Книга: Дитя Всех святых. Перстень со львом - Жан-Франсуа Намьяс

Прадеду предначертано в скором времени двинуть кони, а потому Анну полагается взрослеть не по дням, а по часам. В отличие от первых частей, декорации меняются со скоростью звука, а событийный ряд не проваливается в оркестровые ямы на многие лета – красота, да и только. Все персонажи отличаются, на мой взгляд, некоторой линейностью и простотой, однако я надеюсь, что таким образом автор намеренно придаёт сходство со средневековыми балладами. Теми, где благородная дама роняет из башни платок, её спасает чистый душой отрок с золотыми волосами и васильковыми глазами, а зло, в виде черного рыцаря на коне со звучным именем Самаэль, повержено. Вы меня поняли. В некоторых случаях, когда в моем рту появлялся привкус мыла, автор вовремя переходил на исторические события, которые до этого были лишь фоном, делая это так успешно, что казалось, будто без участия семьи де Вивре Жанна д’ Арк не отобьёт Орлеан.

В первой книге Франсуа – простой рыцарь без страха и упрёка, совершенно не отягощённый думами. Во второй показаны его моральные терзания и рост самосознания. В третьем томе мы видим его правнука, семимильными шагами постигающего всё то, к чему люди идут десятилетиями. Катализатором взросления Анна является женщина (да не в том смысле, пошляки!) Довольно тонкий сплав вины, мистики, романтизма, страха перед неведомым и счастливых мгновений – вот авторский рецепт, превращающий мальчика в мужа за короткий срок. Замешаем сюда символизм и религию, без которых нельзя представить средневековую действительность, и получим добротный исторический роман, почти не уступающий произведениям Мориса Дрюона.

Раз уж я заговорил о символизме, нельзя не упомянуть цикламор, давший название произведению. Это большое нарисованное кольцо в центре щита, и больше ничего. Автор устами Франсуа де Вивре поясняет его назначение как то, что жизнь превыше туманных мечтаний, и надлежит покориться ей. Жорж Батай бы сказал, что это симулякр, и был бы прав. Цикламор обозначает также преемственность поколений и связь Англии и Франции. Недаром все Вивре были женаты на англичанках, недаром слово раскладывается на cycle+amour = круговорот любви. Мне ещё видится схожесть звучания со словом siècle (век). Век любви не в глобальном историческом масштабе войны, а в рамках конкретного индивида – Франсуа де Вивре. В процессе чтения нашёл несколько «пасхалок», связанных с родовыми цветами, гербами и именами, но они могут быть символами для меня, а для вас – пустым звуком. Например, имя правнука Анн, что может переводиться, при должном старании, как Первый. Уверен, что каждый найдет в этой книге нечто прекрасное, созвучное каким-то потаённым уголкам души. А если не найдёт, то придумает взаимосвязь.

Не могу не сказать об авторе. Жан-Франсуа Намьяс известен во Франции как автор трёх крупных исторических циклов, в том числе про императора Тита Флавия. На русский переведён только цикл «Дитя всех святых», который я всячески вам рекомендую.

В первой книге Франсуа взрослеет, оттачивает свое военное мастерство, влюбляется, обзаводится семьей и детьми, но почти все время проводит в сражениях и военных стычках, особо не размышляя над своей жизнью и не думая о будущем. Как первый сын, он получил от отца вместе с воинской доблестью герб и родовое кольцо со львом. Второму сыну Жану достался символ де Куссонов - родовое кольцо матери, изображавшее оскалившегося волка. Жану была суждена судьба священнослужителя и он отправился в Париж, в Сорбонну, где с его недюжинным умом и острым языком он приобрел множество врагов.

В 1380 году умирает король Карл V. В Столетней войне наступает перерыв, и в кое-то веки Франсуа не нужно ехать на войну. Но умирает четвертыми родами его любимая жена Ариетта, а сын и дочь выросли и не нуждаются в нем. Он даже не может заняться воинской подготовкой сына, так как Луи в тренировочном бою потерял руку. Из глубокой меланхолии его извлекает письмо из Рима, где говорится, что Жан, обвиненный в атеизме и брошенный в тюрьму, воззвал к Божьему Суду и просит брата выступить за него на поединке. В День всех святых Франсуа должен быть в Риме, иначе Жана сожгут. Вторая часть трилогии должна показать следующую ступень развития самосознания героя, а для этого автор отправляет его скитаться по свету уже не в латах воина, а в рубище странника или монаха для приобретения в странствиях духовного опыта. И в первой части этого путешествия его спутником станет брат Жан. После победы на Божьем суде, где не обойдется без мистических озарений, братья поспешно покидают Рим морем, но попадут в плен к пиратам и окажутся проданными в рабство сарацинам. Несколько лет в рабстве они проживут вполне благополучно, пока мастерство Жана в шахматной игре не принесет им свободу. Но годы рабства плохо скажутся на младшем брате. К сомнениям в вере добавятся болезни и пристрастие к вину, в чем не обойдется без мистики и частью этой загадки окажется всеми нами любимый персидский поэт, философ и ученый Омар Хайям. Книга его стихов так потрясла душу бедного монаха, что во Францию он вернулся законченным безбожником и пьяницей.

Поскольку в этой книге Франсуа должен обрести также и мистический опыт, странные и необъяснимые события сопровождают его повсюду. Конечно, в жизни человека средневековья мистика присутствовала как естественное явление и пока описания этих чудес не выходят за рамки естественно-научных объяснений, они способны даже украсить сюжет, но автор пошел дальше. После многочисленных приключений, о которых я умолчу за недостатком места, Франсуа де Вивре приходит к решению заняться алхимией. И вот тут… Я, конечно, не специалист в этой таинственной дисциплине, но когда Франсуа, человек с немалым уже жизненным опытом, занимается нагреванием в тигле специально отобранной земли с целью получения из нее субстанции первой ступени познания, меня, как химика, начинает разбирать неприличный смех. Не сомневаюсь, что Намьяс при описания этих явлений тщательно изучал исторические источники, но подавать подобную тему лучше бы не в лоб, а с элементами недосказанности и тайны, а то, пожалуй, она не приживется в рациональном сознании современного читателя.

В результате все то, что касалось эзотерических изысканий героя, не произвело на меня должного впечатления, хотя побочные линии сюжета о Луи, сыне Франсуа, его жене и их несчастном сыне Шарле продолжали реальную цепь событий и были весьма занимательны. Поразившая Шарля сильная близорукость была в то время неизлечима и страшна тем, что такой человек не мог стать рыцарем, не мог сражаться, но бедный юноша сумел таки с честью пасть в битве при Азенкуре, и хорошо, хоть наследника успел оставить. Битва при Азенкуре описана очень подробно и даже я, не поклонница батальных эпизодов, прониклась ужасом, наблюдая действия бездарного французского командования, что привело, как мы знаем, к поражению французской армии, гибели цвета французского рыцарства и потере Францией огромных территорий.

Видимо устав сталкивать между собой только лишь французов и англичан, баронов и чернь, автор добавляет в роман образ внебрачного сына от проклятой любовницы Франсуа - Маго д'Аркей , который, как и его мать, выступает здесь представителем врага рода человеческого. И вместе со своей ведьмой-женой, называющей себя "Лилит, царица ночи", творит зло ради самого акта злодеяния. И хотя описания действий этого ублюдка меня коробили, средневековый роман, по всей видимости, не может обойтись без слуги сатаны. Все эти сюжетные элементы придают роману сказочность средневековых сказаний и являются особенностью произведений такого рода.

Завершается книга знакомством 85-летнего Франсуа с его правнуком Анном де Вивре, который совсем скоро оденет доспехи с фамильным красно-черным гербом «пасти и песок», а пальцы его украсят перстни с головами льва и волка. Впереди решающие битвы за судьбу Франции и явление девы-воительницы Жанны д'Арк.

И картинки

Жан-Франсуа Намьяс своей трилогией "Дитя всех святых" достойно продолжил традицию французского исторического романа. И пусть не столь блестяще, как "Проклятые короли" Дрюона, но трилогия Намьяса расскажет нам о продолжении тех событий, о которых повествовал Дрюон. Первая книга "Перстень со львом" знакомит читателя с Франсуа де Вивре и Куссон, который родился 1 ноября 1337 года, в день объявления войны между Англией и Францией. На следующий день после его рождения пророчица объявила, что ребенку, родившемуся в последний час ночи Всех Святых, суждено прожить сто лет. Таким образом автор начнет свой роман-хронику о Столетней войне и покажет ее глазами очевидца и участника.

Мальчик, рождение которого было таким мистическим, после смерти родителей наденет на палец родовое кольцо со львом и отправится на воспитание к своему крестному - рыцарю Ангеррану де Куссон. Доблестный рыцарь воспитает мальчика так, что он впитает в себя все достоинства и недостатки рыцарского сословия, которое главной доблестью почитало участие в сражениях по приказу своего короля или сюзерена и следование рыцарскому кодексу чести. С своим гордо красующимся над гербом "пасти и песок" военным кличем "MonLion!" Франсуа де Вивре станет свидетелем самого долгого военного конфликта во французской истории и будет участником всех знаковых событий этого времени. Он потеряет отца в битве при Креси, мать во время чумного поветрия, опекуна в битве при Пуатье и сам при этом попадет в плен к англичанам. В Англии Франсуа встретит свою будущую жену Ариетту, хотя воссоединения им придется ждать еще долгих четыре года. За это время он бежит из плена, побывает в Париже во время парижского восстания и отправится сражаться с чернью при Жакерии. Позже, по приказу своего короля он побывает в Испании и примет участие в междоусобице претендентов на Кастильский трон и наградой ему будет замок и титул гранда.

Очень по-французски автор позволит своему герою не включать верность своей Прекрасной Даме в число своих рыцарских добродетелей и после каждого военного похода де Вивре будет утешен очередными пылкими объятиями дам обычных. А нежно любимая им жена будет терпеливо дожидаться его из этих походов в родовом замке, воспитывая зачатых во время недолгих побывок детей и управляя немалым хозяйством. Хотя, каждое время диктует свои законы и нам не понять чувства человека, который каждый день должен либо сам выносить безумие средневековых кровавых стычек, либо смотреть на последствия таких же действий со стороны неприятеля. Может быть, в то время это был единственный способ сохранить здравый рассудок? Но моих женских симпатий это герою не добавило :)).

И хотя военные сцены в романе великолепно прописаны и исторически достоверны, мне не хватило в нем какого-то духовного поиска, осмысления Франсуа происходящих событий, которые автор почему-то оставил второстепенным героям – его брату Жану и сыну Луи. Но, возможно, вместе с повзрослевшим и познавшим разочарования и потери Франсуа, это еще ждет нас в следующих двух книгах цикла, знакомство с которым я обязательно продолжу.

Эта книга - своего рода роман-биография, поскольку с первых и до последних страниц мы будет наблюдать за судьбой Франсуа. Волей судьбы (и автора) он оказывается причастен ко всем крупным историческим событиям того времени - отец погибает во время битвы при Креси, мать - при эпидемии Чумы, сам он был пленен при Пуатье, бежал, чтобы угодить прямо в гущу Парижского восстания и Жакерии. Захотев "обновить" свои знания по тому периоду, я был приятно удивлен, что автор довольно точно упомянул как все ключевые действия, так и центральные фигуры тех лет.

Я бы не стал ставить "Дитя Всех святых" на один уровень с книгами Дрюона, рассказывающими, как раз, о предшествующих событиях. Последний, на мой взгляд, более историчен, в то время как "Дитя" имеет художественную направленность. Однако я с удовольствием бы порекомендовал данный роман любителям рыцарства и средневековья.