Текст книги "Как стать магом: Французский оккультный манифест эпохи декаданса. Магия золотой Зари: полное руководство по высшим оккультным наукам"

Она имеет отношение к осознанию наших собственных допущений. Наши бессознательные допущения не видимы нам до тех пор, пока кто-то не бросит им вызов, а Пеладан был рожден, чтобы бросать вызов. Да, он действительно верил некоторым из своих нелепых утверждений, но еще его целью было вызвать раздражение. Неутомимый читатель может сгоряча швырнуть книгу на пол, чтобы остановиться и понять, что же происходит в его душе и мыслях: что в вас так сильно восстает против его идей? Может быть, просто оскорбленные чувства умоляют о защите? Но они действительно ваши? Что для вас важнее: защищать старые убеждения или видеть реальность, как она есть? Нужно ли отвергнуть одно, чтобы достичь другого?

Процесс примирения с возмутительными идеями Пеладана может потребовать времени и размышлений, но это бесценная подготовка для борьбы с институтами, более опасными, чем оскорбительная книга. Если читатель полностью погрузится в текст, это поможет ему лучше познать себя, не говоря уже об умении ориентироваться в ситуации.

Хотя большинство возмутительных утверждений Пеладана носят намеренный характер, одно из них неприемлемо для читателей начала XXI века настолько, насколько он даже не мог предвидеть: Пеладан был убежден, что мужчины превосходят женщин, так как последним не хватает интеллекта. Сегодня большинство считает это утверждение абсолютно несправедливым, сексистским и полностью неприемлемым основанием для полной несостоятельности.

Но, прежде чем двинуться дальше, следует подчеркнуть, что он не был женоненавистником. Его слова и факты биографии доказывают, что он достаточно уважительно относился к женщинам и восхищался некоторыми из них так же, как некоторые из них восхищались им.

Как в таком случае мог человек доброй воли написать такую вопиющую клевету?

Его идеи о недостатке у женщин умственных способностей отчасти были обусловлены социальными обычаями, которые ограничивали доступ женщин к высшему образованию, в то время как университетское образование было единственным эталоном того, что французы XIX века считали «интеллектом». Во Франции XIX века молодые мужчины и женщины высшего общества были почти полностью изолированы друг от друга. С начала школьного образования в возрасте семи лет и до его окончания в возрасте около 20 лет женщины, которых видел мальчик, были либо старыми, либо «не достойными уважения», если только у него не было сестер. И даже когда он вступал в общество взрослых, его контакты с женщинами его социального окружения ограничивались весьма условными ситуациями. У Пеладана не было сестер, и к тому времени он еще не был женат, поэтому неудивительно, что его представления об умственных способностях женщин основывались на неполных и недостаточных сведениях.

Конечно, он не был лишен того мужского высокомерия, которое являлось гендерным эквивалентом национализма, который был очень силен в его эпоху.

Представления Пеладана о женщинах также во многом были обусловлены оккультной теорией. Будучи последователем каббалистического учения, Пеладан читал источники и прислушивался к авторитетам, предлагающим тщательно разработанную и проверенную временем доктрину, объясняющую, что женщинам, согласно их природе и Божественному провидению, не хватает душевных качеств, соответствующих интеллекту. Однако эти доктрины оставляли место величию женщин, хотя и в иных формах, нежели величие мужчины.

Поскольку книга «Как стать магом» адресована прежде всего молодым мужчинам, эти идеи не обсуждаются в ней подробно. Говоря с молодыми мужчинами о женщинах, Пеладан более всего стремился предупредить их об опасностях необдуманных сексуальных связей и брака, во многом по тем же причинам, по которым церковь требовала безбрачия от духовенства: семейные обязательства и прочие обстоятельства могут помешать им следовать выбранному курсу.

Обращаясь к женщинам, он написал нечто подобное – «Как стать феей» (Comment on devient fée, 1893), где также дает совет молодым женщинам, призывая не принимать изображение их в качестве сексуальных объектов или подобное отношение к себе, даже предлагая тактики для защиты от сексуального насилия. В этой книге он утверждает, что женщины, так же как и мужчины, должны освободиться от разрушительного влияния социальной среды, чтобы развивать индивидуальность души. Сфера деятельности женщин, как и мужчин, искажена общественным безумием; Пеладан бросает вызов сентиментальным представлениям о женщинах как об «ангелах домашнего очага» и воплощении любви и разрушает эти стереотипы, используя те же возмутительные выражения, в которых он говорил о журналистике и политическом лицемерии. В этом он предвосхитил феминистов середины XX века, утверждавших, что женщин унизили и загнали в капкан, «возведя их на пьедестал». Отношение Пеладана к женщинам никак нельзя назвать просвещенным, но он не был женоненавистником. В своих представлениях о способностях и возможностях женщин он ориентировался на ту ветвь феминизма, которая подчеркивает необходимость уважать желание некоторых женщин выбирать традиционные женские роли, а также необходимость переоценки «работы женщин», признавая, что ее огромную значимость невозможно измерить в цифрах.

Мы не обязаны разделять идеи Пеладана о недостатке умственных способностей у женщин, но можем обернуть их в свою пользу, воспринимая как яркую иллюстрацию опасности заурядного мышления: «То, что известно всем» может казаться самоочевидным в определенном окружении, но в будущем это может считаться нелепым или даже опасным. То, что такой незаурядный человек, как Пеладан, стремился увековечить идеи, которые мы сейчас считаем возмутительной глупостью, попросту демонстрирует, как трудно бывает оставаться в стороне от безумия, свойственного определенной эпохе и окружению. Если мы будем видеть эти ловушки в книге, а не в собственной жизни – нам крупно повезло.

Учитывая все вышесказанное, представления Пеладана о женщинах вызывают у читателей XXI века ужас, который не намного сильнее, чем ярость читателей в 1893 году, вызванная его взглядами на религию, демократию, патриотизм и милитаризм. Думаю, он бы с восторгом воспринял идею снова поднять шум через столетие после своей смерти.

В 1892 году Пеладан рисовал в своем воображении Орден Розы и Креста Храма и Грааля как группу дисциплинированных молодых людей – идеалистов, которые на пороге XX века могли бы достичь примерно того же, чего достигли тамплиеры в XI веке: освобождения Святой земли от неверных. Время, возраст и горький опыт со временем избавили его от многих иллюзий, чаяний и дерзости. Но руководство, которое он написал в 1892 году и прописал в нем идеалы своего нового ордена, было создано в страстной надежде, что могут случиться великие свершения. Неподдельное стремление к красоте и мудрости и неиссякаемая энергия смелого, решительного и дерзкого молодого человека пульсируют в книге «Как стать магом», наполняя ее заразительной силой, которой часто недостает более зрелым его работам.

Хочу поблагодарить Джона Майкла Грира за то, что он показал мне, кто такой маг, и познакомил меня с книгой Пеладана. Также нужно отдать должное Элисии Галло и Жану-Луи де Бьязи, каждый из них заслуживает благодарности и моей глубокой признательности за проделанную работу, чтобы эта книга стала доступной и понятной англоязычным читателям. Знания и опыт, которые они привнесли в этот проект, компенсировали то, чего мне не хватало, а их терпение и ободрение сделали возможным появление англоязычной версии книги «Как стать магом», которая отдает должное собственной эрудиции Пеладана и надеждам, которые он возлагал на эту книгу.

Книга «Как стать магом», написанная автором в возрасте 35 лет, еще не прошла все испытания временем, но мудрость, которую он собрал в этой книге, выдержала испытание трех тысячелетий. Есть правда, которую легче сказать и услышать сейчас, чем во времена Пеладана, но есть и другая, очень важная правда, которую можно было сказать в 1893 году и почти невозможно сказать в начале XXI века. И Пеладан говорит всю эту правду – да, он действительно ее говорит! – и именно это делает книгу «Как стать магом» очень ценной. От мудрости Пифагора до дружеского совета о том, как выбирать себе занятие, друзей и супругу – все применяется на практике, не забывается и повторяется, ведь это дает реальным людям свободу, необходимую, чтобы стать магом.

Пусть же она станет таковой и для вас!

К. К. Альберт

Графу Антуану де Ларошфуко[1]1
  Граф Антуан де Ларошфуко – наследник одного из самых прославленных и древних дворянских родов Франции. Он был старшим настоятелем Ордена Розы и Креста Храма и Грааля с 1892 по начало 1897 года. Его связи в кругах высшего общества и в мире искусства, а также значительная финансовая поддержка были очень важны для успеха ежегодных выставок, финансируемых орденом. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть]

Старшему настоятелю храма,

архонту Ордена Розы и Креста

Брат по общему делу!

Ваше древнее и благородное имя, да воссияет оно на обложке сей достопочтенной книги. Разумеется, клянусь своей самой крепкой дружбой и официально выражаю вам свое восхищение.

Ваши заслуги в воссоздании Ордена Розы и Креста Храма огромны: они превосходят мои собственные.

Я подарил вам идею воинствующего совершенства, и вы ее восприняли.

Во время недавнего негодования в печати судьба, которая обильно посылала мне как победы, так и поражения, распорядилась так, чтобы вы прочли мои публикации об искусстве; и вы заново открыли эстетическое в себе в слове и в действии.

Казалось, с самой первой нашей встречи каждый из нас поверял другому свои мысли. Нам хватило нескольких часов, чтобы составить из наших слов пакт, в котором содержалась вся культура Западной Европы.

Ваш энтузиазм обернулся смелостью, которую редко встретишь в нашей стране. С каким невозмутимым спокойствием вы приняли боевое крещение – дьявольское таинство, которое Париж возлагает на всех рыцарей света!

Будучи потомком почти полностью исчезнувшей человеческой расы, без родины, без престижа, я просто вынужден был стать великим, рискуя не стать никем вовсе.

Но вы, кому все блага были дарованы с колыбели, могли бы провести жизнь, как любой из де Орлеан[2]2
  Де Орлеан – фамилия, используемая несколькими ветвями королевского рода Франции, происходящего от Гуго Капета, основателя династии, низложенной Французской революцией. Существовала традиция направлять доходы герцогства Орлеанского в пользу второго выжившего сына короля. Будучи наследником рода де Орлеан, Антуан де Ларошфуко унаследовал достаточное состояние, чтобы не иметь финансовой необходимости думать о чем-либо, кроме собственного удовольствия.


[Закрыть], перемещаясь из конюшни в гостиную, занимаясь лишь спортом или любовными похождениями, подобно вашему окружению.

Но нет! Искусство открыло вашему всевидящему взору единственную аристократию, и, используя свои средства, вы проявили талант творца; вы, кому ваше благородное происхождение позволяло красивую бездеятельность.

И здесь начинается достоинство, которое вы обратили в славу.

Именно тогда, на горизонте вашего ума, вам вдруг стало ясно, что о людях, времени и месте можно судить как о достойных или нет по тому, как они умеют восхищаться красотой.

Вами овладела одна лишь страсть; она захватила вашу душу и подняла ее в царство возвышенного.

Мы соединяем руки не в подражание друг другу, но во имя света, чтобы принять Розу и Крест.

Доставить священную гробницу туда, откуда со времен Ренессанса была изъята красота спасения, защитить паломников, которые до сих пор несут щиты идеализма, и сберечь образ небес перед лицом эпохи: таково дело, для которого два наших существа соединились в едином порыве.

Между благородной идеей создания Байройта и движением Розы и Креста, так же как и между вами и Людвигом Баварским[3]3
  Людвиг Баварский (1845–1886), также известный как безумный король Людвиг – наследник баварского престола; его покровительство дало возможность композитору-либреттисту Рихарду Вагнеру построить театр в Байройте, где его оперы могли ставиться так, как он их видел.


[Закрыть], существует явное сходство.

И там, и здесь идея прославления интеллектуальной культуры проявляется согласно одной и той же формуле:

«Религия становится искусством, чтобы говорить с массами – искусство становится религией, чтобы говорить с избранными».

Байройт – храм единственного гения, а Людвиг Баварский любил искусство лишь в одной форме и в одном уникальном произведении.

Что касается совершенства театральной формы, о котором я мечтал, я не смогу достичь магии гения из Ванфрида[4]4
  Гений Ванфрида – Рихард Вагнер (1813–1883), чья резиденция в Байройте называлась Ванфрид. Вагнер был немецким композитором, либреттистом, дирижером и теоретиком, более всего известным благодаря своим операм, в частности циклу из четырех опер (тетралогии) «Der Ring des Nibelungen» («Кольцо Нибелунгов»). Вагнер превратил эту форму искусства из легкого развлечения в опыт, подобный религиозному, когда визуальные и музыкальные элементы подчинены драме с глубоким этическим и мистическим содержанием. Чтобы воплотить замысел композитора целиком, необходимо было построить специальный оперный театр – фестивальный театр в Байройте. Для такого грандиозного предприятия требовалась отлично организованная армия музыкантов и работников сцены, огромное количество займов и вступления любителей музыки множества европейских городов в «Вагнеровские общества», чтобы создавать постоянную рекламу. Вагнер действительно возглавлял все это художественное движение, которое во многом напоминало военную операцию. Вагнер был настоящей знаменитостью своего времени; его творческие достижения, наряду со сплетнями о его личной жизни, широко освещались в прессе.


[Закрыть]; даже вы еще долго не сможете осуществить беспрецедентную идею Байройта.

Но, подобно тому как я достиг уровня, где моя собственная работа является для меня лишь властью посвятить себя эстетике в других, служить ей и указывать путь; точно так же вы любите красоту мистически и божественно.

Роза и Крест Храма прославляют не просто ритуал искусства или художника, но и весь культ всех искусств и всех мастеров.

В этом его красота, и отсюда исходит его сила.

Тщательность при выборе средств и мудрость перед лицом соблазна вечно ждать подходящего момента могут помешать осуществиться великому эстетическому начинанию 1892 года[5]5
  Эстетическое начинание 1892 года – первая выставка (салон) искусств Ордена Розы и Креста Храма Грааля открылась 10 марта 1892 года, финансируемая Ларошфуко. Шестьдесят три художника демонстрировали 250 картин, и двухнедельное событие включало музыкальные и театральные представления, отобранные как примеры эстетики Розы и Креста, которую Пеладан называл «идеализмом». Не ставилось цели представить банальную реальность, но «изобразить невидимое» – религию, мистицизм, мифы, легенду, мечту и аллегорию – в соответствии с девизом Пеладана: «Нет иной реальности, кроме Бога. Нет иной истины, кроме Бога. И нет иной красоты, кроме Бога» (Пеладан, L’Art idéaliste et mystique, Париж: Chamuel, 1894, 33). Композитор Эрик Сати написал музыкальное сопровождение для выставки, а его произведение «Сын звезд» звучало в одноименной пьесе Пеладана, поставленной как часть этого события. Салон собирал огромное количество народа; ежегодные салоны Розы и Креста продолжались до 1897 года.


[Закрыть].

Не важно! Впервые за 30 лет будут представлены изящные искусства – слуги строгой метафизики; традиционные по своей сути и все же современные, актуальные, авангардные, предпочтительно любые новые техники, не противоречащие нормам магии.

Обещаю, что вас будут помнить и почитать в грядущие века за это начинание, которое, без сомнения, у обывателя вызовет лишь смех.

В свете этого, великий настоятель, ваша роль даже более благородна, чем Людвига II, который возвел храм полубогу, в то время как вы, безусловно, воздвигли пантеон всем проявлениям красоты и открыли убежище для всех посвященных.

Роза и Крест Храма дарят божественную милость таким, как Синьорелли[6]6
  Лука Синьорелли (ок. 1445–1523) – художник флорентийской школы, известный главным образом благодаря научному натурализму изображений обнаженных человеческих фигур с различных углов обозрения и в разных позах динамического движения. Он был одним из нескольких художников, которым папа Сикст IV поручил украшение Сикстинской капеллы, и работы Синьорелли повлияли на творчество Микеланджело.


[Закрыть] и Палестрина[7]7
  Джованни Пьерлуиджи да Палестрина (ок. 1525–1594) – итальянский композитор эпохи Ренессанса, писавший в основном духовную вокальную музыку, в том числе 104 мессы. Он сочинял музыку согласно своду строгих правил, благодаря которым его музыка звучит изящно, гармонично и безмятежно, и установил стандарты духовной музыки вплоть до XIX века. Музыка Палестрины исполняется на богослужениях уже 450 лет.


[Закрыть], Марсилио[8]8
  Марсилио Фичино (1433–1499) – флорентийский итальянский философ, католический священник, лингвист и астролог. Козимо ди Медичи поручил ему перевод многих древнегреческих текстов на латынь, отдавая предпочтение Corpus Hermeticum. На основе этих исследований Фичино проводил терапевтические мероприятия, основанные на астрологии и симпатической магии. Далее он создал переводы и комментарии к полному собранию классических философов, в том числе Ямвлиха, Прокла, Плотина и ранних христиан, заложив основы флорентийского платонизма эпохи Ренессанса.


[Закрыть] и Оливе[9]9
  Антуан Фабр д’Оливе (1767–1825) – французский писатель, оккультист, поэт и композитор. Он прошел пифагорейскую инициацию в Германии в 1790 году. Позднее перевел на французский «Золотые стихи» Пифагора эвмолпическими стихами, имеющими метр и гармонический каданс, но лишенными рифмы. Фабр д’Оливе также писал музыку и книгу о музыке как о священном искусстве, и его пример пробудил всеобщий интерес к философии Пифагора. Его библейские и философские толкования истории оказали влияние на многих оккультистов розенкрейцерской традиции, в том числе Элифаса Леви, Папюса и Пеладана, хотя археологические находки, сделанные после Фабра д’Оливе, показали несостоятельность большинства его лингвистических изысканий. В герменевтической интерпретации происхождения социального государства Фабр д’Оливе настаивал на том, что республиканское правительство по самой своей природе враждебно религии. Это оскорбило Наполеона I, который объявил Фабра д’Оливе недочеловеком. Услышав о том, что Фабр д’Оливе исцелил мальчика от глухоты, Наполеон направил ему официальное письмо о том, что ему не разрешено исцелять людей от глухоты.


[Закрыть], воссоздающим свои алтари, разоренные или опустошенные; а также служат новым путеводным светом для молодых навигаторов вечного Арго, спасительным маяком, который на Востоке называют магией, в Греции – Элевсином и Римом для христиан, живших до 1600 года.

Каждое слово обретает разум и сердце, когда оно становится плотью и манифестом; если мой остаточный интеллект и страдания за идеал достойны огромной чести стать разумом ордена, то вы, благодаря возвышенному энтузиазму, который движет вами, – вы – сердце, любящее сердце Розы и Креста.

Вы – эстетический Зигфрид[10]10
  Зигфрид, «не знавший страха» – герой одноименной оперы Вагнера.


[Закрыть], который убьет дракона реализма. Или, скорее, поскольку католицизм направляет наши усилия, подобно тому как символизм направляет усилия Вагнера, вы не тот, кого Виньи[11]11
  Альфред Виктор, граф де Виньи (1797–1863) – французский поэт и ранний представитель французского романтизма. Также переводил произведения Шекспира и написал первый роман об истории Франции «Синк-Марс» в 1826 году. Прототипом его героя послужил образ Анри Куафьера де Рю, маркиза де Синк-Марса (1620–1642), приближенный короля Людовика XIII, который в конце концов был казнен за подготовку политического заговора против Ришелье.


[Закрыть] будет презирать как своих потомков, так ярко выделяетесь в истории вашего благородного дома; вы кавалер Монтсальват[12]12
  Монсальват – замок Грааля, описанный в опере Вагнера «Парсифаль». Его может найти лишь тот, кого призовет Святой Грааль. В нем обитает и его охраняет непорочное братство рыцарей, чье призвание – служить Граалю. Монсальват был построен, чтобы сохранить эту священную реликвию, а также Копье судьбы, которым пронзили Христа в бок во время распятья.


[Закрыть], посланник Грааля.

Да, и тост за Гурнеманца[13]13
  Гурнеманц – «мудрый старик», герой оперы Вагнера «Парсифаль».


[Закрыть], я перед вами в долгу. Напрасно Фальсоты и Фафнеры, Аберики и Мимы, Тельрамунды и Ортруды[14]14
  Список злодеев из опер Вагнера: Фасольт – великан из «Золота Рейна»; Фафнер – последний из великанов, скрывающийся под маской дракона в опере «Зигфрид»; Альберик и Мим – злобные карлики из «Золота Рейна»; Тельрамунд и Ортруд – кровожадный граф и его жена-ведьма, строившие козни Лоэнгрину, герою одноименной оперы.


[Закрыть] соединяют грязные руки, пытаясь вас остановить, возвышая свои скрипучие голоса и пытаясь заглушить вашу молитву.

Смотрите, смотрите, как разворачивается Beauseant[15]15
  Beauseant (также существуют написания Baucent или Baussant): черно-белое знамя ордена тамплиеров. Верхняя половина знамени была черной, а нижняя – белой: черная символизировала предостережение противникам или грехи земного мира, а белая – честность по отношению к друзьям и чистоту ордена тамплиеров. «Beauseant» также было военным кличем тамплиеров, и, вступая в битву, они выкрикивали «Beauseant!» как призыв «Будь доблестным!» или «Славься!».


[Закрыть] в черном и белом, горит Святой Грааль и крестообразная роза трепещет в такт с крыльями Святого Духа, который дарит ей вдохновение.

На белой мантии бессвязная болтовня журналистов становится серебряной каймой; в каждой битве чудо Грааля сияет еще ярче, и роза чарует крест, утешая его своим ароматом.

О, мой благородный собрат, кучка журналистов тяжело дышит нам в спину – вам страшно? Нет, просто смешно!

О, неугомонные маловеры, каким бы ни был результат наших усилий здесь, на Земле, он виден на небесах во веки веков.

В ином мире архангел Артур примет нас за круглым столом Параклита[16]16
  Параклит – от греческого слова «параклитос», что означает: «человек, которого призывает другой» для утешения и поддержки. В Евангелие Параклита называют Святым Духом, третьим лицом Бога.


[Закрыть].

Ваша слава, мой друг, в руках ангелов, а не умников.

С безмятежностью, какой может озарить работу смертного лишь луч святого духа; именем Иосифа Аримафейского, нашего отца в вере, именем Данте, нашего отца в мысли, именем Гуго де Пейна[17]17
  Гуго де Пейн (ок. 1070–1136) – первый великий магистр рыцарей-тамплиеров. Вместе со св. Бернардом Клервоским основал орден и создал «латинское правило» – кодекс поведения его членов.


[Закрыть], нашего отца в действии: вам, который пришел, когда идеализм сдался на милость злословию нашего века, я дарую вам вечную славу – Лоэнгрин[18]18
  Лоэнгрин – героический рыцарь-лебедь из одноименной оперы Вагнера.


[Закрыть] идеала!

Царь Мардук Пеладан

Париж, октябрь 1891 года

Молитва Святого Фомы Аквинского

Перед началом чтения очень уместна, дабы уберечь читателя от возможных ошибок этой книги

Предвечный Создателю, из сокровищ Своей мудрости сотворивший три хора ангельских и над Царствием небесным в предивном порядке их разместивший, а части вселенной искуснейшим образом расположивший; Ты, справедливо называемый Источником света и Первопричиной, благоволи ниспослать в потемки моего разума луч Твоего сияния, рассеивая вокруг меня двойные потемки, в которых рожден я, – греха и неведения. Ты, делающий детские языки способными к речи, воспитай язык мой и влей в уста мои благодать Твоего благословения. Даруй мне остроту ума, крепость памяти, способность и легкость в понимании, изобильную благодать красноречия. Поучай в начинании, веди в продолжении, наполни заключение; Ты, истинный Бог и человек, живущий и царствующий во веки веков. Аминь.

Кредо

Я верю и заявляю, что католическая, апостольская и римская церковь – Истина. Я полностью признаю себя ее сыном и вверяю ей свой разум и кровь.

Признаю непогрешимость папы согласно догмам «Ex cathedra» и «urbi et orbi».

И, хотя ни моя совесть, ни мой разум не упрекают меня в ереси, я готов сжечь эту книгу собственными руками, если непогрешимый Петр сочтет ее неуместной или чрезмерной.

Моим предкам

Слава тебе, о Вавилон!

Посредством моего искусства человек снова произносит имена твоих божеств[19]19
  Герои этопеи «La Decadence latine» названы в честь халдейских богов:
  I. Vice Supreme (Мардук)
  II, III & IV. Curious, Initiation и To Lost Heart (Набу)
  V Ishtar (Иштар, Нергал).
  VI. Triumph of the Husband (Адар).
  VII. Heart in Pain (Белит, Таммуз, Исубар).
  VIII. The Androgyne (Шамас, Агур).
  IX. The Gynander (Таммуз).
  X. The Panther (Брин и Села).
  XI. Typhonia (Син и Урук).
  XII. The Last Bourbon (Анов и Намтар).


[Закрыть].

О Халдея! Днями и ночами я грежу о твоем возрождении, и вот я возвел первые покои и первый ярус великой башни – амфитеатр ушедших наук.

В своих стихах я воспел твои прекрасные ночи благочестивых наук[20]20
  Le Fils des etoiles («Сын звезд») – халдейская пастораль в трех актах, автор музыки – Эрик Сати (не принята театром Odéon).


[Закрыть], родину патриархов, землю Авраама и Моисея.

Я оплакиваю тебя, Мардук Беладан, последний царь в истории[21]21
  «Царь Мардук Беладан» – трагедия в эвмолпических стихах в четырех актах (не принята театром Comedie Franßaise).


[Закрыть]. Пусть же ваша мудрость – августейшая раса, моя раса, соперники египтян, принесшие знания кельтам, земля, откуда пришел Орфей[22]22
  В «Происхождении Орфея»: Орфей kasdean = халдейский.


[Закрыть], – пусть же ваша мудрость, пославшая священников каждому, вы, пославшие тосканцев во Флоренцию, чтобы возродить Вавилон, – пусть ваша мудрость, о народ мысли, народ Леонардо и Данте, – пусть же она осенит меня.

Пророк израильский сказал слова отрицания, слова, которые убивают, слова, которые делают рабами, о, земля халдеев!

Но внемлите: последний царь признал Иисуса и его церковь; и именем распятого всемогущего повелителя, его именем и его знаком, спасающим мир, именем Бога, единственного бога, который нисходит на толпу: Лазарь Халдейский, первое откровение, Лазарь древней тайны, появись – и приди, чтобы обратить или уничтожить арийских варваров.

И ты, крылатый бык с человеческим лицом, который так долго охранял преддверие моих дворцов, встань в преддверии этой книги.

Дух земли, помни!

Дух небес, помни!

Юношам современности

Перед тобой книга, которой у меня не было в возрасте 20 лет. Брат, прими этот драгоценный дар, который я вручаю тебе, не из собственного опыта длиной в 30 лет, но из человеческого гения.

Не пытайся понять, исходят ли изложенные в ней принципы от меня или же я позаимствовал их у Пифагора. Он лучше, чем я? Просто следуй за ним![23]23
  См. приложение «Золотые стихи Пифагора».


[Закрыть]

Все адепты проституции, которую они называют журналистикой, будут предостерегать тебя от того, что я хочу сказать: даже те, кого я ввел в курс дела, опровергают мои идеи, и, если ты разочарован, не найдя здесь идеологического света и тени, бесплодных, но все же притягательных, ты тоже оставишь их позади.

Никогда еще книга не издавалась при таком равнодушии автора к ее судьбе: она написана, чтобы сдержать молчаливое обещание, чтобы исправить то зло, которое я причинил, несмотря на добрые намерения.

До 1881 года во французской культуре не было магии. Я дал ей свет и славу: не в дерзких, опасных трактатах, но благодаря особому искусству, которое не требует, чтобы я отступал от священного знания.

Я сорвал с магии покрывало, то есть приспособил ее к настоящему. Для тех, кого привел в замешательство Мардук из «Главного Порока»[24]24
  Le Vice Suprême («Главный порок») – дебютный роман Пеладана, опубликован в 1884 году, имя главного героя – Мардук. Имя заимствовано из халдейской мифологии и означает планету Юпитер; оно эквивалентно месопотамскому божеству Мардуку. Этот персонаж также был альтер эго Пеладана: появляясь на публике, Пеладан заявлял, что является духовным потомком халдейских теократических правителей или царей, и его часто называли царем Мардуком. Персонаж Мардук снова появляется в его более поздней 22-томной этопее «La Decadence latine» («Закат латинского мира») – серии романов, изображающих духовные противоречия жизни в гибнущей культуре (см. сноску 19). Пеладан писал: «В каждом романе есть Мардук, то есть возвышенный орфический принцип, разрешающий совершенную загадку» (Пеладан, «L’Art idéaliste et mystique», Париж: Chamuel, 1894 год, 275).


[Закрыть], для тех, кто обращается ко мне с просьбой разрешить путаницу, рожденную в их головах после прочтения моей книги, предлагаю этот практический метод саморазвития.

Будучи послушным сыном моего господа Иисуса, я терпеливо создаю свою программу самоисправления, на языке, достаточно понятном и простом, чтобы ее могли в равной степени применять бедные и богатые, люди искусства и света, за исключением лишь священника и солдата: первого, потому что он принадлежит церкви, чьим верным сыном являюсь я сам; второго, потому что он принадлежит абсурду и отринет эту книгу, подобно дезертиру или ренегату.

Опять же предупреждаю тех, кто участвует в коллективном бесчестии, что я учу презирать гражданские права и обязанности.

Подобно моему отцу, рыцарю Адриану Пеладану, с 1840 года связанному с неотамплиерами Генуда, Лурдуэ, который 50 лет служил церкви пером света в борьбе с еретиками[25]25
  Еретики – противники католицизма.


[Закрыть], и королю в борьбе с толпой – я принадлежу к последователям Гуго де Пейна.

Вслед за моим братом, доктором Пеладаном, соратником Симона Брюгаля, принадлежащего последней ветви Розы и Креста из Тулузы, подобно Ару[26]26
  Эжен Ару (1793–1859) – юрист, занимавший ряд постов в провинциальном правительстве, изучал и документировал розенкрейцерские традиции. Название главной работы, опубликованной в 1854 году, обобщает его идеи: «Разгадка антикатолической комедии Данте Алигьери, пастора альбигойской церкви во Флоренции, связанной с Орденом Храма: толкование символического языка Fedeli d’Amore в поэтических сочинениях трубадуров, любовных романах и эпических рыцарских произведениях». Жозефен Пеладан увековечил эти идеи в своих собственных книгах: «Le Secret des troubadours: De Parsifal ä Don Quichotte», 1906, и «La Doctrine de Dante», 1908.


[Закрыть], де Ориану[27]27
  Аркад д’Ориан Вьяль (1790–1877) – парижский ювелир, который самостоятельно изучал языки, физику, богословия, эзотерическую философию и историю. Двухтомная «Естественная философия» д’Ориана, изданная в 1820 году, обсуждала магнетизм, возможность множества обитаемых миров, превращение металлов, философский камень и философский треугольник – и все это в свете научных знаний. Его самая известная работа – «Des Destinées de l’ame», 1846, в которой обсуждается метемпсихоз (реинкарнация). Д’Ориан, будучи убежденным католиком, подкреплял тезисы, противоречащие христианству, текстами, взятыми из Священного Писания, у отцов церкви, святых и богословов.


[Закрыть] и виконту Лапасскому[28]28
  Луи-Шарль Эдуард, виконт Лапасский – доктор и оккультист из старинного испанского дворянского рода, первый глава тулузского Ордена Розы и Креста около 1850 года, опубликовал тексты по практической алхимии. В своей книге «Les Péladan» (Lausanne: L’Age d’Homme, 1990, 48) Жан-Пьер Лоран предлагает возможную преемственность глав тулузского Ордена Розы и Креста: виконт Лапасский, Аркад д’Ориан Вьяль, доктор Адриан Пеладан, Жозефен Пеладан.


[Закрыть] – и всем, кто практикует оккультную медицину, не требуя воздаяния, – я следую Розе и Кресту.

В своей работе я распорядитель современной магии; именем и словом я принадлежу священной расе Халдеев, но более всего принадлежу Петру, моему повелителю и священному ордену, вручившему мне свою судьбу.

Да будет моя ясная воля благословенна тобой, мой бог, и да послужит эта книга спасением мне и тебе, мой читатель!

Да будет так!