Текст книги "Введение в психоанализ. С комментариями и иллюстрациями"

Дети – единственные, кто не причастен к этим условностям, они со всей наивностью предъявляют свои анималистические права и снова и снова доказывают, что им еще только требуется проложить путь к чистоте. Довольно странно, что те, кто отрицает детскую сексуальность, из-за этого не отказываются от воспитания, а строжайшим образом преследуют как раз проявления отрицаемого, называя это «детскими дурными привычками». Большой теоретический интерес представляет также тот факт, что период, который резче всего противоречит предубеждению об асексуальном детстве, детские годы до пяти или шести лет, у большинства людей затем покрывается вуалью амнезии, которую по-настоящему разрывает только аналитическое исследование, но которая уже раньше была проницаемой для отдельных сновидений.

Теперь я хочу привести вам то, что отчетливее всего проявляется в сексуальной жизни ребенка. Позвольте мне целесообразности ради ввести понятие «либидо». Либидо, совершенно аналогичное голоду, должно обозначать силу, с которой выражается влечение, в данном случае сексуальное влечение, как в случае голода – влечение к принятию пищи. Другие понятия, такие как сексуальное возбуждение и удовлетворение, в объяснении не нуждаются. То, что, когда мы имеем дело с сексуальной деятельностью младенца, чаще всего приходится заниматься толкованием, вы сами легко поймете или, наверное, используете в качестве возражения. Эти толкования получаются на основе аналитических исследований посредством обратного прослеживания симптома. Первые побуждения сексуальности обнаруживаются у младенца, когда они опираются на другие жизненно важные функции. Его основной интерес, как вы знаете, направлен на принятие пищи; когда, насытившись, он засыпает у груди, у него на лице появляется выражение блаженного удовлетворения, которое позднее будет повторяться после переживания сексуального оргазма. Этого было бы слишком мало, чтобы на этом основывать вывод. Но мы наблюдаем, что младенец хочет повторить действие при принятии пищи, не претендуя на новое кормление; стало быть, при этом он не следует импульсу голода. Мы говорим, что он сосет, а то, что при этом действии он опять засыпает с блаженным выражением, демонстрирует нам, что акт сосания сам по себе принес ему удовлетворение. Как известно, вскоре получается так, что он уже не засыпает, не пососав. На сексуальную природу этого действия первым указал старый детский врач из Будапешта доктор Линднер (1879).

Венгерский доктор Линднер издал в 1879 году свой научный трактат о детях, сосущих собственные пальцы и губы, предположил, что в основе такого поведения лежит сексуальное возбуждение. Этим он приглянулся Фрейду как точка опоры в его теории.

Лица, ухаживающие за ребенком, которые не претендуют на теоретическую оценку, по всей видимости, расценивают сосание аналогично. Они не сомневаются в том, что оно служит лишь получению удовольствия, относят его к дурным привычкам ребенка и посредством неприятных впечатлений заставляют ребенка от него отказаться, если сам он от этой вредной привычки избавляться не хочет. Итак, мы узнаем, что младенец совершает действия, которые не имеют никакого другого намерения, кроме получения удовольствия. Мы полагаем, что это удовольствие он впервые испытывает при принятии пищи, но вскоре научается отделять его от этого условия. Получение удовольствия мы можем отнести только к возбуждению зоны рта и губ, называем эти части тела эрогенными зонами и обозначаем удовольствие, достигнутое посредством сосания, как сексуальное. О правомерности этого наименования нам, разумеется, придется еще поспорить.

Если бы младенец мог высказаться, то, несомненно, он признал бы акт сосания материнской груди самым важным в жизни. По-своему он не так уж неправ, ибо этим актом он одновременно удовлетворяет две великие жизненные потребности. Затем из психоанализа мы не без удивления узнаем, как много от психического значения этого акта сохраняется на всю жизнь. Сосание материнской груди становится исходным пунктом всей сексуальной жизни, недостижимым прообразом любого последующего сексуального удовлетворения, к которому довольно часто в трудные времена возвращается фантазия. Оно включает в себя материнскую грудь в качестве первого объекта сексуального влечения; я не могу вам передать представления о том, насколько важен первый объект для любого последующего нахождения объекта, какое глубокое влияние в своих превращениях и замещениях оно продолжает оказывать на самые отдаленные области нашей душевной жизни. Но вначале в деятельности сосания младенец отказывается от него и заменяет его частью собственного тела. Ребенок сосет большой палец, собственный язык. Благодаря этому в получении удовольствия он становится независимым от одобрения внешнего мира и, кроме того, для усиления привлекает возбуждение второй зоны тела. Эрогенные зоны неодинаково эффективны; поэтому, когда младенец, как сообщает Линднер, при обследовании собственного тела открывает особенно возбудимые места своих гениталий и, таким образом, находит путь от сосания к онанизму, это становится важным переживанием.

Благодаря оценке сосания мы уже познакомились с двумя важными особенностями инфантильной сексуальности.

Инфантилизм (от лат. infantilis – детский) – незрелость в развитии, сохранение в поведении или физическом облике черт, присущих предшествующим возрастным этапам.

Она появляется, опираясь на удовлетворение великих органических потребностей, и она ведет себя аутоэротически, то есть ищет и находит свои объекты на собственном теле. То, что отчетливее всего проявилось при принятии пищи, отчасти повторяется при выделении. Мы делаем вывод, что младенец испытывает ощущения удовольствия при опорожнении мочевого пузыря и содержимого кишечника и что он вскоре начинает пытаться осуществлять эти действия таким образом, чтобы они благодаря соответствующим возбуждениям эрогенных зон слизистых оболочек приносили ему как можно большее удовольствие. В этом пункте, как указала остроумная Лу Андреас (1916), внешний мир сперва противостоит ему как сдерживающая, враждебная его стремлению к удовольствию сила и заставляет его заранее прочувствовать будущую внешнюю, равно как и внутреннюю, борьбу.

Лу Саломе, Лу фон Саломе, Лу Андреас-Саломе, Луиза Густавовна Саломе (1861–1937) – известная писательница, философ, врач-психотерапевт немецко-русского происхождения, деятель культурной жизни Европы конца XIX – начала XX веков, женщина, оставившая след в жизни Ницше, Фрейда и Рильке.

Он должен отдать свои выделения не тогда, когда ему будет угодно, а тогда, когда это определят другие люди. Чтобы подвигнуть его к отказу от этих источников удовольствия, все то, что касается этих функций, ему объявляется неприличным, тем, что необходимо скрывать. Ему впервые приходится здесь поменять удовольствие на социальное одобрение. Его отношение к самим выделениям с самого начала совершенно иное. Он не испытывает никакого отвращения от своих фекалий, ценит их как часть своего тела, с которой ему нелегко расстаться, и использует их как первый «подарок», чтобы выделить тех людей, которых он особенно ценит. Даже после того как воспитанию удалось достичь цели отдалить его от этих наклонностей, он переносит высокую оценку фекалий на «подарок» и на «деньги». Свои достижения в мочеиспускании, напротив, он, по-видимому, рассматривает с особой гордостью. Я знаю, что вам давно уже хотелось прервать меня и воскликнуть: «Довольно гадостей! Опорожнение кишечника, стало быть, это источник сексуального удовлетворения, к которому уже прибегает младенец! Фекалии – ценная субстанция, задний проход – своего рода гениталии! Мы этому не верим, но понимаем, почему детские врачи и педагоги отбросили далеко прочь от себя психоанализ и его результаты». Нет, уважаемые господа! Вы просто забыли, что я хотел вам представить факты инфантильной сексуальной жизни во взаимосвязи с фактами сексуальных перверсий. Почему вы не должны знать, что задний проход у большого числа взрослых, как у гомосексуальных, так и у гетеросексуальных, и в самом деле при половом сношении берет на себя роль влагалища? И что имеется много индивидов, которые на протяжении всей своей жизни сохраняют ощущение удовольствия при опорожнении кишечника и описывают его как не такое уж незначительное? Что касается интереса к акту дефекации и удовольствия при наблюдении за дефекацией у другого, то вы можете услышать об этом от самих детей, когда они, став на несколько лет старше, могут рассказать вам об этом. Разумеется, вы не должны перед этим систематически запугивать этих детей, иначе они хорошо понимают, что должны об этом молчать. И по поводу других вещей, в которые вы не хотите верить, я отсылаю вас к результатам анализа и прямого наблюдения над детьми и скажу вам, что будет прямо-таки целым искусством всего этого не увидеть или увидеть по-другому. Я также не имею ничего против, если родство детской сексуальной деятельности с сексуальными перверсиями обратит на себя ваше внимание. Это, собственно говоря, само собой разумеется; если у ребенка вообще имеется сексуальная жизнь, то она должна носить извращенный характер, ибо у ребенка пока еще нет ничего, за исключением некоторых смутных намеков, что делает сексуальность функцией продолжения рода. С другой стороны, общей особенностью всех перверсий является то, что они отказались от цели продолжения рода. Мы называем сексуальную деятельность извращенной именно в случае, когда она отказалась от цели продолжения рода и преследует получение удовольствия в качестве не зависимой от этого цели. Итак, вы понимаете, что перелом и поворотный пункт в развитии сексуальной жизни состоит в подчинении ее целям продолжения рода. Все, что имеет место до этого поворота, равно как и все, что сумело его избежать, что служит исключительно получению удовольствия, облагается нелестным названием «извращенного» и как таковое осуждается.

Позвольте мне поэтому продолжить мое сжатое изображение инфантильной сексуальности. То, что я сообщил о двух системах органов, я мог бы дополнить, приняв во внимание другие. Сексуальная жизнь ребенка исчерпывается удовлетворением ряда парциальных влечений, которые независимо друг от друга стараются получить удовольствие отчасти на собственном теле, отчасти уже на внешнем объекте. Среди этих органов очень скоро на передний план выступают гениталии; есть люди, у которых получение удовольствия от собственных гениталий, без содействия других гениталий или объекта, без перерыва продолжается от младенческого онанизма до вынужденного онанизма в пубертатные годы, а затем сохраняется неопределенно долгое время и впоследствии. Впрочем, с темой онанизма нам не удастся так быстро покончить; это материал для разностороннего рассмотрения.

Вопреки моей склонности как можно больше сократить эту тему, я все-таки должен сказать вам еще кое-что о сексуальном исследовании детей. Оно является характерным для детской сексуальности и слишком важно для симптоматики неврозов. Инфантильное сексуальное исследование начинается очень рано, иногда до третьего года жизни. Оно опирается не на различие между полами, которое ребенку ничего не говорит, поскольку он – во всяком случае, мальчики – приписывает обоим полам одни и те же мужские гениталии. Если затем мальчик, видя перед собой маленькую сестру или подругу по играм, совершает открытие вагины, то вначале он пытается отрицать это свидетельство своих органов чувств, ибо не может представить подобное ему человеческое существо без столь ценной для него части. Впоследствии он пугается обнаруженной им возможности, а прежние угрозы из-за чересчур интенсивного занятия своим маленьким членом задним числом начинают оказывать свое действие. Он попадает во власть комплекса кастрации, возникновение которого во многом причастно к формированию его характера, если он остается здоровым, к его неврозу, если он заболевает, и к его сопротивлениям, если он подвергается аналитическому лечению. О маленькой девочке мы знаем, что из-за отсутствия большого пениса, который можно увидеть, она считает себя в значительной степени обделенной, завидует в этом мальчику и в основном по этой причине развивает желание быть мужчиной, и это желание позднее снова воспринимается в неврозе, возникающем вследствие неудачи в исполнении своей женской роли. Впрочем, клитор девочки в детском возрасте целиком играет роль пениса, он является носителем особой возбудимости, местом, где достигается аутоэротическое удовлетворение. Превращение маленькой девочки в женщину во многом зависит от того, что клитор своевременно и полностью передает эту чувствительность входу во влагалище. В случаях так называемой сексуальной анестезии женщин клитор упорно сохраняет свою чувствительность.

Сексуальный интерес ребенка, скорее, сперва обращается к проблеме, откуда берутся дети, той самой проблеме, которая лежит в основе вопроса тибетской сфинкс, и чаще всего пробуждается эгоистическим опасением при появлении нового ребенка. Ответ, который держит наготове воспитание, что детей приносит аист, гораздо чаще, чем мы это знаем, уже у маленьких детей наталкивается на недоверие. Ощущение, что взрослые обманывают его и скрывают правду, во многом способствует отчуждению ребенка и развитию его самостоятельности. Однако ребенок не способен решить эту проблему собственными средствами. Познавательной способности ребенка поставлены определенные барьеры его неразвитой сексуальной конституцией. Сначала он полагает, что дети появляются из-за того, что вместе с пищей принимают что-то особое, и при этом ничего не знает о том, что только у женщин могут появляться дети. Позднее он узнает об этом ограничении и отказывается от мысли о происхождении ребенка от еды, оно сохраняется для сказки. Вскоре подросший ребенок замечает, что в появлении детей какую-то роль, должно быть, играет отец, но не может догадаться, какую. Если он случайно становится свидетелем полового акта, то видит в нем попытку одолеть другого, потасовку, неверно понимает коитус как садизм. Но вначале он не связывает этот акт с появлением ребенка. Также и когда он обнаруживает следы крови в постели и на белье матери, он принимает их за доказательство нанесенного отцом повреждения. В чуть более старшем возрасте он, пожалуй, начинает подозревать, что к возникновению детей в значительной мере причастен мужской половой член, но не может приписать этой части тела никакой другой функции, кроме мочеиспускания.

С самого начала дети единодушны в том, что рождение ребенка должно происходить через кишечник, то есть ребенок появляется на свет, как оформленный кал. Только после обесценивания всех анальных интересов эта теория оставляется и заменяется предположением, что открывается пупок или что местом рождения является область между женскими грудями. Таким образом исследующий ребенок приближается к знанию о сексуальных фактах или проходит мимо них, сбитый с толку своим неведением, до тех пор, пока наконец – чаще всего в предпубертатном возрасте – не получает обычно оскорбительного и неполного разъяснения, нередко оказывающего травматическое воздействие.

Вы, конечно, слышали, уважаемые господа, что понятие сексуального в психоанализе претерпело неподобающее расширение с целью сохранить тезисы о сексуальном происхождении неврозов и о сексуальном значении симптомов. Теперь вы можете сами судить о том, является ли это расширение неоправданным. Мы расширили понятие сексуальности лишь настолько, чтобы оно могло охватить также сексуальную жизнь извращенных и сексуальную жизнь детей. То есть мы вернули ему его верный объем. То, что называют сексуальностью вне психоанализа, относится лишь к ограниченной, служащей продолжению рода и обозначаемой как нормальная сексуальной жизни.

Двадцать четвертая лекция
Обычная нервозность

Уважаемые дамы и господа! После того как в ходе последних бесед мы выполнили столь трудную часть работы, я оставлю на время этот предмет и обращусь к вам. Собственно, мне известно, что вы недовольны. Вы представляли себе «введение в психоанализ» по-другому. Вы ожидали услышать полные жизни примеры, а не теорию. Вы скажете мне, что единственный раз, когда я представил вам параллель «в полуподвале и на первом этаже», вы кое-что поняли о причинах возникновения неврозов, только вам хотелось бы, чтобы это были настоящие наблюдения, а не сконструированные истории. Или когда в самом начале я вам рассказал о двух – надо надеяться, не вымышленных – симптомах и разъяснил их отношение к жизни больных и их возникновение, то прояснил вам «смысл» симптомов; вы надеялись, что я буду продолжать в том же духе. Вместо этого я изложил вам пространные, с трудом обозримые теории, которые никогда не были окончательными, к которым всегда добавлялось еще нечто новое, использовал понятия, которые я вам еще не представил, от дескриптивного изложения переходил к динамической точке зрения, от нее – к так называемой экономической, затруднил ваше понимание того, какие из употреблявшихся искусственных слов означают одно и то же и заменяют друг друга лишь по причинам благозвучия, делал так, что перед вами всплывали такие всеобъемлющие понятия, как принцип удовольствия, принцип реальности и филогенетически унаследованное достояние, и вместо того чтобы вводить вас в курс дела, поступал так, что перед вашими глазами проходило нечто такое, что все больше отдалялось от вас.

Принцип удовольствия (нем. lustprinzip) – один из четырех принципов работы психического аппарата в теории Зигмунда Фрейда, наряду с принципом постоянства, принципом нирваны и принципом навязчивого повторения. Принцип удовольствия описывает стремление психики к понижению напряжения до минимального уровня. Поэтому в работе 1920 года «По ту сторону принципа удовольствия» Фрейд делает парадоксальный вывод, говоря о том, что «принцип удовольствия находится в подчинении у влечения к смерти» – и тот, и другой стремятся привести организм к уровню минимальной – в идеале нулевой – психической нагрузки. В семинаре «Объектные отношения» Жак Лакан сопоставляет удовольствие с завистью, какими бы противоположными они ни казались: «…удовольствие связано не с праздностью, а именно с завистью или эрекцией желания», – говорит он в лекции от 5 декабря 1956 года.

Принцип реальности (лат. principium – основа, начало и лат. realis – вещественный) – по Фрейду, один из руководящих принципов регуляции психической деятельности, обеспечивающий приведение бессознательных индивидуалистических стремлений к получению удовольствия в известное соответствие с требованиями внешнего мира, с объективной реальностью. П.Р. формируется в процессе и результате социального становления личности. Оттеснение и частичное замещение принципа удовольствия П.Р. побуждает человека к отказу от безраздельного стремления к скорейшему достижению удовольствия. Однако в конечном счете П.Р. действует против принципа удовольствия во имя и в интересах принципа удовольствия, поскольку он лишь отсрочивает удовлетворение и ведет к удовольствию длинным окольным путем. Единство и борьба принципов реальности и удовольствия обусловливают в некоторой части изначальную и извечную конфликтность психической жизни человека и психодинамику.

Филогенетически унаследованное достояние – психические переживания, приобретенные в результате, например, наблюдения сцен сексуального общения родителей, соблазнения в детстве, угрозы кастрации.

Почему я не начал введение в теорию неврозов с того, что вы сами знаете о нервозности и что давно пробудило ваш интерес? Со своеобразной сущности нервнобольных, их непонятных реакций на человеческое общение и внешние влияния, с их раздражительности, непредсказуемости и непригодности к жизни? Почему постепенно не подвел вас от понимания более простых повседневных форм к проблемам загадочных крайних проявлений нервозности?

Да, уважаемые господа, не могу не признать вашу правоту. Я не настолько влюблен в мое искусство изложения, чтобы каждый его изъян выдавать за особую прелесть. Я даже думаю, что для вас было бы больше пользы, если бы я сделал иначе; это и входило в мое намерение. Но не всегда удается осуществить разумные намерения. В самом материале часто содержится нечто, что тобою командует и отвлекает от первых намерений. Даже такая незначительная работа, как упорядочение хорошо известного материала, не подчиняется всецело воле автора; она поступает как хочет, и можно только задним числом спросить себя, почему получилось так, а не по-другому.

Одна из причин, вероятно, заключается в том, что название «Введение в психоанализ» для данного раздела, в котором должны обсуждаться неврозы, больше уже не подходит. Введение в психоанализ составляет изучение ошибочных действий и сновидений; учение о неврозах – это сам психоанализ. Я не думаю, что мне удалось бы за столь короткое время познакомить вас с содержанием теории неврозов иначе, чем в столь концентрированной форме. Речь шла о том, чтобы показать вам во взаимосвязи смысл и значение симптомов, внешние и внутренние условия и механизм симптомообразования. Я и пытался это сделать; в общем и целом это суть того, чему сегодня может научить психоанализ. При этом нужно было многое сказать о либидо и его развитии, кое-что также о развитии Я. К исходным положениям нашей техники, к основным представлениям о бессознательном и вытеснении (сопротивлении) вы были уже подготовлены благодаря введению. В одной из последующих лекций вы узнаете, где именно психоаналитическая работа находит свое органичное продолжение. До сих пор я от вас не скрывал, что все наши сведения получены лишь из изучения одной-единственной группы нервных расстройств, так называемых неврозов переноса.

Перенос – психологический феномен, замеченный и описанный Фрейдом, заключается в бессознательном переносе ранее пережитых чувств и отношений, проявлявшихся к одному лицу, совсем на другое лицо. Например, объектами переноса со стороны пациентов в ходе психотерапии становятся психотерапевты. В свою очередь, перенос, возникающий у терапевта на клиента, называется контрпереносом. Виды переносов весьма различны, от родительских до эротических, в зависимости от контекста, отношения, восприятия и эмоционального фона. Поддавшись феномену переноса, очень часто клиенты и психоаналитики переходили границы и вступали в интимные отношения. Об опасности таких соблазнов Фрейд предупреждал своих учеников и глубоко переживал, когда те не прислушивались к нему. Позже в международную практику был введен «этический кодекс», запрещающий вступать с клиентом в любые личные отношения. Невроз переноса – более специфический симптом, возникающий в процессе психоаналитического лечения и характеризующийся вовлечением личности психоаналитика в симптом клиента. Изначально невроз переноса рассматривался Фрейдом как препятствие для психоанализа и классифицировался им как вид сопротивления, но позднее он пришел к выводу, что невроз переноса является важнейшим терапевтическим механизмом, а его развитие – не помеха, а обязательный этап и условие успешного психоаналитического лечения.

Механизм симптомообразования я вообще проследил лишь для истерического невроза. Если вы и не приобрели солидного знания и не запомнили всех деталей, то я все же надеюсь, что вы получили представление о том, какими средствами работает психоанализ, за решение каких вопросов он берется и какие результаты он получил.

Я приписал вам желание, чтобы я начал изложение неврозов с поведения нервнобольных, с изображения того, как они страдают от своего невроза, как от него защищаются и к нему приспосабливаются. Это, несомненно, интересный и достойный изучения материал, также и не очень трудный для обработки, но все же сомнительно с него начинать. Рискуешь не обнаружить бессознательное, при этом проглядеть большое значение либидо и все отношения оценивать такими, какими они кажутся Я нервнобольного. То, что это Я не является надежной и беспристрастной инстанцией, очевидно. Ведь Я – это сила, которая отрицает бессознательное и низводит его до вытесненного, и разве можно считать его способным отдать должное этому бессознательному? К этому вытесненному в первую очередь относятся отвергнутые требования сексуальности; совершенно естественно, что мы никогда не сможем догадаться об их объеме и значении, если будем рассматривать их с позиции Я. С того момента, когда у нас начинает вырисовываться представление о вытеснении, мы оказываемся также предупреждены не делать судьей в споре одну из спорящих сторон, к тому же еще и побеждающую. Мы готовы к тому, что показания Я введут нас в заблуждение. Если верить Я, то на всех участках оно было активным, само хотело создать и создало симптомы. Мы знаем, что оно позволяет себе изрядную долю пассивности, которую затем хочет скрыть и приукрасить. Правда, оно не всегда решается на такую попытку; в случае симптомов невроза навязчивости нужно признать, что ему противостоит нечто чуждое, от которого оно защищается лишь с огромным трудом.

Кто не может удержать себя этими предостережениями от того, чтобы принимать за чистую монету подделки Я, тому, разумеется, в таком случае легко живется, и он не сталкивается со всеми теми сопротивлениями, которые противостоят психоаналитическому подчеркиванию бессознательного, сексуальности и пассивности Я. Тот может, подобно Альфреду Адлеру (1912), утверждать, что «нервный характер» является причиной невроза, а не его следствием, но он будет также не в состоянии объяснить хотя бы одну деталь симптомообразования или отдельное сновидение.

Альфред Адлер (1870–1937) – австрийский психолог, психиатр и мыслитель, создатель системы индивидуальной психологии, а также основатель концепции индивидуальной теории личности.

Вы спросите: разве не существует возможности правильно оценить причастность Я к нервозности и к симптомообразованию, при этом грубо не пренебрегая открытыми психоанализом моментами? Я отвечаю: разумеется, это должно быть возможным и когда-нибудь это случится; но начинать именно с этого – не соответствует направлению работы психоанализа. Пожалуй, можно предсказать, когда психоанализ столкнется с этой задачей. Существуют неврозы, при которых Я задействовано гораздо более интенсивно, чем при неврозах, которые мы изучали до этого; мы называем их «нарциссическими» неврозами. Аналитическая переработка этих расстройств даст нам возможность беспристрастно и достоверно оценить участие Я в невротическом заболевании.

Нарциссизм – черта характера, заключающаяся в исключительной самовлюбленности. Термин происходит из греческого мифа о Нарциссе, прекрасном молодом человеке, который отверг любовь нимфы Эхо.

В психологии и психиатрии чрезмерный нарциссизм рассматривают как серьезную личностную дисфункцию, или расстройство личности. Фрейд считал, что некоторый нарциссизм является неотъемлемой частью любого человека с самого его рождения, и был первым, кто применил этот термин в психологии. Вспомним его работу «К введению в нарциссизм (О нарцизме)», где Фрейд пояснял: «Термин “нарцизм” заимствован нами из описаной Р. Näcke в 1899 г. картины болезни. Термин этот применялся им для обозначения состояния, при котором человек относится к собственному телу, как к сексуальному объекту, т. е. любуется им с чувством сексуального удовольствия, гладит его, ласкает до тех пор, пока не получает от этого полного удовлетворения. Такая форма проявления нарцизма представляет из себя извращение, захватывающее всю область сексуальной жизни данного лица, и вполне соответствует тем представлениям и предположениям, с которыми мы обычно приступаем к изучению всех извращений».

Однако одно из отношений Я к своему неврозу является столь очевидным, что его можно было учитывать с самого начала. По-видимому, оно присутствует во всех случаях; но отчетливее всего его можно выявить при нарушении, которое сегодня пока еще далеко от нашего понимания, – при травматическом неврозе. Собственно, вы должны знать, что в возникновении и в механизме всевозможных форм неврозов постоянно вступают в действие одни и те же моменты, только здесь основное значение для симптомообразования придается одному из этих моментов, а там – другому. Дело обстоит, как с составом театральной труппы, в которой у каждого есть свое определенное амплуа: герой, предатель, интриган и т. д.; но для своего бенефиса каждый изберет другую пьесу. Так и фантазии, которые обращаются в симптомы, нигде не являются более осязаемыми, чем при истерии; контркатексисы и реактивные образования Я преобладают в картине при неврозе навязчивости; то, что в случае сновидения мы назвали вторичной переработкой, в качестве бреда стоит на первом месте при паранойе и т. д.

Катексис (англ. cathexis) – термин динамической психологии, соответствующий нем. слову besetzung (букв.: инвестирование, вложение, вклад). Согласно З. Фрейду, катексис – «энергетический заряд», своеобразный квант психосексуальной энергии. Ученый пользовался этим понятием для обозначения энергии бессознательного, которая переключается и прочно сцепляется с некоторыми объектами (точнее, с образами этих объектов). В более широком смысле катектируемые объекты – это небезразличные для субъекта предметы, люди, знаки, действия, идеи; иначе говоря, это объекты, вызывающие интерес и имеющие для него личностный смысл. Например, к первым объектам, катектируемым ребенком, обычно относятся родители. Контракатексис – энергия, вложенная для поддержания вытеснения катектированного процесса.

Вторичная переработка – один из психических процессов, принимающих участие в образовании сновидений и невротических заболеваний.

Представление о вторичной переработке было выдвинуто Фрейдом при рассмотрении работы сновидений. В книге «Толкование сновидений» (1900) он провел различие между скрытыми мыслями сновидения и его явным содержанием.

Таким образом, при травматических неврозах, особенно при таких, которые возникают вследствие ужасов войны, для нас становится несомненным эгоистичный, стремящийся к защите и выгоде мотив Я, который пусть и не может самостоятельно создать болезнь, но дает согласие на нее и ее поддерживает, если она однажды возникла. Этот мотив хочет уберечь Я от опасностей, угроза которых стала поводом заболевания, и не допустит выздоровления раньше, чем покажется исключенным повторение этих опасностей, или только после того, как будет получено возмещение за перенесенную опасность.