Текст книги "Психология творчества. Вневременная родословная таланта"

• «По словам П. Нащокина, близкого друга Александра Пушкина (1799–1837), «сам Бенкендорф предлагал Пушкину камергера, желая иметь его ближе к себе». Но Пушкин тогда смог отказаться, заметив: «Вы хотите, чтоб меня так же упрекали, как Вольтера»…» (из книги В. Колесниковой «Николай I. Лики масок государя: Психологические этюды», Россия, 2008 г.). «Пушкин совсем не хотел быть царедворцем, считал, что это его связывает, бросает тень на его независимость. И был прав. При его жизни, как и после его смерти, легкомысленные судьи находили в этом… доказательство сервильности, заискиванья перед Царем…» (из книги А. Тырковой-Вильямс «Жизнь Пушкина», Франция, 1948 г.).

• «После «Истории Фридриха Великого» (Великобритания, 1865 г.) слава Томаса Карлейля (1795–1881) достигла своего апогея… Великий человек остался твердым и несокрушимым, как алмазная скала, в своих верованиях, и мир пришел к нему и предложил разные свои знаки отличия… Б. Дизраэли, бывший тогда первым министром Англии, хотел во что бы то ни стало наградить чем-нибудь великого человека и предложил ему на выбор баронетство или орден Подвязки. Но суровый пуританин уважал только два звания: звание чернорабочего и звание мыслителя, мудреца, которых никто не может «подарить»; к тому же он был бездетен. Он отказался и от баронетства, и от ордена Подвязки и до конца дней сохранил свой простой, скромный образ жизни» (из очерка В. Яковенко «Томас Карлейль, его жизнь и литературная деятельность», Россия, 1891 г.).

• «В мае I841 года Ч. Диккенс (1812–1870) получает предложение от избирателей Рединга (Англия) баллотироваться в палату общин и отклоняет его… В июне 1841 года Диккенс получает предложение избирателей Шотландии баллотироваться в палату общин и отклоняет его… В июле 1857 года Диккенс ставит в Лондоне мелодраму У. Коллинза «Замерзшая пучина» в пользу фонда помощи семье покойного писателя Джеролда. На одном из спектаклей присутствует вместе со своим двором королева Виктория. По окончании спектакля королева пожелала, чтобы ей представили Диккенса. Он отклоняет ее приглашение, так как не желает предстать перед нею в театральном наряде… В мае 1870 года королева намеревается возвести Диккенса в дворянское достоинство, но в письме к Г. Расдену Диккенс говорит, что он не собирается становиться ничем, кроме того, что он есть…» (из статьи Е. Корниловой «Краткая летопись жизни и творчества Чарльза Диккенса», СССР, 1963 г.). «…Вы, вероятно, уже читали о том, что я собираюсь стать всем, чем королева может меня сделать, – сообщал Чарльз Диккенс в письме к Г.У. Расдену (Великобритания, 20 мая 1870 г.). – Если мои слова хоть что-нибудь да значат, поверьте, я не собираюсь становиться ничем, кроме того, что я есть, – до конца дней своих…». «…В апреле 1868 года Диккенс отвечает на чей-то вопрос: «Хочу вас уведомить, что, кроме доброго имени отца, других украшений на моем гербе не было, как не было и простертого льва с мальтийским крестом в правой лапе. Я никогда не избирал себе девиза, будучи совершенно равнодушным к формальностям подобного рода»…» (из книги Э. Уилсона «Мир Чарльза Диккенса», Великобритания, 1970 г.).

• «Господа! В наше время, когда деньги грозят превратить искусство и литературу в прибыльное дело, Гюстав Флобер (1821–1880), потеряв свое состояние, отвергал соблазны, выгодные предложения и, быть может, был последним из старого поколения бескорыстных тружеников, которые соглашались создавать книги только путем могучего труда и большой затраты умственных усилий, книги, которые плохо продаются и оплачиваются только скудной посмертной славой. …Однажды он пожертвовал все свое состояние и благополучие семейным интересам и привязанностям, проявив беспримерную чуткость и душевное благородство…» (из Речи Э. Гонкура на открытии памятника Г. Флобера, Руан, Франция, ноябрь 1890 г.).

• «В 90-е годы 19 века в творчестве Анатоля Франса (1844–1924) происходит поворот в сторону усиления социальной темы. Это связано с обострившейся общественно-политической ситуацией того времени… В силу своих политических убеждений Франс прекратил посещать заседания французской академии, почетным членом которой он был избран, и отказался от ордена Почетного легиона. В его творчестве этого времени усиливаются философско-сатирические тенденции, появляется не только публицистичность, но и памфлетность, и даже элементы гротеска» (из сборника Т. Грудкиной «100 великих мастеров прозы», Россия, 2009 г.).

• «Редьярд Киплинг (1865–1936) подчеркивал, что следует собственным убеждениям, а не служит кому-либо. Во время Англо-бурской войны (1899–1902 гг.) ему собирались присвоить звание сэра, но он решительно отказался. Он никогда не принимал никаких правительственных наград и был в этом отношения непоколебим. Еще в 1899 году ему предложили орден Бани 2-й степени – он отказался; в 1903 году – орден Св. Михаила и Св. Георгия – он опять отказался. В 1917 году премьер-министр предложил ему любое отличие, какое он пожелает. Он ответил, что не нуждается в таковых. До конца жизни он успел еще отказаться от орденов Империи, Чести, «За заслуги», хотя этим орденом, учрежденным Эдуардом VII, большим любителем искусства и литературы, награждали выдающихся литераторов. Принять этот орден его уговаривали все, включая его друга короля Георга V, но безуспешно… Во всех этих случаях он говорил, что хочет остаться «просто Киплингом»… (из вступительной статьи Ю. Кагарлицкого к сборнику Р. Киплинга «Стихи. Сказки», СССР, 1989 г.).

• «Когда лейбористы пришли к власти, Бернарду Шоу (1856–1950) намекнули, что в интересах дела партии не мешало бы иметь своего человека в Палате лордов. Он отвертелся… Друзья толковали ему, что уж без ордена «За заслуги» ему, во всяком случае, не обойтись, на что он сказал: «Сейчас этот орден дают просто «за старость», а в могиле я всего только одним пальцем…» Подобно Диккенсу, Карлейлю, Августу Мэннсу (знаменитому руководителю концертов классической музыки в Кристалл-пэлас, Лондон. – Е.М.), Шоу приравнивал свое имя к титулу. Не было, нет и не может быть сэра Бернарда Шоу или барона Эйот-Сент-Лоренского. Шоу придерживался того взгляда, что титулы придуманы для тех людей, чьи заслуги перед страной бесспорны, но самой стране не известны…» (из книги Х. Пирсона «Бернард Шоу», Великобритания, 1951 г.).

• «Английская писательница Агата Кристи (1890–1976) признана «королевой детектива»… Эта титулованная «кавалерственная дама», удостоенная ордена Британской империи, вела жизнь весьма замкнутую, никогда и нигде не произносила речей, предпочитая всему остальному пребывание в кругу персонажей, созданных силой ее творческого воображения, в мире, их окружающем, который, по словам одного из критиков, мы можем назвать «настоящей Англией». Жизнь, лишенная сенсаций, существование весьма обыденное были больше всего по душе «самой издаваемой писательнице мира»…» (из статьи Н. Михальской «Агата Кристи», российск. изд., 2003 г.).

Художники, графики, скульпторы

• «Микеланджело Буонарроти (1475–1564) был поистине скромен… Франциск I хотел заманить его во Францию, и хотя все уговоры ни к чему не привели, все же в расчете на то, что когда-нибудь очередная перемена на папском престоле принудит Микеланджело к отъезду, король велел открыть ему в Риме кредит в 15 тысяч франков на путевые расходы… Микеланджело мог бы иметь успех во Франции. Колоссальная статуя Геркулеса из мрамора ослепительной белизны, поставленная у Заставы Сержантов, гораздо больше говорит зрителям, чем полторы тысячи картин в Музее…» (из книги А. Стендаля «История живописи в Италии», Франция, 1818 г.).

• «Пережив Браманде, Рафаэля и Сангалло, Микеланджело Буонарроти (1475–1564) был призван Павлом III руководить постройкой храма св. Петра. 1 января 1547 года папское бреве дало ему полномочия не только руководить, но и изменять в прежнем плане все, что найдет он нужным… Микеланджело поставил первым и непременным условием своего назначения – отказ от содержания и никакие настояния, ни даже гнев папы не могли его поколебать. Он хотел посвятить остаток жизни этому делу как чистому служению идее, тем более что пенсия его обеспечивала, а привычки остались так же просты…» (из очерка С. Брилианта, «Микеланджело Буонарроти, его жизнь и художественная деятельность», Россия, 1891 г.).

• «К 1670 году слава Бартоломе Мурильо (1617/18—1682) была уже так велика, что из Мадрида пришло предложение: ему предлагали сделаться придворным художником. Мурильо отказался, – когда-то в Мадриде он краем глаза увидел королевский двор и тогда же твердо сказал себе, что никогда не станет придворным…» (из сборника Д. Самина «100 великих художников», Россия, 2004 г.).

• «Французский архитектор Клериссо (18 в.) бывший в свое время знаменитым, большой художник и честный, но, по-видимому, неуживчивый человек, обошелся очень неприветливо с императором Иосифом II, посетившим его в Париже. «Знаете ли вы, что такое художник? – сказал он императору среди прочих любезностей, отказываясь от заказов, которые делал ему Иосиф и которые ему не понравились. – С одной стороны, у него есть карандаш, с другой – ему предлагают 20 тысяч ливров годового дохода, если он откажется от этого карандаша. Но он бросает вам ваши 20 тысяч ливров в лицо и остается при карандаше, потому что карандаш дает ему больше счастья, чем все сокровища мира»…» (из книги К. Валишевского «Роман императрицы», Франция, 1894 г.).

• «Никакие материальные лишения не сломили гордости Оноре Домье (1808–1879) и его республиканских убеждений. Когда министерство Наполеона III («Маленького») предложило ему под конец его жизни орден Почетного легиона, Домье имел мужество отклонить этот «дар данайцев», со скромным юмором мотивируя свой отказ «желанием на старости лет глядеться в зеркало без смеха»…» (из сборника Д. Самина «100 великих художников», Россия, 2004 г.).

• «В гостях у друга, художника Жюля Дюпре в Иль-Адане Гюстав Курбе (1819–1877) узнает из газеты «Журналь оффисьель» (Франция, июнь 1870 г.) о своем награждении орденом Почетного легиона. Морис Ришар, министр изящных искусств, распорядившийся об этом, предварительно не спросил согласия художника. Возможно, он просто-напросто хотел почтить его талант. Курбе же был склонен думать, что при дворе попытались с помощью побрякушки нейтрализовать решительного оппозиционера. «Ловят людей, как лягушек – на красненький лоскуточек», – сказал он Дюпре… Так как же? Ужели их собрат унизится до принятия ордена из рук Бадинге? («одно из насмешливых прозвищ Наполеона III; в 1840 г. после неудачной попытки захватить власть он был заточен в крепость Гам, откуда бежал в одежде каменщика под именем Бадинге» – Т. Савицкая, 1977 г.). Примет – не примет. Сомнения длились недолго. Жюлю Валлесу наш неугомонный живописец заявил между двумя раскатами смеха: «Крест, мой друг? Да если бы я захотел, я мог бы нацепить кресты даже на свой зад»… 23 июня 1870 года Курбе посылает министру письмо с отказом от ордена. Вот вкратце его содержание. Не следует ничего принимать от злополучной администрации, как будто специально задавшейся целью убить искусство в нашей стране. Ее действия поощряют неравенство, вытекающее из монархического строя. К тому же «человек – это не титул и не орденская лента, человек – это его поступки и побуждения». Отказ от своих принципов ради внешнего знака отличия равен бесчестью. Наконец, государство некомпетентно вознаграждать художника, поскольку оно не компетентно в вопросах искусства… Свободным он прожил, свободным он хочет и умереть, чтобы после о нем могли сказать: «Он никогда не принадлежал никакой школе, никакой церкви, никакому учреждению, никакой академии, и главное, никакому режиму, исключая режим свободы»… В политических кафе столицы этот отказ вызывает массу сочувственных манифестаций. Делегация студентов-правоведов и медиков направляется в мастерскую Курбе, чтобы приветствовать его от Латинского квартала. На бульваре Тампль, у ресторатора Бонвале, устраивается большой банкет в честь героя… Оноре Домье, также отказавшийся от орденского креста, присоединился к этому чествованию, хотя его отказ был более скромным…» (из книги М. Шури «Здравствуйте, господин Курбе!», Франция, 1969 г.).

• «Однажды к художнику Василию Верещагину (1842–1904) приехали два американца с предложением, чтобы он написал их портреты, по 10 тысяч долларов за каждый. Несмотря на столь крупную сумму, которая была бы кстати, т. к. в то время Верещагин переживал денежные затруднения, художник категорически отказался от предложения. Когда один из его близких родственников сделал предположение, что, может быть, боязнь плохо выполнить работу заставляет его отвергнуть заказ, Василий Васильевич отрицал это: «Конечно, мог бы прилично написать, да наконец этим господам нужно не качество портрета а только мое имя». – «Тогда что же мешает принять заказ?» – не унимался родственник. «Да пойми же ты, – отвечал В.В. Верещагин, – что не могу я писать то, что меня не интересует, только потому, что мне за это заплатят, тогда я был бы ремесленник, а не художник». – «Да ведь и Репин, и другие художники пишут же портреты за деньги?» – «Вероятно, если их интересуют лица, да, наконец, какое мне дело до других!..» (из книги В.Петрушина «Психология и педагогика художественного творчества», Россия, 2006 г.).

• «В 1874 году Василий Верещагин (1842–1904), неутомимый путешественник, уехал в Индию… Здесь он узнал, что петербургская Академия художеств избрала его профессором и немедленно на это ответил: «Известие о том, что императорская Академия художеств произвела меня в профессора, я, считая все чины и отличия в искусстве безусловно вредными, начисто отказываюсь от этого звания»…» (из сборникаД. Самина «100 великих художников», Россия, 2004 г.).

• «В 1890-е годы турецкий султан Абдул-Гамид устраивает в Константинополе резню, в которой погибают сотни тысяч армян. Те, кому удалось спастись, бежали в Россию, некоторые останавливались в Феодосии. Иван Айвазовский (1817–1900) глубоко переживает трагедию родного ему народа. Он делает все, чтобы обеспечить беженцев жильем. Награды, пожалованные ему Османской империей, демонстративно швыряет в море…» (из сборника Л. Бушуевой «111 гениев России Литература, живопись, музыка, театр, кино», Россия, 2011 г.).

Композиторы, музыканты, вокалисты

• «Лучше всего характеризует гордую независимость Вольфганга Моцарта (1756–1791) тот слишком малоизвестный факт, что за всю жизнь Моцарт ни разу не воспользовался своим дворянским титулом. К. Глюк давно уже вошел в музыкальную литературу как «шевалье Глюк» или «кавалер Глюк» (Э.Т.А. Гофман); почтительно повторяет один автор за другим этот титул, и действительно, согласно букве закона, Глюк имел право именоваться «кавальере», как и всякий, кто получил от папы этот орден, к тому же в возрасте 12-ти или 13-ти лет; тем самым и ему, как Глюку, был присвоен титул кавалера. Но всего лишь месяц мальчик находил удовольствие в том, чтобы всюду подписываться «кавальере Вольфганго Моцарт»; потом он отбрасывает свой титул, словно грязную перчатку, и ни в извещении о свадьбе, ни в извещении о смерти мы на находим больше пышного титула «кавальере», или «кавалер». Моцарт умер, как и жил, незаметным и свободным…» (из эссе С.Цвейга «Моцарт» Бела Балаша», Великобритания, 1939 г.). «…В один из приездов Моцарта в Берлин король Фридрих-Вильгельм II предложил ему 3 тысячи талеров (2 тысячи франков) жалованья, если он пожелает остаться при дворе и взять на себя управление королевским оркестром. Моцарт ответил только: «Как? Неужто мне покинуть моего доброго императора?» Между тем в Вене у Моцарта не было тогда определенного жалованья. Впоследствии один из друзей упрекал композитора за то, что он не согласился на предложение прусского короля; но Моцарт ответил: «Мне нравится жить в Вене; император меня любит, а деньги меня мало беспокоят»… В Вене ему предложили жалованье в 800 флоринов (немного меньше 2 тысячи франков). Более высокого оклада Моцарт так никогда и не добился…» (из книги А. Стендаля «Жизнеописание Гайдна, Моцарта и Метастазио», Франция, 1817 г.).

• «Искусство певицы Анджелики Каталани (1780–1849) покорило Наполеона (Франция, 1806 г.). Итальянскую артистку вызвали в Тюильри, где и состоялся ее разговор с императором. «Куда вы направляетесь?» – спросил полководец свою собеседницу. «В Лондон, государь», – промолвила Каталани. «Останьтесь лучше в Париже, здесь вам хорошо заплатят и по-настоящему оценят ваш талант. Вы получите 100 тысяч франков в год и 2 месяца отпуска. Это решено, прощайте, мадам». Однако Каталани осталась верна договору с лондонским театром. Она бежала из Франции на пароходе, предназначенном для перевозки пленных…» (из сборника Д. Самина «100 великих вокалистов», Россия, 2004 г.).

• «25 ноября 1969 года Джон Леннон (1940–1980), один из легендарной четверки «Битлз», возвратил королеве Елизавете II Орден Британской империи (получен в октябре 1965 года. – Е.М.), сопроводив свой жест следующим посланием: «Ваше Величество, я возвращаю Вам Орден Британской Империи в знак протеста против британской агрессии в Нигерии-Биафре, против нашей поддержки действий американских войск во Вьетнаме… С любовью, Джон Леннон». Имя Леннона опять появилось на первых полосах британских газет… Столь неуважительный жест в очередной раз оскорбил общественное мнение и стал причиной всеобщего осуждения Леннона… Однако к этому моменту Леннону было глубоко наплевать на мнение соотечественников, поскольку он уже перестал считать себя гражданином маленькой и отсталой Британии. Он был всемирно знаменит, и пусть прошли те времена, когда имена рок-героев неизменно пестрели на первых полосах газет, Леннон нашел для себя новое поле деятельности, где мог оставаться на виду: движение в защиту мира…» (из книги А. Голдмана «Жизни Джона Леннона», США, 1989 г.).

• «Когда в середине 1990-х годов Пол Маккартни (р.1942), Джордж Харрисон (1943–2001) и Ринго Стар (р. 1940) работали над «Антологией «Битлз», к музыкантам не раз обращались продюсеры с предложением втроем выступить на сцене. У них было по меньшей мере два крупных предложения на 10 выступлений в различных городах США и просто фантастический гонорар—100 миллионов долларов. С точки зрения финансов многие, конечно, взялись бы за это, но … Общее настроение музыкантов выразил Пол Маккартни: «Трое «битлзов» – это далеко не четверо. И закрыть эту пустоту на сцене нечем (четвертый участник группы, Джон Леннон, погиб в декабре 1980 г. – Е.М.). «Битлз» – это «Битлз»…» (из сборника И. Мусского «100 великих кумиров XX века», Россия, 2007 г.).

Актеры театра и кино

• «Имя Федора Волкова (1729–1763), основателя первого русского публичного театра и первого русского актера, занимает почетное место не только в истории русского театра, но и вообще в истории русского просвещения… Екатерина II, воцарившись (1762 г.), предложила Волкову, по словам. А.М. Тургенева, быть ее кабинет-министром и предлагала ему орден св. Андрея Первозванного. Волков от всего отказался и просил государыню лишь обеспечить его жизнь в том, чтобы ему не нужно было заботиться о еде, одежде, о найме квартиры; когда нужно, чтобы ему давали экипаж. Государыня повелела нанять Волкову дом, снабжать его бельем и платьем, как он прикажет, отпускать ему кушанье, вина и «все прочие к тому принадлежности» от двора, с ее кухни, и точно все такое, что подают на стол Ее Величеству; экипаж, какой ему заблагорассудится потребовать. Он всегда имел доступ в ее кабинет без доклада… Но, желая остаться скромным сценическим деятелем и уклоняясь от высокого положения кабинет-министра, Волков и в мелочах не хотел пользоваться своим влиянием и милостями государыни. Несмотря на ее желание, чтобы Волков ни в чем и никогда не нуждался, он скромно и умеренно пользовался своим широким правом в доставлении себе жизненных удобств. Никогда, говорит А.М. Тургенев, не приказывал он подавать себе обед более как на 3 человека: у него было два друга, с которыми он почти каждый день обедал. Редко он требовал себе экипаж, деньги брал тоже очень редко и не иначе, как из собственных рук императрицы, и никогда не более 10 империалов… Искусство он любил свято к бескорыстно…» (из очерка А. Ярцева «Федор Волков (основатель русского театра), его жизнь в связи с историей русской театральной старины», Россия, 1892 г.).

• «Лоренс Оливье (1907–1989) первым из актеров удостоился звания пожизненного пэра (1970 г.) – он стал лордом Оливье Брайтонским. Правда, получив сан пэра Англии, Лоренс объявил труппе Национального театра (где с 1962 года был директором. – Е.М.), что первый же, кто назовет его «милордом», может считать себя уволенным…» (из сборника И. Мусского «100 великих актеров», Россия, 2008 г.).

• «Весной 1973 года состоялось вручение премии «Оскар». Марлон Брандо (1924–2004) получил приз за лучшую мужскую роль года. Но вместо лауреата на сцену вышла индейская женщина Сашин Литлфезер, облаченная в традиционный наряд своего племени, и произнесла: «Марлон Брандо, к сожалению, не может принять присужденную награду. Это знак протеста против дискриминации коренного населения этой страны – индейцев – на телевидении, в кино, в ходе последних событий в местечке Вундеа-Ни…» В зале – свист, улюлюканье, крики возмущения. Так актер в очередной раз бросил вызов сложившимся стереотипам общественного мнения…» (из сборника И. Мусского «100 великих актеров», Россия, 2008 г.).

• «В 2001 году английский актер Энтони Хопкинс (р.1937) снялся в фильме Ридли Скотта «Ганнибал». За первые 10 дней показа фильм собрал 100 миллионов долларов. Энтони Хопкинс как всегда был великолепен, несмотря на слабый сюжет и обилие натуралистичных сцен. Однако успех «Молчания ягнят» (1991 г.) так и остался непревзойденным. Тема оказалась исчерпанной. Может, именно поэтому Хопкинс отказался от съемок в очередном продолжении приключений плотоядного доктора «Красный дракон», хотя ему были готовы выписать чек на 20 миллионов долларов…» (из сборника И. Мусского «100 великих актеров», Россия, 2008 г.).

• «Мировую известность Аль Пачино (р. 1940) принес фильм «Крестный отец» (1972 г.)… Но для того чтобы совершенствовать свой актерский дар, Аль Пачино всегда возвращается к дощатым подмосткам театра. «Сцена излучает то добро, которое делает честь актеру», – сказал он однажды… Миллионным гонорарам в очередной картине он может предпочесть скромные ставки в каком-нибудь Бостонском театре, где играл в пьесе Брехта «Карьера Артура Уи», зарабатывая лишь 250 долларов в неделю… В середине 1980-х Пачино вообще исчез с экрана, бросив в разгаре работу над «Путем Карлито», хотя должен был получить за нее 4 миллиона долларов. Затем отказался от весьма выигрышной роли в «Рожденном 4 июля»…» (из сборника И. Мусского «100 великих актеров», Россия, 2008 г.).

• «Есть что-то таинственное в Арнольде Шварценеггере (р. 1947), – говорит режиссер фильма «Красная жара» (США) Уолтер Хилл. – Что бы о нем не думали, он все равно другой». Привычка знаменитого актера экономить сослужила ему хорошую службу. Заступив на пост губернатора штата Калифорния (2003 г.), Шварценеггер отказался от жалованья (175 тысяч долларов в год) и служебного транспорта. Даже самолетом пользуется собственным…» (из сборника И. Мусского «100 великих кумиров XX века», Россия, 2007 г.).

Спортсмены, шахматисты

• «Получив 5 золотых медалей на одной Олимпиаде (Сеул, 1988 г.), Мэтт Бионди (р.1962) бросил плавание, не имея четкого представления о том, чем он займется, он, 6-кратный олимпийский чемпион (8-кратный чемпион и призер Олимпийских игр 1984, 1988 и 1992 гг. – Е.М.) и специалист по политэкономии индустриального общества. Зато он точно знал, что никогда не будет рекламной моделью и никто и никогда не увидит его в журнале или по телевизору в нижнем белье с олимпийскими медалями на шее. Шутом он быть не хотел и собирался остаться в памяти миллионов болельщиков тем великим пловцом и настоящим парнем, каким его знали…» (из сборника А. Ушакова и Н. Гилевича «Великие спортсмены XX века», Россия, 2003 г.).

• «22-летний конькобежец из города Мэдисон штата Висконсин (США) Эрик Хайден (р.1958) стал Олимпийским чемпионом на всех пяти дистанциях (Лейк-Плэсид, 1980 г.). А пять завоеванных им золотых олимпийских медалей – это абсолютный рекорд всех зимних Олимпиад… После своего феерического успеха в Лейк-Плэсиде Хайден еще раз стал чемпионом мира, выиграв первенство 1980 года, проходившее в Голландии. А потом в зените своей славы оставил конькобежный спорт… Отказавшись от многих заманчивых коммерческих предложений, Эрик Хайден стал врачом-ортопедом, поскольку окончил университет именно по этой специальности» (из сборника В. Малова «100 великих олимпийских чемпионов», Россия, 2006 г.).

• «Чиновники от австралийского спорта предложили четырехкратному Олимпийскому чемпиону по плаванию Александру Попову (р.1971) за очень большие деньги австралийский паспорт и…присвоение его имени одной из улиц в Олимпийской деревне (1996 г.). Попов повел себя самым достойным образом. «Я не продаюсь даже за миллион долларов, – сказал он. – Моя родина – Россия, и на пьедестале я буду стоять только под флагом моей Родины!»…» (из сборника А. Ушакова и Н. Гилевича «Великие спортсмены XX века», Россия, 2003 г.).

• «Какой-то промышленник согласился финансировать поездку Роберта Фишера (1943–2008) на турнир претендентов в Югославию (1959 г.) с условием, что впоследствии Фишер выступит с заявлением в прессе и за свои успехи поблагодарит упомянутого фабриканта. Бобби, которому в то время было 16 лет, ни минуты не размышляя, отказался: «Если я одержу победу в турнире, то это будет моя победа. Я играю и побеждаю благодаря своему таланту, и тут уж никто не может мне помочь…» (из книги Ф. Брэди «Портрет вундеркинда», США, 1964 г.).

• «После матча с Б. Спасским (Рейкьявик, 1972 г.) Роберт Фишер (1943–2008) триумфально возвратился в Америку. Участие в телешоу Боба Хоупа—10 000 долларов! Выгодный контракт с неким Вернером Бротером, собиравшимся выпускать грампластинки с уроками шахмат, – еще 100 000 долларов! И, конечно, десятки, сотни тысяч долларов за ожидаемую рекламу промышленных товаров. Вся Америка уже лихорадочно подсчитывала, сколько он стоит – 200 тысяч, полмиллиона, быть может, миллион? Стэнли Рейдер, его советник по связям с общественностью, уточнил: «После возвращения из Рейкьявика Фишер получил несколько заманчивых предложений, приняв которые, он мог бы без труда заработать 2,5 миллиона долларов». Казалось, сбывается еще одна американская мечта. Но после месячного размышления, не повредит ли принятие этих предложений его репутации чемпиона мира, он отверг их все до одного на том основании, что предложения дельцов не способствуют пропаганде шахмат и не имеют с ними ничего общего. А ведь деловые круги предлагали наивыгоднейшие сделки: сфотографироваться на фоне бутылки пива, виски, пепси-колы… представить фирменный спортивный костюм… сделать броское фото – Фишер намыливает щеки перед бритьем, и крупная подпись: «Пользуйтесь только нашим кремом – его употребляет чемпион мира по шахматам Бобби Фишер!» С прямолинейностью, удивившей всех, Фишер отвечал, что не любит спиртного, не ходит на водных лыжах и бреется только электробритвой…» (из книги Е. Мансурова «Загадка Фишера» Россия, 1992 г.). «…Ему «Фольксваген» предложил рекламировать автомобиль. Он, конечно, обрадовался, что сможет заработать. Первый день он на нем ездил, второй, третий. Потом говорит: нет, я не могу рекламировать этот автомобиль. Это автомобиль для самоубийц, а я даю свое имя. Вот это очень важно понять в его случае. Советская пресса обычно подавала, что для него деньги – самое важное. Для него действительно, деньги очень важны. Для американцев, когда сейчас люди в Бога не верят, эти зеленые бумажки – прямо святые штучки. Но с ним все не так просто…» (из выступления Б. Спасского перед любителями шахмат, Санкт-Петербург, март 1997 г.). «С «болезненной честностью», как говорили в американских шахматных кругах, он сбежал от успеха, которого добивался многие годы, и в сердцах поклялся: «Эти прохвосты не заработают на мне ни цента!» Он ничего не забыл – ни детства, полного забот и лишений, ни утешительных призов за первые победы в Бруклинском шахматном клубе (США, 1955–1956 гг.), ни вырвавшегося в минуту откровенности афоризма: «Дети, растущие без родителей, становятся волками». Однако притягательная сила долларовых купюр не отвлекла его от той цели, ради которой он был призван в этот мир. «На такое самоотречение, – утверждал гроссмейстер Роберт Бирн, – в наше время способен только святой…»…» (из книги Е. Мансурова «Загадка Фишера», Россия, 1992 г.).

«Зачем эти знаки отличия?» (Отказ от премии А. Нобеля)

• Когда в 1897 году шведский Комитет по наследию инженера А. Нобеля обсуждал первую премию в области литературы, все вспомнили о заслугах Льва Толстого (1828–1910). «В Швеции по этому поводу был совет, – отметила в своем дневнике жена писателя Софья Андреевна Толстая, – и сказали, что Лев Николаевич заслужил это наследство. Конечно, Лев Николаевич не взял бы денег, но он написал письмо, что больше всех сделали для мира духоборы, отказавшись от военной службы и потерпевши так жестоко за это…»(запись от 31 августа 1897 года). Действительно, 29 августа 1897 года Толстой написал открытое письмо в шведскую газету «Stokholm Tagblatt» с отказом от Нобелевской премии. Спустя 11 лет Нобелевским лауреатом стал физиолог И. Мечников (1908 г.), и Толстой снова пережил неприязнь «к преднамеренному возвеличиванию заслуг». «Чествование мое – плохой признак, – записывает он в дневнике от 22 мая 1909 года. – Навело меня на эту мысль чествование Мечникова. Оба мы, очевидно, очень пустые люди, если так потрафили толпе…»

• «Это было в декабре 1901 года. Вильгельм Рентген (1845–1923) узнал, что ему присуждена Нобелевская премия – первая за работы в области физики. Он не хотел ехать в шведскую столицу, однако его уговорили: таков, мол, порядок. Зато уж там, получив премию из рук самого кронпринца, он постарался поскорее стушеваться, так и не выступив перед многочисленной аудиторией, хотя двое других его коллег-лауреатов – профессор Вант-Гофф из Берлина и профессор Беринг из Галле – произнесли пространные речи, положив тем самым начало непреложной традиции. Потом, правда, на банкете во время торжественного акта в музыкальной академии Рентген был вынужден сказать несколько слов, но то была обычная официальная благодарность. Лишь по возвращении в Мюнхен, где его ждали цветы, растроганный Рентген произнес слова, шедшие от самого сердца. Он сказал, что не имеет намерения желать присутствующим того же, что выпало на его долю. Известность – это не так важно в конце концов. Ибо самая прекрасная и самая высокая радость, которую может познать каждый, над какими бы проблемами он ни работал – это радость поиска, наслаждение достигнутым решением, и по сравнению с этим глубочайшим внутренним удовлетворением любое признание – ничто…» (из книги Л. Боброва «Тени невидимого света», СССР, 1964 г.).