Текст книги "Охотники за костями. Том 2"

Полиэль прибыла, словно дар, но теперь этот ублюдок убил её, точнее убивал прямо сейчас, отнимая всё, что было у Укуса. Опять.

По плитам скользнули копыта, и он прижался ещё ближе к стене, пропуская всадника на коне через дверной проём – в коридор, где зверь смог перейти от рыси к лёгкому галопу.

Укус уставился им вслед с ненавистью в глазах.

Потеряно. Всё потеряно.

Он заглянул в алтарный зал…

Быстрый Бен приземлился, словно кошка, но попав под водопад ядовитых страданий, исходящих от пленённой богини в двух-трёх шагах справа от него, он рухнул на живот, прикрывая голову руками.

Ладно, очень смешно, Престол Тени. Он повернул голову и увидел Торахаваль, неподвижно лежавшую на расстоянии вытянутой руки слева от него.

Бедняжка, мне не стоило так над ней издеваться. Но… покажите мне милосердного ребёнка, и я и вправду поверю в чудеса, ещё и компенсацию ей выплачу. Всему виной её чрезмерная чувствительность. И всё же, жизнь не жизнь без тысячи сожалений.

В комнате присутствовал отатарал. Ему нужно было забрать сестру и очистить её. Это не так уж и сложно сделать, особенно после того, как он выберется из этого сумасшедшего дома. Так значит – как оказалось, к его изумлению – Престол Тени выполнил свою часть сделки.

И тогда он услышал вой Псов, эхом расходившийся по коридору.

Паран выбрался из тоннеля и завернул поводья влево, едва сумев увести коня с пути Шан – огромной чёрной твари, которая пронеслась мимо, прямо в Великий Храм. За ней последовал Крест, за ними Барен, в огромной пасти которого шипела ящеровидная пантера, она тщетно пыталась остановить своего пленителя, вогнав когти в брусчатку. За ними следовали Бельмо и Зубец.

Когда Зубец ворвался в храм, раздался его вой – звук, переливающийся диким ликованием от скорого свершения долгожданной мести.

Паран ещё некоторое время смотрел им вслед, потом обернулся и увидел лежавшего на земле Ното Бойла, над которым склонилась безымянная девушка.

– Худов дух, – выругался он, – у нас нет на это времени. Поставь его на ноги, Солиэль. Мы сейчас же направляемся в твой храм. Бойл, где, Бездна тебя побери, твоя лошадь?

Выпрямившись, девочка скользнула взглядом по дороге.

– Приближается смерть моей сестры, – сказала она.

Капитан проследил за её взглядом. И увидел первого Дерагота.

Неужели я и вправду всё это начал?

Храм за ними сотрясло волной, способной обрушить стены.

– Нам пора уходить!

Быстрый Бен схватил сестру за капюшон рясы и начал оттаскивать в конец зала, уже по пути осознав, что это бесполезно. Гончие пришли за ним, а он застрял в комнате, пропитанной отатаралом.

Престол Тени никогда не играл честно, и маг должен был признать, что в этот раз его переиграли.

И этот раз, кажется, станет последним…

Он услышал звуки когтей, стучавших по коридору всё ближе, и поднял взгляд…

Укус уставился на несущегося зверя. Демон. Существо чистой красоты. Ему уже не оставалось ничего другого. Да, пусть меня поглотит красота.

Он встал на пути зверя…

Но его оттолкнули вбок, настолько резко и сильно, что он врезался в стену головой, оглушённый. Потеряв равновесие, он упал назад. Тьма кружилась, и тени перед глазами сгущались…

Но когда демон пронёсся над ним, он увидел другой силуэт – гибкий, одетый полностью в чёрное, прорезавший лезвиями своих ножей глубокую рану в правом плече зверя.

Демон завопил от боли и ярости, скользя по плитам и оборачиваясь к источнику угрозы. Но он уже пропал, каким-то образом уже оказался с другой стороны, размахивая руками, хотя каждое движение казалось Укусу слегка размытым. Ножи вновь впились в зверя.

Отскочив, демон оказался спиной к противоположной стене. Его угольные глаза горели во тьме.

По коридору приближались другие демоны, со скрежетом когтей замедляя свой яростный шаг…

…из-за того, что силуэт неожиданно ринулся между ними. Казалось, яркие красные вспышки клинков танцуют в воздухе, появляясь то тут, то там, крутясь вокруг силуэта, словно его руки – змеи. И с такой же элегантностью его нога рванула навстречу голове чудовища, которая была размером с лошадиную, только шире. И эту голову от удара развернуло вбок, вместе с плечами и туловищем, и вот уже весь демон со странным изяществом летит в воздухе, кверху брюхом, врезаясь головой в стену храма.

Кирпичи разлетелись, стена рухнула, открыв проход в какую-то комнату, куда и свалилось тело демона, оставляя за собой клубы пыли.

Дикое замешательство охватило всех в коридоре, и фигура неожиданно оказалась рядом с Укусом, застыв с окровавленными кинжалами наголо.

Женщина с чёрными волосами перекрыла проход.

Звук чего-то несущегося по плитам заставил его опустить взгляд и увидеть двух маленьких, похожих на птиц скелетов по бокам от девушки. Их пасти были открыты, и из пустых глоток раздавались шипящие звуки. Острые хвосты били из стороны в сторону. Один из них прянул вперёд, всего на скачок, опустив голову…

И все собравшиеся демоны отскочили назад.

Ещё одно шипение ящерицы – более громкое, исходившее от существа, зажатого в пасти демона. Укус видел в его ужасных глазах смертельный страх, перерастающий в панику…

Женщина тихо заговорила, явно обращаясь к Укусу:

– Следуй за магом и его сестрой, они нашли скважину под помостом. Времени для побега, думаю, им хватит. И тебе, если поспешишь.

– Я не хочу, – сказал он, не в силах сдержать хныканье. – Я просто хочу умереть.

Услышав это, она обернулась на него, отвлекаясь от демонов.

Укус взглянул в её узкие, продолговатые чёрные, как смоль, глаза. И в её лице он не увидел зеркала, не увидел отвращения. Ничего, кроме простого сожаления и чего-то, что могло быть… скорбью?

– Направляйся в храм Солиэль, – сказала она.

– Она равнодушна к нам…

– Но не сегодня. Не пока Ганос Паран держит её за шиворот. Иди. Исцелись.

Это было невозможно, но как он мог ей отказать?

– Поспеши, я не знаю, как Кердла и Телораст умудряются запугивать их, и понятия не имею, сколько времени это продлится…

И как только она произнесла эти слова, вой прогремел по коридору, и демоны прижались к порогу, визжа в отчаянном бешенстве.

– Ну, вот и всё, – прошептала она, поднимая ножи.

Укус вскочил на ноги и вбежал в алтарный зал.

Невероятно. Быстрый Бен не мог понять, что задержало Псов. Он слышал звуки сражения, яростное щёлканье челюстей, рыки и взвизгивание. Лишь один раз оглянувшись, за миг до того, как пронести Торахаваль через чёрный ход, он, казалось, увидел… что-то. Кого-то, едва различимого в тенях, перекрывшего проход в зал.

С кем бы ни произошло это счастливое столкновение, оно спасло ему жизнь. И жизнь его сестры. Валюту, которую Быстрый Бен не хотел бы тратить впустую.

Закинув Торахаваль на плечо, он вошёл в узкий коридор и побежал так быстро, как только мог.

И вскоре услышал, как кто-то гонится за ними. Выругавшись, Быстрый Бен развернулся, отчего голова Торахаваль врезалась в стену, и женщина застонала.

Мужчина с изуродованным, нет, укушенным лошадью лицом, вдруг понял маг, со всех ног нёсся к нему.

– Я тебе помогу, – сказал он. – Скорее! В этот храм несётся погибель!

Может ли быть, что это тот, кто преградил путь собакам? Не важно.

– Тогда бери её за ноги, друг. Как только мы покинем освящённую землю, мы можем убраться отсюда к Худовой матери…

Пока Псы собирались перед броском на Апсалар, она спрятала свои клинки в ножны и сказала:

– Кердла, Телораст, прекратите шипеть. Нам пора уходить.

– Ты очень скучная, Не-Апсалар! – прокричала Кердла.

– Правда ведь, скучная? – сказала Телораст, рассеяно и угрожающе дёргая головой, хотя теперь это казалось менее эффективным.

– Куда она подевалась? – спросила Кердла.

– Исчезла!

– Без нас!

– За ней!

Полиэль, Серая Богиня чумы, болезни и страданий, пойманная в собственном кошмаре. Все силы покинули её, вытекли, словно кровь. Осколок смертоносного отатарала торчал из её руки. Богиня сидела на троне, корчась от боли.

Предательства, так много предательств. Силы Увечного исчезли, покинули её. А этот неизвестный смертный, этот убийца с ледяным взглядом, который ничего не понял. Во имя кого? За чьё освобождение велась эта война? Проклятый идиот.

Каким же проклятием, в конце концов, оказалось ясно видеть все недостатки и всю гремучую злобу смертных, когда её вытащили на поверхность, на свет дневной. Кто из последователей никогда не искал, по воле или безвольно, очищения в самоуничтожении? В одержимости они приняли в себя смерть, но это было лишь ничтожным отражением той смерти, которую они несли земле, воде и воздуху. Самоуничтожение, превращающее весь мир в жертву.

Апокалипсис не может наступить внезапно, нет. Он медленно, но неизбежно ползёт среди смертных, неумолимый в своём методичном уничтожении всего живого, здорового и красивого.

Заражённые умы и загрязнённые души – вот то, что призвало её в этот мир. Ради земли, ради шанса, что та ещё сможет исцелиться, когда исчезнут самые жестокие из её мучителей и уничтожителей. Она стремилась стереть их своим чумным дыханием, и сложно представить судьбу, ими более заслуженную. И за всё это теперь она умрёт.

Она выругалась. Предательство!

Пять Гончих Тени вошли в зал.

Её смерть. Ты глупец, Престол Тени.

Гончая что-то выплюнула. Что-то, что начало носиться по полу, плеваться и корчиться, прижимаясь к первой ступени помоста.

Несмотря на агонию, Полиэль сохраняла чистый разум. Пока Псы сбегали из зала по тайному ходу, помостом, богиня пыталась понять, что за чешуйчатая пантера сжалась внизу. Одну её лапу поразила инфекция, а оба задних бёдра были сломаны. Это создание не сможет сбежать. Гончие бросили тварь тут, но почему?

Ах, чтобы она разделила мою судьбу.

Последняя, слегка утешающая мысль, перед тем, как явились Дераготы, от которых разило яростью и голодом. Древнее всякого бога, они лишились одной добычи, но могли убить всех оставшихся.

Сломленный т'рольбарал визжал от ярости и страха.

Сломленная богиня, которая желала исцелить Огнь. Именно это было истинной целью чумы, именно это, в холодном расчёте, руководило болезнями. «Только люди, – напомнила она себе в своей последней мысли, – только люди считают, что спасение зиждется на них».

И после этого Дераготы, первые поработители человечества, бросились на неё.

– Теперь она носитель, – сказал Укус, – и что ещё хуже: она больше не защищена. В ней бушует чума, и будет бушевать, невзирая на то, что случится с Полиэль. Как только процесс запущен, он развивается сам по себе. Прошу, – добавил он, глядя, как мужчина пытается привести в себя Торахаваль, – идём со мной.

Незнакомец поднял на него беспомощные глаза.

– Идём? Куда?

– В храм Солиэль.

– Этой равнодушной суки…

– Прошу, – настоял на своём Укус. – Ты сам всё увидишь. Я могу лишь верить её словам.

– Чьим словам?

– Это недалеко. Её нужно вылечить, – он вновь наклонился, хватая девушку за ноги. – Давай как раньше. Это недалеко.

Тот кивнул.

В храме за ними раздался вопль, настолько резкий, что по толстым стенам здания пошли трещины, поднимая из каждой облака пыли. Под ними раздались стенающие звуки, с которыми покосился фундамент, вываливаясь на окружающие улицы.

– Мы должны спешить! – сказал Укус.

Спешившись, таща одной рукой за собой спотыкающегося и задыхающегося Ното Бойла, Паран выбил ногой дверь в храм Солиэль. Скромная, но вполне приемлемая демонстрация силы, которая должна была, как ему казалось, известить Добрую Богиню о его настроении.

Когда он переступал порог, девушка проскользнула мимо, окинув его на удивление радостным взглядом, и поспешила в главный зал.

На стенах коридора висели картины преклонившихся людей, опустивших голову в благословлении, мольбе или отчаянии. С этой проклятой богиней, скорее всего – последнее, подумалось Парану. С выгнутого потолка складками свисал погребальный саван, без сомнений, призванный приготовить последователей к худшему.

Они дошли до центрального зала как раз в тот момент, когда земля сотряслась. Великий Храм рушился. Паран подтащил Ното Бойла к себе, потом толкнул, и тот, спотыкаясь побрёл к алтарю. Если нам повезёт, проклятых Дераготов похоронит обломками храма. Но загадывать не буду.

Он вытащил карту и швырнул её на пол.

– Солиэль, призываю тебя.

Девочка, стоявшая справа от алтаря, неожиданно прогнулась, подняла взор вверх, изумлённо моргая. Улыбка на её лице стала шире.

Паран поклялся, что попытается запомнить все детали внешности богини в её вынужденном появлении, столь чудной в своём обузданном бешенстве. Она стояла за алтарём, такая же андрогинная, как её ныне покойная сестра. Длинные пальцы, столь идеально подходящие для того, чтобы закрывать веки на незрячих глазах, сжимались в кулаки. Она произнесла трескучим голосом:

– Ты сделал ужасную ошибку…

– И я ещё не закончил, – ответил он. – Выпусти свои силы, Солиэль. Начни исцеление. Можешь начать прямо здесь, с Ното Бойла, в которого ты поместишь остаток своей силы, достаточный по мощи и длительности, чтобы он мог исцелить заражённую армию в лагере за стенами города. Когда закончишь с ним, прибудут другие, отверженные Полиэль. Вылечи их всех и отошли прочь… – Его голос стал жёстче. – Семь Городов настрадались сполна, Солиэль.

Казалось, что она долго всматривается в него, после чего богиня пожала плечами.

– Как прикажешь. Что до страданий – они тебя ждут и без моей помощи.

Паран нахмурился, после чего обернулся на удивлённый крик, который раздался за ними.

Капитан моргнул и ухмыльнулся.

– Быстрый Бен!

Маг и Укус тащили между собой женщину, которую он в последний раз видел в алтарном зале Великого Храма. В один миг Паран всё понял, а потом моментально понял, что ничего не понял.

Быстрый Бен посмотрел на алтарь и прищурился.

– Это она? Худов дух, никогда бы не подумал… а, не важно. Ганос Паран, так это всё твоих рук дело? Ты знал, что Псы придут за мной?

– Не совсем, хотя я понимаю, почему ты так решил. Ты заключил сделку с Престолом Тени, не так ли? Ради, – он указал на бесчувственную женщину, – ради неё.

Маг нахмурился:

– Ради моей сестры.

– Он выпустил Дераготов, – сказала Солиэль в суровом и обвинительном тоне. – Они разорвали её на куски!

Сестра Быстрого Бена издала стон, пытаясь встать на ноги.

– Дерьмо, – пробормотал маг, – мне лучше убираться отсюда. Назад к остальным. Пока она не пришла в себя.

Паран вздохнул и скрестил руки на груди.

– В самом деле, Бен…

– Тебе лучше всех прочих должно быть известно, что такое сестринский гнев, – перебил его маг, отходя прочь. Он перевёл взгляд на Укуса, который стоял как вкопанный, уставившись на Солиэль. – Давай же, – сказал он. – Ты был прав, иди к ней.

Тихо хныкнув, Укус подался вперёд.

Паран смотрел, как Быстрый Бен открывает врата Пути.

Маг замешкался, обернулся к капитану и спросил:

– Ганос, скажи мне кое-что.

– Что?

– Тавор. Мы можем ей доверять?

Вопрос ударил, словно пощёчина, неожиданно и резко. Он моргнул, посмотрел на мужчину и сказал:

– Тавор, чародей, сделает всё, что нужно сделать.

– Нужно ей – или её солдатам? – не успокоился Быстрый Бен.

– Для неё, друг мой, между этими понятиями нет разницы.

Они ещё миг смотрели друг другу в глаза, после чего маг вздохнул:

– Когда всё закончится, с меня кружка эля.

– Я тебе это ещё припомню, Бен.

На лице мага мелькнула его коронная, раздражающая ухмылка, и он исчез в портале.

И как только врата захлопнулись за ним, женщина, его сестра, встала на колени. Её волосы свисали вниз, прикрывая лицо, но Паран чётко слышал, как она сказала:

– Я видела волка.

Он покачал головой:

– Пса Тени.

– Волка, – вновь сказала она. – Самого милого и доброго волка в мире…

Быстрый Бен открыл глаза и осмотрелся.

Напротив него сидел Флакон, единственный, кто остался на площадке. Откуда-то рядом доносились злые крики и звуки грядущего насилия.

– Неплохо сыграно, – сказал Флакон. – Престол Тени кинул тебя прямо им под ноги, настолько близко, да так, что если бы они тебя поймали, я бы уже закапывал твою опустевшую оболочку. Ты воспользовался его Путём, чтобы вернуться сюда. Очень умно. Кажется, осталась ниточка, маг, которую даже Престол Тени упустил из виду.

– Что происходит?

Солдат пожал плечами:

– Старые распри, кажется. Калам и Скрипач нашли Апсалар с окровавленными ножами. Видишь ли, они подумали, что ты мёртв, хоть я не приложу ума…

Быстрый Бен уже вскочил на ноги и побежал на звук.

Миг спустя он наткнулся на сцену, балансирующую на грани настоящей катастрофы. Калам шёл на Апсалар, достав свои длинные ножи, выводя вперёд клинок из отатарала. Скрипач стоял сбоку, на его лице смешались выражения злости и беспомощности.

Что до Апсалар, то она просто смотрела на тучного, грозного убийцу. Она была безоружна, на лице написано что-то вроде смирения.

– Калам!

Мужчина развернулся, как и Скрипач.

– Бен! – прокричал сапёр. – Мы нашли её с окровавленными ножами, а ты…

– Довольно, – сказал маг. – Отойди от неё, Калам.

Убийца пожал плечами и спрятал оружие в ножны.

– Она не пыталась ничего объяснить, – разочарованно прорычал он. – Впрочем, как и всегда. Могу поклясться, Бен, она этого хотела…

– Хотела чего? – спросил он. – Может, она обнажила свои клинки? Встала в боевую стойку, а, Калам? Разве она не Танцовщица Тени? Проклятый идиот! – Он окинул взглядом Апсалар и добавил, уже тише: – То, чего она хочет… мы дать не в силах…

За ними раздался топот сапог, и Быстрый Бен развернулся, увидев Флакона и капитана Фарадан Сорт.

– Вот вы все где, – сказала капитан, явно борясь со своим любопытством. – Мы скоро выдвигаемся. Если повезёт, уже этой ночью догоним Четырнадцатую. По крайней мере, так думает Синн.

– Отличные новости, – сказал Быстрый Бен. – Ведите, капитан, мы отправимся прямо за вами.

Но сам подождал, пока мимо него не прошла Апсалар, которую он аккуратно схватил за рукав.

Она обернулась.

Быстрый Бен замешкался, после чего кивнул и сказал:

– Я знаю, что это была ты, Апсалар. Спасибо.

– Маг, – сказала она, – я понятия не имею о чём ты.

Он отпустил её руку. Нет, то чего она хочет, мы дать не в силах. Ведь она хочет умереть.

Весь покрытый пылью, бледный от утомления, Котильон вошёл в тронный зал и остановился.

Псы собрались перед Престолом Тени, двое лежали, тяжело дыша, вывалив языки. Шан дёргалась и носилась по кругу, по израненным бокам чёрного зверя стекала кровь. Котильон вскоре понял, что и другие Гончие ранены.

На троне сидел Престол Тени, его силуэт был размыт, словно бог угнездился посреди грозовой тучи.

– Посмотри на них, – сказал он низким и грозным голосом. – Хорошо присмотрись, Котильон.

– Дераготы?

– Нет, не Дераготы.

– Да, кажется, не они. Раны выглядят как ножевые порезы.

– Он был у меня в руках. И я его упустил.

– Кто был в руках?

– Этот противный, мелкий, тысячеликий маг, вот кто! – Амманас вскинул тенистую руку, сгибая длинные пальцы. – Он был у меня, прямо в этих руках. Словно кусочек тающего льда. – Резкий звук, бог наклонился вперёд на троне. – Это всё твоя вина!

Котильон моргнул.

– Погоди-ка, я не нападал на Гончих!

– Это ты так думаешь!

– И что это, по-твоему, должно значить? – спросил Котильон.

Вторая рука присоединилась к первой, взмыв в воздух, сжимая его в порывах дрожащей ярости. Ещё один резкий звук… и бог испарился.

Котильон посмотрел на Барена, потянул к зверю руку.

Утробное рычание заставило его отдёрнуть её.

– Да не я это! – прокричал он.

Псы, которые все как один смотрели на него, не были так уверены.

Закат спустился на пыльный воздух над лагерем, куда капитан Ганос Паран с лошадью в поводу, лекарь Ното Бойл и девочка по имени Наваль Д'ната взобрались по склону, минуя первые ряды караульных.

Лагерь выглядел так, словно оказался в эпицентре бури. Солдаты чинили палатки, перевязывали канаты, бегали с носилками. Вырвавшиеся из загона лошади так и бродили вокруг, шустро сбегая от любого, кто попытается их поймать.

– Псы, – сказал Паран. – Они прошли сквозь лагерь. Как и Дераготы, полагаю. Не повезло им. Надеюсь, раненых не очень много.

Ното Бойл посмотрел на него и ухмыльнулся:

– Капитан Добряк? Ты нас обманул. Имя «Ганос Паран» отмечено среди павших в личных записях самого Дуджека.

– С этим именем вообще связано много вопросов, лекарь.

– А ты понимаешь, капитан, что две оставшихся малазанских армии в Семи Городах сейчас находятся под командованием брата и сестры? По крайней мере сейчас. Когда Дуджек снова встанет на ноги…

– Сейчас, – сказал Паран.

Хурлокель и Речушка стояли у штабного шатра. Оба видели Парана и его спутников.

Что-то не так с лицом всадника…

Они подошли к ним.

– Хурлокель? – спросил Паран.

Мужчина опустил глаза.

Речушка прокашлялась.

– Первый Кулак Дуджек Однорукий умер два удара колокола назад, капитан Паран.

Что до страданий – они тебя ждут и без моей помощи.

Она знала. Солиэль знала об этом.

Речушка всё ещё говорила:

– …лихорадка недавно отступила. Они ещё в сознании, им сказали кто ты, Ганос Паран. Ты меня слушаешь? Они читали записи Дуджека, как и все офицеры, присутствующие в лагере. Это было необходимо. Ты понимаешь? Голосование было открытым. Мы выбрали тебя Первым Кулаком. Теперь это твоя армия.

Она знала.

Всё, что он сделал тут… было слишком поздно.

Дуджек Однорукий мёртв.