Текст книги "В первых рядах партера"

Испытавшая тяготы сиротства, мама полностью отдалась заботам о детях. Нас у нее было пятеро. Я был старшим, и четыре дочери: Раиля, Мястан, Наиля и Баяз[28]28
  Были еще Чингиз и Таися, улетевшие в младенчестве.


[Закрыть]. Я очень люблю своих сестер. И это взаимно. Они – большая удача в моей жизни. Великое счастье иметь столь прелестных сестер, подаривших мне кучу прекрасных племянниц и племянников, надежных зятьев.

Стихи мамы:

 
Тебя давшему – благодаренье,
Не оставив в одиночестве,
Сестер тебе давшему – благодаренье.
 

Так сложилось, что значительную часть жизни я находился вне Баку, далеко от родителей, бывал наездами, но постоянно оставался на связи. Словом, был плохим сыном (в подобных случаях самокритики Мериме рекомендовал: «Никогда не говорите о себе дурно»). Жизнь так устроена, что зачастую мы не возвращаем родителям, особенно маме, даже тысячную долю того, что они дали своим детям. Рад, что сестры всегда были рядом с состарившимися родителями.

Отвечая на приглашения, мама нередко брала меня с собой. Вернувшись домой, ненавязчиво отзывалась о достоинствах или недостатках присутствовавших гостей. Спустя годы, прочел у Саади: «У кого учился ты благовоспитанности? – У невоспитанных, я избегал делать то, что делают они». Мама непроизвольно действовала по тому же принципу, что и японцы, которые прививают ребенку, воспитывая его, что есть правильно и что неправильно. У нас же совсем иначе: что такое хорошо и что плохо. У японцев истина в области логики и рационального поведения, у нас – в плоскости эмоций.

Папа родился 4 сентября 1904 года в семье Рзагулу бека Гашим оглы (1867–1940), владельца села Дудукчу[29]29
  Село получило название благодаря своим музыкантам, игравшим на праздничном духовом инструменте из абрикосового дерева – дудуке. Они ныне часто звучат в симфонических оркестрах, голливудских фильмах.


[Закрыть], в 4–5 километрах от Карягино, по дороге к известному селу Туг. Кругом были пашни, сады, виноградники. Кяхриз (подземный водосток[30]30
  Кяхриз – ирригационная система, изобретенная более двух тысяч лет назад. Вода течет по подземным туннелям, повинуясь земной гравитации, под уклон. У кяхризов сельчане обменивались новостями, а девушки, приходившие за водой, имели возможность повстречаться с молодыми людьми.


[Закрыть]) наполнялся родниковой водой. Папа рассказывал, как дед, наказав готовить плов, уходил с охотничьей собакой в лес и вскоре возвращался с парой-тройкой фазанов.

Летним днем 1943 года я побывал в Дудукчу. Первое, что увидел на высшей точке села, были остатки фундамента дедовского дома и запущенное круглое сооружение высотой более 15 метров (то был мавзолей Рзагулу бека, сына Везира Карабахского ханства Мирзы Джамал бека). Прошелся по селу, попил живительной холодной воды из кяхриза. Потянуло обратно к месту, где стоял когда-то отчий дом, и под раскидистым деревом заснул. Сладко спал до позднего возвращения в Карягино.

Спустя многие годы узнал о содержании протокола, составленного членом Чрезвычайной следственной комиссии Михайловым о том, что в ночь на 26 декабря 1918 года отряд вооруженных армян сжег дома и разграбил имущество азербайджанских семей селения Дудукчу, в том числе поместье деда[31]31
  ЦГ АОР Азербайджанской ССР, ф. 1061, опись 1, документ 31, листы 1–5.


[Закрыть].

Хорошо помню деда, хотя он скончался, когда мне было 10 лет. Умер во сне в Карели (Грузия), находясь в гостях у родственников своей грузинской невестки Тамары, жены среднего сына Джалила.

Дед уделял мне много времени. Значительно больше, чем остальным многочисленным внукам. «Хамысы сене гурбан», – говорил он. («Пусть все они будут жертвой тебе».) Я был очень привязан к деду. Иногда оставался ночевать у него. Это был счастливый этап в моем детстве.

Первый в жизни кинофильм, немой в те времена, смотрел вместе с ним в поселке Бинагады, где он работал. Запомнил небольшое помещение клуба нефтяников, где скопились люди, затем нас впустили в зрительный зал с низким потолком. У белого полотнища располагался тапер, бренча на дребезжащем пианино разные мелодии, убыстряя или замедляя темп в зависимости от сюжета картины. Когда на экране происходили драки или погони, звучал фокстрот, если объяснения в любви – вальс.

Это потом я понял, каким колоссальным мифотворческим средством является кино. США завоевывали умы людей во всем мире в немалой степени благодаря Голливуду. Послевоенной разоренной Европе дальновидный президент Трумэн подарил 1100 американских фильмов, приучая их к заокеанской культуре. Не все страны смогли отстоять свое культурное пространство. Лишь де Голль оградил Францию от засилья голливудской продукции. В Китае в кинопрокат допускается не более 16-ти американских картин в год.

Россия, по существу, сдала Голливуду свои кинотеатры. Сложилась нелепая ситуация, когда фильмы российских авторов редко попадают на экраны. Исчезли целые сектора советского кинематографа – детское, комедийное, приключенческое, музыкальное, мультипликация…

Частыми были мои походы в кино. На некоторые фильмы по несколько раз. Особенно на ленты военных лет – «Они сражались за Родину», «Два бойца», «Секретарь райкома». Нравились очень «Веселые ребята», «Цирк», «Вол га-Волга» и т. п., которые просмотрел до дыр. В Баку было много кинозалов – «Баккоммуна», «Форум», «Пролетарий», «Спартак», «Красный Восток», летние залы на Приморском бульваре, во всех парках.

В центре Баку возвели монументальный кинотеатр-красавец «Художественный» (ныне «Низами»). Огромный, комфортабельный, а на крыше – летний зал, где я любил бывать. Сидишь в вечерней прохладе, а над тобой яркие звезды.

Перед началом сеансов в фойе выступали эстрадные коллективы. Ими руководили блестящие музыканты – Тофик Кулиев, Рауф Гаджиев, Тофик Ахмедов…

По диагонали с «Художественным» был кинотеатр «Баккоммуна». Теперь на его месте дом, где жили Кара Караев и Ниязи – выдающиеся музыканты. Я часто бывал там у Ниязи. Приходил поздними вечерами, слушал его рассказы, игру на рояле. Меня всегда угощала пловом его обаятельная супруга Хаджар ханум.

С первой же зарплаты приобрел кинопроектор. По воскресеньям у меня собирались друзья на просмотр фильмов. Из США, где был в составе первой советской студенческой делегации, привез компактную восьмимиллиметровую камеру. Много наснимал. Памятна съемка в гробнице Имама Хусейна в Кербале (Ирак).

Работая в Кировабаде, попросил А. Камшалова, Председателя Госкино СССР (бывшего коллегу – секретаря ЦК ВЛКСМ), присылать новые фильмы, которые демонстрировали партийно-хозяйственному активу города. Так же поступал Александр Иванович, когда я стал дипломатом, присылая киноленты в Калькутту и Катманду.

Смотрю нынешние фильмы и думаю: не умеют у нас их делать. Экраны кинотеатров и телеканалов заполнены псевдоисторическими блокбастерами. Большинство современных сериалов не только антихудожественные, а скорее ликбез для будущих бандитов.

Практически ежедневно дед наведывался к нам. Помню его наставления: «Живи так, чтобы мог прямо смотреть в глаза любому человеку»; «Не зарься на чужое» (Увидев затерянную монету, я кладу ее на видное место. Обрадовался, когда так поступил внук); «Живи честно, по совести, и Аллах воздаст тебе должное». Всегда стараюсь придерживаться их.

Помню деда высоким, стройным, подтянутым. Был независимым, жил отдельно от сыновей. Никогда не участвовал в азартных играх, не курил, не прикасался к алкоголю.

Никому не завидовал[32]32
  Канадский психолог Селием рекомендовал: «Не подпускайте к себе зависть, не то сами приблизите к себе смерть».
  Запомнил празднование в Махачкале 70-летия поэта Расула Гамзатова. Участники торжественного заседания тепло встречали выступавших со всех концов страны и подносимые ими подарки. Но со стоном зависти отреагировал зал на заявление президента Чечни генерала Дудаева, что он привез юбиляру белый «мерседес» последней модели. Что-то изменилось в аудитории, исчезла оживленность.


[Закрыть], ни перед кем не заискивал, что и передал своим потомкам.

Спасибо, любимый дед!

Бабушка, Мястан ханум Аликишибекова, после моего рождения вознамерилась приехать в Баку. На вокзале ее встречал папа. Сойдя на перрон и обняв любимого сына, она скончалась на его руках. Похоронили ее на кладбище в поселке Кирова, где мы тогда жили. Ежегодно 2 мая папа привозил семью, родственников к ее могиле. А теперь, в памятные даты папы и мамы, дети и внуки, продолжая традицию, посещают их могилы, поддерживают в порядке, возлагают цветы.

Дедушка и особенно мама ненавязчиво внушали мне, что я должен быть успешнее других. Как-то рассказал маме увиденный накануне сон. Отправились к Мине ханум, теще брата деда. Грузная пожилая женщина с красивым добрым лицом была непререкаемым авторитетом в разгадывании снов. К ней обращались и за целительными мазями, которые она изготавливала из различных трав.

Мина ханум, выслушав мой рассказ, взяла Коран, стала его листать. Обратившись радостно к маме, сказала, что ее сына ждет необычайная судьба и что он станет во главе своего народа. (Мама была жива, когда сбылось это предсказание.)

Меня, конечно, Боженька в темечко поцеловал. Мало кто из азербайджанцев второй половины ХХ века имел такую, как у меня, необыкновенную биографию.

Моя родословная

В надежде на благосклонность читателя позволю себе кратко дополнить рассказ сведениями о зачинателях рода. К сожалению, ныне многие знают лишь о деде и бабушке…

Предки мои принадлежали к древнему карабахскому племени Джеванширов («Молодые львы»)[33]33
  В книге «Хаджилинцы» (Баку, издательство «Планета-пресс», 2004) этнограф Энвер Чингиз оглы раскрыл важную роль, которую сыграла в развитии и культуре азербайджанского народа крупнейшая ветвь Джеванширов – Хаджилинская.


[Закрыть]. Из входивших в него свыше 20 тысяч семей происходили мои предки и основатель независимого Карабахского ханства и крепости Шуша[34]34
  Лживыми и надуманными были утверждения о том, что Шуша – старинный армянский город. Шуша всегда была музыкальной и литературной Меккой Азербайджана. Азербайджанским было и родовое поместье Ханов Карабаха – зангезурское село Шеки (ныне Сисиан, Армения), входившее в состав Карабахского ханства.


[Закрыть] Панах Али Хан Джеваншир.

Из прямых предков по линии папы удалось установить Шериф бека (начало XVIII века), его сына Сялиф бека, который был Минбаши (тысячник – воинское звание), и внука Мухаммадхан бека, за доблесть и заслуги ставшего Галабеи – комендантом крепости Шуши. Руководил обороной Шуши, когда летом 1795 года к ней подошло 80-тысячное войско иранского шаха Ага Мохаммада Каджара. Осаду крепости затрудняли вылазки и набеги карабахцев на лагерь персов. Шахская артиллерия, доставленная из Франции, обстреливала Шушу из местечка Топхана с расстояния, куда не доставала крепостная артиллерия. В одну из ночей группа смельчаков во главе с Галабеи пробралась в расположение французских артиллеристов, перебила их и повредила пушки. 33 дня длилась осада Шуши, но захватить ее персам так и не удалось.

Историк XVIII века о Шуше: «Крепость возвышается на отвесных скалах и неприступных кручах. К ней ведет столь незначительная тропинка, что достаточно нескольких человек, чтобы сдерживать продвижение целой армии».

Иначе сложилась судьба Шуши в новейшей истории. Статус неприступной крепости она потеряла 8 мая 1992 года.

Исполнявший обязанности Президента Азербайджана Ягуб Мамедов свидетельствовал: «Оборона Шуши была организована правильно, там было достаточно боевой техники и людской силы. Однако диверсионные элементы вывели часть войск и техники, разминировали дороги, ведущие к Шуше». Как заявил военный министр Армении, они не захватывали Шушу, она была им сдана.

В благодарность за роль, которую Мухаммадхан бек сыграл в защите Карабаха, Ибрагим Хан назначил его старшего сына Джамала (родился в 1773 году) секретарем дивана (от перс. diwan – «совет высших сановников»).

В 1797 году Мирза Джамал бек Джеваншир становится Везиром Карабахского ханства. На этом посту прослужил четверть века, проявив себя незаурядным государственным деятелем, мудрым политиком, искусным дипломатом.

В книге «Наука быть счастливым», написанной в XI веке, среднеазиатский поэт и государственный деятель Юсуф Баласагуни рассуждал о том, каким должен быть Везир:

 
«Везиру – нести тяжкую кладь владык,
Везиру – основы основ укреплять.
Он должен быть прям и правдив,
И честен, и добр, и во всем справедлив».
 

Мирза Джамал – автор «Карабахнамэ»[35]35
  Рукописный фонд Академии наук Азербайджана, инв. № В-712/11603. Полный текст книги на фарси, азербайджанском и русском языках был издан в 1959 году.


[Закрыть], написанной в 40-х годах XIX века. Фундаментальный труд, охватывающий период с 1747 по 1813 год, является наиболее ценным первоисточником по истории края. И по сей день не потерял научной ценности. Ушел из жизни последний Везир Карабахского ханства 13 апреля 1853 года.

Пост, занимавшийся им, определил фамилию его прямых потомков – Везировы, что посоветовал сделать зачинатель азербайджанской драматургии Мирза Фатали Ахундов, собиравший сведения о видных азербайджанских деятелях прошлого, чтобы сохранить их имена для потомков. Он приводил слова людей: «Мирза Джамал Джеваншир не оставил после себя золотого ларца, но оставил доброе имя».

При выходе в отставку Мирза Джамал беку было выделено «для кормления» и знаменитое село Гаргабазар Карягинского уезда. Привожу этот факт лишь потому, что он поразил любопытнейшим совпадением: село, предоставленное предку папы, было соседним с маминым селом Сярдярли – на расстоянии полукилометра.

Правнук Мирзы Джамал бека, мой дед Рзагулу бек, имел пять сыновей – Рустама, Халила, Джалила, Абиля, Рашида.

Муса Азадович Везиров в своих воспоминаниях[36]36
  «Известия Азербайджанского историко-родословного общества», 1–3-й выпуски, 2000–2001 годы. Общество вело огромную работу по восстановлению исторической правды о персоналиях, сыгравших важную роль в жизни азербайджанского народа.


[Закрыть] описал родословную деятельных карабахских Везировых, родоначальником которых был Шериф бек[37]37
  Шериф бек был моим прапрапрапрапрапрапрадедом.


[Закрыть]. Имена его потомков на разных этапах развития Азербайджана внесены в историю моего народа.

Разбирая коробки с письмами и телеграммами, обнаружил послание Мирзы Ибрагимова, датированное 31 октября 1974 года: «О семье Везировых я всегда слышал от всех, кто старше и моложе меня, лишь хорошие слова. Всегда и везде видел уважение и почтение к Вашей семье. Тебя любят за то, что ты сохраняешь присущие этой семье нежные человеческие качества и доброжелательное отношение к людям».

…10 февраля 1828 года между Россией и Ираном был подписан Туркманчайский договор, по которому семь ханств Северного Азербайджана, включая Карабах, утратившие свою независимость, а также отошедшие из состава Ирана Эриванское и Нахичеванское ханства, были присоединены к России.

Я, потомок Везира Карабахского ханства, будучи руководителем Азербайджана, инициировал принятие в 1989 году Конституционного Закона «О суверенитете Азербайджанской Советской Социалистической Республики» – первого подобного документа в СССР[38]38
  На этом Законе была основана Декларация Верховного Совета Азербайджанской Республики о государственной независимости, принятая 30 августа 1991 года.


[Закрыть].

История знает немало примеров независимости на бумаге. Из нее можно вылепить как произведение искусства, так и дешевую подделку. Вот почему укрепление государственного суверенитета неразрывно связывал с Программой экономической самостоятельности республики и ее переходом на хозрасчет и самофинансирование. Эта линия была заложена в осуществлявшихся комплексных программах «Жилье», «Здоровье», «Продовольствие», «Газификация», «Компьютеризация», по развитию регионов.

Происхождение и образование определяют границы нравственных понятий. Код генетической памяти передает наследникам нечто важное – вектор направления, определяет систему ценностей.

Создание генеалогического дерева по линии отца облегчалось свидетельствами исследователей, сохранившимися архивными материалами.

Труднее было установить предков по линии мамы. Тем не менее знаю, что у моего деда Кязима были отец Исмаил и дед Испаталы. А у бабушки Баяз были отец Шюкюр, дед Оджагверди и прадед Махаммад.

Они были земледельцами и оставили большое потомство.

От чистого истока мое прекрасное далеко…

Почти приключенческая история о том, как папа увез маму в Баку. Отслужив в армии, он стал буровиком на Бинагадинском нефтепромысле. Сохранилась вырезка из бакинской газеты «Вышка» за 1927 год со снимком папы, работавшего «верховым» на вышке.

Когда он приехал в отпуск в Карягино, Мястан ханум обратила внимание сына на соседскую девушку, приехавшую из Шуши на каникулы к старшему брату Гусейну Кязимову, первому секретарю райкома партии. И вот сын бека увозит (по взаимному согласию) в Баку сестру главного коммуниста района. За ними устраивают погоню, устремившуюся на ближайшую железнодорожную станцию Горадиз. Но молодые перехитрили преследователей, убежав подальше – на станцию Дашбурун. Дядя простил сестру после моего рождения.

Помню рассказ мамы о том, как, оказавшись в Баку, они на «кукушке»[39]39
  Так называли поезд местного назначения из трех-четырех вагонов и небольшого паровоза.


[Закрыть] добирались до поселка Бинагады. Папа, взвалив на плечо чемодан, зашагал впереди, а она с небольшим сундучком поспешила за ним. Это было 8 июля 1929 года. Обошлись без свадебных торжеств и колец. Впереди были 59 лет счастливой семейной жизни. Скончались с разрывом в четыре года – тихо уснули. И покоятся рядом.

Запомнились строки:

 
Мир вдаль простирается до конца.
…В нем все повторяется, кроме отца.
 

Добавлю – и мамы!

Мамин портрет на стене:

 
Это ее плечо,
Как там ни назови,
Держит меня еще
Силой своей любви.
Чувствую горячо:
Руки ее в мольбе
Не пускают к себе.
 

Отец пропадал на работе. Трудился не покладая рук. Надо было содержать растущую семью, а также помочь встать на ноги младшим братьям – Джалилу (впоследствии директор ряда промышленных предприятий, возглавлявший, в частности, Карадагский цементный завод), Абилю (ставшему военнослужащим), Рашиду (возглавлял нефтепромысловые управления).

Был отзывчивым и сердечным, скупым на внешние проявления чувств. Не имел пагубных привычек. Закурил на войне. Из загранпоездок я привозил ему оригинальные трубки и элитный табак.

Рано утром, пока мы спали, успевал сходить на рынок и оставлял корзину (зямбил) с продуктами за дверью, которая никогда не закрывалась на ключ.

Вышел на пенсию после серьезных операций (спасибо знаменитому урологу Мир-Мамеду Джавадзаде и хирургу Беюку Махмудбекову, лечившим его). И с тех пор квартира родителей стала любимым местом для семей их пятерых детей, где радостно отмечали памятные даты большой семьи.

Работал папа на хозяйственных должностях, особенно много на возведении промышленных предприятий Сумгаита. Избирался депутатом городского совета.

Родители были добры и заботливы, одинаково хорошо относились ко мне, единственному сыну, и к четырем дочерям. Верили в старомодное воспитание, щедро дарили любовь. Великое счастье для ребенка, который с малых лет знает, что любим, дорог… Семейное счастье – своего рода судьба, жребий.

Благотворным было влияние старших рода – людей начала прошлого века, атмосфера их доброжелательности и почитания традиций. В детстве застал многих из них. Повезло вслушиваться в их рассказы. Я не помню, чтобы они злословили, жаловались на жизнь. Дарили любовь и ласку.

Как большинство азербайджанцев, родители верили в справедливость религиозных заповедей. Члены нашей семьи не были верующими в традиционном смысле этого слова, не следовали общепринятым ритуалам. Взаимоотношения с Богом и взаимоотношения с церковью[40]40
  Наполеон смотрел на церковь как на духовное орудие, помогающее управлять народными массами.


[Закрыть] – вещи разные.

Уважаю религиозные чувства верующих, для которых это стержень душевного равновесия. Нередко сокровища веры заменяют людям многое, если не всё. Исхожу из того, что ислам – это элемент образа жизни наших людей, критерий их нравственности. Мне близки его ценности – идея равенства, склонность к компромиссу, культ справедливости и права. Всегда старался придерживаться этих ценностей.

Исторический опыт показывает, что человечество с трудом обходится без веры. На меня производило неизгладимое впечатление то, с какими надеждами и упованиями шли толпы верующих в Большую мечеть Омейядов в Дамаске, мечети Аль-Азхар в Каире и Тязяпир в Баку, храмы Святого Петра в Ватикане и Христа Спасителя в Москве[41]41
  В 1959 году, будучи в Ираке, попросил друзей отвезти в Кербалу – святой город шиитов, где посетил гробницу Имама Хусейна, одного из самых почитаемых пророков. У усыпальницы, обнесенной толстой серебряной решеткой, толпились, плача, молящиеся. За забором, ограждавшим огромный комплекс, было небольшое сооружение – место покоя великого азербайджанского поэта Физули.


[Закрыть].

Во время руководства республикой поддержал открытие мечетей в сельских районах[42]42
  Церковь Сакре-Кёр на Монмартре была воздвигнута во искупление кровавых ошибок во французской истории. Вот бы и в Баку на самой верхотуре построить мечеть во искупление прошлых и нынешних бед нашего народа!


[Закрыть]. Это положило начало массовому строительству мест для богослужения верующих. Создали Религиозный университет – первое в СССР высшее исламское учебное заведение. (В 1991 году группа его студентов участвовала в похоронах мамы.)

После 70-летнего перерыва увидела свет Священная книга мусульман на азербайджанском языке. С арабского ее перевели академики Васим Мамедалиев и Зия Буниятов. На заглавной странице подаренного мне издания дарственная надпись: «На память уважаемому Абдулрахман-муаллиму – инициатору издания священного Корана на азербайджанском языке. 23.12.91». Имею несколько подаренных мне изданий Корана (включая уникальные) на разных языках.

Из послания Председателя Духовного Управления мусульман Закавказья Шейх уль-Ислама Аллахшукюра Пашазаде: «Трудно передать, сколь благодарны Вам мусульмане, которые, как и весь наш народ, видят в Вашем лице руководителя, живущего чаяниями каждого из нас, знают о Вашей неутомимой, поистине самоотверженной деятельности. Вместе со всеми мусульманами я молю Всевышнего, чтобы всегда было Его благословение над Вами. 04.11.1989».

Не могу представить человеческую жизнь без осмысленного начала[43]43
  Объяснить наше собственное существование можно только существованием некой всемогущей и всеведущей сущности (К. Анфинсен, лауреат Нобелевской премии).


[Закрыть]. Оглядываясь на свою жизнь, могу сказать, что кто-то меня ведет. Оберегает. Верю в то, что если человек поступает хорошо, то это должно вернуться. Понимание этого не позволяет поступать дурно.

То, что помню из прошлого и что вижу сегодня: нравственность в советском (атеистическом) обществе была выше, чем в нынешних странах СНГ, где царит разгул наркомании, порнографии, алкоголизма, безжалостности к людям, особенно к детям и старикам.

Что деньги? Были деньги, сплыли деньги. Иное – незапятнаное имя

С раннего детства родители приучали нас к самостоятельности, не дергали без нужды. В ясли и детские сады не устраивали. Летом отправляли в пионерские лагеря. Мало кто верит, когда я говорю, что папа и мама ни разу не были в школах, где учились их дети.

Жили просто, достаток в семье был скромным. Посуда, утварь блестели чистотой, одежда, белье отутюжены, залатаны. Время от времени мама садилась за зингеровскую швейную машину с комбинированным ножным приводом. Детей не баловали. Мы не знали карманных денег.

Пережитая в детские годы бедность научила довольствоваться необходимым. Умею получать удовольствие даже от малого. Счастье оцениваю по другим критериям. Не интересуюсь тем, что считается атрибутами людей с возможностями. Часто это красиво, но, как говорят англичане, это «не моя чашка чая»[44]44
  Люди так много хотят от жизни. А когда оказываются больными, без движения, то вдруг понимают: самое главное, что им хочется – это не болеть. И вы будете невероятно счастливы, если станете просто здоровыми.


[Закрыть]. Всегда был равнодушен к роскоши. Никогда не было жгучего желания быть богаче других. Если бы думал иначе, то, возможно, был бы о-ч-е-н-ь богатеньким пенсионером.

До сих пор удивляются: был у власти и не использовал свое положение, чтобы обеспечить себя максимальным благосостоянием.

Вспомнилась одна из мудростей Саади. Как-то на охоте готовилось угощение и обнаружили нехватку соли. Шах поручил визирю направиться в ближайшее поселение и купить соль. «Как купить? Все в стране принадлежит великому шаху!» И в ответ услышал: «Стоит мне даже пустяк взять даром – и предвижу: прислужники мои дотла ограбят поселян!»

Уметь жить независимо – большое счастье. Независимое поведение мое объяснялось тем, что избежал коррупционных нравов и сетей. Познал и то, что неподкупных опасаются, против них сильно интригуют.

Узнав о моем назначении Генеральным консулом СССР в Калькутте, позвонил давний знакомый по институту С. Эфендиев. Я уважительно относился к нему – умному, интеллигентному чекисту. Сообщил, что завершил работу в Генконсульстве в Бомбее и выразил готовность поделиться впечатлениями по Индии (он оттуда присылал мне юбилейные почтовые марки). Состоялась полезная беседа. Когда Сами Солтанович услышал, как его супруга рекомендовала покупать индийские золотые изделия, прервал ее: «Если бы Везировых интересовало золото, они не покидали бы Кировабад».

Немногим удается «сходить во власть» и выйти оттуда незапятнанным. «Власть и выгода – кто не касается их, тот воистину чист. Но тот, кто касается и не имеет грязи, чист вдвойне» (Хун Цзычэн, начало VII века).

Я признаю, что деньги дают определенную независимость, возможность не беспокоиться о семье. Всегда получал высокую зарплату. Для комфортного уровня жизни хватало. Я убежденный сторонник принципа: «От каждого по способностям, каждому по потребностям».

Школьником стал в семь лет, хотя в те годы на учебу принимали восьмилетних. В начале октября 1937 года ранним утром у нас появился родственник Беюк Керимов, статный красавец, всегда чисто выбритый, надушенный, в отглаженном костюме. И первый вопрос: «Почему Рахман не в школе?» – «А мне семь лет», – ответил я. «Одевайся, пойдем со мной». И привел в расположенную в трех кварталах от нашего дома школу, где директором был его знакомый. Тот пригласил учительницу, которая, задав мне пару вопросов, отвела в класс. Все произошло быстро, нежданно-негаданно. Успокоился, увидев соседку по двору, гречанку Софью Данилиди. Она помогла наверстать упущенное.

Начальная школа № 24, в которой оказался, состояла из четырех классов. И все четыре года учился в одной и той же классной комнате, в среднем ряду, за второй партой. Передо мной сидела девочка Офеля с густой косой, за которую я любил дергать.

Школа занимала второй этаж двухэтажного дома. Классные помещения выходили в широкий остекленный коридор, где мы резвились на переменах. Занятия ограничивались четырьмя уроками. И никаких дополнительных, никаких платных.

В школу ходили без сопровождения взрослых. Мое поколение до введения школьной формы одевалось кто во что горазд – лишь бы было чистое. Никто не задирался, не было зависти.

И еще вспоминаю: каждый носил чернильницу-«неразливайку» – сосуд в виде усеченного конуса со сглаженными краями и бортами, загнутыми глубоко вовнутрь. Носили их в тряпичных мешочках. А в первом классе в портфеле была коробка спичек, которые использовали, слагая и вычитая простые числа.

С тех давних времен люблю писать ручкой с перьями, макая в чернильницу. С тех пор и мозоль на среднем пальце.

К сожалению, уроков рисования и пения в школах, где я учился, не было. После войны в бакинских школах появились учителя танцев. Танцевали полонез, мазурку, падеграс и падепатинер, отплясывали польку и краковяк. Часто партнершами оказывались ученицы соседней женской школы № 23.

Трепетно вспоминаю школьные годы. Не все они были радостными. Особенно те, что пришлись на грозные военные годы, когда мама отправила меня из голодного Баку в Карягино. В тамошней убогой школе не хватало учебников и многого другого. А в морозы сидели на уроках в пальто. Замерзали руки, державшие ручку. Особенно плохо было с ботинками. Отваливавшиеся подметки обматывал проводом. Но это не избавляло от влаги. Носочки хлюпали.

Навсегда запомнил свою самую первую учительницу – Асю Алексеевну. Невысокого роста, худенькая, с приятными чертами лица, грустными глазами, тихим голосом, вьющимися темными волосами с проседью, забранными в строгий пучок. Глубокий поклон ей[45]45
  Спустя годы выпала возможность как-то отблагодарить ее – помог решить проблемы ее сына, работавшего в культучреждениях Ярославля.


[Закрыть].

Многие преподаватели остались в доброй памяти. С благодарностью вспоминаю их. Помню Нину Константиновну Березину, директора школы № 160, в которой заканчивал десятилетку. В меру строгая, справедливая. Благодаря ее усилиям 160-я гремела в городе. И сейчас она одна из лучших в Баку.

Аристотеля спросили, кого он больше любит – родителей или учителей. Философ ответил: «Конечно, учителей. Родители опустили нас с небес на землю, а учителя опять вознесли на небеса».

У Николая Рериха прочел: «Однажды я сидел с крестьянским мальчиком. Кто-то прошел мимо, мой маленький друг вскочил и с почтением снял свою шапочку. Я спросил его: «Кто этот человек?» Мальчик ответил: «Это Учитель из соседней школы». – «Вы знаете его лично?» – «Нет», – ответил юный друг. – «Почему же вы его приветствовали так почтительно?» – «Потому что он Учитель»[46]46
  Как успел заметить читатель, в книге немало цитат, афоризмов и притч. Когда решил сократить их число, то, как сказал умный друг, во-первых, они уместны, во-вторых, лучше, чем гении, не скажешь, а самое главное – пусть читатель увидит, как много книг ты перечитал, обнаруживая эти цитаты, афоризмы и притчи, подобно старателю, ищущему крупицы золота. Убедил. Бывает и так, что чужая мысль отзывается во мне эхом и укрепляет в том, до чего додумался сам.


[Закрыть].

Мы получали хорошие знания. Был пафос просвещения. Подрастающая поросль была охвачена обязательным бесплатным образованием всех уровней. Диапазон культурной и общественной жизни в стране был очень широк. В каждом городе, в сельских районах республики были театры, постоянно пополняемые литературой библиотеки и т. д.

Почему пошла теперь такая жизнь, когда столь девальвировалось отношение к работникам образования? Стыд и срам государству, где они пребывают в бедности и низко пал их престиж.

Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд свои лекции обычно заканчивал притчей: «Была у хозяина хорошая лошадь, верная, работящая. Но, по мнению хозяина, слишком много ела. Вот и решил он ежедневно чуть-чуть недосыпать ей овса. Поначалу все шло как по маслу, лошадь работала. И настал тот день, когда лошадь, по расчетам хозяина, совсем не должна была есть. Но почему-то в этот день она и сдохла…»

Незначительны ассигнования не только на образование. Важнейший параметр социальности – это доля внутреннего валового продукта (ВВП), приходящаяся на образование, здравоохранение, науку и культуру – то есть на то, что называется расходами на развитие человека. В Европе эта доля составляет 20–25 процентов, а в России – 10. Это ведь сферы, которые определяют будущее страны. Исчезли крупнейшие издательства, резко уменьшились тиражи книг и толстых журналов, число книжных магазинов, библиотек, особенно детских…

Зато ползет вверх кривая преступности, прочих социальных пороков. Не нужно сильно напрягаться, чтобы понять, чем все это может обернуться для будущего страны.

Финляндия, небольшая по численности населения (примерно как в Петербурге) северная страна, не имеет значительных природных богатств, но власти ничего не жалеют, заботясь об образовании. Оно там бесплатное – вплоть до высшего. И второго высшего. И аспирантуры. И самый высокий показатель по количеству научных сотрудников на тысячу занятых в экономике. Понимают, что образованные полезнее необразованных. Именно они создают высокое качество жизни, которое в Финляндии самое лучшее в мире.

Целью образования провозглашено воспитание потребителя, а не творческой личности. Этой цели служит и навязанная школьному образованию, одному из лучших в мире, «угадайка» ЕГЭ, ориентированная на выращивание «зубрил», а не личностей, способных мыслить.

В Древней Греции два преступления карались смертной казнью: неуважение к богам и нанесение ущерба воспитанию.

Умные наставники учили наследников престола: если думаешь о своем народе на год вперед – сажай пшеницу, если на десять лет – разводи фруктовый сад, а если на сто лет – дай народу образование.

Мне нравилось учиться. Английское «He cared» («Ему до всего есть дело») – это и обо мне. Развитая память с юношеских лет. Легко запоминал таблицу умножения или теоремы, географические точки. На уроках был внимателен и не стеснялся переспросить, если что не понял. Действовал по поговорке: «Кто много спрашивает, получает много ответов». Нелюбимых предметов не было, имелись предпочтения – история, география, физика, астрономия, особенно математика. Идя в кино, вырывал страничку из второго экземпляра учебника по алгебре или тригонометрии и в фойе, ожидая начала сеанса, решал задачи. На экзамене, одолев задание, делал варианты для друзей – Романа Шейна и Закира Багирова, бывших не в ладах с математикой. Оба стали прекрасными историками.

Круглый отличник, я надеялся получить золотую медаль. Однако в аттестате зрелости придирчивая рука поставила за сочинение «четыре». В 1947 году за это не давали даже серебряной медали, которая позволяла поступить в вуз без экзаменов.

Еще со школьных лет сложился жизненный принцип: чем бы ни занимался, старался быть не то чтобы первым, а, скорее, делать все на сто процентов.

До сих пор помню, как оконфузился в седьмом классе. Закончив на «отлично» шестой класс в сельской школе, вернулся в Баку. На первом же уроке математичка, вызвав меня к доске, продиктовала: «Икс в квадрате плюс игрек в квадрате». Так я буквами и написал, вместо положенных символов «x² + y²». Это я прежде не проходил. Незнание, как известно, не освобождает от последствий. В классе стоял смех. А учительница назвала меня «липовым отличником». Взыграло самолюбие.

В конце учебного года экзамен по математике посетил инспектор Бакинского отдела народного образования. Он обратился к учащимся: «Кто желает ответить на вопросы билета, не обдумывая их за партой?» У учительницы были любимчики. Она стала предлагать им решиться на это. Но они отводили глаза. Я поднял руку. Взял билет, подошел к доске и стал выводить ответы. Получил «пятерку».