Текст книги "Гладь времени"
Автор книги: Жанна Ди
Жанр: Городское фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Пролог
– Мам, а что это за красивая точка?
Девочка лет пяти смотрела на небо. Маленький пальчик перемещался от одной мерцающей звездочки к другой, не задерживаясь на одном месте надолго. Темноволосая женщина взяла руку дочери и, соединяя звезды вокруг той самой точки, стала рисовать в воздухе замысловатую фигуру.
– Милая, небо хранит в себе много тайн…
– Как и наши традиции?
Женщина вздрогнула. Прижала к себе дочь и тихо прошептала:
– Солнышко, я ведь просила тебя не слушать взрослые разговоры…
* * *
Казалось бы что такого? Обычный разговор любопытного дитя и переживающей за нее матери. Если бы не несколько «но»…Традиции в этом мире, действительно, ставятся во главу угла, и их обсуждение может привести к неприятностям. Не для всех, конечно. Но те, кто привык жить в жестких ограничениях, даже вырвавшись на свободу, продолжают бояться.
Что же это за мир?
Добро пожаловать на небольшую планету Корбис, расположенную в далекой галактике Спираль. Этот небесный объект молодой по космическим меркам. Его возраст каких-то несколько сотен лет. Жизнь бурлит на Корбисе по полной, несмотря на то, что большая часть планеты – безжизненные горы и непроходимые леса. Заселенных мест не так много, но каждое относится к одному из обособленных локаций, со своими особенностями, законами, потребностями и сложностями.
Если присмотреться, то можно заметить, что плодородные участки разбросаны по поверхности планеты, как пятна у далматинца, хаотично и бессмысленно. Они никак не связаны друг с другом. Но от них идут нити дорог, и они, как кровеносные сосуды, пронизывая поверхность планеты, смыкаются в самом ее сердце – живописном оазисе. В этой удивительной по красоте локации живет привилегированный народ, имя которому – Богатеи. Это очень скрытный народ. Жизнь их окутана тайнами и легендами.
Оазис закрыт со всех сторон непроходимыми горами. Попасть туда невозможно без позволения местных жителей. Поговаривали, что попытки нарушить запрет были, но все они провалились. А неудачников принесли в жертву озеру, расположенному в центральной части оазиса.
– Всевидящее Око!
Так его называли. И судя по всему, не зря. Служители разговаривали с его водами. Так они узнавали о погоде, получали совет и узнавали о намечающихся заговорах. Ходили слухи, что на дне живет страшное чудище. Никто не видел его самого, лишь огромные воздушные пузыри, намекали, что это дышит диковинный зверь. Страх и любопытство сотни лет подогревали эту легенду. И толкали юнцов испытать удачу, выдержку. Они на слабо пытались переплыть озеро, но…
– Это снова случилось!
В ужасе прибегали к служителям подмастерья, когда вода вдруг окрашивалась в розоватый цвет. Хлюпающий звук разлетался по Оазису, будто чудище чавкало, перемалывая кости несчастного.
– Что ж. Значит ему не место среди нас. Озеро так решило, – пожимал плечами Служитель.
– Но…
Новички еще пытались что-то прояснить, а более опытные сразу же уходили. – Негоже перечить старшим, иначе можешь лишиться своего назначения или даже жизни.
А ведь для тех, кто не был урожденным Богатеем назначение приравнивалось к жизни. По таким жестоким и странным условиям жили в Поселениях работяг. Они занимали те самые плодородные локации, но лишь для того, чтобы обеспечивать Оазис. Пропитанием, слугами и изредка женами, вернее теми, кто удостаивался произвести на свет продолжателя рода.
Вот только не все так просто. Традиции требовали жертв. Чтобы новорожденного принял этот мир и одарил здоровьем, красотой, силой. Нет-нет, да и вспыхивали мысли о несогласии, рождались попытки нарушить непреложный закон. Но кара настигала все поселение, оно попросту стиралось либо природными катаклизмами, либо руками соседей.
Может быть страх и нежелание рисковать, либо впитанные с молоком матери установки: чтить традиции и уважать старших, обеспечивали мир и порядок. Ведь если жить по установленным правилам то и ты, и твоя семья могут не беспокоиться ни о чем. Урожай делится на всех, беды и горести тоже. Повезет – твой ребенок получит назначение и принесет пользу для всех. А может быть его даже призовут к Богатеям. Тогда все поселение получает выгоду на несколько лет: послания с предсказаниями о погоде и советами как можно улучшить урожай.
Молодежь, вступая во взрослую жизнь, должна уже получить назначение – место, где они будут работать на благо поселения и конечно же Богатеев. Иначе… никто не мог, не имел права защитить свое чадо. Может быть поэтому некоторые родители в тайне надеялись, что ребенка выберут в Школу.
Это еще одна скрытая от глаз локация. Пять лет в дали от рутины, традиций и следования правилам. Нет возможности ни общаться, ни помогать поселению. Будешь стараться – получишь хорошее назначение. Не просто слуги, а помощника. У Богатеев, а может быть и в Башне Науки. Единственном месте, неподвластном Оазису.
Именно в Школе и будут происходить основные события. С ребятами, которые уже отучились. Им предстоит делать выбор, убеждать взрослых и быть участником событий, которые могут перевернуть все и даже поставить под сомнения устоявшиеся традиции.
Сюжет в книге будет разворачиваться по спирали. Неспешно. Но, каждое из них, словно круги на воде, будет затрагивать все больше и больше людей. Справятся ли студенты? Как встретят их рвение старики? Мэтр из башни Науки и Профессор, руководящий Школой. Готовы ли будут они, поверить, прислушаться к молодежи или будут стоять на своем?
Что ж устраивайтесь поудобнее. Представление начинается.
Часть 1. Выпускной
Выпускной. Для кого-то это новая дверь: за ней взрослая жизнь, понятная и обеспеченная. Не деньгами, а работой и прочими благами, важными для этого странного общества. Для других это тоже дверь, но если первая открывает возможности, то вторая, наоборот, закрывает. Уже нельзя ничего переиграть, и места, к сожалению, во взрослой жизни этим ребятам нет.
А что, если… Но нет, давайте обо всём узнаем постепенно.
Глава 1. Девчонки
Авдий открыл тяжёлую дубовую дверь. Постоял немного, давая глазам привыкнуть к темноте. И зашагал по лестнице, практически на автомате, ведь этот путь он проделывал каждый вечер на протяжении последних пятидесяти лет.
Спешить некуда. Все давно спят. Или готовятся ко сну. Двор пустой. Это время Авдий очень любил. Никто не отвлекает и можно спокойно, добравшись до своей каморки, достать рабочие инструменты, форму, и начать наводить чистоту на вверенной ему территории. Слегка шаркая, он двигался вперёд, разбавляя одиночество привычным бормотанием:
– Погодка-то тёплая… Хорошо. Управлюсь со двором быстро. И звёзды такие яркие, даже фонарь можно не включать.
Проходя мимо небольшой пристройки, Авдий остановился. Слух уже давно подводил, но этот шум он расслышал. Вечеринка выпускников в самом разгаре.
– Ох, молодёжь. Что ж вам не спится-то!
Погрозил кулаком, хотя знал, что на него никто не смотрит.
– Главное, не сорите! А то убирай тут за вами…
Постояв ещё немного возле окон, Авдий вздохнул и отправился к своей каморке, всё так же бормоча под нос:
– Радуйтесь. Пять лет за плечами. А что дальше? И ведь нельзя отмотать время назад, переделать, перепрожить. Какие же вы вначале желторотики! А сейчас… И жалко ведь расставаться. Скольких я уже тут видел. Почти каждому хотя бы раз сопли-то подтирал. А вспомнят ли он обо мне? Чёрта с два…
Дверь каморки скрипнула, Авдий погремел инструментами и вскоре вышел во двор, полностью экипированный: метла, перчатки, халат. Ветер донёс мелодию. Авдий пожевал губами, глядя на расцвеченные светомузыкой окна, и пошёл в дальнюю часть территории. Скоро выпускники захотят выйти на воздух и, если начать уборку отсюда, с утра придётся начинать заново.
Ворчание и шарканье затихали.
Авдий и не подозревал, что скоро Школу захлестнёт неожиданная волна перемен.
* * *
Школьный двор. Ночь выпускного. 22.00
Малия сидела на пригорке и рисовала. Сон не шёл, а в душной комнате находиться не хотелось. Да и природа так и просила запечатлеть её на бумаге.
Карандаш легко скользил, проявляя образы: затихшие деревья, заблудившиеся птички. Яркие окна, откуда гремела музыка.
Огни гирлянд и радостные крики выпускников немного отвлекали. Малия вздохнула. В следующем году и её ждёт финиш. А что дальше? Страх взрослой жизни, как туман, обволакивал и сковывал.
Слезинка растеклась по рисунку, превращая птицу в сине-зелёное чудище.
Дверь залы открылась и на лужайку выбежали разгорячённые юноши и девушки. Небо взорвалось фейерверком.
– Красиво, правда?
– Ой, – вскрикнула Малия.
Карлин появилась, будто из ниоткуда, и небрежно опустилась рядом с ней на траву.
– Ты же знаешь, не люблю я всю эту шумиху. Девчонки визжат, парни свистят. Парочки переглядываются. Того и смотри, выпускной плавно перетечёт в… ну, тебе о таком пока думать рано, – Карлин перешла на шёпот и подмигнула соседке.
Малия с интересом посмотрела на Карлин. Они не были подругами в привычном понимании этого слова. Ей просто нравилось общаться с этой, не похожей на других, девчонкой. Карлин бывала грубоватой, как мальчишка, и вела себя часто развязно, но с ней было интересно, просто и весело. В сложных ситуациях, когда всё валится из рук, Малия приходила именно к Карлин и та, не расспрашивая, не советуя, просто переключала внимание на очередную сплетню или свою же идею. Малия понимала, что будет скучать. По вот таким посиделкам под деревом, шуткам, критикой преподавателей, которые снова поступили несправедливо. И… да просто потому, что она была рядом. Ведь кроме Карлин у Малии не было здесь никого, кто воспринимал бы её такой, какая она есть, и не пытался исправить, сделать удобной или как все.
– Что рисуешь?
Карлин потянулась к альбому, в её глазах плясали чертята. Но Малия не хотела показывать. Она до сих пор стеснялась своего увлечения. Ей казалось, что картинки выходили так себе. Каракули, помогающие слегка успокоиться.
– Так, карандаш погулял по листочку, что-то напачкал.
Малия попыталась убрать рисунки и перевести всё в шутку. Но это только раззадорило подругу.
– Класс! Смотри, какая клякса! А давай сделаем самолёт и отправим послание… Стэну! Он же нравится тебе?
Карлин взяла карандаш, что-то написала на рисунке с растёкшейся птицей. Сложила оригами и запустила самолёт. Малия следила не моргая. С одной стороны, это то, о чём она сама мечтала: обратить на себя внимание. С другой, была не готова. Злость и благодарность смешались. Хотелось спрятаться, исчезнуть и кричать от радости одновременно. Карлин наблюдала со стороны и ухмылялась. По-доброму так, по-дружески. А Малия зажмурилась, посылая мысленную просьбу:
– Только не оборачивайся, не поднимай самолёт или хотя бы не раскрывай. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
– Да чего ты так убиваешься? – Карлин слегка подтолкнула подругу, пытаясь вызвать улыбку.
Малия открыла глаза и, пристально посмотрев на подругу, вдруг вспылила:
– Чего я убиваюсь? Ты это серьёзно? Ах да, ты завтра-послезавтра уедешь. А я тут останусь. Тебе не понять! И, главное, он тоже остаётся, – выдав тираду, Малия отвернулась.
Сделав несколько вдохов, она продолжила более спокойно:
– Понимаешь, Стэну предложили место ассистента преподавателя. Он ещё сам не осознал, но я видела. Случайно. Его проект одобрили и предложили над ним поработать под руководством профессора и учёных.
– Так замечательно же! – Карлин встала, подняла подругу и попыталась расшевелить. – Напросись помощницей в их группу. Слово за слово, взгляды, случайные прикосновения…
– Карлин! Это уже не твоё дело.
Малия понимала, что подруга не желала ей зла. И недоумевала, почему так внутри всё кипит. Решив подумать об этом позже, Малия собрала медленно вещи и, не прощаясь, ушла. А Карлин, удивлённо подернув плечами, пошла обратно к веселящимся на площади выпускникам.
– Какие мы обидчивые… Подумаешь! Я хотела, как лучше… Жаль, что хорошие дела не ценят. А я считала тебя подругой, – Карлин вгляделась в силуэт удаляющейся Малии, грусть тонкой молнией пролетела по венам. – Ну, не могу я иначе!
Встала, отряхнулась. Потянулась словно кошка, которую только что разбудили. И, вернувшись в привычно-весёлое и озорное настроение, пробормотала под нос:
– Пойду, парочки выпускников разобью. Если получится. Может, они потом скажут спасибо, что уберегла от возвращения домой не с назначением, а с подарочком, сопливеньким и кричащим на всю округу. Какое мнение останется о Школе? Мамашки, увидев такое, начнут отговаривать дочерей. Пять лет вдали от дома. Вместо выбора жениха по совету родителей и жизни по давно спланированному старшими…
С такими размышлениями Карлин спустилась с пригорка и влилась в толпу выпускников. Атмосфера праздника тут же окутала, настроение изменилось. Хотелось улыбаться, танцевать и почему-то рыдать. По щекам потекли слёзы. Ведь веселье скоро закончится, а за ним начнётся то, чего она так боялась. Её ждал дом, строгие родители, распланировавшие всю жизнь дочери на несколько лет вперёд. Муж, дети, хозяйство. И никакого просвета, только правила, ритуалы, работа на благо поселения и Богатеев.
От мелькающих картин "счастливого будущего" Карлин бросило в жар. Она решила выскочить из толпы танцующих выпускников, посидеть в сторонке и насладиться последними деньками свободы.
Да, несмотря на сложный учебный график, домашние задания, строгих преподавателей, здесь она чувствовала себя именно свободной. А там…
Рядом прошли девчонки, щебетали о жизни после выпуска.
– Мои родители уже всё устроили. Меня встретит Панвик. Он столько ждал, когда я, наконец, закончу обучение. Мы сразу назначим дату свадьбы.
– Счастливая! – услышала Карлин завистливые вздохи подружек, и это вывело её из себя.
– Курицы! Чему завидуете? Вас готовили целых пять лет, как стать учёным, нести пользу в мир, улучшать технику, защищать природу. А вы стремитесь быстрее вернуться в обычную жизнь? Гладить рубашки и менять пелёнки?
– Что ты предлагаешь? – спросила Эвин.
– Ничего, – отмахнулась Карлин.
Ей не хотелось затевать очередной спор, который всё равно был обречён. Она почувствовала такую обиду! На себя. На этих девчонок, мечтающих побыстрее выйти замуж. На парней, которым было на всё плевать. На эту грёбанную Школу, которая выбрасывала выпускников обратно во взрослый мир вместо того, чтобы реально помочь.
Вот только в чём помочь? Изменить устои? Услышать решения и договориться с Башней учёных или повлиять на Богатеев? Карлин несколько раз пробовала объяснить свой проект преподавателям, но те вновь и вновь отвергали: «Не время. Не место. Непонятно. Рискованно» и в конце концов она махнула рукой.
Карлин частично понимала, что сама виновата. С первого года обучения сформировала такое мнение о себе, что ожидать серьёзного отношения не приходилось. Преподаватели всё, что шло от «этой выскочки» подвергали сомнению и сразу же ставили гриф «запретить».
Девичья рука легла на плечо Карлин и вывела из неприятных воспоминаний.
– Что ты предлагаешь? – тихо повторила Эвин.
Карлин огляделась. Три пары глаз смотрели по-разному: с презрением, вызовом, насмешкой. Злость разогнала кровь и слова стали вылетали как выстрелы:
– Что вы так на меня смотрите? Вам самим-то не жалко потерянного здесь времени? Проектов, которые могли бы внести серьёзный вклад в развитие наших поселений?!
Взгляды сменили настрой, излучая удивление и интерес.
– Вот ты, Стэфия. Твой проект по изучению языка птиц. Ты же так его описала, что профессор аплодировал стоя. Представляешь, как бы гордился твой отец?!
Стэфия зарделась, посмотрела на небо, выискивая тех самых пернатых, которые помогли создать небольшой приборчик – переводчик птичьего языка. Но, встретив взгляд Эвин, расправила плечи и ответила:
– Птицы есть и у нас. Дома я смогу продолжить. И это не помешает мне создать семью и следовать традициям, – но с каждым словом энергия падала и глаза Стефии уставились на носки туфель.
Карлин махнула рукой.
– А ты, Сегма? То, как ты предложила изучать почву. Я видела, как половина комиссии уже строчит письма в учёный совет об этом открытии. Но… его получат все, кроме нас, ведь тебе нет дела до обычных селян. Ты уже спишь и видишь себя женой этого смазливого богатея. Как там его? Имя хоть знаешь? Или это неважно, всё равно обращаться разрешают только «Мой сон»…
Сегма отвела взгляд, носком изящной туфли ворошила землю, вспоминая, как ещё недавно собирала образцы этой почвы для своего проекта. Затем вздёрнула подбородок и выпалила:
– Да, мне неважно! Это будет «мой сон»! Я рожу ему дочку и сына, и навсегда останусь в Оазисе!
Карлин перевела взгляд на Эвин. Та задрала подбородок, готовясь дать отпор. Но вдруг рядом оказался он…
– Ветерок!
Карлин протянула руку и сгусток воздуха, как щенок, повилял всем своим тельцем. Это был результат проекта Эвин. С полупрозрачным воздушным псом играли все. Девчонки, вспоминая своих питомцев, парнишки, дурачась и показывая мастерство дрессировки. Обдав теплом, ветерок улетел к Эвин. И туманом растёкся у ног.
– И что? – Эвин выгнула бровь, а рука инстинктивно потянулась к ветерку. – Это здесь мы многое можем! Будь мы мужчинами или из мира богатеев, то проекты смогли бы увезти с собой. Но… мы женщины и у нас совсем иное предназначение.
Эвин погладила своего питомца, щёлкнула пальцем и тот растворился. Затем кивнула подругам. И отправилась прочь от неудачницы, у которой ни проекта, ни назначения, ни выбранного мужа.
– Я хотя бы попыталась.
Карлин села в позу лотоса, обняла голову руками и позволила себе разрыдаться.
Глава 2. Калейдоскоп
Школьный двор. Ночь выпускного. 22.30
Веселье утихло. Выпускники разошлись кто куда. Мальчишки отправились на поиски приключений, девчонки устроили ночные посиделки со сплетнями. А несколько ребят разбрелись парами, воздух вечерний всколыхнул то, что глубоко спрятано. Большинство понимали, что это последний шанс провести время вместе.
И только Карлин осталась в опустевшем дворе. Ей не хотелось ни к девчонкам, ни к парням, ни уж тем более пару изображать. Лучше уж ещё раз результат проекта испытать.
Она закрыла глаза. Выровнила дыхание. Затем сильно зажмурилась и запустила калейдоскоп воспоминаний. Жаль, что так и не смогла научиться вызывать определённые, поэтому наслаждалась тем, что есть.
Её родная деревня. Говорили, что она на хорошем счету у Богатеев. Даже в пример ставили. Дружные соседи. Праздники, дни рождения, свадьбы – отмечали как одна семья. Вместе веселились, вместе грустили. Ураган, вьюга, прочие невзгоды – не страшны, ведь урожай общий, как и другие запасы.
Карлин исполнилось десять. С того дня мир изменился. Оказалось, что не всё так радужно. Это у взрослых тишь да гладь. Ведь каждый уже нашёл своё место. А вот детям ещё предстоит доказать, кто они и какую пользу смогут принести Поселению и, конечно же, Богатеям.
Перед глазами замелькали кадры. Вот дерутся, не в шутку, а до крови Орит и Велос. Хотя ещё буквально вчера были не разлей вода. А всё потому что Орита выделил староста и сказал, что он будет хорошим помощником у кузнеца. Отца Велоса…
Вот зубоскалят брат и сестра. А виной, то что её, а не его предложили в ученики к дядь Ири. Квашеная капуста и огурцы у того получались такие, что пальчики оближешь. Он бы и рад сына привлечь, но уж очень у дочери хорошие рассолы выходили.
Да, эти странные традиции. Отец не мог передать своё дело сыну, в помощники выбирали на сходе старших. И часто так получалось, что более достойным мог стать сын соседа. Взрослые принимали это спокойно. Ведь главное, что один из них будет всё так же приносить пользу. А девушки? Им внушали мысли, что их забота – это быт. Быстрее выбрать мужа и думать о воспитании будущих детей. А вот всё остальное – забота мужчин. Пользы так больше, и нечего отбирать то, что вполне подойдёт брату…
От слова «польза» у Карлин сводило скулы.
– Дочур, ты натёрла тарелки?
– Карлюш, а бельё у всех поменяла?
– Что ж ты никак не поймёшь…
Матушка пыталась хоть как-то достучаться до дочери. Но после непростых событий она закрылась, замкнулась и, по мнению родителей, «портит себе жизнь и будущее».
Карлин-выпускница потрясла головой, чтобы калейдоскоп показал другую картину. Она так надеялась увидеть брата. Но…
Небольшой сарайчик. Карлин двенадцать. Она любит приходить сюда и разговаривать с таинственным другом. Тот не отвечает, но ей всё равно. Главное выговориться.
– Представляешь, вчера опять Староста призывал к повышению пользы. Вот заладил. Будто слов иных и не знает. Неужели и в других поселениях только об этом и говорят?
Карлин лежала на спине и смотрела в прохудившуюся крышу.
– Ну о каком повышении можно тут говорить? Все эти взрослые только и думают, как удержать это дурацкое «место». Неужели они не слышать, как мальчишки за глаза хорохорятся? Называют их «старичьё» и говорят, что «пора бы уступить место более молодым».
Таинственный друг зашуршал и Карлин улыбнулась. Она рада была просто тому, что не одна. Ведь друзей среди соседей завести не удавалось. Они сторонились её. Помнили сколько раз попадало всем из-за её идей.
– А я что. Может у меня талант. Я б, если позволили Старостой могла бы стать. Да только мне не дадут. Пелёнки и кухня – вот всё что мне светит…
Взрослая Карлин почувствовала, как наворачиваются слёзы. Сжала зубы и открыла глаза. Пожалуй хватит на сегодня воспоминаний. Снова то, которое она так ждала не захотело к ней приходить. А жаль. Завтра-послезавтра ей скорректируют память. И эту особенность – вызывать калейдоскоп воспоминаний, придётся забыть.
И, будто желая ещё что-то показать, калейдоскоп завертелся, вызывая в памяти Карлин лекторную. Её любимый предмет «Традиции». Она все пять лет пыталась вникнуть в их суть. Но все занятия превращались в споры с преподавателем…
– Карлин Вернон!
– Что? Вот я никак не могу понять, что значит «ты должен быть полезен Поселению и Богатеям». А как же просто семья? Может человек быть полезен маме, отцу, сестре в конце концов? Почему…
– Вооон! – учитель Револинстен побагровел и указал на дверь.
А потом, сидя на пригорке с Малией, вновь и вновь перемалывала то одну, то другую на её взгляд странность.
– У вас тоже дети дрались? – спрашивала она подругу, рисуя веточкой закорючки в воздухе.
– Да, но так чтобы не попасть на глаза взрослым, – пожимала плечами Малия. Она не понимала почему её так всё это задевает. Попытки выяснить приводили лишь к тому, что Карлин меняла тему или просто шутила.
– Нда. «Какой пример вы показываете младшим», – передразнила Карлин и потёрла скрытые под одеждой шрамы.
Ведь тех кто попадался – наказывали. Прилюдно! Но это не помогало. Только учило быть более осторожными.
Возможно Карлин так и просидела бы всю ночь, встряхивая головой и просматривая воспоминания. Но от этого занятия её отвлекла Эвин.
– О чём задумалась?
– О жестокости наших традиций и о том, что не хочу возвращаться домой. Что меня там ждёт? Я ведь не гожусь для обычной жизни. Замуж, хозяйство, сопливые дети.
– Тебя совсем не страшит изгнание? Или ты этого и добиваешься? Поэтому и проекты все завалила. Пойдёшь побираться, взбесишь кучу народа. Тобой будут пугать малышей. Вот, помните была Карлин-хулиганка, что с нею стало?
Девушки рассмеялись.
– А если серьёзно, что ты думаешь делать? Проект не одобрен. Место ассистента получил Стэн, – осторожно спросила Эвин.
– Не напоминай. Мой проект передрал тот белобрысый недоумок. Даже имя его не могу называть. Радовался, как индюк, получив высокую оценку. А я ещё ему помогала, вот дура! Как всегда, мужчинам дорогу, а девушкам… – сжимая кулаки от злости, выпалила Карлин.
Как следует замахнулась и запустила в ближайший куст камень, целясь в голову виртуальному силуэту того самого обидчика.
– Ай-ай! Вы чего?!
Из кустов, потирая ушибленное плечо, вышел Эндос.
– А нечего подслушивать! – выпалила Карлин, и стала искать ещё один камень.
Эндос подбежал и перехватил её руку. Но осторожно, зная, что любые прикосновения Карлин воспринимала, как что-то личное. Вот и сейчас. Хватило секунды, в глазах уже разгорелся пожар.
– Не трожь меня, – почти прошипела Карлин.
Эндос опасливо сделал два шага назад. Выставил в виде защиты руки и стал оправдываться:
– Слушайте, девчонки, я просто хотел убедиться, что с вами всё в порядке. Ночь же. Мало ли.
– А дружки как же? У них же наверняка планы есть. Сделать что-то, чтобы их запомнили здесь навсегда? – вставила с укором Эвин.
– Возможно.
Эндос пожал плечами и, поймав момент, когда Карлин на него посмотрела, со свойственной ему игривостью, шутливым тоном объяснил:
– Они и меня звали. Но я предпочёл провести время с девчонками, – подмигнул Карлин и, присев на корточки, стал рисовать на земле тем самым камнем, что заставил его выйти из укрытия.
– Ну-ну, я прям так и слышу, как ты зеваешь и говоришь ребятам: «Ну все пацаны, я что-то устал, пойду-ка смотреть сны про скорое счастливое будущее» и, махнув на прощание, уходишь. А они-то, наверное, в слёзы, и давай тебя уговаривать: «Эндос! Как же мы без тебя?».
– Карлин, прекрати, – вступилась за Эндоса Эвин, – камнем уже получил, так хоть словами не закидывай. Что с тобой происходит? Почему ты делаешь всё, чтобы обидеть тех, кто рядом, да побольнее? Эндос, вон, защитить нас хотел.
– Отчего? Мы здесь пять лет. И столько раз гуляли. А тут вдруг защитник нам понадобился? – не унималась Карлин.
Она и сама уже чувствовала, что злость её съедает изнутри, но взять себя в руки не получалось. Скоро всё кончится, все разъедутся. И агрессия помогала отгородиться от грусти и рвущихся наружу рыданий.
Ещё один камень полетел в сторону деревьев.
– А-а-а-а, – крик поскакал мячиком, задевая ветки и пугая зазевавшихся на ней птиц.
Эндос вновь подошёл к Карлин, взял руку и заметил капельки крови. Камень поранил. Быстро чмокнув её ладошку, Эндос отпрыгнул на безопасное расстояние и стал рассказывать:
– Раньше да, но сегодня особая ночь. Видишь, лес оживает. Он зовёт внутрь. По легенде у парней возникает навязчивая мысль: пойти в этот лес, и обязательно с девушкой. Они выбирают жертву случайно, сам лес нашёптывает. А потом…
– Что потом? – Эвин напряглась, сжимая руки на груди.
– Не знаю, это ж легенда. Говорят, девушки остаются там, а парни возвращаются обновлённые, с неожиданными силами, знаниями. Там живёт какой-то лесник. Он забирает силу девушек и отдаёт её парням. Мы же знаем, что вы хоть и кажетесь слабыми, но…
– Бла-бла-бла, – оборвала Карлин парнишку, – рассказывай эту страшилку первогодкам. Они точно поверят. А мы сможем постоять за себя.
Новый камень появился в руке, готовый полететь в сторону леса.
– Ой, – на выдохе вскрикнула Эвин и зажмурила глаза, сдерживая слёзы.
– Ты чего? Поверила, что ли?
Карлин легонько толкнула Эвин, пытаясь взбодрить подругу. Но реакция той удивила.
– Боже, надо спешить! – командным голосом выкрикнула Эвин и двинулась в сторону леса.
– Куда? – в унисон выдали Карлин и Эндос.
– Сегма! Она пошла с Пиртосом прогуляться. И он говорил про лес, – повернулась к ним Эвин и объясняла учительским тоном, как ничего не понимающим первогодкам.
– Да я же пошутил, – попытался признаться Эндос.
Но шутка уже и ему перестала касаться шуткой. Ребята отправились к массиву, не задумываясь, как будут искать парочку, которая наверняка постаралась спрятаться, чтобы их никто не нашёл. Эвин вела их вперёд, а Карлин и Эндос послушно шли следом.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
