Текст книги "Девушка Online. В турне"

Глава одиннадцатая

Вернувшись к себе в комнату, заканчиваю сборы, побросав в чемодан всю одежду, какая туда только влезает, и туго застегиваю молнию. У меня есть камера, ноутбук, мамина кофта и смена белья, а остальное – лишь дополнительные опции.

Снова начинается дождь. Капли колотят по окнам. Беру ноутбук и усаживаюсь в кресле у окна. Представляю, что каждая капелька – это кусочек моей тревоги, сбегающий по стеклу – туда, ниже, на улицу и в конце концов в море. И вовсе не нужно за них цепляться.

Вижу непрочитанный коммент от Девушки Пегаса под последним моим постом. Торопливо открываю.

Привет, Девушка Онлайн!

Так приятно было услышать от тебя новости! Как прошел концерт?

Я точно знаю, как ты себя чувствуешь из-за подруги. Сама сейчас переживаю нечто похожее. Меня сильно обидел друг, так что даже не знаю, смогу ли когда-нибудь его простить. Но мне кажется, людям нужно давать второй шанс. Если даже вы никогда не будете так близки, как раньше, – потому что повзрослели, поумнели и не сделаете одну и ту же ошибку дважды, – лучше все-таки остаться друзьями, а не врагами. К тому же тебе ведь наверняка не нужен лишний негатив в жизни! Прими ее извинения, но имей в виду, что вы не станете такими же подругами, какими были в прошлом.

Девушка Пегас хх

Быстро печатаю ответ.

Спасибо за совет. Как описать тебе концерт? Наверное, самым правильным словом будет «катастрофа». Я испытала паническую атаку прямо в толпе зрителей. Пришлось уехать даже раньше, чем Бруклинский Парень закончил выступление.

Но благодаря этому случилось и кое-что хорошее. Собственно, именно поэтому подруга и смогла попросить прощения. Не уверена, смогу ли когда-нибудь снова ей доверять, но чувствую себя так, словно гора свалилась с плеч. И больше не нужно оглядываться назад на каждом повороте, дергаясь из-за того, что она задумала на этот раз.

Сейчас я иду в кровать, потому что завтра… завтра я лечу в Берлин! И нервничаю, и в то же время в диком восторге. Я пока еще помню советы Вики, как справляться с волнением при перелете, так что Оушен Стронг взойдет на борт самолета! Заодно захвачу с собой любимую мамину кофту и завернусь в нее.

Буду держать тебя в курсе!

Девушка Онлайн ххх

Уже собираюсь выключить комп, когда на экране всплывает уведомление о новых письмах. Может, это Девушка Пегас ответила так быстро? Ненавижу оставлять письма без ответа, поэтому открываю «мыло»… и понимаю, что адрес отправителя мне ни о чем не говорит.

От кого: ЧистаяПравда

Кому: Пенни Портер

Тема: Наслаждайся, пока можешь…

ПРИЛОЖЕНИЕ: image_1051.jpg

Само письмо пустое, но внизу страницы я вижу маленький эскиз приложенного фото. Желудок тут же сжимается. Я чувствую, что меня сейчас стошнит. Дважды кликаю на вложенный файл, и на экране появляется фотка.

Мы с Ноем.

Мозг начинает сходить с ума. Это работа папарацци? Или какая-то из спятивших фанаток Ноя постаралась?

В следующую секунду я понимаю, что это селфи, которое я сделала в машине.

То самое, с моего телефона.

Глава двенадцатая

Сердце колотится в груди как сумасшедшее, пульс зашкаливает, но я собираюсь с мыслями и заставляю себя глубоко вдохнуть. Не хватало еще из-за какого-то телефонного воришки снова ударяться в панику.

Я точно знаю, к кому нужно обращаться в такой ситуации. Беру ноутбук и спускаюсь по лестнице на один пролет, который отделяет мою уютную спальню под самой крышей от нужной двери. Отчаянно стучу в комнату Тома.

– Да?

Мельком удивляюсь, что он слышит стук даже через гудящие басы любимого дабстепа. Впрочем, Том всегда очень трепетно относится к любому нарушению его уединения.

– Это я.

Толкаю дверь, вхожу в комнату и обнаруживаю брата за компьютером. Он проводит там столько времени, что я искренне удивляюсь, почему в компьютерном кресле до сих пор нет глубокой вмятины.

Том снимает наушники.

– Все хорошо, Пен-пен?

Я подтаскиваю ноутбук к нему, показываю фото.

– Оно взято с моего телефона – того самого, который украли на концерте. Глянь на тему сообщения. Мне кажется, или кто-то хочет использовать эту фотку против меня?

Том мгновенно меняет настрой: секунду назад он был абсолютно расслаблен, сейчас – напряжен и готов к бою.

– Так. Прежде всего: ты позвонила сотовому оператору? Они могут заблокировать телефон удаленно.

Киваю.

– Да, минут через десять после того, как потеряла его. Но больше не сделала ничего. Надеялась, наверное, что кто-нибудь найдет его и отдаст мне.

Том хватает свой телефон и набирает номер.

– Правильно, да, пусть хоть что-то. На том телефоне есть что-то реально компрометирующее? Потому что, если они добрались до этой фотки, значит, могли уже загрузить и остальные, вместе со списком контактов. Пароль у тебя на нем стоял?

– Да, стоял, но… это был день рождения Ноя. – Морщусь: как же банально это звучит, когда озвучено вслух. – Если кто-то понял, что это мой телефон, то обо всем остальном догадаться несложно. Там еще несколько эсэмэсок и моя переписка с Ноем в Вотсапе.

– Давай-ка пройдемся по кругу и поменяем все пароли. Это можно сделать удаленно и задать такие настройки, чтобы телефон сам всё стер, если получит связь с Интернетом. А потом тебе лучше сказать Ною, что кто-то мог разжиться номером его телефона.

Эта мысль снова повергает меня в панику. Том тут же резонно замечает, что речь идет всего лишь о номере телефона, а не о паспортных данных или медицинской карте.

– Пен-пен, это же случайность. Ной обязательно все поймет. Его гораздо больше заботишь ты, чем какая-то симка в телефоне.

Спустя час, сидя на кровати Тома, я наконец блокирую свой телефон, скидываю с него все и меняю пароли. Теперь мне гораздо легче. Я знаю, что сделала все возможное, и ЧистаяПравда – кто бы это ни был – больше никак не сможет мне навредить. Не хочу быть жертвой людей, которые вообразили, что могут управлять моим личным пространством и моими эмоциями. Напоминаю себе, что они ничего не знают о нас с Ноем, ничего не знают о наших отношениях – особенно после всего, что нам довелось испытать. Я сильнее, чем была в прошлом году, и хочу оставаться такой и дальше.

Встаю и обнимаю Тома за шею – потому что он сидит за компом ко мне спиной, меняя последние мои аккаунты.

– Спасибо, братишка. Люблю тебя.

Он гладит меня по рукам.

– Очень рад, что ты не испугалась, Пенни. – Поворачивается ко мне. – И осторожнее там, в Европе. Если что-то случится, прилечу первым же самолетом.

– Знаю.

Уходя из его комнаты, я глубоко вздыхаю и наконец чувствую то, что и должна чувствовать – я действительно уезжаю. И ждать дольше просто не могу.

Когда утром Ной за мной заезжает, адреналина у меня в крови даже больше, чем было вчера вечером. Рассказываю о ЧистойПравде, а он и ухом не ведет. Только крепче берет меня за руку.

– Запомни, что я сказал, Девушка Осень. Я здесь ради тебя. По ходу, вы с Томом уже со всем разобрались, но если произойдет еще что-нибудь из той же оперы, мы будем справляться с этим вместе. Ты и я против целого мира, хорошо?

– Хорошо, – соглашаюсь я. Сердце заходится в бешеном ритме, как только понимаю, что кто-то пытается… шантажировать меня? Напугать? Вызвать у меня тревогу? Что бы они ни намеревались сделать, я точно не должна сражаться с этим в одиночку.

Разговор с Ноем о ЧистойПравде отлично отвлекает меня от короткого перелета – прежде чем успеваю понять хоть что-то, мы уже приземляемся. Ной берет меня за руку и ведет через аэропорт к автостоянке. Мы садимся в автобус.

Вот он как раз такой, каким я его себе и представляла: огромный, высокий, черный, с широченными, наглухо тонированными окнами. Он ослепительно сверкает на солнце и шикарен до невозможности. Лицо Ноя сияет от волнения, он так крепко сжимает мою руку, что, кажется, еще немного – и кости сломаются.

– Я не сплю, Пен? Ты только посмотри на эту красоту!

Он кидается вперед и встает перед автобусом, пытается сделать селфи. Но, конечно, в кадр попадает только его лицо да крошечный черный кусочек за спиной.

– Дай сюда, дурачок.

Я забираю у него телефон и делаю снимок, на мой взгляд, куда лучше: Ной с раскинутыми в стороны руками и огромный автобус позади.

Ларри высовывается из двери и машет нам.

– О, круто! Вы уже здесь! – говорит он.

Поднимаемся внутрь, и я понимаю, что оказалась в настоящем мальчишеском раю. Повсюду мини-холодильники, игровые консоли и огромные экраны. Остальные входят следом за нами, гуськом, – но, удивительно, я не чувствую никакой клаустрофобии. Здесь куда просторнее, чем можно было ожидать. Нашлось место для двух диванов, маленькой кухни, душа с туалетом, а в хвосте автобуса я заприметила несколько откидных кроватей – видимо, на тот случай, если кому-нибудь понадобится прилечь.

По спине скользит чья-то рука, и я слышу хриплый голос прямо над ухом.

– Сыграем?

Поворачиваюсь и вижу, что Блейк машет в сторону «Иксбокса».

– Ой, я не очень-то хорошо играю.

Да, на всякий случай решаю поскромничать, хотя (только никому ни слова!) я настоящий ас в «Сонике» и «Марио Карт». Если у тебя есть брат, это значит, что большинство времени, которое ты с ним проводишь, занято длинными игровыми сеансами. Самые мои любимые воспоминания, связанные с Томом, – это дни и недели, которые уходили у нас, чтобы закончить ту или иную игру вместе. Перекусывали мы прямо в комнате – хлопьями, а выбирались в мир иной только в туалет.

«Чем он, интересно, сейчас занят?» – думаю я. Впрочем, ответить не так уж сложно: наверняка торчит за компом, играет в «Ореол». Держу пари, мама убирается – обутая в специальные тапочки, порхает по кухне с метелочкой для пыли и напевает что-нибудь из классики восьмидесятых. Папа, наверное, играет в «Солитер» на компе или притворяется, что разгадывает кроссворд в газете. Он его никогда до конца не решает: посидит, подумает о самых непонятных словах, мысленно примеряя их к пустым клеточкам, а потом отложит и отправится к маме – как он это называет, устраивать «уборочное веселье». Мама будет, как обычно, без конца смеяться, а закончится все тем, что они станут целоваться на диване, как подростки.

Я вздрагиваю и вырываюсь из грез.

– Неправда, Пенни! – смеется Ной. – Я, наверное, никогда не забуду, как ты надрала мне задницу в «Марио Карте»! Тогда, в последний раз, когда мы виделись!

– Ага. Так и знал, – прищуривается Блейк. – Значит, никаких оправданий!

Он сует мне в руки игровой пульт и вытягивается на кресле перед огромным экраном. Ставит на столик бутылку с пивом и отрыгивает уголком рта.

– Ты пьян, – замечаю я. Сажусь рядом и надеваю на лицо самую искреннюю улыбку, потому что Блейк запускает «Форца Мотоспорт 4».

– Готова проиграть? – спрашивает он со странной ухмылкой на лице. Отхлебывает пиво, глядя мне прямо в глаза. Не выдержав, отворачиваюсь и выбираю себе машину для игры. Блейк закидывает одну ногу на столик, снова отрыгивает и грубо ругает свой автомобиль. Я действительно могла бы его победить! Слышу, как смеются остальные парни у меня за спиной, а Ной импровизирует на тему песни о свиных сардельках.

– Стало быть, твоя подружка Меган – штучка, каких поискать.

Блейк говорит это, не сводя взгляда с экрана.

– Что?

Я так потрясена, что чуть не роняю пульт. Моя машина на экране тут же влетает в бетонное ограждение.

Блейк проносится мимо и победно вздымает кулаки, едва только его машина пересекает финишную черту.

– О да! Я знал, что этой девчушке меня не побить. Не огорчайся, повезет в следующий раз.

Мне плевать на машину, плевать на игру. Только не на то, что я от него услышала.

– Так вы с Меган разговаривали?

Он подмигивает.

– А ты что, ревнуешь?

– Оставь ее в покое, приятель, – осаживает его Ной.

Я разглядываю Блейка, пока тот сосредоточенно хмурится, не сводя глаз с экрана. Очень странный парень, очень. У меня нет ни одного друга, похожего на него, даже сравнить не с кем. Они с Ноем совершенно разные. Трудно представить, что эти двое так долго могут быть близкими друзьями. Ной – заботливый, нежный и забавный, а Блейк, кажется, ни в грош не ставит других людей и вообще ведет себя очень холодно. Что-то в нем заставляет меня испытывать неловкость, хотя пока не знаю, что именно. Единственное, в чем я совершенно уверена, – Ной не стал бы хлестать пиво в два часа дня и ругать последними словами машину в компьютерной игре.

Мне хочется узнать больше о Меган и Блейке, но я понятия не имею, как об этом спросить. Когда автобус начинает медленно ползти вперед, Блейк снова вскидывает руки.

– Поехали! – вопит он, и мои мысли о Меган теряются в заразительно веселых взволнованных криках, прокатывающихся по автобусу из конца в конец.

Глава тринадцатая

Ларри заходит в салон со стороны водителя. На плечах у него – огромный немецкий флаг.

– Так, тусовщики, мы приедем в город минут через сорок. Считайте этот автобус своей базой. Большая часть команды здесь не останется, но я хочу, чтобы вы знали: сюда может прийти каждый, просто чтобы посидеть в тишине или, например, сыграть со мной в «Иксбокс». Включая тебя, Пенни! – Он подмигивает мне. – Ночевать будем в отелях в городе, а затем наше путешествие продолжится – на автобусе или самолетом – по всем запланированным странам и городам.

– Напомни-ка, сколько мы тебе платим за экскурсионное обслуживание? – кричит Ной. Остальные разражаются хохотом.

– Нисколько, вы жмоты. – Ларри швыряет флаг Ною, и тот немедленно в него заворачивается. Так приятно наблюдать за Ноем в его стихии – когда он, такой радостный, смеется и шутит с друзьями. Эту сторону его натуры я до сих пор не замечала, и, честно говоря, мне хочется наброситься на него с поцелуями прямо здесь и сейчас.

– Значит, есть еще сорок минут, чтобы разделаться с тобой в гонках, – заявляет Блейк.

– Похоже, что так, – я едва сдерживаю унылый вздох. Вытаскиваю из кармана телефон, который дал мне Том (старенький, совершенно не клевый, который даже потерять или сломать не жалко), и набираю эсэмэс Эллиоту.

Приземлились в Берлине, и теперь я торчу за «Иксбоксом», режусь в гонки с барабанщиком Ноя, Блейком. От него несет как от бомжа. Только этот бомж вылил на себя флакон лосьона после бритья и насквозь прокурился сигаретами. А я сказала, что он пьет уже третью бутылку пива, – и это в два часа дня?! Пожалуйста, напомни мне, почему это хорошая идея и зачем я на это согласилась хх

Ответ приходит почти сразу же.

Принцесса П. Начнем с того, что я чрезвычайно впечатлен тем, что ты все-таки смогла забраться в концертный автобус. Но совершенно не впечатлен, что ты пялишься в какую-то муть на экране в таком прекрасном городе. Пожалуйста, не надо возвращаться в Англию, если у тебя будут только наработанные навыки игры и ноль воспоминаний о местах, в которых ты побываешь. Это разбивает мое энциклопедическое сердце. Думай о фотографиях, приключениях и истории. Если это не поможет, подумай хотя бы о еде. О ЕДЕ, ПЕННИ! День волшебных случайностей в каждом городе – это пипец как круто. Можно посетить Берлинскую стену, Бранденбургские ворота, здание Рейхстага.

ОМГ, ты хотя бы Фернзетурм-то уже видела? х

Ты, видимо, забываешь, Эллиот, что все, что я видела, – это темные окна автобуса и голову Блейка. И я понятия не имею, что такое Фернзетурм, потому что я в отличие от некоторых не ходячая энциклопедия. День волшебных случайностей – единственное, что меня сейчас волнует. Это так романтично – открывать каждый город вместе с Ноем. Гулять по улицам рука об руку и собирать лучшие образцы местных… вкусностей хх

Beeindruckend, impressionnant, impresionante, fantastico! X

Эллиот, а по-английски можно? xx

Обалденно. Все эти слова означают «обалденно», Пен. Они тебе, кстати, кое-где пригодятся.

P.S. Фернзетурм – это берлинская телебашня и самое высокое здание в Германии.

Его высота 368 м. Если бы я сейчас не наслаждался фантастическим завтраком в компании Алекса, то разбил бы себе голову о стол от отчаяния. Неужели ты не посмотрела, куда вы едете?

Даже в Википедию не залезла? Нет, Пенни, я тебя, конечно, люблю и все такое, но тебе определенно нужно расширять свой кругозор. Займусь этим сразу же, как только ты вернешься. Держи меня в курсе. Завтра мой первый день практики. ПОЖЕЛАЙ МНЕ УДАЧИ. С любовью, твой любимый гомосексуалист х

Улыбаюсь и уже собираюсь ответить, когда Блейк вырывает телефон у меня из рук и кладет на стол перед собой.

– Как, интересно, я должен тебя победить, если ты даже не играешь? Убери его.

– Не груби! – возмущаюсь я. Поднимаю телефон и убираю его в карман.

– Не грублю. Тебе просто показалось.

Он улыбается и возвращает мне пульт.

Ной поднимается и потягивается, закидывая руки высоко над головой и душераздирающе зевая.

– После прошлой ночи и сегодняшнего раннего утра я как избитый. Пойду вздремну чуть-чуть. Ничего, Пенни?

– Конечно, – отвечаю я. Произношу это слово, а сама пристально смотрю на него, взглядом пытаясь передать: «Пожалуйста, не оставляй меня одну со своим жутким другом». Жаль, но Ной далеко не так хорошо расшифровывает взгляды, как Эллиот. Он просто улыбается и уходит в конец автобуса.

Чтобы хоть как-то пережить следующие полчаса, я задаю Блейку вопросы: о гастролях, о Ное, о барабанах… обо всем, что приходит в голову. Чаще всего он что-то ворчит или бормочет в ответ, но все вместе это, пожалуй, может сойти за разговор. Не особо вдохновляющий и не очень приятный, но скрасить путешествие ему все-таки под силу. К тому же так Блейк не очень концентрируется на гонках, и мне даже удается несколько раз его побить (к его большому неудовольствию, конечно).

– Так сколько вы с Ноем уже вместе? – спрашивает он.

– Эм… чуть больше полугода. Время летит так быстро.

– Да уж, можно сказать, целую жизнь знакомы, – иронизирует Блейк. – Знаешь, эти гастроли очень много значат для Ноя. Считай, мечта воплотилась в жизнь.

Не совсем понимая, обижаться или нет на «целую жизнь знакомы», я все-таки не могу прийти в себя от изумления. Мы разговариваем! Значит, это сработало! Блейк уже не ворчит так сердито. Игра в гонки реально стоила того, чтобы понять: я произвела на него неверное впечатление, и нужно было лишь исправить это. Всегда надеялась, что полажу с друзьями Ноя, – и ура, это случилось.

Улыбаюсь.

– Я в курсе. Я знала об этом задолго до того, как сбылась его мечта. Могу поспорить, он даже никогда не думал, как все будет. А ведь его музыка потрясающая. Он потрясающий композитор. То есть я, конечно, не очень много знаю о песнях и вообще о музыке, но…

– Вот в этом-то и дело, – перебивает меня Блейк. – Ты вообще ничего не знаешь о музыке.

Его интонации меняются. У меня сильно сжимается горло, а лицу становится жарко. Блейк не отрывается от экрана, ведет машину по треку.

– Я не сомневаюсь, что ты клевая. Очевидно, Ной абсолютно в этом уверен. Мне просто кажется, что он не подумал о… последствиях личной жизни, когда карьера только начинается.

Он откладывает пульт. Вытаскивает из кармана пачку сигарет, вынимает одну, зажимает фильтр в зубах. Неотрывно слежу за ним, чувствуя как меня охватывает ужас от только что произнесенных слов. Сижу, притихшая, жду, пока Блейк скажет еще что-нибудь – что угодно, лишь бы спасти этот разговор.

– Хотя гастроли – это весело, да. Ночевки в разных городах, алкоголь, много девушек… – цедит он сквозь сжатые зубы, пытаясь зажечь сигарету.

– Не совсем уверена, что правильно тебя поняла, Блейк.

Стараюсь оставаться невозмутимой, но слежу за ним углом глаза.

– «Блейк» так смешно звучит, когда его произносит английская цыпочка вроде тебя.

Блейк закладывает так и не зажженную сигарету за ухо и встает с дивана – идет к холодильнику за пивом. Возвращается и садится так близко, что его ноги касаются моих.

– Я просто хотел сказать, когда мы мечтали о гастролях… в общем, в этом автобусе есть только одна вещь, которую никто из нас не хотел бы здесь видеть.

Замираю, как громом пораженная. Хочется придумать что-нибудь язвительное, но губы и язык не подчиняются, будто замороженные. Марк, басист, подходит к нам и берет пульт, выпавший у меня из рук.

– Не возражаешь, если я тебя сменю?

– Давай, действуй, – выдавливаю я. Встаю и иду в заднюю часть автобуса. В последний момент, перед тем как зайти в импровизированную «спальню», я оглядываюсь через плечо на Блейка. Он поглощен игрой.

Опираюсь рукой о косяк двери, чтобы не упасть. Только теперь замечаю, что меня колотит. Постепенно дрожь проходит, и я улыбаюсь, вспоминая, что лечение от этой дрожи – тут, совсем рядом.

Глава четырнадцатая

Раздвигаю занавески и проскальзываю внутрь. От проблеска света Ной беспокойно шевелится и моргает.

– Привет, девочка моя.

– Ой, привет. Я тебя разбудила? – Сажусь на край его кровати.

– Ха, уснешь тут. Это все слишком… волнительно.

Киваю, кусая губы. Он садится и берет мою руку в свои.

– Ты в порядке? Смотришься как-то бледненько.

Я мотаю головой.

– Ну…

Хочется рассказать ему о разговоре с Блейком, но еще больше хочется, чтобы Ной думал, что я поладила с его друзьями. А еще я прекрасно знаю, что Блейк – его лучший друг, и поэтому не хочу заставлять его делать выбор между нами двумя.

– Слушай, а как давно вы с Блейком знакомы?

– С Блейком? Он один из самых старых моих друзей. Мы практически росли вместе. Родители купили мне первую гитару в том же году, в каком его предки подарили ему ударную установку. Я часто заваливался к нему в подвал, и мы репетировали до потери пульса. Первая наша группа тогда называлась…

Он вдруг смущается и останавливается.

– Да ладно, давай, скажи мне! – подталкиваю я его.

– Ну хорошо… Она называлась The Wizard Boys[6]6
  Заколдованные парни (англ.).


[Закрыть]. Мы тогда малость сходили с ума по «Гарри Поттеру», ну и…

Ной явно чувствует себя неловко; как по мне, так это просто умилительное название. Я смеюсь.

– Ну вы даете!

– Ага. Блейк тогда даже притворялся, что барабанные палочки – типа волшебные, а песни – это заклинания!

– Серьезно?

Как-то не укладывается у меня в голове, что тот неприятный парень с банкой пива и этот милый мальчик вместе играли рок в подвале и придумывали колдовские чары.

– Ты наверняка даже не слышала о песне House Elves Just Want Some Love[7]7
  «Домовики хотят немного любви» (англ.).


[Закрыть] – но, поверь, ей на роду было написано стать суперхитом! – Ной смеется, но почти сразу же возвращает в голос серьезность. – А когда все стало реальностью – когда Дин нашел меня на Ютьюбе, и мы подписали контракт с его компанией, – тогда у нас с Блейком вышла размолвка. Он стал шататься с какими-то подозрительными типами, и мы несколько раз крупно поссорились. Еще из-за этого я в прошлом году практически ушел в себя. Отключился от мира. Я был готов сдаться, уступить, поставить крест на творчестве. Потому что если из-за этого, – он обвел рукой автобус, – я бы потерял лучшего друга, то пропади все пропадом. Не стоит оно того. Но потом я встретил тебя, мой переломный момент. – Он целует мне руку. – Ты показала, что можно получить все сразу. Дала мне силы восстановить отношения с Блейком. Пригласить его на гастроли – лучшее, что могло со мной случиться. Хотя нет. На втором месте. На первом – конечно, то, что ты рядом. Блейк любит пошутить, и довольно зло, но он был рядом со мной с самого начала. Уверен, вы станете лучшими друзьями, когда узнаете друг друга поближе.

Чувствую, как горит лицо – и от комплимента, и от того, что собиралась наябедничать Ною на его лучшего друга. Сама не могу в это поверить. Я, оказывается, и понятия не имела, какая давняя история их связывает. А если Блейк любит пошутить, то, видимо, и надо мной он просто издевался. Нужно учиться не принимать все так близко к сердцу, если я хочу подружиться с группой.

– Так. Собирался подождать, пока мы не окажемся в отеле, но все-таки отдам прямо сейчас.

Ной тянется под кровать, где лежит сумка с его вещами, и вытаскивает оттуда коробку, обернутую золотой бумагой.

– Это тебе. Давай же, открой ее, – командует он, когда видит, что я молча уставилась на подарок.

Подчиняюсь. Сначала снимаю бумагу медленно, потом просто разрываю упаковку. Это совершенно новый смартфон. Одна из тех баснословно дорогих моделей, которые я бы никогда не смогла себе позволить.

– Ничего себе… – выдыхаю я.

– Хотел, чтобы у тебя был новый, самый лучший телефон с тех пор, как твой украли на концерте. Тебе вряд ли нравится динозавр Тома. К тому же, в этом есть потрясная камера.

Он прав. Старый телефон Тома мне не нравится. Но и новый я не очень хочу. Я хочу вернуть свой прежний телефон, с каракулями Ноя на чехле. Он, конечно, ни в какое сравнение не идет с этим, новеньким, с иголочки, – но мысль эта не очень-то помогает. Я с благоговейным страхом разглядываю новую трубку.

– Тебе не стоило… Это… это слишком дорого.

– Это не слишком дорого, Пенни, клянусь. В конце концов, какой смысл быть рок-звездой, если даже нельзя разориться на свою девушку, когда захочешь?

– А может, потому что я не могу тоже разориться в ответ? – улыбаюсь я.

– Даже не думай. – Он чмокает меня в щеку. – Ты – мой официальный тревожный индикатор, помнишь? Твое спокойствие мне дороже тысяч долларов, поверь. А теперь пойдем. Разве нам не нужно присоединиться к веселью?

Ной сдвигается на край кровати, протягивает руку.

– Конечно, нужно, – отвечаю я. Он сумел вселить в меня уверенность. Может быть, действительно надо просто дать Блейку шанс. Если Ною он так нравится, не может же такой человек быть совсем плохим?

Когда мы наконец появляемся из «спальни», автобус разражается криками и улюлюканьем. Ной поднимает обе руки, признавая, что его, типа, застали с поличным.

– Так, ребят, хватит, успокойтесь.

Чувствую, как заливаюсь краской. Ну почему у парней вечно только одно на уме? Хорошо бы здесь была еще одна девушка, а то с таким выбросом тестостерона мне одной не справиться.

Блейк возвращается от холодильника с пивом в руках.

– Хочешь? – предлагает он Ною одну бутылку.

Ной смотрит на меня, потом переводит взгляд на Блейка.

– Что-то рановато, приятель. Сколько ты уже вылакал? От тебя несет, словно сейчас три часа ночи и ты только что вывалился из бара.

– Е-мое, Ной, да расслабься хоть немного. Весело же! А то ты уже начинаешь смахивать на Дина.

Ной, вздохнув, берет бутылку и открывает ее о край стола.

– За нас! – Блейк чокается с ним и ухмыляется мне.

Мой парень лезет в холодильник.

– Будешь кока-колу, Пенни? – предлагает он.

– Да, спасибо. – Гляжу за окно и понимаю, что вижу гигантские ворота с толстенными колоннами и квадригой на крыше. Они огромные и величественные – именно такие, каких я и ждала от Берлина.

Неосознанно взвизгиваю.

– Вы только гляньте! Это же Бранденбургские ворота, да?

Все поворачиваются к окну. Я понижаю голос, так чтобы меня мог слышать только Ной.

– Не могу дождаться Дня волшебных случайностей!

– Я тоже. – Он ласково сжимает мою руку.

– Эллиот прислал сообщение с длиннющим списком того, что нам нужно обязательно увидеть. Тут есть здание больше трехсот пятидесяти метров высотой и…

Блейк прыскает со смеху и смотрит на нас с Ноем.

– Что-что? Чего волшебных?

Волна смущения поднимается внутри меня – я осознаю, как, должно быть, по-детски это звучит для Блейка. Но Ной тут же бросается на защиту.

– Полегче, дружище… Ты просто не знаешь, что такое любовь!

В типично мужском стиле Блейк посылает нас куда подальше. Атмосфера сразу накаляется.

К счастью, появляется Ларри и объявляет, что мы приехали. Как раз вовремя – Блейк уже готов ринуться в драку. Удачно, ничего не скажешь. Дин хлопает в ладоши, и все сразу же поворачиваются в его сторону.

– Ребята, у меня потрясающие новости! – Глаза менеджера сияют так, словно он в лотерею выиграл. – Ни за что не догадаетесь, кого я пригласил в гости к The Sketch сегодня вечером.

Дин выдерживает драматическую паузу, накаляя ожидание.

– Леа Браун! Пока что это совершенная тайна, но публика будет в диком восторге, ручаюсь! Ну не классно ли, скажите, парни?

Все вокруг начинают прыгать как сумасшедшие и давать друг другу «пять». Еще бы: такой неожиданный поворот гастролей поднимет внимание к группе выше крыши. Вот только я, когда думала об еще одной девушке, точно не имела в виду якобы-бывшую-девушку Ноя. Из-за Блейка эти гастроли – и так трудная затея, а прибытие Леа Браун, почти уверена, превратит их в настоящий ад.