Электронная библиотека » Стивен Эриксон » » онлайн чтение - страница 25


  • Текст добавлен: 24 июля 2018, 11:41


Автор книги: Стивен Эриксон


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 25 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Шрифт:
- 100% +

…и споткнулся о хрустящий камень. Пахло лесом. Как и в мире, который они только что покинули, день клонился к вечеру. Продолжая шагать, Альрада Ан огляделся. Они были одни, никто их не встречал.

Он услышал, как Икарий спрашивает:

– Где мы?

Арапайский колдун обернулся:

– Плавучий Авали, воин. Где стоит Престол Тени.

– И кто охраняет его? – спросил Таралак Вид. – Где этот ваш яростный враг?

Сатбаро Рангар поднял голову, будто принюхиваясь, затем удивлённо прорычал:

– Демоны сбежали. Они сбежали! Почему? Почему они уступили нам трон? После всех этих сражений? Я не понимаю.

Альрада Ан посмотрел на Икария. Демоны… бежали.

– Я не понимаю, в чём дело, – повторил колдун.

Видимо, я понимаю. О, Сёстры, кто же идёт с нами рядом?

Тихий шепчущий звук привёл его в оцепенение, затем он обернулся, поднимая оружие.

Но это была лишь сова, удалявшаяся прочь от них в небе над широкой просекой.

Он увидел слабое движение на земле, и когти хищника устремились вниз. Затем сова снова взмыла вверх, держа в когтях изломанное тельце.

– Не важно, – говорил арапайский колдун. – Пойдём займём наш трон.

И он двинулся вперёд, вниз по дороге, хромая и подтягивая сломанную ногу.


Озадаченный Таралак Вид взглянул на Икария:

– Что ты чувствуешь? От этого места?

Смотревшие на него глаза были полны безмятежности.

– Демоны Тени ушли, когда мы появились. Здесь был… кто-то… мужчина, но и он ушёл. Некоторое время назад. С ним я хотел бы встретиться.

– Достаточно сильный, чтоб освободить тебя, Икарий?

– Пожалуй, достаточно сильный, чтобы убить меня, Таралак Вид.

– Невозможно.

– Нет ничего невозможного, – сказал Икарий.

Они следовали за полудюжиной эдуров, спешивших за Сатбаро Рангаром.

Спустя пятьдесят шагов они наткнулись на первые следы прошедшей битвы. Раздувшиеся тела мёртвых апторов и демонов алазанов. Таралак Вид знал, этих легко не взять. Он слышал об ужасающих потерях среди эдуров и особенно – летэрийцев. Эти тела были отмщены.

Вскоре перед ними выросли стены заросшего подворья. Ворота были разрушены. Таралак Вид последовал за всеми внутрь, но тут державшийся на шаг позади Икарий догнал и остановил грала.

– Не дальше.

– Что?

У Икария было странное выражение лица.

– Нет нужды.

Альрада Ан вместе с Сауром и Хольбом сопровождали арапайского колдуна в тёмном, заброшенном тронном зале. Трон Тени, душа Куральда Эмурланна, престол, который нужно было захватить, чтобы расколотый мир смог вновь стать таким, каким был прежде, стать Путём, наполненным силой.

Возможно, с ним Рулад сможет разбить…

Сатбаро Рангар издал ужасающий звук и застыл.

Мысли Альрады Ана вылетели из головы. Он смотрел.

Трон Тени на возвышающемся помосте в дальнем конце комнаты…

Он был уничтожен.

Разбитое на куски чёрное дерево разлетелось в щепки, обнажив свою кроваво-красную сердцевину. Демоны не оставили нам… ничего. Трон Куральда Эмурланна потерян для нас.

Колдун стоял на коленях, крича в грязный потолок. Саур и Хольб с оружием наголо застыли на месте.

Альрада Ан подошёл к Сатбаро Рангару, сгрёб колдуна за ворот и поставил на ноги.

– Довольно, – бросил он. – Соберись. Может, здесь всё и кончено, но с нами ещё не покончено, и ты это знаешь. Теперь воины возжаждут резни. Ты должен вернуться к Вратам, есть и другие троны, которые нужно захватить, и их защитники не обратятся в бегство, как те, что были здесь. Посмотри на себя, Сатбаро Рангар!

– Да, – прохрипел колдун, высвобождаясь из захвата Альрады Ана. – Да, воин, ты говоришь верно. Резня, вот что нужно. Идём, уходим отсюда, о, во имя Отца Кровавого Глаза, давайте же уйдём отсюда!


– Они вернулись, – сказал Таралак Вид, когда тистэ эдуры вновь появились у входа в храм. – Колдун выглядит… опечаленным. Что случилось?

Икарий молчал, но что-то брезжило в его глазах.

– Ягг, – проворчал Сатбаро Рангар, хромая мимо, – соберись. Нас ждёт настоящая битва.

Смущение в рядах эдуров, обмен словами, затем крики отчаяния, проклятия, вспышки ярости. Гнев возрастал подобно лесному пожару, вспыхивающему жаждой поглотить всё, что посмеет встать у него на пути. Покатились волной, спеша к мерцающим Вратам.

Но они не возвращаются на корабли.

Таралак Вид слышал от Мглы, что эдурский командир по имени Ханрали Халаг отправлял своих воинов против другого народа через Врата – по пути, что занимал дни, на ещё одну личную войну. Именно эти враги теперь встретятся с яростью эдуров. И с Икарием.

Наконец они увидят. Это хорошо.

До него донёсся исходящий от ягга звук, от которого Таралак Вид застыл в изумлении. Тихий смех.

– Тебе весело? – спросил он Икария хриплым шёпотом.

– Оба из Тени, – загадочно сказал ягг, – ткач обводит вокруг пальца верующего. Но я ничего не скажу. В конце концов, я же пустой.

– Я не понимаю.

– Это не важно, Таралак Вид. Это не важно.


Тронный зал вновь опустел; осела пыль, тени скрылись в своих привычных уголках. От развалин трона исходило блёклое мерцание, колеблющиеся очертания и слабая дрожь насторожили бы любого свидетеля, но вокруг не было никого, кто бы это увидел.

Разломанные и раздробленные куски дерева таяли на глазах.

И вновь на помосте возник Трон Тени. И с него сошла тень, более плотная, чем все прочие. Сгорбленный, невысокий силуэт, окутанный тёмной дымкой. На месте смутного пятна, где должно было бы быть лицо, изредка поблёскивали глаза.

Силуэт направился от трона к дверному проёму, трость из чёрного дерева с золотом стучала по брусчатке.

Спустя некоторое время он добрался до входа в храм и выглянул. Там, у ворот, шли последние из них. Грал, а с ним ужасающий, леденящий кровь призрак, который оказался Икарием.

Трясущаяся тень под арочным входом затаила дыхание, когда ягг застыл на миг, чтобы оглянуться.

И Престол Тени уловил на лице Икария что-то вроде улыбки, а после, перед тем, как отвернуться, ягг слегка кивнул.

Бог склонил голову, прислушиваясь к тому, как группа поспешно возвращается на Путь.

Совсем скоро они исчезли, ушли через свои Врата.

Тщательная, гениально созданная иллюзия, которая появляется всякий раз, когда прибывают чужаки, а точнее – кто-либо, кроме самого Престола Тени – предназначенная превратить всё в потрёпанные жалкие развалины. Магия, созданная при помощи Моккры, опутавшая весь зал и оплетшая невидимыми нитями главный вход. Моккра – нити предположений, приглашений, отказа от природного скепсиса, всё для того, чтобы легче было увидеть разрушенный трон.

Малые Пути, но использованные рукой бога, и не просто какого-то бога. Нет… моими!

Эдуры исчезли из виду.

– Глупцы.


– Три короля-чародея, – сказал Дестриант Ран'Турвиан, – правят Шал-Морзинном. Они встанут у нас на пути, адъюнкт Тавор Паран. Мы не можем этого допустить.

– Мы постараемся вступить в переговоры, – ответила адъюнкт. – Нам не помешало бы купить у них припасы. Зачем им препятствовать нам?

– Потому, что это их позабавит.

– И насколько они грозные соперники?

– Грозные? Может оказаться, – предположил Дестриант, – что даже при поддержке ваших чародеев и присутствующего тут Высшего мага после стычки с ними потери будут обширными или даже сокрушительными. Потери достаточные, чтобы отбросить нас назад или полностью уничтожить.

Адъюнкт хмуро взглянула сперва на адмирала Нока, затем на Быстрого Бена.

Последний пожал плечами:

– Я ещё даже не знаю, кто они, но уже их ненавижу.

Кенеб хмыкнул. Вот такой у нас Высший маг.

– И что же ты предлагаешь, Дестриант Ран'Турвиан?

– Мы были к этому готовы, адъюнкт. Мы верим, что с помощью ваших чародеев сможем воплотить свои намерения в жизнь.

– Врата, – предложил Быстрый Бен.

– Именно. Мир Фандереи и Тогга покрыт морями. Суровыми, бушующими морями. Но всё же опытный адмирал сможет по ним проплыть. Будет неразумно слишком долго путешествовать по тому миру, ведь риски велики, но я уверен, что мы сможем пробыть там достаточно долго, чтобы, выйдя обратно в наш мир, очутиться рядом с далхонским Рогом в Квон-Тали.

– Сколько времени это займёт? – уточнил адмирал Нок.

– Вместо месяцев пути по этому миру мы проведём в том несколько дней, сэр, – ответил Дестриант.

– Ты говорил о рисках, – заметил Кенеб, – какие именно «риски»?

– Силы природы, Кулак. Штормы, айсберги. В том мире уровень моря сильно упал, а почти все континенты покрыты льдом. Это мир в самом разгаре катастрофических изменений. Но даже так, мы попадём на самое спокойное время года – хоть в этом нам повезло.

Быстрый Бен фыркнул:

– Ты уж прости, Дестриант, но я не вижу в этом ни капли везения. Всё это время нас будто ведёт ветрами какой-то дух саванны, как если бы каждый лишний миг в каком-то смысле – решающий. Дух саванны, Худ его побери. А теперь ты говоришь, что разработал ритуал, способный открыть огромные врата над морем. Да такой ритуал должны были начать готовить много месяцев назад…

– Два года, Высший маг.

– Два года! Ты сказал, что ждал нас. Ты знал, что мы придём, два года назад? Сколько же духов и богов помыкают нами?

Дестриант ничего не ответил, сложив руки перед собой, на столе.

– Два года, – прошептал Быстрый Бен.

– От тебя, Высший маг, нам потребуется чистая сила. Будет ли это тяжело? Да. Но не настолько, чтобы тебе навредить.

– Как это мило.

– Высший маг, – сказала адъюнкт, – ты предоставишь себя в распоряжение «Серым шлемам».

Он вздохнул, потом кивнул.

– И как скоро, Дестриант? – спросил адмирал Нок. – И ещё: как нам построить флот?

– По три корабля в ряд максимум. Между кораблями расстояние в два кабельтова, между рядами – полёт стрелы, выпущенной из короткого лука. Я бы посоветовал вам немедленно начать подготовку, сэр. Врата будут открыты завтра на рассвете.

Нок встал:

– Тогда мне нужно удалиться, адъюнкт.

Кенеб рассматривал Быстрого Бена, сидевшего с другой стороны стола. Высший маг выглядел жалко.

Калам подождал, пока Быстрый Бен выйдет на центральную палубу, после чего подошёл к нему.

– От чего это у тебя коленки дрожат? – спросил он.

– Не твоё дело. Если тебе захотелось меня донять, то я не в настроении.

– У меня просто к тебе вопрос, – сказала убийца, – но его лучше задать с глазу на глаз.

– В нашей дырке под костяшкой.

– Хорошая идея.

Спустя некоторое время они вновь присели в узком, тёмном проходе между ящиками и тюками.

– Дело вот в чём… – сказал Калам, перейдя от болтовни к делу. – Адъюнкт.

– А что с ней?

– Я нервничаю.

– Ох, как мне тебя жаль. Бери пример с меня, Калам – лучше трясись от ужаса.

– Адъюнкт.

– И что это? Вопрос?

– Мне нужно знать, Бен. Ты с ней?

– С ней? В чём? В постели? Нет. Ян'тарь бы меня придушила. Хотя, если бы она решила присоединиться, я бы хорошенько это обдумал…

– О чём ты, Худ тебя дери, говоришь, Бен?

– Прости. С ней ли я, спрашиваешь ты. – Он задумался, потёр лицо. – Ситуация вскоре может стать неприятной.

– Я знаю! Потому и спрашиваю, идиот!

– Успокойся. Нет причин паниковать…

– Разве нет?

Быстрый Бен перестал тереть лицо и начал царапать его, потом убрал руки и глянул на убийцу сквозь слёзы.

– Посмотри, что со мной происходит. И это всё твоя вина…

– Моя?

– Ну, это чья-то вина, вот что я хотел сказать. Ты тут, так что может быть и твоя, Лам.

– Хорошо, будь по-твоему. Ты ещё не ответил на мой вопрос.

– А ты? – парировал маг.

– С ней? Не знаю. В этом и проблема.

– И я тоже. Не знаю. Её сложно любить, почти так же сложно, как ненавидеть. Если оглянуться назад, то вроде ни того, ни другого она не заслужила, да?

– Ты начинаешь нести чепуху, Бен.

– И что?

– И то, что ты не знаешь, я не знаю. И я не знаю, как тебя, – сказал Калам, – но меня бесит незнание. Меня даже бесит, что ты не знаешь.

– Это всё потому, что тогда Ласиин уговорила тебя встать на её сторону. Ты ведь пришёл убить её, помнишь? А она тебя отговорила. Но теперь ты тут, с адъюнктом, и мы возвращаемся назад, к ней. И ты не знаешь, изменилось ли что-то – или изменилось вообще всё. Одно дело – стоять на стороне Скворца. Или Дуджека. Мы их знали. А с адъюнктом… что ж… всё не так просто.

– Большое спасибо, Бен, что повторил всё, что я только что тебе сказал.

– Всегда рад помочь. Ну что, мы закончили?

– Прости, тебе опять нужно сменить пелёнки?

– Ты и понятия не имеешь, что мы собираемся сделать, Лам. Вот что я могу тебе предложить: когда наступит утро, возвращайся сюда, закрой глаза и жди. Жди и ещё раз жди. Не двигайся. Или постарайся не двигаться. Возможно, тебя слегка покидает из стороны в сторону, возможно даже, что эти тюки на тебя попадают. На самом деле они даже могут раздавить тебя, как комара, поэтому лучше оставайся наверху. Но глаза закрой. И не открывай, пока я не скажу.

– Я тебе не верю.

Высший маг нахмурился:

– Ну и ладно. Возможно, я пытался тебя припугнуть. Но будет жёстко, это правда. А где-то на «Силанде» Скрипач будет выблёвывать свои кишки наружу.

Калам, представив это, неожиданно улыбнулся:

– Это меня подбадривает.

– Меня тоже.


Словно приливные волны, разбивающиеся в пасти бушующей реки, стены из воды вырастали по бокам «Силанды» в форме белых, вихрящихся взрывов, когда корабль, нырнул носом в водоворот посреди огромных Врат. За ними виднелось переменившееся, стальное, серебристое и серое небо, суматоха атмосферных судорог, казалось, обрушилась, чтобы раздавить корабли, которые уже преодолели Врата. Флакону казалось, что с масштабом что-то не так – всего миг назад их боевой корабль был на расстоянии кабельтова за «Пенным волком», а теперь надвигающиеся облака и вздымающиеся волны утащили флагманский корабль на треть лиги вперёд.

Рядом с Флаконом, съёжившись, ухватившись за перила, Скрипач выблёвывал остатки своего завтрака. Ему было так плохо, что сапёр не мог ни выругаться, ни поднять глаза…

Последнее, наверное, даже было ему на руку, решил Флакон, слыша, как повсюду других моряков тошнило от увиденного. С кораблей, плетущихся за ними, раздавались почти панические крики цеплявшихся за борта моряков.

Когда корабль вздымало огромной волной, Геслер начал дуть в свой проклятый свисток и Флакон чуть не заорал, когда увидел корму «Пенного Волка» возвышавшуюся прямо перед ними. Повернувшись, он посмотрел на колдовские Врата, оказавшиеся далеко позади, и корабли, которые проплывали через их пасть и неожиданно падали в воду прямо за «Силандой».

Бездна меня побери! Тут мы почти летим!

По правому борту он увидел множество айсбергов, отделившихся от белой лини горизонта. От стены льда, дошло до него. По левому борту возвышалась изъеденная ветрами береговая линия с шатающимися дубами, земляничными деревьями и кое-где проглядывающими клочками белых сосен, чьи высокие верхушки качались взад-вперёд при каждом диком порыве ветра.

Между флотом и берегом торчали над волнами головы тюленей. Все каменистые берега также были усыпаны этими животными.

– Флакон, – прохрипел Скрипач, всё ещё не в силах поднять голову, – скажи мне, что есть хорошие новости.

– Мы миновали Врата, сержант. Тут сурово. Кажется, море справа от флота усеяно плывущими к нам айсбергами, но они не так уж и близко, думаю, мы успеем их миновать. Сейчас, кажется, уже весь флот по эту сторону. Боги, эти изморские катамараны выглядят так, будто были для этого рождены. Вот везучие ублюдки. В любом случае, ходят слухи, что в этом мире мы пробудем не долго. Сержант?

Но сапёр уже отползал к люку.

– Сержант?

– Я же просил «хорошие» новости, Флакон. Например, что мы вот-вот рухнем с края мира. Что-то в этом духе.

– Ох. Ладно, – ответил чародей, пока его собеседник полз по палубе, – здесь есть тюлени!


В ночь, когда далеко на севере бушевала зелёная буря, четыре малазанских дромона вошли в гавань города Малаза. Флаги на их мачтах указывали на то, что они были частью джакатанского флота, чьей задачей было патрулирование морей на запад от острова Малаз, к острову Гени и Рогу материка. Пару месяцев назад произошли стычки с неизвестным флотом, но вторгавшихся врагов отбросили, хоть и понеся некоторые потери. В полном составе джакатанский флот включал в себя двадцать семь дромонов и шестнадцать кораблей снабжения. Ходили слухи, что за все стычки с чужестранными варварами было потеряно одиннадцать дромонов, хотя Банашар, услышав всё это, предположил, что число это или сильно завышено, или, в соответствии с политикой минимизации имперских потерь, наоборот – занижено. По правде говоря, он уже ни во что не верил, откуда бы ни приходили сведения.

У Купа было не продохнуть – многие жители входили и выходили, вновь и вновь выскакивая на улицу, чтобы поглазеть на северное ночное небо, где от ночи ничего не осталось, после чего вновь возвращались и уговаривали других сходить и посмотреть. И так снова и снова.

Банашар отнёсся к этой суете равнодушно, люди напоминали ему собак, мечущихся от хозяина к дому и обратно. Воистину бесконечный и бездумный процесс.

Что бы там ни происходило – всё это далеко за горизонтом. Хотя, даже так, Банашар неохотно признавал, что это было что-то значимое.

Но далеко – так далеко, что он быстро утратил к этому интерес. Сразу после того, как осушил до дна первый кувшин эля. Так или иначе, к гавани причалили четыре дромона с жертвами кораблекрушения на борту. Их нашли на отдалённом рифе к юго-востоку от Рога (и что же, мимолётом задумался Банашар, там делали дромоны?) Подобранных на борт привезли на остров Малаз четыре корабля, безуспешно воевавших с наполняющей их водой. И именно в эту ночь жертв высадили в славном городе Малазе.

Жертвы кораблекрушений в эти дни встречались не так уж и редко, но именно эти были интересны тем, что только двое из них были малазанцами. Что касается остальных… Банашар оторвался от кружки, нахмурился и уставился на своего постоянно собутыльника, мастер-сержанта Смелого Зуба, а после – на новоприбывших, столпившихся за круглым столом у них за спиной. Бывший жрец был не единственным, кто то и дело поглядывал в ту сторону, но потерпевшие явно не были заинтересованы в общении с кем-то, кроме своих товарищей, и в этом, как показалось Банашару, не было ничего удивительного.

Двое малазанцев были пьяны в стельку, но сидели тихо и выглядели жалко. Остальные особо не злоупотребляли алкоголем – на семерых стоял один графин с вином.

Банашару это казалось ужасно неестественным. Но и это едва ли удивительно, не так ли? Ведь семеро остальных были тисте анди.

– Я, кажется, знаю одного из них, – сказал Смелый Зуб.

– Что?

– Те малазанцы. Они видели меня. Раньше, когда только вошли. Один из них сразу побледнел. Вот почему я так решил.

Банашар проворчал:

– Почти все ветераны, которые приходят сюда впервые, бледнеют при виде тебя, Смелый Зуб. Некоторые делают это каждый раз. Кстати, каково это? Вселять ужас во всех, кого ты когда-нибудь муштровал?

– Отлично. Кроме того, я не всех из них муштровал. Только большинство. Я к этому привык.

– Почему бы тебе в таком случае не притащить этих двоих? Узнали бы их историю и что, Худ их побери, они делают с этими проклятыми тисте анди? Конечно, учитывая всё, что витает в воздухе снаружи, существует большая вероятность, что эти дураки до утра не протянут. Виканцы, жители Семи Городов, корелрийцы, тисте анди – все иноземцы. Толпа задрала нос и подняла шерсть на загривке. Город вот-вот рванёт, как морантская бомба.

– Никогда раньше такого не видел, – пробормотал Смелый Зуб. – Такой… ненависти. Старая Империя была совсем другой. Проклятье, она была абсолютной противоположностью. Осмотрись, Банашар, если ещё можешь разглядеть что-то, кроме кружки в руке, и ты увидишь. Страх, паранойя, предубеждения и оскалы. Если громко пожалуешься вслух сегодня, то твои кишки найдут в каком-то переулке отдельно от тела. Такого раньше никогда не было, Банашар. Никогда.

– Притащи хоть одного.

– Я уже слышал их историю.

– Правда? Разве ты не сидел рядом со мной всю ночь?

– Нет, я почти целый колокол там просидел, хоть ты и не заметил. Не думаю, что ты вообще голову от кружки отрывал. Ты огромная морская губка, Банашар, и чем больше ты в себя вливаешь, тем больше хочешь пить.

– За мной следят.

– Если верить твоим словам.

– Они убьют меня.

– Зачем? Могут просто сесть и подождать, пока ты сам себя угробишь.

– Они нетерпеливы.

– И потому я вновь спрошу, Банашар, – зачем?

– Они не хотят, чтобы я добрался до него. До Тайшренна. Видишь ли, это всё из-за Тайшренна, запертого там, в Паяцевом замке. Они принесли кирпичи, но он перемешал строительный раствор. Мне нужно поговорить с ним, но они не позволят. Они убьют меня, если я попытаюсь, – он махнул в сторону двери. – Если я выйду прямо сейчас и начну идти к Лестнице – я труп.

– Твой секрет, Банашар, вот что убьёт тебя. Уже тебя убивает.

– Она прокляла меня.

– Кто?

– Д'рек, конечно же. Червь в моих кишках, у меня в мозгу. Червь, который пожирает меня изнутри. Так что там за история?

Смелый Зуб почесал колючую щетину под горлом и откинулся назад:

– Морпех-новобранец Врун. Не помню, какое у него было имя, Вруном его назвал я. Ему оно лучше подходит. Клички всегда подходят. Он всегда был крепким орешком, тем, кто хочет выжить. И сегодня ночью это опять подтвердилось. Второго зовут Гентур, наверное, канесиец, не из моих ребят. Так или иначе, они потерпели крушение после сражения с серокожими варварами, которые искали Плавучий Авали. На острове жили тисте анди – и до того, как кто-то успел плюнуть, разразилась масштабная схватка между ними и варварами. Жестокая. Вскоре Врун и другие его спутники сражались с варварами бок о бок с тисте анди и кем-то по имени Путник. Если вкратце, Путник приказал им всем убираться оттуда, сказал, что сам справится с варварами и что все остальные просто мешаются у него под ногами. Ну, они так и сделали. Свалили оттуда. Только вот убрались они прямо в пасть проклятому шторму, после чего выживших выбросило на какой-то атолл, где они провели месяцы, питаясь кокосовым молоком и устрицами. – Смелый Зуб взял в руки кружку. – Вот и вся история Вруна, которую он рассказал, ещё когда был трезв. Что меня заинтересовало, так это человек по имени Путник… что-то в нём есть знакомое, в том, каким Врун описал его и его боевой стиль. Он убивал всех быстро, без особых усилий. Жаль, что не прибыл вместе с ними.

Банашар уставился на здоровяка напротив. О чём он говорит? Что бы это ни было, рассказ всё тянулся и тянулся. Быстро путешествовал? Лжецы и драки с варварами. Он пьян. Пьян настолько, что ничего не понимает.

– Так что за история этого Вруна?

– Я тебе только что её рассказал.

– А что на счёт тисте анди, Смелый Зуб? Их тут поубивают…

– Не думаю. Видишь самого высокого, с длинными белыми волосами? Его зовут Нимандр Голит. А вот та красавица рядом с ним – Фэйд, его первая дочь. Все они родные или двоюродные братья и сёстры, но главный среди них – Нимандр, он самый старший. Нимандр говорит, что он первенец Сына.

– Кого?

– Сына Тьмы, Банашар. Знаешь кто это? Аномандр Рейк. Посмотри на них. Они все от крови Рейка – его правнуки, все кроме Нимандра, отца многих из них, но не всех. Так вот, может, кто-то и ненавидит чужестранцев, но ты правда думаешь, что кто-то окажется настолько глуп, что полезет на потомков Аномандра Рейка?

Банашар медленно повернулся и уставился на тисте анди. Медленно моргнул и покачал головой.

– Только если они самоубийцы.

– Именно, ты у нас в этом спец, не так ли?

– Так, но если Аномадр Рейк отец Нимандра, то кто его мать?

– Так значит, ты ещё не окончательно ослеп. Ты же видишь, не так ли? У многих из них разные матери. И у одной – мать явно не тисте анди, не так ли? Посмотри-ка на Фэйд…

– Я вижу только её затылок.

– Какая разница. Я посмотрел на неё и задал тот же вопрос, что и ты секунду назад.

– Какой?

– «Кем была твоя мать?»

– Моя?

– И она улыбнулась, от чего я чуть не умер, Банашар. Я серьёзно. Чуть не умер. У меня сосуды в голове полопались, я равновесие потерял. И чуть не умер. Так или иначе, она сказала мне её имя, и имя это было совсем не такое, как принято у тисте анди. И судя по её виду, я бы сказал, что она наполовину человек, но, с другой стороны, разве можно быть точно уверенным в таких вещах? Да нет.

– Так как её звали?

– Госпожа Зависть, которая знала Аномандра Рейка лично и отомстила ему, взяв его сына в любовники. Грязное дело, верно? Но если она хоть капельку похожа на Фэйд, если у неё такая же улыбка, то, что ж, «зависть» – это единственное слово для всех других женщин в мире. Боги милостивые… эй, Банашар, что случилось? Похоже, тебе резко стало плохо. Эль не так уж и скверен, уж точно ни в какое сравнение не идёт с тем пойлом, что было вчера. Слушай, если ты собираешься навалять в тарелку на столе, то учти, что тарелки на столе нет. А доски тут погнутые и потому всё, что ты выльешь на них – стечёт мне на ноги и очень меня расстроит, Худа Ради, мужик, выдыхай!


Облокотившись на исцарапанную, покрытую пятнами барную стойку, в пятнадцати шагах от них, мужчина, которого Банашар называл Чужестранцем, посасывал флягу малазанского тёмного – напитка, ко вкусу которого он пристрастился несмотря на дороговизну. Он слышал, как бывший жрец и мастер-сержант вновь спорили, сидя за столом прямо за ним. Они часто делали это в последнее время. В другие вечера, вспоминал Чужестранец, он бы присоединился к ним, откинувшись назад, наслаждаясь увеселительным, лишь изредка грустным, представлением.

Но не сегодня.

Не тогда, когда там, сзади, сидят они.

Сейчас ему нужно было подумать, хорошенько подумать. Ему нужно было принять решение, и он, дрожа от страха, чувствовал, что от этого решения зависит его судьба.

– Куп, налей-ка ещё тёмного, ладно?

Карракка «Утопшая Крыса» выглядела так, будто с нетерпением ждала возможности отчалить от каменного пирса к югу от устья реки, волны лихорадочно бились на её пути. Свежеокрашенный корпус, причудливое треугольное парусное вооружение и центральное кормовое весло притягивали к себе любопытные взгляды многих моряков и рыбаков, проходивших мимо за последние пару дней. Капитана это, конечно, раздражало, но Опонны всё ещё улыбались ему двумя своими улыбками, и вскоре он наконец-то вновь выйдет в море. Прочь из этого проклятого города – чем скорей, тем лучше.

Первый помощник Палет лежал, скорчившись, посреди центральной палубы, всё ещё зализывая царапины и синяки, которые получил ночью в стычке с пьяной толпой. Пристальный взгляд капитана на секунду замер на нём, прежде чем скользнуть дальше. Корабль был пришвартован и крепко привязан, наверху, в своём чересчур большом вороньём гнезде, сидел Грызун – человек безумнее белки со сломанным хвостом. Всё казалось правильным, настолько правильным, что нервы капитана были натянуты как канаты.

И виной тому была не только лихорадочная злоба, охватившая всех вокруг, не слухи о предательствах и убийствах в Семи Городах, а теперь ещё и неофициальном погроме виканцев, который устроили накануне ночью. Было ещё кое-что. Ещё кое-что.

Почесав щетину на черепе, Картерон Краст повернулся и уставился на Паяцев замок. Почти полностью тёмный, конечно же. Тусклый свет исходил от сторожки около ворот на верхушке Лестницы. Это, должно быть, Лаббен, старый сторож-горбун, который скорее всего уже отключился, как и всегда, когда в замке появлялись нежданные гости. Конечно, все гости были нежданными, и хотя новый Кулак, мужчина по имени Араган, прибыл уже месяц назад, он уже раньше служил тут и знает, как лучше всего себя вести. Лучше всего лежать тише воды ниже травы и не поднимать голову выше парапета.

Кто знает? Возможно, Араган составит в этом деле конкуренцию самому Лаббену.

Нежданные гости… такие, как Высший маг Тайшренн. Давным-давно было время, когда Краст слишком часто оказывался в компании этой змеи и изо всех сил сдерживался, чтобы не сделать чего-то, о чём потом кто-то пожалел бы. Только не я. Возможно, Император. Сам Тайшренн, это наверняка. Но только не я. Он мечтал о единственном миге, когда они остались бы наедине. Ему нужен был лишь один миг. Обе руки плотно сжатые на его цыплячьей шеи, сдавить её и свернуть. Готово. Просто. Проблема решена.

Какая проблема? Вот о чём спросил бы Келланвед в свойственном ему апатичном стиле. И у Краста был заготовленный заранее ответ. Без понятия, Император, но я уверен, что проблема была, а может, несколько, а может, и куча проблем. Хороший ответ, как ему казалось, хотя Келланвед мог бы не согласиться. А вот Танцор точно бы согласился. Хех.

– Четыре дромона! – неожиданно закричал Грызун.

Краст уставился на идиота:

– Мы в гавани! Чего ты ожидал? Ну всё, Грызун, никаких пайков тебе больше наверх не отправят. Тащи свою необъёмную тушу вниз!

– Приближаются с севера, Капитан. На мачтах… что-то сверкает серебром…

Краст сильно нахмурился. Вокруг непроглядная темень. Но Грызун никогда не ошибался. Серебром… нехорошо. Нет, это просто ужасно. Он направился к Палету и пнул помощника.

– Вставай. Отправь остатки команды к складам. Мне плевать, кто их охраняет, – подкупите ублюдков. Я хочу, чтобы мы вошли в воду и сматывались отсюда, как трёхногий краб.

Мужчина посмотрел на него глуповатыми глазами:

– Капитан?

– Они тебе что, мозги отбили, Палет? Приближаются проблемы.

Усевшись, первый помощник осмотрелся:

– Стража?

– Нет, куда более серьёзные проблемы.

– Например?

– Например, Императрица, придурок.

Палет вскочил на ноги:

– Так точно, припасы, сэр. Мы уже в пути!

Краст смотрел, как дурак носится по палубе. Команда была пьяна. Им же хуже. Кроме того, им крайне не хватало парочки человек. Нырять в гавани, где затонула старая «Затычка», особенно учитывая акул, было плохой идеей. В ту ночь погибло четыре отменных моряка. Отменных моряка, но ужасных пловца. Забавно, как это сочетается.

Он вновь оглянулся. Проклятье, я снова о них забыл, да? Не было шлюпок. Ну, всегда что-то должно пойти не так.

Четыре дромона, теперь и он их видел, заворачивали в гавань. Их освещал один из самых омерзительных штормов, что ему доводилось видеть. Точнее, это было не совсем так – он уже видел подобный шторм, верно? И что из этого вышло? Ничего хорошего… кроме, разве что, горы отатарала…

Первый дромон – флагманский корабль Ласиин, «Стерва». За ним ещё три. Три – это чертовски много. Кого, Худов дух, она с собой притащила? Целую армию?

Нежданные гости.

Бедный Араган.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации