Текст книги "Религиозные практики в современной России"

При всем критическом настрое, который значительная часть современного руководства Церкви испытывает к старчеству, среди старцев есть категория, гораздо более признаваемая иерархией, – духовники. Формальной функцией духовника является принятие у прихожан исповеди и наставление по их просьбе во всех делах. В принципе этим может заниматься любой священник, однако среди них есть те, у кого исповедь является специализацией⁹. Считается, что духовники утешают в страдании, помогают советом в трудной жизненной ситуации.

Духовничество есть наиболее организованная (в церковном отношении) часть старчества. Духовниками могут называться только священники. При этом необходимо различать формальных духовников, которых назначают в епархии или монастыре для контроля за состоянием умов насельников, и тех духовников, которых для себя выбирают верующие. Иногда и в той и в другой роли выступают одни и те же люди, но чаще эти функции разнесены.

В церкви, последние 400 лет находившейся под жестким контролем государства, еще во времена Российской империи неформальные духовники воспринимались как «истинные» священники, в то время как церковная иерархия не внушала доверия¹⁰. В советское время это положение усугубилось тем, что епископат и руководители немногочисленных монастырей очевидным образом сотрудничали с властями и не были доступны для простых верующих. Авторитет духовников, которые страдали и подвергались гонениям, а главное – давали своим прихожанам советы без видимой оглядки на богоборческую власть, резко вырос. В настоящее время значительная часть воцерковленных ставит своего духовника намного выше личности настоятеля ближайшего храма или епископа и реально готова следовать его советам.

В советское время иерархия относилась к неформальному духовничеству с уважением. Она понимала, что если епархиальные управления, благочинные и приходские священники есть мускулы Церкви, то духовничество – ее нервная система, которая, несмотря на коллаборационизм иерархии, не дает отпасть от РПЦ значительной части воцерковленных. Духовники (например, столь известные, как проживавший в Латвии архимандрит Таврион (Батозский, ум. 1978), белгородский архимандрит Серафим (Тяпочкин, ум. 1982) или насельник Почаевской лавры и затем Одесского Свято-Успенского монастыря схиигумен Кукша Одесский (Величко, ум. 1964, прославлен в лике святых в 1998 году), имевшие свободное общение как с простыми верующими, так и с иерархией, служили (да и до сих пор являются) посредниками между ними¹¹. Даже патриарх Пимен (Извеков, ум. 1990), по предположению его секретаря, имел в качестве духовника популярного и доступного рядовым верующим настоятеля московского храма протоиерея Василия Серебренникова (ум. 1996)¹².

Жизнь многих рядовых представителей епископата была связана с духовниками с момента их первых шагов в Церкви. Вот, например, как вспоминает об этом епископ Ялуторовский (ныне за штатом) Анатолий (Аксенов): «Я воспитывался улицей. И уличные привычки доминировали над тем, что хотела передать мне <глубоко верующая> мать. Учился в техникуме, занимался спортом, ездил на соревнования. К Православию же пришел таким образом. Так получилось, что я помогал восстанавливать храмы в Тверской области. И тогда уже стал задумываться о вере, но не решался на конкретные шаги. <…> И вот поехал в том же году с одной матушкой в Белгород. Там в селе Ракитном жил отец Серафим (Тяпочкин). Этот удивительный, великий человек произвел на меня неизгладимое впечатление. Я увидел, как он общался с людьми и как он относился к нам. Он изменил всю мою жизнь. И уже через год я стал студентом Московской Духовной школы»¹³.

Таким образом, в РПЦ, помимо иерархической системы, сформировалась параллельная система управления, основанная на почитании и авторитете духовников и их взаимоотношениях между собой. В открытом виде она проявила себя впервые только в начале 2001 г., когда для разбора ситуации вокруг ИНН на заседания Богословской комиссии были приглашены представители ставропигиальных монастырей, в число которых вошли несколько влиятельных духовников.

Влияние духовников в современной РПЦ и применяемые ими практики я проанализирую на примере деятельности архимандрита Наума (Байбородина), члена духовного совета Троице-Сергиевой лавры. Архимандрит Наум входит в четверку наиболее влиятельных и «общепризнанных» духовников церкви – кроме него, это также архимандрит Кирилл (Павлов), архимандрит Иоанн (Крестьянкин), схиархимандрит Илий¹⁴. Можно утверждать, что эти четыре человека известны в кругу воцерковленных намного лучше, чем подавляющее большинство постоянных членов руководящего органа РПЦ – Священного синода.

Наиболее известным из них является архимандрит Кирилл (Павлов), также проживающий с 1950-х годов в Троице-Сергиевой лавре. Амплуа – «простец». Он предлагает простые рецепты решения проблем, кажущихся посетителям сложными и запутанными. Специализируется в основном на окормлении священнослужителей, среди его духовных детей много иерархов. Степень его влиятельности подчеркивает тот факт, что в последние годы он живет не в лавре, а в резиденции патриарха в подмосковном поселке Переделкино. Особой популярностью он пользуется в Крыму, где ежегодно проводит свой отпуск.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) с 1950-х годов постоянно проживает в Псково-Печерском монастыре. Амплуа – «любвеобильный» старец, источающий расположение к посетителю. Он имеет обширную паству среди самых разных слоев общества. Придерживается умеренно консервативных взглядов. Последние пять-семь лет доступ верующих к нему резко ограничен.

В 2002–2004 годах заметно поднялся авторитет духовника Оптиной пустыни схиигумена Илия, придерживающегося в целом консервативных позиций и особенно известного в Калужской, Тульской, Орловской областях, а также Латвии. Он один из немногих популярных старцев, к которому нетрудно попасть. Схиигумен Илий долго находился в тени своих более знаменитых коллег (даже фамилия его остается неизвестной), однако растущее влияние сделало свое дело, и в 2004 году его первое интервью появилось в «Церковном вестнике» – главной газете РПЦ¹⁵. Его политический вес был подчеркнут тем, что он использовался кандидатом в президенты Украины В. Януковичем в предвыборной поездке в конце 2004 года¹⁶.

К менее известным, но достаточно влиятельным духовникам относятся также: насельник Псково-Печерского монастыря архимандрит Андриан (Кирсанов) (амплуа – «простец»); бывший настоятель (до 2004 года) Иоанно-Богословского монастыря (Рязанская область) и бывший игумен Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне архимандрит Авель (Македонов); настоятель и духовник Свято-Введенского монастыря (г. Иваново), популярный публицист архимандрит Амвросий (Юрасов) (амплуа – «строгий знаток женских страстей»); насельник Троице-Сергиевой лавры игумен Кос(ь)ма¹⁷; популярный церковный публицист архимандрит Рафаил (Карелин), клирик Грузинской ПЦ, живущий в Тбилиси, но систематически появляющийся в России (амплуа – «строгий, но всезнающий интеллектуал»)¹⁸; насельники Одесского Свято-Успенского монастыря архимандриты Иона и Тит (Бородин)¹⁹. Имена этих старцев встречаются и в списках почитаемых духовников, время от времени публикуемых в различных церковных СМИ.

Николай Александрович Байбородин, 1927 г. р., уроженец деревни Мало-Ирменка Ордынского района Новосибирской области, служил в Советской армии в 1944–1952 годах (о его фронтовом опыте информации не имеется). После армии окончил 10 классов Пишненской средней школы № 6 Туркестанской ж/д. Затем работал чертежником и электриком в г. Советская Гавань. Однако в Московскую духовную семинарию приехал поступать из г. Фрунзе Киргизской СССР.

В этот период среди духовенства, естественно, существовали различные идейные течения РПЦ. Наиболее консервативно и ксенофобски было настроено монашество. Вышедшее с позволения властей из подполья во второй половине 1940-х, оно перенесло в советское настоящее многие мифы начала века. Поскольку эта мифология была в основном вербальной, мы покалишь можем предполагать, что именно антисоветские взгляды вкупе с трансляцией дореволюционного опыта были причиной «разгона» первого состава монахов Троице-Сергиевой лавры в 1946 году. Тогда из лавры в Ташкент в экстренном порядке любимым в ЦК ВКП(б) методом «ударной возгонки» был отправлен ее первый настоятель – Гурий (Егоров). С должности архимандрита – руководителя духовного центра всей Церкви он был повышен до епископа и назначен на провинциальную и очень удаленную кафедру – которая и поныне считается местом ссылки проштрафившихся иерархов. Причиной удаления заслуженного и влиятельного лица стало именно энергичное внедрение консервативных монашеских традиций.

Согласно информации церковного историка, «в 1933^_1936 гг. в Средней Азии возник подпольный монастырь архимандрита Гурия (Егорова), убежденного последователя митрополита Сергия. На создание своего монастыря архимандрит Гурий получил благословение легального епархиального архиерея – митрополита Арсения (Стадницкого). Духовные дети о. Гурия, так же как члены московских общин, работали в государственных учреждениях, принося свой заработок в общую кассу киновии²⁰. Ученик архимандрита Гурия вспоминал: „Мы жили удивительной жизнью: с одной стороны, глубоко церковной, с другой – активно-гражданской. До сих пор я считаю такое соединение самым лучшим“… В 40-е годы подполье выступило и как кадровый резерв легальной церкви. На открытое служение выходили многие священники и епископы. В 1944 году из подполья вышли насельники среднеазиатского монастыря архимандрита Гурия; сам он был назначен наместником Троице-Сергиевой лавры – первым после ее открытия»²¹. Согласно интервью с одной из его духовных детей и легализовавшись, вплоть до своей кончины митрополит Гурий руководил обширной сетью легальных и нелегальных приходов, а также монастырей, вынужденных псевдосамораспуститься (а на деле перейти на подпольное положение) в разгар хрущевского «штурма небес»²².

Его учеником и преемником на ташкентской кафедре (с 1953 года) был епископ Ермоген (Голубев, 1896–1978), который прославился в Церкви не только ревностным отстаиванием ее интересов перед лицом местных властей (в частности, он под видом ремонта сумел осуществить перестройку и расширение кафедрального собора, за что в 1960 году лишился своего поста), но и своей борьбой против решений Архиерейского собора 1961 года. На нем под давлением властей епископат вынужден принять решения, существенно ограничивающие права духовенства и вводящие в церковную жизнь «лжедемократизм» обновленческого типа. По новому уставу церковная «двадцатка», формируемая из лиц, контролируемых властями, получала полную власть в приходе, а священник становился бесправным наемным работником. Отмена этих положений и возвращение духовенству власти в вопросах церковного хозяйства, администрирования и финансов составляли суть петиционной самиздатской кампании второй половины 1960-х годов, прославившей священников Г. Якунина и Н. Эшлимана, которые стали первыми за долгий период людьми церкви, открыто выступившими против негласной политики государственного давления на религиозные организации. В этой истории митрополит Ермоген выступал в качестве того авторитетного церковного лица, к которому авторы письма ездили за благословением и советами.

Согласно материалам Совета по делам РПЦ, с которыми мне удалось ознакомиться в Государственном архиве Российской Федерации, власти с 50-х годов имели к епископу Ермогену и другие претензии. С точки зрения КГБ, он рукополагал в священники большое количество людей с сомнительным прошлым: реэмигрантов, бывших политзаключенных, а также других «антисоветчиков», съезжавшихся в Ташкент со всех концов страны. Например, в Ташкенте именно в 1954^_1957 годах – в период правления епископа Ермогена – обретался в надежде на священнический сан «серый кардинал» православного самиздата 1960-1970-х годов Феликс Карелин, автор ряда радикальных антикатолических и антиэкуменических текстов начала 1970-х.

Однако с удалением Гурия (Егорова) и его ближайшего окружения из идейного и организационного центра РПЦ – Троице-Сергиевой лавры заложенная (восстановленная) им интеллектуальная традиция не была прервана. Русские этнонационалисты с монархическими взглядами по-прежнему определяли там политику²³. В 1960-х годах движение за возрождение монашества пережило очередной подъем. Инициатором этого стал харизматический лидер – архимандрит Тихон (Василий Петрович Агриков, 1916–2000). В 1946–1953 годах он учился в Московской духовной академии, затем поступил в Троице-Сергиеву лавру²⁴. Его ученики архимандриты Кирилл (Павлов) и Наум (Байбородин) с начала 1970-х годов являлись наиболее авторитетными для членов церкви лаврскими «духовниками» – священниками, занимающимися приемом исповеди. Таким образом, внутри Церкви в среде верующих и мирян в течение 1970-1980-х годов интенсивно шло формирование этнонационалистической, ксенофобской и монархической в политическом и фундаменталистской (настаивающей на возвращении церкви к реалиям XIX века) в религиозном отношении группировки, противопоставляющей себя другим внутрицерковным течениям²⁵.

Будущий архимандрит Наум еще в молодости явно не был чужд этой среды, поскольку при поступлении в семинарию в 1955 году предъявил характеристику от тогдашнего настоятеля кафедрального собора г. Фрунзе, чья территория входила в состав Среднеазиатской епархии.

14 августа 1958 года, будучи воспитанником 3-го класса Московской духовной семинарии, Николай был пострижен в монашество с именем Наум и принят в число братии Троице-Сергиевой лавры²⁶. С тех пор и по настоящее время он подвизается в этом монастыре. В 1960 году поступил в Московскую духовную академию (по всей видимости, должен был ее закончить в 1964-м, но сведения об этом отсутствуют). Является членом Духовного совета Троице-Сергиевой лавры и с 2001 года – попечителем ее детского дома-интерната в пос. Топорково Московской области. Этот интернат рассчитан на 250 человек, содержится на средства Министерства путей сообщения и является крупнейшим подобным проектом в рамках Церкви.

Особый статус о. Наума в Лавре подчеркивает то, что помимо кельи он имеет отдельное помещение для приема своих духовных чад. На официальном сайте Троице-Сергиевой лавры сведения о часах приема архимандритов Наума и Кирилла помещены в разделе необходимой справочной информации²⁷. Кроме того, документально зафиксировано влияние архимандрита Наума как минимум на двух других известных духовников²⁸, которые стали основателями собственных «сетей».

Говоря о деятельности такого серьезного идеолога, которым, без сомнения, является архимандрит Наум, принято ссылаться на его заявления, тексты проповедей, статей. Однако в отношении большинства значимых старцев подобное невозможно. Сохраняющаяся с советских времен скрытность, граничащая с полной конспиративностью, предоставляет нам мало текстов. Обычное текстуальное наследие старцев – сборники проповедей по поводу церковных праздников, реже различные варианты житейских нарративов (письма к духовным детям, подборки высказываний). Лишь после смерти старца последователи могут опубликовать (например, в рамках сборника воспоминаний) какую-то информацию о его взглядах на церковные проблемы или общественно-политических воззрениях.

Таким образом, передача потенциально конфликтной информации от старцев – последователям проходит преимущественно в устной форме и старательно оберегается от «непосвященных». Именно поэтому взгляды о. Наума реконструируются мною скорее по взглядам его последователей (или людей, именующих себя таковыми).

При этом, в отличие от других старцев, архимандрит Наум не дает благословение на публикацию сборников своих проповедей и поучений. На данный момент нам известны всего два опубликованных за его авторством, но достаточно показательных текста, раскрывающих некоторые аспекты его идеологии. В проповеди «Три греха» (записана летом 1998 года) он определяет три наиболее серьезных грехопадений человечества: изгнание из рая (и возникшая вследствие этого цивилизация, воспринимаемая им однозначно негативно), распятие Христа и «отпадение католичества от православия», что, по его мнению, породило все последующие ереси и расколы²⁹. Из двух последних построений следует однозначный антисемитизм и антикатолицизм последователей о. Наума. В тексте «Введение в Пасхалию» он доказывает ошибочность принятия григорианского календаря: «[Это] влияние эпохи Возрождения, от которой духовная жизнь католической церкви упала. Коперник был против реформы, а Собор 1583 года отверг новый календарь как орудие завоевательной политики папства. Григорианский календарь является исторически вредным, оказывается астрономически ненужным»³⁰.

Кто является паствой архимандрита Наума, кто решается отдавать свою жизнь в его руки? По моим наблюдениям, в первую очередь это неофиты, пришедшие в Церковь в последние два десятка лет, но стремящиеся максимально жестко соблюдать декларируемые правила поведения – регулярно поститься, причащаться и исповедоваться, читать литературу и т. п. Их объединяет радикальное недовольство современной общественно-политической ситуацией, и они желают спасаться от нее в узком кругу духовных детей. Мало кто из последователей старца оглашает факт его над собой духовного руководства, но это сделал, например, высокопоставленный представитель российской гуманитарной науки – декан факультета социологии Московского государственного университета, доктор философских наук В. Добреньков. По его словам, «после трагических событий (убийства его дочери и ее жениха. – Н.М.) появился старец Наум из Троице-Сергиевой лавры, с которым я советуюсь по серьезным вопросам»³¹. В то же время декан стал яростным сторонником возобновления смертной казни и неоднократно заявлял о необходимости объединения усилий православных и коммунистов.

Духовные дети архимандрита Наума даже на фоне последователей других фундаменталистских старцев отличаются особым политическим радикализмом и специфической враждебностью к любой нецерковной общественной, научной и политической деятельности и журналистам. Идеалом для них являются XV–XVI века, когда закрытое русское общество спасалось от «дурного влияния» западной (католической) цивилизации и было, как им кажется, единым в своих взглядах. Они сторонники максимально строгого, монастырского исполнения обрядов и соблюдения постов, брачных обязательств, подчеркнутого доминирования мужского начала в семье. Они резко отрицательно относятся к любым контактам с инославными конфессиями, а в политическом отношении придерживаются монархических, резко антилиберальных и антисемитских взглядов. Они полностью разделяют лозунг современной радикальной ультраправой (и промонархической) оппозиции: «Демократия в аду, а на небе – царство».

Коммуникация между старцем и кругом его последователей (духовных детей) осуществляется наличном уровне, о чем подробнее мы будем говорить ниже. Последователи относительно регулярно (несколько раз в год) приезжают к старцу, получают краткую аудиенцию и благословения (приказы) на совершение тех или иных действий. Подобный ближний круг людей, проходящих к старцу без очереди (об этом механизме отбора мы также поговорим ниже) и уже известных ему (для эффективного руководства он должен помнить необходимый минимум персональной информации), составляет, по всей видимости, несколько тысяч человек. Они передают волю или совет старца тем, кто также почитает его, но не имеет возможности для регулярных поездок.

Таким образом, с помощью своих духовных детей архимандрит Наум руководит обширной сетью общин и монастырей, которые считают старца своим духовным руководителем, хотя формально подчиняются правящему архиерею той или иной епархии. Один из монастырей старец устроил на своей родине. Брошюра, изданная в честь юбилея Новосибирской епархии, прямодушно сообщает: «Жизнь новосибирского монашества активизировалась, когда в наш край по благословению известного московского духовника архимандрита Наума прибыла группа монахов и послушников для организации монастыря. Так возникла община в дер. Мало-Ирменка Ордынского района, на родине отца Наума»³².0 благословении старца на открытие монастыря открыто сообщает и сайт Свято-Донского Старочеркасского монастыря в Ростовской области. Организованные группы последователей о. Наума обнаружены мною в Алма-Атинской, Вологодской, Ивановской, Казанской, Красноярской, Саранской и Рязанской епархиях. Показательно в этом замечание провинциального священника: «К Науму ездят много, здесь вообще Рыбновский район [Рязанской области] —„наумовский“ такой»³³.

То, что архимандрит Наум является фактическим руководителем всех 24 ставропигиальных (т. е. формально подчиняющихся патриарху, минуя епархиальное руководство) монастырей, признал в беседе с автором и высокопоставленный сотрудник Отдела внешних церковных связей РПЦ³⁴.

На парламентских выборах 2003 года в России наумовцы выступили в рамках политической партии «За Русь святую!»³⁵. Посетитель сайта партии может не только подобрать себе обширную коллекцию цитат, обрисовывающих политическую программу православных фундаменталистов, но и ознакомиться с размещенным на видном месте текстом беседы двух лидеров партии с неким Старцем (именно так, с большой буквы), который выступает с жесткой политической программой и с умилением вспоминает «порядок» и заботу о нравственности при И. Сталине (прежде всего запреты на гомосексуализм и аборты). Имя старца не названо, но материал недвусмысленно проиллюстрирован видом Троице-Сергиевой лавры, в которой в настоящее время обитает только один известный духовник, не нуждающийся в представлении, – архимандрит Наум. Трудно удержаться, чтобы не процитировать небольшой фрагмент из этого весьма примечательного текста: «Ваша партия должна славиться благочестием и изучением Закона Божия. В России только православные христиане должны руководить православными гражданами. И если какой-нибудь кандидат в депутаты не крещен и не воцерковлен, то он снимается с выборов и не баллотируется. Нужно выявлять скрытых антихристиан. В Устав партии можно записать, что в ее члены принимаются люди, проявившие себя в семейном благочестии. Такие люди должны руководить партией и обществом в целом. Руководители русского народа должны быть коренными русскими, православными. При выдвижении кандидата на руководящие должности составлять справку о его благочестии»³⁶.

На мой взгляд, именно этот текст достаточно откровенно представляет реальные идеологические взгляды архимандрита Наума и отражает общественно-политические взгляды его духовных детей. Достоверность этому тексту придает и тот факт, что один из руководителей партии опрашивался мною за несколько лет до ее создания и заявил о своей причастности к кругу духовных детей старца.