Текст книги "Семья и семейное воспитание: кросс-культурный анализ на материале России и США"

Феминизм и семейные ценности

Равенство, взаимное уважение и справедливость всегда были в центре теории и практики феминистского движения, и все же феминизм долгое время ошибочно считался антисемейным. В действительности же феминизм всегда был за, а не против семьи. В споре о том, существует ли «идеальное» учреждение, которое способствует равному участию и взаимному уважению в частной жизни, феминисток обвиняли в том, что они выступают против семьи. В неустанной пропаганде репродуктивной свободы, семейных отпусков и отпусков по состоянию здоровья, равной оплаты труда и заботы о детях феминистки практически всегда оставались за семью. Пришло время понять, как говорит нам Хукс (Hooks, 2000), реальную сущность феминизма. Кунтц (Coontz, 1992) утверждает, что так называемый кризис семьи является «подмножеством намного большего кризиса социального обязательства, которое требует, чтобы мы взглянули за пределы частных семейных отношений и восстановили социальные связи» (р. 283). Она рекомендует изменить наши ценности так, чтобы расширилась ответственность за заботу друг о друге и о детях.

Чтобы уметь обращаться с социальными обязательствами и взаимными зависимостями в XXI столетии, мы должны оставить любые иллюзии о том, что мы можем или должны восстановить некоторую в значительной степени мифическую традиционную семью. Нам нужно изобрести новые семейные традиции и найти способы восстановить старые, не впадая в ностальгию о прошлом и не покрывая презрением людей, чьи семейные ценности не схожи с нашими (р. 277–278).

Действительно, мы больше не можем утверждать, что живем в благочестивом справедливом обществе, пока те семьи, которые не подходят под идеальную модель, поносятся во время публичных обсуждений и в публичной политике. Вместо этого нам нужно «заново сформировать такое понимание справедливости», которое признает «необходимость предоставления всем участвующим в уходе за престарелыми и детьми культурных и экономических ресурсов, необходимых им для выполнения этих задач» (Fineman, 1995, р. 2214). Мы должны пересмотреть основу американской семьи в терминах современного партнерства, «гуманного социального “контракта”, который основан на духе коллективной ответственности и оценке обобщенной взаимозависимости среди всех членов общества» (Fineman, 1995, р. 2194).

Литература

1. Васа Zinn, М. (2000). Feminism and family studies for a new century. Annals of the American academy of political and social science. 571, 42–56.

2. Beck, U. (1992). Risk society: Towards a new modernity. Trans. Mark Ritter. London: SAGE Publications.

3. Children’s Defense Fund (2004). The state of America’s children. Washington, DC.

4. Coontz, S. (1992). The way we never were. American families and the nostalgia trap. New York: Basic Books.

5 Coontz, S. (1997). The way we really are: Coming to terms with America’s changing families. New York: Basic Books.

6. Elliott, S. and Umberson, D. (2004). Recent demographic trends in the US and implications for well-being. In Scott, 1, Treas, J., and Richards, M. (eds.). The

Blackwell companion to the sociology of families (pp. 17–33). Oxford: Blackwell Publishing.

7. Fineman, M. (1995). Masking dependency: The political role of family rhetoric. Virginia Law Review 81 (8), pp. 2181–2215.

8. Giddens, A. (1994). Living in a post-traditional society. In Beck, U., Giddens, A. and Lash, S. (eds.), Reflexive modernization: Politics, tradition, and aesthetics in the modern social order, (pp. 56-109). Cambridge: Polity Press.

9. Harris Interactive (2006). Survey: The Changing Shape of the American Family. Retrieved on July 21_# 2007 from http://research.lawyers.com/The-Changing-Shape-of-the-American-Family.html.

10. Hooks, B. (2000). Feminism is for everybody. Cambridge, MA: South End Press.

11. Johnson, J. R. (2004). Preferred by law: The disappearance of the traditional family and law’s refusal to let it go. Women’s Rights Law Reporter 25 (2–3), pp. 125–144.

12. Note. (1991). Looking for a family resemblance: The limits of the functional approach to the legal definition of family. Harvard Law Review 104 (7), pp. 1640–1659.

13. Religion & Ethics Newsweekly (2005). Survey: Faith and family in America. Retrieved on July 21,2007 from http://www.pbs.org/net/religionandethics/ week908/survey.html.

14. Stacey, J. (1996). In the name of the family: Rethinking family values in the postmodern age. Boston, Beacon Press.

15. Teachman, J., Tedrow, L, and Crowder, K. (2000). The changing demography of America’s families. Journal of Marriage and the Family, 62, pp. 1234–1246.

16. US Bureau of the Census (2001). Households and families. Census 2000 Brief. Washington, DC: US Government Printing Office

17. US Bureau of the Census (2003). Married-couple and unmarried-couple households. Census 2000 Special Report. Washington, DC: US Government Printing Office

18. US Bureau of the Census (2004). America’s families and living arrangements: Population characteristics 2003. Current Population Reports, Series P20-553.Washington, DC: US Government Printing Office.

19. US Bureau of Labor Statistics (2007). Employment Characteristics of Families. Table 5: Employment status of the population by sex, marital status, and presence and age of own children under 18, 2005–2006 annual averages. Retrieved on July 16, 2007 from http://www.bis. gov/news.release/famee.tO5.htm

20. US Bureau of Labor Statistics (2007). Employment Characteristics of Families. Table 6: Employment status of mothers with own children under 3 years old by single year of age of youngest child and marital status, 2005-06 annual averages. Retrieved on July 16, 2007 http://www.bls.gov/news.release/famee.t06. htm

21. US Bureau of Labor Statistics. (2004) Employment Characteristics of Families Summary, 2006. Retrieved on July 16, 2007 from http://www.bls.gov/ news. release/famee.nr0.htm

Перевод с английского Е.П. Грединой

Справедливость в семье

Доктор Джулиана Оксли и доктор Нилс Рохат Департамент философии и религии Университета Прибрежной Каролины

История справедливости и природа семьи

Является ли семья справедливым социальным институтом? Несмотря на то, что этот вопрос является одним из важнейших, большинство политических философов прошлого его не поднимали. Причина такого пренебрежения понятна. Главным в ней является то, что политические мыслители искажали отличие между общественной (публичной) и частной сферой жизни. Стандартный взгляд на эту проблему заключается в том, что публичной сфере свойственны конфликт, конкуренция, недостаток средств и эгоизм. Общественная сфера находится под угрозой разрушения и перехода в состояние войны и анархии. Частная сфера, с другой стороны, выступает как сфера любви и сострадания. В личных взаимоотношениях люди стараются объединиться и совершать истинные (подлинные) акты альтруизма. Таким образом, частная сфера не нуждается в принципах справедливости. В таком случае необходима защита от государственного и общественного вторжения. С тех пор, как семья стала главным элементом частной сферы, большинство политических философов пришли к выводу, что семье необходима некоторая форма юридической защиты и семейная жизнь не нуждается в регулировании со стороны тех же принципов справедливости, которые регулируют общественную сферу жизни.

Вторая причина пренебрежения к справедливости в семье состоит в том, что ряд философов (таких как Джон Локк) оспаривали тот факт, что семьи являются естественными социальными институтами. Разделение труда в семьях, в которых женщина выполняет большую часть домашней работы (включая воспитание детей), а мужчина – обеспечивает средствами существование и охрану семьи, является очевидным результатом естественных различий между мужчинами и женщинами. Доказывалось и то, что женщины по своей природе достигают больших успехов в воспитании детей, а мужчины находят большее удовлетворение и радость в конкурентной борьбе за средства к существованию в еще более конкурентном общественном мире. Пока такое неравное распределение труда в семьях является результатом биологической неизбежности, неравное распределение бремени и ответственности между мужчинами и женщинами не нуждается в оценке с точки зрения принципов справедливости.

В последние годы ряд англо-американских философов-феминистов стали оспаривать положения, касающиеся традиционной семьи. Они утверждают, что семьи – это не что иное, как предопределенные природой институты, и обращают внимание на то, что государство вмешивается в дела семьи: регулирует, кто может жениться (выходить замуж), кто имеет родительские права, кто может разводиться и при каких условиях. Кроме того, во многих государствах в последние 200 лет правовая структура семейной жизни испытывает значительные изменения. Данные наблюдения приводят к двум заключениям.

Первое. Кажется ошибочным утверждать, что семьи принадлежат только частной сфере. Государство уже играет существенную роль в регулировании и формировании семьи. Необходимо воспринимать семьи как политические институты, которые следует определять согласно принципам справедливости.

Второе. Изменение правовой структуры семейной жизни говорит о том, что структура семьи управляется не только природой, но еще и социальными соглашениями (договоренностями). Из этого следует, что традиционная семья и последующее разделение обязанностей внутри семьи требуют оценки с точки зрения современной теории справедливости. В статье мы обращаем внимание на работу политолога Сьюзан Моллер Окин (Okin, Susan). Ее книга «Справедливость, Пол и Семья» (Justice, Gender and the Family, 1989) была первой, в которой глубоко рассмотрено понятие справедливости и современная американская семья.

Несправедливость традиционных семей

Анализируя современную американскую семью, Окин рассматривает три основных момента: первый – определение брака, семейные взаимоотношения и разделение обязанностей в воспитании детей; второй – критику отношения современных американских политологов к природе и роли семьи и третий – разработку своей собственной теории о том, каким образом достичь справедливости в семье. В этом разделе мы проанализируем ее взгляды относительно первых двух моментов; в третьем разделе – о том, как добиться справедливой семьи.

Окин утверждает, что американские семьи в XX веке являлись несправедливыми институтами (с. 135). Она убеждает в том, что между полами существуют «существенные различия» (несоответствия) в нашем обществе и что, «в основе всех этих несоответствий лежит неравное распределение неоплачиваемого труда в семье» (с. 25). Окин отмечает различие, существующее между оплачиваемым (или продуктивным) и неоплачиваемым (или репродуктивным) трудом, а затем показывает, что американских семей, в которых оба супруга выполняют неоплачиваемую работу, мало. 2/5 замужних женщин в Америке домохозяйки. Они работают 49,3 ч. в неделю, а занятый на службе муж работает 63,2 ч. В семьях, где жена работает неполный рабочий день (менее 30 ч. в неделю), она вынуждена выполнять и домашнюю работу, на которую уходит 40 ч. в неделю (с. 150). Работающие жены, как утверждает Окин, еще вынуждены выполнять большую часть неоплачиваемой домашней работы, включающую домашнее хозяйство и заботу о детях. Четверть детей в США живут в неполных семьях с одним из родителей и 90 % из них – в семьях, где единственным родителем является мать (с. 4). Эти женщины, как правило, заняты на низкооплачиваемой работе, которая не предусматривает никаких льгот (пособий).

Проблема, как утверждает Окин, состоит в том, что женщины в любой из этих ситуаций находятся в невыгодном положении. Те, которые являются домохозяйками, в большей степени зависят от своих мужей и в меньшей степени способны содержать себя, т. к. их труд не оплачивается. Их труд обесценивается, т. к. он не оплачивается, и никогда не будет признаваться как производительный труд, по крайней мере с точки зрения денежного перечисления (с. 15). До тех пор, пока труд домашней хозяйки не будет оплачиваться, ее положение будет оставаться унизительным, особенно в тех случаях, когда она вынуждена просить деньги на домашнее хозяйство или на себя. В этом случае службы распределения пособий (льгот) (включая основное социальное обеспечение) относятся негативно к члену семьи, который не работает вне дома. Ситуация разведенных или незамужних матерей (одиночек) еще хуже. т. к. им самим приходится обеспечивать себя и своих детей. Экономическое положение женщин после развода становится особенно тяжелым, в то время как разведенный мужчина обычно находится в более выгодном положении, нежели во время брака. Эти факторы ведут к развитию «феминизации нищеты», в силу этого факта одинокие женщины с детьми становятся беднее, т. к. материальная помощь, которую они получают со стороны отцов их детей, незначительна.

В этих ситуациях несправедливости, утверждает Окин, неравенство в семье напрямую связано с гендерной социализацией и несоответствиями. Она отмечает, что неравенство в семье обусловлено ее гендерной структурой, которая является исторической и социальной. Такая структура в конечном счете основана на половом разделении труда, которое обусловлено бытующими в обществе мнениями о половом различии. Эти убеждения в наше время заняли прочное положение в социальных отношениях и ролях в семьях (с. 5–6). Кроме того, Окин утверждает, что проблема состоит не в том, что женщины подавляются патриархальной системой. Они научились сокращать рабочий день, продвигаться благодаря служебному положению мужа и заниматься работой, которая требует меньших затрат времени, с тем чтобы проводить больше времени с семьей. В результате существует цикл неравенства, который навсегда сохраняется в семье, когда женщина занимается работой, которая не оплачивается, и терпит неудачу, требуя, чтобы партнер участвовал в равной степени в выполнении домашних обязанностей и в воспитании детей. Этот «цикл уязвимости», возникающий вследствие «сильного влияния традиции вместе с издержками социализации, продолжает еще активно действовать с целью укрепления половых ролей, которые обычно предполагают неравный авторитет и достоинство» (с. 6). Далее она утверждает, что, «конечно, ничем в нашей природе не установлено, что мужчины не должны участвовать в равной степени с женщинами в воспитании детей» (с. 5). Окин оспаривает тот факт, что это происходит только в результате социализации женщин, а не их природы, которая ведет к тому, что женщины, которые часто перегружены никогда не оплачиваемой справедливо работой, в первую очередь заботятся о детях.

Несмотря на убеждение Окин в том, что современные американские семьи являются несправедливыми, она уверена, что семья играет главенствующую роль в духовном развитии детей и является школой справедливости, которая просто нуждается во внимании и реформировании. Она заявляет, что семья должна быть справедливой, т. к. именно она в большей степени влияет на духовное развитие детей (с. 17). Окин полагает, что если дети не познают справедливость и взаимность в семье раньше, чем власть и обман, и пока они не почувствуют заботу и уважение, до тех пор они не будут развиваться духовно и следовать принципам справедливости (с. 17). Семья занимает центральное место в духовном развитии, и для того, чтобы детям научиться быть справедливыми, они должны жить в справедливых семьях, где оба родителя делят репродуктивный труд поровну между собой, так что эта бесплатная работа не воспринимается только как обязанность матери.

Окин обращает внимание на то, что гендерная структура семьи ведет к неравенству на арене «равных возможностей». В то время как некоторые политологи акцентируют свое внимание на равенстве возможностей, она утверждает, что никогда не будет истинного равенства, потому что люди не рождаются равными в обществе. Гендерные роли сохраняются навсегда в семье и являются препятствием для уравнивания возможностей. Например, девочка может быть воспитана так, что будет считать, что ее предназначение быть хозяйкой и матерью. В результате она имеет меньше вариантов для удовлетворенной и независимой жизни вне дома. Если она захочет жить в относительном комфорте, она будет искать себе мужа, который будет иметь деньги, а она будет заниматься ведением хозяйства и воспитанием ребенка. В результате неравная возможность женщины в получении работы непосредственно является продолжением той зависимости, в которой она находится в семье. Ее потенциал на рабочем месте и ее труд в семье взаимосвязаны. «Круг возможных отношений и решений охватывает и семью, и рабочее место, а неравенство в одной из этих сфер усиливает неравенство, которое уже существует в другой» (с. 147).

Подводя итог, следует подчеркнуть, что передовые идеи Окин о природе несправедливости в семье основаны на том, что женщинам предопределено обществом работать бесплатно, и они никогда не получат вознаграждения за то, что они делают. На основе диагностики современной семьи и природы существующей в ней несправедливости Окин приходит к выводу, что справедливость может быть достигнута в семье. Чтобы объяснить, как она представляет себе эту справедливость, мы обращаемся к ее положительному аргументу о справедливости и ее адаптации теории справедливости Джона Роулса с целью разработать свою собственную теорию.

Применение теории справедливости Джона Роулса к семье

Размышления Окин относительно несправедливости семей являются адаптацией основной идеи политической теории американского философа Джона Роулса (Rawls, John), выраженной в работе «Теория справедливости» («А Theory of Justice»), впервые изданной в 1971 г. (В статье цитаты будут даваться по изданию 1999 г)

Аргумент Окин о том, как добиться справедливости в семье, частично является феминистской реакцией на теорию справедливости Роулса, которая стала наиболее влиятельной теорией в последние годы XX – начале XXI в. Чтобы понять теорию Окин о справедливости в семье, представим компоненты теории Роулса, а затем объясним, как Окин использует и модифицирует ее в развитии своей собственной теории о справедливости в семье. Как правило, Окин использует метод Роулса для того, чтобы скорее аргументированно доказать необходимость справедливости, чем непосредственно адаптировать какой-либо из принципов, которые Роулс выдвигает в своей теории.

Теория справедливости Роулса касается социальных институтов. Это конструктивная работа в политической философии, и по причине ее сложности мы ограничимся здесь поверхностным обзором его основных идей о справедливости. Роулс начинает с положения о том, что первостепенным объектом справедливости является основная структура общества. Так, он считает, что самая важная цель теории справедливости – изложить принципы справедливости, необходимые для достижения справедливого общества. Он утверждает, что ситуация, в которой мы находимся, включает и сотрудничество, и конфликт. Так как мы оказались в таких условиях, мы, следовательно, нуждаемся в определении правил, чтобы установить, какие принципы являются справедливыми.

Роулс использует договорной подход к установлению принципов справедливости. Этот подход нацелен на общественную реабилитацию моральных и политических принципов. Идея состоит в том, что принципы справедливости – это те, которые будут выбраны компетентными людьми, находящимися в своего рода «состоянии природы», которое Роулс называет исходной позицией. Он подчеркивает специфику теории договора – важность приемлемого соглашения и разделяемые обществом аргументы. Это формулируется на языке рационального выбора. Так, Роулс считает, что в определенном смысле исходную позицию можно истолковать как гипотетический процесс заключения «сделки» между гражданами, членами сообщества, в котором каждый человек, действуя рационально и преследуя собственный интерес, стремится к самому выгодному для себя результату. Задача этой теории справедливости – определить метод или процедуру обсуждения справедливости, и использование его (ее) будет являться основанием в выборе особой концепции справедливости.

Метод Роулса, названный исходной позицией, предлагает обсуждение справедливости, описание условий (возможностей), при которых могут быть выбраны принципы справедливости. Исходная позиция является гипотетическим сосредоточением авторитетных представителей (доверенных лиц), чья задача – установить для каждого в обществе и для следующих поколений принципы справедливости, которые затем должны определить институциональные действия и процедуры. Что касается нашего случая, то это есть процедура выбора концепции справедливости, предусматривающей «способ, которым главные социальные институты распределяют фундаментальные права и обязанности и определяют распределение благ, полученных в результате социального сотрудничества» (с.

б). Роулс говорит, что «исходная позиция» служит способом объяснения (с. 21) или мыслительным экспериментом, созданным для изложения идеальных условий обсуждения принципов справедливости. Данный способ включает: а) процедуры морального принятия решения, которые считаются «справедливыми»; б) выбор основной информации, которая должна быть уместна в таких обсуждениях;

в) исключение информации морально неуместной, которая ведет к предвзятости (необъективности) или требует особых условий.

Метод «исходная позиция» обусловливает различные подходы в обсуждении проблемы экспертами. (Ими, как правило, являются известные актеры, общественные деятели.) Такие ограничивающие условия обеспечивают, что какой бы выбор ни сделали участники, он будет справедливым: «Идея “исходной позиции” – установить честную процедуру, чтобы любой из принципов согласовывался бы со справедливостью» (с. 118). Эти ограничения включают: 1) мотивацию участников как беспристрастных; 2) взаимоотношения участников как равных; 3) завесу незнания; 4) чувство справедливости.

Давайте начнем с первого пункта – мотивации рациональных личностей. Она означает, что участники преследуют свои интересы, а не интересы других. Они склонны сотрудничать с другими, но хотят выбрать такую социальную схему, в которой их права были бы в равной степени защищены. При отборе таких участников данная диспозиция предусматривает, что принципы справедливости «не зависят от строгих предписаний» (с. 111) ввиду того, что «концепция справедливости не должна основываться на далеко идущих всесторонних связях естественных отношений и симпатий» (с. 112). Несмотря на то что участники установили свою специфическую диспозицию, мотивация не является слишком сильной составляющей метода. Роулс утверждает, что выбор участников был бы тем же самым, если бы они имели благожелательное расположение (с. 167). Таким образом, кажется, что другие ограничения исходной позиции являются наиболее важными в формировании суждений участников.

Вторая особенность заключается в том, что участники находятся в начальной позиции равенства, которая представляет «фундаментальные условия их сообщества» (с. 10). Это означает, что ни один участник не имеет большей власти или большего преимущества, чем другой. Если участники не равны, тогда одни имели бы преимущества над другими, и в результате их конкурирующие требования не стояли бы выше всех, а результат был бы «установлен силой и хитростью» (с. 117). «Каждое лицо обладает неприкосновенностью» (с. 3), которую общество не может нарушить, даже если оно способствует повышению благ этого лица.

Третье ограничивающее условие, завеса незнания, скрывает определенную идентичность каждого участника. Когда каждый находится за завесой, он не знает социального статуса или классового положения участников, их расового и культурного происхождения, их представлений о хорошей жизни или характерных особенностях личности, мужского или женского они пола, не имеет представления о том, наделены ли они умом или силой. Эта «плотная завеса» незнания скрывает информацию о месте участников в истории, обстоятельствах их экономических и демократических отношений и т. д. Ее основная функция – скрыть информацию об отличительных характерных свойствах и чертах их личности, что мотивировало бы их морально свободный выбор. Исключение знания об индивидуальных различиях участников способствует возможности соглашения. Оно устраняет различия между контрагентами так, что они приходят к соглашению. Завеса «создает возможность анонимного выбора определенной концепции справедливости. Без этих ограничений понимание преимуществ метода “исходной позиции” было бы безнадежно сложным» (с. 121). Наличие завесы незнания и вытекающие идентичные рассуждения означают, что аргументы участников являются единственно индивидуальными.

Конечное условие состоит в том, что участники, как предполагается, должны быть «восприимчивы к чувству справедливости, и этот факт является общепризнанным» (с. 125). Чувство справедливости означает, что они способны «понимать и действовать в соответствии с какими бы то ни было окончательно согласованными принципами», и предполагает, что «эти выбранные принципы будут приняты во внимание» (с. 125). Чувство справедливости также позволяет участникам быть рассудительными и избрать ту концепцию справедливости, согласно которой они предполагают действовать. Несмотря на это Роулс подразумевает, что чувство справедливости является формальным, так как оно выступает условием, при котором участники учитывают факты психологии при выборе концепции справедливости. Смысл в том, что участники понимают, какие актуальные действующие силы (факторы) приемлемы, предоставляя понимание об их моральной ответственности. Они понимают, что актуальные действующие силы способны к познанию условий справедливости.

В сочетании изложенные особенности создают независимую позицию, «благодаря которой может быть достигнуто справедливое соглашение между свободными и равными лицами». Участники – представители свободных и равных граждан, которые должны достичь соглашения при справедливых условиях. Суть в том, что при таком способе рассуждения о справедливости участники выберут концепцию справедливости, с которой они смогут жить.

Как же эта теория справедливости интерпретируется Окин? Она начинает с аргументирования того, что Роулс использует метод «исходной позиции» только для того, чтобы продумать требования справедливости, как они применяются к социальным институтам. Он никогда не рассматривал ту возможность, при которой семья могла бы быть социальным институтом, к которому применимы принципы справедливости. В действительности, как отмечает Окин, только один раз Роулс упоминает о семье в своей дискуссии о моральной психологии, когда говорит, что изначально дети приобретают чувство справедливости в семье. В этом и состоит особенность аргумента Роулса, который Окин оспаривает и использует в качестве отправной точки своей собственной теории справедливости в семье.

В ответе Окин Роулсу присутствуют два главных аргумента о справедливости и семье. Первый – она доказывает, что такие ученые, как Роулс, четко убеждены, что в качестве вопроса моральной психологии справедливость познают в семье, а второй – они неправильно предполагают, что институт семьи является справедливым de facto. Роулс прав, когда подчеркивает значение семьи в формулировке своих идей о справедливости и то, что чувство справедливости будет формироваться в справедливой семье, но, как показывает Окин, семья – это не только институт. В завершение теории справедливости Окин настаивает на том, что она должна касаться и женщин и ориентироваться на устранение гендерных несоответствий, которые, как она считает, превалируют в современной семье. Ее решение состоит в том, чтобы показать, как «исходная позиция» может повлиять на структуру оценки личных взаимоотношений – не только политических, – но и для установления характерных особенностей справедливой семьи.

По мнению Окин, «исходная позиция» Роулса порождает вопрос: на каких условиях ее участники согласились бы с браком, родительскими и другими домашними обязанностями, разводом и действиями в социальной жизни (на работе, в школе) (с. 174)? Она просит читателя представить себя в исходной позиции, где он не знает ни своего пола, ни других личных особенностей и, таким образом, должен выбрать действия, которые были бы честными. Особенно это относится, как она говорит, к недостатку знания о «наших представлениях о характерных особенностях мужчин и женщин и нашей уверенности в правильности существующего разделения труда между полами» (с. 174). То есть мы не знаем, что думаем о гендерных ролях в семье. Мы можем, пользуясь «завесой», «обнаружить себя феминистским мужчиной или феминистской женщиной, чьи убеждения о нормальной жизни включают минимизацию социальной дифференциации между полами».

Окин говорит, мы можем «стать традиционными мужчинами или женщинами, чья концепция хорошей жизни ввиду религиозных или других причин тесно связана с условным разделением труда между полами» (с. 174). Задача заключается в том, чтобы определить принципы справедливости, которые соответствовали бы этим убеждениям, а также тем убеждениям, которые находятся посередине. По существу, она спрашивает: с какими действиями разумно было бы согласиться, если мы не знаем, с каким полом мы будем сочетаться браком?