Текст книги "Быть гением"

Точка слияния двух миров

В романе «Степной волк» Герман Гессе вывел важнейший для искусства межвоенной Европы образ: театр. Чтобы попасть в этот театр, нужно расстаться с разумом. Для Пауля Клее всё творчество – театр. В его труппе множество кистей, и у каждой свой характер. Для каждой картины Клее подбирал актёрский состав, исходя не только из художественных задач, но и из характера актёров: ведь если хотя бы две кисти конкурируют друг с другом за звание примы, ничего не выйдет. Самого себя Клее называл «инструментом»: он не был режиссёром в своём театре и ставил себя не выше кисточки или холста.

В его театре представление никогда не заканчивается. Оно лишь замирает в ожидании благодарного зрителя: перед ним картина оживёт, линии придут в движение… Какой спектакль ждёт лично вас? Не думаю, что Клее знает ответ на этот вопрос. Я тем более не знаю. Я могу лишь рассказать о том, как его картины раскрывались передо мной и перед теми, кто ходил со мной на выставку в Пушкинском.

К примеру, «Пленника» по-разному воспринимают дети и взрослые. Взрослых он отталкивает своей мрачностью, детей привлекает светом. На первый взгляд всё плохо. Даже название об этом говорит! Вот пленник, заточённый в клетке с жёсткими и толстыми прутьями. Вот ночная синева неба. Но для детей, в отличие от взрослых, картина сразу приходит в движение. Дети моментально замечают, что из космических высот льётся сияние… Клее срывает покровы с предметов, он показывает не привычную оболочку, а сущность. Что останется от ангелов, если лишить их облика крылатых людей? Останется чистый свет. И этот свет протекает не где-нибудь, а по дороге между мирами: ведь открытый глаз соединяет нас с материальным миром, а закрытый знаменует отказ от этого мира в пользу внутренней или высшей сюрреальности (потому-то фотографы-сюрреалисты и шокировали когда-то публику тем, что снимали моделей с закрытыми глазами или вовсе повернувшихся спиной к камере). Пленник Клее ломает границу между мирами, открыв один глаз и закрыв другой. И потустороннее сияние заполняет клетку, ломает её изнутри – и приносит ему долгожданную свободу.

Пауль Клее. Без названия («Пленник»). Около 1940 года.

Масло, клеевые краски, джут. Фонд Бейелера, Риен/Базель, Швейцария

К концу жизни больной склеродермией Пауль Клее сам стал пленником в собственном теле – он едва мог двигаться. Эта картина – метафора умирания, и этим она отталкивает взрослых. Но она же – знак примирения со смертью и радостного облегчения человека, освобождённого из тесной клетки и уносимого ангелами за горизонт. И этим она нравится детям.

Как стать ближе к Паулю Клее

Наверняка вы в школьные годы собирали гербарии. Гербарии Пауля Клее были для него неисчерпаемым источником вдохновения и сегодня хранятся в его музее в Берне. Так что кое-что вас с Клее уже роднит. Если хочется большего, попробуйте рисовать с закрытыми глазами. Клее называл это художественным автоматизмом: в 1914 году он одним из первых попытался передать видимое «мысленным взором», закрыв глаза, чем предвосхитил искания сюрреалистов.

Клее не единственный герой этой книги, которого в нацистской Германии заклеймили как «дегенеративного художника». То же самое произошло с третьим, четвёртым и седьмым героями. А вот первый герой чудесным образом этого избежал.

Третий герой

Меня интересует множество вопросов. Например, почему люди не любят людей? Почему у парижских художников глаза, как у загнанных лошадей? Зачем Бог придумал выставки и торговцев картинами? Кому, кроме меня, провинциальный бордель напоминает сельскую школу? И верно ли то, что после смерти жизнь только начинается?

Ну, судите сами: в чём смысл жизни, если не в том, чтобы стать собой? Настоящим собой. И поверьте, эта миссия сложнее, чем кажется. Ведь подавляющее большинство ваших знакомых живут не свою историю и даже об этом не догадываются…

Мой брат не прожил и дня, а мне в наследство от него достались внешность, имя, роль старшего из шести детей… Довеском шли тяжёлый взгляд и ещё более тяжёлый характер. Я сын священника и сам был священником. Пока меня не выгнали из церкви за чрезмерное человеколюбие.

Я любил свою паству – шахтёров, несчастных, забытых Богом людей, в сущности, очень похожих на меня. Я жил их жизнью, спускался с ними в шахты, делился деньгами и едой. Ведь им месяцами не платили зарплату, а никакая молитва не накормит голодного ребёнка и его безутешную мать!

Я думаю, что чем больше человек любит, тем сильнее он хочет действовать: любовь, остающуюся только чувством, я никогда не назову подлинной любовью. Разве не так думал и Христос? Единственный из философов и магов, кто утверждал как главные истины вечность жизни, бесконечность времени, небытие смерти, ясность духа и самопожертвование – необходимое условие и оправдание существования. Он прожил чистую жизнь и был величайшим из художников, ибо пренебрёг и мрамором, и глиной, и краской, а работал над живой плотью.

Я иду по его стопам, и люди отворачиваются от меня. Местный пастор запрещает крестьянам мне позировать – я, мол, богоотступник, в меня, мол, вселился дьявол. Да это в вас вселился дьявол, господа, если вы отделяете себя от народа кафедрой, рясой и финансовым благополучием! Уверен, Христа привела бы в негодование и наша церковь, и христианская литература, и эта страшная разделённость, разобщённость людей.

И вот он, такой простой ответ на эти поиски собственного пути: позволить себе любить то, что любишь. Каким излишним кажется этот призыв и в какой огромной степени он тем не менее оправдан!

Я с головой ныряю в живопись, рисую крестьян и шахтёров, сеятелей и прядильщиц. И мечтаю, чтобы мои картины висели в их домах, а не в богато обставленных гостиных и уж тем более не в картинных галереях! Понимаете, я ненавижу такие понятия, как «приятность» и «продажная ценность», – по-моему, они хуже чумы. Торговцы картинами убивают искусство: ведь художники стремятся угодить публике и продать себя подороже и этим закрывают себе путь к себе.

Я не знаю, куда меня приведёт это опасное путешествие, недаром многие прячутся от зеркал, только бы не встретить в них подлинных себя, но я сделал свой выбор и смело ступаю на путь, где меня не поддержит никто, кроме Бога и родного брата. Тео – соавтор всех моих картин, ведь без его деятельной любви я не создал бы и 20 работ, я бы умер под этим нестерпимо тяжёлым бременем бытия самим собой. В общем, этим-то всё и кончится, но прежде я создам более трёх тысяч рисунков, эскизов, гравюр, картин, а продам не больше пары десятков.

Мои работы – честное продолжение меня, так что немудрено, что вам они не нравятся. Как? Нравятся? Поразительно, как смерть способствует популярности художника! Конечно, ведь спустя 130 лет после моей кончины[14]14
  Наш герой скончался 29 июля 1890 года.


[Закрыть] так удобно творить мифологию, ту самую мифологию, которая так увлекает толпу.

И это ли не парадокс, друг мой? Человек вместе с кожей и мясом соскребает с себя родительские проекции, социально приемлемые сценарии, чужие надежды, ожидания и проклятия, чтобы стать наконец подлинным собой, таким, как его задумал Бог! Вот он, акт творения длиной 37 лет, и результат – не мрамор, не глина и не краска, а живая плоть, которой так больно дышать этим отравленным разобщённостью воздухом, что судороги, депрессии, нервные приступы и волны беспричинной ярости запускают неизбежный и страшный механизм саморазрушения. И вот я уже отрезаю себе мочку уха, заворачиваю её в носовой платок и несу в увеселительный дом – а куда же ещё? Вы слышите стук и, конечно, удивляетесь, кого нелёгкая принесла этой глухой беззвёздной ночью, и вот уже вы видите на пороге бледного меня, а за плечом моим – ангела Смерти, и толком неясно, кто из нас протягивает вам этот носовой платок и пересохшими губами говорит: «Вот. Это на память».

Да, да, я утверждаю и буду утверждать, что я реалист, что единственный смысл жизни художника в том, чтобы документировать реальность; так откуда же тогда весь этот бред сумасшедшего? Откуда этот густой и вязкий воздух моих полотен, откуда эти сюрреальные завихрения света в звёздной ночи, когда ну совершенно очевидно, что звёзды светят совсем иначе?!

И это ли не парадокс, друг мой? Человек вместе с кожей и мясом соскребает с себя родительские проекции, социально приемлемые сценарии, чужие надежды, ожидания и проклятия, чтобы стать наконец подлинным собой, таким, как его задумал Бог!

Да кто вам сказал, что реальность всего одна и все видят её одинаково? Какой смысл в существовании семи миллиардов людей, если все они видят одинаковый плоский мир? В том-то и дело, что эту реальность создаёт каждый из вас, и от этой ответственности вы не спрячетесь нигде, ибо мир населён тем, что вы видите, слышите, чувствуете. И я действительно вижу рядом с собой этого ангела, чувствую этот вязкий и липкий воздух, слышу звон этих невообразимых звёзд… И вот спустя 115 лет космический телескоп «Хаббл» изучает вихри облаков, пыли и газа вокруг удалённой звезды, а видит там… мою «Звёздную ночь»! Просто эта неуловимая для учёных турбулентность просочилась в вашу реальность из моей, безумной и распадающейся на атомы…

И может быть, все до одного гении – всего лишь помешанные, и безгранично верить в них и восхищаться ими способен лишь тот, кто сам помешан. Что ж, если так, я предпочитаю собственное помешательство вашему благоразумию.

И вот он я, не самое удачное, но определённо завершённое творение Господа Бога. Безумный старик 37 лет от роду с не то седой, не то рыжей бородой и невыносимо тяжёлым взглядом. Как тут не вспомнить Андерсена, который именно так изобразил дьявола в своей сказке про красные башмачки? И вам, конечно, кажется, что я опять противоречу себе, но нет, просто картины, необходимые современности, должен писать не один художник[15]15
  https://qrgo.page.link/qxWC9


[Закрыть], и, видимо, я всё-таки зачем-то нужен этому миру, да так нужен, что для создания меня свои усилия объединили два величайших творца, забыв на время о своей непримиримости.

Но этот конфликт между дьяволом и Богом стал в итоге моим внутренним конфликтом, и согласитесь, едва ли возможно сохранить рассудок, если ад и рай находятся между твоими ушами. И я ни за что не пожелаю вам ощутить, каково это, когда между рёбрами вместо сокращений сердечной мышцы происходят разрушительные взрывы.

Что ж. Я заплатил жизнью за то, чтобы стать собой, и это стоило мне половины моего рассудка, это так. Но разве гусеница не умирает, чтобы стать бабочкой? И вот я беру свой мольберт и шагаю между пшеничными полями, которые так люблю. А возвращаюсь в гостиницу с простреленным животом. Ну надо же было утихомирить наконец эту войну внутри! Теперь мне остается лишь дождаться брата, обнять его, прошептать «Печаль будет длиться вечно» и навсегда покинуть это измученное болью тело…

Но не отказаться от жизни, нет! Ведь после смерти жизнь только начинается. И это существование художника-бабочки будет протекать на каком-нибудь из бесчисленных светил, которые не более недоступны для нас после смерти, чем при жизни чёрные точки, символизирующие города и селения на географической карте. Ведь предполагалось же когда-то, что Земля плоская, а теперь все мы знаем, что она круглая. Так с чего вы взяли, что жизнь плоская и ограничена рождением и смертью? Она ведь тоже круглая и своей протяжённостью и объёмом намного превосходит ту сферу, которая вам пока известна. И если однажды, спустя много лет, путешествуя между мирами, вы увидите эти странные мерцающие завихрения и услышите, как звенят звёзды, не стесняйтесь заглянуть в гости. Здесь оглушительно стрекочут кузнечики, рождаются и умирают новые галактики, и только кузнечики всё те же, что и во времена так любившего их Сократа. Так что стрекочут они, конечно, на древнегреческом языке…

Хроника упомянутых событий

30 МАРТА 1852 ГОДА в нидерландской деревне Грот-Зюндерт в семье пастора реформаторской церкви Теодоруса Ван Гога и дочери книготорговца Анны Корнелии Карбентус родился первенец Винсент Ван Гог. Умер, не прожив и дня.

30 МАРТА 1853 ГОДА родился Винсент Ван Гог, будущий художник.

1 МАЯ 1857 ГОДА родился Теодорус Ван Гог, брат, ближайший друг и главный корреспондент художника. За ним последовал брат Корнелис (1867). Были также три сестры: Анна Корнелия (1855), Элизабет Губерта (1859) и Виллемина Якоба (1862).

В 1869 ГОДУ Винсент поступил на службу в фирму своего дяди Винсента Goupil & Cie, в числе прочего торговавшую картинами. С 1 ЯНВАРЯ 1873 ГОДА и до конца своей жизни в этой фирме служил Тео, а вот его старший брат был уволен 4 ЯНВАРЯ 1876 ГОДА.

С ЯНВАРЯ 1879 ГОДА Винсент проповедовал шахтёрам в Боринаже (Бельгия). В июле был уволен.

ЛЕТОМ 1880 ГОДА Винсент решил стать художником. На ближайшие пять с половиной лет его главными моделями стали крестьяне. Цветовая гамма картин тех лет землистая, сюжеты в основном посвящены жизни и труду простых людей.

25 ОКТЯБРЯ 1888 ГОДА по приглашению Винсента к нему в Арль (юг Франции) приехал Поль Гоген. 23 декабря после ссоры с Гогеном Ван Гог отрезал себе мочку уха. В психиатрической лечебнице ему поставили диагноз «эпилепсия височных долей».

27 ИЮЛЯ 1890 ГОДА Винсент вышел на пленэр, а вернулся с простреленной грудью. Вопрос о том, было ли это суицидальной попыткой, остаётся открытым.

НОЧЬЮ 29 ИЮЛЯ 1890 ГОДА в 1:30 он умер на руках у своего брата Тео. Спустя полгода, 25 января 1891 года, от нервного расстройства умер и Тео.

Винсент Ван Гог

ГЕНИАЛЬНЫЙ ФАНАТИК

Винсент Ван Гог. «Автопортрет в соломенной шляпе».

1887 год. Холст, масло. Детройтский музей искусств, Детройт, США

Иногда на просторах социальных сетей я встречаю такую просьбу: «Опишите меня одним словом». Обычно я не знаю, какое слово выбрать: люди многогранны, их не упакуешь в профессию, характер или семейное положение. Мне известно только одно исключение, один человек, которого при всей его объёмности, сложности и противоречивости можно охарактеризовать одним словом и через это слово рассказывать о любой сфере его деятельности. Это Винсент Ван Гог. Ван Гог фанатик. Он и сам с этим согласен: «Так-так! Значит, в конечном счёте, я фанатик! ‹…› Раз я фанатик, значит, у меня есть воля, убеждение, я иду в определённом направлении и не довольствуюсь этим, но хочу, чтобы и другие следовали за мной! Я – фанатик? Вот и слава Богу! Прекрасно, с данной минуты я постараюсь только им и быть!»[16]16
  Из письма №Р5 Винсента Ван Гога Антону ван Раппарду. Ван Гог В. Письма к друзьям. – СПб.: Азбука, 2014. – С. 39–40.


[Закрыть] И этому обещанию он свято следовал всю жизнь.

Сын пастора реформаторской церкви, Винсент был для отца разочарованием, паршивой овцой – и всё же тянулся к нему, любил его и страдал от нехватки тепла. В 1883 году, приехав в родительский дом, он писал брату: «Пустить меня в семью [родителям] так же страшно, как впустить в дом большого взъерошенного пса. Он наследит в комнате мокрыми лапами… Он у всех будет вертеться под ногами. ‹…› И всё же у этого пса человеческая жизнь и душа, да ещё настолько восприимчивая, что он понимает, как о нём думают… Пёс, конечно, сын своего папаши, и его, пожалуй, зря слишком долго держали на улице…» Однако, несмотря на то, что падре Теодор «никогда не задумывался над тем, что такое отношения между отцом и сыном»[17]17
  Из письма № 346 Винсента ван Гога брату Теодору. Ван Гог В. Письма к брату Тео. – СПб.: Азбука, 2012. – С. 140–141.


[Закрыть], сын стремился заслужить его одобрение.

Именно этот поиск, по моему глубокому убеждению, подвиг его на погружение в христианскую литературу, а затем на церковную службу. Эта служба быстро превратилась из чтения проповедей в претворение их в жизнь. По-другому Винсент не мог. Он отдавал пастве свою одежду, деньги, даже кровать, он требовал выплаты зарплат шахтёрам, ходатайствовал об улучшении условий их труда. Он был далёк от привычного образа пастора и считал, что поступает так, как и должен слуга божий. Спустя полгода его уволили за то, что он своим поведением порочил честь мундира. То есть пасторского воротничка.

В искусство Винсент пришёл с тем же намерением служить людям. Не через слова, но через образы он мечтал нести всё то же Евангелие и всё той же пастве – крестьянам, которые в поте лица своего добывают хлеб свой. Сам Винсент, конечно, тоже работал в поте лица. Он неистово писал по картине за сеанс, не разбавлял краски, он оставил миру больше 850 полотен и 1300 рисунков (и это за 10 лет!), жил впроголодь, втискивался в крошечную землянку, чтобы написать «Едоков картофеля», и в ткацкие мастерские, чтобы рисовать ткачей. Он целиком перерисовал учебник по пластической анатомии, а потом ещё раз – выборочно. Он до самого конца открещивался от похвал в свой адрес, не наученный с детства слышать добрые слова: он был убеждён, что ещё недостаточно хорош, что ещё только учится, что через столько-то лет при должном усердии сможет создать что-то значимое…

В сериале «Доктор Кто» есть серия о Ван Гоге. Там его на машине времени доставляют в современный музей его имени, где экскурсовод с упоением рассказывает о неоспоримой гениальности художника. Ван Гог удивлён, умилён и окрылён. Я думаю, случись такое путешествие на самом деле, Винсент со всей своей горячностью бросился бы в атаку, чтобы доказать, как горько заблуждается экскурсовод и посетители музея, он бы рассказывал им, как хороши Монтичелли, Квост, Мейсонье, Жаннен[18]18
  Если вы никогда раньше не слышали об этих художниках, не страшно – их слава довольно ограниченна. Ван Гог расхваливал их, чтобы подчеркнуть скромность собственных достижений, в отповеди журналисту, который осмелился написать о нём хвалебную статью. Об этом говорится в письме № 626-а Винсента Ван Гога Альберу Орье. Ван Гог В. Письма к друзьям. – СПб.: Азбука, 2014.


[Закрыть]… Иные неспособны признавать свои ошибки – Винсент не умел признавать свои достижения[19]19
  https://qrgo.page.link/Wna7v


[Закрыть]. Мешало фанатичное стремление к туманному и заведомо недостижимому идеалу.

В том же сериале герои оплакивают раннюю смерть Ван Гога. Так же её оплакивает практически каждый гость моих лекций о нём: как много он успел бы сделать, если бы не безумие, если бы не выстрел, прогремевший в 37 лет!

Возможно, это прозвучит цинично, но поверьте, что я пишу это со всей любовью к одному из моих ближайших друзей: Ван Гог умер вовремя. Просто время – понятие субъективное, и в то, что со стороны кажется 37 годами, уместились вангоговские 112 лет, прожитые на «ускоренной перемотке». Можно было бы прожить их спокойно и размеренно, не торопясь и с чувством, но это не был бы Винсент. Он жил фанатично, исступлённо, отчаянно, не давая себе права на отдых, и умер так же – на пике творческого и эмоционального напряжения. Гений, не признанный самим собой, он принёс себя в жертву собственному искусству, чтобы оно покорило мир.

Тео – соавтор всех картин

Когда Винсента лишили пасторского воротничка, он был так потрясён и раздавлен, что на девять месяцев ушёл в себя и исчез из жизни Тео. Ни весточки, ни строчки. Такого не было ни до, ни после. Из этого путешествия вглубь себя Винсент вернулся с одним решением и одним открытием. Он решил стать художником и выяснил, что деньги, которые ему время от времени посылали родители, на самом деле посылал Тео. С тех пор так и повелось: Тео зарабатывал на торговле картинами других художников, чтобы его старший брат мог писать свои и мечтать о том, что однажды и до них найдутся охотники.

Торговцев картинами Винсент, надо сказать, ненавидел, о чём напоминал брату, повторяя, что Тео нужно признать в себе художника, пересадить цветок своей жизни из городского грунта в деревенский и познать наконец подлинное счастье. Тео был достаточно благоразумен, чтобы понимать, что коммерческий потенциал у такого шага невеликий, а краски стоят дорого, поэтому довольствовался ролью незримого соавтора, который, не прикасаясь к картине, создаёт условия для её рождения. Счета за краски и холсты Винсент присылал исправно, стремясь подтвердить, что он не возьмёт лишнего гроша и самые большие расходы связаны не с его питанием или жильём, а именно с закупкой материалов. Винсент признавался брату, что без него бы не справился, и тут же приводил доводы о собственной небесполезности для Тео: «…Ты же не выигрываешь ничего, кроме сознания того, что помог человеку выйти на такой жизненный путь, который в противном случае был бы для него закрыт. А впоследствии – кто знает, что мы ещё сделаем вдвоём с тобой!»[20]20
  Ван Гог В. Письма к брату Тео. – СПб.: Азбука, 2012. – С. 122.


[Закрыть]

Винсент Ван Гог. Голова мужчины (предположительно Тео Ван Гог). 1887 год.

Бумага, пастель, акварель. Музей Ван Гога, Амстердам, Нидерланды

Таким образом, Тео был меценатом одного художника, скромным и не афишировавшим свой ежедневный подвиг. Он больше, чем Винсент, верил в его гений и жаждал продавать картины брата наравне с другими работами. Похоронив Винсента, Тео метался по Парижу в попытках организовать его ретроспективную выставку и увековечить наконец имя самого близкого, дорогого и – он верил в это – достойного славы человека. На сопротивление и равнодушие столицы искусств Тео реагировал нервными срывами и периодами депрессии и в конечном счёте догнал брата на том свете, задержавшись лишь на полгода. На их общей могиле цветут подсолнухи.

Карандашный портрет Тео излучает такое сияние и наполнен такой любовью, каких я не встречала ни в одном другом портрете работы Винсента. «Он был мне больше, чем брат», – говорил Тео. Если писем недостаточно[21]21
  «Мы с тобой не только братья, но и друзья, и можем быть откровенны друг с другом, верно?» – спрашивал Винсент у Тео (письмо № 268-а. Ван Гог В. Письма к брату Тео. – СПб.: Азбука, 2012. – С. 106).


[Закрыть], этот портрет, с которого нам мягко и светло улыбается Тео, подтверждает: это было взаимно.