Текст книги "Сверходаренный ребенок"

Глава 3
Как мыслит сверходаренный ребенок?

Необычность мышления сверходаренного ребенка – краеугольный камень, на котором зиждется вся его особость. Чтобы понять такого ребенка, помочь ему успешно интегрироваться в коллектив и гармонично развивать все составляющие его личности, необходимо вникнуть в своеобразие его интеллекта и разобраться, как он работает.

Отличия в способе рассуждения, в методах понимания, запоминания, выстраивания и переработки знаний сегодня могут быть еще лучше изучены благодаря развитию нейропсихологии, нейробиологии и других наук, занимающихся деятельностью мозга.

Однако людям сложнее всего принять и понять именно идею о том, что сверходаренный ребенок просто думает по-другому, а не обладает сверхъестественными способностями. Причина этого лишь в том, что нам трудно представить себе некую иную систему, если мы не знаем, как она устроена, а зачастую вообще не понимаем, в чем ее суть.

А в случае со сверходаренным ребенком мы как раз и сталкиваемся с системой мышления, которая имеет чрезвычайно мало общего с системой людей, думающих стандартным образом, и которую нам, соответственно, трудно себе вообразить.

Сверходаренный ребенок мыслит по-другому

Мы все находимся в плену иллюзии о том, что другие люди мыслят так же, как и мы. Эта заблуждение в повседневной жизни приводит к многочисленным недоразумениям в отношениях с другими.

Предположение, что другие думают, как мы, или, более того, – что они могут угадывать или предвидеть наши мысли, приводит к проблемам в общении, порой – совершенно непреодолимым, причем они могут возникнуть в том числе и с самыми близкими людьми. А самое удивительное, что нам вообще редко приходит в голову, что нас не понимают, просто потому что мыслят иначе. Вот вам и причина многих конфликтов, ведь каждый убежден, что его близкий делает это специально, что он просто не желает понимать, и все мы воспринимаем это непонимание как намеренно подстроенные козни:

«Ты это говоришь специально!», «Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать!», «И не делай вид, что не понимаешь!»

Примеры можно приводить бесконечно. А ведь нам будет куда проще общаться с другими людьми, если смириться с простой истиной: у нас собственный образ мыслей, и чаще всего он отличается от того, как рассуждает другой человек.

► Общие умолчания группы

Несмотря на вышесказанное, у культурной, социальной и семейной группы, к которой мы принадлежим, к счастью, имеются свои общие «коды», которые позволяют нам одинаково понимать одни и те же ситуации. Это называют культурным кодом мысли. Благодаря культурному коду внутри группы образуются общие умолчания, очевидные для всех.

Например, наше общество основывается на базовых запретах, таких как, скажем, запрет инцеста. Мы с ходу отвергаем идею о том, чтобы влюбиться в собственного отца или брата. Эта идея не входит в круг возможных для нас представлений о любовной связи.

В общении тоже существуют умолчания, которые его упрощают и систематизируют.

В школе подобные умолчания многочисленны и позволяют ученику понимать и предвидеть смысл указаний, даваемых учителем, и реагировать на них адекватно: например, ученик знает, что, когда учитель задает ему вопрос по своему предмету, он обязан отвечать на него, используя знания, которые он должен был получить на его уроках.

► Сверходаренный ребенок не воспринимает умолчаний

И вот один из первых подводных камней: сверходаренный ребенок не разделяет с остальными их умолчаний. Его способ мышления и понимания мира, его анализ окружающих отличаются от того, что в голове у остальных учеников. Поэтому мы видим ошибки или даже полное непонимание школьных правил со стороны сверходаренного ребенка. Учитель же, со своей стороны, в соответствии со своими привычными кодами, немедленно решает, что этот ученик ведет себя нагло, что он делает это нарочно, возможно, чтобы его, учителя, спровоцировать. И между ними мгновенно складываются отношения «мучитель – жертва», потому что каждый из них уверен, что другой намеренно пытается его обидеть, высмеять, унизить в глазах остальных… тут уж каждый заблуждается по-своему. Как, например, учителю поверить, что ученик, блестяще отвечающий устно, столько всего знающий и с такой легкостью излагающий свои знания, может не понять или иначе интерпретировать формулировку вопроса или задачи, которую нужно решить?

А родителю – как ему выдержать, что его живой, смышленый ребенок, у которого всегда наготове свои объяснения для чего угодно и который проницательно анализирует происходящее вокруг, заставляет по много раз повторять одну и ту же просьбу или один и тот же вопрос? Как угадать, что он просто не понимает смысла того, о чем его спросили или попросили сделать? «Хватит валять дурака!», «Да ты просто издеваешься надо мной!», «Ты что меня за идиота держишь?», «Ты что, дебил?» – такие реплики встречаются в их спорах с родителями и быстро превращают их в ссоры. А ребенок совершенно невозмутимым тоном, будто назло, повторяет одно и то же: что он не понял и не знает, что нужно делать, или – что он уже выполнил то, о чем его просили, хотя, естественно, сделал все совершенно наоборот.

► Что же произошло?

Да все проще простого: поскольку у ребенка другие коды и умолчания, он расшифровал смысл того, о чем его попросили, при помощи своих средств, а не ваших. Более того: у него ведь своя система понимания, поэтому тот ответ, которого вы от него ожидаете, с его точки зрения, может выглядеть вообще как отсутствие ответа. Он не может поверить, что вот это и является допустимым ответом, и будет искать среди своих вариантов тот, что кажется ему более приемлемым.

На вопрос «Почему железо ржавеет?» из теста на уровень интеллекта сверходаренная тринадцатилетняя девочка в смущении отвечает: «Не знаю». Однако после того, как ее переспрашивают: «Что это значит, что ты не знаешь?» – она спокойно отвечает: «Я не знаю, как объяснить реакцию окисления с химической точки зрения».

Слово «окисление» для нее – не ответ, то есть она уверена, что от нее не могли ожидать такого ответа, потому что, с ее точки зрения, это и так совершенно очевидно.

Если вы спросите у обычного человека, какого цвета лимон, он решит, что вы не ждете от него ответа «желтый», потому что это и так всем очевидно. Он подумает: либо это какая-то шутка, либо вы ожидаете от него сложного ответа о каком-нибудь биологическом процессе, придающем лимону желтый цвет, или какого-то другого неочевидного ответа.

Контрольная по истории в пятом классе: «Что вы можете сказать об эволюции человека?» – и два ответа сверходаренных учеников:

– Я думаю, что она принесла человеку пользу.

– Я думаю, что человек заметно эволюционировал.

Конечно, всем остальным ученикам и учителю было абсолютно очевидно, что требовалось изложить то, что им рассказывали на уроках об эволюции человека, а не выразить собственное мнение о ней, хотя именно это и подразумевает буквальный смысл вопроса.

Вот ответ, за который учитель поставил ноль[2]2
  Во Франции система школьных оценок от 0 до 20, где 0 – это низший балл. – Прим. ред.


[Закрыть] и добавил комментарий, неприятный для ученика, да еще и записку родителям: «Ведет себя в школе нагло и неуважительно относится к учителю». Любые объяснения ученика и его попытки оправдаться будут восприняты как провокация с его стороны: «Нет, он еще и упорствует! Настоящий наглец!» Родители же, доверяя мнению учителя, посчитали, что их ребенок просто хотел «выпендриться», и наказали его еще и дома. Ребенок же не просто чувствует себя непонятым, но и сам не понимает, что случилось, и переживает этот случай как глубокую несправедливость.

И что еще хуже для дальнейшего обучения: он теряет доверие к преподавателю, и ему будет труднее усваивать материал на его уроках. К тому же то, что родители встают на сторону учителей, для него значит, что они ему не верят, его это сильно ранит, и обида будет чувствоваться все больше после каждой новой подобной истории, даже самой ничтожной. Чувство одиночества и своей странности у ребенка от всего этого только усилится.

Итак

• Иллюзия, что другие мыслят так же, как мы, может привести к серьезнейшим проблемам в общении.

• Сверходаренный ребенок не в курсе умолчаний, известных всем остальным. В результате он может просто не понимать, о чем его спрашивают, отвечать невпопад или просто «я не знаю». И это не наглость и не провокация – просто он не понимает того, что понятно вам.

• То, что понятные всем умолчания для него не очевидны, приводит к тому, что предугадывание дальнейших событий у него тоже не срабатывает. Сверходаренный ребенок не понимает, чего вы от него ожидаете, поэтому не может подготовиться заранее.

Буквальное понимание смысла каждого слова встречается у сверходаренных очень часто. Для него смысл имеет первостепенное значение, и слово должно использоваться в своем наиточнейшем значении. «Коллаж» из буквальных значений слов может показаться странным в устах ребенка, который с легкостью пользуется логическим рассуждением по аналогии, отлично понимает богатейшие системы символических смыслов, мастерски использует сложные словесные конструкции и умеет абстрактно мыслить, – а бывает, что и с удовольствием играет словами, подключая в нужный момент не только интеллект, но и чувство юмора.

Тем не менее, как это бывает у людей из некоторых необычных групп, например у аутистов, всепоглощающая тяга сверходаренных к точности смысла и буквальному восприятию приводит их к представлению слова как «объекта» с определенными границами, которые не допускают ни сомнений, ни неуверенности. Такое восприятие лежит в основе многочисленных недоразумений между взрослыми (учителями, родителями…) и сверходаренными детьми. И приводит к парадоксальным проблемам в школе и запущенным конфликтным ситуациям в семье.

– Поторопись, мы опаздываем, уже полдевятого.

– Нет, сейчас 8 часов 28 минут.

– Это не важно, давай скорее!

– Нет, это важно: у меня остается еще две минуты, чтобы посмотреть телевизор.

Еще пример буквального понимания – выполнение задания по геометрии в пятом классе:

«Мне нужны следующие геометрические фигуры: равнобедренный треугольник с заданной стороной, квадрат с заданной стороной, ромб…»

Ученик приносит учительнице набор вырезанных из бумаги фигур, соединенных скрепкой, он явно постарался точно соблюсти заданные размеры. Он буквально воспринял смысл слова «нужны», не разделяя понятного всем остальным умолчания, согласно которому такая фраза учительницы подразумевает задание нарисовать фигуры на бумаге. Кроме того, на возмущенный возглас учительницы, которая восприняла поведение ребенка как намеренное неповиновение: «И как я должна понять, где у тебя треугольник, а где ромб?» – он наивно отвечает: «Так что, получается, вы сказали, вам нужны эти фигуры, а сами не умеете их различать?»

Та же потребность в точном понимании смысла слов прослеживается в более абстрактных рассуждениях маленького сверходаренного мальчика, который пытается понять, как устроен мир, и без устали задается вопросами о смысле жизни… и смерти.

Двухлетний Жюльен уже почти заснул, но вдруг зовет маму так громко, как будто ему срочно понадобилось что-то очень важное:

– Мам, а вот говорят, что когда мы умрем, то увидим Бога, но ведь мы не сможем его увидеть!

– Как это?

– Ну, это невозможно, у нас же глаз не будет!

Жюльену очевидно, что неправильно использовать слово «увидеть», предполагающее «воспользоваться органами зрения», которых после смерти уже не будет. И этот вывод для него означает поиск нового, более логичного объяснения.

Для сверходаренного ребенка точное значение слова само по себе имеет определенную ценность. Если ребенок говорит, что он вас не понял, или он делает что-то, совершенно не похожее на то, о чем вы его попросили, задайте следующий вопрос: «А можешь дословно повторить, что я тебе сказал?» И вы с удивлением констатируете, что чаще всего ребенок просто буквально выполняет именно то, о чем вы просили. В школе их странные, неуместные ответы не по теме очень часто являются следствием того же процесса. Прежде чем сердиться и наказывать ребенка, надо обязательно попытаться понять, не выполняет ли он буквально вашу просьбу.

«Почему?», «Зачем это нужно?», «Да, хорошо, но почему именно так?»

Вопросы сыплются, как из рога изобилия… Каждый ответ вызывает новый вопрос, и так без конца. Ребенок неустанно цепляется к вашим ответам и заходит все дальше и дальше в поисках смысла.

Для сверходаренных детей поиск смысла является сутью любой умственной деятельности и стимулятором мысли. Все, воистину все должно иметь смысл, причем логически приемлемый, понятный. Такой ребенок ни за что не удовлетворится расплывчатым, неточным или неполным ответом.

«Понимаете, я просто больше не могу, он меня совсем вымотал! Как я должна отвечать на все эти вопросы?»

Родители устают, и порой у них уже опускаются руки перед этим валом все усложняющихся вопросов.

► Почему им так нужно понять смысл?

Потребность в абсолютной точности – непременное условие функционирования их интеллекта. Малейшая неточность, неуверенность – это добавившаяся переменная, досадная песчинка, скрипящая в шестеренках их внутренней логики.

У таких детей потребность в понимании любой ситуации и в контроле над ней, в понимании всего мироустройства – абсолютна. Сверходаренный ребенок не может смириться с неуверенностью, которая его тревожит и сбивает с толку. Ему необходимо любой ценой избежать рассуждения наобум – блуждания в потемках.

«Он никогда не уступает, ему всегда надо, чтобы последнее слово оставалось за ним!», «Что бы я ни сказала, он подвергает это сомнению», «Никогда не согласится просто сделать то, что нужно, ему обо всем надо поспорить!», «Он всегда хочет оставаться правым!»

Все это – правда, но не следует объяснять эти явления тем, что ребенок просто упрямый, что у него плохой характер или он специально хочет вывести вас из себя.

Его заставляет так себя вести его способ мышления. Он не нарочно упрямится и вас нервирует. Он просто не может не пытаться дойти до самой сути. Ему и самому тяжело от того, что он так устроен, что он никогда не может оставить места для сомнений или просто «махнуть рукой». Часто было бы куда удобнее бросить эти раздумья, «не брать в голову», но такой ребенок испытывает просто жизненную необходимость добраться до сути вещей, отыскать точный смысл.

Описанный способ думать иногда мешает ему подвергать сомнению свою правоту, критично смотреть на самого себя. Он всегда должен быть прав, а его выводы всегда должны быть верны, так как для того, чтобы он мог думать и управлять своими мыслями, ему надо управлять ситуацией и все понятия в ней должны быть четко определены, ничто не может пересматриваться. Если какая-то мысль подвергается сомнению, значит, остается неуверенность и, возможно, существует другой путь, другая возможная гипотеза, а от любых сомнений у сверходаренного ребенка возникает сильнейшая тревога, он не ощущает себя в безопасности.

► Как обуздать эту тягу к поиску смысла?

• Хорошенько понять и принять, что поиски смысла – и все вызванные ими вопросы – происходят не от желания ребенка повредничать или оставить за собой последнее слово. Поиск смысла представляет собой самую суть интеллектуального функционирования сверходаренного ребенка.

• Попробуйте помочь ребенку отыскать такой смысл, который подойдет всем: то есть чтобы это было осмысленно и для вас, и для него.

• Попытайтесь проследить за ходом его рассуждений. Побродите вместе с ним по закоулкам его вопросов, и, возможно, вы обнаружите идеи, мысленные ходы и связи… новые для себя.

• Помогите ему справиться с неуверенностью. Покажите ему, что ошибаться, не знать всего на свете, заходить в тупик – нормально, что от этого его внутреннее равновесие не пострадает. Что нет ничего опасного в том, чтобы иногда оказываться неправым, наоборот, это позволяет находить новые решения, делать открытия.

► Сверходаренный ребенок играет с расчетами

Очень часто у таких детей обнаруживаются блестящие способности к математике и особые достижения в этом предмете. Они стремительно считают, с легкостью мгновенно получают результаты, удивительно просто оперируют в уме разными числами – словом, у них очень рано проявляются необычные умения в области математики и логики.

Они очень рано понимают символический смысл чисел и как ими пользоваться, осваивают систему счисления и ее логику, разбираются в том, как пользоваться деньгами и соотносить стоимость различных товаров.

Одна из неожиданных особенностей, которая встречается почти у всех сверходаренных детей, – это привычка ради развлечения удваивать разные числа, доходя до головокружительных результатов. С двух лет они тренируют это свое умение: 2 + 2 = 4, 4 + 4 = 8, 8 + 8 = 16, 16 + 16 = 32… 4096 + 4096 = 8192… 262 144 + 262 144 = 524 288…

Они искренне радуются, когда числа становятся все длиннее и длиннее. Потом начинается волшебство – речь уже идет о миллионах и миллиардах, а до полного восторга дело доходит на подступах к триллиону – это уже совсем далеко от чисел, которые вообще можно себе представить как нечто конкретное.

Эти способности к быстрому счету и умелое обращение с числами, конечно, будут неоспоримым козырем ребенка в младших классах. Сложение и вычитание для него – простейшие действия, которые не представляют собой никакого секрета, и он выполняет их с непостижимой легкостью и стремительностью. Переход к умножению, точнее, выучивание таблицы умножения наизусть становится первым серьезным препятствием. Ребенок не может ее выучить по причине, которая выглядит очень странной, – он не хочет ее запоминать, отказывается это учить, по крайней мере именно так трактуют его поведение родители и учителя.

На самом деле речь идет не об упрямстве или неприятии по отношению к злосчастной таблице, а о том, что сверходаренному ребенку зубрить ее абсолютно ни к чему. Со своими способностями к устному счету он может давать ответы на те же вопросы гораздо быстрее, чем если бы каждый раз тратил время на вспоминание выученной таблицы. Если вы спросите у такого ребенка, сколько будет 7 х 9, он ответит 63, но вовсе не потому, что он автоматически выучил столбцы таблицы для семерки или девятки, а при помощи сверхбыстрого вычисления в уме, основанного на сложении и вычитании как базовых операциях.

► Он сам не знает, как получает правильный результат

Порядок рассуждений, которыми пользуется сверходаренный ребенок, совершенно не похож на математическую логику, к которой мы все привыкли. Чаще всего его метод рассуждений кажется нам каким-то фантастическим, настолько неправдоподобными выглядят скорость и безошибочность, с которыми он всегда получает верный результат.

Но, если вы спросите у него, каким способом он считал или как пришел к некоему логическому выводу, окажется, что он не в состоянии ответить. Метод его рассуждения или расчетов непонятен ему самому так же, как и всем окружающим. Он сам не знает, как получил этот результат, и не сможет ничего объяснить.

Своеобразие его математических и логических операций, которые он применяет, в начальной школе может никто и не заметить, потому что результаты получаются правильные, а различие в методах решения на этом этапе не всегда очевидно. Учителя, конечно, замечают, что ребенок не расписал свои вычисления как положено, кроме того, его отчитывают за то, что он не выучил таблицу умножения, и они могут счесть странным, что он решил сложную задачу, не пользуясь стандартными методами, которым его учили. Но на этой стадии обучения правильные результаты перевешивают все эти претензии и позволяют ученику переходить из класса в класс без особого труда. И никто, в том числе и он сам, не понимает, что он получает эти ответы не так, как все остальные, и что он не обучился тем вычислительным и логическим алгоритмам, знание которых требуется в школе.

Дальше, в средней школе, в возрасте тринадцати лет, начинаются серьезные проблемы. Математика всегда казалась такому ребенку легким предметом, и, чтобы получать по ней прекрасные оценки, можно было не прилагать никаких усилий, а теперь от него требуют подробно расписать свои рассуждения и объяснить, каким образом он получил правильные ответы. А он не умеет этого делать и совершенно не понимает, о чем его просят. Он попросту никогда не задавался вопросом, как он решает задачи, он даже представления не имел, что об этом надо думать или что вообще можно задаться таким вопросом. Он просто знает правильный ответ, и этого достаточно, все очевидно, и объяснять тут нечего.

Сверходаренный ученик не знает, как он получил тот или иной результат. Таким образом, он не может ни доказать, что он действительно решал сам, ни подтвердить правильность решения, а тем более, не может описать последовательность своих действий, которой он просто не понимает.

И дело тут не в упрямстве или желании позлить учителя, не в лени или праздности, дело в огромной пропасти, которая разделяет устройство интеллекта сверходаренного ребенка – и стандартный ход мысли, которому учат в школе. Это похоже на диалог глухих или людей, говорящих на неизвестных друг другу иностранных языках. Ни у одной стороны нет специального преобразователя, чтобы расшифровать ход мысли другого. И никакие наказания тут не помогут. Только осознание того, что эта пропасть существует, может дать возможность для диалога и постепенного исправления ситуации.

Вот пример удивительной последовательности рассуждений, при помощи которой сверходаренный ребенок решал задачу из теста WISC–II (один из стандартных французских тестов для школьников семи – девяти лет) – на этом уровне такую последовательность еще удалось вычленить. Речь идет о следующей арифметической задаче: «У торговца было 25 бутылок воды, он продал 14, сколько у него осталось?» Ребенок мгновенно отвечает «11», не прилагая никаких усилий. Тем не менее если задать ему вопрос: «Как ты посчитал?» – то выяснится, что ожидаемого действия вычитания он не применял. Вместо этого он совершил такие вычисления:

14 + 14 = 28

28 – 14 = 14

14 – 3 = 11

Данный путь решения задачи не выглядит, с нашей точки зрения, ни простым, ни вообще адекватным, но для такого ребенка это как раз работающий способ. Для начала он удваивает число, которое нужно вычесть. Как мы уже сказали, удваивание чисел – любимое действие сверходаренных детей, к которому они прибегают достаточно часто. Потом он в уме сравнивает результат удвоения (28) с исходным числом бутылок (25). В его мозгу появляется цифра 3 и присутствует там дальше до конца вычислений. Во второй строчке он отнимает число проданных бутылок от их удвоенного числа (28 – 14), а потом, наконец, в качестве завершающего действия, число 3, мерцающее все это время перед его умственным взором, соединяется с промежуточным результатом (14), и получается ответ: 11 бутылок. Несложно, правда?

А теперь представьте себе, что я задам вам другую задачу и попрошу решить ее, применяя такой же способ вычислений, а не простое вычитание, с которым все очевидно и понятно. Как думаете, у вас получится? И согласитесь ли вы, что такой ход мысли проще, чем ваше привычное вычитание?

Функционирование логико-математического аппарата сверходаренных детей можно охарактеризовать как интуитивное. Американцы называют это «subitizing», или математическая интуиция. Результаты появляются в уме у сверходаренного ребенка, но сам он не осознает ход мыслей, которые привели его к получению этого ответа. Это следствие того, как устроен его интеллект: ассоциации, а также использование тех или иных данных срабатывают у него неосознанно. А ответ становится результатом этой сверхскоростной и недоступной для объяснения работы. Кроме того, поскольку ответ правильный, ребенок не испытывает потребности пересмотреть процесс, который привел к его получению: ведь это очевидно!

Современная наука предлагает гипотезу, объясняющую, как именно это работает: обычно для счета мозгом задействуются ресурсы краткосрочной памяти. Похоже, что у некоторых сверходаренных вместо них идет обращение к памяти долгосрочной. Выглядит это так, будто у них из долгосрочной памяти извлекаются такие же или похожие вычисления, результаты которых были там зафиксированы. И результат просто достается из долгосрочной памяти. А ребенку остается только взять его оттуда и использовать в новой ситуации.

Итак

• Сверходаренный ребенок использует нестандартные способы вычислений и рассуждений.

• Эти способы непонятны не только окружающим, но и ему самому.

• Сверходаренный ребенок не может объяснить, как он рассуждал, и не может доказать, что его результаты верны.

• Это не упрямство, не лень и не вредность, он действительно не имеет доступа к действиям собственного мозга.