Текст книги "Футбол и я. Откровенная история Зеппа Блаттера"

С мая 2013 года Зепп Блаттер встречался с сильной женщиной: Линда Габриелян – «моя леди», – так называет ее Блаттер. «Она красивая, умная женщина с большим темпераментом и сердцем», – говорит Блаттер об армянке по происхождению, выросшей в Иране. В последние месяцы любовь для Блаттера также была моральной поддержкой.

Описания изображения:

Представители Азиатской конфедерации посетили штаб-квартиру ФИФА на Хитцигвеге в 1978 году. Сидят (слева направо): Генри Фок (Гонконг), Мояд Альбадри (Ирак), Мохамед Аль Саадун (Кувейт), президент Жоао Хавеланж, генеральный секретарь Хельмут Кэзер, Питер Велаппан (Малайзия). Стоят (слева направо): пресс-секретарь Рене Курт и технический директор Зепп Блаттер.

Описания изображения:

Красноречивый полиглот. С самого начала Блаттер умел убеждать с помощью своих навыков в риторике.

11. Наследие авеланжа – большие долги

Жан-Мари Фаустин Годфруа «Жоао» де Авеланж. Это имя одной из самых важных и самых интересных фигур в истории футбола.

Сын бразильянки и бельгийского торговца оружием, он 24 года занимал пост президента ФИФА – с 1974 по 1998 год – и открывал новые экономические, структурные и медийные горизонты. Авеланж первым осознал, что африканский футбол тоже обладает большим политическим потенциалом. 11 июня 1974 года на 39-м конгрессе ФИФА во Франкфурте без особой надежды бразилец выставил свою кандидатуру на выборах против действующего президента сэра Стэнли Роуза.

В первом туре голосования ни один из кандидатов не добился требуемого большинства в две трети голосов. Во втором туре возникла спортивная сенсация: Авеланж получил 68 из 120 голосов действующих национальных ассоциаций. Роуз, благородный англичанин, получил 52 голоса и был вынужден оставить пост президента после 13 лет работы. Победу ему обеспечили африканские делегаты. «Выбор Авеланжа был таким сюрпризом, что ему даже предоставили отдельное кресло. Новичков не жаловали», – говорит Блаттер. Даже в последующие недели никто не торопился со «сменой караула». До финала Кубка мира Авеланж был отправлен обратно в Бразилию. Только после финального свистка чемпионата мира в Мюнхене (ФРГ победила Нидерланды 2:1), бразилец смог вступить в должность.

У Авеланжа была отличная правая рука: Элиас Заккур. Житель Рио-де-Жанейро ливанского происхождения был одним из самых влиятельных адвокатов и лоббистов в окружении президента. «Авеланж полагался на сеть знакомств Заккура, – говорит Блаттер. – В то время президент ФИФА не имел такого прямого доступа к главам государств, как сегодня. Когда он был в дороге, ему нужно было рассчитывать на своих ближайших соратников».

Авеланж участвовал в соревнованиях в качестве действующего спортсмена. Будучи пловцом, он принимал участие в Олимпийских играх 1936 года в Берлине и через 16 лет он принял участие в олимпийских соревнованиях по водному поло. «Атлетические достижения многое говорят о силе его воли и его выносливости. – говорит Блаттер. – Для меня он был большим человеком, который был отличным президентом».

Когда Авеланж занял этот пост, он сразу же попытался реализовать свои идеи о глобализации и коммерциализации футбола. «Это был большой шанс для меня, – оглядывается Блаттер на эти новаторские времена. – Авеланж был моим начальником. И я соблюдал субординацию, как меня научили не только дома, но и в армии. Он был великим джентльменом и очень щедрым». Швейцарский таблоид «Блик» назвал Авеланжа «миллиардером из Бразилии».

Сначала президент был редким гостем в Цюрихе. Потому что у него не было взаимопонимания с генеральным секретарем Хельмутом Кэзером. Однако у него всегда были хорошие отношения с Зеппом Блаттером. Вскоре стало очевидно, что многообещающий швейцарец, скорее всего, будет назначен генеральным секретарем.

Кэзер, который всегда подходил к работе очень бюрократически, инициировал свой импичмент непреднамеренным просчетом. В попытке устранить Авеланжа, он рассчитывал, что исполнительный комитет сможет снять с должности президента самостоятельно. Но только у конгресса есть возможность выбрать президента – или проголосовать за него. Кстати, Мишель Цен-Руффинен, бывший тогда генеральным секретарем, сделал похожую ошибку на конгрессе 2002 года в Сеуле. Это был внезапный конец карьеры в ФИФА для жителя Унтервале. Поскольку исполнительный комитет имеет полномочия уволить генерального секретаря. Никогда не стоит делить шкуру неубитого медведя, иначе вы рискуете сами попасть в его лапы.

Но еще в 1980-х годах Хельмут Кэзер хотел посадить на президентский престол ФИФА немца Германа Нойбергера. Но все сложилось иначе. В конце майской встречи 1981 года в Мадриде (Блаттер завершил военную службу в Швейцарии) исполнительный комитет показал Кэзеру красную карточку и уволил его с должности. В результате Авеланж дал вице-президенту Гарри Кавану задачу найти нового генерального секретаря.

Он предложил Блаттеру должность в октябре того же года. Таким образом, официально предложение исходило не от Авеланжа. Это была удивительная ситуация, поскольку Каван всегда был одним из близких друзей британца сэра Стэнли Роуза и он с самого начала не хотел, чтобы Блаттер работал в ФИФА. Тогда его не заботили программы развития. «Фракция Роуза» надеялась, что Авеланж не продержится четыре года, а затем все эти программы будут забыты. Блаттеру было все равно: «Я был очень доволен, когда Каван предложил меня в качестве генерального секретаря».

Когда его спрашивают, что он думает об Авеланже и его деловой практике теперь, Блаттер занимает четкую позицию: «Авеланж не был манипулятором. У него была такая харизма, что все его уважали – он воплощал государственный авторитет. Если он был на заседании комитета, никто не смел даже двинуться. Он быстро продвигал свои предложения, не позволяя никому говорить и предлагать свои идеи».

В финансовых вопросах Авеланж играл роль аристократа. Будучи президентом, он никогда не хотел получать оплату за свою работу (кроме выплат на бытовые расходы). Деньги все еще текли, и немалые. С 1981 года Хорст Дасслер, сын основателя Adidas Адольфа Дасслера из маркетинговой компании ROFA, которая была основана Робертом Шваном и Францем Беккенбауэром, создал компанию «Международный спорт и отдых» (ISL), базировавшуюся в Швейцарии. Она быстро зарекомендовала себя как одна из самых важных медиа– и маркетинговых компаний в спортивном мире. Группа приобрела права на спортивные мероприятия в международных ассоциациях. Затем она разработала маркетинговую концепцию и продала ее заинтересованным спонсорам и телевизионным станциям.

Мир ТВ кардинально изменился. Прежде всего, появилось зашифрованное частное телевидение, а также общественные вещатели приняли рекламу (кроме BBC). В результате все телевещатели, сотрудничавшие с ФИФА, неожиданно получили большие финансовые ресурсы. Футбол стал бесспорным номером один на медиа-арене. Только Кубок мира по-прежнему блокировался. После того как это изменилось, Всемирная футбольная ассоциация перешла к новым финансовым объемам – от 80 к 500 миллионам долларов дохода. Как только его руки были развязаны, Блаттер взял на себя инициативу и продал права по самой высокой цене.

У футбольной золотой лихорадки есть свои темные стороны. Скандал в ISL, в котором взятки на общую сумму 141 миллион франков были распределены среди высокопоставленных чиновников в период с 1989 по 2001 год, парит как темная тень над периодом президентства Авеланжа. Но в глазах закона бразилец остался незапятнанным.

Любой, кто хочет понять текущие события в ФИФА, найдет много ответов в эпохе Авеланжа. Но сам главный герой уже не сможет никому ответить. Он отошел в лучший мир 16 августа 2016 года, через три месяца и восемь дней после своего 100-летия. Но его наследие живет.

12. Из Африки: нигерийский тренер Сандей Олисе о Блаттере

Ни один континент не оставил в душе Зеппа Блаттера такой глубокий след, как Африка. тренер сборной Нигерии Сандей Олисе описывает свое особое отношение к швейцарскому «футбольному миссионеру».

Имея население около 180 миллионов жителей, Нигерия является самым населенным государством на Африканском континенте. И вряд ли есть другая страна, которая в той же мере олицетворяет африканское стремление развивать футбол. Четыре раза «Супер Орлы» уже проходили квалификацию в финал чемпионата мира, трижды становились последними среди шестнадцати. В 1996 году они выиграли Олимпийский турнир в Атланте. «Футбол – это наше все», – говорит Сандей Олисе, тренер сборной Нигерии, и говорил он это не только о своей родине: «Футбол как религия для всей Африки».

Долгое время Африка занимала незначительное место в футболе. Помимо короткого визита в Египет (1934 год), Африка отсутствовала в финале ЧМ до 1970-х годов. Однако это было главным образом «структурно». Европа и Южная Америка управляли мировым футболом, не особо задумываясь об остальном мире. Еще на ЧМ-1966 на три конфедерации Африки, Азии и Океании пришлось только одно место из шестнадцати.

В 1970 году Африканская конфедерация футбола (CAF) наконец получила закрепленное за собой место. В 1974 год сборная Демократической Республики Конго по футболу (бывшая сборная Заира по футболу) стала первой командой из Африки к югу от Сахары, получившей квалификацию для чемпионата мира. На следующий год Зепп Блаттер начал работу в ФИФА в качестве директора по развитию, с особым вниманием занявшись проблемой Африки. С тех пор африканское влияние на турниры чемпионата мира значительно увеличилось. С увеличением таблицы до 24 команд в 1982 году CAF получила второе место в таблице и третье в 1994 году – после сильных выступлений Египта и Камеруна в финале в 1990 году. С увеличением количества участников до 32 команд (1998 год) африканский континент стали представлять пять команд. Однако одним из важнейших событий в работе по развитию стало проведение финала Кубка мира в Южной Африке в 2010 году: «Это одна из самых больших заслуг Блаттера», – говорит Олисе, называя это «достижением для Африки – инфраструктурным, социальным и политическим». За время работы Блаттера ФИФА реализовала 198 целевых проектов и 1051 программу, направленную на дальнейшее развитие футбола в Африке. В общей сложности она вложила 2 177 миллиардов долларов в африканский футбол и около половины от этой суммы – в юношеский футбол.

В то же время спортивное развитие было на высоте: с пятью наградами, первая из которых была получена в 1985 году, Нигерия стала чемпионом мира среди юношеских команд (до 17 лет). Гана выиграла турниры в 1991 и 1995 годах (U17), а также в 2009 году (U20). В высшей лиге Камерун (1990 год), Сенегал (2002 год) и Гана (2010 год) стали первыми представителями Африки, вышедшими в четвертьфинал Кубка мира.

В 2014 году две африканские команды (Алжир и Нигерия) дебютировали на ЧМ (в одной восьмой финала), несмотря на то, что более высоко оцененным командам CAF (Кот-д’Ивуар, Гана) не повезло. Однако этого оказалось недостаточно для африканцев в Бразилии. По мнению Зеппа Блаттера, дело не только в достижениях и результатах: «Чисто математически Африка находится в невыгодном положении по сравнению с соперниками», – говорит он. И хотя в CAF входит столько же ассоциаций, сколько в УЕФА, на чемпионате мира африканский континент представляет на восемь команд меньше, чем Европа. Блаттер считает это вопиющей несправедливостью: «Это неприемлемо, что африканские ассоциации и клубы с их огромным талантом поставляют в европейские клубы своих лучших игроков и вносят большой вклад в привлекательность высшей лиги, но в то же время к ним относятся так плохо на чемпионате мира. Любой, кто отрицает влияние африканского континента, наказывает международный футбол – и, следовательно, фанатов. Мы не можем позволить себе забивать в свои ворота».

Конечно, Сандей Олисе рад слышать подобное: «Зепп Блаттер много сделал для Африки. Развитие футбола на нашем континенте во многом связано с его поддержкой». Он очень хорошо помнит свою первую встречу с Блаттером: «Это было на Кубке Африки 2000 года в Мали. Я был глубоко впечатлен его языковыми навыками. Любой, кто владеет пятью языками, должен быть очень умным и социально компетентным». На этом фоне (такой же полиглот) Олисе не может понять постоянную критику в сторону бывшего президента ФИФА: «Печально, что его настолько не любят в Европе. Ведь если посмотреть, сколько добра он сделал в ФИФА за последние 40 лет, перевес будет в сторону хорошего. Мы, африканцы, понимаем, что он нам дал», – говорит Олисе. Он желает своему другу в будущем: «Счастья, любви, здоровья и немного покоя, а также кругосветное путешествие не по работе». В Африке Зеппу Блаттеру, безусловно, всегда будут рады.

13. Проект 1: футбольная революция

«Футбол – единственный универсальный язык», – с этими словами началась карьера ФИФА Зеппа Блаттера. Это предложение представляет собой введение в «Проект 1», докторскую диссертацию, направленную на развитие, которая превратила футбол из евроцентрического спорта в игру для всего мира и бизнеса, в котором вращаются миллиарды долларов.

Хайнц Мароцке знал о футболе больше, чем большинство его коллег когда-либо узнают об этом виде спорта. В 1967 году сегодня 81-летний житель рейнской области в течение 136 дней сидел на тренерской трибуне «Шальке-04». Затем он был одним из первых немецких футбольных тренеров африканских команд и три раза подряд (1968 и 1972 годы с Ганой – и 1976 с Нигерией) – на Олимпийских играх. Позже он тренировал сборную Ботсваны. Его друзья называют харизматичного путешественника «бродячим волком», потому что он никогда не сидел больше пяти минут на офисном стуле. «Я должен чувствовать запах травы и чувствовать мяч», – говорит он о своих профессиональных предпочтениях.

Несмотря на атлетическую квалификацию, Мароцке был приговорен к бездействию на Олимпийских играх 1976 года в Монреале. Поскольку 25 африканских стран, включая Нигерию, бойкотировали Олимпийские игры в Канаде.

Немецкий тренер в Монреале смог позаботиться о деловых и социальных связях – и познакомился с маркетинговым представителем Swiss Timing в спонсорском зале швейцарского Олимпийского комитета – Йозефом З. Блаттером. Швейцарец был олимпийским хронометристом на мандатной основе. Будучи штатным сотрудником, он уже работал техническим директором ФИФА и написал программу для развития и продвижения по службе от имени президента Жоао Авеланжа – «Проект 1». Он состоял из 25 страниц формата А4, что соответствует расположению протоколов ежегодного собрания региональной ассоциации гимнастики и на первый взгляд создает впечатление, что он предназначен для утилизации макулатуры. Оно было отмечено аббревиатурой Bl (Цюрих, 11 ноября 1975 г.).

Если вы посмотрите на документ немного ближе, вы быстро поймете, какое эпохальное значение он имел для развития футбола. Однако первый раздел параграфа 1 («основная идея») устраняет все недоразумения:

«Проект ФИФА № 1, основанный на инициативе его президента, доктора Жоао Авеланжа, в целях содействия развитию футбола во всем мире, уделяет особое внимание поддержке стран третьего мира (развивающихся стран). Особенно незначительно снижающиеся результаты Олимпийского футбольного турнира 1976 года в Монреале и чемпионата мира по футболу 1978 года в Аргентине утвердили ФИФА в намерении начать эту программу взаимной поддержки».

«Проект 1» охватывает все области футбола, относящиеся к ассоциациям: подготовка тренеров и рефери, инфраструктура, организация, администрация, медицинские пособия для спортсменов при футбольных травмах.

Мароцке по-прежнему полон энтузиазма, когда он вспоминает о своей первой встрече с Зеппом Блаттером: «Он был движущей силой этого нового развития. Этот человек умел предвидеть, и он не интересовался тупиковыми мнениями и структурами. Он был одним из первых, кто осознал огромный потенциал африканского и азиатского футбола». До этого момента футбол считался европейским и южноамериканским делом. И англичанин сэр Стэнли Роуз, предшественник Авеланжа на посту президента ФИФА, был почти хранителем Святого Грааля. Он расставлял приоритеты очень традиционно. «Для него, как бывшего судьи, судьи всегда были важнее всего», – говорит Мароцке.

Однако на пути к будущему возникла серьезная проблема – финансовая. Общая стоимость «Проекта 1» за первые три года составила 1 241 700 долларов США – сумма, которая была недоступна для тогда бедной ассоциации. Блаттер сделал смелый план и отправился в Атланту, чтобы убедить руководство Coca-Cola в своих идеях, а затем заключил контракт с Adidas. Мароцке вспоминает с улыбкой: «В США футбол тогда был непопулярным видом спорта для девочек и детей. Но Зеппу удалось убедить исполнительный комитет в том, что ФИФА и Coca-Cola хотели достичь одного и того же: продвигать и продавать свою продукцию по всему миру». Как официальный партнер ФИФА Coca-Cola впервые появилась на финале чемпионата мира в 1978 году в Аргентине. Блаттер выиграл свою самую важную игру – хотя он смеялся после первой встречи с компанией по производству напитков. «Сначала они спросили меня, сколько бутылок я могу продать», – вспоминает он.

Сам Блаттер не продал ни одной бутылки. Тем не менее он открыл новые рынки – для ФИФА и ее первого партнера. Прорывом был 1985 год, когда за короткое время состоялся чемпионат мира U16 в Китае и юношеский турнир U19 по футболу в Советском Союзе. «В то время ни в Пекине, ни в Москве не было людей, пьющих Coca-Cola. Футбол изменил это». Pepsi-Cola вдохновилась успехом компании и начала кампанию с великим Пеле. Но из-за того, что у бразильской суперзвезды было слишком мало энергии и времени, которое он мог уделить проекту, маркетинговый ответ соперника колы закончился где-то между Амазонкой и Миссисипи.

Однако успех миссии Блаттера было не остановить. Экономически и организационно он вел футбол в новую эру и превратил ФИФА из маленького клуба с двенадцатью сотрудниками и долгами в десятки миллионов в огромную компанию с активами в 1,5 миллиарда долларов. Особенно в Африке его встретили с распростертыми объятиями – и он стал вместе с его верным спутником Мароцке и легендарным швейцарским тренером Рене Хюсси распространять послание ФИФА по всему континенту. По мнению Мароцке, тот факт, что Блаттер быстро получил такое широкое признание в Африке, имеет две основные причины: «Его талант к языкам был самым важным плюсом. Он мог говорить со всеми людьми на их национальных языках, и его сразу понимали». Его менталитет был близок африканцам: «С его открытостью, с чувством юмора и манерой общения, Зепп был близок к народу». Помимо этого ему помогало его происхождение, благодаря которому его не воспринимали как завоевателя: «Нейтрального швейцарца, никогда не считали ни миссионером, ни колонистом. Англичанину, французу или португальцу было бы сложнее», – говорит Хайнц Мароцке.

В пункте 3 «Проекта 1» учитывается именно этот аспект: «Партнерство между ФИФА и национальными ассоциациями, которые нуждаются в поддержке, не означает…

…ее инструктаж с позиции власти;

…навязывание европейских стандартов;

…игнорирование обычаев и традиций принимающей страны;

…игнорирование индивидуальности каждого участника.

ФИФА и ее сотрудники являются гостями в каждой участвующей стране. Быть гостем в чужой стране всегда означает честь. Быть гостем и в то же время быть в состоянии помочь и посоветовать – это честь, которая обычно выпадает только друзьям».

Оглядываясь назад, Мароцке считает, что это были новаторские мысли для развития футбола: «Блаттер и его идеи сформировали основу футбола, как мы знаем сегодня. Без “Проекта 1” чемпионат мира никогда бы не оказался в Африке и в Азии так быстро». На этом фоне немцу также очень трудно критиковать замыслы лидера из Швейцарии: «Никто не должен забывать, что это Блаттер сделал футбол самым популярным видом спорта. Он предлагал правильные идеи для развития и продвигал игру во всех ее аспектах и вариантах. Женщины во всех культурах уже давно играют в футбол – но то, что наш спорт теперь открыт для инвалидов, что в него играют в зале, на поле и на песке, – это заслуга Блаттера».

Энтузиазм, с которым Блаттер начал действовать с самого начала, отражен в письменном заключении в «Проекте 1»: «Это очень амбициозный проект для ФИФА. Его успех во многом зависит от общего согласия, которое программа встретит на всех уровнях ФИФА – в ассоциациях-получателях, у непосредственных участников или ответственных. Проект предлагает ФИФА и ее ассоциациям-членам уникальную возможность представить работу ассоциации всесторонне и позитивно и привлечь внимание всего мира. ФИФА просто обязана использовать эту возможность».

ФИФА и Блаттер воспользовались этой возможностью, хотя, к примеру, тогдашний генеральный секретарь Хельмут Кэзер не думал о новых идеях: «Кэзер был полной противоположностью Блаттера, – говорит Хайнц Мароцке, – он боялся, что футбол станет слишком популярным и финансовый риск будет слишком большим. Кэзер был бы доволен, если бы финалы Кубка мира получили бы столько же прибыли, сколько в 1962 году в Чили – 40 000 долларов».

Блаттер, с другой стороны, хотел больше, гораздо больше. 40 000 долларов Кэзера хватило бы на один учебный курс. Критику действий Блаттера Мароцке считает проявлением первобытного человеческого инстинкта: «Они завидуют тому, что кто-то многого добился». И, изучая многие молодые футбольные державы, немец кое-что проясняет: «Нельзя обвинять Зеппа Блаттера во всех смертных грехах. Зло таится в основании, где чиновники покупают национальные ассоциации и пробивают себе путь наверх в конфедерациях. И в исполнительном комитете ФИФА сидят личности, которых президент никогда бы не выбрал сам. То, что произошло в Цюрихе в мае 2015 года, не относится к ФИФА – это проблема американских конфедераций».

Когда его спросили о преемнике Блаттера, Мароцке твердо ответил: «Никто не сможет выполнять эту работу так, как Зепп Блаттер, потому что никто не работает с такой страстью, дисциплиной и опытом». Затем он рассказал об одном забавном случае с Францем Беккенбауэром. Когда вечного либеро[1]1
  Либеро – в волейболе – специальный игрок в составе команды, выполняющий только защитные функции.


[Закрыть] спросили, не хотел бы он стать президентом ФИФА, он сразу же стал защищаться: «Нет, я не хочу сидеть в офисе всю неделю и садиться в самолет в субботу и летать по миру, так чтобы снова вернуться в офис в понедельник. Я предпочитаю играть в гольф».

Описание изображений:

Революционное партнерство. Блаттер открывает новые рынки благодаря завоеванию Coca-Cola в качестве первого спонсора ФИФА.