Текст книги "Расплата за смерть"

22

Времени оставалось в обрез. Поскольку две операции осуществлялись параллельно, в каждый час рабочего – и сверхурочного – времени нужно было втиснуть дел как минимум на два часа. Оставив «Чистилище» на попечение Рорка, Ева отправилась в загородный дом Клуни.

– По приказу Уитни Бакстер уже допросил жену Клуни, – сообщила поджидавшая ее Пибоди и тут же была вознаграждена стальным взглядом начальницы.

– Я прекрасно осведомлена о том, что происходит в рамках расследования, сержант! – отчеканила Ева. – А у вас с этим какие-то проблемы?

– Нет, лейтенант, никаких проблем!

Если для Евы время бежало пугающе быстро, то для Пибоди оно тащилось со скоростью улитки. Однако она все же сочла за лучшее воздержаться от комментариев относительно автомобиля наружного наблюдения, который стоял прямо напротив нужного им дома и бросался в глаза за полмили. Клуни, конечно же, сразу заметит его, если решит наведаться домой.

Ева позвонила, и уже через несколько секунд дверь отворилась. Их взглядам предстала женщина, которая когда-то, видимо, была очень хороша собой, однако сейчас она выглядела уставшей, измученной и напуганной. Ева назвала себя и показала полицейский жетон.

– Вы нашли его… Он мертв… – даже не спросила, а констатировала женщина, побледнев еще больше, хотя больше, казалось, было некуда.

– Нет, миссис Клуни, ваш муж до сих пор не найден. Вы позволите нам войти в дом?

– Я уже все рассказала, и мне больше нечего добавить, – произнесла женщина, но тем не менее повернулась и пошла в глубь дома, шаркая ногами и ссутулив плечи, словно несла на них непосильно тяжелый груз.

Непрошеные гости последовали за ней, оглядываясь по сторонам. В доме царили чистота и уют, хотя было видно, что он знавал и лучшие времена. Мебель, обитая ситцем, вощеные полы, полинявшие ковры, старые удобные стулья. На столе в гостиной Ева заметила статуэтку Девы Марии. Ее целомудренное кроткое лицо было обращено к пришедшим.

– Миссис Клуни, я вынуждена задать вам вопрос: не появлялся ли здесь ваш муж в последние несколько часов? Может быть, он звонил вам?

– Нет, он не появлялся. И не появится. Я уже сказала это другому детективу. И еще я сказала… Мне кажется, произошла какая-то чудовищная ошибка. – Она машинально убрала со лба каштановый локон – такой же поблекший, как ковры и обивка на стульях. – С Артом уже давно не все в порядке, он словно сам не свой, но он не мог совершить те чудовищные вещи, которые ему приписывают.

– Почему вы так уверены в том, что он здесь не появится, миссис Клуни? Ведь вы его жена, а это его дом.

– Да. – Женщина опустилась на стул, словно ноги отказались ей служить. – Так оно и есть. Но он будто забыл об этом или перестал в это верить. Он заблудился, сбился с пути, потерял надежду и веру. С тех пор как умер Тад, все у нас переменилось.

Желая расположить к себе женщину, вызвать ее на откровенность, Ева подалась вперед, показывая, что она вся внимание.

– Миссис Клуни, я хочу спасти вашего мужа, протянуть руку помощи, в которой он сейчас так нуждается! Куда он мог направиться?

– Раньше я могла бы ответить на этот вопрос, но сейчас… – она на секунду задумалась. – …даже не представляю. – Из кармана застиранного фартука женщина вытащила смятый платок и поднесла его к глазам. – Арт давно перестал разговаривать со мной, и я не знаю, что у него на душе. Сначала, после того как убили Тада, мы сблизились еще больше, вместе оплакивали сына. Он был таким чудесным мальчиком, наш Тад…

Она посмотрела на фотографию в рамке из серебристого металла, с которой смотрел молодой человек в парадной полицейской форме.

– Мы так любили его, так им гордились! А когда потеряли, эта любовь и гордость помогали нам справляться с горем. Мы старались поддерживать его жену; нам было легче от того, что рядом с нами растет внук.

Миссис Клуни встала и взяла с комода рамку с еще одной фотографией. На ней Тад был изображен рядом с улыбающейся молодой женщиной и розовощеким малышом.

– Какой они были замечательной семьей!

Женщина любовно погладила лица на снимке, затем поставила его обратно и села.

– Потом, через несколько недель после того, как мы потеряли Тада, Арт начал меняться – стал замкнутым, раздражительным, все время думал о чем-то своем. Он не делился со мной своими мыслями, перестал ходить в церковь. Мы ссорились, но затем и это закончилось. Мы уже не жили, а существовали в этом доме.

Она обвела взглядом вещи, которые на протяжении многих лет окружали ее, так, будто теперь они принадлежали чужим людям.

– Миссис Клуни, вы не могли бы вспомнить, когда именно начались эти перемены в вашем муже?

– Почти четыре месяца назад. После того как прожил с человеком тридцать лет, должно казаться, что это смехотворно малый срок, правда? Но мне эти четыре месяца показались вечностью.

«Да, по времени все совпадает», – подумала Ева. Кусочек головоломки с первым убийством встал точно на свое место.

– Иногда он вообще не возвращался вечерами домой, а если ночевал, то в спальне Тада. Потом Арт уехал. Он сказал, что очень сожалеет, но должен закончить кое-какие дела и только тогда сможет снова быть мне мужем. Никакие уговоры не смогли поколебать его решения, и, пусть простит меня всевышний, в тот момент я была настолько измучена и опустошена, что мне было все равно. Пусть поступает как хочет, – решила я.

Женщина плотно сжала губы и сморгнула слезу.

– Я не знаю, ни где он находится, ни что он натворил, но я хочу, чтобы мой муж вернулся ко мне. Если бы мне было известно что-нибудь, что помогло бы мне вернуть мужа, я бы рассказала вам.

На этом беседа закончилась. Ева обошла соседей, поговорила с ними, и в итоге в ее мозгу сложилась странная картина: по словам всех, кто знал Клуни, это был верный друг, любящий муж и отец, а также добропорядочный гражданин. За последние сутки никто о нем ничего не слышал – по крайней мере, так все говорили.

– Вы им верите? – спросила Пибоди, когда они возвращались в Управление.

– Я верю его жене. Она слишком напугана и сбита с толку, чтобы лгать. Клуни знает, что его дом, друзья и родственники у нас под колпаком, он достаточно умен, чтобы не соваться ни к кому из своих знакомых. И все же нужно будет на всякий случай еще раз просмотреть его досье. А вдруг мы что-то упустили?

Однако два часа упорной работы с информацией по Клуни не принесли никаких новых результатов. Ева прикрыла уставшие глаза, думая о том, что надо бы выпить еще кофе, а когда снова открыла их, увидела в дверном проеме доктора Миру.

– Ева, вы слишком много работаете!

– Да, откровенно говоря, у меня скоро пар из ушей пойдет. Простите, доктор, разве у нас с вами была назначена консультация?

– Нет, просто я подумала, что на этой стадии расследования вам может понадобиться мое профессиональное мнение относительно Клуни.

– Да, конечно. Спасибо, доктор. – Ева обвела взглядом свой кабинет. – Извините за беспорядок. В последние несколько дней я не разрешала здесь убирать из-за режима секретности.

– Пусть вас это не беспокоит. – Мира присела на край письменного стола. – Я не верю в то, что у Клуни могли измениться планы. Его внимание по-прежнему сфокусировано на вас, и, следовательно, он будет оставаться где-то неподалеку.

– Однако он обещал также, что не будет больше убивать полицейских, и все же, не колеблясь, воткнул нож в Уэбстера.

– Это было скорее импульсивное, нежели обдуманное действие. Тем более что он целился в вас, а потом, несомненно, оправдывал бы этот поступок необходимостью самозащиты. Вы ведь пришли за ним – вы и сотрудник отдела внутренних расследований. Я полагаю, Клуни все еще в городе, готовится к новым действиям и использует при этом все свои профессиональные навыки.

– Да, наверное. Я тоже, скорее всего, действовала бы именно так, если бы решила довести до конца какое-нибудь дело, а потом умереть. – Ева много думала об этом, в очередной раз пытаясь забраться в мозги Клуни. – Ведь он собрался умереть, не так ли, доктор?

– Думаю, что так. Клуни будет ждать до тех пор, пока не истечет срок, который он вам отвел. И если вы не управитесь за это время, не сможете доказать свою невиновность, он попытается вас убить. Впрочем, последним штрихом в его крестовом походе может стать попытка убить Рикера, но затем он непременно покончит с собой. После всего случившегося он не сможет смотреть в глаза жене, коллегам, своему священнику. Зато он будет чувствовать, что с чистой совестью может предстать перед своим сыном.

– Я не допущу, чтобы это случилось!

* * *

Поначалу Ева намеревалась отправиться прямиком домой, но по дороге позвонила в больницу, выяснила, что состояние Уэбстера остается прежним, и этот лаконичный ответ ее не удовлетворил. Она все привыкла перепроверять сама.

Ева шагала по полутемному коридору, который вел к отделению реанимации. Ей был противен больничный запах, но еще более отвратительно незримое прикосновение больницы, которое она ощущала почти физически. Когда ее остановила дежурная сестра и спросила, является ли она родственницей раненого, Ева не колебалась ни секунды. Она солгала. А уже через несколько секунд стояла в крохотной стеклянной кабинке, в которой было еще теснее от каких-то сложных приборов, окружавших кровать, и смотрела в белое лицо Уэбстера.

– До чего же ты любишь выпендриваться! – говорила она. – Хочешь меня разозлить? Ты же знаешь, как я не люблю больницы! Хуже нет, чем стоять здесь у твоей постели и смотреть на тебя полуживого! Черт бы тебя побрал, Уэбстер!

Она замолчала и накрыла ладонью его руку. Рука была холодной, слишком холодной.

– Думаешь, мне больше нечего делать, как таскаться по больницам? У меня работы по горло, а ты, вместо того чтобы помочь мне, прикидываешься дохлым и лежишь тут на всем готовеньком! Встал бы лучше, чем в коме валяться!

Ева наклонилась и отчетливо проговорила прямо в мертвенно-бледное лицо:

– Ты слышишь меня? Хватит валяться! Поднимайся! В последние дни на меня и так свалилось слишком много мертвых копов, и я не позволю тебе стать еще одним! А если ты рассчитываешь, что я буду убиваться на твоей могиле и осыпать ее цветами, то ты, друг мой, ошибаешься!

Ева сжала руку Уэбстера, подождала ответа, но, разумеется, не получила его.

– Придурок! – пробормотала она, чувствуя, как дорог вдруг стал ей этот человек.

Ева повернулась, чтобы пойти к выходу, но тут же вздрогнула, словно ее прошило током, и остановилась как вкопанная. В дверях палаты стоял Рорк. Тысяча мыслей вихрем пронеслись в ее голове – и ни одной внятной.

– Я так и подумал, что ты заедешь сюда.

– Я просто хотела… – Она не могла найти подходящие слова, не знала, куда девать руки, и наконец сунула их в карманы.

– …навестить друга, – закончил за нее фразу Рорк. Он подошел к жене, обнял ее за плечи и прикоснулся губами ко лбу. Его прикосновения были ободряющими и очень целомудренными. – Ты что же, думаешь, что я ничего не понимаю? Что я могу приревновать тебя?

– В общем-то нет, но… Просто ситуация и впрямь немного необычная, вот и все.

– Хочешь побыть с ним еще немного?

– Нет. Я уже сказала все, что хотела сказать. – Однако Ева все же оглянулась на раненого. – Когда он оклемается, я все-таки врежу ему!

– А я, пока ты будешь этим заниматься, подержу твое пальто. – Рорк обнял ее за талию. – Пойдемте домой, лейтенант, завтра у нас будет тяжелый день.

* * *

День действительно оказался тяжелым, да к тому же наступил слишком быстро. Сидя в так называемом наблюдательном пункте, Ева по экранам мониторов могла наблюдать за каждым уголком клуба. Она еще раньше жаловалась Рорку на то, что освещение чересчур тусклое, но он наотрез отказался сделать его поярче. Ева сетовала по поводу музыки – слишком громкая, – но Рорк и тут не пошел ей навстречу. Теперь она поняла, что упустила еще один немаловажный момент, по поводу которого могла бы с ним поспорить, – люди.

Ева не ожидала, что в клуб набьется столько посетителей. Теперь они жались друг к другу, как сельди в бочке, а Ева тихо кипела. Уж Рорк-то наверняка знал о грядущем столпотворении!

– Мы пригнали сюда слишком мало копов, – говорила она Фини. – Не прошло еще и часа, как клуб открылся, а тут уже такая давка, будто бесплатную выпивку раздают и предлагают принять участие в групповом сексе!

– А может, так и есть? Твой муж умеет вести дела! Да ладно, не переживай, Даллас, все будет в порядке. Система безопасности справится. Вон, гляди, сектор два, столик номер шесть! Явный наркоман. Видишь, сыплет порошок в бокал своей подружки! Судя по всему, решили побаловаться «Экзотикой».

– Пусть с этой мелочовкой разбираются охранники Рорка. – Ева положила руку на плечо Фини, и они вместе смотрели на мониторы. – Я не хочу вмешивать в это полицию. Сейчас не до того.

На самом деле ей просто хотелось посмотреть, насколько хорошо работает служба безопасности ее мужа. И скоро она убедилась: чертовски хорошо! Буквально через тридцать секунд возле столика номер шесть выросли две фигуры в строгих черных костюмах. Напиток с наркотиком был конфискован, а нарушителя порядка подхватили под руки и в мгновение ока выставили из клуба.

– Элегантно и без шума! – восхищенно прокомментировал Фини. – Вот как надо работать!

– Не нравится мне все это, – заметила Ева, имея в виду не ту сцену, которую они только что наблюдали, а намеченную на нынешний вечер операцию. – Боюсь, ни черта у нас не получится.

– Все у нас прекрасно получится, – успокоил ее Фини. – У тебя просто мандраж.

– Что у меня? – не поняла Ева.

– Муравьишки в штанишках. Нервная дрожь.

– Да ну тебя к черту, Фини! У меня в жизни никакой нервной дрожи не было!

– А сейчас есть! – уверенно заявил он. – Я всегда утверждал, что только мужчина в состоянии полностью контролировать себя.

К его удивлению, Ева не стала спорить.

– Вот это меня и беспокоит, – вздохнула она.

На одном из мониторов Ева увидела Рорка и теперь наблюдала, как он движется в толпе – ловко уворачиваясь от локтей посетителей, словно его больше всего волнует, как бы не помять костюм. А она тем временем находилась двумя этажами выше и волновалась все больше. И волновалась, наверное, именно из-за того, что находилась двумя этажами выше. Ей было бы гораздо легче, если бы она была внизу, в самом эпицентре операции, – как переодевшаяся в штатское Пибоди, которая сейчас расслаблялась за стойкой бара.

– Пибоди, ты меня слышишь?

Услышав в наушниках голос Евы, Пибоди едва заметно кивнула.

– Надеюсь, у тебя в стакане газировка?

Последовал еще один кивок, и на душе у Евы полегчало.

В дверь позвонили. Положив руку на рукоятку пистолета, Ева посмотрела на экран видеоглазка, установленного на входе, а затем открыла дверь.

– Мартинес, почему вы покинули свой пост?

– Ничего, время еще есть. У меня не было возможности сказать вам это раньше и вряд ли будет время сказать потом, но… В общем, я вам очень благодарна за то, что вы позволили мне принять участие в этой операции.

– Вы это честно заслужили.

– В любом случае вы не обязаны были меня привлекать. Так что, если вам когда-нибудь понадобится помощь – моя или моего подразделения, – только скажите!

– Что ж, спасибо. Приятно слышать!

– Я еще подумала, что вам, возможно, будет интересно услышать новости относительно Рот. У нее дела обстоят погано. В отдел присылают инспектора, и Рот придется дать полный отчет обо всем, что там происходило на протяжении последнего времени. Поэтому сейчас ее на полгода отстраняют от работы и только потом будут решать ее дальнейшую судьбу.

Ева подумала, что для такой женщины, как Рот, это тяжелый удар, но…

– Что ж, она еще легко отделалась.

– Да. Некоторые наши заключали пари на то, что она хлопнет дверью и подаст в отставку, но я думаю, что вряд ли. Не такой она человек. Будет сражаться за свои нашивки до последнего.

– Вероятнее всего, – согласилась Ева. – Ну а теперь, когда мы пошушукались, возвращайтесь на свой пост.

Мартинес прямо расцвела от удовольствия.

– Есть, лейтенант!

Ева заперла за ней дверь и вернулась к мониторам. Но не успела она опуститься на стул, как вдруг застыла и напряглась всем телом.

– Господи, как же я это не предусмотрела?! Это же Мэвис! Мэвис и Леонардо! – С бешено бьющимся сердцем Ева переключилась на канал Рорка. – В клуб только что вошла Мэвис! Она с Леонардо. Движутся по пятому сектору. Избавься от них! Пусть убираются домой!

– Ладно, сейчас я ими займусь, – пробормотал Рорк, а Еве оставалось только беспомощно смотреть на экраны.

– Рорк! – радостно взвизгнула Мэвис и в следующую секунду повисла у него на шее. – Как здесь классно! Даже лучше, чем раньше! А где Даллас? Неужели она отказалась прийти на открытие клуба?

– Она работает.

– Вот психопатка! Ну, ничего, мы с Леонардо составим тебе компанию, – тараторила Мэвис. – Нет, вы только послушайте этот оркестр! Просто огонь, а не ребята! Так потанцевать хочется…

– Вам будет лучше видно со второго яруса.

– Нет, тут будет самое интересное!

– Там вы тоже не соскучитесь.

Рорк понимал, что ни за что не сумеет выдворить их из клуба без подробных объяснений. Но он мог хотя бы успокоить нервы Евы, переместив их как можно дальше от того места, где этим вечером будут разворачиваться главные события.

– Ру! – подал он знак своему менеджеру. – Это мои друзья. Посади их за лучший столик на втором ярусе. Все обслуживание – за счет заведения.

– Какой ты лапочка! – взвизгнула Мэвис.

– Ну что вы, это совсем ни к чему, – смущенно пробормотал Леонардо.

– Не отказывайтесь доставить мне удовольствие, – галантно проговорил Рорк. – Мне придется уладить кое-какие дела, а когда я закончу, то обязательно присоединюсь к вам, чтобы выпить и поболтать.

– Приходи поскорее, мы будем тебя ждать, – прощебетала Мэвис.

Ру увела их на второй ярус, а Рорк повернулся к Макнабу:

– Присматривай за ними. Гляди, чтобы им ничто не угрожало, пока здесь все не закончится.

– Не волнуйтесь, они будут в безопасности, – ответил Макнаб.

Танцовщицы на сцене извивались, постепенно избавляясь от одежды, и делали вид, что это им страшно нравится. Оркестр гремел так, словно возвещал о втором пришествии, по полу стелилась сизая дымка. Позади танцовщиц светилось голографическое изображение черной пантеры в ошейнике с серебряными шипами. Каждый раз, когда пантера задирала морду и издавала рык, зал отвечал ей оглушительным ревом.

Повернувшись спиной к блестящим от пота телам стриптизерш и рычащему зверю, Рорк увидел, как в «Чистилище» входит Рикер. Как он и ожидал, Рикер явился не один, а в сопровождении целой дюжины мужчин, которые немедленно начали обшаривать помещение хищными глазами. Половина этого эскорта отделилась и стала пробираться сквозь толпу. «Это – передовой отряд охраны, – понял Рорк. – Они оснащены мини-сканерами, чтобы выявлять «жучки», скрытые камеры наблюдения и системы сигнализации. Однако найти им удастся лишь то, что позволю я!»

Перестав обращать на них внимание, Рорк сквозь многоцветье людской толпы направился прямиком к Рикеру.

– Так, – проговорила Ева в микрофон, – объявляю готовность номер один! Вечеринка начинается!

Если еще несколько минут назад ее то и дело бросало в нервную дрожь, то теперь волнения и след простыл. Она была собранна, холодна и готова к любым неожиданностям.

– Фини, проверь гостей на наличие оружия. Я хочу знать, у кого есть пушки и сколько их.

– Уже делаю.

Ева видела, как Рорк подошел к Рикеру.

– Давненько не виделись, – проговорил он.

Уголки рта у Рикера опустились в некоем подобии улыбки.

– Давненько – это не то слово, – процедил он и обвел глазами помещение клуба. – Впечатляет, – с наигранным равнодушием добавил Рикер. – Но стрип-клуб всегда остается стрип-клубом, как его ни украшай.

– А бизнес – бизнесом.

– До меня дошли слухи, что у тебя в этом смысле не все в порядке.

– Да так, ничего особенного.

– Правда? Но в прошлом году ты, кажется, потерял нескольких клиентов.

– Я немного… перестроил свой бизнес.

– Ну, конечно! Вероятно, потери объясняются тем, что ты преподнес свадебный подарок своей очаровательной жене.

– Не впутывай в это мою жену!

– Это сложно, если не сказать невозможно. – Рикер получал истинное наслаждение, слыша в голосе Рорка напряженные, даже испуганные нотки, а про себя отметил, что когда-то Рорк очень хорошо умел скрывать свои чувства. – Однако я готов обсудить этот вопрос. Что ты можешь предложить мне за то, чтобы я обдумал такую возможность – не впутывать твою жену?

– Пойдем в мой личный кабинет. Я угощаю.

Когда Рорк повернулся, один из людей Рикера положил руку ему на плечо и сделал шаг вперед, намереваясь обыскать его на предмет оружия. Рорк решил, что с самого начала проявлять чрезмерную слабость неразумно, поэтому ухватил большой палец мужчины и с силой вывернул его назад.

– Только попробуй сделать это еще раз! Я оторву твой поганый палец и заставлю тебя его сожрать! – Он перевел взгляд на Рикера и добавил: – Твой хозяин не даст соврать, я это сделаю!

– Я рад видеть, что ты не так уж сильно изменился. – Рикер жестом отозвал своего охранника. – Но не думаешь же ты, что я стану с тобой выпивать, не приняв элементарные меры предосторожности?

– Пусть кто-нибудь из твоих орангутангов проверит сканером и меня, и столик, а если тебе это кажется недостаточным, тогда иди к черту – теперь это мой клуб!

У Рикера дернулась щека, однако он сдержался и кивнул.

– Мне никогда не нравился твой ирландский темперамент, но ты прав, это действительно твой клуб. Пока.

– Так, хорошо, – проговорила Ева. – Они направляются к кабинету. Фини, успокой меня, скажи, что система Рорка не позволит им обнаружить наше оборудование!

– Я сам ничего не смог обнаружить, – пробурчал Фини. – Уж как я умолял его показать мне чертежи, а он только посмеялся. – Фини приблизил лицо к одному из мониторов. – Вон, видишь, они обследовали место и ни хрена не нашли! Все в точности как и предсказывал Рорк! А теперь мы можем расслабиться, выпить и насладиться приятной беседой.

– Пибоди, – проговорила Ева, изучая на экране данные сканера, определяющего наличие оружия, – слушай внимательно. Твой объект – мужчина у левого края стойки. Мулат, в черном костюме, с волосами до плеч. У него пистолет полицейского образца, кобура – на поясе. Видишь его?

Пибоди кивнула, и Ева продолжила:

– Обращаюсь ко всем! Не выпускать объекты наблюдения из поля зрения, но не приближаться к ним и не предпринимать никаких действий до получения прямого приказа! Мартинес, ваш объект…

* * *

– Пусть твои роботы останутся снаружи, – сказал Рорк, заходя в кабинет. – Не люблю обсуждать дела при посторонних.

– Согласен, – произнес Рикер, заходя следом.

Он находился всего в нескольких шагах от того, о чем мечтал все эти годы. Рорк будет ползать у его ног! Рорк наконец-то падет! А если будет сопротивляться слишком долго и упорно, пуля из маленького пистолета, спрятанного в левом рукаве, вопьется ему в лицо – такое молодое и красивое.

– Что за картинка! – заметил Рикер, наблюдая, в проем просторной кабины, как вертятся на сцене танцовщицы. – У тебя всегда был хороший вкус на баб. И слабость к этому племени.

– Не буду спорить. А тебе, насколько я помню, всегда нравилось причинять им боль. Ты наставил синяков моей жене…

– Неужели? – с невинным видом произнес Рикер. О, как давно он мечтал об этой минуте! – Какой же я неловкий! Кстати, она знает о нашей встрече или ты еще можешь выходить из дома без спроса?

Рорк вытащил из пачки сигарету и постучал ею о стол. На лице его выразилось смущение, и это заставило Рикера усмехнуться. Затем Рорк взял со стола карту вин.

– Виски, – бросил он подошедшей официантке.

– И мне то же самое. В моем возрасте вкусы не меняются.

– Два двойных неразбавленных виски «Джеймисон», – окончательно сформулировал заказ Рорк и зажег сигарету. – Итак, я повторяю: оставь в покое мою жену, иначе… – Он сделал вид, будто у него от волнения срывается голос, но тут же снова «взял себя в руки». – Ты один раз уже послал следом за ней своих костоломов – и вспомни, как она их скрутила!

– Ей тогда просто повезло, – буркнул Рикер, но губы его сжались в тонкую злую линию. Официантка поставила перед ними стаканы с янтарной жидкостью, и Рикер взял один из них. – Однако везение когда-нибудь да заканчивается.

Рука Рорка взметнулась вверх, но в следующий момент, как бы овладев собой, он опустил ее на стол и покосился на охранника, который сделал шаг в их направлении, сунув руку за борт пиджака.

– Что ты хочешь в обмен на гарантии ее безопасности? – спросил он.

– Ага! – Напрягшийся было Рикер снова расслабился и улыбнулся. – Вот это другое дело. Разумный вопрос. Но почему, скажи на милость, ты полагаешь, что я дам на него такой же разумный ответ?

– Я сделаю так, что тебе это будет выгодно, – поспешно сказал Рорк – слишком поспешно для гордеца и расчетливого бизнесмена.

– Это может обойтись тебе довольно дорого. – Рикер уже трепетал от предвкушения своего торжества. Он подался вперед и впился глазами в Рорка: – Видишь ли, я обнаружил, что мне доставляет наслаждение причинять боль твоей жене.

– Послушай…

Рикер перебил его, изо всех сил грохнув по столу обоими кулаками:

– Нет, это ты меня слушай! Мне следовало бы заткнуть твою наглую пасть много лет назад, но раз я не сделал этого тогда, то сделаю сейчас! А ты будешь сидеть и молча слушать меня! Понял?

– Господи, этот идиот решил умереть… – послышался в наушниках у оперативников и у Рорка голос Фини, и вряд ли нашелся бы человек, который стал бы оспаривать правильность этих слов.

Рорк сжал кулаки и громко дышал.

– Да, я понял, – проговорил он. – Но назови свои условия, черт побери! Мы же деловые люди! Что ты хочешь взамен?

– Скажи «пожалуйста».

«Ах ты, жалкий подонок!» – усмехнулся про себя Рорк. Он откашлялся, взял свой стакан и одним глотком осушил его. Затем медленно проговорил:

– Пожалуйста. Скажи мне, чего ты хочешь.

– Вот, уже лучше! Гораздо лучше! Много лет назад ты подло разрушил наш совместный бизнес. Это влетело мне в миллион двести тысяч наличными, но еще больший ущерб был нанесен моей репутации. Так что для начала я хочу десять миллионов долларов.

– А что же за эти десять миллионов получу я?

– Жизнь своей жены, Рорк! Сегодня до полуночи ты должен перевести эту сумму на банковский счет, который тебе сообщат. В противном случае я дам команду выполнить заказ на твою жену, который я уже сделал.

– Но мне нужно хоть немного времени, чтобы…

– До полуночи, Рорк, или я уничтожу ее!

– Даже ты должен был бы подумать, прежде чем заказывать копа, да еще такого известного, как Ева.

– Ради тебя, Рорк, мне не жалко и дюжины копов, так что выбор за тобой. Сохранишь деньги – потеряешь женщину. И наоборот. – Рикер побарабанил ногтями по стакану, и стекло издало противный дребезжащий звук. – Торговаться мы с тобой не будем.

– Он уже наговорил достаточно, чтобы упрятать его за решетку, – пробормотала Ева. – Вполне достаточно.

– Пусть выкопает себе яму поглубже, – ответил Фини, поерзав на стуле. – Он только входит во вкус.

– Конечно, мне не жалко отдать за ее жизнь десять миллионов, но… – Рорк замолчал, словно подсчитывая что-то в уме. – Я думаю, нам не стоит ограничиваться одной этой сделкой. У меня есть кое-какие капиталы, которые я хотел бы вложить так, чтобы… не подвергаться назойливым проверкам.

– Надоело быть законопослушным гражданином? – хмыкнул Рикер.

– Если ответить одним словом, то да.

Рорк огляделся и задержал взгляд на одной из танцовщиц, которая отрабатывала свой номер программы на противоположном конце сцены. Снова посмотрев на Рикера, он уловил в его глазах легкое удивление.

– Видишь ли, я хочу перестроить дом, попутешествовать… И ищу какие-нибудь новые предприятия, куда можно было бы выгодно вложить деньги.

– И ты обращаешься с этим ко мне? Да как ты смеешь предлагать это мне, как будто мы с тобой ровня?! Ты будешь у меня в ногах валяться, прежде чем я кину тебе хоть какую-нибудь кость!

– Что ж, тогда и говорить не о чем. – Рорк с нарочитым безразличием пожал плечами, но сделал это так неуклюже, что опрокинул стакан.

Рикер пристально посмотрел на него и ухмыльнулся:

– Ты когда-то был таким самоуверенным, таким хладнокровным, а теперь взгляни, что с тобой стало! Она выжала тебя, как лимон! Ты размяк, Рорк. Ты разучился отдавать приказы, которые меняют жизни людей или вообще обрывают их. Вот я сейчас могу оборвать твою, только пошевелив пальцем. – Глаза Рикера горели. Он подался вперед и прошептал: – А может быть, я так и поступлю!

Рорку стоило больших усилий не поддаться искушению и не врезать кулаком по ненавистной физиономии, а потом – снять охранника, который по-прежнему держал руку за отворотом пиджака. Но он заставил себя показать, что испугался.

– Подумай, Рикер: если ты это сделаешь, то не получишь от меня ни десяти миллионов, ни чего-либо еще. Хотя, возможно, ты действительно имеешь право сердиться на меня за то, как я обошелся с тобой когда-то.

– Обошелся? Обошелся?! – Рикер грохнул кулаком по столу и заорал так, что у Фини, сидевшего в контрольном пункте, заложило уши: – Ты предал меня! Обокрал! Ты растоптал мои лучшие чувства! За это тебя следовало убить уже тогда, но и сейчас еще не поздно!

– Послушай, Рикер, я хочу расплатиться с тобой за все, что я сделал и чего не делал. Я готов платить, готов! Мне известны возможности, которыми ты располагаешь, и я уважаю их… – Ради пущего эффекта Рорк сделал так, что, когда он поднимал упавший стакан, рука его дрожала. – У меня до сих пор есть и ресурсы и связи. Одни мои контакты в Управлении полиции Нью-Йорка дорогого стоят.

Рикер громко загоготал. Сердце его билось так часто, что от этого болела грудь. Он не хотел больше виски. Он мечтал о своем чудесном розовом напитке. Но сначала нужно было покончить с этим делом. Покончить с Рорком.

– Мне на хрен не нужна твоя женушка-коп! У меня в кармане целая куча полицейских!

– Но не таких, как она. – Рорк наклонился к столу и зашептал: – Я хочу, чтобы Ева ушла из полиции, но, пока она остается там, она может быть полезной. Очень полезной!

– Едва ли она окажется полезной даже для тебя. Поговаривают, что между вами большая черная кошка пробежала.

– Да это так – временные трудности. Все утрясется. И десять миллионов этому помогут, – сказал Рорк, беря с подноса, принесенного официанткой, второй стакан с виски. – Я скоро заставлю ее уйти в отставку. Мне удастся ее уговорить.

– А зачем, собственно? Ты же сам сказал, что связи в полиции могут оказаться полезными.

– Я хочу, чтобы рядом со мной находилась жена, а не чертов полицейский! Я хочу, чтобы она постоянно была у меня под рукой, а не носилась целыми днями по городу, расследуя убийства. – Рорк так вошел в роль, что в его голосе уже слышались плаксивые нотки. Он жадно отхлебнул виски. – В семье должен командовать мужчина, разве не так? Если мне понадобится коп, я его куплю, но зачем мне на нем жениться!