Текст книги "Юрий Андропов. На пути к власти"

В январе 1942 г. ЦК ЛКСМ поддержал инициативу комсомольской организации лесозавода № 2 г. Беломорска об организации работы в течение двух часов в неделю во внерабочее время для нужд фронта. Так в республике зародилась традиция комсомольских «вторников» – развернулась работа по оказанию помощи фронту. Во время «вторников» организовали пошив маскировочных халатов, починку и стирку белья и обмундирования, изготовление для фронта накомарников бойцам, минных ящиков, лыж, лыжных палок и колец к лыжным палкам, строили бани, ремонтировали дороги, проводили дежурства в госпиталях, разгрузку вагонов, заготовку и распиловку дров. Почин комсомольцев получил широкое распространение среди молодежи республики на протяжении всех военных лет. В 1943 г. комсомольские организации республики поддержали инициативу под названием «гектары обороны», задачей которой стала обработка комсомольцами участков земли и отправка всего выращенного урожая в действующие фронтовые части (см.: Андропов, 1983a: 23; Власова Н., Пашкова Ю.: Электронный ресурс).

Деятельность ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР и ее руководителя Юрия Андропова в тылу прифронтовой республики получила отражение в организации уникального феномена – патриотического движения школьной молодежи и подростков в помощь фронту. Эти сюжеты практически не изучены. Пока живы поколения детей войны – наш долг восполнить историю героическими буднями этих замечательных людей. Сегодня, к сожалению, можно долго размышлять и не найти однозначного ответа на вопрос, поставленный в воспоминаниях бывшего первого секретаря ЦК комсомола В.Е. Семичастного: «Если сейчас обратиться к молодежи и призвать ее на какие-то трудовые или ратные подвиги, ответит ли она на этот призыв?» (Семичастный, 2002: 6). Какой идеей привлечь школьников? В постсоветской России руководители министерства образования и науки многие годы утверждали постулат о приоритете в обучении, ориентированном на подготовку квалифицированного потребителя. Но пойдет ли «потребитель» в случае необходимости добровольно защищать Родину? Да и будет ли у него Родина?

Патриотическое движение в помощь фронту со стороны школьников в годы Великой Отечественной войны не было вымыслом советской пропаганды. Обращение к локальной истории – повседневности советского тыла в прифронтовой Карело-Финской ССР подтверждает данный тезис (см. подробнее: Васильев, 2014: 108–160). Помощь фронту со стороны юношей и девушек определялась как критерий патриотизма: у детей и подростков складывалась своя передовая в борьбе с врагом. «Никто не сидит без дела» – так охарактеризовал поведение школьников республики Ю. Андропов в докладной записке первому секретарю ЦК ВЛКСМ Н.А. Михайлову 18 августа 1941 г. «О перестройке работы комсомольских организаций республики на военный лад» (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 6. Д. 4. Л. 45).

Основные инициативы и почины школьной молодежи Карело-Финской ССР в годы Великой Отечественной войны

Комсомольский руководитель Юрий Андропов еще до войны на собственном опыте познал особенности работы с учащейся молодежью. В Ярославской области после окончания Рыбинского техникума водного транспорта в 1936 г. он работал комсоргом в техникуме, в июле 1937 г. стал заведующим отделом пионеров и учащейся молодежи Рыбинского горкома комсомола, затем заведующим отделом учащейся молодежи Ярославского обкома, третьим секретарем обкома комсомола, с декабря 1938 г. – первым секретарем (РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 67. Л. 4 об., 7–8; Д. 69. Л. 4 об.; РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 18. Д. 164 а. Л. 1 об., 3).

В условиях Великой Отечественной войны Андропов стремился осмыслить феномен истоков и источника патриотизма среди молодежи. Его брошюра «Учиться у народа» (ее основой стала серия предшествующих статей, которые хранятся в архивных фондах) посвящена проблеме формирования патриотизма. Андропов утвердился в необходимости развития содержания воспитательной работы среди молодежи, основанной на патриотизме. Он считал особенно важным в пропагандистской деятельности привитие молодежи любви к родным местам: понятие об Отечестве рассматривалось в связи с представлением о родном крае. В любви к Родине, в том числе к малой родине, по Андропову, заключался один из важнейших источников патриотизма. Именно поэтому он подчеркивал необходимость преподавания в школе основательных знаний о родном крае, в частности, на уроках истории: каждый район имеет свою историю, своих замечательных людей, знаменательные события в прошлом (Андропов, 1943a: 2–4). Другой важной стороной воспитательной работы, по мнению Андропова, являлось воспитание на лучших семейных традициях, причем не только в пионерском, но и в комсомольском возрасте: «Школьнику хоть мало, но говорят о семье, а в комсомольских организациях это совсем не принято. Пионеру объясняют, что дома он должен помогать матери по хозяйству, а взрослая девушка-комсомолка часто ничего не делает дома, чтобы облегчить труд родителей. А ведь это недопустимое явление» (там же. С. 12).

Вопросы помощи семье и школе в воспитании подрастающего поколения часто обсуждались на заседаниях бюро ЦК ЛКСМ. В декабре 1942 г., накануне Нового 1943 г., Ю. Андропов обратился с ходатайством в Совет народных комиссаров КФССР о выделении 780 кг конфет и 780 кг печенья для угощения контингента учащихся с 1-го по 4-й классы в связи с проведением в школах республики новогодних детских елок (Власова Н., Пашкова Ю.: Электронный ресурс). На каждого из 7800 учащихся приходилось по 100 граммов конфет и по 100 граммов печенья.

В военных условиях в прифронтовой республике по инициативе ЦК ЛКСМ организовали летний отдых детей, в первую очередь для детей фронтовиков и партизан. Летом 1942 г. летний пионерский лагерь открыли в Сосновце Беломорского района. Вся организация жизни детского лагеря легла на плечи Марии Бультяковой (в тот период инструктора по школам ЦК ЛКСМ) и жены Ю. Андропова – Татьяны, которая работала в лагере с годовалым сыном Игорем. Татьяна Филипповна Андропова (Самознаева, Лебедева) до войны являлась секретарем Зарецкого райкома комсомола – в крупнейшем промышленном районе Петрозаводска. До приезда в Карелию учительствовала в начальных классах сельской школы в Ярославской области, работала старшей пионервожатой, инструктором райкома комсомола, заведовала пионерским отделом. Ее характеризовали как энергичную, деловую молодую женщину, которая «иногда может сказать все, что думает» (см.: Шлейкин, 2014: 26–27). Пелагея Нежельская (Потапова) в своих воспоминаниях описала эпизод биографии, связанный с Татьяной Самознаевой (Андроповой). Осенью 1940 г. секретарь Калевальского райкома комсомола П. Потапова приехала на пленум ЦК ЛКСМ, но неожиданно заболела. С высокой температурой ее увезла к себе на квартиру Татьяна Самознаева, секретарь Зарецкого райкома, добыла лекарства и почти неделю выхаживала. По отзыву Нежельской (Потаповой), Татьяна Самознаева характеризовалась как «добросердечная, с чуткой и нежной душой», ее «глубоко уважали и прямо-таки любили в аппарате ЦК и райкоме» (см. там же: 26). В 1943–1944 гг. решением СНК КФССР и бюро ЦК ЛКСМ КФССР открывались 16 пионерских лагерей в Лоухском, Беломорском, Кемском, Тунгудском, Пудожском районах, причем все пионерские лагеря были подготовлены исключительно силами комсомольцев для обеспечения летнего отдыха детей фронтовиков, партизан, детей эвакуированных.

Чтобы желание помочь фронту со стороны школьников переросло в конкретное дело, требовались немалые усилия. Значительный вклад в это дело внес ЦК комсомола республики, который работал в сотрудничестве с Наркоматом просвещения КФССР. В ЦК ЛКСМ работой со школами занимался секретарь ЦК Федор Кузнецов. В 1942–1944 гг. бывший первый секретарь Калевальского райкома комсомола Пелагея Потапова (Нежельская) являлась начальником управления Наркомпроса республики. В марте 1944 г. она стала секретарем ЦК ЛКСМ по школам, а Ф. Кузнецов – вторым секретарем.

Из личного дела Потаповой Пелагеи Павловны

(РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 58. Д. 2982).

1919 г. рождения, карелка. Закончила Петрозаводское педучилище.

С 1940 – секретарь Калевальского райкома комсомола.

Июль 1942 – начальник политпросветуправления Наркомпроса КФССР.

В военные годы участие школьников в сельскохозяйственных работах приобрело понятный для всех смысл. Работа в полевых условиях дополнялось созданием подсобных хозяйств в школах. Постоянно звучавшие фразы «фронт уборки», «военный урожай» были отнюдь не пропагандистским клише. Проблема снабжения армии и населения республики продуктами питания в военных условиях стала чрезвычайно трудной и острой: в эвакуацию на восток были перебазированы не только промышленные предприятия, но и имущество колхозов и совхозов районов, оказавшихся под угрозой оккупации противником. Продовольствия не хватало. На территории республики оставалось всего 7–8 % прежних посевных площадей (НА РК. Ф. Р-3435. Оп. 1. Д. 116. Л. 366; Куприянов, 1972: 209). Поэтому участие в сельхозработах, как объявлялось, было сопоставимо с производством боеприпасов и вооружения. Финляндские войска оккупировали южные районы республики с наиболее развитым сельским хозяйством. В прифронтовых районах работа на полях нередко проходила под постоянной угрозой артобстрела.

Пудожский район стал передовым по сельскому хозяйству, хотя до войны считался отстающим в республике. По предложению Ю. Андропова в 1942 г. Пудожский райком комсомола возглавила Маргарита Руокалайнен.

Из личного дела Руокалайнен Маргариты Оскаровны

(РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 58. Д. 1673).

1918 г. рождения, финка.

1940–1941 – секретарь Первомайского райкома комсомола г. Петрозаводска.

1941–1942 – инструктор ЦК ЛКСМ.

Июль 1942–1944 – секретарь Пудожского райкома ВЛКСМ.

1944–1946 – секретарь ЦК ЛКСМ КФССР по пропаганде и агитации.

Осенью 1942 г. была определена установка на специализацию северных и южных районов республики. В южных районах (Пудожском, Медвежьегорском) рекомендовалось использовать помощь школьников в сельском хозяйстве, в северных же (Беломорском, Лоухском, Кемском), малопригодных климатически для развития сельского хозяйства, необходимо было развивать рыболовное дело и в школах учить рыболовству подростков (НА РК. Ф. Р-1192. Оп. 2. Д. 15/145. Л. 18). Создание рыболовецких бригад в школах стало своеобразной формой патриотического движения школьников северных районов Карелии. Ю. Андропов называл работу рыбака «подлинно героической»: нередко рыбакам приходилось работать в море под обстрелом вражеской авиации, артиллерии (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 6. Д. 9. Л. 50). Рыбный промысел проходил в морских районах, где появлялись вражеские военные корабли и подводные лодки.

Для того чтобы в совершенстве овладеть мастерством рыбака, «зуйки» (юнги на рыбацких судах) должны были, по словам Андропова, «готовиться долго и упорно, хорошо узнать море, его капризы, привыкнуть к работе в холод, в снег, в проливной дождь <…> закалиться в борьбе с суровой северной стихией и стать мастерами дела, требующего не только знаний, но и физической закалки, твердого характера, смелости, несгибаемой воли» (Андропов, 1943a: 8). Андропов хорошо знал и квалифицированно разбирался в рыбном промысле. Помогли знания и навыки, полученные в довоенные годы во время учебы в Рыбинском техникуме водного транспорта: на отделении судовождения (1932–1936 гг.) он получил квалификацию штурмана и техника эксплуатации судов. В период судовой практики Андропов трудился в качестве матроса, штурвального, третьего помощника капитана, инструктора практики, руководство отмечало его успехи в судовождении. В 1936–1937 гг. Андропов работал на Рыбинской судоверфи им. Володарского (РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 64. Л. 48, 56; Д. 67. Л. 4; Д. 69. Л. 7; РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 18. Д. 164 а. Л. 1 об., 5).

По инициативе Ю.В. Андропова пленум ЦК ЛКСМ Карелии, поддержав инициативу школьников, постановил создать в школах бригады «зуйков» из детей рыбаков для отправки их на работу в море с 1 июня до 1 сентября 1944 г., а для их обучения рыболовному делу организовать кружки юных рыбаков (НА РК. Ф. Р-1192. Оп. 2. Д. 17/164. Л. 176). Летом 1944 г. в Баренцевом море вместе с опытными рыбаками ловили рыбу 320 молодых патриотов, на сборе морских водорослей работали 360 школьников (НА РК.Ф. Р-1192. Оп. 2. Д. 17/164. Л. 176, 188, 189).

Многие подростки пришли работать на производство. Мастер цеха Кемского лесозавода А.В. Порохова писала в своих воспоминаниях, что, проходя по одному из цехов, переведенному на производство мин для фронта, почти на каждом рабочем месте можно было увидеть чурбаки – своеобразные подставки. Иначе у 14—15-летних мальчишек, что заняли место ушедших на фронт отцов и старших братьев, не доставали до станков руки (Незабываемое, 1974: 313). Один из этих мальчишек, пионер Павлик Иванов, был награжден медалью «Зa доблестный труд в Великой Отечественной войне». Именно таких подростков имел в виду Ю. Андропов, когда требовал от комсомольских организаций учитывать особенности подросткового возраста, внимательно и уважительно относиться к запросам и интересам подростков на производстве. Десятки этих подростков – передовиков военного времени приезжали на свою рабочую смену на самодельных самокатах – «ногомобилях».

Начинание карельских школьников по сбору лекарственного сырья и ягод имело двойное значение: во-первых, оказывало неоценимую помощь органам здравоохранения для производства лекарств, в которых нуждался фронт и военные госпитали. Из хвойных иголок и хвойной лапки специализированные предприятия изготавливали витаминный настой для предупреждения заболеваемости цингой. Хвойный настой, насыщенный витамином С, по рекомендации санитарной службы варили на фронте в каждом взводе. Во-вторых, сбор ягод, грибов и других даров природы являлся дополнительным источником решения продовольственной проблемы. В этой работе ни к кому не допускалось никаких послаблений. Сохранился любопытный архивный документ, датированный 27 июля 1942 г. В почтовое отделение села Колежма Беломорского района пришла телеграмма для руководства пионерлагеря. Текст телеграммы гласил: «Гостевой и Андроповой. Каждому учащемуся сезон установлена норма сбора сдачи государству сыром виде ягод 7 кг, грибов 15 кг, лекарственных полтора килограмма. Заготовка собственного потребления дополнительно. Организуйте массовую работу взятых обязательств отрядами, звеньями, одиночками. Желательно вызов других лагерей газету. Итоги сбора сдачи сообщайте подекадно. Андропов» (цит. по: Шлейкин, 2014: 78). Татьяна Андропова работала в должности старшей пионервожатой в пионерском лагере.

Одной из наиболее массовых форм помощи фронту стало движение по сбору средств на строительство боевой техники для Красной Армии. В республике активно собирали средства на постройку танковой колонны «Карельский колхозник», азиаэскадрильи «Комсомолец Карелии», танковых колонн «Таня», «Народный учитель», имени ВЛКСМ, самолета «Карельский пионер». Построенные на собранные средства боевые самолеты и танковая колонна сражались с захватчиками в воздухе и на земле.

Особой формой помощи фронту являлась работа школьников в свободное от учебы время в военных госпиталях, шефство над госпиталями. С начала войны началось формирование и обучение специальных школьных санитарных дружин. Пряжинский райком комсомола направил для работы в полевых госпиталях несколько учащихся Пряжинской средней школы, в их числе – ученицу 8-го класса Марию Мелентьеву. Именно тогда Ю. Андропов обратил внимание на будущую карельскую героиню. О ней он написал в своей брошюре «Карело-финские комсомольцы в Отечественной войне» (Андропов, 1943b: 15). В брошюре Андропова названы одноклассники Марии Мелентьевой по Пряжинской средней школе – Кирсти Эло (участница карельского комсомольского подполья), партизан-орденоносец Сергей Жиганов, снайпер-разведчица Карельского фронта Дора Копра и др.

В период Великой Отечественной войны получило широкое развитие тимуровское движение, зародившееся еще в довоенное время. Тимуровцы считали, что в военное время нет малых дел – любое дело, пусть то будет поделка колец для лыжных палок, сбор металлолома, заготовка веников – все это дело большое, важное. Шефство над семьями фронтовиков, помощь эвакуированным детям, дежурство и уход за ранеными в госпиталях, работа на полях, в огородах, заготовка дров, покос и уборка сена, сбор книг, теплых вещей и подарков для бойцов на фронте – множество полезных начинаний было связано с деятельностью тимуровцев. Большое значение имел организованный тимуровцами сбор бутылок: маленьких – под лекарство, больших – под горючую смесь: эти «пионерские» бутылки, в которые наливалась горючая смесь, успешно использовались бойцами на фронте для истребления танков.

Работа школьников в помощь фронту осуществлялась в сложных условиях: Карелия до лета 1944 г. была прифронтовой республикой. Делегации школ часто бывали в гостях у воинов Карельского фронта, проводился обмен договорами, в которых школьники обязались учиться на «отлично», а бойцы – стойко сражаться с врагом. В частности, Авдеевская школа Пудожского района установила связь с партизанским отрядом им. Тойво Антикайнена. Бойцы этого отряда в ответ на обращение к ним школьников сообщили школе, что уничтожат не менее, чем по фашисту на каждого учащегося школы, и после очередного рейда в тыл врага отчитывались, как идет выполнение этого обязательства (НА РК. Ф. Р-1192. Оп. 2. Д. 15/152. Л. 4).

В условиях прифронтовой полосы особенностью являлась непосредственная во многих случаях помощь школьников армейским частям. Об этом говорят следующие примеры: однажды подростки задержали диверсанта, в другом случае спасли жизнь раненому советскому летчику, который совершил вынужденную посадку на неокрепший лед озера; в третьем – подготовили и расчистили площадку для взлета самолета, совершившего вынужденную посадку. Был даже такой случай: малолетние разведчики ночью на лыжах перешли Онежское озеро, проникнув сквозь финляндские заставы и патрули. Вернувшись обратно, они сообщили военным ценные сведения и даже указали на карте огневые точки противника, размещенных в деревнях.

В июле 1942 г. ЦК ЛКСМ республики создал фонд помощи детям фронтовиков в размере 186 тыс. руб. С целевого счета средства перечислялись в распоряжение райисполкомов для оказания материальной помощи детским домам, детским учреждениям, детям фронтовиков и партизан. В каждом отдельном случае расходы из полученных средств согласовывались с райкомами комсомола и органами народного образования. После получения денег райисполкомы представляли ежемесячные письменные отчеты о расходовании средств. В школах была организована переписка с бойцами и воинскими частями на фронте, в т. ч. с фронтовиками, дети которых учились в школе, а также с бывшими учителями-фронтовиками. В марте 1944 г. решением ЦК ЛКСМ в школах республики для детей фронтовиков и партизан были установлены 100 комсомольских стипендий размером 100 руб. каждая. Стипендии назначались в первую очередь нуждающимся детям фронтовиков, но только «имеющим отличную успеваемость и дисциплину» (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 6. Д. 259. Л. 17).

Актуальный карельский патриотический феномен и исторический опыт военных лет, одним из создателей и организаторов которого был руководитель молодежной организации Карелии Юрий Андропов, несомненно, должен помочь сегодня в становлении общероссийской общественно-государственной детско-юношеской организации «Российское движение школьников», созданной Указом Президента России 29 октября 2015 г., в котором поставлена цель – совершенствование государственной политики в области воспитания подрастающего поколения, «содействие формированию личности на основе присущей российскому обществу системе ценностей» (Известия. 2015. 29 октября).

Без права на ошибку: карельское подполье

В первые месяцы Великой Отечественной войны 2/3 территории Карело-Финской ССР были оккупированы войсками Финляндии. Важным направлением деятельности ЦК ЛКСМ республики во главе с Ю.В. Андроповым стала подготовка подпольщиков для работы в оккупированных районах. Активно участвуя в создании ополчения в Пряжинском, Ведлозерском, Петровском, Олонецком и других районах, Андропов поручил райкомам комсомола дать точные и конкретные сведения о том, кто из комсомольцев не успел эвакуироваться и оказался в занятых врагом селах, возможно ли связаться с ними. Он дал задание отобрать надежных активистов, владеющих финским языком, – грамотных, морально и физически крепких. Основная часть рекомендованных были девушки. После проведения отбора они прошли специальную подготовку для работы в подполье. С начала войны до конца 1943 г. при непосредственном участии Андропова было подготовлено и направлено на подпольную работу (секретари подпольных райкомов, связные, радисты, разведчики) 120 человек (в т. ч. 46 комсомольцев) (см.: Власова, Пашкова: Электронный ресурс; Чекисты Карелии, 1986: 54).

Деятельность в тылу противника подразделялась на две части: 1) политическая работа среди молодежи и населения в оккупированных районах; 2) разведывательно-диверсионная деятельность против оккупантов. Для выполнения первой функции предназначались подпольщики, направленные в тыл врага, – их называли «ходоки». Разведывательно-диверсионной работой занимались специальные группы, заброшенные, как правило, на территорию противника на самолетах (десантирование на парашютах, использование гидросамолетов). Деятельность этих групп охватывала не только оккупированные финляндскими войсками районы Карелии, но и территорию, называемую в обиходе «внешней Финляндией».

Подпольная деятельность в оккупированных районах республики требовала особой подготовки. Эта функция возлагалась на спецшколу ЦК КП(б) при штабе Карельского фронта, созданную в Беломорске – военной столице республики. С августа 1941 г. начальником спецшколы был назначен капитан Кильпинен О.В., в декабре 1941 г. ее начальником стал батальонный комиссар Трунов В.С. (НА РК. Ф. П-219. Оп. 1. Д. 1. Л. 2; Д. 8). ЦК ЛКСМ занимался подбором кадров для подпольной работы. Состав курсантов спецшколы на 75 % состоял из комсомольцев (НА РК. Ф. Р-3435. Оп. 2. Д. 199. Л. 3). Андропов часто бывал на занятиях в школе, беседовал с курсантами, провожал на задания группы подпольщиков. У него сложились деловые отношения с командующим авиацией Карельского фронта (с ноября 1942 г. – 7-й воздушной армией) генерал-майором И.М. Соколовым, с которым Андропов решал непосредственно многие вопросы, связанные с доставкой и десантированием подпольщиков в оккупированные районы (там же. Д. 214. Л. 139).

Однако работа Беломорской спецшколы ЦК Компартии КФССР имела ограниченную направленность: она готовила кадры подпольщиков для организации в оккупированных районах пропагандистской и агитационной работы среди населения, а также агентурной разведки. Руководство спецшколы не придавало приоритетное значение военной подготовке (стрельба, подрывное дело, диверсионная деятельность и др.). Куратором школы являлся зав. оргинструкторским отделом ЦК Компартии республики И.В. Власов. Программа обучения утверждалась на бюро ЦК Компартии. В программе обучения, утвержденной на период с 10.12.1941 г. до 1.04.1942 г., изучению истории партии, основанной на Кратком курсе истории ВКП(б), отводилось 300 часов, занятия вели преподаватели из числа руководителей школы. Еще 100 часов занимало освоение общественных и гуманитарных предметов (общая история, экономика, право, политика, международное коммунистическое и рабочее движение), на русский и финский языки выделялось 14 часов. Однако количество занятий по военному делу оказалось несопоставимо минимальным. Для сравнения: стрелковая и тактическая подготовка укладывалась в 52 часа, на специальную тактику отводилось 69 часов, топография занимала в учебном плане 20 часов, военно-инженерное дело – 40 часов. Лыжная и строевая подготовка в программе вообще отсутствовали (НА РК. Ф. 2730. Оп. 1. Д. 12. Л. 3–4). В результате уровень подготовленности курсантов в области военного дела был явно недостаточным.

Помимо спецшколы ЦК КП(б) при штабе Карельского фронта, ЦК ЛКСМ республики занимался подбором кадров для специальной разведшколы НКВД – НКГБ КФССР, расположенной в поселке Шижня около Беломорска. Спецшкола входила в ведомство 4-го отдела НКВД, который считался самым секретным – он готовил разведчиков, диверсантов, радистов. Андропов принимал непосредственное участие в отборе и рекомендации кандидатов в школу разведчиков и диверсантов, в подготовке диверсионных групп. Группа Кириченко (4 человека) 26 августа 1941 г. десантирована в район села Большие Горы Олонецкого района, ее бойцы взорвали мост, повредили телефонную связь. 4 сентября 1941 г. в район Сямозеро была произведена заброска группы Хусконена (НА РК.Ф. 2730. Оп. 1. Д. 4. Л. 5).

Подготовка в разведшколе происходила по специальной программе, состоявшей из общевоинской (полевой устав, изучение различных видов оружия, подрывное дело, топография, курсы рукопашной борьбы и медицинской помощи), а также оперативно-тактической подготовки (курсанты учились читать карту и ходить по азимуту, овладевали навыками ведения разведки, основами партизанской тактики, знакомились с методами работы финляндской контрразведки). Парашютная подготовка (теория и прыжки) отрабатывались на полигоне около города Онега Архангельской области. Обучение радиоделу первоначально проходило на полугодовых курсах в Москве, но, начиная с декабря 1942 г., курсы радистов стали функционировать при 4-м отделе НКВД КФССР. В октябре 1941 г. подготовленные кадры диверсантов вошли в состав специального отряда НКВД, имевшего условный номер 45 и располагавшегося в поселке Шижня Беломорского района. Первые два года им командовал Изотов З.С., затем опытный чекист Райманников В.И. К концу 1941 г. в разведшколе прошли обучение 196 человек, из которых было сформировано 15 диверсионных групп. Кроме того, при районных отделениях НКВД было создано 58 групп общей численностью 399 человек (см.: Степаков, 2004: 98).

Методика подготовки разведгрупп имела практическую направленность: за месяц до выхода на задание отобранные в группу разведчики вывозились в изолированные учебные пункты (Сегежа, Руйга, Летний), где под руководством оперативных работников проходили совместную подготовку по планам, согласованным с НКВД. В ходе подготовки к рейду отрабатывалась легенда каждого разведчика, изучалась обстановка в предполагаемом районе действий (маршруты движения, схемы расположения домов, списки жителей, рекомендательные письма, пароли), проводились тренировочные походы и сеансы радиосвязи. В состав разведывательных и диверсионных групп включалось, как правило, 2–3 человека, иногда 5–7 человек. Лишь в очень редких случаях численность групп доходила до 15–20 человек. Разведчики, как правило, свободно владели финским или карельским языком и хорошо ориентировались в той местности, на которой им предстояло действовать.

За весь период боевых действий 1941–1944 гг. в тыл противника было заброшено 78 разведывательных и диверсионных групп НКВД – КГБ Карело-Финской ССР (в апреле 1943 г. из НКВД выделился Наркомат госбезопасности – НКГБ). Разведчики понесли значительные потери: при переброске погибли 22 человека, пропали без вести 36 человека, попали в плен – 109 (из них 14 оказались изменниками), расстреляны финнами – 11 человек. После выполнения заданий вернулось лишь 45 человек (см.: Степаков, 2004: 112).

По оценке Андропова, осенью 1941 г. – в начале 1942 г. был накоплен опыт подпольной работы. Первоначальная практика оказалась далеко не всегда позитивной. Оставленные в период отступления в оккупированных районах подпольщики не имели необходимой подготовки для работы в тылу врага. В условиях жесткого оккупационного режима некоторые из них не проявили активности, отсутствовала связь. Недостатком опыта организации подпольной работы объяснялся провал подпольной группы в Петрозаводске. Ее возглавляли член ЦК ЛКСМ республики, зам. секретаря Зарецкого райкома Васса Киселева и зав. учетом Петрозаводского горкома Анна Державина, оставленные для работы в подполье. Персональная самокритика Андропова выражалась в отсутствии должной подготовки подпольных групп, излишней поспешности, что приводило к неосторожности, растерянности в «особо острых моментах» (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 187. Л. 95, 134). Однако анализ ошибок и просчетов в организации подпольной деятельности в тылу врага в первые месяцы войны позволил извлечь необходимые уроки. Андропов сформулировал правило, которое в полной мере можно отнести к участникам подпольной работы. В одной из своих статей в журнале «Смена» он написал: «Быть смелым – это не значит очертя голову бросаться вперед. Только умелое сочетание смелости, осторожности и точного расчета дает положительный результат. Тот, кто все предусмотрит и не растеряется ни при каких обстоятельствах, оказывается хозяином положения» (Андропов, 1983: 23).

С учетом полученных уроков с начала 1942 г. началась целенаправленная подготовка подпольных групп. В 1942 г. оккупированные районы прифронтовой республики стали приоритетным объектом в деятельности ЦК ЛКСМ. Это было связано с тем, что 19 мая 1942 г. бюро ЦК ВЛКСМ приняло секретное постановление Б-305/18 «О мероприятиях комсомольских организаций во временно оккупированных районах» (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 3. Д. 29 а. Л. 103–107; Оп. 53. Д. 6. Л. 24–26). В соответствии с этим решением устанавливалось, что инструктора и связные работают «непосредственно под руководством и по заданиям» первого секретаря комсомольского органа области или республики. Каждый инструктор и связной должен был получить от него конкретно разработанное задание. Подготовку и переброску подпольщиков в тыл врага требовалось осуществлять совместно с «соответствующими органами» (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 6. Л. 26).

19 июля 1942 г. в ЦК ВЛКСМ было создано новое специальное подразделение, которое получило название – отдел по работе среди комсомольцев и молодежи во временно оккупированных районах и партизанских отрядах. С целью конспирации работы отдела было установлено его сокращенное наименование – «специальный отдел» (спецотдел ЦК ВЛКСМ). Его руководителем была утверждена О.А. Сысоева.

Из личного дела Сысоевой Ольги Александровны

(РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 18. Д. 4457).

Родилась в 1912 г. в Брянске, русская, образование средне-техническое, закончила лесотехникум по специальности «техник по механической обработке дерева».

1932–1938 – лесокомбинат в Бобруйске Белорусской ССР.

1938–1939 – секретарь Бобруйского горкома ЛКСМ Белоруссии.

Ноябрь 1939 – июнь 1941 – первый секретарь Пинского обкома ЛКСМБ.

1941–1942 – секретарь по кадрам Алтайского крайкома комсомола.

С 7 мая 1942 – зав. спецсектором отдела кадров ЦК ВЛКСМ.

С 17 июля 1942 – зав. отделом ЦК ВЛКСМ по работе среди комсомольцев и молодежи во временно оккупированных районах и партизанских отрядах. Утверждена решением бюро ЦК Б-311/9 от 17.07.1942.

Постановлением бюро Б-376/2 от 11.07.1944 освобождена от должности зав. спецотделом в связи с переводом на партийную работу в Белорусскую ССР секретарем Пинского обкома партии по кадрам.

Спецотдел разработал новое, более детализированное постановление, которое было принято 5 октября 1942 г. решением бюро ЦК ВЛКСМ (РГАСПИ.Ф. М-1. Оп. 53. Д. 6. Л. 55–56 об.). В этом постановлении «О руководстве работой комсомольских организаций в тылу врага» устанавливалась персональная ответственность первых секретарей прифронтовых ЦК ЛКСМ, обкомов за организацию подпольной работы на оккупированных территориях, они персонально отвечали за работу комсомольских организаций в оккупированных районах (там же. Л. 56 об.). Под руководством первого секретаря должна была производиться организация активной разведывательно-диверсионной деятельности на оккупированной территории, подготовка и отправка ходоков, связных в тыл противника, создание комсомольско-молодежных партизанских отрядов. Предлагалось активнее привлекать к подпольной и партизанской работе девушек. В условиях жестокой войны ЦК ВЛКСМ обязал «принять все необходимые меры по усилению партизанской борьбы»: требовалось развернуть соревнование «по истреблению оккупантов», «всемерно расширять это соревнование», организовать широкую пропаганду «опыта передовиков соревнования по истреблению оккупантов», внедрить повсеместное открытие «коллективных и личных счетов» (там же. Л. 55 об. – 56 об.). Деятельность, связанная с оккупированными районами, объявлялась секретной: все документы имели гриф «совершенно секретно» (высшая категория секретности), «секретно», «не подлежит оглашению».