Текст книги "Инфолиа: становление мирового сознания. Том I–III"

Совершенно другое в отношении знания эзотерического и того койторое оно собой воплощает при вопросе как мы что-либо знаем и действительно ли мы это знаем?

Во-первых, само утверждение знания заключено в согласовании и веры в то, койторое постигается посредством духовного восприятия. В источнике первопричины не знаем ничего. Имеются лишь только убеждения, домыслы и потенциальность того, какое оно может быть. Вообще крайне необходимо осознавать и то, что оно является аффектацией для чувства внутреннего я, для эго, для психологического и для души, составляющая собой эффект эмоционального воодушевления и ли либо ниспадающего изнурения. Ибо, занимаясь умозрительным и умопостигательным мы задействуем недюжинные силы нас умоляющие и пребываем в этом состоянии долго время, целые месяцы движутся, а мы в эти времена устремляемся в постижениях.

Лишь только постоянство привносит знание. Постоянство формирует опыт, навык и способность того, какое окажется к применению и активности эзотерических механизмов. Будь-то управление сновидениями, видения или астральные путешествия в большем проявлении, либо власть подчинения управления мелкими объектами их конструкциями и архитектурой, однако последнее исходит из потенциала фантазии и воображения.

Оно олицетворяет то, как мы что-либо знаем, то есть, выражаясь иначе, чтобы кой-то угодное узнать, требуется овладеть, научиться, постигнуть. А в отношении действительно ли мы это знаем, следует перенести к тому, койторое быть может воплощено в мире действительном, хотя и то, койторое не могущее быть инсценировано, тем же составляет знание, но в этом проявлении, vix mox tantum illusorium et si uel phantasmahorium (от лат. только лишь до той степени иллюзорное и ли либо фантасмагоричное), и им часто являющееся в категории мира внутреннего я, занимая нередко позицию того, что мы величаем предрассудочным. А куда более разительное, есть качество отделять предрассудочное тогда, когда мы сопоставляем природное и естественное к тому, что мы воззрели и стремимся то явленное всеми способами разрушить, если же оно не рушимое, тогда мы устремляем оное к взаимности её последующего или же завершённого как вещи в себе и исходя из главенствующего качества и признака нечто определённого и располагающее к назначению.

Кто-то способен критиковать веру и религию, чуть ли не возвеличивая атеизм, мы же говорим, что не можно отвергать знание учений и доктрин потому, что они либо открываются, либо отвергают душу к постижению превосходящего обыденный рассудок. Быть может по этим причинам Ричард Докинз оскверняет священное, не осознавая того, что за верой озаряется сила в койторую верят и верят в саму эту идею. Оно прямо исходит от назидания свыше, ссылаясь к прислушиванию собственного внутреннего я и послушанию этого пути добродетели. Иначе можно постигать доброе и злое и ли либо гармоничное в сопряжении притязательного чувства страсти, отбросив столпотворящие предрассудки не возможного, не веренья, открывшись по истине чудо творящему постижению измерения мироздания внутреннего воображения и фантазии, виденья и предсказывания.

Id omnis id (от лат. то всё то) по наитию свыше сакрально эзотерическому знанию.

Отсюда, следует привнести общий архетип зарождения и эволюции знания: самого для себя, самого в себе и самого из себя.

Потому существует следующе основоположение, кои выражает серию того, как вырождается знание.

Прежде, следует олицетворить первоисточник и первопричину genesis – латинское слово, значение которого рождение, возникновение, происхождение. Генезис имеет в себе первоисточное основание не доступное причине, но выражающиеся следствиями его быть, ибо причина в нём отождествляется самопричинной. Иначе это энтелехия – внутренне стремление, осуществлённость и сила, заключающая в себе результат, благодаря которому из семени порождается нечтое. Оно в себе имеет основание начала, следствие койторого продолжение. Затем, следующая фигура есть для себя экзистенция, что означает существование и ли либо то всё то относящиеся к кой-то единому и только одному, как предписывающее только ему. Оно в себе воспроизводит слияние причин, в следствии койторых выражение могущее быть способным разграничивать объём. То есть условия того, чтобы быть в почве, питаться водой и, как следствие, порождаться, быть оживлённым. Когда атрибуты фигуры экзистенционального исчерпаны, вводится продолжение созерцания самого этого продолжения. Иначе трансценденция, то есть то всё то выходящие за пределы установленного. Оно из себя вырождает потенциал возможного существования к взаимосвязи окружения всего сущего тем образом, что рождает назначение жизни для сущего: процесс фотосинтеза растений, обеспечивающий преобразование одного в другое и способствующий жизни организмов. Каждое в отдельности строго имеет для себя квантор, что значит предел возможного постижения, относящийся к каждому из отдельных шагов, а общее их слияние, целесообразно, завершённое знание.

Привнося дополнение к основоположению, имеющаяся модель что-почему-как, обеспечивает степень свободы начала познания того от куда начинать поиски следствий, дабы последовательно прийти к причине, первоисточнику, первопричине, иначе основанию сущего. Оперируя элементом предикативного, анализируем то по какому следованию постигается кой-то-либое явление или феномен, объект или система. Задавая вопросы и прежде всего, формируя основу достаточного основания к постижению, когда прочее находит обеспечение ответа, требующий непосредственного решения, постижения и созидательного начала.

От того, можно зреть как молния сокрушает небосвод и устремляется повергнуть почву. Почему планеты вращаются. И более сложное, что есть причина жизни мироздания и всего сущего: пустота, вечность или сакральное сознание.

Очевидно, каждое могущее быть познано, тем самым угомонить и утолить жажду собственного эго к бесконечности поступающих и воцарившихся вопросов. Созерцать, постигать, созидать миры, открывать новое и воплощать невозможное.

Каждое в этой книге есть надлежащее истечение, словно ниспадающее к лишь только одной единственной цели для койторой и есть вообще знание само из себя. Лишь только чтобы затем из порождений со-сущего в себе опосредованное многоликостью истинного и посредством абсолютного постижения энтелехии, экзистенции, трансцендентности, познать достоверную истину.

Истина достоверная наивысшая стадия знания, которая есть из себя завершённый образ не могущий быть чем-то либо опровергнут, низвергнут и разрушен. Она признаётся непоколебимой, монументальной и титанической в меру мира и тем же образом, не могущая с низводится к рассеиванию и расщеплению в эонотеме времени вечного и бесконечного.

Тем не менее и вопреки, нельзя уничтожительно относится к воспрявшим параллелям многоликого. Оно сообразно имеет место быть в манере порождений к исчерпывающему тем, как создавая новые положения, они, прежде всего, дополняют общую картину постигательного воззрения, открывают те притоки, могущие быть абсолютно иллюзорными и в корне не верными тем же, как и привносить нечтые разграничения к достижению познания знания некими частными положениями в отношении первопричинного. Оно выражается тем, что сама последовательность от множеств элементного следует к одному истинно достоверному и не всегда этот путь столь прямолинеен. Порой встречаются преткновения лабиринта, требующие привношения плутать по ним, тем самым исследовать общее, лишь чтобы затем, в следствии этого детерминировать маршрут, по которому следует идти. И кто может знать, действительно ли лабиринт снабжён одним единственным решением и ли либо в нём существуют альтернативы, ведущие к тому самому выходу, а быть может и вовсе лабиринт включает в себя только препятствия, исключая тупики, и включая любое множество входов, выходов и избитых тропинок. Одно дело, когда оно воссоздаётся искусственно, тогда знание о объекте хранится создателем, архитектором и быть может предоставлено картографированием, дабы не плутать. Совсем по-другому, когда создатель есть природа, есть сущее. Быть может оно и в себе само из себя и знает то, коим образом ему прорасти и как воспроизвести новое, однако и к параллелизации, оно не предоставляет достоверность истинного, побуждаясь к раскрытию сокровенного тем, что оно как было сущем и тем же образом могущее и быть всегда сущем, ожидая постижения. Совершенно другое быть могущее быть эволюционным тем, что некогда было, низвергло последующее и обратилось в забвение, став инканувшим. Оставляет ли оно после себя реликты или ископаемые, требует узнания и постижения, удостоверяя наличие остатков к подтверждению некогда могущего быть сущим. Канув в лоно бездны небытия, не оставив ни малейшего намёка. Оно не быть может быть познано искомо в отсутствии самой первопричины. Некогда могущее стать ничем, абсолютной пустотой. Оно восхо