Текст книги "Миссия «Лучшая подруга»"

Как Пандекраска Пампернелла приняла третье важное решение

После того как я поспешно покинул Оксфорд и вышел из частного самолёта в Люксембурге, Бобби Би встретил меня на «Роллс-Ройсе» и отвёз во Флоринский замок. В тот день в королевстве, казалось, произошло наводнение. Дождь лил ручьями, и наш автомобиль словно катился по освещённому аквариуму.

Мы миновали пару сонных деревушек и лес, потом заехали в гору и вышли на аллею, которая и привела нас к замку. Мне уже доводилось бывать в замках и крепостях. Это место немного напомнило мне замок Эльц, правда, Флоринский был приблизительно в два раза больше и ослеплял своей жемчужной белизной.

В конце аллеи мы проехали по мосту. Автоматические ворота открылись, и мы оказались во дворе.

– Высаживайтесь, – сказал Бобби Би. На ступеньках крыльца под козырьком ждала женщина в белом фартуке и розовых кроссовках. На голове у неё была вязаная шерстяная шапочка. Выглядела она совсем как ром-баба.

Когда перед ней затормозил «Роллс-Ройс», она бросила взгляд на наручные часы, а потом посмотрела на свинцовое небо, из которого неустанно лился дождь. В уголках рта играла улыбка: её явно радовала плохая погода. Это была повариха Бонита. Она так крепко пожала мне руку, что меня пробрало до самых кончиков пальцев ног. Однако войти внутрь не предложила.

– Её Высочество с нетерпением ожидает тебя, – сообщила Бонита.

Она сразу заговорила со мной на «ты», что мне очень понравилось.

– А где Её Высочество меня ожидает? – спросил я в ответ, признаваясь сам себе, что испытываю некоторую радость в связи со скорым знакомством с королевской четой. Ведь столько людей мечтают пожать им руку!

Бонита показала мне за спину:

– На том краю лужайки.

Это была не просто лужайка. Скорее огромный луг, превышавший по размерам поле для гольфа. С краю располагалась игровая площадка, больше похожая на парк развлечений. Её оснащения хватило бы на две сотни детей: горки, турники для лазанья, ямы с канатами и тридцать шесть качелей в ряд. Там-то, на качелях, под проливным дождём, держа над собой оранжевый зонтик, восседала Её Высочество.

– Она кажется очень одинокой, – заметил я.

– Это только так кажется, – ответила Бонита и удалилась в замок.

Я остался на ступеньках один. Мой зонтик лежал в чемодане, поэтому, недолго думая, я вышел под дождь и зашагал по лужайке к Пандекраске Пампернелле. Раскачиваясь взад-вперёд в резиновых сапогах, она легко взлетала вверх на качелях. В этот день её волосы были заплетены в четыре косички – такое плетение носило название «Четверной водопад с рыбьим хвостом».

Не думайте, будто в то время я хоть что-нибудь понимал в причёсках. В последующие годы я был вынужден изучить этот предмет, чтобы не выглядеть невеждой в глазах Пандекраски Пампернеллы.

Её первые слова, обращённые ко мне, оказались не такими, как я ожидал.

– Я больше не ношу подгузники, – объявила она.

– Добро пожаловать в клуб, – ответил я.

– Какой такой клуб?

– Клуб не носящих подгузники.

Она хихикнула, я тоже. У неё была очаровательная щербинка между зубами, и мне сразу понравился её нрав. Её Высочество раскачалась сильнее и спрыгнула с качелей, приземлившись обеими ногами в лужу, так что брызги долетели до моего лба.

– Как элегантно! – заметил я.

– Красивое слово.

– Знаешь, что оно означает?

– Это когда кто-то прыгает в лужу и обрызгивает соседа?

– Вроде того, – ответил я, снимая очки, чтобы протереть их от грязи.

– Ты мой биограф, – догадалась Пандекраска Пампернелла.

Я снова надел очки.

– К твоим услугам, – ответил я, слегка поклонившись. – Моё имя – Доминго Иглесиас…

– Я буду звать тебя Дон Плуто, – перебила Пандекраска Пампернелла, затем взяла меня за руку и добавила: – Конечно, ты мог бы согнуться и идти под зонтиком вместе со мной, но я так невелика ростом, что тебе пришлось бы идти на коленях, а это не так-то просто. Скоро я покажу тебе, где ты будешь жить.

Она потащила меня за собой прочь от замка, словно я был ребёнком, которому она хочет показать место для игр. Бониты и след простыл, Бобби Би и его «Роллс-Ройса» тоже нигде не было видно. Два моих чемодана одиноко стояли под навесом, напоминая о той жизни, которую я оставил в Оксфорде.

– К сожалению, в нашем замке для тебя не нашлось спальни, – продолжила Пандекраска Пампернелла, наклонив зонтик так, чтобы видеть меня, – потому что человеку, который всё время записывает, нужен воздух и пространство для размышлений.

– Интересно. Кто так сказал?

– Король.

– Король?

– Он не любит, когда я зову его папой.

– Типичный король.

– Точно! Он велел построить для тебя дом. Чтобы ты мог спокойно жить и работать.

Она протянула мне большой палец.

– Смотри-ка!

В пальце не было ничего необычного, правда, кончик его слегка покраснел.

– Я попыталась вдавить им гвоздь, но не вышло.

– Что же ты не взяла молоток? – удивился я.

Она засмеялась и издала смешной звук.

– Пф-ф, с молотком любой справится!

Мы прошли через небольшой лесок. Дождь не стихал ни на минуту, шлёпал по верхушкам деревьев, проливаясь на нас, барабанил по зонтику и каждые две минуты менял пробор на моей голове. Наконец, миновав ряд ёлок, мы достигли цели.

Перед нами высился роскошный деревянный дом, от которого тянулся мостик к озеру.

– Вы правда построили дом специально для меня?

– Ты же должен где-то жить, – сказала Пандекраска Пампернелла. – Кстати, это… – она показала на воду, – озеро Плуто. Теперь ты хозяин этого дома, а значит, и хозяин озера, поэтому тебя будут звать Дон Плуто. Обед в два часа. Бонита готовит лучшие момо[3]3
  Блюдо непальской кухни из теста с начинкой, похожее на пельмени или вареники.


[Закрыть] на свете, скоро ты их попробуешь. Ты знаешь, что такое момо?

– Я как-то был в Непале.

– Ого!

Судя по взгляду Пандекраски Пампернеллы, мои слова произвели на неё впечатление.

– Обязательно расскажи мне об этом!

Я пообещал так и сделать.

– До скорого!

Она помахала и зашагала прочь под своим оранжевым зонтиком, а я так и стоял перед первым в жизни собственным домом, смотрел ей вслед и не мог поверить, что ей всего два года. Ни один ребёнок в этом возрасте не разговаривает так непринуждённо и умно. А потом я задался вопросом: если всё будет гладко, какой станет эта девочка, когда вырастет?

Так мы возвращаемся к началу нашей истории.

Теперь Пандекраске Пампернелле одиннадцать, и в ней бушуют торнадо и тайфун одновременно. Если она принимает решение, то её решение твёрже цемента. В день, когда мы встретились в первый раз, наша героиня сочла меня достойным биографом. После этого она принимала ещё множество решений, и, хотя многие из них были тверды, как цемент, это не означает, что все они были правильные.

Все мы допускаем ошибки.

Но об этом позже.

Утраченные годы Пандекраски Пампернеллы

Прошла уйма времени со дня моего прибытия до того дня, когда Пандекраска Пампернелла в восемьдесят третий раз пыталась дрессировать сокола. Наша героиня пережила столько приключений, что я заполнил ими целую библиотеку.

Я не шучу.

Как добросовестный биограф, я записывал всё, что происходило с Пандекраской Пампернеллой. Библиотека располагалась во флигеле замка. Там была галерея, два стола для чтения и книжные шкафы вишнёвого дерева с искусной отделкой. И наполняли эту библиотеку исключительно мои трактаты о Пандекраске Пампернелле – о её словах, мыслях и поступках.

Увы, библиотеки в таком виде больше не существует. В январе из-за несчастного случая флигель сгорел до последней балки, так что на стене замка осталось лишь тёмное пятно. Несчастный случай – так мы все называем пожар, хотя знаем, что на самом деле виной был поджог.

Здания не загораются сами по себе.

Сейчас прошло уже полгода с пожара, и, отгоревав по потерянным трудам, я снова начал документировать жизнь Пандекраски Пампернеллы.

Я записывал всё от руки и в конце недели представлял работу нашей героине. Она всегда читала эти страницы так, будто не знала, что с ней происходило в последние дни. Потом критиковала или хвалила меня, и я отправлял рукопись в типографию королевского двора. Там её переплетали вручную и возвращали в виде книги, которая затем занимала место между другими книгами о Пандекраске Пампернелле.

До пожара в библиотеке хранилась четыреста шестьдесят одна книга.

Сейчас мы дошли до тридцать второй.

Но чтобы не держать вас в неведении относительно более ранних лет из жизни Пандекраски Пампернеллы, я выбрал главные моменты на основе своих записей. Они помогут вам поближе узнать нашу героиню. Поскольку я не хотел бы останавливать историю сейчас, когда она уже набирает силу, и поскольку среди этих главных моментов есть события, о которых Пандекраска Пампернелла не хотела бы вспоминать, я приложу эти страницы в конце книги. Вы можете в любое время заглянуть в приложение.

Я же продолжу излагать то, что происходит здесь и сейчас.

Пандекраска Пампернелла здесь и сейчас

Мы сидели на мостике, болтая ногами в воде. Пандекраска Пампернелла продемонстрировала мне синяк на локте и снова пожаловалась на сокола. Потом она вдруг замолчала. Слышался плеск озера, над его поверхностью проскользнула стрекоза – так низко, что прокатилась рябь. Из глубины поднялась рыбёшка и проплыла по кругу.

– Как ты думаешь, рыба заметила стрекозу? – спросила Пандекраска Пампернелла.

– Думаю, да.

Когда стрекоза в третий раз пролетала над водой, рыба взметнулась вверх, пытаясь её схватить. Открытый рот прошёл в миллиметре от стрекозы. Та как ни в чём не бывало скрылась за камышом, а рыбёшка снова ушла на глубину.

– Чуть не попалась! – Пандекраска Пампернелла поболтала ногами в воде, чтобы отпугнуть рыбу. Потом наклонилась и заглянула в воду. – У меня слишком короткие ноги, – возмущённо констатировала она.

Я проследил за её взглядом: ступни нашей героини едва касались поверхности воды и, чтобы поднять волну, ей приходилось тянуться. Мне вода доходила до икр.

Пандекраска Пампернелла хмыкнула.

– Плохая идея, – предупредил я.

Но было поздно. Что бы я сейчас ни сказал – всё напрасно. С тем же успехом я мог попытаться преградить путь мчащемуся по дороге грузовику.

Пандекраска Пампернелла протянула мне раскрытую ладонь.

Я положил в неё свой телефон.

– Как думаешь, сколько нужно воды? – спросила она.

– Наверное, сантиметров тридцать.

Не сводя глаз с озера, Пандекраска Пампернелла набрала номер Бобби Би. Когда нашей героине что-нибудь было нужно, она в первую очередь обращалась к Бобби Би. По-моему, он был готов к её звонку в любую минуту.

Вот и сейчас он подошёл к телефону уже после второго гудка.

– Нам нужно добавить воды в озеро, – сообщила Пандекраска Пампернелла.

Голос слуги звучал в трубке так громко, что я слышал каждое слово.

– Сколько? – уточнил он.

– В районе тридцати сантиметров.

– Будет сделано.

Пандекраска Пампернелла вернула мне мобильник.

– Тебе нужен собственный телефон, – сказал я.

– Я не люблю телефоны.

– Зато часто ими пользуешься!

Пандекраска Пампернелла кивнула, признавая мою правоту.

– Я долго думала насчёт сокола, – сказала она. – И решила сдаться. Пусть делает что хочет.

– Мудрое решение, Пандекраска Пампернелла.

– Спасибо, Дон Плуто.

Мы поглядели на озеро.

– Ты ведь знаешь, почему я здесь? – спросила она спустя две минуты.

– Чего-то боишься? – ответил я.

Пандекраска Пампернелла кивнула.

– Боюсь, – тихо повторила она.

Возможно, вы удивитесь, но у нашей героини было много страхов, от которых она непременно хотела избавиться. Она боялась темноты, её пугали комплименты и ужасала возможность того, что кто-то произнесёт вслух имя её заклятой врагини. Каждому знакомы страхи такого рода. Часто мы даже не догадываемся, что это страхи, – они могут поселиться в нашей жизни так прочно, что мы считаем их чем-то само собой разумеющимся. Никто не желает жить в страхе. Но многие это делают, не зная, что можно иначе. Страх не друг и не питомец. Он забирает силы; подобно плесени, захватывает и отравляет всю нашу жизнь.

Однажды Пандекраска Пампернелла решила: с неё довольно! (Именно так она и сказала.) А потом добавила:

– На следующей неделе я избавлюсь от своих страхов.

И вот наступила следующая неделя.

Я не сомневался, что она вспомнит о своём обещании. Ведь в цемент превращаются не только все решения, которые принимает наша героиня. Столь же тверды и её принципы. А особое значение она придаёт своим обещаниям. Зная об этом, я заранее подготовился.

– Подожди здесь, – сказал я и скрылся в доме.

Вернувшись на улицу со шляпой в руках, я заметил, что Пандекраска Пампернелла не сдвинулась с места. Судя по положению её плеч, она была напряжена. Она бросила взгляд на шляпу и увидела внутри сложенные листочки.

– Выбирай один страх, – сказал я, – и мы им займёмся.

– Ты записал все мои страхи?

– Каждый на отдельном листочке.

– И сколько получилось листочков?

– Тридцать четыре.

– Ой-ёй.

Я потряс шляпу, и сложенные листочки запрыгали. Немного поколебавшись, Пандекраска Пампернелла засунула в неё руку. Пошарив внутри, она ухватила один из листочков, рассмотрела его и сказала, что боится разворачивать. Я развернул листочек за неё и прочёл надпись.

– Нам потребуется помощь профессора Мосс, – сказал я.

– Всё настолько плохо?

– Не то чтобы плохо, но я не представляю, как избавляться от этого страха, – признался я.

– Дай-ка сюда, – сказала Пандекраска Пампернелла.

Я протянул ей листочек. Она прочла.

– Ой-ёй, – повторила она и заикала.

Профессор Мосс очень обрадовалась возможности сделать что-то для крестницы. Когда она взяла трубку, то выглядела немного взъерошенной, поскольку в этот самый момент мчалась в джипе по Аравийской пустыне. Тем летом Цаца Мосс путешествовала по Египту в составе группы исследователей, которые собирались установить там пятнадцать тысяч солнечных батарей. Она попросила водителя остановиться, потому что из-за тряски не могла нормально держать телефон. Когда пыль улеглась, профессор Мосс вылезла из джипа и отошла в сторону. Она сказала, что готова слушать, и повернула телефон так, чтобы нас не слепило солнце. Узнав, что за проблема возникла у крестницы, она обеспокоенно нахмурилась.

– У тебя нет подруги? – недоумённо спросила она.

– Настоящей – нет, – ответила Пандекраска Пампернелла.

– Ни одной?

– У меня есть заклятая врагиня.

– Но это не то же самое, что подруга.

– Согласна.

– Почему же у тебя нет подруги?

– Не знаю.

– Ты слишком придирчива?

– Возможно.

Профессор Мосс вытерла пыль со лба и задумалась. На заднем плане водитель джипа опёрся на капот и сплюнул.

– И ты никогда не чувствуешь одиночества? – спросила профессор.

– У меня есть биограф и телохранитель, – ответила Пандекраска Пампернелла. – А ещё слуга и крёстная. С чего бы мне быть одинокой?

О родителях она не упомянула.

Профессор Мосс тоже заметила эту деталь, но не стала заострять на ней внимание.

– Это всё взрослые, – сказала она. – Подруга – это другое.

– А ты не можешь быть моей лучшей подругой?

– Солнышко, я твоя крёстная.

Пандекраска Пампернелла не нашлась что ответить и молча потёрла шрам на переносице. Профессор Мосс слегка сощурилась, как будто хотела сфокусировать все мысли в одной точке. Я бросил взгляд на листочек, который держала Пандекраска Пампернелла.

Страх никогда не завести лучшей подруги.

– И давно тебя мучает этот страх?

Я напряг внимание, потому что не знал ответа на этот вопрос. Но, судя по всему, Пандекраска Пампернелла тоже его не знала, так как растерянно пожала плечами.

– По-моему, этот страх всегда был со мной, – ответила она слегка дрожащим голосом. Ни профессору Мосс, ни мне не нужно было объяснять, что Пандекраска Пампернелла только что соврала. Я удивлённо посмотрел на неё. Наша героиня не сводила глаз с крёстной.

– Откуда бы ни взялся этот страх, – сказала профессор, – мы с ним справимся, солнышко. Вот как мы поступим. Сегодня после работы я напишу для тебя несложную программу. Несколько лет назад я делала нечто похожее для сайта знакомств. Я возьму тот же алгоритм и немного его изменю. С его помощью мы за пару минут подыщем тебе подругу, согласна?

– Согласна.

– Теперь передай-ка телефон Дону Плуто. Мне нужно узнать кое-какие детали, чтобы ввести их в программу.

– Что за детали?

– Твои привычки, недостатки, мечты.

Пандекраска Пампернелла испугалась.

– Но… я ведь могу сама тебе всё рассказать, – возразила она.

– Нет, извини. Нужно объективное мнение.

Пандекраска Пампернелла передала телефон.

– Не нравится мне всё это, – прошептала она.

– Мы быстро, – шепнул я и направился к дому. На каждом шагу я чувствовал на себе взгляд нашей героини. Она и представить не могла, к чему это всё приведёт. К сожалению, мы с её крёстной тоже.

Я рассказал профессору Мосс всё, что знал о Пандекраске Пампернелле. О чём она мечтает, о чём размышляет и чем занимается в свободное время. Когда двадцать минут спустя я вышел из дома, Пандекраска Пампернелла по-прежнему сидела на мостике и смотрела на озеро. Стрекоза вернулась и беззаботно скользила над водной гладью, как будто там никогда не было никакой рыбы.

– Смотри! – Пандекраска Пампернелла показала куда-то вниз. Вода поднялась и теперь доходила ей до колен. Бобби Би отлично выполнил свою работу.

Я снова уселся рядом с нашей героиней.

– И сколько деталей ты обо мне сообщил? – спросила она.

– Много. Хочешь, назову тебе парочку?

– Лучше не надо.

Она вздохнула.

– И что теперь?

– Теперь будем ждать новостей от твоей крёстной.

– Ты правда веришь, что она найдёт мне подругу?

– Сказать тебе честно?

– Честно-пречестно.

– Думаю, найдутся сотни девочек, которые тебе подойдут, если не больше.

Пандекраска Пампернелла улыбнулась:

– Мне хватит одной.

– Если подруги посыплются на твою голову, как дождевые капли, я принесу тебе зонтик.

Она поболтала ногами, нагоняя волны.

– Дон Плуто, – заговорила она после долгой паузы, – для чего нужны друзья?

– Чтобы делиться переживаниями. Чтобы вместе пускаться в приключения.

Она нахмурилась: ответ её не устроил. Тогда я добавил:

– Чтобы не чувствовать одиночество и не оставаться наедине со своими мыслями.

– Но ведь у меня есть Сянь Сянь Юй и ты, – сказала она.

– И правда.

– Вы мои друзья.

– Но не подруги.

– Разве есть разница?

– Огромная!

– И в чём же она заключается?

– Подруга – нечто особое. Она как свет, озаряющий тьму.

Пандекраска Пампернелла кивнула – это она могла себе представить.

– Ты думаешь, подруга мне необходима?

– Я думаю, без неё тебе всегда будет чего-то не хватать.

– Но у тебя ведь тоже нет друга.

– У меня есть Сянь Сянь Юй, а ещё друзья из Оксфорда.

– Ты по ним скучаешь?

– Иногда.

– А я ни по кому не скучаю.

– И каково это?

– Сказать честно?

– Честно-пречестно.

– Немножко грустно.

Через четыре часа пришли новости от профессора Мосс. Был полдень, и мы проводили время в королевском саду. Пандекраска Пампернелла упражнялась в стрельбе из лука в десяти метрах от меня, Сянь Сянь Юй выжимал сок из апельсинов, а я переворачивал на гриле кружочки цукини так, будто вырос в какой-нибудь маленькой итальянской деревушке. Бонита взяла выходной, а королевскую чету пригласили на обед к шведскому премьер-министру в Стокгольм. Поэтому мы собирались полакомиться спагетти с пармезаном и жареными цукини.

Мой телефон дважды пропищал, я вытащил его из кармана фартука и прочёл сообщение.

Профессор Мосс написала, что изменить программу было несложно, однако страх крестницы вызывает у неё беспокойство. Настолько, что она купила билет на ближайший самолёт и завтра утром должна прибыть в замок.

Я хотел было объявить Пандекраске Пампернелле хорошую новость, но решил повременить. Наша героиня как раз натянула лук и прицелилась. Стрела спокойно лежала на тетиве, и Пандекраска Пампернелла на мгновение замерла. Потом отпустила тетиву, и стрела полетела точно в центр мишени. Я обратился к ней, лишь когда она опустила лук.

– Завтра утром приедет твоя крёстная.

Пандекраска Пампернелла установила на лук следующую стрелу.

– Зачем? – спросила она.

– Она о тебе беспокоится.

Наша героиня ответила не сразу. Она натянула тетиву и так долго держала её натянутой, что у неё задрожали руки. Выпущенная стрела опустилась в полуметре от мишени.

– Может быть, и хорошо, что она приедет, – сказала Пандекраска Пампернелла, устанавливая очередную стрелу.

Из личных хроник Пандекраски Пампернеллы

Крёстная должна была прибыть в половине восьмого, поэтому в шесть утра у меня прозвенел будильник. Я ушла в парикмахерскую комнату и через двадцать минут вышла оттуда с новой «Косой наперекосяк».

Теперь можно было спускаться.

Бонита, разумеется, уже давно была на кухне и как раз ставила в духовку плетёнку из дрожжевого теста. Она начинала день в пять утра и до девяти была неразговорчива. Меня это не беспокоило – я тоже не любила болтать по утрам. Бонита приготовила мне двойной эспрессо, затем налила кофе и себе. Мы уселись на ступеньках перед замком и заспанными глазами стали глядеть на восходящее солнце. Мои лошади, судя по всему, почувствовали мою близость. Они заржали и снова замолкли. Уловив моё нетерпение, Бонита забрала у меня пустую чашку.

– Ну, иди же.

Я побежала.

После того как вывела на луг Снежинку и Пятнышко, я вернулась и снова села на лестницу. Ступеньки нагрелись на солнце. Через кухонное окошко было слышно, как насвистывает Бонита.

Прошло полчаса, и наконец автоматические ворота открылись и на передний двор въехал «Роллс-Ройс». Бобби Би помахал мне сквозь лобовое стекло, я ответила тем же. Автомобиль остановился рядом со мной. Дверь распахнулась, и с заднего сиденья, как бабочка из кокона, выпорхнула моя крёстная. Она прибыла прямиком из пустыни и не успела переодеться: на ней были измятые льняные штаны, жилет и грязные сапоги. Поскольку я была вдвое ниже, она присела передо мной на корточки. Когда мы обнялись, из её волос посыпался песок. Все эти обстоятельства меня вовсе не смущали. Крёстная была искательницей приключений, и в один прекрасный день я мечтала стать такой же. Сильнее всего я любила её запах. Откуда бы она ни приехала, от неё всегда пахло мандаринами и кедром.

– Дай-ка я на тебя взгляну, – сказала она, взяв меня за подбородок, чтобы удобно было поворачивать мою голову вправо-влево. – Покажи свои зубы.

Я изобразила улыбку.

– Ты обеспокоена, – заключила она.

Улыбка сошла с моих губ.

– Ты тоже, – сказала я.

– Самую малость.

– У нас всё получится, правда?

– Конечно, получится.

Крёстная отпустила мой подбородок.

– Надолго ты здесь? – спросила я.

– Только до вечера, потом нужно опять улетать.

Она поцеловала меня в лоб и выпрямилась.

– А теперь приготовь нам, пожалуйста, крепкий чай – «Ассам» или «Эрл грей», какой хочешь. Я схожу в душ, а потом за дело.

Она принюхалась.

– И спроси Бониту, остыла ли плетёнка.

С этими словами она поднялась на большой мансардный этаж, всегда подготовленный на случай её приезда. Я ушла на кухню и выбрала «Эрл грей». Бонита ногой придвинула мне скамеечку, чтобы мне было легче дотянуться до чайника. Заварив чай, я понесла чайник с чашками в заново отстроенную библиотеку. Там всё ещё сильно пахло деревом, пропитанным олифой. Я опустила поднос и огляделась по сторонам. Новая библиотека выглядела красиво, но всё же вызывала у меня грусть: все полки были совершенно пустыми, не считая тридцати двух томов. Как я ни старалась, мне не удавалось побороть гнев. Я прекрасно знала, кто поджёг старую библиотеку, но не буду сейчас об этом рассказывать. Я пыталась сохранять спокойствие, но удавалось с трудом.

Знаете ли вы, каким ужасным может быть гнев? Понимаю, сердиться плохо, но порой я вся вскипаю, мне хочется пинать стену или бить саму себя по животу, чтобы прогнать из себя эту ярость. Сянь Сянь Юй однажды сказал, мол, я сержусь на мировую несправедливость, но мир не может просто стать таким, как мне хочется, – и мне, мол, нужно с этим смириться. Но я не собиралась ни с чем мириться. Я хотела сорвать с мира несправедливость, как пластиковую плёнку, и выбросить в урну для переработки.

Оглядев себя сверху донизу, я заметила, что мои руки сжаты в кулаки, и потрясла ими.

– Доброе утро, – сказал Дон Плуто.

– Доброе утро, – сказал Сянь Сянь Юй.

– Доброе утро, – сказала я.

Биограф и телохранитель сели за низкий журнальный столик и налили себе чаю. Так мы некоторое время сидели втроём в ожидании крёстной.

– Нервничаешь? – спросил Сянь Сянь Юй.

– Ещё как, – призналась я.

– Осторожно, горячо! – сказала Бонита, входя в библиотеку. Она поставила плетёнку рядом с чайником и порезала на кусочки. Плетёнка великолепно пахла и источала пар, а украшавший её изюм блестел, точно золото.

– Я как раз вовремя, – послышался голос крёстной.

Она пришла босиком, в платье до пят и держала под мышкой ноутбук. Сначала профессор Мосс поздоровалась с Бонитой, потом подала руку биографу и телохранителю и наконец села к нам за столик, поставив на него ноутбук. Он был тоненький, будто лист бумаги, и точно так же сгибался. Главное – не смять его случайно в комок. Я осмотрела ноутбук со всех сторон, но не обнаружила ни одного разъёма для кабеля.

– Как ты его заряжаешь? – спросила я.

– Просто кладу на солнце, – ответила крёстная. Она отпила чай и похвалила меня за хороший выбор, затем съела два кусочка плетёнки и наконец перешла к делу.

– Программа довольно простая, – объяснила она. – Я собрала в базу данных всех девочек твоего возраста. Со всех континентов, из всех городов и деревень. Конечно, туда попали только те, кто есть в интернете, и мне показалось, что этого недостаточно. Чтобы не ограничиваться интернетом, я использовала и другие источники – статьи в журналах, записи больниц, архивы школ и так далее. Из этого списка мы попробуем выбрать тех девочек, которые годятся тебе в подруги.

Крёстная провела пальцем по экрану.

– Видишь зелёную кнопку?

Я кивнула. На кнопке было написано: «Поиск по всему миру».

– Нажимай.

Я приблизила к экрану дрожащий указательный палец и нажала на кнопку. Программа запустилась. Ноутбук оставался бесшумным, но на экране было видно, что идёт поиск, – золотая дорожка в нижней части экрана побежала слева направо. Когда она достигла края экрана, послышалось тихое «дзынь».

Поиск занял 3,2 секунды.

– Вот это скорость! – впечатлился Дон Плуто.

– Я думала, будет быстрее, – отозвалась профессор Мосс.

Результат был не слишком обнадёживающий.

Я едва не протёрла глаза.

Какие там сто совпадений!

– Три девочки? – испуганно спросил Сянь Сянь Юй. – И всё?

– Не будь таким пессимистом, – сказала профессор Мосс.

– А разве есть повод для оптимизма? – парировал Сянь Сянь Юй.

Крёстная не нашлась что ответить. Она снова приподняла меня за подбородок. Я и не заметила, что гляжу в пол. Сложно прятать лицо за волосами, когда они заплетены «косой наперекосяк».

– Солнышко, ну чего ты? – сказала профессор Мосс. – Программа выдала самые точные попадания, и нет повода огорчаться. Ты необычная девочка, и эти девочки тоже все необычные. Меня бы удивило, если бы вышло сто совпадений.

Я покосилась на своего биографа – тот, как бы извиняясь, пожал плечами.

– Но если захочешь, – продолжила крёстная, – мы можем в любой момент поменять параметры.

– Три – это не так уж и мало, – вполголоса выдавила я, так что никто толком не расслышал.

– Три – это более чем достаточно, – подтвердил Сянь Сянь Юй.

Мне пришлось улыбнуться.

Мы вместе уставились на экран.

Оттуда на нас смотрели три девочки.

Я ткнула в фотографию по центру.

– Начнём с неё, – решила я.

Так мы и поступили.

В тот же день крёстная написала на электронную почту всем трём девочкам.

В течение двух часов мы получили ответы.

Они были очень рады, что смогут познакомиться с Её Высочеством Пандекраской Пампернеллой.

По моей спине побежали мурашки.

Теперь всё официально. Я начала поиски лучшей подруги.

Я с нетерпением ждала путешествия.

Едва наступил вечер, Бобби Би дважды просигналил из машины. Крёстная обняла меня на прощание и отправилась обратно в Египет. В воздухе ещё некоторое время висел её аромат. Я сидела на ступеньках и смотрела вслед уезжающему «Роллс-Ройсу». Каждый раз, когда крёстная уезжала, мне казалось, что я теряю частичку себя. Ещё один страх, от которого мне следовало избавиться.

Вернувшись в замок, я стала рассматривать фотографии трёх кандидаток. Сянь Сянь Юй распечатал их и выложил на приставном столике в каминном зале. Сам он сидел в одном из кресел с книгой в руках, а Дон Плуто дремал, растянувшись на диване.

– Всё ещё волнуешься? – спросил мой телохранитель, не поднимая взгляда от книги.

– Да, – призналась я и, сев напротив него, стала смотреть в камин, полный дров. Целый час я просто глядела на стопку поленьев, как будто могла разжечь огонь взглядом.

Наконец я вздохнула.

Сянь Сянь Юй потянулся к полке и протянул мне какой-то томик. Это был сборник рассказов Ричарда Бротигана. Я открыла книгу и начала читать первый попавшийся рассказ:

«Самый маленький снегопад в истории прошёл час назад у меня во дворе. Примерно из двух снежинок»[4]4
  Бротиган Р. Экспресс Токио – Монтана. Цит. по пер. Ф. Гуревич.


[Закрыть].

Я хихикнула и продолжила читать, а закончила только после полуночи.

– Спокойной ночи, – сказала я и рухнула в постель.

Назавтра мы должны были отправиться в путь. Сянь Сянь Юй тщательно всё спланировал и забронировал нам билеты, однако поездка чуть было не сорвалась: той самой ночью в нашу жизнь прокрались злые силы, которые попытались нам помешать.

Но я, как нарочно, целиком и полностью всё проспала.