Текст книги "Две стороны луны"

Конец невинности

Ко времени, когда Мэллори утерла с глаз слезы, а Мерри наложила на лицо достаточно косметики, чтобы сойти за актрису театра кабуки[2]2
  Кабуки – один из видов традиционного театра Японии. Представляет собой синтез пения, музыки, танца и драмы. Исполнители используют сложный грим и костюмы с большой символической нагрузкой.


[Закрыть], самообладание вернулось к обеим сестрам. Теперь они вполне могли, сбежав вниз, похватать свои бейглы[3]3
  Бейглы – разнообразные закрученные изделия из теста, похожи на бублики.


[Закрыть] и запрыгнуть в машину Дрю. Мерри разработала план своего бегства со всей тщательностью. Хотя девочка при обычных обстоятельствах ни за что на свете не согласилась бы появиться в толстовке с капюшоном, но ради конспирации Мередит одолжила одну у сестры, причем выбрала ту, что побольше. Главное – успеть проскользнуть прежде, чем мама заметит, как странно выглядит ее дочь.

– Ты стараешься оттянуть неизбежное, – сказала Мэллори сестре.

– Вот именно, – ответила Мередит.

Кэмпбелл Бринн была из тех женщин, которые с легкостью впадают в раздражение от одного лишь осознания того, что у нее есть дочери-близнецы, которым уже почти четырнадцать лет, и одиннадцатилетний сын. Мама уже и так была до предела измотана, поскольку недавно получила должность старшей медсестры в отделении экстренной помощи в Риджлайнской мемориальной больнице и работала на полную ставку. Расписание было хуже некуда. Жизнь Кэмпбелл превратилась в сущий хаос. Сон стал для нее самым ценным подарком, а близняшки разбудили родителей своими воплями.

От двери Мерри отделяло всего лишь два шага, когда она услышала окрик матери:

– Мерри! Что с твоим лицом?

– Я… – начала дочь, – у меня новый макияж.

– Ты выглядишь так, словно сбежала с диорамы, посвященной мумиям, в музее естествознания.

– Если я его удалю, то будет еще хуже.

Кэмпбелл опустила развернутую газету.

– Я очень сомневаюсь…

Мередит схватила маленькое полотенце, смочила его под краном и протерла лоб. Потом повернула голову и взглянула на мать. Кэмпбелл встала со стула.

– Мередит!

– Я всего лишь хотела избавиться от прыщиков перед соревнованиями, – принялась оправдываться Мерри.

– И решила выжечь их паяльной лампой? – хмыкнув, спросила мама.

Нахал Адам тут же принялся шипеть, подражая звуку, издаваемому салом на раскаленной сковороде.

С видимой неохотой Мерри рассказала о «лечении» зубной пастой.

– Отлично, – произнесла Кэмпбелл, – замечательно! Ни минуты покоя! Ладно, я раздобуду какой-нибудь сильнодействующий увлажняющий крем. Спрошу у дерматолога. Возможно, что-нибудь и смогу достать к полудню. – Мать легко прикоснулась пальцами к вискам Мередит. – Здесь еще хуже. Тебе повезет, если пятна сойдут к Рождеству.

– Это же три месяца!

– Возможно, я и преувеличиваю, – сказала Кэмпбелл, – но зима, похоже, не за горами, если мыши уже забрались в дом.

Для начала октября в доме было необычно прохладно, а Тим Бринн разрешал включать отопление только после Хеллоуина. В течение нескольких недель им предстояло натягивать на себя свитера с большими, странными на вид цветами и домашними животными, которые вязала Гвенни. Эти свитера они надевали только дома, тогда, когда ездили навещать бабушку Гвенни, или во время посещений церкви. Там людям все равно, во что ты одет, хоть в оберточную бумагу для фруктового пирога.

– Мама, ты ангел! – воскликнула Мерри, в порыве радости и надежды обнимая Кэмпбелл.

– Все так считают, – сказала та, слегка приобняв Мередит за плечи. (Обычно Кэмпбелл набрасывалась на детей с объятиями осьминога.)

И она вернулась к чтению газеты. Мередит бросила на мать смущенный взгляд и выскочила за дверь. Мэллори уже устроилась на переднем пассажирском сиденье автомобиля и стянула с головы капюшон толстовки.

– Что стряслось, Бринн? – поинтересовался Дрю.

Спрашивал он Мэллори, которую считал своим «приятелем» и которая ни за что бы не ответила, рискни парень обратиться к ней по имени, а не по фамилии.

– Плохо спала, – ответила Мэлли. – Не бегала, поэтому еще не проснулась. К пустой болтовне не склонна.

– Что еще?

– Если я стану рассказывать тебе, почему не склонна к пустой болтовне, я буду с тобой болтать, а болтать я сейчас ни с кем не хочу.

– Мяу! – издал Дрю кошачий звук.

– О кошке как раз и речь, – вмешалась в разговор Мерри.

– Лейбайт! – используя детский язык, понятный только близнецам, предупредила сестру Мэллори, а затем тише, чтобы Дрю не слышал, добавила: – Перестань… лейбайт… ни-ни…

– Извини за то, что умею думать! – отрезала Мередит.

– Ничего, ты этим все равно не увлекаешься, – ответила колкостью на колкость сестра.

– Львы, тигры и медведи! – принялся дразнить сестер Дрю. – Как насчет того, чтобы надеть на бал одежду со зверюшками? Так, кажется, ее называют? Моя мама говорит, что в этом году такие наряды очень даже популярны.

Мерри хмыкнула. Никто никогда не видел миссис Вогхэн стильно одетой. Несмотря на то что сестры Дрю уже учились в колледже, женщина до сих пор каждую неделю надевала передник размером с походную палатку и пекла пять буханок хлеба и пять дюжин булочек. Должно быть, она оставляет их по ночам на крыльце соседей, как тетя Кейт оставляла пакетики с морковью и цукини.

– Как девушки относятся к платьям в это время года? – продолжал Дрю.

– Мечтай, мечтай… – хмыкнула Мэлли. – Лично я ни за что в жизни такое не надену.

– Ладно, – согласился Дрю, выбирая песню на одном из старых компакт-дисков с рок-музыкой, – не гони волну. У меня уже есть с кем пойти.

Мэлли зевнула.

– Придется предупредить твою подружку, что у тебя редкое грибковое заболевание ног.

– Ты меня не обманешь, Бринн. Я знаю, что ты немая как рыба.

– Я буду немая, потому что сплю на ходу. Как насчет того, чтобы позволить мне немного вздремнуть? Десять минут, думаю, у меня есть. Здесь холодно… б-р-р…

Словно услышав слова девочки, ветер ворвался через ничем не защищенное боковое окно со стороны пассажира. Вместе с ветром в салон автомобиля залетела листва, и Мэллори с раздражением выплюнула попавший в рот лист.

– Черт, а я почистила зубы «Жемчужными полосками»!

Сестра и Дрю одновременно повернули головы в ее сторону. При этом парень едва не сбил столбик с почтовым ящиком у собственного дома.

– И не смотрите на меня так, словно я сказала, что сделала трансплантацию волос! Я забочусь о своих зубах!

– «Жемчужными полосками»! – повторила Мередит. – Ты с прошлого года чистишь зубы зубной нитью!

«Не зря понедельник считают неудачным днем», – мысленно сказала себе Мэллори.

– Стекло не поднимается, – извиняющимся тоном пустился в объяснения Дрю. – Провалилось, когда я таранил новостройку, играя с Дэвидом Джеллико в бои без правил.

– Это ты так шутишь насчет того случая, когда он впервые попытался убить нас с сестрой? – хмыкнула Мэлли.

– Извини за то, что разбил свою машину, пытаясь вас спасти! Как же быстро вы забыли рыцаря в сияющих доспехах!

– Не особо и сияющих, – подавляя зевоту, возразила Мэллори.

Некогда зеленая «тойота» теперь была двухцветной – ржавчина поверх изумрудного цвета.

– Господи, Бринн! Ты сегодня даже зловреднее, чем обычно. Что терзает тебя прямо с утра? – спросил Дрю.

Он отстранил Мэллори и увеличил громкость на проигрывателе компакт-дисков. Почти сразу же Мерри подалась вперед настолько, насколько позволял ремень безопасности, и приглушила звук.

– Зачем врубать на полную катушку? – воскликнула она. – Я тоже человек, мог бы и у меня спросить!

– Извини, – сказал Дрю. – Мне нравится твоя маска.

Покраснев, хотя никто этого не заметил, Мерри сказала:

– Это средство для ухода за кожей.

Она уже успела наложить новый слой косметики поверх увлажняющего крема.

– Надеюсь, это поможет, – сказал Дрю. – Я искренне говорю.

Они проехали мимо Тони Арно. Каждое утро парень, надев довольно короткие шорты, пробегал пять миль до школы в любую погоду до тех пор, пока температура не падала чуть ли не до нуля. У парней поведение Тони вызывало отвращение, а у девчонок – восторг. Самым удивительным было то, что после пробежки от Арно до конца дня не воняло потом.

– Привет, Тони! – крикнула Мерри, высовываясь из открытого окна автомобиля.

При этом она стукнулась головой о голову сестры, но Мэллори, похоже, этот удар даже не разбудил.

– Он такой классный! Любая девушка согласится пойти с ним на свидание.

– Ага, классный, – вздохнув, сказал Дрю, – особенно его плавки.

– Ты завидуешь. Я слышала, что ему нравится Нили, – сказала Мередит.

И она принялась перемывать косточки Нили Чаплин, новенькой девочки в школе, которая совсем недавно переехала в Риджлайн из Чикаго. Только она имела реальные шансы побороться с Мерри и Кейтлин за вторую путевку в сборную команду. Мередит сказала, что не любит хвастаться, но, по ее мнению, у нее есть все шансы победить. Одно то, какие великолепные сальто она делает, должно обеспечить ей место в сборной.

– Возможно, я чего-то не видел… – сказал парень. – Признаться, я пропустил твои последние выступления. Не то чтобы они не были, по моему мнению, интересными…

– Дрю, ты ведь знаешь, что «птичек» тяжелее всего найти!

– Это точно. Если твой отец не подстрижет траву на газоне или забудет поручить эту работенку мне, найти тебя в ней будет непросто.

Последние несколько кварталов кишели велосипедистами. Подъезжая к школе, они увидели группу курящих, которые собрались вокруг пожарного гидранта на расстоянии положенных пятидесяти футов от входа, как раз напротив панорамного окна кабинета директора.

К этому времени Мередит до такой степени была накручена предстоящими выступлениями, что представляла собой заведенную игрушку, которая едва удерживалась от того, чтобы не подскакивать на месте. Она не могла бы смолчать, даже если бы Дрю не на шутку рассердился.

Когда машина свернула на автостоянку, Мерри заявила:

– Знаешь, маленькая не значит слабая. Ты не можешь в одно и то же время быть «птичкой» и мускулистым акробатом-прыгуном. Если ты сильная, то и достаточно крупная. Тебя легко не подбросишь. Я сильная и в то же время меня легко подбросить, чего нельзя сказать о Кристал. Можешь представить, как трудно поднять Кристал Фиш на плечо?

– Очень даже могу, – ухмыльнулся Дрю.

В школе девушку считали настоящей красавицей. При пяти футах и восьми дюймах роста волнистые светлые волосы доходили Кристал до бедер, а ее ноги парни Риджлайна считали чем-то вроде местного достояния, чем-то сродни серебряному руднику.

– Не будь таким предсказуемым. Парни вьются вокруг Кристал, как планеты вокруг Солнца, – сказала Мерри. – Это смешно!

– Они крутятся, хотела ты сказать, – мягко поправил ее Дрю.

– Они крутятся вокруг тебя, – просыпаясь, сказала Мэллори.

– Как бы не так! – возразила Мерри. – Я уже шесть месяцев ни с кем не встречалась, ничего серьезного… Я что, делаю что-то не так?

– Ничего подобного, – ответил Дрю. – Парни любят девушек, которые постоянно говорят по телефону. Тогда у них получается много свободного времени.

Но Мередит уже болтала по мобильному телефону с Элли, которая пересказывала ее слова Кейтлин, и махала рукой Эрике. Чирлидеры бросились к машине Дрю и, когда Мерри выскочила из нее, обступили ее со всех сторон, словно первоклассницы, играющие в «цепи».

– Ты хочешь здесь выйти, Бринн? – спросил Дрю у второй сестры.

Мэллори отрицательно покачала головой из-под низко надвинутого капюшона, поэтому он направил автомобиль на свое обычное место стоянки позади крытого спортивного манежа.

Первый звонок прозвучал словно сирена, предупреждающая о приближении торнадо.

Золотистые глаза

Десять минут между звонками Мерри решила посвятить общению с подругами. Она, Элли, Кейтлин, Эрика и Кристал шеренгой, словно солдаты, промаршировали занимать столик среди стоящих в холле школы. Со времени их последней встречи прошло почти двое суток, и это казалось девочкам вечностью.

Звонок застал Мэллори на автостоянке. Она испуганно вздрогнула и хотела выпрыгнуть прежде, чем машина остановится, но снова опустилась на сиденье.

К чему спешить?

Что-то не в порядке, а она не знает, что именно.

Дрю встревоженно вглядывался в лицо Мэллори.

– Бринн, хочешь, я тебя провожу? Что происходит?

– Ничего страшного, Дрю. Извини, что была сегодня такой заразой.

– Не стоит исправляться ради меня, Бринн, – рассмеявшись, ответил он. – Каждое утро ты ведешь себя как полная зараза… Бринн, ты ведь не можешь ничего от меня скрыть. У тебя такое выражение лица, что мне страшно становится. По правде говоря, у меня есть все основания бояться не только за тебя. Всякий раз, когда ты в таком настроении, и у меня начинаются неприятности.

Он натянул капюшон толстовки Мэллори на глаза.

– Я тебя просто поддразнивала, Дрю, – мягким голосом сказала она. – Надеюсь, для тебя бал будет превосходным. С кем ты пойдешь?

– С Памелой Доор.

– С капитаном чирлидеров из выпускного класса! Ты уже большой мальчик! – заметила Мэлли.

Дрю едва не сознался, что выбрал Памелу Доор лишь потому, что не может пригласить девушку, живущую по соседству. Для себя он уже решил, что не станет признаваться в чувствах, которые давно испытывает к Мэллори. Но когда она начала медленно удаляться, что-то болезненно сжалось у него в груди. Какой же маленькой и ранимой она выглядела в этой старой черной толстовке! И никак не отреагировала даже тогда, когда он надвинул капюшон ей на глаза.

Направляясь к главному входу, Мэллори чувствовала, что отталкивает от себя Дрю, но справиться со своими чувствами просто не могла. Парень глядел на нее такими глазами, словно у Мэлли на голове из-под копны черных, сверкающих на свету волос показались усики насекомого… Мэллори не оглянулась. Тревога холодными каплями стекала вниз по спине. Она не могла согреться с тех пор, как проснулась сегодня рано утром. В чем дело? Она ничего страшного не видела, если не считать большой белой кошки, которая сбросила теннисные туфли в раздевалке чирлидеров.

Это ведь не Дэвид… Ничего плохого… Едва переставляя ноги, девочка плелась к большим застекленным дверям здания В.

Уже войдя внутрь, она почувствовала, как кто-то схватил ее сзади за толстовку. Резко обернувшись, Мэллори встретилась лицом к лицу с Эден Кардинал. Ее длинные распущенные волосы поблескивали в солнечном свете.

– В чем дело? – спросила она у Мэллори. – Ты что, за эльфами шпионишь?

Девочка посмотрела вниз, подняла голову, взглянула Эден в глаза и улыбнулась. Вся ее одежда, начиная от капюшона толстовки и заканчивая высокими кроссовками «Конверс», была черного цвета, а она этого даже не заметила.

– Да, – ответила она Эден. – Я работаю под прикрытием, выявляю девушек, чьи юбки не прикрывают ягодицы. Это мне как раз по росту.

Эден рассмеялась и обняла Мэллори за плечи. Девочку до сих пор удивляло то, что такая популярная старшеклассница, как Эден, девушка, которая, проходя по коридору школы, не успевает ответить на все брошенные «приветы», может запросто обнимать такую пигалицу, как Мэллори, а не отделываться от нее, словно от докучливой перхоти. Мэлли никогда не предлагала Эден пойти куда-нибудь вместе. Она бы ни за что на такое не осмелилась, но всякий раз, когда девушка что-то предлагала, Мэллори с радостью соглашалась – даже тогда, когда это означало быть у старшей подруги на побегушках. Появление Эден очень ее обрадовало и даже несколько успокоило. Мэллори уже приоткрыла рот, готовясь поведать подруге о терзающих ее плохих предчувствиях, но Эден заговорила первой:

– Мэлли, мне надо тебе кое-что сказать. Вернее, кое о чем попросить.

Эден сейчас хихикала и болтала, словно одна из подружек Мерри. Такой оживленной Мэллори ее никогда прежде не видела. С чего бы такая перемена?

– Твой папа владеет «Спортивными товарами Домино». Мне кое-что нужно…

Они проскользнули в угол застекленного холла. «Здесь я видела пуму во сне», – промелькнуло в голове у Мэллори. Ей вновь стало зябко. Эден сунула два доллара мелочью в щель кофе-машины. Один дымящийся стакан с горячим какао она протянула Мэллори, а другой взяла себе. Мэлли наконец-то вспомнила о хороших манерах.

– Спасибо. Ай!

Бумажный стаканчик обжег ей руки.

– У меня руки такие холодные, без ожога второй степени не обойтись.

– Сегодня ужасно холодно, – согласилась Эден. – Я надевала на улице перчатки.

– А я вдобавок немного заторможенная, не выспалась ночью… Извини, что ты только что сказала? Тебе нужен какой-то спортивный инвентарь?

Их разговор прервал мистер Йо, сделав замечание Трэвор Солвин и ее бойфренду, которые, забывшись, очень уж сильно «лизались», спрятавшись за колонну. Для шести минут девятого утра это, пожалуй, слишком откровенно.

– Я знаю, что твой папа задумал осеннюю распродажу, – продолжила Эден. – У него не найдется спального мешка для двоих?

– Конечно, найдется. У папы есть, кажется, два. Их обычно дарят молодоженам, которые собираются во время медового месяца выехать на природу. Как по мне, это немного не то. Если я когда-нибудь выйду замуж, то на меньшее, чем большой отель в Майами, не соглашусь.

Мэлли и Эден влились в толпу подростков, которая быстро растекалась из холла по школе. У обеих первой была математика: у Эден – сметная калькуляция, у Мэлли, в соседнем классе, – геометрия.

– Думаю, это ужасно романтично – спать в одном мешке с любимым мужчиной среди дикой природы, – сказала Эден. – Это все равно, как если проникнуть под кожу друг другу.

– М-м… Я, конечно, спортсменка, но спать на земле не люблю. Я терпеть не могу наши семейные ночевки под открытым небом.

– А я люблю звезды.

– Выходит, ты собираешься замуж? – пошутила Мэллори и испугалась, увидев, как побледнело загорелое лицо Эден.

– А-а… нет… Я… ну… Это будет подарком… другу… парню…

– Тому, кто тебе нравится? – осторожно задала вопрос Мэлли.

– Да.

– И ты собираешься сделать ему свадебный подарок?

– Это для него и для меня. Мы поедем вместе. – Заметив, как округлились глаза девочки, Эден добавила: – Ничего такого! Все в порядке. Ему двадцать один год, мне восемнадцать. Но не все так просто… Мы должны встречаться тайно от остальных…

– Из-за того, что он старше?

– Ну… в определенном смысле да… Послушай, забудь. Мне вообще не стоило об этом заговаривать.

– Эден! – начала Мэлли. – Я просто за тебя беспокоюсь… я боюсь…

– С какой стати?

– Ладно, ничего… Просто глупое предчувствие. Какого цвета тебе нужен спальный мешок?

Эден опустила глаза на носки своих туфлей.

– Ну… красный – его любимый.

– Хорошо! – сказала Мэлли, забрасывая ранец с книгами в свой шкафчик.

Прозвенел второй звонок.

– Я посмотрю на выходных…

Прежде чем она успела запереть дверцу на замок, ее охватила дрожь, и девочка пошатнулась. На секунду Эден, казалось, съежилась до кончика остро отточенного карандаша. Когда Мэллори очнулась, то лежала на полу, а около нее стояла на коленях Эден.

– Мэлли! Мэлли! – звала ее принявшая прежний вид подруга, и ее голос гремел, напоминая рев толпы болельщиков на стадионе во время бейсбольного матча.

Мэллори прикрыла ладонями уши.

– Сколько я уже так лежу?

– Пару секунд, – ответила Эден. – Что случилось?

Мэллори решила, что объясниться с подругой будет непросто. В своем видении она увидела парня, лежащего в большом красном спальном мешке. Это определенно был Джеймс, которого Мэллори уже доводилось видеть… В тот холодный, промозглый день, когда девочка впервые рассказала Эден о своих видениях, ей привиделся Джеймс. Он, насвистывая, шел один в лучах заходящего солнца, а горный лев, он же кугуар, он же пума, затаился на гранитной скале, сверля человека жадным взглядом.

– Джеймс… – начала Мэллори. – Я видела его тогда… Помнишь? Я сказала, что для парня, который путешествует в дикой местности, пума представляет большую опасность, а ты постаралась свести мои слова в шутку. Спальный мешок для него?

– Да, – призналась Эден.

– Но он на самом деле в большой опасности, а ты мне не веришь!

– Все это ерунда.

– Но я видела это, Эден!

– Ты и сама не знаешь, что именно видела. Это как… Представь, ты и я – подруги. Ты думаешь, что мы впервые познакомились, когда ты вступила в команду «Восемьдесят девять», но я видела тебя прежде. Я видела тебя еще тогда, когда ты была маленькой. Ты была в моем узоре, вытканном на звездном одеяле.

– Что?

– Я о небе. Его называют звездным одеялом, – с улыбкой пояснила Эден.

Она снова стала собой: невозмутимо спокойная юная индианка вместо нервной, незнакомой девушки, какой Эден была еще минуту назад.

– Все выткано на звездном одеяле, все предопределено заранее, с кем будут люди и что с ними произойдет в жизни.

– Не понимаю, – сказала Мэлли.

– И не должна понимать, – возразила Эден.

Мэллори взглянула в большие темные глаза подруги и заметила в них золотистые искорки, промелькнувшие среди бархатистых оттенков коричневого цвета. Золотые глаза.

Что?

Сбросив с плеча руку Эден, Мэллори развернулась и припустила по коридору, увертываясь от группок школьников. Сначала она перешла на быстрый шаг, затем – на бег. Девочка не обернулась, даже когда Эден позвала ее по имени. Забудь об уроке по математике! Она скажет, что у нее болит голова, ломит переносица, и пойдет в медпункт. Спасаясь бегством, Мэллори проскочила мимо двустворчатых дверей малого театра и почувствовала исходящие от них волны угрозы. Она остановилась, чтобы перевести дыхание.

В этот момент Мэллори точно знала, что никто не выскочит на сцену, размахивая руками, высоко подпрыгивая и скандируя: «Риджлайн лучше всех! Сделайте их!» Ее сестре Мерри волноваться не придется. Никто не заметит ее размалеванного лица. Сегодня никаких «смотрин» не будет.

Но Мэлли понятия не имела, откуда взялась эта уверенность.

Вот только Эден… Было в ней что-то странное, что-то, из-за чего Мэллори покрывалась гусиной кожей… То же она почувствовала, когда увидела во сне пуму.