Текст книги "Первое ракетное соединение нашей страны"

Как человек Иван Яковлевич очень подходил для работы с людьми, будучи очень добрым и совестливым, и в дивизионе его не просто уважали, но и любили.

Читатель меня простит, что я не могу вспомнить каждого офицера в дивизионе, это невозможно. По составу дивизион соответствовал нынешнему стационарному полку межконтинентальных баллистических ракет. Но не упомянуть командиров батарей я не могу. Каждый из них был личностью и достойно занимал свою должность. Командирами стартовых батарей были Григорий Ухаботин и Николай Новиков – грамотные специалисты, влюблённые в своё дело, неважные дипломаты, но с хитринкой. Оба придирчиво оценивали уровень моей подготовки на первых комплексных занятиях, и без излишней скромности скажу, что «экзаменационную баталию» они проиграли. Я ведь последний год перед назначением в часть читал в Высшей офицерской школе курс горизонтальных и вертикальных испытаний (был тогда так странно звучащий сегодня предмет обучения). После этого экзамена мы «прониклись» друг к другу чувством взаимного уважения, которое сохранили на всю жизнь. Ни один из них за период службы на этих должностях дивизион не подвёл, оба достойно прошли учёбу в академиях и служили далее на высоких должностях.

Командиром технической батареи был капитан И. М. Дунин. С ним пришлось «повоевать» и командиру дивизиона, и мне. Однако Иван Михайлович сделал правильные выводы и уверенно вёл свой трудный участок. Батареей заправки и транспортировки ракет командовал майор Черзаров, человек в высшей степени основательный и самостоятельный. Своё дело он знал, и подчинённые ему начальники отделений отличались знанием дела и определённой лихостью.

Особого контроля требовали расчёты заправки спиртом. Справедливости ради следует сказать, что не все меры контроля за сохранением горючего заканчивались в пользу командования. При проведении «прожигов» ракет на комплексных проверках дивизионов в ряде случаев в 11-литровых бочках системы зажигания оказывался не спирт, а ГИМ-2 (это определялось по жёлтому цвету пламени в отличие от голубого у спирта).

Я пишу это, чтобы подчеркнуть и сложность работы командира заправочной батареи, и в целом крайнюю нежелательность иметь где-либо в войсках подобного рода продукты. Беда усугубляется. Появлением очень опасной состязательности – кто кого обманет.

Ведь порой мы были вынуждены содержать сотни тонн ГИМ(а), в основе которого содержался метиловый спирт, в грунтовых ёмкостях. Не всегда помогали наклейки с изображением черепа с костями, и вся разъяснительная работа не давала полного результата. Мы позже столкнулись с опаснейшим продуктом – несимметричным диметигидразином (НДМГ) и вспоминали сравнительную «безобидность» ранее применявшегося горючего. Да и с окислителями во все годы шутить было нельзя, тот же жидкий кислород. В связи с его реакцией мгновенного воспламенения при наличии следов масел и жиров требовалось систематическое обезжиривание всей арматуры тем же спиртом (и ни в коем случае ничем другим). И, несмотря на эти условия, сопоставляя службу тех лет с последующим периодом, можно смело сказать, что мы имели минимальные потери личного состава.

Унаследовав артиллерийскую структуру, дивизионы и бригады имели в своём составе батареи управления. Практически это были роты связи, которые позволяли обеспечивать управление частями во фронтовых операциях, поэтому все функции организации и несения боевого дежурства в ходе учений выполнял личный состав штабов своим оперативным составом, выматываясь при этом до предела.

Командовал батареей Виктор Егоров, хорошо подготовленный связист. Ему помогал и сам командир дивизиона, который из опыта войны лучше всех понимал значимость этого подразделения. К сожалению, и в те годы вопросы содержания вооружения и техники рассматривались в таких подразделениях очень своеобразно: радиостанция была в центре внимания, а источники питания, автомобили и спецтехника уходили на задний план, что приводило иногда к плачевным результатам. Эта однобокость сохранилась кое-где в Ракетных войсках и позже.

Причём решение этого вопроса начальники штабов различных уровней проводят методами, на мой взгляд, совершенно неэффективными, перекладывая эти обязанности с командиров на начальников служб, которые в подразделениях управления и связи не имеют своих специалистов. К чести бригады, командиры всех её подразделений приучались к полному объёму ответственности за состояние вооружения и техники.

Что из себя представлял офицерский состав дивизиона, да и бригады в целом? Техники и операторы являлись выпускниками средних училищ, как правило, артиллерийских. Они проходили переподготовки в течение нескольких месяцев на полигоне Капустин Яр, которая велась по узким специальностям и была весьма фундаментальной. Очень многие офицеры в будущем поступали в академии или в высшие училища и становились инженерами, часто возвращаясь в свои же бригады, но большинство уходили в части МКР, с большой теплотой и благодарностью затем вспоминая свою службу в них. Многие техники, особенно в стартовых, монтажных, заправочных отделениях, становились с получением опыта начальниками этих отделений и даже командирами батарей.

Пишу об этом осторожно, потому что эти годы были временем интенсивного насыщения бригад инженерами и офицерами с высшим военным образованием. Это затронуло и командира бригады, и командиров дивизионов, и начальников электроогневых и двигательных отделений, отделений подготовки ракет на технических позициях и других специалистов. Эта смена прошла в целом достаточно организованно. В старшем звене кандидат на более высокую должность год или чуть более работал заместителем планируемого к замене офицера и обязательно проходил доподготовку на бригадных курсах по общей программе ввода в строй прибывающих в бригаду офицеров. Курсы проходили даже выпускники Ростовского высшего артиллерийского инженерного училища, которое готовило офицеров-ракетчиков.

На должности начальников чисто ракетных отделений назначались или выпускники упомянутого мною училища, или выпускники Военной артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского. Выпускники академии были, как правило, из числа бывших студентов, принятых в академию после четырёх лет учёбы в гражданских вузах. Сразу же скажу, что недостатки в объёме подготовки никто не ощущал, однако сказывалось отсутствие опыта военной службы, что на первых порах мешало им наладить правильные взаимоотношения с подчинёнными.

Быстро вставали на ноги ростовчане, хотя и у них были сбои в работе. Значительно сложнее обстояло дело с бывшими студентами и выпускниками военно-морских училищ. Многие из них считали назначения в ракетные соединения недоразумением. Однако и среди «студентов» были люди, ставшие впоследствии видными начальниками в Ракетных войсках. До сих пор помню начальника лучшего электроогневого отделения лейтенанта Ю. А. Пичугина, прекрасного специалиста и командира.

Процесс смены формы для выпускников военно-морских училищ стал весьма болезненным, и мы разделяли их чувства. «Ломка» продолжалась два-три года. Благодаря лучшей, чем у сухопутчиков, общей подготовке (не боюсь в этом признаться, ибо в этом глубоко убеждён) они быстро вставали на ноги и успешно служат до сих пор. Сегодня среди генералов-ракетчиков много бывших моряков.

Со временем мы оценили своевременность и необходимость такой «инженеризации» частей. Уже к концу 1950-х годов офицерские коллективы бригад представляли из себя сплав опыта и квалификации с запасом на многие годы.

А ведь судьба распорядилась этим офицерским составом своеобразно. Эти люди обеспечили своими судьбами интенсивное развёртывание группировки межконтинентальных ракет, прослужив на ракетных комплексах первого поколения десятки лет (а ведь дивизии МКР за этот же период сменили по 3–4 типа ракетных систем). В этом, наверное, тоже своеобразие военной службы. Все мы должны не забывать об этом и быть благодарны нашим товарищам в войсках РСД, вооружённых комплексом Р-12, ныне уже несуществующему.

О солдатах и сержантах писать сложнее: основной груз воинской службы ложится на их плечи. Одно можно сказать: послевоенное поколение солдат и сержантов было похоже на своих отцов и старших братьев, победивших в Великой Отечественной войне. Не было случая, чтобы когда-либо при проведении учений, проверок войск солдат подвёл. Но стоит ослабить напряжённость и потерять осмысленность ратного труда, тогда обижайся на самого себя!

Уже позже, командуя дивизией, при постановке полков на боевое дежурство в условиях сибирских морозов в 45–50 градусов Цельсия я лишний раз убедился, что участие военнослужащих в выполнении сложных и ответственных задач предопределяет сплочение воинских коллективов, их организованность и дисциплину.

В описываемый период бригада регулярно сама проводила учения или участвовала в учениях Штаба реактивных частей, а также ЛенВО. Оперативно-тактический фон, как правило, бывал достаточно сложным и требовал большого напряжения от всего личного состава. Тематика учений имела научную, исследовательскую направленность и была весьма разнообразной. Мы совершали длительные марши с переправами, в том числе и паромными, опыт которых нам так пригодился, марши с исследованием характеристик новых в то время колёсных тяжёлых тягачей. Проводили опытные учения в интересах авиации округа, показавшие необходимость срочной разработки современных технических средств разведки. Исследовали организацию и проведение пусков ракет, в том числе и многократных, с болотистых участков зимой, с покрытием позиций жидким стеклом. Отрабатывали железнодорожные переброски частей, погрузки, выгрузки с возведением временных рамп и многие другие вопросы. Таким образом, служба была интересной, весьма динамичной и поучительной, способствовала быстрому росту оперативной подготовки офицерского состава. В ходе этих учений большое внимание уделялось организации всестороннего обеспечения действий войск. Разработки, как правило, проводились Штабом реактивных частей, где очень большую работу в этом направлении проводили генерал Михаил Александрович Никольский и оперативный состав во главе с Александром Яковлевичем Поповым, Петром Петровичем Пузиком и Александром Филипповичем Пануевым. К детализации этих разработок привлекались штабы бригад и дивизионов, что позволяло оперативно проверять самые новые направления развития молодой ракетной военной науки. Большой вклад в совершенствование боевой подготовки внёс отдел Штаба реактивных частей во главе с Анатолием Николаевичем Назаровым. Офицеры этого отдела почти весь год проводили в войсках и были объективными судьями нам. В отделе выросли замечательные специалисты, заложившие уже тогда основы боевой подготовки будущего вида Вооружённых Сил. Я с удовольствием назвал бы фамилии всех тех, кто работал в то время, но это практически невозможно, да и память человеческая ненадёжна. Упомяну лишь тех, кто мне в то время особенно помогал – Павла Пожидаева, Владимира Фаготова, Ивана Ляшенко, Владимира Соловьёва.

Перестраивалась под руководством аппарата начальника вооружения и система эксплуатации. Однако на практике мы, войсковые эксплуатационники ощутили значительный прогресс в этой области только с приходом Николая Фёдоровича Червякова. Это был достаточно крутой поворот. Николай Фёдорович с первых шагов деятельности пошёл по пути создания специализированных частей, предназначенных для технического обслуживания и регламента вооружения. Это был поворот, полностью оправдавший себя при эксплуатации следующих поколений ракетных комплексов и, прежде всего, комплексов одиночных стартов. Тогда же произошло чёткое разделение функций аппарата боевой подготовки и службы вооружения. Надо честно сказать, что я не полностью разделял эти взгляды, основываясь на опыте эксплуатации РСД первого поколения, и убедился в своей неправоте значительно позже.

В описываемый период специализированным методом вёлся метрологический надзор, очень хорошо поставленный благодаря усилиям больших специалистов этого дела в центре и прежде всего Василия Павловича Трофименко. Очень хорошо был поставлен ремонт вооружения: малый – в батареях, средний и капитальный – в дивизионных и бригадной мастерских.

Солидно обставлялись сезонные работы на технике, большим знатоком организации которых был бывший танкист Прокофий Иванович Сасько. Начало их было торжественным. На заранее спланированные и хорошо обеспеченные виды технического обслуживания, под оркестр, в парки выходил весь личный состав бригады. Готовилась и оперативно передавалась через громкоговорящие установки необходимая информация и подводились итоги дня. Качество проведённых работ принималось комиссией, назначенной командованием бригады.

Много делалось по организации хранения групповых ЗИПов и расходных материалов. Для меня на всю жизнь запомнилось образцовое содержание складов спецоружия бригады. Заслуга в этом принадлежала замечательному человек – ветерану бригады, одному из немногих, кто служил во время войны в гвардейском миномётном полку, который стал основой бригады, – старшине сверхсрочной службы В. С. Саварину. Эту культуру содержания ЗИПов мы внедряли в подразделения, которые отвечали за содержание основного вооружения, и прежде всего ракет боезапаса. Эти традиции свято соблюдаются и сегодня в войсках, так же как и вопросы пожарной безопасности, защиты от грызунов и многое другое, что зарождалось в те годы.

Особое место в дивизионе занимали комплексные занятия. Практика показала, как в частях МКР, так и в частях РСД их успех на 80–90 процентов зависел от работы техники, технического состояния учебно-боевых ракет. Обычно эти ракеты в отличие от боевых передавались из подразделения в подразделение, так как на первых порах их не хватало не только на каждую батарею, но и на дивизион. Качественный приём учебной ракеты перед комплексным занятием требовал большого труда. Значение этого этапа было особенно важным перед итоговой проверкой, так как от безотказности системы и агрегатов учебно-боевых ракет, техники зависела оценка батареи, дивизиона. Электропроверки и работа с элементами автоматики двигательной установки на технической позиции позволяли при наличии необходимого времени и хорошей квалификации офицеров технической батареи иметь достаточно высокие результаты. Мы приучали заместителей командиров стартовых батарей по технической части присутствовать при электропроверках на техпозиции и начинать приём ракеты за сутки до начала комплексных занятий на стартовой позиции.

Очень большое значение имел уровень подготовки командиров батарей и начальников отделений. При этом необходимо было воспитать у них способность технически и методически грамотно оценить своих подчинённых и уметь сделать разбор проведённого занятия. Это крайне важно. Каждый военнослужащий должен был получить оценку. Всеми средствами надо было отметить отличившихся и наказать виновных.

Основными судьями должны быть непосредственные и прямые начальники. Я об этом говорю потому, что после развёртывания Ракетных войск широко внедрялась система создания инструкторских групп. По моему глубокому убеждению, эти группы принесли больше вреда, чем пользы. Они фактически освобождали командиров определённого уровня от необходимости знать своё ракетное дело, ибо за них оценки ставили инструкторы.

Во время службы в ГДР мы вели комплексные занятия только в тёмное время суток. Используя весь накопленный опыт и отработав систему подготовки и проведения этих важнейших занятий, мы добились достаточно устойчивых хороших показателей. Практически темнота перестала быть помехой для получения высокого результата.

Всё о, о чём я рассказал, почти полностью применялось в практической деятельности в частях МКР во всех регионах страны, причём в вариантах МКР с наземным стартом и подвижным способом заправки подобие было полным. Это лишний раз подтверждает высокую преемственность опыта, полученного в бригадах особого назначения.

Лично для меня как инженера, как командира, короткий срок работы в этом замечательном соединении был этапом завершения моего образования и формирования как военного человека и ракетчика.

Годы службы в этой бригаде незабываемы, так же, как и люди, вместе с которыми пришлось нести все тяготы ратного труда.

Ракетная бригада и штаб реактивных частей

Пануев Александр Филиппович, генерал-лейтенант в отставке, начальник организационного отдела Штаба реактивных частей

– Первая ракетная бригада! Когда о ней говорят ракетчики старшего поколения, то видят в ней не просто войсковое соединения. Перед нами встаёт история развития ракетного оружия и Ракетных войск в целом.

Применение боевых ракет началось с самого начала Великой Отечественной войны. Первый залп был произведён под Оршей батареей капитана Флёрова И. А. 14 июля 1941 года. Грозной силой в годы войны стали боевые машины БМ-13 с 130-мм осколочно-фугасным зарядом для поражения живой силы противника БМ-31-12 с 300-мм фугасными снарядами М-30 и М-31 для разрушения оборонительных сооружений. Почти две сотни дивизий, бригад, полков и отдельных дивизионов, вооружённых легендарными «катюшами», громили противника и среди них один из лучших полков – 92 гвардейский миномётный Гомельской ордена Ленина, Краснознамённый, орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого полк. Полк участвовал в боях под Сталинградом, в Курской битве, освобождении Белоруссии и завершил боевые действия на территории фашистской Германии.

И вполне закономерным стал переход полка от реактивной артиллерии к новому оружию – баллистическим ракетам. Полк становится бригадой особого назначения и это название вполне оправдано.

Боевые расчёты созданной бригады, командиром которой был назначен генерал-майор артиллерии Тверецкий А. Ф., на Государственном полигоне Капустин Яр проводят пуски сначала ракеты А-4, а затем и отечественных баллистических ракет Р-1 и Р-2. Бригада первой получает и осваивает универсальное оборудование для пусков ракет и их проверок на технической позиции.

С самого начала именно бригада становится центром всех экспериментов. Здесь вырабатывается первоначальный штат для формируемых бригад РВГК, который затем неоднократно корректируется.

На базе бригады в начале и середине 1950-х годов проведён ряд опытных учений.

Летом 1950 года на Государственном полигоне Капустин Яр было проведено большое тактическое учение на тему: «Действие бригады особого назначения в наступательной операции фронта».

В ходе учений отрабатывался комплекс мероприятий по выбору и подготовке позиционного района, его геодезическому и инженерному обеспечению, подготовке ракет к боевому применению на технической и стартовой позициях. На основе результатов этого учения был разработан проект Наставления артиллерии Советской Армии «Боевое применение бригады особого назначения РВГК, вооружённой ракетами дальнего действия». После доработки Наставление было введено в действие приказом Военного министра 25 мая 1951 года.

Зимой 1953 года один из дивизионов после длительного железнодорожного марша в Забайкалье (Нерчинск) в течение 15 суток отрабатывал вопросы надёжности и эффективности работы наземного оборудования в условиях сорокаградусного мороза.

Широкий круг вопросов решался при проведении крупного войскового учения с бригадой зимой 1954 года. Это учение позволило выявить серьёзные недостатки в функционировании наземного оборудования в войсковых условиях, в короткие сроки принять меры к их устранению, а также получить ценный материал для разработки руководящих документов по эксплуатации и боевому применению бригад, вооружённых ракетами первого поколения. В это же время было проведено учение с одним из дивизионов бригады на тему: «Марш дивизиона бригады РВГК по грунтовым и шоссейным дорогам на расстояние 700–900 км». Были проверены эксплуатационные качества всего наземного оборудования при длительном перемещении, возможность перевозок ракет и ракетного топлива, включая жидкий кислород, на значительные расстояния.

В апреле 1954 года на учении в ГСВГ участвовала оперативная группа бригады во главе с генералом Ивановым В. Н. Действия бригады в составе фронта были оценены положительно и дали обобщающий материал по боевому применению ракетных частей на Западном ТВД.

Эти учения подтвердили научную обоснованность положений Наставления и одновременно позволил уточнить боевые возможности ракет Р-1 и Р-2.

Офицеры штаба бригады в составе оперативных групп Штаба реактивных частей осенью 1957 года привлекались на учения Северного и Балтийского флотов, летом 1958 года – на стратегическое учение авиации и Войск ПВО страны. По итогам этих и ряда других учений были сделаны выводы, позволяющие говорить о новых подходах к способам и формам применения бригад и ракетного оружия дальнего действия в целом.

Замысел и план проведения учений с 72-й и другими инженерными бригадами разрабатывался офицерами Управления заместителя командующего артиллерией, а с 1955 года – Штабом реактивных частей. Учениями руководил главный маршал артиллерии М. И. Неделин, генерал-лейтенанты артиллерии М. А. Никольский и П. А. Дегтярёв. В 72-й бригаде были отработаны первые программы боевой подготовки частей, вооружённых ракетами Р-1 и Р-2. Параллельно отрабатывается первое Наставление по подготовке ракет к пуску. В бригаде родилась идея проведения комплексных занятий по подготовке ракет с запуском двигателя на предварительную ступень – наиболее близкая имитация всех работ с ракетой на стартовой позиции. Одновременно вырабатывается отечественный вариант боевой службы с перечнем всех команд и указанием их исполнителей. Именно один из дивизионов первой бригады проводил на Лужском полигоне показательное занятие для командующих артиллерией военных округов в 1954 году. В бригаде развернулась организационная работа по доработке техники. Комплект наземного оборудования был проверен здесь на войсковых испытаниях путём осуществления многокилометрового марша по дорогам Новгородской области. Этими испытаниями руководил М. А. Никольский. В ходе опытных учений, войсковых испытаний и комплексных занятий вскрывались и обобщались конструкторские и производственные недостатки. Шёл поток рекламаций и пожеланий. Ветераны помнят, как первая бригада оборудовала на Липовой горе под Лугой показательный лагерь, который отличался не только образцовым порядком, но и наличием учебной и технической и стартовых позиций, оборудованных в инженерном отношении. Здесь же была создана стартовая полевая позиция на грунте под пусковой стол, укрытия для личного состава и техники. Командир бригады генерал-майор артиллерии Иванов В. Н. умел всё это отлично организовать. Бригада стала кузницей командно-инженерных кадров. Офицеры бригады выдвигались на руководящие должности в формируемые вслед за ней бригады.

М. Г. Григорьева, П. В. Колесникова, Т. Н. Небоженко. С первой бригады началась практика подготовки командиров на должностях дублёров. Бригада первой в конце 1950-х осваивает новые ракетные комплексы Р-5, Р-5М, Р-12, также первой выдвигается подивизионно после освоения ракетной системы Р-5М в районе предполагаемого боевого применения на Западном ТВД, в том числе за рубеж нашей страны.