Текст книги "Русский культурный архетип. Страноведение России"

Вера в Добро, стремление к Добру и борьба со Злом пронизывают и всю общественно-политическую жизнь страны. Так, в период революционных потрясений 1917 г. старый буржуазно-помещичий строй не просто отвергался в общественном сознании, но и противопоставлялся новому, более справедливому строю, точно так же, как противопоставляются «зло» и «добро». Такая же ситуация, по сути своей, имела место и на рубеже XX–XXI вв., в период крушения, старого тоталитарного строя и перехода к новому демократическому обществу. Поляризация всего многообразия современного мира на добро и зло, своих и чужих, правду и кривду до сих пор остается характерной чертой русского человека.

Доброта и душевная мягкость русских людей находят выражение и в русском языке. В частности, в нём существует большое количество уменьшительно-ласкательных имён существительных и собственных имён. Например: земля, земелька, землица, земелюшка; голова, головка, головушка; лес, лесок, лесочек; трава, травушка-муравушка, травиночка; река, речка, речушка, реченька; Иван, Ваня, Ванечка, Ванюша; Екатерина, Катя, Катенька, Катюша и т. д.

Тесно примыкают к названным и такие качества, как простодушие и доверчивость, В результате русский человек не по своей воле иногда оказывается в трудном положении, легко становится жертвой интриг или обмана. Особенно теперь, в условиях резкого перехода к новым, рыночным отношениям, обвальной приватизации, утери или деформации традиционных нравственных ориентиров. Известный писатель В. Распутин отмечает: «…даже и сейчас, обобранный до нитки реформаторским жульём, напоминает он простака, который, раскрыв от удивления рот, понять не может, как это вор, обобравший его, на него же, ограбленного, показывает в толпе: «Нет, это он – вор! Это он – злоумышленник, хватайте его!». Лидер Либерально-демократической партии России (ЛДПР) В. Жириновский написал даже роман с симптоматичным названием: «Иван, запахни душу».

Коренное свойство русского народа – грусть, и она, как отмечал литературный критик В.Г. Белинский, не свойственна в таком виде, как у русских, более ни одному народу, ни одной нации. Русский человек упивается грустью, но тем не менее не падает под её бременем. И, кажется, никому не свойственны до такой степени быстрые переходы от самой томительной, надрывающей душу грусти к самой исступлённой и безудержной весёлости, как у русских. «Чудной мы народ! Пестрая душа! То чистая собака человек, то грустит, жалкует, нежничает, сам над собою плачет…» – так говорит об этой черте Тихон Красок – один из центральных персонажей повести И, Бунина «Деревня».

Русскому характеру присущи и такие черты, как жалостливость, милосердие и сострадание. Пожалуй, особенно ярко они проявились на Руси в отношении к святым, первыми из которых стали безвинно погибшие сыновья великого князя киевского Владимира I – страстотерпцы Борис и Глеб. Причём почитание святых, по словам русского философа Г. Федотова, «сразу устанавливается как всенародное, упреждая церковную канонизацию». Культ несчастных, страдающих и гонимых оставил заметный след в русской душе и во всей русской культуре. Не случайно один из самых известных в России храмов, расположенный в Москве на Красной площади, носит имя юродивого (т. е. христианского аскета-безумца, помешанного) Василия Блаженного, канонизированного русской православной церковью.

Юродивых на Руси считали Божьими людьми, любили и уважали, но и боялись, считали, что они обладают даром прорицания. Они могли и властелину-самодержцу сказать резкие, нелицеприятные слова и даже предъявить обвинения. В трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов» как один из центральных присутствует образ юродивого, который на просьбу-требование царя; «Молись за меня, бедный Николка», – отвечает; «Нет, нет! Нельзя молиться за царя Ирода – Богородица не велит». В XIX в, тема несчастных, обездоленных и гонимых стала одной из основных в творчестве русской интеллигенции, особенно в художественной литературе. Её страницы заполнены рассказами о страданиях и бедах народа, его трудной судьбе, а главное – мыслями о необходимости защитить его от этих бед. Широко известным стало высказывание Ф.М. Достоевского о том, что литература русская «должна страдать», т. е. сопереживать страждущим.

Жалостливость, милосердие, сострадание – эти понятия не только не были в полной мере востребованы обществом в послеоктябрьский период, но и игнорировались, как не соответствующие новому времени. Отношение к этим понятиям в новых условиях в предельно краткой и ясной форме выразил М. Горький; «Жалость унижает человека». Но особенно тяжёлому испытанию эти качества русского человека подверглись в современной России. Люди в условиях резкой смены духовных ориентиров, форм собственности и катастрофического падения жизненного уровня, кажется, разучились сопереживать и сострадать своим близким, жалеть окружающих и самих себя.

Тем не менее жалость, как одна из характерных черт русскости, жива до сих пор. И подтверждение тому можно наблюдать не только в социально-бытовой сфере, но и в политической практике наших дней. В России, например, в отличие от западных стран, популярность и уважение политикам часто создают не способности и привлекательная внешность (хотя, разумеется, и это имеет значение), а сострадание и жалость к тем из них, кто гоним официальной властью, сочувствие к их трудной личной судьбе. Это играет существенную роль прежде всего в период избирательных кампаний. Кроме того, как показала политическая практика второй половины 1990-х гг., в России голосуют не столько за кого-то, сколько против, особенно тех, кто находится у власти и «жиреет за счёт парода».

Одной из самых характерных черт русского народа, его особенностью, которая стала буквально легендарной, являются бесспорно терпеливость и стойкость. Русские люди обладают безграничным терпением, поразительной способностью переносить огромные трудности, лишения и страдания. Имея в виду эту уникальную черту русского народа, литературный критик Н.А. Добролюбов отмечал;

 
Лишь русский столько истязаний
С терпеньем может выносить,
Лишь он среди таких страданий
Спокойно может ещё жить.
 

И всё-таки представление о том, что терпеливость и смирение русских беспредельны, обманчиво. Подтверждение этому можно найти в разные периоды отечественной истории. Другой вопрос – где грань, за которой кончается терпение и может произойти взрыв и тогда… В XX в. в России уже было четыре революции, Закончился ли на них лимит? Этого не знает никто.

Для объяснения бесконечного, поистине фантастического терпения русского народа, его невероятной способности приспосабливаться к тяжёлым условиям жизни (в том числе в постсоветской России) необходимо обратиться не только к природно-климатическим, этническим и общественно-политическим, но и к культурно-историческим факторам и ценностным ориентациям русских как нации. Дело в том, что рассматриваемые свойства одновременно представляют собой и духовную ценность, и более того – принцип существования, проистекающий из догматов христианско-православного учения, подкреплённого общественно-исторической практикой.

Например, в борьбе за свою свободу и независимость русский народ на протяжении всей истории имел, как правило, превосходство над противником не в количестве войск, качестве оружия или материальных средствах, а в духовной силе. Так было в 1242 г. во время Ледового побоища на Чудском озере против немецких феодалов, в 1380 г. – на Куликовом поле против монголо-татар, в Смутное время (начало XVII в.), когда русский народ изгнал из Москвы польских захватчиков, в период Отечественной войны 1812 г. против Наполеона, наконец, в годы Великой Отечественной войны (1941–1945) против германского фашизма. Опора именно на духовные силы, а не на значительные финансовые и материальные средства была главной и в процессе освоения гигантских территорий (особенно Сибири и Крайнего Севера) и создания могучей мировой державы. Всё это с неизбежностью требовало от народа перетерпеть тяжелейшие испытания, перенести неимоверные страдания и не просто выжить, но победить, достигнуть поставленной цели.

Эта особенность русской жизни, русского национального характера нашла яркое отражение в отечественной культуре, в том числе в литературе. Герои большинства известных художественных произведений – люди, которым довелось много страдать и многое пережить – одновременно обретали духовную стойкость, которая помогала им выдержать все испытания, посланные судьбой. М. Шолохов в рассказе «Судьба человека» с большой художественной силой нарисовал образ русского солдата Андрея Соколова – человека, который с беспримерной стойкостью вынес все выпавшие на его долю испытания: ранение, фашистский плен, истязания и издевательства фашистов, гибель оставшейся в тылу семьи и, наконец, трагическую смерть любимого сына в последний день войны – 9 мая 1945 г. «За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что так и сказнила?» – спрашивает сам себя А. Соколов и не находит ответа. Однако, как ни велико личное горе этого русского человека, он не ожесточился, не уронил своего человеческого достоинства ни в фашистском плену, ни на фронте, куда снова вернулся, бежав из плена. Оставшись совсем один на всём белом свете, Соколов всю свою любовь и сердечную теплоту отдал мальчику-сироте Ванюше, заменив ему отца. Заканчивая рассказ, М. Шолохов пишет: «И хотелось бы думать, что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит, и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет всё вытерпеть, всё преодолеть на своём пути, если к этому позовёт его Родина».

Ну а что думает сам народ об этой важнейшей стороне своего характера? Как оценивает эту органичную часть своей духовной жизни? Представление народа о самом себе хранится, как известно, в устном народном творчестве – в пословицах, поговорках, былинах, сказаниях, песнях и легендах. Как писал И. Ильин, в своём устном творчестве «русский народ пытался распутать и развязать узлы своего национального характера, высказать своё национальное мироощущение, наставить своих детей в первобытной, но глубокой жизненной мудрости…» Что же говорят, например, русские поговорки о такой национальной черте, как терпение? «Терпенье – лучше спасенья», «Бог терпел, да и нам велел», «Терпи, казак, – атаманом будешь», «Терпенье и труд все перетрут» и т. д. Как видим, здесь присутствует не только положительная оценка терпения, но и то, несомненно, большое значение, которое придаёт этому свойству русский народ в своей жизни. Может быть, именно в этой великой и спасительной стойкости и кроется поразительная жизнеспособность русского народа, России?

Общеизвестны русские гостеприимство, щедрость и широта натуры. Для гостя, например, в русском доме всё: и внимание хозяев, и забота, и лучшее место, и лучшее, от души, угощение («Для доброго гостя и ворота настежь», «Хоть не богат, а гостям рад», «Коли есть что в печи, всё на стол мечи!», «Гостю щей не жалей, а погуще влей»). Даже сейчас, в сложных условиях реформ, когда в стране всё меняется, когда большинство людей переживают огромные материальные и морально-психологические трудности, неизменным остаётся традиционное русское гостеприимство и хлебосольство.

Русское праздничное застолье по традиции довольно обильное. Повседневная же еда достаточно скромна. Но и в том и в другом случаях не обходится без хлеба. Он – основа всему. Хлебом-солью русские люди встречают гостя на пороге своего дома. Хлеб-соль – это одновременно и приветствие, и выражение радушия, и пожелание гостю добра и благополучия. Хлеб-соль несут на подносе, покрытом белым полотенцем, несут торжественно как нечто драгоценное, дарующее жизнь. Гость, которому преподносится этот дар, в знак признательности и уважения целует хлеб, отламывает небольшой кусочек, макает его в соль и съедает.

В древности на Руси хлеб называли жито (от глагола жить). И не случайно. В условиях долгой, суровой зимы и короткого лета, на скудной земле, покрытой лесами, урожай доставался изнурительным трудом. Русский крестьянин на протяжении веков шаг за шагом освобождал от леса многие тысячи гектаров, вспахивал землю, бросал в неё золотистые зёрна, поливал её своим потом, собирал урожай и выпекал хлеб, чтобы накормить свою семью. И не только свою семью, но ещё и помещика, горожан, всю Россию, а в XIX и начале XX в. и пол-Европы. Разве не священен хлеб, добытый таким тяжёлым трудом? Вот почему в былые времена у русских существовал такой обычай, сохранившийся кое-где и до нашего времени. Осенью в каждой крестьянской избе, в красном углу под иконами, словно святыню, выставляли небольшой сноп ржи – последний убранный с поля хлеб.

Без хлеба нет жизни, нет истинно русского стола. Об этом говорят и русские поговорки: «Хлеб всему голова», «Хлеб на стол, так и стол престол», «Плох обед, коли хлеба нет», «Хлеб – дар божий, отец, кормилец», «Хлеба ни куска, так и в тереме тоска, а хлеба край, так и под елью рай».

Но и соль, как известно, играет важную роль в жизни человека. Соль служит лекарством, помогает сохранять продукты, делает еду вкусной («Соли не жалей, так есть веселей», «Несолоно есть, что с немилым целоваться», «Соли нет, так и слова нет», «Без соли, без хлеба – худая беседа», «Без хлеба смерть, без соли смех», «Недосол на столе, пересол на спине»). Что касается рассматриваемой традиции, то в этом случае соль означает любовь. Обычай преподносить гостям хлеб-соль пришёл из глубины веков и сохраняется в России до сих пор, как священный акт уважения, любви и признания.

Отличительной чертой русского народа является его всемирная отзывчивость, дар понимать другого человека, чуткое отношение к чужому душевному состоянию, умение интегрироваться с культурой других народов, уважение к ней.

Возможно, именно это имел в виду А. Блок, когда писал в поэме «Скифы»: «Нам внятно всё – и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений». Удивительная этническая терпимость («генетическая гибкость», как подчёркивал историк и этнограф Л.Н, Гумилёв), готовность к смешению, а также исключительная способность к сопереживанию, умение донимать и принимать другие пароды посолили русской нации в относительно короткие по историческим меркам сроки дойти до Кавказа, Памира и Тихого океана, И не только дойти, но и закрепиться на этой гигантской территории, создать невиданную в истории империю. Однако, еще раз подчеркнём, какими бы интенсивными ни были контакты и даже этнические смешения русского народа с представителями других этносов, он всегда сохранял свою языковую, религиозную и культурную идентичность.

Большой интерес представляет описание жизни русских людей в кавказских станицах в 60—х гг. XIX в, которое дано Л.Н. Толстым в повести «Казаки»: «Очень, очень давно предки их, староверы, бежали из России и поселились за Тереком, между чеченцами на Гребне, первом хребте лесистых гор Большой Чечни. Живя между чеченцами, казаки перероднились с ними и усвоили себе обычаи, образ жизни и нравы горцев; но удержали и там во всей прежней чистоте русский язык и старую веру».

Генетическая и культурная толерантность русского народа, несмотря на достаточно жёсткую колониальную политику самодержавия, во многом смягчила процесс присоединения новых народов и освоения новых земель. Поэтому Российская империя по сути своей таковой не являлась. Достаточно сказать, что положение главенствующей нации – русского народа – в «единой и неделимой» Российской империи никогда не было лучше, привилегированней положения других народов. Напротив, порой оно было даже хуже, чем положение входивших в единое государство этносов (как в дореволюционной, так и в Советской России).

Вхождение в состав России многих народов носило мирный и добровольный характер. Более того, защита и помощь русского народа позволила им сохранить свою государственность и себя как народ. Вспомним великое историческое событие – воссоединение Украины с Россией в середине XVII в. Тогда, в январе 1654 г, на собрании представителей украинского казачества, жителей городов и сёл Украины в г, Переяславле гетман Богдан Хмельницкий от имени всего украинского народа провозгласил: «С русским народом – на вечные времена!». Здесь же была зачитана и грамота русского царя Алексея Михайловича Романова о том, что украинский народ, истекавший кровью в многолетней и неравной борьбе с иноземными захватчиками, принимается под защиту России, С тех пор в течение трёхсот с лишним лет мы вместе прошли большой и нелёгкий путь, вместе делили и радость, и горе. Об этом нельзя забывать, хотя сегодня находятся люди, которым очень бы хотелось переписать историю заново.

Или возьмём, например, присоединение Армении к России, которое спасло древний армянский народ от турецкого геноцида и практически полного физического уничтожения. В 1915–1922 г г, правящие круги Османской империи организовали массовое истребление армян на территории Западной Армении, в результате которого погибло около 1,5 млн человек. В те трагические годы Россия оказала действенную помощь армянскому народу в решении вопросов о его защите. По инициативе России великие европейские державы ещё в 1915 г. квалифицировали действия Турецкой империи в отношении армянского народа как «преступление против человечества», Востоковед В. Ованесян пишет, что Россия «исходя из своих национальных традиций, нравственного долга защиты христиан и сообразно собственным внешнеполитическим интересам» содействовала культурному и социальному развитию армянского народа, росту его национального самосознания, В октябре 2003 г. именно в Москве состоялся первый Всемирный съезд представителей армянского народа, и говорили гости съезда на русском языке– Главная мысль, звучавшая на съезде: союз с Россией залог благополучия армянского народа. И таких примеров в русской истории множество.

Мысль о всемирной отзывчивости русского народа хорошо выразил Ф. Достоевский в своей знаменитой речи при открытии памятника А.С. Пушкину в Москве; «Стать вполне русским, монет быть, и значит только стать братом всех людей, всечеловеком», И далее подчеркнул; «Наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретённая, а силою братства и братского стремления нашего к воссоединению людей».

Одной из основных глубинных черт русского характера является также религиозность. Россия на протяжении тысячелетия, вплоть до начала XX в, была православным государством, Естественно, что религиозное мировоззрение, как отмечалось уже ранее, нм ожило отпечаток на все формы государственной, общественной и частной жизни людей. Оно сыграло важную [золь в формировании как нации о целом, так и русской личности в отдельности. «…Редкий русский человек не переживает порывов к святости… Вот этою стороною своей нравственной или, вернее, своей духовной жизни и живет русский парод, ею он крепок, через неё встаёт изо всех бед», – писал В.В. Розанов.

Бескорыстие, благожелательность, жертвенность, смирение, милосердие, сострадание, терпение, аскетизм – все эти и многие другие черты русского народа сформировались под влиянием православия. Многие отечественные мыслители объясняли это тем, что русский народ своеобразно принял Иисуса Христа в своё сердце – как идеального человека, Вот почему он обладает истинным духовным просвещением, получая его в молитвах, в сказаниях о святых земли Русской, в почитании подвижников церкви, в отличие от католического и протестантского Запада, где высоко оценивается прежде всего активный человек, который стремится создать для себя «царство Божие» на земле, и где церковь делает акцент на нравственно-практическое значение богословия и личное спасение души, а не на богопоклонение. Отсюда и исторические идеалы русского народа: святые Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Тихон Задонский и др. В этой связи представляет интерес высказывание историка В.О. Ключевского о Сергии Радонежском: «При имени Преподобного Сергия народ вспоминает своё нравственное возрождение, сделавшее возможным и возрождение политическое, и затверждает правило, что политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной».

Русские святые олицетворяют в своём подвижничестве как бы жизнь самого Христа – самоотвержение, кротость, покаяние, смирение, бедность, простоту, братское служение и всепрощение. Христианско-православная религиозность была принята и усвоена русским народом настолько, что его идеалом на протяжении столетий было не мощное и богатое государство, а «Святая Русь». Интересно, что в известной поэме А. Блока «Двенадцать», созданной в первые месяцы Октябрьской революции 1917 г., во главе красногвардейцев идёт Христос, как бы воплощающий собою моральное благословение революции, её конечных целей и великих идеалов справедливости.

 
…И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью падвьюжной,
Смежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди – Исус Христос.
 

Даже число двенадцать превратилось у Блока в символ: его красногвардейцы, которые пробираются сквозь лютую вьюгу и «ко всему готовы», имеют ту же цель, что некогда двенадцать апостолов, проповедовавших новое учение – «бурю, истребившую языческий старый мир».

Религиозность – в самой глубине русской души, несмотря на показной атеизм. Речь идёт о религиозности в широком смысле, как бессознательной вере в идеалы, идеи, духовное качало. Очевидно, поэтому многие выводят марксизм-ленинизм из христианства, а русский народ, однажды свято поверив в его идеалы, дружно двинулся к светлой мечте – далёкому и нереальному, как царство небесное, коммунизму. Собственно, эти идеалы стали для народа как бы новой религией. Возникают и сопутствующие этой новой религии обрядность и атрибутика, формируются свой календарь и праздники, складывается культ мучеников – революционеров, в честь которых называются города, вузы и школы, переименовываются улицы, ставятся памятники. К В.И. Ленину складывается отношение не просто как к выдающемуся теоретику и политическому руководителю, а, по выражению Л. Троцкого, как к вождю церковной иерархии. Создается Мавзолей В.И. Ленина, который в советское время становится не только главной коммунистической, но и народной святыней – многотысячные очереди в Мавзолей, тянувшиеся на сотни метров вдоль кремлёвских стен, тому подтверждение. Бесконечно тиражируются статуи и портреты вождя.

«Между «есть Бог» и «нет Бога», – писал А.П. Чехов, – лежит целое громадное поле, которое проходит с трудом истинный мудрец. Русский же человек знает какую-нибудь одну из двух крайностей, середина же между ними ему неинтересна, и он обыкновенно не знает ничего или очень мало». Вот как описывает Чехов отношение? крестьян к религии в рассказе «Мужики»: они «…крестились, говели каждый год, но ничего не понимали. Детей не учили молиться, ничего не говорили им о Боге, не внушали никаких правил и только запрещали в пост есть скоромное… В то же время все любили Священное Писание, любили нежно, благоговейно, но не было книг, некому было читать и объяснять, и за то, что Ольга иногда читала Евангелие, её уважали и все говорили ей… "вы”».

В течение десятилетий после Октябрьской революции 1917 г, велась упорная и жёсткая борьба с религией, причём разными средствами и методами: и пропагандой научного атеизма, и административными решениями, и разрушениями храмов, и запретами. Тем не менее религиозно-православное мировоззрение всегда оставалось не только одной из важных сфер общественной жизни, но и внутренней потребностью многих людей, Впрочем, ради исторической правды следует сказать, что воинствующий атеизм не изобретение большевиков. Их жёсткое богоборчество – это закономерный результат развития того атеистического мировоззрения, которое культивировалось в российском революционном движении в целом. Один из авторитетных иерархов Русской православной церкви митрополит Антоний (Храповицкий) в 1922 г. писал о том, что «Февральская революция была столь же богоборческой, сколько противомонархической… Временное правительство подняло руку на Помазанника Божия; оно уничтожило в армии церковное начало, уничтожило церковноприходские школы, ввело гражданскую присягу… православный русский народ и все разумные люди России должны торжественно отречься от приобретённых ими «завоеваний» Февральской революции, а это возможно выразить только через признание преступности низвержения Царствующей Династии и через призыв её вновь занять царский престол». Парадоксально, но факт, что именно после большевистской революции было восстановлено ликвидированное Петром I патриаршество.

В настоящее время происходит возрождение Русской православной церкви, укрепление её авторитета в обществе. Вера и религия, высокое понятие Бога возвращаются к людям, открываются старые храмы и строятся новые, возвращаются церковные традиции, праздники и обряды, Однако следует признать, что этот процесс идет очень непроста Он сложен и противоречив, как противоречива, сложна и непредсказуема сама жизнь в России на рубеже. XX–XXI в.

И описанные здесь, и другие положительные свойства русского характера имеют, однако, свою оборотную сторону. Часто они представляют собой как бы продолжение достоинств, И в этом, как уже говорилось выше, противоречивость характера русских людей. Н. Бердяев писал, что русским человеком «можно очароваться и разочароваться, от него всегда можно ожидать неожиданностей, он в высшей степени способен внушать к себе сильную любовь и сильную ненависть». Вывод философа одинаково жёсткий и грустный. Но, как говорят сами русские, «из песни слов не выбросишь». Действительно, очень часто в одном и том же человеке причудливо совмещаются прямо противоположные свойства – добрые и дурные. И этот диапазон добра и зла в русской жизни более широк, чем у других народов. Заметим также, что русские обладают важным качеством: способностью смеяться над своими недостатками и стремлением бороться с ними (впрочем, по большей части с переменным успехом).

К числу недостатков русских людей следует отнести прежде всего неорганизованность, отсутствие строгой дисциплины, пунктуальности, прагматизма и рационализма. В результате русский характер – это стихия, он не имеет, как правило, ясно выраженной формы и строго структурированного содержания. В его основе часто не усилие воли, а эмоциональное начало. Отсюда резкая смена чувств, интересов, привязанностей, а также нежелание или неумение довести дело до логического конца, безхозяйственность и нераспорядительность. Отсюда же и такое характерное явление, как разрыв между интересным замыслом, оригинальной идеей и их реализацией на практике. Ещё не закончив одно дело, русский человек берётся за другое, потому что ему стало или неинтересно, или увлекла новая мысль. Отсюда и одна из причин неритмичности хозяйственно-экономической жизни российского общества, ибо русский человек мобилизует свои силы только в чрезвычайных условиях, в экстремальной ситуации, в иное же время остается инертным и не и пол пой мере использует свой потенциал.

Сам народ так выразил эту черту своего характера: «Пока гром не грянет, мужик ire перекреститься». «В славянском характере, – писал А.И. Герцен, – есть что-то женственное, этой умной крепкой расе, богато одарённой разнообразными способностями, не хватает инициативы и энергии. Славянской натуре как будто недостаёт чего-то, чтобы самой пробудиться, она как бы ждёт толчка извне. Для неё всегда труден первый шаг, но малейший толчок приводит в действие силу, способную к необыкновенному развитию…»

Тесно связаны с названными отрицательными свойствами и такие негативные качества русского человека, как беспечность и легкомыслие, что находит отражение, в частности, в широко распространённой лексике типа: «авось», «да ладно», «ничего», «чёрт с ним!» и т. п. Так, некрасовские крестьяне из поэмы «Кому на Руси жить хорошо», заблудившись в ночи, даже не дают себе труда подумать о причинах случившегося. Не говоря уже о том, чтобы решить, как продолжить начатое дело. В результате.

 
Свалив беду на лешего,
Под лесом при дороженьке
Уселись мужики.
Зажгли костёр…
Приспела скоро водочка,
Приспела и закусочка —
Пируют мужички!
 

В контексте рассматриваемых свойств нельзя не сказать и о такой характерной для русского народа черте, как слабая (порой даже нулевая) общественно-политическая самоорганизация. И это у народа, общинные корни которого уходят в глубь столетий! В чём же причина? Она кроется прежде всего в вековой отчуждённости народа от политической жизни. В России никогда не существовало гражданское общество, и потому у большинства людей отсутствует политическая и правовая культура, не сформировались демократические навыки общественно-политической деятельности.

За прошедшие со времени начала перестройки (1985) годы достижения в этой области в сущности минимальны, ибо всё остаётся по-прежнему: кап это было и в царской, и в советской России, когда все вопросы организации общественной жизни решало государство (царь, генсек, правительство, чиновник), Очевидно, не случайно, что в России до сих пор принято использовать, в том числе в публичной политике, такие определения, как «население», «народ», а не общество, предполагающее, как известно, наличие влиятельных политических партий, авторитетных и независимых профсоюзов, других действенных, отражающих широкий спектр социальных интересов общественных организаций. Российское общество и сегодня продолжает оставаться слабо структурированным, политические партии в большинстве своём карликовые, профсоюзы неэффективны, а роль общественных организаций незначительна.

Особенно остро ощущается поразительная неспособность русских людей к общественно-политической самоорганизации в условиях последовательной и неприкрытой дискриминации в ряде бывших республик СССР, а после его распада – самостоятельных и независимых государствах (в частности, таких, как Латвия, Эстония и др.). На Западной Украине, например, в 90-х годах, дело дошло даже до того, что в г. Львове запретили исполнение русских песен, если последние не соответствуют эстетическим вкусам и пристрастиям властей. На той же Украине в середине 2001 г. осталось всего 10 % русских школ. И это в государстве, где более 50 % населения считает русский своим родным языком, Многочисленные русские диаспоры (только на Украине проживает более 11 млн этнических русских) никак не могут организоваться, чтобы в рамках существующих конституционных и правовых норм эффективно отстаивать свои законные социально-экономические и этнокультурные интересы.