Текст книги "Гордость Завоевателя"

– Вот так. – пробормотал он, вставляя провод в разъем рядом с аптечкой. – Макс, что там?

– Сердцебиение замедленное, но ровное, – сообщил компьютер. – Кровяное давление и функции нервной системы сильно понижены.

– Что с ним? – спросил Арик.

– Пока неизвестно, – ответил Макс. – В крови присутствует несколько неидентифицированных агентов, но некоторые, несомненно, появились в результате приема инопланетной пищи. Один момент! Обнаружен слабый яд в крови.

Арик посмотрел на правое плечо Фейлана, где виднелась ранка, из которой медленно сочилась кровь.

– Вижу след введения яда, – сказал он. – Я умею оказывать первую помощь при укусе змеи. Попробовать?

Последовала пауза. Свободной рукой Арик рылся в аптечке в, поисках ножа или скальпеля, жалея, что рядом нет Мелинды. Она бы не дрогнув сделала разрез на коже брата, чтобы спасти его жизнь…

– В этом нет необходимости, – отозвался наконец Макс с явным облегчением в голосе. – Его жизненные показатели растут, они уже достигли самой нижней отметки. В аптечке есть инъектор со стимулятором общего действия?

– Ярко-оранжевого цвета, – подсказал Квинн. – Вы умеете им пользоваться?

– Да. – Арик достал из аптечки оранжевый инъектор и сорвал с него упаковку.

– Начните с одной дозы, – посоветовал Макс. – Посмотрим, как подействует.

– Хорошо. – Прижав инъектор к коже Фейлана, Арик нажал на кнопку. – Есть изменения?

– Секундочку, – откликнулся Макс. – Да, это явно помогает. Думаю, он вне опасности, по крайней мере сейчас.

– Вот вернемся на заправщик и продиагностируем тщательно, – добавил Квинн. – Может, кое-что найдется и в запасе лекарств, которым снабдила нас ваша сестра.

Обнимая обеими руками тело брата, Арик укачивал его, как спящего ребенка. Он был счастлив. Экспедиция достигла цели! Пропавший без вести Фейлан найден и спасен!

– Спасибо, Квинн, – тихо произнес Арик, и глаза его наполнились слезами. – И спасибо вам всем.

– Всегда к вашим услугам, – ответил Квинн. – А теперь летим домой.

* * *

– Мы решили лететь прямиком на Эдо, – сообщил Арик, пробираясь через дверной проем. – Доркас и мрашанские планеты ближе, но Квинн опасается, что подполковник Холлоуэй до сих пор нас не простил и не пожелает даже выслушать, а сразу отправит за решетку.

– Все равно от Холлоуэя ничего не зависит, – проговорил Фейлан, глотнув настоящего земного кофе из бутылки для питья в невесомости. – По крайней мере, до тех пор, пока командование не пришлет в его зону несколько боевых кораблей.

– Верно, – согласился Арик. – И еще четыре дня назад это сделано не было.

– Даже если командование решит отправить на ту планету экспедиционные войска, – произнес Фейлан, – на их переброску уйдет добрых восемьдесят часов. Добавьте к этому время, необходимое для сбора отряда. У джирриш будет масса времени, чтобы прикрыть лавочку и убраться восвояси.

– Квинн это понимает, – отозвался Арик. – Но вдруг джирриш второпях забудут что-нибудь интересное?

– Пожалуй. Как бы то ни было, это неплохой предлог для отсрочки неизбежного расследования.

– Спасибо за напоминание. – Арик состроил кислую гримасу. – Я верю, что ты выкроишь время из своего плотного расписания и выступишь в суде свидетелем защиты.

– Не волнуйся, – пообещал Фейлан. – Я от обвинения не оставлю камня на камне. Арик перестал улыбаться.

– Тебе очень повезло, – тихо произнес он. – Ты ведь это понимаешь, не так ли? Джирриш должны были убить тебя в тог самый миг, когда узнали о нашем приближении. Видимо, они решили, что прикончили тебя – больше мне ничего не приходит в голову.

Фейлан глотнул кофе, снова почувствовав тупую боль в плече, в том месте, куда ранил язык Тирр-джилаша. Брат, скорее всего, прав. В плену Фейлан многое узнал о джирриш. Естественно, они не были заинтересованы в том. чтобы Фейлан вернулся к людям со сведениями о завоевателях.

И все же…

– Нет, – медленно проговорил он. – Я не думаю, что Тиррджилаш пытался убить меня. Ты не видел их языки, Арик. Поверь, они работают почище мясницкого ножа. Он мог разрезать мне плечо до кости и ввести достаточно яду, чтобы прикончить на месте. Или вообще не возиться с ядом, а попросту перерезать мне глотку. Должно быть, он решил меня отключить на время – до тех пор, пока меня не перетащат обратно в камеру. Для этого отвлек своей голограммой, освободил ноги и подошел ко мне поближе.

– Наверное, голограмма была впечатляющая, – хмыкнул Арик. – Однако это все же не объясняет, почему он не переменил свое решение, когда Паладин с ревом налетел на них из-за рощицы.

Или почему Тиррджилаш или техник не атаковали тебя задолго до того, как ты добрался до мрашанского корабля. Может, боялись, что ты сломаешь им шеи, прежде чем подействует яд?

– Возможно, у него не хватило времени, – предположил Фейлан. – А может, запаниковал. Или, может статься…

– Что?

– Это смелое предположение, – сказал Фейлан. – Очень смелое. Но, может статься, те маленькие семена сомнения, которые я пытался посеять в душе Тиррджилаша, все-таки дали всходы. Что, если он задумался, не лжет ли его правительство насчет столкновения с «Ютландией»?

– Ну, не знаю… – с сомнением отозвался Арик. – На твоем месте я бы на это особо не рассчитывал. Что значит слово чужака против слова твоего собственного правительства?

– И все-таки он задумывался, – не сдавался Фейлан. – И проверял мои слова. – Он опустил бутылку на подставку и застегнул страховочные ремни на своей койке. – Ну да бог с ним. Нам и так хватает забот – нужно как-то выпутать тебя, папу, Квинна и Мелинду из этой заварухи.

– Это не проблема. – Арик подкрепил свои слова небрежным взмахом руки. – Мы с Квинном теперь победители, а победителей не судят. А у папы такие связи, что и он, и Мелинда наверняка уже вернулись домой и теперь гадают, почему мы так задерживаемся.

– Надеюсь, ты прав, – вздохнул Фейлан.

– Конечно, я прав. Кроме того, врачи с таким образованием и опытом, как у Мелинды, слишком ценны, чтобы держать их за решеткой. – Подтянувшись на дверном косяке, Арик выключил свет в каюте. – Макс говорит, что тебе следует отдохнуть. Пускай на горизонте маячит война, но это не причина лишаться сна и покоя.

Фейлан почесал больное плечо.

– Может быть, война уже началась, – гихо проговорил он. – Совсем недавно Тирр-джилаш весьма настойчиво задавал мне вопросы о «Мокасиновых змеях».

Арик поморщился:

– Что ж… если война началась, значит, она началась. Мы это довольно скоро узнаем. А пока отдохни. Семейство Кавано заслужило короткую передышку.

Глава 25

Они обнаружили Эзара Шолома лежащим на полу в гостиничных апартаментах, шикарных, хоть и расположенных в довольно непрезентабельном районе Мидж-Ка-Сити, в каких-то пяти кварталах от ветхого многоквартирного дома, где прежде обитала Фиббит.

Он был без сознания и выглядел очень старым и больным. И едва дышал.

– Что с ним? – спросил Кавано, когда один из подчиненных Бронски намотал диагностическую ленту из стандартной походной аптечки на запястье Шолома.

– Не знаю. – Бронски подозрительно принюхивался и озирал комнату. – Может, стресс. И старость. – Он жестом подозвал помощника. – Дэчко, походи кругом, осмотрись. Соседние номера, возможные точки для наружного наблюдения – ну, как обычно. Поставь у дверей Чо Мина, остальное сделай сам. Увидишь поблизости мрашанца – задерживай для выяснения. Действуй от моего имени, и к черту все дипломатические церемонии.

– Будет сделано, – кивнул Дэчко. – Вы слышали, джентльмены? Идемте.

Он вышел, забрав еще нескольких помощников Бронски.

– Что они должны найти? – спросил Кавано, принюхавшись, но ничего особенного не учуяв.

– Кажется, здесь остался запашок гипноиндуктора, – объяснил Колхин. – Если мрашанцам нужно было срочно получить от Шолома информацию, они могли применить что-нибудь в этом роде.

– Гипнопрепараты небезвредны для здоровья, – проворчал Бронски, – и вряд ли у мрашанцев большой опыт применения таких средств к людям.

– Возможно, вас это не обрадует, – повернулся Кавано к Ли, мрачно глядящему в окно, – но то, что мы здесь обнаружили, явно оправдывает затраченные на поиски усилия.

Ли не отозвался. Он почти ничего не говорил с тех пор, как Бронски взял на себя руководство и шестнадцать часов назад увез Кавано и его телохранителей из Формби.

– Может быть, с гипнохимией мрашанцы и переборщили, – прокомментировал Бронски, снова окинув взглядом апартаменты, – но пожить он тут успел по-царски. Надо выяснить, когда и каким образом его захватили и перевезли сюда.

– Сэр, в его крови найдены посторонние вещества, – доложил человек, склонившийся над Шоломом. – Обоняние вас не обмануло, это гипноиндуктор. Аптечка готовит нейтрализатор – через несколько минут все будет в порядке.

– Хорошая работа, Эйсен, – похвалил Бронски. – Продолжайте.

– Слушаюсь, сэр.

За дверью послышались шаги. Кавано обернулся и увидел, что в комнату вошел один из помощников Бронски. Это был Гарсиа. И он был мрачнее тучи.

– Что случилось? – спросил Бронски.

– Вы просили узнать новости от миротворцев, поступившие в Мрамидж с последним курьером, – произнес Гарсиа голосом столь же мрачным, как его лицо. – Я решил, что не следует докладывать по коммуникатору. Похоже, завоеватели нанесли удар по Доркасу, Калевале и Массифу.

У Бронски дрогнули губы:

– Информация подтверждена?

– Мы получили два подтверждения атаки на Доркас: от Мак-Фи, помощника парламинистра Ван-Дайвера, и от капитана яхты, принадлежащей лорду Кавано. Никаких сведений о потерях или сложившейся ситуации пока нет. Информация об ударах по Массифу и Калевале еще не подтверждена. Командование собирает оперативную группу для проверки на местах.

– Ну вот, – проворчал Бронски, – началось.

– Да, сэр. – Гарсиа перевел взгляд на Кавано. – Этим же рейсом прибыло еще одно интересное известие: сын и дочь лорда Кавано обвиняются в крупном хищении имущества миротворческих сил.

– Я так и знал! – прорычал Ли, развернувшись кругом у окна. – Я же говорил вам, Бронски, что он ведет грязную игру! Сотню раз говорил! Но вы не желали слушать.

– Заткнитесь, Ли, – велел Бронски. – В донесении не говорится, взяты ли дети лорда Кавано под стражу?

– Сын – нет, – ответил Гарсиа. – Он исчез вместе с несколькими крадеными истребителями миротворцев, а подробностей я не получил. Дочь находится под арестом на Доркасе.

У Кавано сжалось сердце.

– На Доркасе? – переспросил он. – Но вы сказали, что Доркас атакован завоевателями. Гарсиа пожал плечами:

– Очевидно, помощник Ван-Дайвера должен был ее вывезти, но в последнюю минуту командир тамошнего гарнизона распорядился иначе. Это все, что нам известно.

– И, вероятно, в течение какого-то времени мы ничего нового не узнаем, – заключил Бронски. – Ну ладно, Гарсия. Идите помогите Дэчко.

– Слушаюсь, сэр. – Гарсиа повернулся и вышел.

– Мы должны немедленно туда лететь, – шепнул Кавано Колхину после ухода Гарсиа. – Свяжись с Хиллом, пусть наймет корабль. Нужно добраться до Эвона, связаться с «Каватиной» и отправиться на Доркас.

Похоже, Бронски обладал исключительным слухом.

– Даже не думайте об этом, Кавано, – произнес бригадный генерал, глядя на лорда Стюарта в упор. – Вы никуда не полетите. Наберитесь терпения и ждите новостей.

– Генерал, моя дочь находится в зоне военного конфликта.

– Я понимаю ваши чувства. Но меньше всего нам сейчас нужно, чтобы штатские путались под ногами у военных. Доверьтесь профессионалам, лорд, пускай они сделают свое дело. Там уже целый флот, и когда Севкоор соберет «Цирцею»…

– «Цирцея»… – вторил ему едва слышный голос. Все посмотрели на старика, лежащего на пышном ковре.

– Господин Шолом, – Бронски опустился рядом на колено, – я бригадный генерал Петр Бронски из военной разведки Севкоора. Как вы себя чувствуете?

– Чудесно, – отозвался Шолом, и его губы расползлись в блаженной улыбке. – Я витаю в небесах, где до меня еще никто не бывал.

– Ага, – проворчал Бронски. – Что ж, это скоро кончится. Ладно, по крайней мере, теперь вы вне опасности. Улыбка Шолома стала иронично-горькой:

– Вне опасности, говорите? Все это ложь, сэр, сплошная ложь. Все мы сейчас в опасности. Завоеватели идут. Бронски нахмурился, глядя на Эйсена.

– Что с ним?

– Остаточный эффект гипноиндуктора, – ответил Эй-сен. – Как-никак, передозировка. Ничего, через несколько минут он будет как огурчик.

– Все мы в опасности, генерал, – твердил свое Шолом. – Уж я-то знаю, – добавил он заговорщицким тоном. – Я все понял. И никому не сказал. Каприз природы, совпадение, один шанс на миллион… может быть, даже на миллиард… Но Севкоор оказался умен… Или просто у него не было другого выхода… Или гордыня не позволила упустить такую возможность. Севкоор выделил средства, нашел людей, и работа закипела… Придумали какое-то дурацкое обоснование и столь же дурацкое название. И – надо же! – у Содружества появилось оружие, какого еще не бывало в истории. И оно положило конец войне.

Бронски снова посмотрел на Эйсена, но тот лишь озадаченно пожал плечами.

– Я не понимаю, – сказал Шолому разведчик. – О чем вы?

– О Келадоне, конечно, – тихо произнес тот. Блаженное выражение вдруг сошло с его лица, и вернулся страх пополам со стыдом, как на портрете, сотканном Фиббит. – Это был просто сильный всплеск солнечного излучения. Но – как раз в тот момент, когда паолийские корабли устраивали свою западню. Солнечная энергия обрушилась на них с тыла, когда они вышли из спасительной тени планеты. И пока паолийцы находились в этой тени, никто из них, конечно же, не видел, как приближается волна. Совпадение, вероятность – одна миллионная процента. Или одна миллиардная….

– Сэр, – резко произнес Эйсен, покосившись на Кавано, – мне кажется, штатские не должны этого слышать.

– Слишком поздно, – мрачно отозвался Бронски. – Продолжайте, господин Шолом. Что было после? Шолом криво улыбнулся:

– Что значит – после? Келадон их убил, вот что было после. Весь поток солнечного ветра вошел через сопла двигателей, где не было двухполюсного защитного поля. Радиация прорвалась на корабли. И сверхплотный металл, и жидкие отражатели, которые должны были защищать от облучения снаружи, только сфокусировали и сконцентрировали этот поток. – Взгляд Шолома был устремлен в пустоту. – Энергия металась внутри кораблей, не находя лазейки наружу. Она и убила всех.

У Бронски было жалкое лицо – как у человека, идущего через кладбище в глухую полночь.

– Вы хотите сказать, – пробормотал он, – что никакой «Цирцеи» не существует? Шолом кивнул:

– Не существует. И никогда не существовало. Я это вычислил. Все удивлялся, почему никто даже не слышал о разработках подобного оружия, пока не погибла возле

Келадона паолийская эскадра. А уж тогда о нем раструбили! Оказывается, никто «Цирцею» не изобретал, никто не строил, никто не доставлял в зону боевых действий. Я это понял – но решил молчать. Никому не сказал…

– Почему? – спросил Кавано. Шолом вновь качнул головой, и глаза его наполнились слезами:

– Ради сохранения мира! Ведь угроза применения «Цирцеи» заставила паолийцев прекратить войну. И еще долго удерживала всех от агрессии.

– Но она не удержит от агрессии завоевателей, – сказал Колхин.

Шолом закрыл глаза.

– Знаю, – пробормотал он. – Знаю. Быть может, Севкоору следовало давным-давно признать это. Какая гордыня – верить, что мир можно сохранить, опираясь на миф… Как это глупо…

Он умолк, и целую минуту в комнате стояла тишина. Кавано смотрел на старика, и биение собственного пульса казалось ему ударами молота; и молот этот вдребезги разбивал Вселенную. Некогда «Цирцея» подарила ему жизнь, прекратив войну, в которой он бы неизбежно погиб. Позже «Цирцея» отравляла его страхом, когда он ждал новых войн, которые разорвут Содружество в клочья и повергнут цивилизацию в прах. А три недели назад «Цирцея» вновь подарила ему надежду. Надежду, что неуклонно надвигающиеся завоеватели будут остановлены.

И все это оказалось воздушным замком. Абсолютно все.

Бронски сделал глубокий вдох:

– Эйсен, как его состояние?

Взгляд у Эйсена был такой, словно он только что получил по затылку кувалдой.

– Да, сэр, с ним все в порядке, – произнес он, с трудом подбирая слова.

– Ну ладно, – сказал Бронски. – Все, кто сейчас находится в этой комнате, помещаются в строгий карантин, с запретом на общение. Снимите с него ленту…

– Минуточку, генерал, – прервал его Ли. – Вы не можете посадить нас на гауптвахту, точно нижних чинов. Как помощник парламинистра Ван-Дайвера, я…

– Заткнитесь, Ли, – посоветовал ему Бронски. – В данный момент меня не волнует, чей вы помощник. Просидите в карантине до тех пор, пока я не узнаю точно, правда ли все то, что мы здесь услышали. И что, черт побери, нам делать, если это правда.

– Должны быть сведения в архивах, – пробормотал Кавано. – Уровень радиации и другие данные, зарегистрированные бортовыми приборами Севкоора во время сражения… Генерал, а как же моя дочь? Я не могу сидеть сложа руки, когда она подвергается такой опасности.

– Мне очень жаль, лорд Кавано, но у меня нет выбора, – проворчал Бронски. – И если на то пошло, мне еще после нашего приватного разговора на Формби следовало посадить вас под замок. Эйсен, замените Чо Мина у двери.

– Есть, сэр. – Эйсен направился к выходу.

– Вы делаете серьезную ошибку, генерал, – процедил Ли. – Исчезновение помощника депутата Парламента вам с рук не сойдет.

– Еще как сойдет… черт! – Бронски умолк и бросил руку к внутреннему карману пиджака.

И застыл с окаменевшим лицом. Глаза смотрели куда-то за спину Кавано. Вновь ощутив в груди тяжесть, Кавано медленно повернулся.

Перед ним молча стоял Колхин, у его ног лежало обмякшее тело Эйсена, а дротиковый пистолет Эйсена телохранитель держал в руке. И дуло его было направлено на Бронски.

– Спокойно и медленно, генерал, – произнес Колхин. – Выньте руку из кармана. Пустую.

– Вы с ума сошли? – прошипел Бронски, опуская руку. – Это не поможет вам выбраться отсюда.

– Лорду Кавано нужно повидать свою дочь, сэр, – негромко сказал Колхин. – Он не сможет это сделать, если вы запрете его в карантинной камере.

– Он останется там на всю жизнь, если вы не положите пистолет, – прорычал Бронски. – Кавано, скажите ему!

Кавано посмотрел на Колхина. Бронски, конечно же, прав. Безумие – верить, что лорд Стюарт способен чем-нибудь помочь Мелинде.

Но безропотно сидеть под замком, пока Мелинда – под огнем пришельцев…

– Флот «Ютландия» пытался остановить завоевателей, – напомнил Кавано, подходя к Бронски и извлекая из внутреннего кармана дротиковый пистолет. – Эта попытка не увенчалась успехом. Если «Цирцея» – не более чем ловко состряпанный миф, нам понадобится нечто принципиально новое, чтобы справиться с ними.

– И именно вы изобретете это непобедимое оружие? – с издевкой спросил Бронски. – А пока вы его не изобрели, вам придется бегать от всех полицейских и миротворцев, которых в Содружестве немало. Спуститесь с небес на землю, Кавано.

– Содружеству хватит более важных проблем, чем розыск одинокого старика, – возразил Кавано. – Особенно когда многие задумаются: а почему, собственно, мне уделяется такой интерес? Не беспокойтесь: ни ваш покорный слуга, ни Колхин никому не расскажут о том, что здесь прозвучало.

Ли сделал шаг к Кавано:

– Позвольте мне пойти с вами. Кавано отрицательно покачал головой.

– Сожалею, господин Ли. Какова бы ни была правда о «Цирцее», но массовая паника – это последнее, в чем сейчас нуждается Содружество. Я доверяю Колхину – он сохранит тайну. Но не могу сказать того же о вас и Джейси Ван-Дайвере. На вашем месте, генерал, я приставил бы к этому человеку удвоенную охрану.

– Вы совершаете ошибку, Кавано, – тихо произнес Бронски. – Большую ошибку.

– И это будет не в первый раз. Колхин, пригляди за ними, а я поищу веревки.

* * *

Через пять минут они были готовы уходить. Еще через две минуты, после того как Колхин связал охранника возле двери и уложил рядом с остальными, двое беглецов ехали по улице в мобиле Бронски.

– А как быть с Хиллом? – спросил Кавано, следя, как Колхин управляется с машиной в потоке мрашанского транспорта. – Может, рискнуть, позвонить ему по коммуникатору?

– Не стоит, – отозвался Колхин. – Даже если люди Бронски оставили ему коммуникатор, он наверняка прослушивается. Кроме того, ему не выбраться наружу – Фиббит обязательно поднимет шум.

Кавано медленно кивнул:

– Значит, мы вернулись к плану побега, подготовленному в Формби. С опозданием на пару дней.

– И с большой толпой обозленных разведчиков у нас на хвосте, – добавил Колхин, хмуро посмотрев на Кавано. – Сэр, я хочу твердо знать, что вы понимаете, во что мы вляпались. Мы теперь вне закона, и поверьте, нам придется отнюдь не сладко. Сейчас еще не поздно. Я действовал без вашего приказа, и вы можете оправдаться.

– Все равно меня посадят под замок, – напомнил Кавано. – Бронски дал это понять без обиняков. Да у нас и так уже проблемы – из-за того, что сделали Арик и Квинн. Десятью годами отсидки больше, десятью меньше…

Колхин пожал плечами:

– Что ж, будь по-вашему, сэр.

Кавано посмотрел вверх, на ярко-синее небо.

– Мелинда на Доркасе, а Доркас подвергся нападению. Я просто не имею права оставаться в стороне. И для нее я могу сделать больше, чем для Фейлана.

Колхин не ответил. Но Кавано без труда догадался, о чем он подумал. Весьма вероятно, что Фейлан уже мертв, и именно нежелание Кавано смириться с этим обстоятельством подвергло Мелинду такой опасности.

А может быть, стоило ей жизни.

– Куда мы едем? – спросил Кавано.

– К тем курьерским кораблям, в горы, – ответил Колхин. – Даже если мрашанцы рассказали Бронски, где мы взяли тот корабль, держу пари – он не ожидает, что мы снова поедем в то же самое место. Да и нет у нас более интересных вариантов.

– Но мрашанцы наверняка усилили охрану. Колхин усмехнулся:

– Не беда…