
Затоптанная снегом боль,
Как больно понимать,
Что больше не вернусь я домой.
Я больше не приду,
И двери не открою ногой,
Я буду крепко спать,
И знать, что был всегда молодой.[2]2
  Песня «Всегда молодой» группы «Аномальный Синдром».


[Закрыть]
 

Перед глазами пронеслись события последних сумасшедших месяцев, последние дни, проведенные в Зоне, постоянное напряжение. Я вдруг почувствовал, что очень устал. Не физически – тело быстро вспоминало старые уроки. Устал морально. Я как будто разом постарел лет на десять, и эти лишние годы невыносимо давили, пригибая к земле.

– Эй! Эй, Софт! Пойдем-ка, наверное, друг, наверх. По-моему, тебе пора отдохнуть, – страж подставил мне плечо, я тяжело оперся на него, и, волоча по полу рюкзак, поплелся за ним.

* * *

Комната представляла собой узкую конуру с двумя койками, сейчас пристегнутыми к стене, колченогим табуретом, покосившейся тумбочкой и тазом с водой – небывалая роскошь в Зоне! Впрочем, мыться в этой воде Дым не собирался, как бы ни хотелось. Пес его знает, какую воду Дикие считают чистой.

Софт тут же откинул одну из коек, и тяжело рухнул на нее, моментально захрапев. Дым же, улегшись на свою, закинул руки за голову и крепко задумался. Рассказ Софта не очень его удивил – бывает всякое. Он пожалел парня, но сейчас в голову стали лезть разные мысли. А правильно ли он делает, волоча парня за собой? Он ведь собирается отвести его в схрон клана! Мало того, что такие секреты в Зоне хранятся пуще зеницы ока, так Софт уже совершил одно ограбление! Стоит ли ему верить? Вдруг вся эта душещипательная история была придумана лишь для того, чтобы Дым не пристрелил мародера? Да-да, как ни крути, а Софт – мародер! А если он обманул Дыма – то еще и бандит. И сейчас он планирует ограбить схрон стражей. И умертвить уже его, Дыма. Бре-е-е-ед… А если не бред? И тут заговорил ехидный голосок в его голове: «Мародер, говоришь? Бандит? А ты вспомни, родной, как сам в Зону попал? Не хочешь? А ты вспомни, вспомни!»

В Зону Дым бежал, спасаясь от правосудия. Однако не было ни героической повести о девушке, вырванной из лап хулиганов, один из которых оказался сыном местного бонзы, ни трогательной истории о сопернике-милиционере. Была горькая правда про упившегося в хлам быка Антона Вороного, наемника, только что вернувшегося из своей второй по счету «зоны локального конфликта» и отмечающего это эпохальное событие в одном из баров. И была незнакомая девушка из компании за соседним столиком, которую он вдруг захотел каким-то животным, неестественным желанием. И которую он взял – грубо, силой – в туалете того же бара, изрядно поломав ее «защитников». Девушка плакала от страха, стыда и бессилия, елозя лицом по немытой стене туалета, а он удовлетворял свою разбушевавшуюся похоть. Потом он ушел, бросив ей в лицо несколько смятых купюр. Тогда это показалось ему невероятно крутым. В зале его уже ждали сотрудники милиции, поступившие затем в районное травматологическое отделение с повреждениями различной степени тяжести.

Наутро, протрезвев, мучаясь ужасной головной болью, он вспомнил все и едва не вскрыл себе вены. Помешал этому только отряд спецназа, взявший штурмом его квартиру. Сработал инстинкт самосохранения, вдалбливавшийся новобранцам на плацу инструкторами, впитанный вместе с потом и кровью. В этот раз обошлось без жертв, он просто ушел через крышу соседнего дома, который то ли не успели, то ли не догадались оцепить. Он бежал не от правосудия, он бежал от глаз той девчонки, которые неминуемо увидел бы на суде.

Знакомый, такой же, как и Дым, солдат удачи, согласился помочь попасть туда, где его никто искать не будет – в Зону. Попав за Периметр, он напропалую пер к ее центру, не зная, куда и зачем он идет, втайне надеясь влететь в аномалию или попасть в когти какому-нибудь мутанту. Один, без оружия и снаряжения, без знаний о Зоне и повадках ее обитателей, он должен был неминуемо погибнуть, но вместо этого он выскочил на израненного стража, и, чисто на рефлексах, допер его на себе до базы группировки. Сработал механизм, глубоко запрятанный в подсознании, железное правило: «Спецназ своих не бросает». И хотя он давно не был спецназовцем, а страж не являлся своим, он не смог его оставить там, на той поляне.

Страж оказался заместителем Антея по воспитательной работе, и Антону предложили вступить в клан. Он согласился, надеясь начать новую жизнь, оставив прошлое за Периметром. Когда его спросили, как его зовут, он коротко ответил, наблюдая за белесой дымкой, затягивающей горизонт: «Дым». Так умер спецназовец-наемник, а с недавних пор еще и опасный преступник, Антон Вороной, и родился сталкер Дым, исполнительный солдат и верный товарищ.

Сейчас Дым думал о судьбе. Ведь и Софт мог пройти мимо, не откликнувшись на призыв о помощи, испугавшись, или просто не захотев влезать в чужие разборки, и сейчас бы его, Дыма, кости таскали бы по Зоне слепые собаки. Быть может, он остался в живых и попал к стражам только потому, что кто-то там, наверху, кто-то, кто решает, что хорошо, а что плохо, решил, что именно он должен помочь этому парню, храпящему сейчас в соседней кровати?

Потому что у него действительно беда, а рядом никого нет?

Дым сам не заметил, как задремал. Под аккомпанемент противоречивых мыслей, так настойчиво шуршащих в его голове, он провалился в глубокий, спокойный сон без сновидений.