Текст книги "Троих надо убрать"

8

Наконец двое убийц обратились в бегство, так и не справившись со своей дичью. Их дичь превратилась в истеричное существо, которое билось, вырывалось и грозило в любую секунду вырвать им глаза ногтями. Кроме того, Жерфо вот-вот мог набрать достаточно воздуха, чтобы закричать, и тогда все эти люди вокруг, которые до сих пор занимались своими делами и играми, поняли бы, что что-то не так. И убийцам пришлось бы прокладывать себе путь через эту толпу в воде, доходившей до пояса. Они сочли более благоразумным ретироваться.

Несколько мгновений Жерфо продолжал драться один, хрипя и вскрикивая. Пока он перевел дыхание и понял, что его оставили в покое, те двое уже вышли из воды. Жерфо заметил их не сразу. Они шли по пляжу. По ноге маленького брюнета текла струйка крови, и он прихрамывал. Потом они вышли с пляжа, пересекли дорогу, и Жерфо потерял их из виду. Дорога располагалась выше пляжа. Там у балюстрады был знак, запрещающий стоянку. Через минуту оттуда быстро отъехала красная спортивная машина. Жерфо взмахнул рукой, но он не был уверен, что это машина напавших на него, и опустил руку. Он обвел взглядом купающихся рядом.

– Держи убийц! – неуверенно крикнул он.

Негр бросил на него подозрительный взгляд и уплыл безукоризненным кролем. Остальные продолжали брызгаться, играть в мяч, смеяться и кричать. Жерфо тряхнул головой и медленно вернулся на пляж, стараясь восстановить дыхание. Он подошел к Беа и девочкам. У него были ватные ноги и горело горло. Он сел в пляжное кресло.

– Тебе понравилось? – спросила Беа, не поднимая глаз от книги.

– Скажи, – произнес вдруг Жерфо хриплым голосом, – это ты подстроила эту идиотскую шутку?

– А? Что? – переспросила Беа. Она повернулась к Жерфо, сдвинула солнечные очки на конец носа и посмотрела на мужа поверх стекол расширившимися глазами, – Что у тебя с шеей? Ты весь красный.

– Ничего, – хмуро ответил Жерфо.

Беа подняла брови и снова углубилась в чтение Коллонтай. Жерфо высвистел четыре такта "Moonlight in Vermont", замолчал и бросил на Беа неуверенный взгляд. Он повернулся в кресле, осматривая пляж и набережную, но не заметил ничего необычного.

Двое убийц находились в четырех километрах от него, в кафе-ресторане. Они злились и заказали две дюжины устриц и бутылку мюскаде, чтобы утешиться после своего смехотворного поражения.

Жерфо еще немного поерзал в кресле, нагнулся, покопался в пляжной сумке Беа и вытащил оттуда книгу некоего Касториалиса, посвященную рабочему движению. Некоторое время он делал вид, что читает.

Немного позднее, когда солнце стало клониться к закату, Жерфо, Беа и девочки вернулись домой переодеться и причесаться, после чего отправились в бретонскую блинную, находившуюся рядом с парком аттракционов и конторой, сдающей напрокат велосипеды. Беа ненавидела готовить. Они поели быстро потому, что девочки хотели успеть к началу фильма, который показывали по телевизору. Это был фильм по книге Сэмюэла Фуллера, названный во французском прокате "Порт наркотиков".

Жерфо почувствовал, что не в силах справиться с овладевшей им тревогой. В начале девятого он сказал, что пойдет купить сигареты, и в наступавших сумерках отправился пешком в Сен-Жорж. Жерфо почти хотел, чтобы те двое появились снова и напали на него. Это хотя бы положило конец его неуверенности. Он вышел на берег моря. Рядом остановился автобус на Руайан. Жерфо сел в него. В Руайане он снова бродил, а в десять вечера сел на поезд до Парижа. Думая об этом позднее, он вспомнит из своих хождений по Руайану в тот вечер только рекламу галантерейного магазина "Пальцы феи"...

9

– Знаешь, – возбужденно крикнул Жерфо Льетару, – знаешь, что я помню из Руайана? Рекламную вывеску галантерейного магазина! Я запомнил ее наизусть! – Он продекламировал.

– Пей кофе, – сказал Льетар.

Жерфо выпил. Они сидели в задней части фотомагазина, который Льетар держал недалеко от мэрии Исси-ле-Мулино. Здесь продавались пленки, камеры, бинокли, телескопы и другие приборы. Льетар был в красной рубашке и поношенных черных брюках. У него были интеллигентное лицо и мягкие манеры, но этому не следовало доверять. Однажды он попал в жестоко разогнанную полицией демонстрацию. Через шесть месяцев после выхода из больницы Льетар напал ночью на улице Брансьон на одинокого полицейского, оглушил его ударами палки, сломал два ребра и челюсть и оставил прикованным наручниками к решетке бойни в Вожираре.

– Ты выглядишь вымотавшимся, – заметил Льетар. – Ты спал в поезде?

– Нет, не спал! Конечно, нет!

– Можешь отдохнуть наверху. Тебе это нужно.

– Я не смогу заснуть.

– А если я дам тебе снотворное?

– Это не поможет.

– Все-таки попробуй, – посоветовал Льетар.

Жерфо что-то неопределенно буркнул. Льетар принес ему две таблетки и стакан воды. Жерфо выпил.

– Ты думаешь, я свихнулся? – спросил он.

– Нет, – сказал Льетар, – не думаю. Я слушаю. Мне надо открывать магазин. Уже восемь часов, представь себе.

Жерфо покачал головой. Льетар встал из-за стола и прошел в магазин. Он открыл его, и почти тотчас ему пришлось обслуживать клиента, хотевшего купить пленку "Кодахром". Когда Льетар вернулся, Жерфо почти спал, лежа на столе. Льетар помог ему подняться наверх по внутренней винтовой лестнице. Жерфо разделся и лег. Он сразу захрапел, вернее, зарычал. Один раз он наполовину проснулся, смутно подумал, что светло, спросил себя, где находится, и снова заснул. Когда он проснулся во второй раз, за окнами были сумерки. Жерфо встал и оделся. Льетар поднялся по винтовой лестнице с чашкой кофе в руке. Жерфо бросился на него, и кофе выплеснулся из чашки на блюдце.

– Мерзавец! – крикнул Жерфо. – Ты позвонил моей жене?

– Нет, – ответил Льетар. – А что? Надо было?

– Ты звонил в полицию? Предупредил кого-нибудь?

Льетар с озабоченным видом покачал головой. Жерфо выпустил его и отступил с извиняющимся видом.

– Сделаем бифштекс по-татарски, как в старые времена? – предложил Льетар. – Я купил мясо.

Жерфо согласился.

– Ты думаешь, – спросил Льетар, когда они сидели за столом на первом этаже перед бифштексом по-татарски, который был черным от избытка специй, – что тебя хотели убить из-за того типа, которого ты подобрал на дороге тогда ночью?

– Я? Почему? – удивился Жерфо.

– Так ты сказал вчера. Ты думаешь, будто его друзья считают, что ты сбил того типа или что-то вроде того, и пытаются отомстить тебе.

– Прости, я не понял, – сказал Жерфо, мотая головой.

Льетар повторил.

– Ах да, – вспомнил Жерфо. – Но я не знаю.

– Тебе следовало бы обратиться в полицию. – Льетар налил "медок".

– Не хочется.

Они несколько секунд смотрели друг на друга и жевали.

– Хочешь остаться у меня на несколько дней? – предложил Льетар.

– Нет, нет.

– Завтра днем по телевизору... Смотрел вчера вечером фильм по Фуллеру? Ах да, не смотрел. О чем я? Да! Завтра днем они показывают "Пробуждение красной колдуньи" Эдварда Людвига. С ума сойти. Я всегда плачу в конце... – Он изобразил, как по его лицу струятся слезы.

– Угу, – буркнул Жерфо, не имевший ни малейшего понятия, о чем говорит Льетар.

К восьми часам вечера они прикончили бифштекс и вино и закурили. Жерфо спросил Льетара, не может ли он включить музыку.

– А какую?

– "Телеграмму с западного побережья", – попросил Жерфо.

– Kleine Frauen, – сказал Льетар, – kleine Lieder, ach, man liebt und sie wieder. Маленьких женщин, – перевел он, – и легкие песенки по-прежнему любят. Извини, дружище, у меня только "хард-боп".

– Наши вкусы различались уже в лицее, – заметил Жерфо.

Потом Льетар немного рассказал о себе. Магазинчик давал ему средства для жизни. Жениться он не собирался. В прошлом году у него была связь с американкой.

– А еще я написал сценарий, – добавил он, – но конец меня не устраивает. Мне нужно найти финал. Может быть, я напишу большую книгу об американских операторах.

– Беа – это моя жена, журналистка – она специализируется на кино, – проговорил Жерфо.

– Вот это здорово. Нам надо будет встретиться еще раз. Не только из-за этого. Вообще.

Скоро Льетар сказал, что пора идти спать, а Жерфо – что ему надо уходить.

– Возвращаешься в Сен-Жорж-де-Дидонн?

– Еще не знаю. Да, конечно.

– Не бери себе в голову, – успокаивал его Льетар. – На тебя наверняка напали чокнутые или пьяные. Такие типы есть где угодно.

– Ты можешь дать мне пистолет? – спросил Жерфо.

– Да, если это тебя успокоит, – ответил Льетар.

Они быстро поднялись на второй этаж. Льетар открыл один из ящиков комода, в котором лежало много коробок и пакетов, обернутых тряпками. Он секунду подумал, потом развернул грязно-синюю тряпку и вынул из нее пистолет, по боку которого шла надпись: "Бонифацио Эчеверрия С. А. – Эйбар – Испания – "стар"".

– Можешь оставить себе. У меня его оставил один парень и совсем забыл о нем. Это забавная история. Хотя, если подумать, не такая уж забавная. Это был друг моего друга. Он француз, но приехал из Южной Америки. Его отца, участвовавшего в Сопротивлении, до смерти запытали нацисты. Кто-то выдал, и мать парня знала, кто это сделал. Она увезла мальчишку в Южную Америку и там воспитала в ненависти, чтобы он убил типа, выдавшего его отца. И вот он приехал со своим шпалером, как одинокий мститель, но ему казалось, что это как кино. Попав сюда, он даже не пытался серьезно искать предателя. А тот давно умер. Он встретил девушку, они поженились, и, кажется, оба работают преподавателями в Эксе. А свою пушку он забыл у меня. К ней подходят патроны калибра семь шестьдесят три от "маузера".

– Спасибо, – сказал Жерфо.

Льетар наскоро показал ему, как обращаться с оружием. Магазин был полон, но патроны пролежали лет десять или пятнадцать. Других у Льетара не было. Оба спустились на первый этаж и попрощались. Льетар наполовину поднял железный занавес и, когда Жерфо вышел, тут же опустил его снова. Жерфо направился к станции метро со "стар" в кармане пиджака, напевая, что молодость умерла и любовь тоже.

10

От Льетара Жерфо отправился прямо к себе домой. Включив воду и электричество, он прошелся из комнаты в комнату, везде зажигая свет. Квартира была комфортабельной и заурядной. Невозможно было предположить, что убийцы прячутся в подсобке. Жерфо выключил большинство ламп, принял душ и расположился в гостиной со стаканом «Катти Сарк». Питье было теплым, потому что холодильник еще не успел наморозить лед, а погода была жаркой. Он послушал Фрэда Каца и Вуди Германа. В половине двенадцатого вечера он продиктовал по телефону текст телеграммы для Беа, сообщив, что сожалеет о внезапном отъезде, что не мог предупредить ее раньше, что все объяснит, что отправит следом письмо и что все хорошо. Жерфо выпил уже шестой стакан виски, поэтому он и говорил о письме, хотя собирался в самое ближайшее время вернуться в Сен-Жорж-де-Дидонн. Он даже начал писать это письмо и дважды опрокидывал на него виски.

"Я собираюсь очень скоро вернуться в Сен-Жорж, – писал он. – Моя выходка, очевидно, показалась тебе необъяснимой. Честно говоря, я и сам ее толком не понимаю. Думаю, все дело в нервном утомлении. Все крутишься, а чего ради? – Последнюю фразу он вычеркнул. – Год был сложным, а я много работал, – написал он. – Иногда мне хочется, чтобы мы все бросили и уехали в горы выращивать овощи. Не волнуйся, я прекрасно знаю, что это глупость".

Жерфо закончил письмо уверениями в любви и выпил еще четыре стакана виски. Теперь у него был лед. Он открыл новую бутылку "Катти Сарк", но минералки не оказалось. Он разорвал залитое виски письмо, бросил его в мусорное ведро и растянулся на диване отдохнуть несколько минут, но крепко заснул.

* * *

Телеграмма для Беа пришла в почтовое отделение Сен-Жорж-де-Дидонн в девять часов утра. Двое убийц сидели в «ланчии», припаркованной на углу маленькой улочки, и Карло наблюдал через лобовое стекло за летним домиком Жерфо, до которого было двести пятьдесят метров. Около девяти пятнадцати он увидел, как Беа и девочки ушли на пляж с сумкой и полотенцами. Взяв с соседнего сиденья бинокль, он проследил за женщиной и детьми. Бинокль был очень мощным, и Карло смог разглядеть, что у Беа осунувшееся лицо и что она недавно плакала.

– Эй, – произнес он. – Пст! Эй!

Белобрысый поднялся с заднего сиденья, на котором дремал, оперся одной рукой на спинку переднего сиденья, другой энергично потер глаза и зевнул.

– Мне приснился старик, – заметил он.

– Тейлор?

– Тейлор не старик. Нет, другой. Тот.

Однажды двое убийц вошли в кабинет того старика и преподали ему небольшой урок. Белобрысый держал старика, а Карло бил его по горлу свинцовой дубинкой, пока горло не расплющилось. Потом они вдвоем выбросили старика из окна пятого этажа, и он разбился о мостовую.

– Баба и малявки пошли на пляж, – сказал Карло. – Он скоро последует за ними.

– Карло, я не думаю, что он в доме.

– Не начинай этот спор по новой!

– Вчера вечером в гостиной были только женщина и две девчонки, а нигде больше свет не горел. Значит, он не вернулся...

– Он сидел в уборной! – уверенно заявил Карло и засмеялся, как будто сказал что-то смешное.

Белобрысый покачал головой, хотел возразить, но передумал.

– Вон почтальон, – заметил он.

Действительно, почтальон на велосипеде затормозил перед летним домом семьи Жерфо. Он спрыгнул с велосипеда, прислонил его к ограде, быстро прошел в сад и воинственным шагом поднялся по ступенькам. Он позвонил, и в его руке, словно по волшебству, появилась телеграмма. Через несколько секунд почтальон позвонил снова, потом еще раз. Наконец он забарабанил в дверь кулаком. В конце концов он сунул телеграмму под дверь, вернулся к своему велосипеду и уехал.

– У этого дурака крепкий сон, – сказал Карло. – Можно войти и покончить с ним.

Белобрысый вышел из машины.

– Эй! – крикнул Карло. – Я сказал это просто так. Не дури, Бастьен.

Бастьен двинулся к дому. Карло включил двигатель "ланчии", но Бастьен на ходу обернулся и показал рукой, что надо выключить. Карло выключил зажигание и с раздраженным вздохом откинулся на спинку сиденья. У него болела спина. Они провели в машине всю ночь.

Бастьен вошел в сад, направился к дому, вытащил телеграмму и аккуратно ее распечатал. Он прочитал текст, шевеля губами, потом опять подсунул телеграмму под дверь и вернулся к машине.

– Это от него, – сообщил он. – Подписано Жоржем Жерфо и отправлено из Парижа. Его здесь нет, он вернулся домой. Ну, кто был прав?

– Черт! – воскликнул Карло.

– Так кто все-таки был прав? Скажи – кто?

– Ты, придурок.

Бастьен сел за руль и тронул машину.

– Э! – забеспокоился Карло. – Куда мы?

– В Париж, кретин.

"Ланчия" уехала. Через некоторое время появилась одна из девочек и вошла в дом. Она не заметила телеграмму и скоро вышла с набором пластмассовых шаров для петанка, лежавших в полиэтиленовом пакете. Тут девочка увидела телеграмму, подняла ее, прочитала и побежала на пляж.

11

Жерфо разбудил телефонный звонок. Он приподнялся, икнув, и чуть не свалился с дивана, но ухватился за спинку. Потом он протер глаза и зевнул, как полтора часа назад убийца Бастьен. У него слипались глаза, дыхание было зловонным, язык распух Он направился к телефону, почесывая через вырез рубашки грудь. Уже сняв трубку, он с неудовольствием заметил, что не выключил вчера проигрыватель. Кто-то кричал ему в ухо, и он не сразу понял кто, а потом вдруг осознал, что это Беа.

– Да, – сказал он. – Подожди меня. Извини.

Беа закричала снова, всхлипывая. Она хотела получить объяснения. Жерфо ходил по квартире, держа аппарат. Он подошел к проигрывателю, выключил его, пощупал тюнер и динамик – они были горячими – и поморщился.

– У меня была депрессия... – Он сел на диван, поставил телефон к себе на колени, зажав трубку между ухом и плечом, и поискал глазами сигарету. Беа кричала в трубку.

– Алло! – воскликнул он, – Что случилось? Я тебя очень плохо слышу. – Жерфо несколько раз покрутил диск телефона. Всякий раз, когда он это делал, слышимость прерывалась. – Алло! Алло! – кричал он. – Беа, я не знаю, слышишь ты меня или нет. Я люблю тебя. У меня была депрессия, и я вернусь. Алло! Я говорю, что вернусь. Я приеду сегодня вечером, самое позднее завтра. Алло! – Жерфо продолжал крутить диск, и все, что он говорил, доходило до Беа с перерывами.

Она, со своей стороны, не прекращала попыток докричаться до него.

Вдруг Жерфо прервал разговор, нажав пальцем на рычаг, отпустил его и послушал гудок, после чего положил трубку, поставил телефон на место и выключил. Теперь Беа могла звонить сколько угодно. Она будет слышать сигнал "свободно", а его звонки беспокоить не будут. Он прошел на кухню и приготовил себе чай. Пока чай заваривался, Жерфо принял душ, побрился и переоделся.

* * *

В это время двое убийц мчались к Парижу на своей ярко-красной «ланчии-бета 1800». Жерфо пил чай, ел ложечкой апельсиновый мармелад без хлеба и читал старый номер журнала «Фиксьон». Допив чай, он снова включил телефон и позвонил в агентство, сдающее напрокат машины без шофера, а потом вызвал на дом такси.

Около одиннадцати часов такси высадило его перед гаражом, где он забрал взятый напрокат "форд таунус", и некоторое время он бесцельно катался по Парижу.

Двое убийц мчались по шоссе. Карло занял место за рулем, Бастьен дремал рядом. После того как он сообщил Карло точное содержание телеграммы, убийцы поругались. Карло доказывал, что разумнее подождать в Сен-Жорж-де-Дидонн возвращения Жерфо. Но, по мнению Бастьена, выражение "отправлю письмо" означало, что Жерфо вернется не сразу. Они много раз обзывали друг друга недоумками и кретинами, потом Бастьен заснул. Вдруг он выпрямился и ругнулся.

– Мне опять приснился старик, – произнес он.

– А я никогда не вижу снов, – ответил Карло.

– Обычно я тоже, – сказал Бастьен.

– Иногда мне бы хотелось их видеть, – заметил Карло.

– А мне иногда снятся замки, – поделился Бастьен. – Как тебе объяснить? Такие золотые замки с башенками и флюгерами. О! Точь-в-точь, как на горе Сен-Мишель, представляешь? Замок в горах, и вокруг туман.

– Мне бы хотелось видеть во сне женщин, – вздохнул Карло.

– А мне нет, – отозвался Бастьен.

– Та мне понравилась, – сообщил Карло.

После того как двое убийц выбросили из окна старика, они наведались к его жене удостовериться, что она ничего не знает. Они в этом полностью убедились. В какой-то момент Карло заставил женщину бить его. Ей это не понравилось. Остальное тоже. Зато Карло остался доволен.

До последнего контракта все их дела с полковником Тейлором, даже самые первые, шли как по маслу, пока они не напоролись на этого придурка Жерфо. Обычно служащего убить легко. Карло и Бастьен могли делать сравнения: они работали в самых разных социальных слоях общества. Теперь они начали злиться на Жоржа Жерфо.

* * *

Около тринадцати тридцати Жорж Жерфо ел в закусочной франкфуртские сосиски. Погода стояла теплая и ясная, но воздух был загрязнен. Прохожие были легко одеты. Все остальное – машины, фыркающие в облаках газов, обведенные кругами глаза торопящихся людей, бетонные башни, водянистая безвкусная сосиска на зубах, – все казалось Жерфо омерзительным. Он бы предпочел безжизненный пейзаж без лиц, где ничто не напоминало бы ему о нем самом. Примерно в пятнадцать пятнадцать он машинально вернулся в свою квартиру, прибрался, включил музыку и побросал в чемодан несколько вещей. Почти тотчас раздался настойчивый и долгий звонок в дверь. Жерфо подбежал к дивану, где оставил пиджак, в котором вернулся из Сен-Жоржа, вытащил из кармана «стар», снял пистолет с предохранителя и дослал патрон в ствол. Он отпер дверь и отскочил назад, спрятав пистолет за спиной и держа палец на спусковом крючке. Консьержка через пару секунд открыла дверь и подозрительно посмотрела на Жерфо, который пошатнулся, удержался на ногах и остался стоять, держа одну руку за спиной, а локтем другой опираясь на стену.

– Это вы, месье Жерфо? – настороженно спросила она. – Вы разве не уехали в отпуск?

– Что? – переспросил Жерфо; пятясь, ушел в гостиную, и через секунду музыка стала заметно тише, а он, когда вернулся, больше не держал руку за спиной.

– Вы не уехали в отпуск?

– Уехали, но я вернулся, – ответил Жерфо. – Кое-что забыл.

– Простите меня, – сказала консьержка, – Я была на лестнице и вдруг услышала музыку. И я подумала: "Какого черта! Кто это может слушать музыку у месье и мадам Жерфо?"

– Это очень мило, – произнес Жерфо. – Я хочу сказать, что мы можем чувствовать себя спокойно, вы бдительно несете службу.

– Делаю что могу, – наставительно заявила консьержка. – Вас спрашивали два господина из вашей фирмы.

– Два господина? – переспросил Жерфо нейтральным тоном с леткой вопросительной интонацией.

– Вернее, один, а другой ждал в машине. Я правильно сделала, что дала ваш адрес?

– Мой адрес? – повторил Жерфо тем же тоном.

– На море.

– А! – воскликнул Жерфо – Да, конечно! Молодой человек с черными волосами и высокий массивный блондин, да? Они?

– Молодой человек – да, а другой... – Консьержка развела руками, показывая, что недостаточно хорошо его рассмотрела, чтобы запомнить.

Жерфо прислонился плечом к стене и смотрел в пустоту поверх головы консьержки, как будто о чем-то задумавшись или замечтавшись. От его молчания и отсутствующего выражения консьержке стало не по себе.

– Ну ладно, – сказала она, – мне надо идти. Рада была бы с вами поговорить, но у меня дела.

* * *

Десять минут спустя «ланчия» остановилась у перехода, меньше чем в ста метрах от входа в дом. Из подъезда вышла женщина с большой собакой на поводке. Собака, размером почти с бульдога, была эрдельтерьером. Это был кобель ростом шестьдесят сантиметров, а в Элизабет, бульдожке Алонсо, было почти семьдесят. Женщина с эрделем перешла улицу, села вместе с собакой в «датсан черри», стоявшую перед домом, и уехала. Как только она включила указатель поворота, Карло тронулся с места и, едва женщина отъехала, припарковался на месте, которое раньше занимал «датсун». Он был в «ланчии» один. Бастьен ждал в бистро с другой стороны дома, наблюдая за выездом из гаража. Сначала двое убийц позвонили Жерфо из бистро. В трубке слышались длинные гудки, но никто не отвечал.

– Вот видишь, придурок, он уехал к своей женушке! – уверенно заявил Карло.

Однако он не захотел еще раз отмахать шестьсот или семьсот километров, чтобы проверить это. Они договорились сначала последить за домом и посмотреть, появится ли Жорж Жерфо. Если нет, вечером они отправят липовую телеграмму в Сен-Жорж, что у него в квартире протекает вода и его просят срочно позвонить домой. Ночь они проведут в квартире Карло и Бастьен любили ночевать во время отпускного периода во временно необитаемых квартирах. Особенно это нравилось Бастьену.

– Мы туристы, – говорил он. – Квартиры людей – как разные страны.

– Помолчи, придурок, – отвечал ему Карло.

Короче, если бы завтра утром обнаружилось, что Жерфо вернулся в Сен-Жорж-де-Дидонн, они бы поехали туда и прикончили его, по всей вероятности, из винтовки.

– Мне надоело хитрить, – подчеркнул Карло.

"У меня депрессия, – писал жене Жерфо. – Все утрясется, не волнуйся. Я вернусь, но сначала немного попутешествую, проеду через Центральный массив".

Он снова завершил письмо уверениями в любви и сообщением, что приедет в Сен-Жорж через три, максимум через четыре дня, запечатал письмо, написал адрес Беа, приклеил марку и спустился, чтобы бросить его в почтовый ящик. Карло обалдел, увидев его выходящим из дома. В руке у Жерфо было письмо. Он прошел метров пятьдесят до почтового ящика на углу улицы и бросил конверт, после чего вернулся в дом. Карло тронулся с места так быстро, как только мог, объехал дом и с шумом затормозил перед бистро, где сидел Баетьен. Жерфо в холле вошел в лифт, спустился в подвал и сел во взятый напрокат "форд таунус". Карло замахал руками, подавая знаки Бастьену. Белобрысый убийца положил на стойку пять франков и быстро вышел. За рулем бутылочно-зеленого "форда" Жерфо выехал из гаража и влился в поток машин. Баетьен сел рядом с Карло, и они начали преследование "таунуса".

– От этого мужика меня тянет блевать, – заявил Карло возмущенным голосом.

Было шестнадцать сорок пять. Жерфо через заставу Итали выехал на южную автостраду.

– Куда едет этот придурок? – разъяренно спросил Карло.

Было второе июля. Люди ехали в отпуск. На дороге возникали пробки, и до аэропорта Орли машины двигались медленно. Затем движение стало более свободным, более быстрым и опасным. Жерфо не свернул на Орлеан, а продолжил путь в направлении Лиона.

– Да куда ж его несет? – спросил Карло с искренней печалью в голосе.

– Думаю, можно действовать, – заявил Бастьен.

– Можно действовать? Что ты имеешь в виду?

– Догони его, – приказал Баетьен.

Карло сразу же успокоился. Дистанция между "ланчией" и "таунусом" начала увеличиваться и достигла пятисот метров.

– Нет, – возразил Карло. – На автостраде ни за что. Это мой принцип, старик. Автострада – это настоящая ловушка.

– Давай дождемся перекрестка, – предложил белобрысый. – Шлепнем его и сразу свернем.

– Ага!.. А на повороте напоремся на легавых на мотоциклах. Ты действительно недоумок!

– Ты не всегда так говоришь!

– Помолчи, пожалуйста!

Баетьен замолчал.

Когда начало темнеть, Жерфо внезапно свернул с автострады. Из-за медленного движения в окрестностях Парижа он доехал только до Макона. Двое убийц не ужинали, Жерфо тоже. Он пересек Макон и поехал на юго-восток, включив фары. "Ланчия" ничего не включила. Карло наклонился вперед и прищурил глаза. Он ехал быстро. Расстояние между "таунусом" и "ланчией" сокращалось, и вдруг у "ланчии" лопнуло колесо. Итальянскую машину замотало по дороге. Карло, стиснув зубы, молча вцепился в руль. Баетьен прижал голову к подголовнику и скрестил руки перед лицом. Из лопнувшего заднего левого колеса вышел воздух, и покрышку разорвало. Температура быстро повышалась. Сзади "ланчии" появилось облако белого дыма, запахло горелой резиной. Наконец Карло переключил на вторую скорость, машина выехала на обочину и остановилась на куче гравия. Карло и Баетьен выскочили, выкладывая все известные им ругательства, особенно неистовствовал Карло. Они вытащили домкрат и запасное колесо. Баетьен взял электрический фонарь и посветил Карло. Тот сменил колесо за минуту сорок секунд.

– Дай мне руль, – потребовал Баетьен.

Он сел за руль, Карло вскочил рядом с ним. Оба пристегнули ремни безопасности, и машина тронулась с места, даже не скрипнув. Баетьен был очень аккуратным и опытным водителем. Он включил позиционные огни, фары и ехал на большой скорости, которая на некоторых прямых участках достигала ста шестидесяти километров в час.

– Мы должны его увидеть, – сказал Карло.

Они приближались к какому-то городу. В черноте предальпийского пейзажа на горизонте выделялись огоньки. Слева шел товарный состав. Справа была маленькая освещенная бензозаправочная станция. "Таунус" стоял перед колонкой. Жерфо в одной рубашке растирал себе поясницу возле машины и курил "Житан" с фильтром. Станция была открыта совсем недавно, а потому манеры и одежда рабочего – молодого человека в красной фуражке и элегантной форме – были безукоризненны. Ошеломленный Бастьен ударил по тормозам. "Ланчия" в диком вое шин остановилась на выезде со станции. Жерфо повернул голову, увидел "ланчию" и через опущенное стекло правой дверцы заметил смотревшего на него Карло. Жерфо бросился к своей машине, засунул через открытое стекло руку, вытащил из кармана пиджака "стар" и поспешно, неловко снял оружие с предохранителя.

– Руки вверх! – глупо крикнул он.

"Ланчия" развернулась почти на одном месте и помчалась на Жерфо. Тот нажал на спусковой крючок. Лобовое стекло "ланчии" разлетелось на куски. Жерфо отпрыгнул назад, оступился, ударился о кофейный аппарат и сильно ушиб спину. Красная машина летела на него, виляя. Жерфо побежал со всех ног. "Ланчия" повернула и прибавила скорость, стремясь размазать Жерфо по стеклу витрины станции. Жерфо развернулся. Левая фара "ланчии" ударила его по ягодице и отшвырнула на цемент, а машина протаранила витрину. Огромные куски стекла, наборы инструментов, бидоны с маслом, карты, электрические лампы и мотки проводов повалились в жутком грохоте.

Гравий расцарапал Жерфо лоб и щеки, нос был разбит. Он перевернулся на спину. Ягодица жутко болела. При падении он выпустил из руки "стар" и не знал, куда отлетел пистолет. Он поднялся на локтях и увидел Карло, выходящего из итальянской машины со "смит-вессоном" сорок пятого калибра в руке. Бастьен дал задний ход в сторону рабочего, который бросил шланг и побежал к конторе. Карло прицелился из револьвера в Жерфо. Рабочий нагнул голову, врезался в Карло и отбросил его на кучу осколков стекла, бидонов, битых лампочек, карт и прочего. Бак "таунуса" был полон. Автоматический насос продолжал качать бензин. Тот разливался по цементу и бежал длинной струйкой к Жерфо.

Бастьен вышел из "ланчии" и выстрелил в спину рабочему из пистолета. Рабочий упал ничком перед входом в контору, подобрал под себя ноги и попытался встать. Сидевший на осколках, витрины и державший обеими руками револьвер сорок пятого калибра, Карло выстрелил ему в лицо и разнес голову.

– Твою мать! Твою мать! – сказал Карло.

Жерфо удалось встать. Он сделал три шага в сторону "таунуса", и белобрысый выстрелил в него. Пуля чиркнула по голове Жерфо. Он повалился на спину, и его лицо залила кровь. Карло встал, подбежал к "ланчии" и сел за руль. Жерфо шевелился на цементе.

– Добей этого придурка! – крикнул Карло.

Бастьен мотнул головой, чтобы отбросить назад свои белесые волосы, и двинулся на Жерфо. Тот вытащил из кармана зажигалку и поднес пламя к вылившемуся на землю бензину. Он сильно обжег себе ладонь и руку. Огонь в одно мгновение перебежал с зажигалки на "таунус". Жерфо вскочил на ноги, удивленный, что может стоять и бежать. Он бросился к дороге. Когда он выскочил на шоссе, ему показалось, что в него стреляют. Потом бензобак "таунуса" взорвался, и взрывная волна отбросила его на другую сторону дороги, где он приземлился носом в жирную землю, в листья репы или картошки. Он снова поднялся и отвернулся, издавая бессвязные крики. Его потрясло зрелище горевшего, как манекен, белобрысого убийцы, лежавшего на цементе, раскинув руки крестом. Из пламени на шоссе выскочила "ланчия", все стекла которой были выбиты, а шины дымились. Обезумевший Жерфо повернулся спиной к пожару и побежал наугад через поле, выворачивая ноги в рыхлой земле. Он бежал к железной дороге.