Текст книги "Сила мысли"

Черный «Мерседес» с тонированными стеклами мчался к ним через асфальтированное шоссе. Взвизгнув колесами, он затормозил перед ними. Принц Филипп и еще один человек вышли из него и направились к Джейку. Оба одеты в белые дишдаши с куфиями на голове.

После традиционного мусульманского приветствия принц сказал на дари:

– Американцы со своими игрушками. Впечатляет.

Джейк усмехнулся и удивил принца, заключив его в теплые объятия.

– Я не могу найти слова, чтобы сказать, насколько я ценю это, Филипп. Я никогда не забуду вашу помощь.

Принц немного занервничал от того, что Бронсон обнял его, но ему не удалось скрыть улыбку за своим притворным негодованием. Он жестом указал на стоящего рядом с ним человека.

– Это о нем я вам рассказывал. Его зовут Азим.

Джейк обменялся рукопожатием со спутником Филиппа, попутно разглядывая его. Пожатие его руки было крепким.

– Принц рассказал вам о нашей миссии? – спросил его Бронсон, по-прежнему на дари.

Азим кивнул. Он был как будто бы старше, чем Джейк, хотя это трудно было сказать наверняка из-за его густой черной бороды. У него было обветренное темное лицо, в котором было что-то печальное – некое ощущение опустошенности, какое появляется, когда человек теряет кого-то очень дорогого. Но в его темных, проницательных глазах была также жестокая решимость, какая бывает у тореадора, стоически ожидающего разъяренного быка – как будто ничто не могло встать на его пути. Он изучал манеры Бронсона.

– Как я понимаю, эта деревня вам знакома, – сказал ему Джейк.

– Да. – Азим поскреб бороду. – У вас неплохое произношение, но есть некоторые нюансы, которые я должен вам объяснить, если вы хотите успешно внедриться в племя.

Знакомый принца сделал паузу, как будто пытаясь решить, скольким он готов поделиться с Джейком. После неловкой заминки он продолжил:

– Я моджахед. Я из семьи кочевников, и в наших традициях бороться за свой образ жизни. Когда я был моложе, мы боролись с русскими. Теперь мы боремся с нашими собственными радикальными соотечественниками. Человек, которого вы знаете как Лучано Баттисту, – это на самом деле Абдул Мохам Абдали, выходец из племени, которое населяло деревню в течение сотен лет.

Азим остановился, пристально глядя на Бронсона, а затем рассказал свою историю:

– Мое племя часто торговало с его деревней. Два года назад моих родного и двоюродного брата уговорили присоединиться к джихаду Баттисты. Они переселились в секретные пещеры выше деревни вместе со многими другими такими же. Полгода спустя их обоих нашли мертвыми: они стали жертвами ужасных экспериментов. У каждого из них были шрамы от хирургических вмешательств на голове. Когда наш лидер пошел против Баттисты, основная часть нашего племени была уничтожена. Но на все воля Аллаха, будь он благословен. Я и мой другой двоюродный брат отсутствовали, когда это произошло. Когда мы возвратились, нам потребовалось два дня, чтобы похоронить всех наших мертвецов.

Джейк чувствовал, что этот человек говорит правду. Чувствовал его боль.

– Баттиста и его племя должны умереть, – заключил Азим. – Я помогу вам, а вы поможете мне.

Бронсон кивнул, чувствуя родство с человеком, объединенным с ним одной отчаянной целью.

– Добро пожаловать, Азим. Давайте представим вас остальным.

Тони повел вновь прибывшего знакомиться с командой. Джейк проверил свои часы. Был полдень. Им предстоял десятичасовой перелет, и они должны были занять позиции на горе к 15:00. Пришло время загружаться.

Джейк быстро попрощался с принцем, а затем посмотрел на причудливое сборище людей, которые составили его команду: два пилота, каждый немного того и каждый по-своему, суровые лос-анджелесские парни, австралийский техник, двое морских котиков и чеченский мятежник, а также два его лучших друга, актриса-официантка и, наконец, воин-моджахед со своим собственным джихадом. И, конечно, Ахмед.

Вместе эта группа ответственна за результат самых критических восемнадцати часов жизни Бронсона. Нет, даже больше того, подумал он. Намного больше. Их действия определят судьбу невыразимого числа невинных жизней, начинающихся с Франчески и Сарафины и заканчивающихся тысячами – если не десятками тысяч – невинных жертв, жизни которых будут потеряны, если планы Баттисты осуществятся.

Глава 32

Горы Гиндукуш, Афганистан

Воздух был пропитан человеческим страданием и насилием, которые творились здесь сотни лет.

Тропа, проходившая через естественную пещеру, сужалась до тонкого тоннеля шириной в шесть футов, а затем продолжала свой извилистый путь через сырые глубины гор двумя уровнями ниже главного штаба Баттисты. Неровный каменный пол, на щербатые стены падают темные тени от тусклого света от ряда голых лампочек, которых за поворотом уже и вовсе нет, низкий потолок закопчен до толстого слоя сажи еще с тех времен, когда факелы были единственным средством освещения… Неподвижный, сырой воздух пах мочой и экскрементами.

Дюжина или больше тюремных камер были высечены в скале по обе стороны от тоннеля. Каждая из древних клеток была размером с малолитражный автомобиль, где только-только можно было лечь в полный рост, и слишком низкой, чтобы стоять вертикально. Камеры были забраны ржавыми решетками c воротами на висячих замках.

Только одна из клеток была занята.

У Франчески тонкая грань, отделявшая ее от безумия, зависела от слабого света, который шел от лампочки вне стен ее камеры. Она не могла увидеть ее через ржавые прутья, но знала, что лампочка там была – висела на стене туннеля, только за поворотом. Эта лампочка, должно быть, была старой, и срок ее службы был уже на исходе, потому что она мерцала и постоянно гудела. Однажды она погасла, и глубокая темнота вторглась в камеру итальянки с такой силой, что она не могла разглядеть даже пальцы своих босых ног. Прежде чем она успела закричать, лампочка вернулась к жизни, слабо вспыхнув и отодвинув хотя бы часть темноты.

Сарафина теснилась рядом с Феллини в углу. Они грелись друг о друга в тщетной попытке отразить пробирающий до костей холод окружающей их твердой скалы. Маленькая девочка хныкала, побуждая Франческу сжать ее в объятиях и покачиваться вместе с ней взад и вперед. Новый приступ не унимающейся дрожи встряхнул их обеих.

Они все еще носили ту же самую одежду, в которой были в бальную ночь: Сарафина – ночную рубашку и шлепанцы, а Франческа – костюм принцессы. Красивое белое платье женщины запачкалось и порвалось. На корсаже еще с тех пор, как Карло порезал ее шею, виднелось темно-коричневое пятно. На ногах у Феллини вздулись пузыри от долгой дороги из деревни и ходьбы по тоннелю к камере.

О поездке она практически ничего не помнила: и ее, и Сарафину почти сразу оглушили наркотиками, как только они сели в самолет Баттисты. Когда пленницы проснулись, они уже подпрыгивали, лежа в крытом грузовике, который карабкался в гору по дороге к деревне. Похитители обращались с Франческой и девочкой с презрением, не обращая внимания на их жалобы. Только Карло, казалось, посматривал на них с интересом, но от его постоянных пристальных взглядов у Феллини сводило живот и бежала дрожь по спине и по всему телу.

Франческа задержала взгляд своих ввалившихся глаз на гнилом ведре, которое было единственным удобством в этой маленькой клетке. Это ведро было наполовину полным, когда они с Сафариной прибыли сюда – подарок от предыдущего жильца. Теперь, два дня спустя, никто его так и не выпростал.

«Что мне делать, когда оно заполнится? – Феллини закрыла глаза. – Как у синьора Баттисты получилось так легко меня обмануть? Что с нами будет? Где Джейк?»

По щекам женщины побежали слезы. Она стерла их тыльной стороной ладони, стараясь выглядеть храброй для Сарафины.

Ее сердце подпрыгнуло, когда перед светом за стенами камеры прошла темная тень.

За решеткой появился силуэт Карло. Одна сторона его искореженного лица была залита светом от мерцающей лампочки, показывая блестящий темный глаз, полный жажды. Он был одет в армейский тренч и просто смотрел на Феллини, а его пальцы пританцовывали на ладони, как у ребенка, ожидающего конфету. Ноздри мужчины раздувались с каждым вдохом. И не обладая особым даром, Франческа могла ощущать злобу его мыслей.

Рядом показался синьор Баттиста, одетый в белый дишдаш, темно-зеленый жилет и широкие штаны. Его голова была обернута красно-белой клетчатой куфией.

– Здравствуй, моя дорогая, – сердечно произнес Лучано. – Сочувствую по поводу камеры. Но это лучшее, что мы могли найти, раз все произошло так сразу.

Франческа прижала голову Сарафины поближе к своей груди.

Улыбка Баттисты исчезла, обнажив горечь.

– Если бы вы остались верны мне вместо американца, то, возможно, избежали бы всего этого. Посему теперь вы поможете нам в другом.

Франческа впилась в него взглядом. Этот человек был ее работодателем. Она верила в него. Как могла она настолько ошибаться? Даже сейчас, когда женщина чувствовала его, она видела только его убежденность, его верность идее, которая отличалась от того, что она знала раньше и с чем была согласна. Сильнее ошибиться она не могла.

– Я лучше умру, чем буду вам помогать! – выплюнула итальянка ему в лицо.

Баттиста с ходу попытался поставить ее на место, как преподаватель, говорящий с наглым студентом.

– Конечно, умрете, моя дорогая. Возможно, и ребенок тоже. Но не скоро и, разумеется, не от моей руки. Вы можете все еще быть очень полезной для нашего исследования. Вас просто нужно для начала обучить хорошим манерам. Но сначала вы побудете сыром в нашей небольшой ловушке. Даже сейчас мистер Бронсон поймал ваш след и находится на пути сюда. Как удобно, да? Но на сей раз не будет никакого спасения для него или его неверных спутников. Или для вас.

Новость встряхнула пленницу. Джейк едет сюда?

Сарафина пошевелилась в ее объятиях.

Лучано казался по-настоящему расстроенным из-за страданий Феллини, но это не помешало ему добавить:

– И когда мы закончим, я вам объясню, что значит уметь повиноваться.

Он положил руку на плечо Карло, и тот искоса смотрел на женщину.

Франческа приложила все усилия, чтобы скрыть охвативший ее ужас. Она старалась не встречаться глазами с пристальным взглядом Карло, словно опасаясь, что это будет заключительный толчок, который свергнет ее с края в пучину безумия.

– До свидания, моя дорогая, на сегодня все, – сказал Баттиста. – Мы должны уладить кое-какие последние детали, прежде чем прибудут ваши друзья. – Он коротко поклонился и исчез в тоннеле.

Карло немного поколебался и простонал низким голосом, глядя Франческе в глаза. Медленно уходя, он перебирал рукой один за другим прутья решетки, лаская ладонью каждый вертикальный столб, прежде чем перейти к следующему.

У Феллини снова пробежала дрожь вдоль спины от его неотрывного взгляда.

Карло захихикал и исчез за углом.

Франческа крепко зажмурилась и выгнала его изображение из своей головы. Из горла у нее вырвался короткий плач.

Тихий голос Сарафины сломал тишину. Она заговорила впервые с тех пор, как их похитили:

– Не волнуйтесь. Теперь не стоит. Джейк придет, и все будет в порядке. Именно так, как он и обещал.

Феллини вытерла слезы с лица и плотно обхватила девочку руками.

– Ты права, дорогая. Он действительно обещал. Но этим людям известно, что он идет.

* * *

Двумя уровнями выше камеры Франчески находился подземный военный штаб, занимавший помещение площадью в восемь квадратных метров. Стены здесь были покрыты местными и региональными картами, а также досками, на которых были прикреплены обновленные диаграммы и примечания по расположению оборудования и солдат. Одну из боковых стен покрывали два ряда мониторов наблюдения с вращающимися изображениями от 150 камер, помещенных повсюду на горном комплексе. Вдоль другой стены располагался коммуникационный центр, где технический персонал контролировал тактический дисплей радара и центр коммуникации, который был предназначен для обслуживания основного оборудования, размещенного в комнате безопасности на один уровень ниже.

Из этой комнаты Баттиста и его команда будут управлять оборонительной операцией и ставить ловушки Джейку и его людям.

Войдя в штаб вместе с Карло, Лучано принялся разглядывать троих мужчин, сидевших за длинным овальным столом в центре комнаты. Два из них были одеты в военную униформу для пустыни, и на плечах у них были нашивки с обозначением ранга. Третьего звали Абдулла, и это был заместитель командующего, то есть Баттисты. Он носил традиционную афганскую горную одежду: широкую длинную белую рубашку, узорный жилет, мешковатые коричневые штаны, кожаные ботинки и белый тюрбан. У него были двойные нагрудные патронташи с патронами 7,62 калибра, переброшенные от плеча до талии. Его густая черная борода была тронута сединой.

Баттиста продолжал собирать людей, исходя из полученных им данных разведки.

– Мы знаем, что они придут примерно в следующие двадцать четыре часа и что их только приблизительно дюжина в отряде, но они, судя по виду, очень опытные бойцы, – сообщил он своим подчиненным.

Абдулла склонил голову из уважения к Лучано и назвал его почтительным для гор титулом:

– Шейх, есть ли какие-либо уточнения насчет их предполагаемого места высадки?

– Пока нет. Но, возможно, скоро будут.

– Мы будем готовы в любом случае, – уверил Абдулла своего предводителя. Подойдя к самой большой из карт, он указал на ведущую в деревню дорогу и провел пальцем от нее к горным хребтам, окружавшим поселение. – Мы поставим пятьдесят хорошо замаскированных человек здесь и еще пятьдесят на горных хребтах вокруг нижнего входа в пещеру. А еще восемьдесят человек будут в запасе в казармах пещеры. – Возражений не было, и Абдулла продолжил: – Мы позволим им беспрепятственно пройти через деревню. Прежде чем они достигнут нижнего входа в пещеру, мы приблизимся к ним сзади, чтобы преградить им путь к отступлению. Они будут полностью окружены и подавлены морально и физически.

– Вы, кажется, хорошо понимаете, о чем говорите, – ответил Баттиста. – Но этот человек много раз нас дурачил. Что, если они прибудут с воздуха?

– Пусть попробуют. – Абдулла очертил широкий круг вокруг пика горы. – Я разместил здесь пять отдельных отрядов, в каждом по паре людей с переносными зенитно-ракетными комплексами, чтобы предоставить нам полный охват вокруг горы. Попытка проникнуть, минуя их, будет равноценна самоубийству.

– А если они сначала вырубят наш радар с воздуха? – спросил Лучано.

– Если даже допустить, что наемный отряд этого американца смог собрать такую огневую мощь, что, согласитесь, очень маловероятно, сделать так – означало бы совершить фатальную ошибку, потому что тогда мы будем знать, что они идут с воздуха. Наши зенитно-ракетные комплексы действуют независимо от радара и легко собьют любые вертолеты. Если бы они делали попытку воздушного нападения с парашютным десантом, их бы застрелили, прежде чем они вообще успели бы открыть парашют. У нас есть специализированная команда, размещенная в верхней пещере на случай такого варианта событий.

Баттиста кивнул.

– А штурм со стороны утеса?

– Мой шейх, за тысячу лет на эту пятисотметровую отвесную стену никогда не поднимались даже наши собственные люди. Не говоря уже о подъеме вместе со всем оборудованием для штурма. В любом случае у нас и там выставлены часовые, бдительно следящие за местностью.

Лучано был доволен полной подготовкой Абдуллы.

– Отлично. Теперь остается ждать.

Глава 33

На высоте двадцать пять тысяч футов над Афганистаном

Пассажирский салон «Боинга» «V-22 Osprey» был размером со школьный автобус. Сиденья, обращенные внутрь прохода, могли вместить двадцать четыре члена отряда штурмовиков. Сейчас на борту было только четырнадцать, но со всем дополнительным оборудованием, тщательно втиснутым в салон вокруг них.

Было два ночи. Бывшие морские котики, Тарк и Вилли, десантируют с большой высоты через несколько минут. Остальные приземлятся через полчаса.

Джейк глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Он вообще не чувствовал волнения со времени подготовки его первой боевой миссии в Ирак, которая так и не состоялась. Но здесь все было все-таки совершенно иначе. Одно дело – идти на военное задание на своем «F16-E», зная, что уже пару часов спустя будешь пить пиво в мужском баре. Бронсон был полностью обучен для этого, особенно по части пива. И совсем другое – теперь, когда он был пехотинцем, который собирался проникнуть в тяжеловооруженную группу террористов, которые только и ждут, как бы разорвать его на части и взять образцы его мозга.

Он снова поправил красно-белую куфию на голове – стиль афганского племени Баттисты. Джейк чувствовал себя в ней неловко, хотя нужно было признать, что остальная часть его маскировки была довольно удобна: мешковатые штаны, длинная хлопчатобумажная рубашка, толстый жилет землистого цвета и повязка на голове, один конец которой сбегал вниз на спину, как длинный конский хвост. Искусственно затемненную кожу Бронсона дополнили коричневые контактные линзы.

Тони сидел рядом, прикрыв глаза. Он не стал надевать линзы и наносить искусственный загар, чтобы полностью замаскироваться, но в остальном у него был тот же, что и у Джейка, набор, к которому добавлялся еще патронташ, перекинутый через грудь, и автомат Калашникова. Внедряться они будут вместе…

Бронсон сожалел, что у него было так мало времени, пока они летели, чтобы потренировать с Азимом жесты и выражения – даже несмотря на то, что полет был довольно долгим. Вся миссия зависела от того, сумеет ли он узнать дорогу к компьютерам, чтобы вставить в один из них флешку Маршалла. Если он этого не сделает, остальная часть операции будет провалена.

У Джейка участился пульс, поскольку в его воображении возникла яркая картина того, как он пробирается через туннель, а вокруг него все эти скалы – хуже нет для человека с клаустрофобией. Он подумал о том, каково это – находиться в тоннеле, который сужается, а потом гаснет свет, и если будет обвал, то можно застрять там и что-нибудь себе сломать – сердце просто ухало у него в груди от таких мыслей. Бронсон сжал кулаки на коленях.

Маршалл хлопнул его по плечу.

– Нормально себя чувствуешь?

– Просто воздуха не хватает. – Джейк потер живот влажной ладонью.

– Хорошо, – кивнул его друг и вручил ему маленькую флеш-карту. – Вот мой маленький волшебник. Включи его в USB-порт на любом из терминалов в комнате безопасности. Начнется загрузка, и появится маленький экран – он попросит пароль.

Бронсон убрал флешку в карман.

Маршалл развернул две страницы убористого текста команд и передал их ему.

– Потом следуй этим инструкциям. Запоминай их. Все должно быть точно.

Джейк изучил страницы, мгновенно сохраняя их в памяти. Полминуты спустя он возвратил их своему товарищу.

– Все.

– Хорошо, – ответил Маршалл, забирая бумаги. – На всякий случай себе оставить не хочешь?

– Не нужно.

– Чертовски здорово! Все бы отдал за такой мозг.

Джейк фыркнул:

– А дальше там что?

– Ах да! – всполошился Маршалл. – В общем, этот код должен начать закачку. Пара секунд – и мы внутри.

– Все просто, – заключил Бронсон.

Его друг присел на корточки в проходе, чтобы находиться на уровне его глаз, и понизил голос:

– Парень, ты как будто немного не с нами. Все хорошо?

Джейк подумал секунду и посмотрел Маршаллу прямо в глаза, а потом глубоко втянул носом воздух и спустил его, надув губы.

– Ну вот, смотри. Я сейчас выпрыгну на эти черные афганские горы. Затем, допустим, наши морские котики все делают как надо, я взбираюсь на утес в полторы тысячи футов высотой по канату, ну прямо как Бэтмен, в красивом пируэте влетаю с черного хода в сверхсекретную террористическую горную цитадель, и затем ужом пролезаю в их штаб-квартиру, и поражаю их современную систему безопасности этой твоей небольшой штуковиной. А, ну и девочек потом тоже спасу. И при всем этом за мной будет гоняться пара сотен отмороженных боевиков.

Маршалл отступил, захихикав:

– Черт, парень! Это приключение тянет на пять звезд, не каждому в жизни выпадет. Эх, как бы я с вами пошел!

Теперь уже и Бронсон не смог сдержать смех.

– Ха, точно! Да только кто бы тебя взял?

– Мы на месте, парень. Не дрейфь. – Маршалл усмехнулся и отвел руку с раскрытой перевязанной ладонью в сторону. – Не спешим.

– Не тормозим, – отозвался Джейк, хлопнув воздух, когда его приятель быстро отдернул протянутую ладонь.

Они оба рассмеялись, и Маршалл пошел назад на свое место, следующее за Лэйси и Ахмедом. Что он умел, так это поднять настроение.

Тарк и Вилли готовили свои боекомплекты в хвосте самолета.

Джейк откинулся назад на сиденье. Нужно было отвлечься от этой задачи. Закрывая глаза, он представил фотографии, которые они нашли в офисе Баттисты. Обелиск возрастом в двадцать пять тысяч лет, на отполированной до блеска поверхности которого выгравированы изображения и знаки, причем настолько точно, что это похоже на действие лазера. Как, черт возьми, такое возможно?

Легко, будто вытаскивая файлы из жесткого диска, Бронсон мысленно просмотрел эти изображения, вращая их и рассматривая в любом порядке, чтобы найти какую-нибудь закономерность. Что-то в этом есть такое, что он упускает.