Текст книги "Герварт Вальден – куратор нового искусства. Жизнь и судьба"

Вместе с тем, как заметит в своих воспоминаниях Шрейер, «лишь немногие в том поколении могли уловить сигналы и симптомы того, что оказалось в дальнейшем грандиозным потрясением для человечества»[35]35
  Schreyer L. Herwarth Walden Werk // Walden N., Schreyer L. Der Sturm: ein Erinnerungsbuch an Herwarth Walden und die Künstler aus dem Sturmkreises. S. 114.


[Закрыть] – речь шла о наступлении эры нового искусства.

Вальдену это удалось. И тогда «Штурм», оставаясь периодическим изданием, становится также и художественной галереей. Все то, что с точки зрения определения сущности экспрессионизма выглядело сугубо описательным и умозрительным на страницах журнала, обретет там плоть и кровь. А сам «Штурм» превратится в международный форум нового искусства, его витрину и консолидирующую платформу.

Вопрос: Продолжайте рассказывать свою биографию.

Ответ: Наряду с изданием журнала «Штурм» мое издательство при моем непосредственном участии проводило практическую работу по организации выставок художественных картин, авторы которых являлись сторонниками экспрессионистических течений. Первая такая выставка была организована в Берлине в 1911 году, а впоследствии и в разных городах и странах Европы.

Протокол допроса Герварта Вальдена, 10 апреля 1941

Вальден избегает на допросе употреблять слово «галерея», хотя не может обойтись без упоминания слова «экспрессионизм», едва ли знакомого следователям НКВД, но такого сущностного для него самого. Он старается приспособить свой рассказ к реалиям советской действительности, где организация выставок, особенно передвижных, считалась формой культпросвета. Между тем в Европе на рубеже XIX – ХХ веков выставки становятся ведущей формой организации художественной жизни и продвижения современного искусства. Это обстоятельство требует пояснений.

Карл Шмидт-Ротлуфф. Ксилография. Журнал «Штурм». Август 1911

Как известно, первые художественные выставки, Салоны, где выставлялись работы современных авторов, стали проводиться во Франции уже в XVII веке под эгидой Королевской Академии живописи и скульптуры. К участию допускались исключительно члены самой Академии, отбор работ производился специальной комиссией. Академия таким образом имела возможность «управлять» художественным процессом, формировать стиль, требуя неукоснительно соблюдать законы академического искусства. Художники шли на это, понимая, что участие в Салоне – единственная возможность не только выставить картину на обозрение, но и продать ее. Однако решения жюри не раз вызывали в их среде возмущение, полемику в прессе, бурление в обществе. В результате в 1860–1870 годах в Париже возникает Салон отверженных – выставка, параллельная официальному Салону, где демонстрировались работы тех, кому было отказано в участии. А в 1884 году – Салон Независимых, экспозиция Общества независимых художников, которое само занималось организацией выставок.

Сходные процессы происходили и в других странах, в том числе в Австрии и Германии. В конце XIX века в Вене, Мюнхене, а затем в Берлине возникают сецессионы (от лат. secession – отделение, обособление), независимые объединения художников. Осуществление собственного права на творчество их члены видели прежде всего в возможности организации выставок.

Художники-участники Берлинского Сецессиона. 1908

Падение власти академических Салонов меняет и ситуацию на художественном рынке, в частности способ оценки стоимости искусства. Постепенно ключевую роль в формировании цен и в торговле произведениями начинают играть частные галереи, поддерживающие порой вполне неординарные творческие проявления молодых авторов. Известно, например, какую роль в продвижении импрессионистов и постимпрессионистов сыграли Амбруаз Воллар и Поль Дюран-Рюэль. В начале своей карьеры они заключали контракты с художниками, ориентируясь на вкусы конкретных коллекционеров, которым затем продавали их работы. Именно таким образом и составились знаменитые собрания московских купцов Сергея Щукина и Ивана Морозова.

Авеню Опера, Париж. Конец XIX века. Фототипия. Музей архитектуры им. А. В. Щусева, Москва

Выставки отнюдь не сразу стали рассматриваться так называемыми маршанами в качестве главного инструмента продвижения современного искусства и достижения коммерческого успеха. Дюран-Рюэль, например, полагал, что они «выгодны художникам, <…> но вредят торговле. Покупатели видят на них слишком много вещей сразу»[36]36
  Дюран-Рюэль П., Воллар А. Воспоминания торговцев картинами. СПб.: Азбука, 2019. С. 58.


[Закрыть]. И все же с наступлением ХХ века большинство элитных парижских галерей, прежде всего тех, что были расположены близ Оперы и Больших бульваров, постепенно переходят к организации сменных выставок[37]37
  Gee M. Modern Art Galleries in Paris and Berlin, c. 1890–1933: types, policies and models of display. URL: https://fokum-jams.org/index.php/jams/article/view/18/65.


[Закрыть]. Правда, выставляют они, как правило, уже признанных мастеров.

Приехавший в 1911 году в Париж молодой Марк Шагал позднее вспоминал: «Сколько раз, думая о своем пути в искусстве, я бродил по улице Лаффит и разглядывал в витринах галереи Дюран-Рюэля картины Ренуара, Писсарро, Моне. Притягивал меня и салон Воллара. Но войти я не решался. <…> В то время персональные выставки устраивались редко, Матисс и Боннар были чуть ли не единственными исключениями»[38]38
  Шагал М. Моя жизнь. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2017. С. 121–124.


[Закрыть]. Тем, кто займется организацией выставок самого Шагала, как и других художников русского происхождения, оказавшихся в начале ХХ века в Европе, станет Герварт Вальден. Он не скажет об этом следователю: к тому времени большинство из тех, кого он выставлял в галерее «Штурм», будут считаться эмигрантами, а значит, врагами советской власти.

Идея организации «Штурмом» художественных выставок, вероятно, созрела у Вальдена в 1911 году. Во всяком случае, этот год он указывает на допросе. К тому времени ему становится понятно: ведущую роль в экспрессионизме будет играть изобразительное искусство. Фактически же первая выставка в его галерее открылась в марте 1912 года[39]39
  Дата открытия галереи (3 марта 1912) была приурочена к выходу в свет сотого номера журнала «Штурм».


[Закрыть]. На новом поприще Вальдена сразу же поддержала его вторая жена Нелл. Ее потрясающее трудолюбие и преданность немало способствовали ему в быстром продвижении по избранному пути.

Вальден нашел в Берлине заброшенную виллу, принадлежавшую семье производителя популярных ликеров Gilka, на Тиргартенштрассе, 34а. Помещение привели в порядок и переоборудовали под выставочный зал[40]40
  Местоположение галереи на протяжении времени несколько раз менялось. Зинаида Пышновская ошибается, указывая, что первая выставка галереи состоялась на Потсдамерштрассе (Пышновская З. Вальден: под знаком духовного начала экспрессионизма. С. 34). См., например, каталог первой выставки Der Sturm: Erste Ausstellung. Der Blaue Reiter. Franz Flaum. Oskar Kokoschka. Expressionisten.


[Закрыть]. Для инаугурации галереи отнюдь не случайно Вальден выбирает работы участников художественного объединения «Синий всадник» (Der Blaue Reiter). Он видел их в Мюнхене, в галерее современного искусства Генриха Таннхаузера. Как утверждают, свои первые «университеты» в выставочном деле Вальден прошел именно у него[41]41
  Генрих Таннхаузер открыл галерею в Мюнхене в 1904 году. Был близок с семьей Ван Гога, организовал первую настоящую выставку Пикассо, дружил с Кандинским и Явленским.


[Закрыть].

В таком случае он едва ли не знал, что картины, выставлявшиеся в Мюнхене, к тому времени уже отправились в турне по городам Германии. Вальден, однако, пишет Францу Марку и Василию Кандинскому, стоявшим во главе «Синего всадника», предлагая в марте – апреле 1912 года выставиться в «Штурме»[42]42
  Автономова Н. Василий Кандинский в Норвегии // Третьяковская галерея. Специальный выпуск «Норвегия – Россия: на перекрестках культур», 2013. С. 119.


[Закрыть]. И они откликаются, формируя для показа в Берлине новый подбор картин. Работа ведется в авральном режиме, так как запрос Вальдена, о чем свидетельствует одно из писем Марка, поступает к ним буквально за пару недель до предусмотренной даты открытия галереи[43]43
  Альмс Б. Der Sturm во втором десятилетии ХХ века. Интернационализация одного художественного проекта // Херварт Вальден и наследие немецкого экспрессионизма. С. 64.


[Закрыть].

Каталог первой выставки галереи «Штурм», Берлин. 1912

В то время Вальден полагался на помощь самих художников в выборе произведений: собственного опыта такого рода у него еще не было. К тому же ему импонировал принятый на выставках «Синего всадника» интернациональный подход к составу участников, не ограниченный рамками национальной школы или художественного объединения.

Соответственно в каталоге первой выставки «Штурма» мы обнаруживаем имена не только членов самого «Синего всадника» – Василия Кандинского, Альберта Блоха, Генриха Кампендонка, Робера Делоне, Давида и Владимира Бурлюков, – но и Андре Дерена, Жоржа Брака, Анри Руссо, Рауля Дюфи, Мориса де Вламинка, Наталии Гончаровой, а еще Эрнеста Кирхнера и Макса Пехштейна, официально числившихся в группе «Мост» (Die Brücke). Представлялась также живопись и графика Оскара Кокошки, первого и главного художника «Штурма», в частности выполненный им портрет самого Герварта Вальдена. Изобразительный ряд дополняли скульптуры Франца Фляума. Название выставки звучало так: «“Синий всадник”. Франц Фляум. Оскар Кокошка. Экспрессионисты».

Интуитивно Вальден ощущал, что необыкновенная плотность и разнообразие существовавших в то время авангардных течений требуют объединения их в общее художественное русло, вне зависимости от стилевых или эстетических предпочтений. Таким образом на смену понятию «стиль» с его помощью придет новый феномен – движение.

С этого момента галерея «Штурм» начнет работать как часы, что ни месяц открывая новую выставку. В апреле – мае 1912 года – итальянские футуристы: Умберто Боччони, Карло Карра, Джино Северини, Луиджи Руссоло. Но рядом с ними вновь появятся Делоне, Дерен, Брак, Дюфи, Кандинский…

Джино Северини. Рисунок («Аргентинское танго»). Журнал «Штурм». Июль 1926

Умберто Боччони. Ксилография. Журнал «Штурм». Май 1912

Существует мнение, что у Вальдена, особенно в начале его выставочной карьеры, не существовало какой-либо определенной стратегии и плана развития галереи с коммерческой точки зрения[44]44
  Hülsen-Esch von A. Einleitung. S. 204.


[Закрыть]. Более важным для себя он считал другое – формирование общей концепции экспрессионизма как платформы для различных «-измов». Термин экспрессионизм из описательного был превращен им в оценочный. И неважно, кого из художников, презентованных Вальденом, будут называть фовистами, символистами или кубистами. Все они навсегда останутся мастерами «Штурма». А сам Вальден, не будучи художником, займет место главного из экспрессионистов.

Для развития галереи им было найдено более подходящее помещение бывшей скульптурной мастерской на Кёнигин-Августа-Штрассе, 51. Там были показаны выставки современной французской графики (Пикассо, Эрбен, Гоген и др.), бельгийских символистов Рика Ваутерса и Джеймса Энсора, группы Die Pathetiker[45]45
  Название этой недолго просуществовавшей группы художников, в которую входили Людвиг Майднер, Якоб Штейнхардт и Рихард Янтур, происходит от предложенного Стефаном Цвейгом термина «Новый пафос», которым он характеризовал поэзию экспрессионизма.


[Закрыть], французских живописцев – Брака, Дерена, Вламинка, Мари Лорансен. И, что важно, первая монографическая экспозиция Кандинского, охватывавшая период его творчества с 1901 по 1912 год.

Франц Марк. Ксилография. Журнал «Штурм». Май 1913