Текст книги "Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого"
Автор книги: Жан Фавье
Жанр: История, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Чтобы оценить, какого размаха достигала власть Мариньи, мы обратились к трем типам документов, сопоставляя и согласовывая извлеченную из них информацию. Юридическая неоднозначность ситуации и отсутствие ее точного статуса лишают нас возможности обратиться к какому-либо документу, который дал бы недвусмысленные и точные ответы на все наши вопросы. Помимо официальной должности и предоставляемых ею прав и обязанностей Мариньи пользовался широчайшими полномочиями, не отраженными ни в какой его титулатуре. Поэтому выводы мы сможем составить только из изучения документов, сильно отличающихся друг от друга. Прежде всего это официальные документы суверенов, сеньоров и лиц облеченных государственными полномочиями, затем пометы (extra sigillum) в актах короля, к которым мы присовокупили также фрагменты найденных в отеле надписей на табличках, и, наконец это свидетельства современников Мариньи, изученные нами, во-первых, с точки зрения содержащейся в них информации, а во-вторых, с точки зрения высказанного или переданного автором общественного мнения.
Официальные документы сухо и точно сообщают нам титулы и должности интересующих нас лиц, которые теоретически должны соответствовать их роду деятельности. Здесь мы не брали в расчет тех документов, где Мариньи упоминается лишь как «Ангерран де Мариньи, сеньор де Менневиль» или «Ангерран, сеньор де Мариньи», поскольку это может пролить свет лишь на его положение в феодальной иерархии.
Чаще всего он поименован «рыцарем и камергером Короля» («miles et cambellanus Regis»), именно поэтому сам он называл себя «Ангерран де Мариньи, рыцарь и камергер господина нашего, Короля Франции».[516]516
1310 г… 22 июня; Arch, nat, J 225. № 6; см. Cartulaire, actes. № 2.
[Закрыть] Один раз в своей титулатуре он опустил слово «рыцарь», но это было продиктовано характером документа.[517]517
«Анри, сир де Сели, рыцарь, и Ангерран, сир де Мариньи и камергер нашего господина Короля»; 1308 г., 17 ноября; заверено королем: Arch, nat., JJ 40, № 165. f. 84–86.
[Закрыть] За редкими исключениями, в королевских актах его имя всегда фигурирует вместе с этими титулами; например, в 1305 г.: «наш рыцарь и камергер» («miles et cambellanus noster»);[518]518
1305 г., май; Cartulaire, № 74, f. 157. – Это опровергает мнение Ш. Дюрье. «До 1306 г. в хартиях его называли просто armiger, оруженосец»; Ch. Duner, op. cit., p. 13.
[Закрыть] в 1310 г.: «наш возлюбленный и преданный рыцарь и камергер, Ангерран…»;[519]519
1310 г… май; Cartulaire, № 28, f. 42.
[Закрыть] также в 1314 г.: «наш возлюбленный и преданный рыцарь и KaMeprep».[520]520
1314 г., январь; Arch, nat., JJ 50, № 31, f. 24 v.
[Закрыть] В своем завещании королева Жанна упоминает его с теми же титулами,[521]521
1305 г., 25 марта; Arch, nat., J 403. № 16.
[Закрыть] то же относится и к Карлу Валуа,[522]522
1310 г… июнь; Arch, nat., J 225, № 7.
[Закрыть] Гоше де Шатильону[523]523
1308 г… 5 декабря; Arch, nat., J 225, № 1.
[Закрыть] и Гастону де Фуа.[524]524
1309 г., 5 июня; Arch, nat., J 332, № 15.
[Закрыть] В письме королю кардинал Раймонд де Го отметил: «благородного мужа… вашего рыцаря и камергера» («noblem virurn… militem et cambellanum vestrum»).[525]525
1308 г., 13 мая; Baluze. Vitae…, éd. Mollat, t. III. p. 95–96.
[Закрыть] Таким образом, с некоторыми изменениями в расстановке титулов называли Мариньи архиепископ Руанский, Бернар де Фарж,[526]526
1306 г., 21 апреля; Cartulaire. № 6, f. 13 v.
[Закрыть] епископ Пюи, Жан де Коммин,[527]527
1305 г., 26 июля; Arch, nat., J 1046, № 20.
[Закрыть] нотариус Ами д'Орлеан и его коллега Жан Камель.[528]528
1307 г., 5 июня, Limbourg-Stirum, Codex…, t. II, № 205–206, p. 28–36.
[Закрыть] Очевидно, что если и королевские нотариусы, и писец знатного феодала или прелата, и папский нотариус, все эти абсолютно разные люди назвали Мариньи настолько четким и ясным титулом, то это означает, что и титулатура, и каждая из двух ее составляющих полностью соответствовали реальности.
Но как только мы покидаем пределы королевской администрации, четкость в определениях тут же исчезает; если крупные феодалы все же употребляют подобные титулы, то иностранные суверены с этим не считаются. В папских регистрах, за неимением утраченных булл, Мариньи назван «рыцарем» («miles»),[529]529
Regestum… t. II, p. 42, № 1699; p. 50, № 1742; p. 61, № 1775.
[Закрыть] затем «камергером… Короля» («camellano… Regis»)[530]530
1308 г., 9 апреля; ibid., t. III, p. 240, № 3240.
[Закрыть] и даже «камергером… Короля Филиппа» («ciambellanus Philippi Regis…»).[531]531
1310 г., 17 августа; ibid., t. V. p. 222, № 5712.
[Закрыть] Наконец, Эдуард II в письме своему тестю упоминает «господина Ангеррана де Мариньи, вашего рыцаря» («dominus Ingelramus de Maregny, miles vester»).[532]532
1313 г., 30 августа; Rymer, Foedera… t. II, 1" partie, p. 49.
[Закрыть] Подобные свидетельства, исходящие от папы и английского короля, говорят нам и о том, какой представляли себе роль Мариньи при дворах иностранных суверенов. В мае 1307 г. при дворе у понтифика его еще воспринимают как обычного королевского рыцаря, ничем не отличающегося от других. После прибытия королевского двора в Пуатье сановные лица папского двора получше узнали Мариньи и увидели в нем одного из приближенных короля. Функция служащего в то время преобладала над остальными: именно ему, как мы увидим, было поручено заняться организацией пребывания двора. Совершенно естественно, что его стали воспринимать главным образом как королевского камергера, и титул рыцаря перестал появляться в документах. Напротив, Эдуарду II было известно, что Мариньи, являлся дипломатом, поэтому он не упомянул титула камергера, придавая ему очень малое значение.
Изучая пометы (extra sigillum) в королевских грамотах (lettres patentes), мы смогли узнать о тех делах, которыми Мариньи занимался по поручению короля. Более того, мы посвятили этому вопросу отдельное исследование. Тот факт, что Мариньи имел возможность руководить составлением этих документов, возможно, Указывает на его членство в Совете. Документы эти затрагивали в основном финансовые или домениальные вопросы, чаще всего не имеющие никакого отношения к делам королевского отеля. Можно расценивать их как проявление достаточно широких и не вполне определенных полномочий, существование которых материально и юридически объясняется присутствием Ангеррана в Совете.
Сохранились восковые таблички со счетами отеля за первый семестр 1307 г.[533]533
Recueil des Historiens des Gaules et de la France, t. XXII, p. 501–565.
[Закрыть] Количество выплат, произведенных по указу Мариньи, довольно значительно, и если бы эти свидетельства сохранились полностью, на их основе можно было бы сделать весьма любопытные выводы. Эти таблички регламентируют денежный оборот в отеле и сообщают нам о том, что Мариньи действительно выполнял обязанности камергера, не пренебрегая проверкой расходов на уровне цирюльника Лорана или какого-нибудь сержанта. Тем не менее он не долго занимался делами такого рода; к тому же мы не знаем, встречалось ли в аналогичных документах 1311 или 1313 гг. имя Мариньи. В последние годы правления Филиппа Красивого, особенно после 1311 г., он, скорее всего, оставил управление отелем другим камергерам и своему доверенному лицу, Мишелю де Бурдене, сохранив тем не менее при себе свой титул и предоставляемые им финансовые преимущества.
Свидетельства современников также не проясняют для нас характера власти Мариньи. Хотя те, кто излагал свои впечатления об истории своего времени, желали скорее создать в воображении своих потомков некую, порой карикатурную, картину, чем сообщить им фактическую информацию, тем не менее они дали нам убедиться в значимости власти Ангеррана. Безусловно, мы должны делать скидку на приукрашивание реальности авторами и на их личные пристрастия, а также, довольно часто, на их плохую информированность, но это, в свою очередь, свидетельствует о том, сколь широко бытовали различные мнения о нашем герое, а также дает нам возможность узнать, что в той или иной среде говорили об Ангерране де Мариньи за его спиной. Нам также будет a priori необходимо помнить о том, что качество информации зависело в немалой степени от социального положения и от географического местопребывания рассказчика.
Среди сведущих свидетелей, в силу их компетентности, объективности суждений и беспристрастности, можно назвать арагонских послов, присутствовавших на Вьеннском церковном соборе. Через двенадцать дней после приезда Мариньи они, составляя письмо Хайме II, не преминули обсудить персону Ангеррана, но нужно заметить, что этот человек был им совершенно не известен, поскольку они посчитали необходимым объяснить своему господину, кто это такой, в таких словах: «Рыцарь Ан Герра, один из лучших (majors) в Совете короля Франции»;[534]534
H. Finke, Pappstum und Untergang…, t. II, p. 227.
[Закрыть] месяц спустя они испытывали все те же затруднения, произнося его имя, и продолжали писать «Ан Герра»,[535]535
Н. Finke. Acta Aragonensia, t. I, p. 290.
[Закрыть] что только увеличивает для нас ценность их суждения: настроенные не в пользу Мариньи, свидетели воспринимали его как одного из главных советников короля. В 1315 г. арагонский посланник Хуан Лупи написал в своем донесении: «Engerranus, secundus rex in Francia»,[536]536
Ibid., p. 358.
[Закрыть] Ангерран, второй король Франции!
Королевский нотариус Пьер Барьер примерно в конце 1313 г. перед своей поездкой ко двору понтифика очертил в докладной записке папе положение Ангеррана в окружении короля: этот человек в курсе всех секретов государя, всех его дел, единственный, кто разбирается в финансовой ситуации; в действительности именно Мариньи в присутствии короля дал Пьеру Барьеру сугубо конфиденциальные инструкции, абсолютно противоположные решению Королевского совета; перед этим Ангерран переубедил Филиппа Красивого, сыгравшего пассивную роль в этом деле.[537]537
J. Schwalm, Neues Archiv…, t. XXV, 1900, p. 564.
[Закрыть]
Автором «Романа о Фовеле» является не кто иной, как прекрасно обо всем осведомленный капеллан Мариньи, Жерве дю Бю: подтверждением этому служат буллы Климента V.[538]538
Regestum… t. VII, p. 48, № 7795; t. VIII, p. 181. № 9294.
[Закрыть] Он завершил создание своего произведения незадолго до того, как Мариньи попал в немилость, в декабре 1314 г. Сложно не увидеть в этом тексте намека и критики, которую, само собой, можно преувеличивать в зависимости от возможностей воображения. В образе коня представлен некий амбициозный нувориш, который перевернул установленный порядок вещей, установив над всем вокруг свое господство:
В «Романе об уродливом Лисе» персонаж Мариньи помещен в рамки морализаторского обзора всемирной истории. Автор «был современником' Мариньи и поэтому писал не со слов других.[540]540
Рейно и Леметр относят первое издание к 1319–1322 гг., а второе к 1328–1342 гг… но автор, которому в то время было примерно тридцать пять лет, утверждает, что собственными глазами видел казнь Мариньи; Renart le Contrefait; éd. G. Raynaud et H. Lemaltre, t. I, vers 2914–2916.
[Закрыть] Клирик, затем торговец, он жил в Труа, но немного поездил по стране и порой бывал в Париже. Таким образом, он передает нам то, что говорили в среде мелкой парижской буржуазии о королевском камергере как до, так и после его краха:
Следующим, после могущества, мотивом, появляющимся во второй части того же романа, является влияние Мариньи на правящих особ: «Ангерран, которому король доверял более чем кому бы то ни было из своих советников»[542]542
Ibid… p. 292. § 152.
[Закрыть] и «он пользовался таким благорасположением папы, что вертел, как хотел, и Папой, и Королем».[543]543
Hist. Fr., t. XXI, p. 149: это одна из версий «Романа о Лисе».
[Закрыть]
Другой хронист, который представлял себя как глас парижан, Жоффруа Парижский, писал:
О рыцаре, который жил в то время
И правил государством…
Поскольку в его ведении
Находились и король, и королевство, и папство.
Все они были в его руках;
Он вертел ими по своей воле…
Именно ему было доверено
Управление королевством…
Всем королевством он заведовал…
Король ничего не мог сделать
Против воли Ангеррана;
Тому, кто хотел поговорить с королем,
Нужно было идти к Ангеррану.[544]544
Edit Л Diverrès, p. 196–197.
[Закрыть]
Эту последнюю идею подхватил также Жан де Сен-Виктор.[545]545
«Никто не мог поговорить с Королем, пока Ангерран не давал на это разрешения» («Nec aliquis Régi poterat loqui, nisi Enjoranus aditum sibi daret»); Baluze, Vitae…, éd. Mollat, t. I, p. 109.
[Закрыть] Народ шокировало то, что любой человек, желающий поговорить с королем, непременно сначала должен был обратиться к Ангеррану. Казалось, что камергер захватил власть в государстве. Жоффруа Парижский также обращает внимание на этот факт.
Историческая культура и умение дать политическую оценку в Сен-Дени находились на более высоком уровне развития. Последователь Гильома де Нанжи, творивший какое-то время спустя после смерти Филиппа Красивого, расценивает Мариньи как главного и основного советника этого короля,[546]546
«Главный и основной, по сравнению с остальными, советник недавно усопшего короля Франции Филиппа» («Regis Franciae Philippi nuper defuncti praecipuus inter caeteros et principalis consiliarius»); éd. Géraud, p. 415.
[Закрыть] он говорит о том, что Мариньи держал в руках бразды правления всего государства, «как майордом[547]547
Майордом – дворцовый управитель; при франкских королях из династии Меровингов. VII–VIII вв. майордом стал фактическим правителем государства. – Прим. ред.
[Закрыть]», более того, все самые щекотливые вопросы решались с pro участием и все повиновались любому его указанию, как приказу своего господина.[548]548
«Даже в большей степени, чем майордом, он держал власть над всем королевством Франции в своих руках; через него проходили все вызывавшие затруднения дела, и все повиновались любому его знаку, как своему господину» («Qui etiain quasivel plus quam alter major domus effectus, totius regni Franciae praesidebat regimini: per quem expediebantur ardua omnia disponenda et ad ejus nutum tamquam praecellentis obediebant omnes et singulis); ibid., p. 415–416.
[Закрыть] Так, автор «Больших Французских Хроник», желая выразить это положение вещей в двух наиболее подходящих словах, придумал ставшую знаменитой формулу, которую многие историки XVIII в. впоследствии воспринимали буквально: «Ангерран де Мариньи, его ‹короля› коадъютор и главный правитель королевства Франции»,[549]549
Grandes Chroniques, éd. J. Viard, t. VIII, p. 289.
[Закрыть] и через несколько страниц повторил еще раз: «Ангерран де Мариньи, коадъютор и правитель его королевства».[550]550
Ibid., p. 303.
[Закрыть]
Мы не будем долго задерживаться на рассмотрении свидетельств хронистов, которые, по всей видимости, получили информацию из вторых или даже из третьих рук. Жиль Ле Мюизи, ставший свидетелем переговоров в Турне, о которых мы поговорим чуть дальше, написал: Мариньи заведовал всеми делами в государстве, и ничего не делалось без его на то согласия, поскольку король был к нему благосклонен более, чем к другим.[551]551
«Он заведовал всеми делами в государстве, и ничего не делалось без его на то согласия, поскольку король был к нему благосклонен более, чем к другим» («Omnià négocia regni disponebat, et nichil fiebat sine eo, quia gratam Regis pre cunctis habebat»); éd. Lemaltre, p. 85.
[Закрыть] Епископ Лодева, Бернар Ги, отметил в своих «Flores chronicorum», что во времена короля Филиппа Мариньи считали вторым по важности после короля лицом в государстве, но не за его заслуги, а в первую очередь потому, что сей «второй королек» управлял делами королевства простым движением руки;[552]552
«Во времена короля Филиппа Мариньи был фактически назначен вторым лицом после него (Филиппа/, хотя не по заслугам, и будто второй королек управлял делами королевства простым мановением руки» («Qui. tempore dotnini Philippi regis, major post eum non tarn merito quam de facto fuerat nominatus in regno, ita ut secundus regulus, videretur ad cujus nutum regni negotia gerebantur»); Flores с chronicorum, éd. dans Baluze, Vitae… éd. Mollat. t. I. p. 78.
[Закрыть] эти же эпитеты мы находим в «Хронике Короля Франции».[553]553
Regum Francie Chronicum: Hist. Fr., t. XXII. p. 16–21.
[Закрыть] Жан де Конде, творивший летом 1315 г. в Эно, откликнулся на сказанное монахом Сен-Дени в своем «Слове о сеньоре де Мариньи»:
В «Хронографии Короля Франков» мы читаем о том, что Мариньи был советником, без чьего согласия и одобрения при дворе практически ничего не происходило,[555]555
«Он был советником, без чьего согласия и одобрения, как казалось, практически ничего не происходило при королевском дворе» («Unum consiliarium sine cujus assensu et examine nil decenter factum in curia Regis videbatur»); С hronog raphia Regum Francorum, éd. Morraiivillé, t. I, p. 221.
[Закрыть] а в «Истории и хрониках Фландрии» отмечено, что он «был как будто господином Короля, и все проходило через него».[556]556
Istore et croniques de Flandre, éd. Kervyn de Lettenhove. t. I, p. 303.
[Закрыть] В «Новой хронике Нормандии» Ангерран назван «хранителем всего королевства Франции», одно слово которого решало, быть ли в стране миру или войне.[557]557
Normanniae nova chronica, éd. Ad. Chéruel, p. 31.
[Закрыть] В «Старинных хрониках Фландрии» говорится о том, что «у короля Филиппа Красивого долгое время был помощник, к которому он был очень привязан, так как, следуя его советам, он сделал очень многое…».[558]558
Anciennes chroniques de Flandre, Hist. Fr., t. XXII, p. 402.
[Закрыть] Наконец, Пьер Кошон наградил Мариньи титулом «господина советника» короля.[559]559
Ed. Ch. de Robillard de Beaurepaire, p. 52.
[Закрыть]
Не нужно придавать всем этим текстам слишком большое значение, и тем более не нужно буквально их воспринимать. В XVIII в. «Мемуары Судебной, палаты»,[560]560
«Ему также присвоили титул коадъютора и правителя государства»; Mémoires concernant tes Chambres de justice; Arch, nat., U 956, p. 6, на полях.
[Закрыть] в XIX в. Кервин де Леттенхов,[561]561
«Он осмелился присвоить себе титул коадъютора…»; Hist, de Flandres, t. II, p. 171 et 173.
[Закрыть] затем Оро[562]562
Histoire littéraire de la France, t. XXVIII, p. 457.
[Закрыть] сделали из Мариньи настоящего майордома, хотя никто все же не называл Мариньи так, как это делал продолжатель Гильома де Нанжи.[563]563
Борелли де Серр представил целый список вымышленных наименований Мариньи; Borelli de Serres, Recherches…, t. III, p. 41–42.
[Закрыть] Тем не менее из этих художественных и документальных источников можно почерпнуть две важные мысли.
На взгляд своих искушенных современников, Мариньи оказывал в моральном плане большое влияние на короля, наперсником, вдохновителем и советником которого он являлся; и такое королевское доверие давало ему действительно широкие полномочия. Именно это и имел в виду Жоффруа Парижский, отмечая: «Он распоряжался всем в королевстве», и далее: «Его считали за короля».[564]564
O. de Paris, éd. A. Diverrès. p. 197 et 209.
[Закрыть] Некоторые могли подумать, что в своей власти он превосходил короля; ведь если слова «второй королек» из процитированного нами отрывка пришли в голову епископу Лодевскому, если монах из Сен-Дени написал, что он управлял государством, а арагонец Хуан Лупи назвал его «вторым королем», сторонним наблюдателям вполне могло показаться, что могущество Мариньи дублировало королевскую власть, а не основывалось на ней. Мы увидим, что в 1313 и в 1314 гг. камергер в действительности проводил свою собственную политику, что шокировало свидетелей происходящего и давало почву для построения всевозможных преувеличений. События этих последних лет часто ослепляли хронистов, до которых, вероятно, доходили сведения об Ангерране лишь начиная с 1308, 1311 или даже с 1312 гг. Их свидетельства представляют для нас интерес лишь в отношении последней трети политической карьеры камергера.
Кроме того, мы уяснили, что ни добрая, ни дурная слава Мариньи не увеличивалась с ходом времени. В случае с Ангерраном речь шла не о легенде, которая разрасталась бы со сменой эпох.[565]565
Так считал Борелли де Серр; Borelli de Serres, op. cit., t. III. p. 292.
[Закрыть] Наоборот, основные труды, изученные нами, были созданы непосредственно после краха и гибели Мариньи. «Роман о Фовеле» был написан еще раньше, и его автор ежедневно лично общался с тем, у кого он служил капелланом. Большинство авторов жили либо в Париже, либо недалеко от него в то время, когда камергер находился на пике власти,- некоторые из них его видели, как, например, автор «Романа об уродливом Лисе». Примерно к 1315 г. уже устоялась основная традиция рассказа об этой личности. Все вышесказанное позволяет нам не относиться к этим свидетельствам с излишним подозрением. Рассказчики могли избрать образный стиль изложения, применить рискованные сравнения, но при этом они никак не могли слишком отдалиться от истины, рассказывая людям о событиях, непосредственными участниками которых являлись.
Каким же в действительности было положение Ангеррана де Мариньи? Начиная с 1304 г. и вплоть до конца правления Филиппа Красивого он был камергером и довольствовался этим титулом, который ни в чем не ограничивал его деятельность. Первое время он действительно выполнял свои должностные обязанности, чтобы впоследствии оставить за собой лишь высшее руководство делами королевского отеля. Впрочем, начав с должности камергера, Мариньи расширил свои полномочия до такой степени, что этот единственный титул уже никоим образом не мог оправдать такую власть; напротив, титул рыцаря короля лучше подходил к сложившемуся положению дел, поскольку, как мы уже говорили в начале, канцелярии иностранных государств охотно использовали это довольно неопределенное наименование. Но это был всего лишь титул, а реальным и юридически неопровержимым основанием могущества Мариньи являлось его членство в Совете.
Эту сторону деятельности камергера отмечали арагонцы, автор «Романа об уродливом Лисе», продолжатель Гильома де Нанжи, Жан де Конде, о ней также говорилось в «Истории и хрониках» и в «Хронографии». Именно в качестве члена Совета Мариньи руководил оформлением королевских грамот, особенно в тех делах, к которым он бы никак не мог иметь отношения, если бы его единственной функцией был уход за королевскими покоями.
Наконец, нужно упомянуть о том, что выходит за рамки любой юридической классификации и каких бы то ни было административных или почетных категорий. Если Мариньи сумел настолько выделиться из серой толпы камергеров и даже из группы королевских советников, это означает, что он «был в очень близких отношениях с королем»,[566]566
Istore et chroniques de Flandres, éd. Kervyn de Littenhove, t. I, p. 300
[Закрыть] что король благоволил к нему и был расположен по-дружески. Избегая точного, но a priori пренебрежительного эпитета «фаворит», мы скажем, что Мариньи был другом Филиппа Красивого; и если камергер, по всей видимости, был заинтересован в этой дружбе, то равным образом и король находил для себя выгоду в общении и сотрудничестве с любезным, ловким и сведущим человеком, каковым – и это общепризнанный факт – являлся Ангерран де Мариньи.
Глава IV
Королевский отель
1. Отель и палата короляВ королевском отеле[567]567
Постановления из королевского отеля, копии: Bibl. nat., français 7852 et Clairambault 832.
[Закрыть] было шесть служб и некоторое количество палат, которые были сгруппированы по-разному и получили свое название в зависимости от времени образования. В число служб входили хлебный дом, винные подвалы, кухня, фруктовый дом, конюшня и фуррьерская служба. Каждая из них функционировала автономно, но при этом общее руководство теоретически все же осуществлял один человек, великий гофмейстер. Обязанности всех служащих были точнейшим образом обозначены и четко распределены: так, в хлебном доме существовала должность pastoyers, ответственного за распределение пирогов, и oubloiers, занимавшегося кондитерскими изделиями, в помещении для разлива вина служил горшечник, на кухне два стеклодува, два специалиста по приготовлению соусов, poulailler, занимавшийся домашней птицей…
Что касается слова Палата (chambre), П. Леюжер долгое время задавался вопросом, шла ли речь о camera или о cubiculum (спальня), поскольку в первую, в отличие от второй, могли входить часовня, Денежная палата, врачи и хирурги, сержанты и т. д.;[568]568
P. Lehugeur, De hospitio Regis et secretiore Consilio. p. 1–5.
[Закрыть] впрочем, этого различия, вероятно, уже имевшего место при Филиппе Длинном, историю правления которого изучал Леюжер, еще не существовало при Филиппе Красивом. В camera находились только служащие, занимавшиеся обслуживанием cubiculum, покоев, в которых располагался королевский альков, но тот факт, что ответственные за это помещение чины, то есть камергеры, приобретали все большее личное влияние и были прекрасно осведомлены обо всем, что происходило в королевском отеле, вызывал полное недоумение современников, которые порой путали королевскую Палату с самим отелем и даже с Королевским советом.[569]569
Например, Людовик Неверский: «по решению Ангеррана де Мариньи, Гильома де Лонгаре, рыцаря, Пьера де Иша и других членов его совета, он меня осудил» («per judicium Ingerrani de Marigni, Guillelmt, de Longaret, militum, Petri de Ysci et aliquorum camerae sue me condempnavib); Limbourg-Stirum. Codex… II, p. 223.
[Закрыть] О покоях, в которых распоряжались камергеры, мы поговорим чуть позже. Другими палатами отеля были Тайный совет, в который входили писцы совета и рыцари отеля, не путать с Большим Советом органом управления короля; Денежная палата, заведовавшая расходами отеля; часовня с раздатчиками милостыни, капелланами и исповедником; наконец, «seel», канцелярия, в которую входили писцы и нотариусы короля. Различные ведомства и их персонал постоянно претерпевали изменения: так, между 1285 и 1290 гг. количество служащих в фуррьерской службе[570]570
Фуррьерская служба – служба королевского отеля, занимавшаяся обеспечением дров и перевозками. – Прим. ред.
[Закрыть] сократили в пользу персонала королевских покоев, и именно поэтому, ко всеобщему удивлению, в покоях в этот период времени оказались люди, ведавшие повозками, скотом и лошадьми.
Кто же руководил делами отеля? Королевские шамбриэ (cham-briers) Франции: Робер Бургундский,[571]571
Arch, du Nord, В 254, Godefroy 4449 et 4481.
[Закрыть] затем Жан де Дре[572]572
Arch. nat… JJ 40. № 134, f. 64 v.
[Закрыть] и, наконец, Людовик де Клермон,[573]573
Arch, nat., JJ 47,№ 44, f. 29 v.
[Закрыть] по всей видимости, не имели реальной власти. Кажется, в обязанности лишь одного человека входило руководство всем отелем: в начале правления Филиппа Красивого это был «великий гофмейстер отеля» или «основной руководитель отеля»,[574]574
Bibl. nat… it. 7852, p. 72 et 81. – Его ошибочно называли «братом», в то время как он был рыцарем: J. Viard, Journaux du Trésor, № 1029, 2120, 2662, 3733 et 4673.
[Закрыть] некий Арну ле Висмаль. Его звание, равно как и его обязанности, были довольно значительными (хотя нам о них мало что известно): он мог пользоваться лошадьми короля, жил в королевском отеле и получал десять су в день. Его писец и два его оруженосца питались при дворе.
Этому «великому гофмейстеру» помогали другие гофмейстеры, число которых постоянно изменялось. Создается впечатление, что все они еще не имели своей отдельной обязанности, но этот вопрос пока находится в стадии изучения. Они составляли важную группу среди королевских рыцарей; им, приближенным к королевской персоне, часто давали различные поручения, связанные с делами отеля, в то время как миссии политического характера обычно выполняли главные коронные чины и простые рыцари короля.
В последний период описываемого нами правления гофмейстерами были Бодуэн де Руа,[575]575
Arch, nat., JJ 49, № 7, f. 3 v.; J. Viard, Journaux…, col. 891, № 6007, etc.
[Закрыть] сменивший на этом посту своего брата Реньо, Гильом д'Аркур,[576]576
Viard, op. cit., col. 133, etc.
[Закрыть] Мартен дез Эссар,[577]577
Arch. nat… JJ 49. M 241, f. 105 v.
[Закрыть] Гильом де Флавакур[578]578
Arch. nat… JJ 46. Nt 127–128, f 77 v.-78 r.
[Закрыть] и некоторые другие. Впрочем, название этой должности в то время еще не устоялось, и в ордонансе от 1290 г. камергеры упомянуты под именем «гофмейстеров».[579]579
«Tuircil des maistre de l'Hôtel» – означает людей великого гофмейстера и камергеров; Bibl. nat., fr. 7852. p. 72–73.
[Закрыть] Кроме того, в том же постановлении названные после гофмейстеров камергеры записаны как «другие камергеры».[580]580
Bibl. nat., fr. 7852, p. 72.
[Закрыть] В действительности, скорее всего, между правами и обязанностями гофмейстеров и камергеров не было особенных различий, за исключением нескольких, к которым мы еще вернемся. Так, это подтверждает составленный по приказу Мариньи и Мартена дез Эссара[581]581
R. Fawtier, Comptes royaux…, t. II. p. 776. № 27716.
[Закрыть] платеж.
После великого гофмейстера, наряду с обычными гофмейстерами, самыми высокими должностными лицами в отеле являлись камергеры, обязанности которых мы сейчас рассмотрим. Они были распорядителями в королевской Палате, то есть в их ведении находилось все, что касалось жилища, обслуживающего персонала и безопасности короля, следовательно, за ними было закреплено главенствующее положение в среде руководителей различных служб и ведомств отеля. Впрочем, в большинстве случаев все эти службы подчинялись не непосредственному начальству, а лишь старшему по должности лицу, как, например, хлебодар, виночерпий и повар, «личные служащие короля». Эти мелкие служащие, Робер де Медон, Ансо де Шастенак и Изамбар, в плане престижа не могли соперничать с представителями могущественных династий камергеров, Бувилей, Шамбли и Машо. Поэтому совсем не удивительно, что камергеры, управляющие королевскими покоями, воспользовались упразднением после 1300 г. должности великого гофмейстера для того, чтобы также ослабить положение и простых гофмейстеров. которые, безусловно, были приближенными короля, но чьи прерогативы, как и у всех помощников, были довольно расплывчатыми.
Состав персонала королевской Палаты на то время, когда одним из его руководителей являлся Мариньи, нам неизвестен; однако у нас есть информация о том, каким он был в 1285 г., в начале правления, и в 1290 г., после того как, согласно пожеланиям нового короля, он был несколько изменен. Помимо камергеров в 1290 г. в Палате прислуживали шесть камердинеров (из них два цирюльника, портной и три слуги зала), двое «контролеров (счетчиков)», шесть служителей фуррьерской службы, шесть привратников зала, прислуживавших по трое, шесть привратников, «королевская прачка», писец из Денежной палаты для платежей и хранитель печати входивший в число королевских писцов в 1285 г. По всей видимости, кроме них там еще находились три отряда, каждый из которых состоял из восьми сержантов и двоих привратников с королевскими гербами, и еще один писец из отряда арбалетчиков.[582]582
Суждение о том, что после 1285 г. эта должность была упразднена не соответствует истине.
[Закрыть] Наконец должности еще десятерых служащих (два для часовни, два для архива, два из фруктового дома и четверо для королевской Палаты) были упразднены во время реорганизации 1290 г., и людей, их занимавших, скорее всего, перевели в те ведомства, к которым они непосредственно относились, причем четырех служащих королевских покоев, несомненно, добавили к числу работавших в фуррьерской службе. Согласно одной ведомости,[583]583
Bihl Mt… fr. 7852. p. 110 à 150.
[Закрыть] в 1313 г. число разнообразных слуг, привратников и стражей было несколько больше, чем в 1290 г.: десять комнатных лакеев, восемь привратников и т. д. Но то, как они распределялись по отелю, не указано в ведомости; так, среди комнатных слуг значатся один рабочий и один сапожник.
Следовательно, в персонале королевской Палаты были представлены только мелкие должностные лица, но возможность ежедневно посещать Палату короля и постоянно с ним контактировать ставила камергеров в более выгодное положение по сравнению с другими служащими отеля и позволяла им (естественно, в зависимости от способностей и честолюбия) действительно добиться влияния при дворе. Так, значимость должности могла изменяться совершенно непредсказуемым образом, причем все зависело исключительно от того, что за человек занимал этот пост.
Что же за люди были камергерами? Прежде всего назовем Матье де Три, сира де Фонтене и камергера Франции, должность которого можно было принять за почетное звание, хотя он иногда принимал участие в делах отеля. Возможно, занимавший эту должность человек был не в слишком хороших отношениях с королем, и поэтому государь постарался держать его в стороне от дел:[584]584
Это всего лишь высказанная нами гипотеза, поскольку у нас не было возможности подробно изучить личность этого человека, которого Филипп V произведет в аршалы.
[Закрыть] рассмотрев все регистры Филиппа Красивого, мы выявили всего лишь четыре акта, составленных под надзором (commande; par) Матье де Три.[585]585
1312 г… сентябрь; Arch, net., JJ 48. № 164, f. 93. – 1312 г., ноябрь; JJ 48, № 171, f. 101 v. – 1312 г., декабрь; JJ 48, № 148, f. 86. – 1314 г. март; JJ 9. № 213, f. 91–92 г
[Закрыть] Затем нужно назвать трех, четырех или даже пятерых камергеров. Часто среди них выделяли главного, или первого, камергера, которого отличали от камергера Франции. Этим главным камергером как раз и являлся Мариньи.[586]586
Borelli de Serres, Recherches… t. I, p. 329.
[Закрыть] Тем не менее такого титула никогда не существовало; нужно лишь заметить, что, согласно одному из исходивших из королевского отеля ордонансов эпохи Мариньи,[587]587
Нет точной даты; Bibl. uni., Fr. 7852, p. 81.
[Закрыть] главного камергера отличали от других некие материальные преимущества. Не возникает сомнений в том, что Мариньи занимал именно такое положение, но это ничего не говорит о его должности главного камергера, поскольку рост влияния Ангеррана в отеле был обусловлен его рангом королевского советника, в то время как другие камергеры, по всей видимости, не имели доступа в Совет. На деле, он, начиная примерно с 1308 г., действительно был первым среди камергеров, но его положение не было подкреплено юридически.
Король допускал, чтобы должность камергера по очереди занимали члены одной семьи. Более того, две главные династии камергеров были связаны между собой узами родства: Гуго де Бувиль в 1283 г. женился на дочери Удара де Шамбли, Мари, бывшей племянницей Пьера де Шамбли.[588]588
Список приданого, 1283 г., 13 марта; Bibl. net., Baluze 54 f. 183 v.; M Bloch Bulletin de la Société; d'Histoire de Paris, 1913, p. 159; J. Depom, Bulletin historique et philologique…, 1914, p. 144.
[Закрыть] Родственник последнего, Пеллерен де Шамбли, служил камергером у Карла Валуа.[589]589
Arch, na t., К 36, № 17; J. Petit, Charles de Valois, p. 341.
[Закрыть]
Пришедший к власти Филипп Красивый оставил на посту камергера Гуго де Бувиля,[590]590
Bibl. nat., Baluze 54, f. 183 v.
[Закрыть] который уже служил ему в 1284 г. Король взял на службу камергеров также своего отца Филиппа III, Пьера де Шамбли, занимавшего эту должность с 1277 г.,[591]591
J. Depoin, loc. cit., p. 134.
[Закрыть] и его сына Пьера де Шамбли, недавно получившего это назначение, Пьера де Машо и, наконец, на более низкую ступень Жана Пуссена, о котором впоследствии речь более не заходила.[592]592
Bibl. nat., fr. 7852. p. 40.
[Закрыть] Пьер де Шамбли-старший, если учесть размеры его жалованья и преимущества, которыми он пользовался, был на деле главным камергером. Не позже апреля 1298 г. умер Пьер де Машо,[593]593
J. Viard, Journaux du Trésor…, col. 40. № 212.
[Закрыть] и его сменил на посту старший сын Гуго де Бувиля, Жан, сир де Мильи. Право управлять королевской Палатой оставалось все в той же семье: новый камергер был племянником и кузеном, по матери, двух коллег его отца.[594]594
Согласно хронологическим данным, Мариньи не мог сменить Машо на посту камергера.
[Закрыть] Гуго де Бувиль погиб в Монс-ан-Певеле. В июле 1304 г. опись королевских драгоценностей составлял еще Бувиль.[595]595
R. Fawtier, Comptes royaux…, t. II. p. 535.
[Закрыть] В ноябре Мариньи заседал в Денежной палате,[596]596
Bibl. nat., fr. 2838, f, 32 v.
[Закрыть] и в марте 1305 г. королева Жанна в своем завещании присвоила ему титул камергера короля.[597]597
Arch. nat… J 403. № 16.
[Закрыть] Следовательно, Ангерран унаследовал эту должность от Гуго де Бувиля, у которого он, возможно, служил некогда оруженосцем. Итак, в то время камергерами были главный камергер, Пьер де Шамбли, его сын Пьер, Жан де Бувиль и Ангерран де Мариньи. Последнего в июле 1305 г. епископ Пюи назначил вторым камергером.[598]598
Arch. nat… J 1046, № 20.
[Закрыть]
Примерно в это же время Жан де Бувиль добился назначения на должность камергера своего брата Гуго.[599]599
27 июля 1305 г. Гуго еще не был камергером; Bibl. nat., Baluze 54, f. 199 v. -Камергером он предстает лишь по данным счета из камергерского ведомства от 1306 г.; Bibl. nat., fr. 25992. № 123 v.; R. Fawtier. Comptes royaux… t. II, p. 532 (нужно читать «сир де Вирм» вместо «Гуго де Виарм»; № 23876-23877).
[Закрыть] После смерти Жана де Бувиля (случившейся не позже августа 1308 г.)[600]600
Bibl. nat… Baluze 54, f. 205 v.
[Закрыть] и Пьера де Шамбли-старшего (случившейся не позже марта 1309 г.)[601]601
Arch. nat… JJ 40. № 183, f. 95–96 г.
[Закрыть] осталось всего три действующих камергера: Ангерран де Мариньи, Пьер де Шамбли-младший и Гуго де Бувиль младший. Умерших камергеров никто не сменил на их посту, поскольку пятерых людей для исполнения этой обязанности было бы уже слишком много; тем не менее никаких сомнений по поводу количества камергеров не возникает, и нет оснований, подобно Ж. Депуэну,[602]602
J. Lie pom, loc. Cit., p. 135.
[Закрыть] считать, что Пьер де Шамбли унаследовал должность своего отца в 1308 г.; как известно, оба Шамбли находились на своих постах с самого начала правления Филиппа Красивого.
После того как Жан де Бувиль и Пьер де Шамбли ушли из жизни, на протяжении последних лет правления Филиппа Красивого во дворце было только три камергера, помимо камергера Франции, Матье де Три.
Обязанности королевского камергера очень точно описал П. Леюжер[603]603
P. Lebugeur, De hospitio Regis…, p. 43–46.
[Закрыть] на материале, относящемся ко времени правления Филиппа Длинного. Камергер должен был составлять докладные записки об отмене наказаний и о помилованиях, диктовать документы, не приглашая для этого писца из канцелярии или нотариуса. Это предполагало присутствие при камергере специального писца, который бы представлял для скрепления печатью собственноручно составленные документы,[604]604
Становится понятным существование сходства между почерком, которым написан картулярий, я почерком в актах, составленных по приказу Мариньи.
[Закрыть] чтобы вызвать кого-либо в парламент, прекратить какое-либо расследование, призвать к королю или, например, сопроводить письмом подарок. Если принять во внимание излишнюю схематичность работы Леюжера, то у нас возникают сомнения относительно достоверности последних сведений; безусловно, Мариньи, как и другим камергерам, не раз приходилось заказывать составление подобных документов. Однако такие полномочия ему предоставляла сама должность королевского советника. При Филиппе Красивом камергер был очень влиятельным лицом; на наш взгляд, Шамбли или Бувиль вряд ли когда-нибудь кого-либо лично вызывали в Парламент.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
