Автор книги: А. Серегин
Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
3.2. Роль христианства в укреплении княжеской власти Древней Руси
Парадокс исторического развития отечественной государственности заключается в том, что верховная власть российской державы периодически меняет вектор политической эволюции основных институтов публичного управления. В результате этих метаморфоз русский народ время от времени погружается в состояние гражданской войны, хаоса, беззакония и социального раскола.
Так, самое первое общественное насилие глобального масштаба совершенное княжеской властью относится к крещению Руси в 988 г. Древние летописи свидетельствуют, что новгородцы взбунтовались против присланного в их город епископа Иоакима. Поэтому, для осуществления религиозной реформы, т. е. для отказа населения от традиционной веры в пользу христианства, потребовался военный поход киевлян во главе с Добрыней, дядей великого князя Владимира. Только силой оружия смогли навязать новгородцам новую веру. Жители Мурома также категорически возражали против навязанной им религиозной реформы. Они отказались впускать князя Глеба, сына киевского правителя, заявив о своём желании сохранить веру своих предков. По этой же причине в ряде городов Древней Руси длительное время сохранялось «двоеверие», когда одна часть населения поклонялась родным славянским богам, а другая совершала христианские обряды. Потребовались большие усилия христианских иерархов и священнослужителей, чтобы склонить всё-таки россиян к христианству[247]247
Моисеев В. В. История государственно-правовых реформ в России. Учебник. – Орел, 2007. С. 21–22.
[Закрыть]. Результаты данного деяния по сей день присутствуют в современном правосознании восточных славян (великороссов, белорусов и украинцев). За сто лет до этого события византийский патриарх Фотий, описывая нападение племен руссов на Константинополь, отмечал: «Нас настигла и овладела нами такая беда… Она была не похожа на другие нападения варваров. …Наглость этого нападения и необычайная его быстрота, и бесчеловечность варварского народа, и его суровые поступки, и жестокая натура – показывают, что этот удар был послан с неба как буря… Народ, о котором так часто говорили, тот, который побеждает всех суровостью нрава и стремлением убивать – так называемая Русь»[248]248
Фотий Сказание / Греков И. А. Памятники государственности и права славян на территории Украинской ССР. Первое тысячелетие нашей эры. Одесса, 1964. С. 21.
[Закрыть]. Арабский путешественник Ахмед Ибн-Фадлан, наоборот, восхищался славянами. «Я видел руссов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились у реки Атыл (Итиль). Я не видел (людей) с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, белокуры, красны лицом, белы телом. Они не носят ни курток, ни кафтанов… И при каждом из них имеется топор, меч и нож, со всем этим они не расстаются»[249]249
См.: Книга Ахмеда Ибн-Фалдана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. Харьков, 1956. С. 141–142.
[Закрыть].
Шараф аз Заман Тахир сообщал о Русах следующее: «Они народ сильный…, и ходят в дальние иеста с целью набегов…, а также на кораблях в Хазарское море, нападают на корабли и захватывают товары… Храбрость их и мужество хорошо известны»[250]250
Дудимов Е. И., Цецоев В. К. Славяне средневекового Дона (к вопросу о предпосылках формирования казачьей государственности). – Ростов – н/Д., 2001. С. 19–20.
[Закрыть].
Ещё и в X в. греческие и арабские источники указывали, что русы предпочитают заколоть себя собственным оружием, но не сдаваться в плен. Дело в том, что, по их представлениям, погибший переходит в иной мир в том же качестве, что и на земле. По закону же войны пленный становился рабом, и никакая сила не может изменить этого положения. Поэтому, чтобы остаться даже просто свободным «на том свете» – надо было убить себя[251]251
См.: Кузьмин А. Г. Падение Перуна: (Становление христианства на Руси). – М., 1988. С. 179.
[Закрыть].
Вместе с тем, наши предки не только почитали воинскую доблесть, отвагу, смелость, героизм, они ревностно оберегали свою свободу и вольное состояние других народов. По свидетельству византийского историка Псевдо-Маврикия (около VI–VII вв. н. э.), «Племена славян и антов сходны по своему образу жизни, по своим нравам, по своей любви к свободе; их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в своей стране. Они многочисленны, выносливы, легко переносят жар, холод, наготу, недостаток в пище… Находящихся у них в плену они не держат в рабстве, как прочие племена, в течение неограниченного времени, но ограничивая (срок рабства) определенным временем, предлагают им на выбор: желают ли они за известный выкуп возвратиться восвояси или остаться там (где они находятся) на положении свободных и друзей»[252]252
Псевдо-Маврикий Стратегикон. / Материалы к истории древних славян. // Вест. Древней истории., 1941. № 1 (14). С. 252.
[Закрыть]. Такое негативное отношение к рабству воспитывалось дохристианскими верованиями наших предков, которые даже перед богами никогда не стояли на коленях, считая, что раб на земле будет рабом на небе. Например, в мирном договоре, заключенном между Русью и Византией во времена княжения Игоря, закреплялось: «А если (кто-либо) из русской стороны замыслит нарушить эту дружбу, то пусть те из них, которые приняли крещение, получат от вседержителя бога возмездие и осуждение на погибель и в этом мире и в загробном; а те из них, которые не крещены, пусть не получат помощи ни от бога, ни от Перуна, да не защитятся они своими щитами и да погибнут они от своих мечей, от стрел и другого своего оружия и да пребудут рабами в этом мире и загробном»[253]253
Договор Руси с Византией 944 г. / Власов Ю.Н. Государство и право Киевской Руси: становление политико-правовых отношений (VI–XVI века). – М., 1999. С. 171.
[Закрыть].
Из этого следует, что родовые верования славян составляли серьезное идеологическое препятствие для становления феодального государства. Поэтому в конце X века, окрепшая княжеская власть принимается за изменение религиознонравственных ценностей, подвластного ей населения. Первоначально, захвативший власть в стольном Киеве незаконно рожденный сын Святослава – Владимир, проводит комплексную реформу древнего славянского культа, преследуя три цели: 1) подчеркнуть независимость молодого русского государства по отношению к христианской Византии; 2) укрепить положение Великого Князя, главного военачальника державы, так как во главе пантеона стал бог грозы и воинских успехов – Перун; 3) обособиться от наемных дружин варягов. По мнению Б. А. Рыбакова, эти процессы были закономерны, ведь «войны, усмирившие Волжскую Булгарию, разгромившие окончательно паразитарное государство хазар, воевавшие на равных с Византийской империей и организовавшие противостояние сорока печенежским племенам, войны державшие в руках десятки славянских племен, – эти киевские дружинники не могли поставить во главе своих основных божеств никого другого, кроме бога грозы, войны и побед. Таково было веление времени и так происходило у всех народов на ранней стадии государственности»[254]254
Рыбаков Б. А. Язычество древней Руси. М., 1987. С. 464.
[Закрыть]. Но для установления легитимного насилия власти над некогда свободными людьми не достаточно было изменить иерархию древнего пантеона богов, князь нуждался в новой идеологии, оправдывавшей подчинение. Лучше всего эту функцию выполняло христианство, зародившееся и развившееся в среде римских рабов.
По мнению историка А. Ю. Дворниченко, первоначально религиозные новшества коснулись, вероятно, узкого территориального «треугольника» – Киев – Переяславль – Чернигов, т. е. Приднепровья и Подесенья – областей, непосредственно примыкающих к Киеву[255]255
См.: Дворниченко А. Ю. Древнерусское общество и церковь. – Л., 1988. С. 4.
[Закрыть]. Тайной остаются обстоятельства крещения Смоленска и Полоцка. Известно, что принятие новой веры в Смоленске произошло в 1013 г., примерно через четверть века после киевского. В Полоцк, вероятно, новая вера проникла из Новгорода. На основе упоминания о местных епископиях только в начале XII в. С достаточной уверенностью можно сказать, что и в этих землях процесс христианизации растянулся на весь XI в.
Первыми церковниками на русской земле были греки – исторические враги руссов. Так, Владимир для крещения Киева привёл священников из завоёванного Корсуня.
В новгородской летописи подробно рассказывается о том, как пришедший из Кева в 989 г. епископ Иоким Корсунянин первым делом «требища разруши, и Перуна посече», а затем, избивая его «жезлем», поволокли к Волхову и бросили его в реку. При этом «заповеда никому же нигде не прияти». Таким образом, в новгородской летописи умалчивается о каких-либо волнениях при крещении древнерусского населения.
Однако о настоящем побоище при христианизации Новгорода сообщается в Иоакимовской летописи. Согласно этому рассказу в Новгород вместе с епископом был направлен дядя Владимира – Добрыня (ране он осуществлял здесь языческую реформу). Горожане, узнав об этом на вече решают не дать войти в город дружинникам и священникам и разрушить свои святыни. Центром сопротивления стала Софийская сторона, куда не мог перейти Добрыня из-за того, что новгородцы предусмотрительно «разметавшее мост великий» через Волхов. Поэтому «удар» миссионеров в первые два дня принимали на себя жители Торговой стороны. Несмотря на то, что черноризцы «ходихом по торжищам и улицам, учахом люди, елико можахом», крещёнными стали только «неколико сот». Только в результате военной хитрости тысяцкого Путяты удалось 500 мужам «носчию» высадиться на территории Людиного конца Софийской стороны. И тогда «бысть между ими сеча зла». Защитники родных Славянских Богов разорили и разграбили дом Добрыни, убили его родственников. Разрушили они и церковь Преображения существовавшей до крещения общины христиан-новгородцев. По распоряжению переправившегося на рассвете Добрыни у берега Софийской стороны были подожжены дома. Необходимость тушить пожар прервала битву. Пожар, по свидетельствам археологов, уничтожил все сооружения на большой площади. С того времени появилась пословица: «Путята крестил мечом, а Добрыня огнём». Это не означает, конечно, что поголовно все новгородцы стали истинными «ревнителями» христианской веры. В неурожайные годы поднимаемая волхвами, которые связывали все беды с отступлением от веры предков, городская община – бояре, богатые купцы, ремесленники и прочий люд – вставали под знамя славянских верований против князя и епископа. Так в условиях религиозного «мятежа» в Новгороде в 1071 г. встал вопрос (который поставил сам епископ), кого поддержат новгородцы, – епископа или волхва, то разделились люди на двое: князь Глеб и дружина его поли и стали около христианского пастыря, а все люди пошли к волхву[256]256
См.: Дворниченко А.Ю. Древнерусское общество и церковь. – Л., 1988. С. 7–9.
[Закрыть].
Таким образом, если в самом городе славянская вера держалась долго и прочно, то новгородская округа сохраняла дохристианские народные обряды и представления ещё многие века. Новгородский архиепископ Макарий в 1534 г. писал о том, что «прелесть кумирская… в длину болши 1000 вёрст, а в широту до Великого Новгорода за 60 вёрст, а инде за 50 и за 40».
Гораздо медленнее, чем в рассмотренных областях, проходила христианизация в Ростово-Суздальских и Муромо-Рязанских землях. Отгороженные от «Полянской земли – Киевщины» лесными массивами и непроходимыми болотами, достичь которые можно было только обходными путями (Ростов в объезд через Новгород, а Муром и Рязань в лучшем случае «полем»), эти земли отражали до половины XI в. все атаки миссионеров. Местные жители, основной элемент которых уже к концу X в. составляло славянское население (вятичи, кривичи, словене новгородские), были связаны с центральными русскими землями (Киевом) только необходимостью платить дань, не признавали постоянной столичной администрации. Они и от крещения пытались откупиться, ибо в свите сборщиков даней непременно находился священник[257]257
См.: там же. С. 9.
[Закрыть].
По одному из преданий первым христианизатором Ростовской земли был князь Борис. Он рука об руку действовал с епископом и в конце X в. построил первую дубовую церковь в Ростове Великом. Однако большего миссионерам достичь не удалось. Жития святых, объективно оценивая обстановку, констатируют, что епископы Фёдор и его преемник (очевидно, уже при Ярославе) Илларион «невозможе терпети многаго ради неверьствия и досаждения людьскаго и не можаще их до конца утвердити, еже отвратити их от льсти идольскыя». Им обоим ничего не осталось делать, как поспешно удалиться обратно «к Царюграду ничтоже успе», чтобы не быть убитыми. Недолго там находился и Борис. Князья и в дальнейшем выступают проповедниками греческой религии, сеющими зёрна новой веры в этом крае. Так, Ярослав заканчивает своё посещение Суздаля в 1024 г. назидательной христианской моралью о всеведении Бога и ничтожестве людей. Люди же здесь – «поганые языци» поклонялись «скотьему Богу Велесу», сообщает «Сказание о построении града Ярославля» – памятник, содержащий отголоски древних легенд, имеющих реальную основу. Опять «благоверный князь поучи людей оних, како житии и обиды не творити никому же, а наипаче, дозна богомерзку веру их, моли их креститься. И люди сии клятвою у Волоса обеща князю житии в согласии и оброци ему даяти, но точию не хотяху креститися». Князь проявил упорство – через некоторое время он вновь появился в Медвежьем углу (так тогда назывался будущий Ярославль) вместе с «епископом, со пресвитеры, диаконы и церковники, мастеры и с воины». При впадении реки Которосли в реку Волгу был заложен Ярославль, была построена и церковь «святого пророка Илии». В самом же городе появилась христианская община, так как князь «насели его христианами». Но даже и тогда «насельницы Медвежияго угла не приощашеся граду, живяше особь и кланяшеся Волосу». В целом же можно сказать, что миссионерская деятельность Ярослава и его предшественников не дала ощутимых результатов. Князья вынуждены были мириться с языческим образом жизни местного населения. Какая-либо организованная и массовая христианизация даже городов Залесского края была невозможна. И не случайно именно в Ярославле в 1071 г. «всташа два волхва», как и в Новгороде, привлекшие населения края вплоть до Белоозера. В бою со сборщиком даней Яном Вышатичем, также выступившим с миссионерскими целями, волхвами и их сообщниками был убит «попин», рискнувший среди них проповедовать. Предположительно, погибшим священником был первый достоверный ростовский епископ Леонтий, деятельность которого приходится в Ростовском крае на 70-е годы XI в. Посвящённое ему Житие рассказывает, что, придя в город, он увидел множество народа – «обдержимых многым неверьством». Когда он попытался внедрить христианское учение, его изгнали «вон из града». Пришлось ему устроиться не в соответствующих его положению условиях. Он расположился вне городских стен, на берегу ручья Брутовщицы. Поставив «церковь малу», он начал проповедовать, сочетая проповедь с обильным церковным угощением. Он имел некоторый успех только среди младенцев и старцев[258]258
См.: Дворниченко А. Ю. Древнерусское общество и церковь. – Л., 1988. С. 11.
[Закрыть].
По одному из сказаний, когда христианство стало брать верх над язычеством, часть славянского населения ушли от святого крещения из земли Ростовской и стали кочевать потатарски. Вероятно, они переселились в земли Волжской Булгарии. В середине XII столетия Ростово-Суздальские земли преимущественно были христианизированы[259]259
См.: там же.
[Закрыть].
Крещение соседних земель вятичей происходило, довольно трудно, ибо они по-прежнему управлялись своими племенными вождями и всячески сопротивлялись любым попыткам освоения их территории администрацией киевского князя. Путь по их землям был опасен. Недаром Владимир Мономах, пройдя «сквозь вятиче», а не обходным путём через Новгород, вспоминает об этом как о чём-то героическом. Насаждение христианства в XII в. у вятичей закончилось трагически. Монах Киево-Печёрского монастыря «блаженный» Кукша и его ученик были убиты. По легенде о крещении жителей одного из вятичских городов Мценска до половины XV в. были «мнози неверующие во Христа Бога нашего». Окончательно там христианство водворилось в 1445 г. Великим Князем Василием и митрополитом Фотием с применением воинской силы[260]260
См.: там же.
[Закрыть].
В начале XVI века игумен Елизарова монастыря Памфил осуждал псковичей за празднование Купальской ночи: «Мало не весь град возмятется, и в сёлах возбесятся, в бубны и в сопели и гудением струнным, и всякими неподобными играми сотонинскими, плесканием и плесанием, женам же и девам и главам накивание и устнам их неприятен клич, всескверныя песни бесовъскыя и хрептом их вихляния, и ногам скакания и топания. Ту же есть мужем и отроком великое падение, на женское и девичье шатанье и блудное им воззрение. Також есть и женам мужатым беззаконное осквернение ту же и девам растление»[261]261
См.: Кузьмин А. Г. Падение Перуна: (Становление христианства на Руси). – М., 1988. С. 231.
[Закрыть].
Много позднее, в 1636 г., нижегородские священники жалуются на свою паству, празднующую Сёмик – русалии, приспособленный к христианству как троицын день: «В седьмый четверок по Пасце собираются жёны и девицы под древа, под берёзы и приносят, яко жертвы, пироги и каши и яичницы, и поклоняясь берёзам, учнут походя песни сатанинские приплетая пети и дланми плескати, и всяко бесятся»[262]262
См.: там же.
[Закрыть].
Насильственное крещение Руси в 988 году изменило систему ценностей русского народа, который вместо доблести, борьбы, свободы и почитания собственных предков стал признавать себя рабом божьим, перешел к пассивному образу действий и перестал с оружием в руках бороться за правду. Говоря словами Ф. Ницше, «христианство совершенно раздавило и сломило человека и как бы погрузило его в глубокую тину»[263]263
Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. / Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Соч. М., 2002. С. 95.
[Закрыть].
Поэтому Русь перестала вести широкомасштабные войны. Ситуация усугубилась тем, что единый политический организм державы Рюриковичей распался на самостоятельные уделы, нередко враждующие между собой. Пришедшие в XII веке на Восточно-Европейскую равнину орды монголо-татар, увидели перед собой ослабленную, враждующую духовно подавленную славянскую державу.
Русские князья не смогли организовать достойный отпор завоевателям. Они стали вассалами Золотой Орды, собирающей дань с покоренных ею народов. Впервые это произошло с Ярославом, которого в 1243 г. хан Батый «назначил» великим. Вскоре к монголам поехали и другие князья для легитимации своей власти. Княжеские пожалования ордынцы проводили по своим языческим обрядам (например, прохождение через огонь), а если кто из прибывших правителей отказывался от их выполнения, то их унизительно наказывали и даже казнили.
Примечательно, но христианская церковь не объявила священную войну с монгольскими кочевниками, более того, когда Русь стонала от разбойных погромов татар – потомки Чингисхана даровали духовенству свободу от принудительных поборов в пользу Ханских расходов.
Таким образом, Киевская держава окончательно пала. Южные и западные земли древней Руси захватили языческие племена литовцев, а Северо-Западные княжества России были подчинены политической власти монгольских завоевателей.
Подводя итоги сказанному, следует сделать вывод, что возрождение сильного славянского государства необходимо начинать с объединения России, Белоруссии и Украины.
3.3. Общая характеристика государственного управления Киевской Руси в IX–XI вв.
Во главе Древнерусского государства стоял Великий князь. Его фигура родилась из выборного племенного вождя. После призвания Рюрика в 862 г. великокняжеский престол стал передаваться по наследству (сначала по принципу старшинства – старшему в роде, а затем – «отчины», т. е. сыну). Если в великокняжеском роду не было совершеннолетних мужчин, могла управлять и женщина, например, княгиня Ольга. При этом дядя имел преимущество перед племянниками, старший брат – перед младшими, тесть перед зятем, муж старшей сестры перед младшими шуринами, старший шурин – перед младшими зятьями. При такой системе наследования каждый в роду мог достичь старшинства по очереди, но если случалось, что младший брат Великого князя умирал раньше своего державного родственника, то потомство младшего брата исключалось из очереди на великокняжеский стол.
Великому князю подчинялись другие князья, которые в качестве наместников направлялись в те или иные области государства. Обычно после занятия великокняжеского стола новый великий князь «делал ряд» с «младшей братьею», т. е. со своими родственниками-князьями, в отношение распределения волостей во владение. Великий князь как старший в семье заботился о её членах: раздавал волости младшим, выдавал замуж княжеских дочерей-сирот. Он же и судил споры.
Части страны, доставшиеся в управление тому или иному князю, назывались волостями или наделками. В своих владениях младшие князья осуществляли власть как бы по поручению Великого Князя Киевского. Они собирали дань с подвластного населения и выполняли определённые судебные полномочия. Например, князь Ярослав Владимирович, прозванный в последствии Мудрым, будучи при жизни отца новгородским князем, собирал с подвластной территории 3000 гривен, из которых 2000 он отправлял в Киев, а 1000 раздавал своей дружине.
В соответствии со сложившейся традицией власть старшего, великого, князя по отношению к младшим князьям выражалась в том, что младшие были обязаны, во-первых, уважать старшего князя и подчиняться ему, во-вторых, являться к великому князю по первому требованию, в-третьих, выступать в поход по приказу старшего вместе со своей дружиной, вчетвёртых, старший имел право разбирать их споры.
Таким образом, в Древнерусском государстве в отличие от Западной Европы сложились кровно-родственные отношения сюзеренитета-вассалитета, которые пронизывали нарождающуюся средневековую государственность.
Вместе с тем, единство Киевской Руси до второй четверти XII века не исключало междоусобиц в борьбе за великокняжеский стол. В связи с этим можно привести в пример летописные рассказ о захвате Владимиром Святославовичем в 980 г. Киева, в котором княжил его брат Ярополк. Когда, не выдержав осады, Ярополк сдаётся на милость победителя, Владимир убивает его и забирает в наложницы жену-гречанку убитого. Смертельная схватка в борьбе за великокняжеский стол вспыхивает и после смерти князя Владимира. Святополк, прозванный Окаянным, сын Ярополка, рождённый уже после его смерти той самой гречанкой, ставшей женой Владимира, убивает своих сводных братьев – Святослава, Бориса и Глеба, и сам, в конце концов, терпит поражение от Ярослава Владимировича.
Постепенно с развитием феодальных отношений, изменяются и отношения в княжеском роду по поводу власти на территории Руси. Если в X и в начале XI в. Древнерусское государство рассматривалось как отчина всего рода Рюриковичей, что весьма убедительно обосновал ещё С. М. Соловьёв, то во второй половине XI в. развивается процесс оседания князей в тех землях, которые были переданы им в управление. Этот процесс шёл под воздействием складывающейся системы местничества, когда сын шёл служить на место отца, чтобы получить его власть и часть общей вотчины (отчины) Рюриковичей. Так, у местных князей появляются свои отчины – владения, доставшиеся от отца. Формируется принцип суверенности власти князя – правителя на подвластной территории: «Не преступати предела братняя, ни сгони». На Любечском съезде в 1097 году был закреплён принцип наследственной передачи князьями своих владений: «Каждый да держит отчину свою». Следовательно, наряду с сохранением ещё политического единства, выраженного в подчинении сюзерену – великому князю, происходит процесс децентрализации местной власти. Младшие князья становятся полноправными властителями в своих отчинах, и сами используют право распоряжения волостями и городами, передавая их в управление, кормление и владение детям, другим родственникам, боярам. Так, создаётся местная феодальная иерархия.
На раннем этапе существования Древнерусского государства функции князя заключались главным образом в организации вооружённых сил, командовании ими, в сборе дани, налаживании внешней торговли. Затем задачи главы государства усложнились – всё большее значение приобрела деятельность в области управления: назначение местной администрации, княжеских агентов, законодательные и судебные полномочия, руководство внешними сношениями. Доходы князя составлялись из феодальных повинностей с его собственных земель, дани (подати), судебных пошлин, уголовных штрафов (вир и продаж), других поборов (например, мыта – торговой пошлины).
При князе созывался совет, в который входили его приближённые – верхушка дружины – княжи мужи, бояре, старцы градские и духовенство (после крещения Руси). Этот орган не имел чётко определённой компетенции. Вместе с князем он решал важнейшие вопросы управления, внешней политики, рассматривал судебные споры, принимал законы. Кроме русских источников, существование княжеского совета подтверждается рассказом византийского историка Льва Калокийского о созыве князем Святославом «Совета лучших».
После укрепления местных феодальных княжеств, для решения вопросов, касавшихся всех русских земель, созывались съезды князей. Так, на съезде, состоявшемся в 70-х гг. XI в., обсуждались новые статьи Русской Правды (Правды Ярославичей). Для обеспечения единства русских земель в борьбе с кочевниками, половцами созывались Любечский (1097 г.), Долобский (1103 г.) княжеские съезды.
Наряду с княжеской властью высшим органом управления Древнерусским государством являлось вече (от «вещать», говорить что-нибудь), представлявшее собой собрание свободных людей, среди которых решающую роль играло боярство. С незапамятных времён летописцы указывали, что славянский народ собирается, действует, говорит что-нибудь, «вещает». Нестор, рассказывая о легендарных основателях Киева – братьях Кие, Щеке и Хориве, сразу же повествует о приходе на полян хазар, потребовавших платить им дань. «Сдумавши же Кияне и вдаша от дыма мечь». О вечевом порядке на Руси имеется важное документальное свидетельство XII в. Так, описывая события 1176 г. Повесть временных лет отмечает, что «Новгородцы бо изначала, и Смоляне, и Кияне, и вся власти, на вече, яко-же на думу сходятся».
Народные собрания Киева и Новгорода довольно часто фигурируют на страницах летописи, а вот относительно Смоленска имеется лишь одно упоминание. Так, однажды смоляне отправились на юг помочь приграничным со степью княжествам помочь в походе против половцев, но, на половине дороге они остановились, составили вече и вернулись обратно, ибо «изнемогли», т. е. устали. В 1097 г. вече состоялось во Владимире Волынском. Во главе данного стольного города стоял Давид Игоревич. После ослепления князя Василька, Володарь объединившись с последним, привёл сильное войско к Владимиру и стал требовать выдачи виновных в столь гнустном злодеянии. Прежде чем приступить к штурму, осаждавшие послали к Владимирцам послов, которые обратились к ним с такими словами: «мы пришли не на город ваш, не на вас, а на своих врагов – Туряка, Лазаря и Василия; они подговорили Давида, который послушался их и сотворил зло. Если вы хотите биться за этих людей, то мы готовы, но лучше выдайте врагов наших». Выслушав это, Владимирцы созвали вече и решили на нём обратиться к князю Давиду с предложением выдать названных лиц. Давид уступил мнению народа и выдал преступников.
Вместе с тем, дошедшие до нас отечественные летописные своды весьма скудно сообщают о регламентации вечевой деятельности. Сложилось это, из-за того, что летописцами в Древней Руси, преимущественно являлись лица христианского духовенства, имевшие иное представление об идеальной власти, чем народ. «Пропитанные св. Писанием и византийскими источниками, летописцы смотрели на князя, как на лицо, поставленное Богом, как на единственного представителя власти; они думали, что как в мире есть един Бог, так должен быть и единственный представитель власти в государстве, – пишет В. Дьячан. – Понятно, что лица, таким образом, настроенные, относились крайне не сочувственно ко всем проявлениям вечевой жизни: все черты вечевой жизни должны были им казаться крайне несогласными с мировым порядком, установленным Богом. Вот почему, – констатирует он, – мы находим в летописях мало известий о вечевых собраниях»[264]264
Дьячан В. Участiе народа въ верховной власти въ славянскихъ государствахъ до измененiй их государственнаго устройства въ XIV и XV вв. – Варшава, 1882. С. 86–87.
[Закрыть].
К компетенции веча относились важнейшие вопросы: призвание князя (Северорусские княжества), принятие законов, осуществление суда по делам чрезвычайной важности, решение вопросов войны и мира, финансовых вопросов, принятия послов, избрание епископов и архиепископов (после принятия христианства), собрание войска и назначение воевод (Новгород и Псков), распоряжение народным имуществом.
Делая промежуточный вывод, следует отметить, что «вечевой быт на Руси был всеобщим и повсеместным. Появление вечевой жизни не естьдело дело законодательной власти. Вечевой порядок не создан одним каким-нибудь лицом, а установился обычаем, вследствие чего и выход из вечевого строя нельзя приписать постановлению одного какого-нибудь лица, например князя, и нельзя определить точным предметом – годом или десятилетием»[265]265
Дьячан В. Участiе народа въ верховной власти въ славянскихъ государствахъ до измененiй их государственнаго устройства въ XIV и XV вв. – Варшава, 1882. С. 89–90.
[Закрыть].
Государственный строй Древней Руси, слагающийся из многочисленных удельных княжеств, автономных волостей и свободных торговых городов, не знал особых сословных ограничений для участия в вечевых собраниях населения. Каждый мог явиться на вече. В Новгороде и Пскове, например, участвовали не только лучшие люди, но и меньшие, чёрные, смерды, даже худые мужики. Скорее всего, на вече сходились только отцы семейств[266]266
См.: там же. С. 92.
[Закрыть]. «Подобное исключение следует допустить, исходя из значения отеческой власти в древнее время. Нельзя думать, отмечает В. Дьячан, – чтобы сыновья, находившиеся в полной зависимости от своих отцов, стояли рядом с отцами в народном собрании, пользовались одинаковым с ними значением и даже, пожалуй, противоречили им»[267]267
Там же.
[Закрыть]. В подтверждение этих предположений, необходимо отметить, что в 1147 г., киевляне на просьбу князя Изяслава Мстиславича идти к Суздалю на своего дядю Юрия, т. е. одного из потомков Владимира Мономаха, которые пользовались особенною любовью жителей «матери городов русских», отвечали так: нет, говорили они, не можем на Владимирово племя поднять руки, а на Ольговичей пойдём и с детьми. Следовательно, отцы решают за детей, которые тем самым устраняются от личного участия в народных собраниях.
Обычно вече созывалось при помощи колокольного звона князем, посадником или любым другим лицом.
Местом проведения народных сходов могло быть поле или специально устроенная часть городища. Так, ещё в 1015 г., Ярослав Мудрый созывал народ на «поли», а в Пскове в районе Довмонтовой стены, была устроена особая трибуна для выступления и скамьи, называемые степенью, на которых во время совещания восседали правительственные чины: князь, посадник и сотские[268]268
Дьячан В. Участiе народа въ верховной власти въ славянскихъ государствахъ до измененiй их государственнаго устройства въ XIV и XV вв. – Варшава, 1882. С. 96–97.
[Закрыть].
Вечевые решения принимались единогласно, как повелось исстари у всех славянских народов. В Новгородских договорных грамотах с князьями, например, прямо говориться, что они писаны от всех «старейших и от всех меньших людей» или кратко: «от всего Новгорода». В летописных сводах, также встречаются выражения: «Новгородцы отвечают едиными устами: мы целовали крест с одного», т. е. все за одного.
Нормативно утверждённого регламента для функционирования вечевого собрания в современном смысле его понимания, конечно же не было.
Вместе с тем, по обычаю, первая речь принадлежала, тому, кто созывал народ на совет: не важно был ли это князь или простой общинник. Особо стоит отметить, что старцы градские (степенные люди) играли на вече первейшую роль, ибо их авторитет и мудрость помогали им убеждать собравшихся в своей правоте. Обыкновенно народное собрание начиналось с поклона лица его собравшего, после чего оно объявляло причину, по которой необходимо принять коллективное решение[269]269
См.: там же. С. 100.
[Закрыть].
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
