Текст книги "Доктор, все идет из детства? Психология воспитания и терпения"

Убийственная любовь

Если вы сейчас едите, то можно, я кому-нибудь из вас испорчу аппетит? Потому что недавно ко мне за советом пришла женщина, у которой есть девятилетний сын. Вместе они весят 230 килограммов. Женщина 160 килограммов и девятилетний мальчик 70.

Женщине начало казаться (!), что у них обоих с весом какая-то проблема. И она попросила совета: не пора ли ей обратить внимание на вес сына, потому что она не знает, что делать. Родственники, соседи, учителя ее ругают, а она не понимает, что она может сделать: «Я ведь мать и люблю своего мальчика, а он любит покушать. Не могу ведь я совсем лишать его еды».

Я, естественно, поинтересовался, нельзя ли между «совсем лишать еды» и «позволением есть все, что не приколочено» найти разумный компромисс. Она спросила, как? Я сказал, что так, как вам советует диетолог. Она сказала, что пробовала, но сын страдает, и ее материнское сердце не может видеть, как мальчик голодным ложиться спать.

Я спросил, а как она будет смотреть на то, как через пару-тройку лет ее сын не сможет адаптироваться в среде подростков и выстраивать отношения с девочками? Она сказала, что надеется, что все пройдет само собой.

Я первым делом подумал о пользе принудительного лишения родительских прав. Потом подумал: «А вот что здесь делать на самом деле?» И понял, что практически бессилен. Родительская любовь – она как радиация: в малых дозах стимулирует, в больших – порождает мутантов. Но потом я подумал: «Но ведь она все-таки пришла ко мне? Почему?». А пришла она потому, что «ее осуждали родственники, учителя и соседи». И я ее осуждал и художественно рассказывал, чем все это закончится.

Даст ли это рано или поздно результат? Не знаю. Но советую вам в подобных случаях поступать так же.

Когда вы видите, как ваши родные, близкие и знакомые своей любовью убивают своих детей – не молчите, не отводите глаза, осуждайте! И это может реально рано или поздно помочь, потому что каждый шаг вперед есть следствие пинка в зад.

Коррекция поведения

Итак, вопрос, имеющий отношение к подростковому поведению (нам важен даже не сам вопрос, а алгоритм, по которому подобные вопросы должны решаться).

Девочка приходит из школы и говорит, что мальчики запирают дверь в кабинет, чтобы девочки не могли войти на урок. Уговоры на них не действуют. Родители не знают, что сказать дочери и как решить проблему поведения одноклассников.

Теперь алгоритм. В случае плохого поведения любых людей всегда возникает два вопроса:

1) почему человек так себя ведет?

2) как это прекратить?

Ответ на первый вопрос очень прост. Любой человек ведет себя определенным образом потому, что получает от этого удовольствие. Без вариантов.

Как это прекратить? Сказать, что так делать нельзя. Правильно? Нет, неправильно. Не работает никогда. Тогда как? Есть только один способ. Чтобы человек перестал делать то, что ему приятно, нужно, чтобы его поведение автоматически, вагончиком вслед за удовольствием приводило к чему-то очень неприятному, неприятному настолько, чтобы неудовольствие от этого перевешивало удовольствие от поведения.

Например. Мальчики закрывают дверь и не пускают девочек, потому что получают от этого удовольствие. Что нужно сделать? Здесь уже, простите, на помощь должна прийти ваша фантазия. Но нужно как-то им после этого отравить жизнь, чтобы им надолго расхотелось еще раз закрывать эту несчастную дверь.

Если бы я был школьным психологом, после каждого подобного эпизода я бы оставлял мальчиков после урока и нудным-нудным голосом читал бы им полчаса какой-нибудь нудный-нудный текст «Об уважении девочек». И так после каждого эпизода закрывания дверей. Сработало бы после второго раза.

И это так, навскидку.

ДОУЧИЛИСЬ: ОБЕЗЬЯНЫ НЕ МОГУТ НОРМАЛЬНО РАЗМНОЖАТЬСЯ БЕЗ ОБУЧЕНИЯ, А ЛЮДИ ТЕПЕРЬ НЕ МОГУТ НОРМАЛЬНО РАЗМНОЖАТЬСЯ ПОСЛЕ ОБУЧЕНИЯ.

Летний лагерь

Перед летом мне всегда начинают задавать вопрос: летний лагерь – это хорошо? Отвечаю: летний лагерь – это хорошо. Это не просто хорошо, это трижды хорошо.

Во-первых, он дает возможность нам (взрослым) на некоторое время переложить груз воспитания, кормления и развлечения своих детей на чужие плечи и с чистой совестью предаться собственному отдыху (что, с точки зрения психологии, очень важно для любой семьи).

Во-вторых, несколько недель нахождения в условиях замкнутой социальной среды дают ребенку и подростку ничем не заменимый опыт социальной адаптации, который он сможет использовать на протяжении всей жизни.

В-третьих, вне зависимости от качества семьи летний лагерь дает ребенку плюсы следующего характера: 1) если семья некачественная (а такое, к сожалению, бывает), ребенку в лагере будет лучше, чем в семье, лагерь для него окажется единственным светлым пятном на фоне ужасов семейной жизни; 2) если семья качественная (бывает и такое), ребенок в лагере сможет это по-настоящему оценить.

Что касается тех фантастических ужасов, которые рисует наше воспаленное телевизором родительское сознание, то они иллюзорны. Несчастные случаи, конфликты, драки и (о, ужас!) сексуальные домогательства в этом мире существуют. Существуют ли они в детском лагере? Существуют. Больше ли их в детском лагере, нежели в мире за его стенами? Не больше. Их меньше. Но если подобные вещи происходят в обычной среде – они редко становятся достоянием гласности, а если в детском лагере (именно в силу своей противоестественности) – всегда приобретают огласку и создают иллюзию массовости. Это как с падением самолетов. Все знают, что в автокатастрофах людей погибает больше, чем авиакатастрофах, но про автокатастрофы никто не пишет, а про единичные авиакатастрофы сразу сообщают все средства массовой информации. Зная все это, мы не боимся ездить на машинах, но боимся летать на самолетах.

Поэтому мой совет человека, прошедшего не один пионерский лагерь временного содержания: летний лагерь – это хорошо.

Ребенок не хочет в летний лагерь

Мы уже сошлись на том, что летний лагерь – это хорошо. Но осталась маленькая проблема, но серьезная. И проблема эта стоит прямо перед вами и смотрит осуждающим взглядом. Дело в том, что сами дети и подростки часто без особого удовольствия встречают идею провести лето в лагере. Они уже запланировали себе три месяца счастья перед компьютером, и вопрос «Не хочешь ли ты поехать в лагерь?» никакого энтузиазма у них не вызывает. И чтобы отъезд в летний лагерь прошел без скандалов и истерик, нужно, чтобы ребенок чувствовал безальтернативность своего временного расставания с любимым компьютером (простите, семьей). Вы ведь знаете, что у большинства детей не возникает проблем с походом в первый класс. Но, поверьте мне, если бы дети знали, что есть альтернатива походу в школу первого сентября, то уверяю, половина детей предпочла бы остаться в садике, к которому они уже привыкли. А поскольку альтернативы нет (и дети это чувствуют), переход из дошкольных учреждений в школьные происходит достаточно безболезненно.

Поэтому мой совет: во избежание лишних конфликтов нужно с самого начала создать у детей твердую уверенность в том, что лагерь неизбежен так же, как приход лета. У него не должно возникнуть даже намека на то, что возможны варианты.

Дети и их право на ошибки

Практически любая женщина готова ради своего ребенка на большие жертвы. Можно привести немало примеров, когда мать, особенно если она одна воспитывает ребенка, и в школе за него заступается, и из милиции вытаскивает, и кормит, и поит. Но заканчивается все драматически: либо алкоголь, либо наркотики, в лучшем случае сын начинает тихо ненавидеть мать. Почему такая несправедливость?

Здесь нет несправедливости. Если вы будете решать за ребенка в школе все задачи по математике, вы ведь не удивитесь тому, что он сам не сможет решить ни одной? Если вы будете решать за ребенка все житейские проблемы – не удивляйтесь, что он сам не сможет решить ни одной.

Что такое настоящая материнская жертва, я могу привести на примере своей матери. Когда в подростковом возрасте я периодически сбегал из дома, мои родители никогда не искали меня.

И я знаю, чего им это стоило. Однажды я ночевал в доме напротив своего и примерно в четыре часа увидел, как моя мать стоит у окна и смотрит в ночь. Я думаю, что она так стояла каждую ночь, но она ни тогда, ни после, никогда не говорила мне об этом. При этом она в любой момент могла сказать отцу, и если бы отец дал команду – меня нашли бы в течение 12 часов, принесли домой и поставили перед дверью. Но мои родители, к счастью, так никогда не поступали. Они понимали, что я имею право на свою жизнь и свои ошибки. И лучше их совершить в 14 лет, чем в 24, 34 или 44 года.

Мой совет: запомните, что ваши дети имеют право сами отвечать за свои ошибки. Не отбирайте это право у них.

Игроман

Я часто рассказываю об опасности компьютерной зависимости у подростков, о том, что ребенок или подросток может полностью уйти в виртуальный мир игр, и он заменит ему реальную жизнь.

И вот однажды старенькая бабушка привела ко мне за руку внука – молодого парня лет восемнадцати – на лечение от игромании. Они зашли в кабинет, сели и бабушка нажаловалась, что любимый внук постоянно сидит за компьютером, не гуляет, друзей нет и в последнее время совсем сошел с ума – разговаривает с компьютером и смеется, когда находится в комнате один. Мол, поговорите с ним, чтобы он так больше не делал.

Как только бабушка вышла, молодой человек спокойным и деловым тоном сказал: «Значит так, доктор, давайте вы будете делать вид, что вы меня лечите, а я буду делать вид, что лечусь – моей бабушке так будет спокойнее, а я ее очень люблю. Она у меня темная и в компьютерах ничего не понимает».

Далее молодой человек рассказал, что он уже несколько лет возглавляет российскую команду по одному из направлений компьютерных игр. Это дает ему ежемесячный доход в несколько… (большой доход), и недавно его пригласили тренировать американскую команду за… (много) долларов в месяц, и ему приходится не только учиться, но и много времени проводить за компьютером, что окончательно вывело бабушку из себя. Разговаривает и смеется он, конечно, с друзьями в Сети, но бабушка отказывается это понимать, потому что, с ее точки зрения, это ненормально.

«Доктор, мне бы еще месяц продержаться, чтобы закончить тренировки американской команды. Скажите бабушке, что у меня такая тяжелая зависимость, что из нее нельзя выходить сразу. А там я деньги получу и как-нибудь с бабушкой сам справлюсь. Давайте лучше поговорим о Фрейде».

Я до сих пор со слезами на глазах вспоминаю этого молодого, умного и совершенно необразованного молодого человека. Почему необразованного? Потому что он говорил, что в его вузе разные старые дедушки лет сорока учат их тому, что в мире программирования давно уже стало антиквариатом.

Я это к тому, что жизнь всегда сложнее, чем любые наши представления о ней.

Тектонический сдвиг

А вот и не очень хорошая новость. Стала появляться информация, которая заставляет нас (специалистов) несколько по-другому взглянуть на проблему подростковой компьютерной зависимости.

Что случилось? Рассказываю. До настоящего момента психологи и психотерапевты смотрели на проблему подростковой компьютерной зависимости как на явление часто встречающееся, распространенное, но все же как на краевое, маргинальное и временное.

Мы предполагали, что есть основная масса подростков, которые живут обычной жизнью, общаются с людьми, занимаются спортом, учатся, чтобы потом работать и участвовать в процессе созидания чего-то нового. И есть незначительная часть, которая отклоняется от нормального жизненного пути (такое поведение так и называется – отклоняющееся или девиантное), и наша задача вернуть их на нормальный путь к нормальной жизни.

Все вроде бы было понятно. Раньше. Но ситуация, похоже, стремительно меняется прямо на глазах. Есть основания предполагать, что в ближайшее время (речь идет о десяти – двадцати годах) жизнь подростков и молодежи перевернется с ног на голову.

Основная часть подростков и молодых людей будет невостребована в производстве материальных ценностей и услуг. Найти себя хоть в какой-нибудь профессии и получить возможность хоть что-то делать в реальной жизни сможет лишь меньшинство. Работа станет редкостью и дефицитом. То, что пока воспринимается нами как социальная проблема – безработица, станет нормой жизни. Наоборот, работающий человек будет восприниматься как такая же редкость и диковинка, как космонавт или скульптор.

При этом подобная ситуация не приведет к социальной незащищенности подростков и молодежи, отсутствию у них средств к существованию и голоду. Они будут жить на безусловное гарантированное пособие, им будет где жить и что есть. Но чем-то другим, нежели виртуальная реальность, заполнить свою пустую, как пластиковая бутылка, жизнь им будет нечем.

Основная часть молодежи в ближайшем будущем обречена на жизнь в мире виртуальной реальности. Они, собственно говоря, не очень и возражают. Это мы, по старинке, пытаемся оторвать их от компьютера и выгнать на улицу. Но они уже задают нам вопрос: что им там делать, у них все есть?

В скором времени для того, чтобы получить возможность хоть что-то делать в реальном мире, нашим детям придется не просто хорошо учиться, а дважды хорошо учиться, и при этом еще и как-то извернуться, чтобы доказать свою полезность для невиртуальной жизни. И возникает вопрос: а им это надо?

Психологи пока затрудняются спрогнозировать последствия подобного тектонического социального сдвига. Представьте себе жизнь, где учить уроки не обязательно, ходить в школу можно как в кружок по моделированию, книги и фильмы – отстой, можно с утра до вечера играть в приставку, слушать музыку, общаться в чате. Папа вечером приходит домой, сажает вас за компьютер и говорит: «Поиграй еще сынок в “Контрстрайк”, тебе нужно готовиться к взрослой жизни».

Возможно, мы ошибались, предполагая, что подростков нужно просто оторвать от компьютера, слегка подтолкнуть их к реальной жизни, а, попав туда, понюхав ее, попробовав, они уже сами там зацепятся. Все намного сложнее. Чтобы наши дети закрепились в «старой» реальной жизни, их теперь нужно готовить к ней с удвоенной силой (как космонавтов).

И есть еще вторая проблема. Возникает вопрос: а стоит ли вообще это делать? Не превратимся ли мы в этом случае в какое-то подобие патриархальных сельских жителей, которые, наблюдая, как их дети, молодежь уходят «от земли» в город, ворчат и противятся этому, не понимая, что в этом «городе» может быть хорошего.

Нюхальщики

В далеком 1994 году в Новосибирске я защитил кандидатскую диссертацию под руководством профессора Цезаря Петровича Короленко. Это удивительный человек. Цезарь Петрович – основатель отечественной аддиктологии, науки о зависимостях. Аддикшен – тяга, стремление. Я помню, как к Цезарю Петровичу прилетали студенты из США и Канады и гуськом ходили за ним на кафедре, пока он задумчиво на отличном английском языке рассказывал о том, что лежит в основе саморазрушающего поведения подростков.

Диссертация моя была посвящена «нюхальщикам». Подростки тогда массового повадились нюхать всякую гадость из кулечков, и задача диссертации заключалась в том, чтобы ответить на вопрос… Нет, не почему они это делают – это было к тому времени уже хорошо известно. Задача заключалась в том, чтобы ответить на вопрос: почему не все подростки нюхают всякую гадость, которую им не составляло никакого труда достать.

Ученые думали, что, может быть, не все подростки об этом знают. Нет. Обследовали детей разного возраста в нескольких школах – обнаружили только одну девочку, которая не слышала про эти вещества. Тогда почему не все подростки дышат всякими веществами? Боятся за свое здоровье, боятся наказания, родителей, больницы, зависимости? Нет. Все боятся, все знают.

Достоверное различие было найдено только по одному показателю. И я считаю, что вам как родителям об этом важно знать. Подростки, которые не нюхали летучие вещества, очень боялись осуждения со стороны друзей (не модно), а подростки, которые нюхали – совершенно не боялись, потому что уже были включены в группы подростков, в которых такое поведение не осуждалось.

После этого стал понятен механизм профилактики этого поведения: бесполезно рассказывать подросткам о вреде психоактивных веществ, зависимости, пугать их наказанием – они это и так знают. Необходимо срочно извлекать подростка из группы, в которой практикуется та или иная форма неадекватного поведения, и уже потом работать с ним индивидуально.

Поэтому мой совет сегодня прост: внимательно следите за теми социальными группами, в которых находится ваш ребенок, потому что именно группа определяет, какие модели поведения (положительные или отрицательные) усваивает в подростковом возрасте ваш ребенок. В более старшем возрасте, конечно, все может поменяться, но жалко, если наши дети потратят очень важный период жизни на активное знакомство с психоактивными веществами.

Опасность марихуаны

Товарищи родители, вы слышали про траву под названием конопля или марихуана? Слышали. А вы знаете о том вреде, который она причиняет растущему организму? По моему опыту – не знаете. И поэтому то, что вы пытаетесь рассказать детям о вреде «легких» наркотиков, вызывает у них закономерный смех. Так вот, запоминайте. Дети будут рассказывать вам сказки по поводу абсолютной безопасности марихуаны, но это не так. Марихуана представляет огромную опасность, но она состоит не в возникновении зависимости, не в ее токсичности и не в риске перехода на более сильные наркотики. Опасность в другом.

Марихуана вызывает очень мощный амотивационный синдром. То есть она лишает мотивации. Она расслабляет, снимает напряжение, «тупит» и тем самым полностью лишает человека той движущей силы, которая побуждает его чего-либо добиваться в жизни. А зачем? Покурил – и все хорошо.

Трезвые сверстники в это время изучают английский, программирование, профессионально растут, создают бизнес, а наш «травокур» невозмутимо смотрит, как жизнь проходит мимо него. И, очнувшись однажды от травяного дурмана, он обнаружит, что жизнь ушла так далеко, что ее не догнать.

Поэтому мой совет: не дайте детям убедить вас в безопасности травы. Но и не рассказывайте им всякие глупости. Объясните им, в чем ее настоящая опасность.

Лучший фильм для подростков

Кино – это великолепный инструмент для воздействия на мышление и поведение другого человека. Зная, в какой ситуации и какое кино показать тому или иному человеку, можно за полтора часа добиться бо́льших результатов, чем за 10 часов психотерапии или 100 часов домашнего «выноса мозга». Нужно только знать что, когда и кому показать. Где искать эту информацию? Не буду оригинальным: в Интернете есть все. И я не буду на этом останавливаться.

Я просто хочу поделится своим опытом кинотерапии. Скажем, самым лучшим фильмом для подростков, которые переживают переходный возраст (знаете, наверное, как невосприимчивы подростки к любым словам и нотациям близких людей?!), я считаю старый французский фильм «Бум» 1980 года (то есть ему уже 40 лет). Их, кстати, два: «Бум 1» и «Бум 2». С юной Софи Марсо и волшебной музыкой. И простите меня за подростковый сленг, эти фильмы «оба лучше».

Фильмы, как камертон, настраивают подростковое сознание на то, чтобы максимально легко, с минимальными потерями пережить трудный переходный возраст. Они снимают жуткое эмоциональное напряжение, связанное с тем, что подросткам кажется, что их переживания совершенно уникальны, что никто и никогда этого еще не переживал и не сможет их понять, и они совершенно не знают, что с этими переживаниями делать.

Фильм показывает жизнь сразу трех поколений: прародителей, родителей и детей. Показывает точно, с юмором и совершенно ненавязчиво. И как пишут потом подростки в своих чатах: «Фильм заставил меня задуматься о многом и поменять отношение к жизни, к близким людям, привел к переоценке ценностей. Спасибо всем, кто снимал картину».

А через двадцать лет уже взрослый ребенок скажет спасибо вам, вовремя подсунувшим этот фильм ему. Ну и, конечно, сами не забудьте посмотреть, если не смотрели.

Опасный спорт

Родители иногда спрашивают меня: что делать, если ребенок просит записать его в спортивную секцию, где он может столкнуться с ситуациями, опасными для его жизни и здоровья? Альпинизм, прыжки с парашютом, прыжки с трамплина, горные лыжи, конный спорт…

Моя младшая дочка с шести лет занимается конным спортом, и девочки периодически на полном скаку падают с лошади, и хорошо, если вбок или назад, но иногда они падают вперед, и тогда еще и лошадь норовит пробежать по ним. И девочки погибают.

Пустить, нельзя запретить? Или пустить нельзя, запретить?

Моя точка зрения, как вы можете догадаться, – пустить, нельзя запретить. Трагические события случаются не только в спортивных секциях. Но и просто на улице. И я знаю родителей, которые просто не выпускают детей до восемнадцати лет даже на улицу. Но ведь трагические события случаются и дома. А ребенок, который всю жизнь просидел дома, – это уже трагическое событие.

Мне кажется, что защищая ребенка от всех внешних опасностей, мы, может быть, и повысим вероятность того, что он не разобьет нос и не сломает руку, но психику свою он покалечит точно. Помните, как Майкл Джексон одно время жил в изолированном от внешнего мира помещении, воздух в котором специальным образом очищался от микробов? И что? Это сделало его счастливым и помогло прожить долгую и счастливую жизнь? Нет.

Мне кажется, что занятия теми видами спорта, которые сопряжены с опасностью для жизни и здоровья, лишь незначительно увеличивают этот риск, но при этом со страшной силой увеличивают жизнеспособность и жизнелюбие наших детей.

И еще, я заметил, что дети, которые занимаются подобными видами спорта, намного больше умеют ценить друг друга, ценить поддержку, дружбу и в целом любить жизнь.

Поэтому не отнимайте у своих детей право жить своей собственной жизнью. Не закатывайте их в консервную банку квартиры. Отпустите.