Текст книги "Малкольм Ривер – частный детектив"

Потенциал Minutes to Midnight значительно облегчал расследование, но в то же время порождал кучу проблем из серии «Как бы не спалиться». Конечно, Ривер говорил, что он не раскрывает источники информации, но ему частенько приходилось думать, как обставить всё таким образом, чтобы не вызывало вопросов, в том числе и с точки зрения закона.

Или как в данном случае – стоит ли вообще говорить, что он узнал.

– Ладно, я поговорю с Полсеном. Он эту кашу заварил – он пусть её и кушает.

ГЛАВА 4

Как и было обещано, Ривер прибыл на старую штаб-квартиру. Блейк едва удостоил приветствием, Флеминг уселась на диван и злобно уставилась на него, Кевин бросился было обниматься, но его остановил грозный взгляд, а Фишер стал чистить свой револьвер. Он всегда так поступал, когда ему было непонятно что делать. Командир пошёл в другую комнату, чтобы ответить на звонок. Ривер уселся в кресло.

– Говорят, ты снюхался с копами, – неприязненно начала Рамона.

– Ну так, выполнил пару поручений, не за бесплатно конечно, и кстати… – Ривер стал принюхиваться, даже махал ладонями, чтобы усилить запах. Затем он встал с кресла и наклонился к Рамоне, обнюхивая её носом как собака.

– Ты совсем что ли долбанулся?! – возмутилась любительница клубники.

– Ты спишь с Блейком, – объявил сыщик.

– Да с какой стати?!

– Вы с Блейком используете разные марки дезодорантов. Но ты провоняла его дезодорантом, а такое возможно только при длительном телесном контакте, притом весьма активном. Вывод – ты с ним спишь.

– Я перепутала.

– Раньше не путала, а сейчас перепутала. Только ты терпеть не можешь «морскую свежесть», так что даже с большого бодуна не стал бы на себя это пшикать.

– А я ведь говорил, что они трахаются, а мне никто не верит! – воскликнул Кевин.

– Ах ты гадёныш! – Рамона собралась заняться старым добрым насилием, вот только коротышка успел умотать, исторгая демонический хохот, – вот же ты козёл, Ривер!

– Считай это небольшая месть за произошедшее.

– Но учитывая, сколько времени прошло с момента твоего исчезновения, маловероятно что ты был жив…

Ривер рывком вскочил на ноги и схватил Рамону за грудки:

– Вы меня бросили! И пока ты, мисс умница, проводила статистические расчёты, я всё это время находился в преисподней! И вы не спасли меня – я сам себя спас!

– Ривер, мы не бросали тебя, – говорит Фишер, – да, мы в одно время нам казалось, что всё бесполезно, но Рэй сказал, что мы не должны сдаваться, даже если ты мёртв, то хотя бы отомстить за тебя и похоронить должным образом.

– Как это мило со стороны Рэя! – саркастически он отметил, но замолчал, – учтите, я знаю о каждом из вас столько, что хватит на десять лет тюрьмы как минимум. И то, что вы до сих на свободе – это ли не доказательство отсутствия у меня враждебных намерений?

– Нельсон, ты не думал о своём будущем? Насчёт этих – Ривер пренебрежительно махнул рукой, – и так всё понятно, они по уши в дерьме.

Они шли после выполнения задания. Ботинки стучали по асфальту. Воздух докрасна раскалён, пахло лимонными корками, битумом и бензином. Было жарко и не было причин куда-либо торопиться.

– А к чему ты это?

– Одним геройством сыт не будешь. Кроме того, если когда-нибудь надоест или ты больше не сможешь этим заниматься – что ты тогда будешь делать?

– А почему ты не можешь?

– Понимаешь, дружок, служение идеалам добра и справедливости обошлось мне слишком дорого. Я остановил маньяка, но ценой чего? Ценой здоровья – когда меня привезли в психушку, моё состояние было плачевным, я был истощён и обезвожен; ценой психики – мне понадобилось время и занятия с психотерапевтом, прежде чем я перестал шарахаться от каждой тени; ценой времени – у меня отобрали восемь месяцев жизни, и мне их никто не вернёт.

– Вообще-то я сейчас на распутье… – Рэй задумчиво посмотрел вдаль.

– Что случилось?

– Со мной связался фонд и предложил мне работать у них. И это была неплохая возможность сделать нашу работу легальной – нам ведь постоянно приходится уносить ноги как преступникам с места преступления. Естественно я обсудил предложение с отрядом, но…

– Они отказались.

– Да.

– Как предсказуемо, – насмешливо сказал Ривер.

– И теперь я пытаюсь определиться, чего же я хочу больше, потому что если я соглашусь на предложение из фонда, мне придётся оставить отряд.

– И ты решил спросить совета у человека, у которого личная неприязнь к отряду?

– Мне больше не с кем советоваться.

– И тебя от заключения договора удерживает кое-что ещё.

– Да. Представитель фонда Мэтью Смит сказал мне, что я буду должен сдать тест ДНК. Когда я спросил, зачем им это надо, он не ответил ничего внятного.

– Тест ДНК… тест ДНК… обычно его делают, чтобы определить родственную связь. Но так или иначе дело связано с твоими родственниками. И значит у них основания недоговаривать тебе.

– То есть?

– На днях я расследовал дело, связанное с родственными связями. И теперь я в раздумьях, как сообщить результаты…

– …и стоит ли их вообще сообщать, – Ривер говорит Полсену.

Ривер отметил, что убранство кабинета капитана Полсена было таким же минималистичным, как у него самого – рабочий стол с компьютером, никаких безделушек в виде сувениров, рамок с фотографиями и прочего барахла захламляющего пространство. Посреди всего хмурый начальник выглядел ещё более устрашающим.

– Что бы не стояло за этим, дело явно тёмное. Кто-то не просто так пошёл на такие ухищрения, чтобы скрыть происхождение ребёнка, – наконец-то он произнёс после долгой паузы.

– Зато теперь понятно, что свой характер она унаследовала от биологических родителей, а не от приёмных.

– Но так или иначе мы не можем сказать правду.

– Предлагаю версию, что одного из близнецов перепутали.

– Если бы это было так просто… – Полсен невесело усмехнулся.

– Да я уже понял, что вы бы не стали так хлопотать из-за какой-то глупой стажёрки.

– Да она способная девушка. И очень умная. Так что обвести её вокруг пальца будет очень непросто…

Дверь распахнулась и в кабинет уверенным шагом вошла стажёрка.

– Легка на помине, – сказал Ривер, увидев Драйзер.

– Вам удалось что-нибудь узнать? – требовательно спросила девушка.

– Да. Одного из близнецов перепутали, – говорит Полсен очень невозмутимым голосом. Даже Ривер на секунду поверил ему.

– Вы лжёте! – девушка решительно выпрямилась.

Начальник не удержался и переглянулся с Ривером, подтверждая, что с ней будет очень непросто.

– Вы не хотите говорить правду.

– Мы не можем сказать правду. И даже не проси.

Поняв, что здесь она ничего не добьётся, Дамира резко развернулась и быстро зашагала.

– Что ты думаешь об этом, Ривер?

– Ну… тебе же не в мафию предлагают вступить. Кроме того, у тебя есть сомнения насчёт деятельности отряда Блейка, иначе бы даже не стал задумываться, стоит ли и дальше сотрудничать с ним.

– Да… особенно после того, как тебя похитили. Быть может, если бы мы имели возможность обратиться в полицию… или в тот же самый фонд, тебе бы не пришлось так долго страдать.

Малкольм горько улыбнулся.

ГЛАВА 5

Но не успела рассерженная стажёрка пересечь порог, как в кабинет гибкой змеёй проскользнул судебный медик.

– Майден, тебе бы собрать волосы в хвост или хотя бы заплести косичку, – сказал Полсен, – вот однажды найдут твои волосы на месте преступления и тебя посадят за убийство, которое ты не совершал!

– Не посадят, – тот и ухом не повёл.

Дамира подошла к Риверу и многозначительно прошептала:

– Шеф не любит мужиков с длинными волосами.

Малкольм переглянулся с ней.

– Что насчёт того убитого? – спросил он.

– Ты прав, это убийство и определённо оно заказное. Скорее всего придётся передать дело в службу безопасности. Ну и ладно, баба с возу – кобыле легче, – говорит Майден.

– Заказное?

– В квартире нет ни пули, ни гильз, убийца был достаточно хладнокровен, чтобы подобрать их, а не убегать с места преступления, сверкая пятками. Кроме того, на коже нет следов пороха или ожогов, значит убийца хороший стрелок, раз смог попасть в голову на расстоянии.

– Но как пустить в дом незнакомого человека? – спросил только что вошедший Фарнелл.

– Ну…

Ривер вышел за дверь и постучал.

– Кто там?

– Сантехник, – он намеренно хрипел, имитируя прокуренный голос, – тут сосед жаловался, что у него в ванной с потолка капает, мне надо посмотреть у вас трубы.

– А в чемоданчике с инструментами очень удобно спрятать пистолет, – сказал Рональд.

– Или… – Дамира вышла за дверь и постучала.

– Кто там?

– Это я, ваша соседка. Я тут суп готовлю, а у меня соль закончилась. Вы не можете мне одолжить щепотку?

– Повеселились и хватит, а пока дело не передали в агентство внутренней безопасности, вам придётся расследовать его. Драйзер, Ингрэм, займитесь этим! Ривер, можешь быть свободен.

– Есть, шеф, – оба козырнули и вышли на улицу.

Коллега по работе рассказал, что Майкл Скотт – так звали убитого, до того, как начать работать в системе безопасности корпорации служил в полиции. Причиной столь радикальной смены деятельности стала смерть напарника на задании. Когда Дамира и Ингрэм сделали запрос по поводу этого убийства, изучая отчёт они обнаружили, что тогда Майкл и напарник преследовали киллера по прозвищу Безликий. Два полицейских решили не ждать подкрепления, а поймать преступника самостоятельно. Кончилось это плохо – киллер безжалостно расправился с напарником, а когда Майкл пытался догнать убийцу, он как будто бы растворился в воздухе.

– Кажется, расследованием будет заниматься всё-таки MI5, – заявил Ингрэм.

– Ты давай не ленись, а копай дальше, – сказала Дамира, – хотя бы для того, чтобы передать в MI5. Они не примут дело в таком виде.

Майкл приложил немало усилий, но расследование ничего не дало. Во-первых, Безликий славился своей неуловимостью, во-вторых бюрократическая машина. Скотт, разочаровавшись в полиции, уволился и пошёл учиться на программиста.

– Что там с ноутбуком? – спросила Дамира у айтишника.

– Да ничего такого. Документы, история браузера – всё по работе.

И всё-таки кое-что обнаружилось. Вещи в квартире были сдвинуты с места, словно там что-то искали. Деньги, дорогая техника и прочие ценности были на своих местах – преступника интересовало не это.

– Майкл был просто одержим этим расследованием. Он выучил наизусть каждую строку дела и когда оно ни к чему не привело, а ему намекнули, чтобы он держался от этого подальше, едва не разнёс полицейский участок, а потом на следующий день кинул заявление об увольнении и ушёл, – рассказывал бывший коллега по работе.

– Ингрэм, а ты не думаешь, что он не смирился со смертью напарника?

– В смысле?

– Что он все эти годы искал убийцу своими силами. Потому он и изучил стал изучать компьютеры – чтобы получить доступ к базам данных.

– И, видимо, нашёл его на свою голову… – сказал задумчиво… – так, а почему на компе ничего нет?

– Видимо, он хранил все данные на внешних носителях – флешке или даже бумаге. Компьютер же можно взломать.

Проблема в том, что Безликий в очередной раз подтвердил свою неуловимость – люди во второй раз осмотрели квартиру по дюйм за дюймом, но ничего не нашли.

– Что же он никуда флешку не заныкал? – раздражённо произнёс Ингрэм, – раз он так жаждал разоблачить преступника, мог бы и помочь своим коллегам!

– Очевидно, он не предполагал возможности того, что его убьют, – говорит Дамира, – потому и не подготовил ничего на случай возможной смерти.

И всё-таки им удалось найти зацепку. Незадолго до смерти, Скотт встречался с Джеффри Монро.

– Зовите меня просто Джеф, – сказал мужчина средних лет, предприниматель средней руки.

– О чём вы разговаривали с Скоттом?

– Он сказал, что ведёт расследование по поводу убийства своего напарника. Когда я возразил, что знать не знаю, кто же мог убить его, он сказал, что может быть я не предаю каким-то деталям особого значения, но на самом деле они очень важны. Я сказал, что раз так, я, конечно, могу рассказать, что было в прошлом. И честно говоря, его никак нельзя назвать безупречным, но боюсь вряд ли чем смогу помочь. Так как рассказ предстоял долгий, мы поехали на квартиру.

Зайдя в квартиру, Дамира отметила, что ей давно не пользовались. Нет, она не была заброшенной, но было понятно, что хозяин не жил в ней постоянно – лишь приезжал изредка. Ещё он заметил, что при взгляде на дверь одной из комнат выражение лица Джефа становилось грустнее.

– Что это за комната?

– Там жила моя соседка, она унаследовала квартиру в долю.

– И что с ней?

– Её давно нет на свете.

Джеф вздохнул.

– Я бы давно продал эту квартиру, честно говоря, я жить в ней не могу из-за воспоминаний, связанных с ней. Но та комната дорога мне как память, и я просто не могу это сделать. Наверно это глупо, но я очень сентиментальный.

Её звали Рахиль. У неё был серьёзный конфликт с родителями, поэтому она переехала жить сюда. На первых порах мы не ладили – в то время я употреблял наркотики, а она была таким ходячим кодексом чести, и в её глазах я был преступником. Так-то она меня не трогала, сказала, что я могу делать что хочу, но, чтобы я не смел приводить в квартиру своих дружков, иначе она обратится в полицию.

– Ты был наркоманом?

– Да, я был наркоманом. Она ещё врезала замок в дверь и всегда запиралась на ключ. Так мы и жили, не замечая друг друга, пока она не попала в автокатастрофу, где она едва выжила и ещё получила серьёзные ожоги лица… Да-а-а-а, я сам несколько дней привыкал к её лицу, вернее к тому, что от него осталось, а представь, каково ей, юной девушке остаться без лица. Понятное дело, что это было для неё тяжким ударом, и когда её выписали домой, она безвылазно сидела в своей комнате, правда уже не запирала дверь – видать, ей уже всё равно. Только я обратил внимание, что она ещё и перестала есть и решил вмешаться и подверг такой шоковой терапии – включил ей свою любимую рок-музыку. Она встряхнулась и вроде бы как ожила, но…

– Что но?

– Тогда мы решили, раз мы оказались на дне жизни, то нужно как-то потихоньку выкарабкиваться. Я решил завязать с наркотиками. Рахиль была отважной девушкой – даже здоровенный мужик не решится находиться в одной комнате с наркоманом в ломке, если на нём нет смирительной рубашки. Кстати, после операции она сама страдала от хронической боли и принимала наркотические анальгетики, но решила отказаться от них, чтобы не вводить меня в искушение.

– А что дальше…

– Дальше… Ох, она неоднократно говорила, что лучше смерть, чем такая жизнь. Может быть это эгоизм, но я бы не хотел, чтобы она умерла, хотя признаться, если бы я попал в такую же ситуацию, я точно наложил бы на себя руки. Нет, она не покончила жизнь самоубийством, её сбил лихач на пешеходном переходе. Пусть её дух покоится на небесах…

– А потом что?

– Потом он попросил разрешения осмотреть её комнату. Некоторое время он изучал обстановку, а затем он встрепенулся, словно вспомнил, что забыл выключить утюг, и сказал, что у него неотложное дело.

Комната не представляла собой ничего интересного за исключением того, что в ней не было зеркал. На полках пылились немногочисленные старенькие книги, на столе видавший виды нетбук, который можно разве что разобрать на детали. Дамира обратила внимание на документ. Это было завещание Рахили в пользу Джефа.

– Глянь-ка, а почерк как у тебя, – сказал Ингрэм.

– И фамилия та же самая. Бр-р-р-р… – скривилась девушка.

Ингрэм и Дамира вышли на улицу.

– Очевидно, тогда его осенила догадка, как найти убийцу, потому он вскочил и побежал, – говорит Драйзер.

– А что его могло навести на эту мысль?

– Не знаю, видимо что-то навело. И киллер это понял, потому и прикончил его.

Когда Дамира делала доклад начальнику, тот внезапно прервал её на полуслове и изрёк:

– Теперь ты поняла, почему я не стал говорить, что случилось в роддоме?

– Не совсем.

– Я тебе настоятельно советую не лезть в это дело, иначе ты можешь кончить как Майкл Скотт.

ГЛАВА 6

Когда речь идёт о профессии, неважно о какой, о хирурге, продавце или даже кристаллографе, все хотят услышать что-нибудь эдакое. Даже сериалы грешат этим и показывают работу как череду событий одно чуднее другого. Если это сериал про полицию, то преступники будто бы стараются убить жертву как можно изощрённее. Если это сериал про врачей, то больные как будто бы разучились болеть самыми банальными болезнями, типа повышения давления или болей в спине, у всех как на подбор редкие заболевания с причудливыми симптомами, в реальной жизни встречающиеся с частотой один на миллион. Оно и понятно – большинству хочется интересную историю, а не документальное кино о буднях. Но Ривер не стремился ловить маньяков, потому скучные будни его вполне устраивали. К нему обратились родители пропавшего подростка Дина Эйка. Они утверждали, что его не было дома в течение трёх дней. Загулял где-нибудь, такое бывает. После обеда Малкольм Ривер направился в школу, где он учился. Он сел на скамейку и смотрел на группу школьников, игравших в баскетбол. Резиновый мяч стучал по песчаной насыпи, и как любая подвижная игра, это сопровождалось громкими возгласами и гиканьем.

– Добрый день, Ривер, – к нему подошёл Рэй.

– Добрый, – кратко ответил он.

– Что ты тут делаешь?

– Да вот ищу блудного сына и собираюсь вернуть его в лоно семьи.

– А что тебе понадобилось в школе? Ты же можешь…

– Я знаю, что могу, – нетерпеливо перебил детектив, – но надо соблюсти внешние приличия, чтобы ни у кого не возникло вопросов. Пусть подростки потом скажут: к нам подходил хмурый патлатый дядя и спрашивал о тебе.

– Ну, а чего тогда сейчас сидишь?

– Проблема в том, что я не люблю детей, а они это чувствуют и не очень-то хотят откровенничать, – сказать он мрачно.

– Я мог бы тебе помочь.

Ривер посмотрел на него удивлённо.

– Ладно, помоги тогда.

Малкольм сказал ему, как зовут беглеца. Рэй подошёл к игровой площадке.

– Привет, ребятки! Можно с вами поговорить?

– Чего тебе надо? – крикнул один, явно недовольный тем, что их прерывают.

– Вы знаете Дина Эйка?

– Ну знаем и что?

– Он пропал.

– Как пропал?! – подростки, наконец, остановили игру и сгрудились возле незнакомца.

– Его же несколько дней не было в школе?

– Да, но мы думали, что он болел!

– Нет, он уже три дня не ночевал дома, и родители не знают, где он.

Ривер присоединился к Рэю.

– Скажите, детки, у Дина плохие отношения с родителями?

– А чего вы у нас спрашиваете?

– Ага, конечно они мне признаются в том, что они не ладят!

– Ну вообще-то да, Дин жаловался, что они всё время пилят его.

– Понятно, вероятнее всего он сбежал от своих родителей. Скажите мне, куда бы он мог пойти?

– То есть?

– Представьте себе, что к вам подошёл друг и сказал: «Я в пух и прах разругался со своими предками и убежал из дома и мне нужно где-то перекантоваться». Вы по доброте душевной пускаете к себе. Через сколько дней ваши родители начнут вам капать на мозги, что пора бы вашему другу вернуться домой?

– Моя мама бы наверно даже не пустила бы его на порог, не то что остаться с ночёвкой, – один из подростков почесал затылок.

– Вот я о том и говорю – у кого бы Дин мог жить достаточно долгое время, ну не знаю там, родители уехали в длительную командировку и оставили квартиру на одного? Где бы после нескольких дней посиделок ему бы не сказали ему янки гоу хоум?

– Если б знали такого друга, мы бы сами к нему ходили!

– Или у кого достаточно мягкотелые родители, которые не могут ни в чём отказать?

Подростки стали наперебой предлагать варианты.

– А может, его похитили?

– Давайте надеяться на лучшее, что он просто сбежал.

Рэй и Малкольм пошли по дороге.

– Итак, теперь ты собираешься проверять всё что они сказали?

– Нет, конечно, но всё равно надо было поговорить. Ну, а теперь сеанс практической магии.

Они встали у подъезда. Ривер вызвал Minutes to Midnight, и они увидели, как Эйк выскакивает из подъезда.

– Похоже, что у них была бурная разборка, – отметил Рэй видя, что подросток нёсся как ошпаренный.

– Пошли, проследим, куда он пошёл.

Далее Потенциал показал, что подросток целый день слонялся по городу. Маршрут пролегал по Майской улице – на улице, которую город как будто позабыл в своём росте. Майская улица, рождённая и воспитанная в Бауэри, смело устремляется на север, полная благих намерений.

Там, где она пересекает Сиреневую улицу, она с важностью мелькает одно короткое мгновение в блеске музеев и дешёвых театров. Она могла бы, начиная отсюда, стать равной своему высокорождённому брату бульвару, который тянется отсюда на запад, или своему шумному, многоязычному, широкогрудому кузену на востоке. Она проходит через сквер, и здесь копыта ломовых лошадей топчут её в унисон, вызывая в памяти топот марширующей толпы. Но вот подступают молчаливые и грозные горы – здания, широкие, как крепости, высокие до облаков, закрывающие небо, дома, в которых тысячи рабов проводят целые дни, склонившись над своими конторками. В нижних этажах помещаются только маленькие фруктовые лавки, прачечные и лавки букинистов. А затем бедная Майская улица впадает в одиночество Средневековья.

– Ему придётся куда-то пойти, в противном случае он будет ночевать на улице, – сказал Ривер, увидя, как он пошёл на окраину города.

Окраина представляла собой разительный контраст с роскошью и помпезностью центра. Ни один порядочный гид не приведёт сюда туриста и не покажет сюда дорогу, но в целях заурядной безопасности, потому что оттуда в лучшем случае можно уйти без кошелька и полароида, в худшем же – на машине скорой помощи. Да чего уж говорить – и местные жители стращали детей не ходить туда, а дети не слушались родителей. Можно было сколько угодно говорить, что раньше и по крышам гаражей прыгали и на стройки лазили и играли в ножички, вот только тот, кто разбился насмерть или был убит, уже не будет презрительно фыркать, мол, слишком уж детей берегут. Ривер начал нервничать, подозревая какой оборот приобретёт дело. И точно – рядом с Дином остановился автомобиль и его схватили и затащили в салон.

– Вот так номер, чтоб я помер… – сказал детектив потрясённо.

– И часто у тебя такое случается? – спросил Рэй.

– Довольно редко, к счастью. Я ведь изначально не рассматривал возможность криминала.

– И что ты собираешься делать?

– Обратиться в полицию, – Ривер набрал номер, – доброго дня, мистер Полсен. У меня для вас очень плохие новости.

– Остаётся надеяться, что Дин всё ещё жив, – произнёс Полсен, когда они сидели в полицейской машине.

– Не будем терять время, – ответил Ингрэм и завёл автомобиль.

Они ехали вслед за Потенциалом Ривера. Им пришлось пойти на это, чтобы как можно скорее найти ребёнка. След их привёл в доки. Полицейские высыпали из автомобилей, держа пистолеты наготове.

– Хочешь тряхнуть стариной? – спросил Фарнелл, увидев, что Малкольм надевает бронежилет.

– Давно об этом мечтал! – проскрипел детектив.

– Распределяемся по квадрату! Ищем ребёнка! И всем быть настороже – поблизости преступники!

В корабельные доки ходят либо порыбачить, либо убивать или совершать прочие тёмные делишки. Малолюдное место со множеством ангаров, контейнеров и проулков неспроста пользовалось дурной славой. Ривер, Полсен и Драйзер бежали по песчаной насыпи. Полицейские – один бывший, остальные действующие, – вертели головами, смотря по сторонам. Они услышали топот:

– За ним! – крикнула Драйзер и побежала вслед за пареньком, – стоять, полиция!

Парень в ответ заработал ногами ещё быстрее. Полсен и Ривер замешкались на пару секунд, потому отстали от неё.

Выстрел, выстрел, ещё выстрел. Песок под её ногами взлетел мелкими вулканчиками.

– Драйзер!!! – Полсен крикнул не своим голосом.

Из здания вышел парень, держа девушку на мушке. Собственно, это он стрелял, вынудив девушку остановиться. На его лице отпечатались следы всевозможных пороков и ему ничего не стоило застрелить незнакомого человека ради забавы.

– Ну что, девочка, решила поиграть в догонялки? – сказал преступник с мерзкой усмешкой, – вот ты и доигралась…

– Не делай этого или я пристрелю тебя! – кричит начальник.

– Слушай, дорогой, если ты не хочешь, чтобы я продырявил твоей девочке сиськи, лучше бы помалкивал.

Это был один из немногих моментов, когда Рональд Полсен был растерян. Растерян – и напуган до смерти. Неужели его подопечную убьют на задании?

– Используй Bleed It Out!! – кричит Ривер.

– Слишком далеко! – отвечает шеф.

И тут Дамира начала притоптывать на месте, словно древний шаман танцующий под удары бубна, а взгляд стал отрешённым.

– Кто убьёт душу не за душу, тот как будто бы убил всех людей. Жизнь человека – бесценный подарок, данный богом. А ты растратил её на всевозможные злодеяния и кроме того, ты собрался совершить непростительный грех – лишить жизни.

– Заткнись, дура!

– Тогда убей себя. Если ты хотел напугать меня – с тобой ничего не случится. Если же ты в самом деле хотел убить – ты подчинишься.

– Что ты несёшь?!

И тут его правая рука по своей воле поднялась вверх и приставила пистолет к виску.

– Ч-что… Что ты сделала?! Моя рука меня не слушается!

– Это не я сделала, это ты сделал. Я лишь обратила сделанное тобой зло против тебя же самого.

Ривер и Полсен переглянулись.

– Что за на хрен? – спросили они друг друга.

Преступник безуспешно дёргал правую руку, пытаясь сдвинуть её с места, но та неумолимо держала пистолет у головы, и пальцы с минуту на минуту были готовы сжать курок.

– Пожалуйста! Пожалуйста! Прекрати это! – завыл он, падая на колени.

– Ты хочешь жить?

– Да!

– Докажи мне, что ты хочешь жить.

– Я сделаю всё что угодно, только не дай мне убить себя!

– Тогда ты положишь пистолет на пол и оттолкнёшь её ногой, а затем ты сдашься полиции и не будешь оказывать сопротивления при задержании.

– Но меня посадят!

– То есть ты предпочитаешь смерть тюрьме?

Пистолет упал, стукнувшись о землю. Рональд и Малкольм немедленно скрутили преступника.

– Что это было? – Полсен шипит в ухо Малкольма.

– Похоже у нашего подкидыша есть Потенциал, – Малкольм шипит в ответ.

– Как ребёнок?

– Жив, хоть и изрядно потрёпан, – говорит Фарнелл, – теперь он на всю оставшуюся жизнь запомнит, что не стоит сбегать из дома.

– Такой себе способ запомнить это.

Ривер смотрел, как полицейский ведёт за руку плачущего дрожащего подростка, у которого на руках и лице было множество ссадин и кровоподтёков. Поодаль завывали сирены скорой помощи.

– Что-то не так? – спросила Дамира.

– Да… Если бы я не был трезвенником, я бы наверно напился до бесчувствия.

– Но ты знаешь, что от этого будет только хуже.