Текст книги "Хранители 2"

– Везде, кроме дома, – буркнул я и запихнул в рот кусок куриного пирога. Светозар терпеливо дожидался, пока я пережую пищу, надеясь услышать от меня конкретного ответа. – Ар, в Москве много мест где можно замечательно отдохнуть и расслабиться. Признаюсь, но тебе лучше обратиться с этим вопросом к другому человеку – я плохой советчик. Тем более что у тебя теперь много знакомых твоих ровесников из института.

– Тогда у меня последний вопрос? – нахмурился Светозар. – Ты не знаешь, Кира, как член семьи, тоже неприкосновенна для меня?

– Нет! – прорычал я, хотя из глотки так и рвалось отчаянное – да! Я считал, что Кира должна принадлежать только мне, и слова юноши вызвали во мне ревность.

– Значит, с людьми нельзя крутить романы, а с семарглами можно, – оживился Светозар.

– Нет! – снова буркнул я, и мои руки зачесались, мне так и хотелось врезать этому мальчишке по его курносому носу.

– Почему нет? – изумился Светозар.

– Потому что, к своим женщинам мы относимся иначе. Если бы в тебе сейчас не играли гормоны, то ты бы заметил, что в семье очень мало волчиц. В нашей семье спутника выбирает себе женщина.

– Да, ну! – фыркнул Светозар, – А если, например, мне не понравиться волчица, которая выберет меня, неужели я не смогу отказаться?

– Можешь, – усмехнулся я, – просто для любого из нас огромная честь стать супругом волчицы. На моей памяти, да, и в действительности я не слышал, чтобы кто-то отказался от предложения стать мужем волчицы. Дело в том, что только волчицы могут рожать истинных семарглов – любой хочет сохранить чистокровность своего рода.

– Истинные семарглы?! – рассеянно протянул Светозар.

– Это, такие как мы, – объяснил я и показал пальцем сначала на себя, а затем на него. – Мы чистокровные у нас оба родителя волки.

Мое заявление, да и вообще тот факт, что мои родители волки могло полностью подтвердить чистокровность всего моего рода, включая моего деда и прадеда. Лишь только от истинного семаргла волчица могла зачать ребенка…

– И все же не пойму, чем отличаются истинные волки от не истинных? – проворчал парень.

– Чем больше разбавляется наша кровь человеческой, тем слабее становится семаргл. Наши ученые подсчитали, что после четвертого поколения полукровки утрачивают полностью свою силу.

– А это можно как-то остановить?

– Нет! полукровки не могут продолжить божественный род, только истинные семарглы, – пожал я плечами. Когда я был таким же юным, меня тоже взволновало все это. И я жутко возмущался подобной несправедливостью. Ведь до появления Киры, семьи Светозара и предстоящем рождением еще двух волчиц, мне казалось, что наш род обязательно вымрет и на это ему потребуется куда меньше времени, чем динозаврам. Жестокую несправедливость отец оправдывал волей богов. Ведь именно они создали нас такими. Иначе просто человеческий род уже бы давно весь переродился в семарглов и рарогов, и не было бы на земле больше простых людей. А ведь мы были присланы на землю однозначно с другой миссией…

Светозар задумался, и я поторопился доесть свой ужин, пока этот парень не завалил меня новыми вопросами.

– Кирилл, а у Киры есть кто-нибудь? – Светозар не дал мне доесть, и его вопрос заставил меня внутренне сжаться.

– А почему ты спрашиваешь это у меня?

– А разве вы не друзья? – удивился Светозар моему вопросу, – Я везде вас вижу вместе, но так как вы на влюбленных совсем не похожи, я решил, что вы просто друзья. – Светозар пожал плечами и достал из вазы шоколадную конфету.

– Да, друзья, – протянул я, – но дружим мы недавно, так что я не знаю, есть у нее жених или нет. – Светозар поморщился от слова жених, и я усмехнулся: наверняка, разговоры о женитьбе вызывали у него отвращение.

Мы еще чуток поболтали со Светозаром, и я отправился спать в свою квартиру, предварительно проверив, где в данный момент находиться Кира. Убедившись, что она на месте я с легким сердцем лег спать.

* * *

В кармане хрустели билеты в цирк. Я нервно стоял у двери, переминаясь с пяток на носки. Кира уже опаздывала на пять минут, но я не решался постучаться в дверь и сообщить о своем присутствии. Из-за двери до моего слуха доносились быстрые шаги, и нечленораздельное бормотание, а еще я слышал как громко и быстро стучит сердце Киры – этот звук был для меня музыкой, которой можно наслаждаться всю жизнь. Я прислонил лицо к дубовой двери, так стало слышно еще лучше. Звук биения сердца вырывался из ее груди, ударялся о мои перепонки и словно раскатом грома прокатывался по всему моему телу. Я прикрыл глаза и на миг представил, как бьется сердце, как кровь бежит по ее венам, по всему ее телу – это так будоражило и возбуждало меня…

Дверь резко отворилась, и я от неожиданности чуть не завалился прямо на Киру. Кира же в свою очередь от неожиданности округлила глаза, с негодованием посмотрела на меня и холодно заявила:

– Ты опаздываешь!

– Извини, – выдохнул я: говорить ей о том, что я уже давно здесь торчу и выяснять кто из нас двух опоздавший – нет смысла. В таких ситуациях, как истинному джентльмену, мне следовало промолчать, что я и сделал.

– Ну, так что? Мы идем? – окликнула меня Кира. И только тут я сообразил, что просто бездумно стою и глазею на нее, причем совсем нагло и открыто. Кира благоразумно сделала вид, что не заметила моего восхищения, наверное, ей совсем не хотелось сейчас выслушивать мои нелепые оправдания, да и я тоже очень этому обрадовался. Ведь мне не пришлось ей снова врать…

– Да, идем, – смущенно пробормотал я и выставил в бок свой локоть, предложил ей взять меня под руку.

Мы вошли в лифт, я нажал на кнопку и чуть слышно выпустил из себя воздух. С того мига, как Кира прикоснулась ко мне своей рукой, я не сделал ни одного вдоха. Ее кончики тоненьких пальчиков касались моего запястья. Еле уловимые прикосновения Киры казались мне в этот момент слабыми зарядами тока, которые не обжигают мышцы или кожу, а именно доходят до сердца и заставляют его взволнованно сжиматься в груди. В одно мгновение это было сладко и мучительно. В голове моей тут же всплыли фантазии: вот я останавливаю лифт, прижимаю Киру к стене, впиваюсь в ее желанные губы, а затем начинаю срывать с нее одежду и целовать ее прекрасное тело.

– Кирилл, – снова окликнула меня Кира и силком потянула из лифта.

Я тряхнул головой, заставляя исчезнуть свои видения. Мой взгляд с трудом сфокусировался на ее лице, и я выдавил из себя виноватую улыбку.

– С тобой все нормально? – озабочено протянула Кира, при этом потянулась рукой к моему лбу.

– Все хорошо. – На моем лбу выступила испарина, и я наклонил голову, чтобы Кира не смогла прикоснуться к моей голове. Шея тоже вспотела, и теперь пот скатывался по спине, а еще к телу противно липла шелковая рубашка.

– Ну, тогда поторопимся, а то опоздаем.

– Давай, – согласился я и попытался взять себя в руки. Мне не хотелось из-за своего сильного влечения, которое практически вырывалось из-под контроля, испортить отношения с Кирой, а тем более испортить сегодняшний вечер.

Отцовский водитель привез нас в цирк и остался ожидать снаружи. Кира об этом не догадывалась и, конечно, я не стал рассказывать ей, что вскоре к нему присоединиться еще одна машина и будет стеречь нас. Не стоило беспокоить ее своими подозрениями, хватало того что я беспокоился за двоих. Да, и с каждым днем я все больше и больше разубеждался в своем подозрении. За прошедшее время на Киру не было совершено ни одного покушения и сегодня, навряд ли кто-то собирался убивать ее в людном месте…

Мы вошли внутрь и сдали одежду в гардероб. Я снова невольно залюбовался Кирой. Сегодня она была одета в лиловое, вязаное платье с квадратным вырезом. Тонкую талию стягивал широкий черный пояс, а на ногах были надеты высокие черные, замшевые сапоги с сиреневыми пряжками на боках.

Кира тоже задержала на мне свой пристальный взгляд и немного нахмурилась. Ее озабоченность показалась забавной, но я сдержал свою улыбку, так как мой смех мог выдать меня – всего с головой, ведь на мне была надета темно-фиолетовая рубашка и черный классический костюм. Будь мы парой или супругами это было бы очевидно, но мы ведь одевались в разных местах и уж точно не советовались друг с другом, в чем отправиться в цирк. Так что Кира догадалась бы, что я за ней подглядывал – это могло ее очень разозлить, поэтому я усердно делал вид, что это обыкновенная случайность.

– Мы сидим на третьем ряду, – невозмутимо улыбнулся я и подставил Кире свой локоть, правда, куда приятней бы было просто взять ее за руку. Кира положила свою руку на мой локоть и сильно сдавила, ее маленькие коготки врезались в мою кожу: у человека на моем бы месте уже пошла бы кровь. Я же не был человеком, и от ее прикосновений меня просто бросило в жар: кровь точно вскипела в венах. Мое дыхание и сердцебиение участились, и я замер на одном месте. Кира обернулась взглянуть, что меня остановило, и наши взгляды встретились. В ее глазах я увидел свое отражение: холодное, сердитое лицо, и разгорающееся пламя в глазах. Обычно мои глаза были чуть светлее спелого лесного ореха, но теперь они стали яркими – пламя разбавило их и сделало золотистыми, блестящими – такие глаза бывают у тигров.

Я смущенно отвернулся и прикрыл на миг глаза, чтобы успокоиться. К моему облегчению прогремел сигнальный звонок, предупреждая всех о начале представления. Я вынул из кармана билеты и еще раз проверил номера наших мест – с моей стороны это было бессмысленно, так как и так знал, какие у нас места двадцатое и девятнадцатое. Мы быстрым шагом добрались до своих мест и уселись.

– Я забыл о попкорне? – виновато усмехнулся я и почесал рукой свой затылок, а затем обернулся к лестнице, готовясь, бросится за угощением для дамы своего сердца в любую секунду. – Да, и попить надо было взять.

– Кирилл, успокойся, – одернула меня Кира, – У меня изжога от кукурузы, а поесть мы всегда успеем.

– И все же, если проголодаешься, то скажи! – настоял я.

– Скажу, – пообещала Кира.

Свет в зале погас неожиданно, но в следующую секунду лучи десятков прожекторов прокатились по рядам и замерли на сцене. Занавесь разъехалась, и зрителям предстали во всем своем великолепии акробаты знаменитого цирка Солнца. Яркие красивые костюмы, гибкие люди, немыслимые трюки – все это вихрем кружилось перед моими глазами. Все представление я заворожено смотрел на сцену и не мог оторвать восхищенных глаз. Действительно зрелище оказалось очень впечатляющим и захватывающим, наверное, после него любой цирк покажется пресным и скучным. И как не было стыдно, но я совсем забыл о том, что рядом со мной сидит Кира: о ней я вспомнил лишь, когда перед самым концом она встала из кресла.

– Мне нужно выйти, – прикоснувшись к моему плечу рукой, прошептала Кира. Меня словно током ударило, я даже чуть вздрогнул.

– Сходить с тобой?

– Поверь, в уборной твоя помощь не потребуется, – поддразнила меня Кира.

– Очень прискорбно, – рассмеялся я, представляя, чем бы я хотел помочь ей в уборной комнате. Кира на мою шутку лишь пожала плечами, а я, проводив, ее взглядом до выхода, повернул свою голову к сцене. И в этот момент в нос ударил знакомый до тошноты запах, он был очень слабым, и все же, спутать его с чем-то другим просто было не возможно.

Сердце бешено загремело в груди, я вмиг оглядел всех присутствующих и бросился к выходу. Винтовая лестница, спускающаяся до первого этажа, была пустой, да и вообще кругом не было ни души, даже в гардеробе на первом этаже ставни оказались закрытыми. Я спрыгнул с лестницы и бросился к уборным комнатам, которые находились в полуподвальном помещении, к ним с первого этажа вела более узкая лестница.

Как не старались уборщицы и как не были дороги чистящие средства, но мой нюх улавливал стойкие запахи человеческих испражнений, к которым примешивалось легкое зловоние разлагающейся плоти. Я бросился вниз по ступеням и ворвался в женский туалет. В кабинках никого не было.

Горячая кровь быстро приливала к мозгу и гремела в висках, сердце вторило пульсу. Меня охватила паника: Киры негде не было, но запах ее тела висел в воздухе, и это означало, что она только-только была здесь. Я заставил себя успокоиться и сделал два глубоких вдоха. Запах «темного» как лезвие бритвы полоснул меня по легким, и я бросился вон из уборной комнаты. На площадке у лестницы мы столкнулись носом к носу с Кирой: ее глаза были напуганы, слегка светились.

– Бегом уходи, – прошептал я, сдерживая внутри себя зверя рвавшегося наружу, – Митя сидит в машине на стоянке.

Кира кивнула головой и бросилась вверх по лестнице. Следом за Кирой из двери мужского туалета вывалился «темный» его глаза были обожжены, и он прикрывал их не менее обожженными руками, при этом тихо скулил. Дверь раскачивалась, и я видел, что по полу ползет еще один его обожженный товарищ. Я усмехнулся, неужели они решили вдвоем одолеть Киру. Даже, наверное, я бы не решился наброситься на нее в одиночку, хотя сам спокойно смог бы справиться в одиночку с десятком «темных».

– Кто прислал вас? – сердито спросил я вампира, отдергивая его руку от, изуродованного огнем, лица и заталкивая его обратно в туалет.

Вампир возмущенно взревел и попытался выдернуть свою руку, но просчитался, и часть руки осталась в моей. Вампир снова взвыл. Конечно, ему не было больно, он просто переживал из-за своего уродства, ведь уроду куда сложнее прятаться среди людей.

Его товарищ, как раз поднялся с пола и бросился на меня. Я ожидал от него подобного действия, поэтому был готов и сильно размахнувшись, всадил ему свой кулак между глаз. Кости черепа затрещали, и вампир от тяжести удара снова завалился на пол. Мой взгляд тут же уловил слабое движение. Из кабинки торчали ноги еще одного темного. Я быстро развернулся и огрел первого вампира, тот свалился на пол рядом со своим товарищем, а я бросился к кабинке. За дверью валялся обезглавленный «темный» голова его плавала в унитазе, а руки и ноги все еще дергались, пытались дотянуться до головы. Зрелище не для слабонервных.

Я быстро вынул из кармана телефонную трубку и вызвал водителя второй машины, которая должна была сегодня следить за зданием цирка.

– Слава, принеси несколько черных крепких пакетов и поскорее. Я в уборной.

Слава пообещал поторопиться, а я же снова наклонился к вампиру, у которого было обожжены глаза.

– Кто вас прислал сюда? И зачем вам понадобилась девушка?

Вампир усмехнулся и в его улыбке я признал одного из наших разыскиваемых «темных» его авто-робот отпечатался в моей голове как штамп в паспорте. Наверное, именно он и напугал Киру. Если бы не ожоги, то я бы узнал его мгновенно.

Я пнул его ногой, требуя ответа на мой вопрос, но вампир лишь рассмеялся и улыбнулся клыкастой пастью.

– Ответь, кто послал тебя? – сердито вскричал я и схватил его за волосы, оторвал его голову от пола. Красные глаза не закрывались, огонь полностью сжег его веки и от этого взгляд «темного» казался безумным и диким. Вампир засмеялся снова, и я в гневе оторвал ему голову. Этот негодяй не собирался ничего рассказывать, а меня злило то, что мне даже нечем его запугать, чтобы тот выложил сведения. У других не имелось смысла спрашивать, зачем они напали на Киру. Так как я прекрасно понимал, что два других темных были всего-навсего пешками и ничего не знали.

Вскоре в дверь постучались, я подошел и отворил. Слава криво улыбнулся мне и повел ноздрями.

– Так и думал, что придется убираться, – рассмеялся Вячеслав, встряхнул пакет и стал укладывать в него тела темных. – Это вы их так отделали?

– Нет, это Кира, – проворчал я. Пусть Кира была очень сильным хранителем, но для меня она оставалась девушкой, защищать которую в первую очередь прерогатива мужчины и это меня немного смущало. А еще мне было очень стыдно, что я смог допустить такое, что на нее напали «темные».

– Слава, как вы пропустили этих «темных» внутрь? – сердито проворчал я, и мой холодный взгляд застыл на его лице. Тот виновато поджал губы и опустил глаза к полу. – Из-за того, что я доверился вам, чуть не случилось несчастье.

– Простите, мой господин, я несерьезно отнеся к заданию – счел, что вы просто перестраховываетесь. Я очень виноват и готов понести любое наказание, – виновато прошептал Вячеслав, и его плечи поникли, наверняка, только что до него дошел весь трагизм случившегося. Ведь мы могли потерять сегодня Киру, а это большая трагедия для всех, для семьи, и в первую очередь для меня.

– На этот раз я прощаю тебя, но впредь будь более осмотрительным. И еще, сейчас, мы загрузим мешки в твою машину, я заберу Киру, и мы отправимся избавляться от улик. Никто не должен знать, что сегодня случилось здесь, даже Митя – твое молчание и будет платой за твой проступок.

– Слушаюсь, – кивнул головой Вячеслав. И взвалил на свое плечо два пакета с телами.

Я в свою очередь перекинул через свое плечо последний пакет и направился к двери. К огромному облегчению за дверью все еще было тихо, видимо народ терпел до конца преставления. Мы не стали подниматься наверх, решили найти запасной выход из подвального помещения, который непременно должен был иметься в здании. Выхода мы не нашли зато отыскали кладовку уборщицы, там имелось небольшое окно. Вячеслав выбил его и выбрался наружу. Тут же сработала сигнализация. В мгновении ока я вытолкал мусорные пакеты в окно и выбрался сам. Бегом мы добрались до машины Вячеслава и загрузили в нее тела «темных».

– Все, можно ехать, – скомандовал я и забрался в автомобиль.

Вячеслав сел за руль и повез нас к машине Дмитрия, которая стояла с другой стороны здания. Оказавшись на парковке, я выбрался и мигом пересел в отцовскую служебную машину, на которой нас сегодня привез Митя. Кира молчаливо сидела на заднем сиденье, при моем появлении она небрежно посмотрела на меня и снова отвернулась к окну, в которое только что бездумно смотрела.

– Ты что-нибудь сказала ему? – чуть слышно спросил я ее, наклонившись над самым ее ухом.

– Нет, – прошептала Кира в ответ.

Ее ответ меня обнадежил: втягивать еще кого-нибудь в свои проблемы и разборки не хотелось. Хотя, в сущности, не в этом была проблема. Просто мне не хотелось, чтобы обо всем этом узнал отец: лишняя слежка за Кирой, всякие подозрения, в данный момент нам хотелось больше всего этого избежать. Так что даже верный друг Дима не должен был знать ничего лишнего…

– Митя, мы тут с Кирой немного поспорили в цирке и забыли забрать свои вещи. Вот, возьми наши номерки, – я вынул жетоны и протянул их отцовскому водителю, – забери, пожалуйста, наши вещи и привези домой.

– А вы что, домой не поедите?

– Нет, у нас еще дела, – рассмеялся я и, схватив Киру за руку, выбрался из машины. Нас домой привезет Вячеслав.

– Хорошо…, – заворчал Митя, остальной фразы мы не расслышали, так как уже пересели в другой автомобиль.

Мы удобно устроились на задних сиденьях. Пользуясь, случаем, я обнял за плечи и прижал к себе немного растерянную Киру, которая все еще находилась в шоке от нападения. Сладкий аромат ее тела снова коснулся моих ноздрей, и я набрал полную грудь воздуха, упиваясь ее ароматом.

Заворчал мотор, автомобиль тронулся с места, вальяжно покатил по заснеженным дорогам города. Наш путь лежал к окраине города, где мы собирались избавиться от тел. Конечно, я мечтал добиться от этих упырей хоть толики информации, но видимо – не судьба!

– Примите мое почтение, Кира! – восхищенно воскликнул водитель и широко улыбнулся. – Вы так ловко выбрались из западни – я ужасно восхищен вашим поступком. – Похвала заставило Киру заерзать на сиденье, так что она еще сильнее прижалась ко мне. Ее близость сводила с ума, лишала способности здраво размышлять…

– Еще бы! – усмехнулся я, – Если бы ни ее прыткость, то не носить тебе на плечах своей головы.

– Вы ошибаетесь, – запротестовал Слава, оборачиваясь ко мне, и, заметив, что я совсем на него не сержусь, он облегченно вздохнул, – Я наслышан о способностях Киры, так что дело не только в сегодняшнем дне.

– Вот оно что, – задумчиво протянул я, ничуть не удивляясь Кириной популярности; мои глаза задержались на безразличном лице Киры. В отличие от нас, разговор ее совсем не интересовал: Кира пустыми глазами смотрела на сиденье водителя и молчала…

Слава вывез нас за город, мы свернули на проселочную дорогу и стали подыскивать подходящее место. Машина ехала медленно, и я с энтузиазмом рассматривал за окнами ночной пейзаж – хотелось поскорее избавиться от смердящих тел, покоившихся в багажнике. Острый нюх ничто не могло притупить, ни полиэтиленовые пакеты, ни даже металлический «панцирь» и обивка автомобиля.

Белый снег лежал высокими сугробами; он окутал почти все в округе, и лишь костлявые тонкие ветви не способные удерживать снега дырявили иссиня-черное небо, делая окружающую нас природу немного зловещей.

– Давай остановимся у края поля, – предложил Слава. И я чуть под напряг зрение; увидел у кромки поля чернеющие ели. Черная полоска, окаймлявшая поле оказалась небольшим лесом.

– Место неплохое, но поблизости много домов, – засомневался я.

– Втроем мы быстро управимся, – успокоил меня Слава и остановил автомобиль.

– Давай только быстро, мы ведь почти раздетые.

– Хорошо.

Мы втроем выбрались из машины. Вячеслав предусмотрительно накинул на Киру свою куртку, а затем открыл багажник.

– Фу! Ну и вонище, – простонал Слава и закрыл нос двумя пальцами, словно кисейная барышня.

Пакеты зашевелились, дьявольская способность восстанавливаться и сращивать отрубленные части тела, видимо, уже была задействована. Ох, не хотелось бы мне увидеть, что с этими чертями случится через некоторое время.

– Хватит кривляться, бери пакеты и пойдем! – велел я водителю, вытащил из багажника один пакет и, взвалив его себе на плечо, зашагал к лесу.

Кира быстро шагала следом, а за ней шел Слава и тихо чертыхался, так как его мучители вовсю брыкались в пакетах и постоянно толкали его в спину. Оказавшись среди густых елей, я бросил на землю свою ношу и тут же поджег, Кира не дожидаясь моего приказа, присоединилась ко мне. Пакет, в котором лежало тело вампира, растворился в доли секунды, и пламя беспощадно набросилось на неживую плоть. Подошедший Слава в следующую секунду подбросил в костер «дровишек» и поджег их своим огненным взглядом.

Через пять минут все было закончено: от вампиров осталась лишь горка пепла. Мы еще немного постояли пока в воздухе не развеяться дым и отправились обратно к машине.

– Куда теперь? – осведомился Слава и, увидев, что Кира смотрит в окно, не обращая на нас никакого внимания, подмигнул мне. Я сделал вид, что не заметил его сального намека и велел ему отвезти нас домой:

– На Беговую! Куда же еще?

Вячеслав привез нас домой в начале одиннадцатого. Я сухо поблагодарил его за помощь и напомнил, чтобы не болтал лишнего. После чего мы с Кирой вошли в лифт. Металлическая коробка со стоном потянула нас вверх: как же мне иногда хотелось просто быть обыкновенным человеком, ведь наш небоскреб был оборудован новейшей техникой и любой обычный человек, поднимаясь на лифте, не услышал бы ни малейшего шороха. И все же отчасти я был рад иметь такой чувствительный слух: ведь я мог слышать, как спокойно и размеренно сейчас билось сердце Киры, а это означало что с ней все хорошо.

Мои глаза невольно коснулись ее нежного лилейного лица: на левой скуле маячило черное пятно от пепла, я улыбнулся, и моя рука невольно потянулась вытереть черную кляксу с ее щеки. Мой большой палец правой руки коснулся нежной кожи и Кира вздрогнула. Наши глаза встретились; в ушах загремел стук ее взволнованного сердца, от чего мое дыхание участилась, да и сердце в свою очередь застучало быстрее – теперь они стучали вместе в унисон. Кира застыла, она даже не дышала, губы ее были сжаты и побелели. Я тоже почему-то замер: боялся шелохнуться даже самую малость. Я чувствовал себя так неловко, так неудобно, мое внимание акцентировалось лишь на губах – желанных, манящих. По телу прокатилось пламя, я до скрипа стиснул свои челюсти и убрал от ее лица свою руку.

– У тебя лицо испачкалось, наверное, пепел попал и смазался.

– Ясно, спасибо, – выдохнула Кира. И в этот миг лифт открылся. Кира шагнула в коридор, а я придержал дверь и тихо спросил:

– С тобой все хорошо?

– Да спасибо, до свидания! – попрощалась со мной Кира и быстро зашагала к своей двери.

Я, молча, проводил ее тоскливым взглядом. Дверь захлопнулась, и я вышел из лифта. Быстро почти беззвучно я отворил соседнюю квартиру и, закрыв за собой дверь, оперся об нее спиной, сполз на пол. Меня все еще одолевало жгучее желание прикоснуться к Кире, сжать ее в своих объятьях. Вот и сейчас я с трудом сдерживал себя, чтобы не ворваться к ней в квартиру и не накинутся на нее с жадными поцелуями. В другой бы ситуации я определенно так и поступил и не стал мешкать, но мне была ненавистна та мысль, что мой поступок «добьет» Киру. Ее треснувшее сердце могло просто расколоться на мелкие куски…

Порой я мысленно ставил себя на место Киры и представлял, как бы я повел себя на ее месте, если бы умерла моя возлюбленная. В подобные моменты меня охватывала жуткая меланхолия, и я прекрасно понимал, что вел бы себя так же, как и Кира, и плевать на все и на всех! Точно так же, как и Кира, жил бы болью – своей болью, мне бы не было никакого дела до чужих чувств…

За стеной стихли звуки, что могло означать лишь одно, что Кира улеглась спать. Сегодня был утомительный день. Я совсем не желал, чтобы он так печально закончился. Устало потянувшись, я поднялся с пола. За окном шел снег, а на чернильном небе не было ни одного облака, большие снежинки парили, как перышки – медленно, не спеша опускались вниз.

Стянув с себя свитер, я подошел к балконной двери. На не застекленный балкон падал снег, образовывая маленькие горки. Мне очень нравился этот балкон. Он был предназначен на три квартиры и представлял из себя огромную, открытую, летнюю веранду. Особенно красиво было здесь летом, когда распускались листья винограда и цветы.

Я отварил балконную дверь: холодный ветер и снег тут же обжег лицо и горло. И все же, не смотря на сильный мороз, захотелось выйти на балкон, что я и сделал. Я подошел к подоконнику и посмотрел вниз. Весь город был в объятьях снега; горели окна, гудели суетливые машины – обычная ночь. Еще одна обычная одинокая ночь!

До появления Киры мне никогда не приходилось чувствовать себя одиноким, я всегда считал себя самодостаточной сущностью. Но и находясь с Кирой я действительно не чувствовал себя одиноким, вот только стоило мне расстаться с ней, как в груди появлялась пустота…

Осторожно, как только мог, я подошел к окну Киры, выходившему на балкон, и заглянул в него. Кира как обычно лежала безмятежно на кровати, подушка лежит на полу, одеяло чуть прикрывает тело, отросшие волосы разметались по простыням.

В последнее время мне часто приходилось наблюдать за тем, как Кира спит. Я убеждал себя в том, что мое присутствие здесь лишь предосторожность, но в глубине души я понимал, что мне просто невыносимо находиться вдали от Киры. Пусть нас всего разделяло два этажа, но мне они казались сотнями километрами. Еще немного полюбовавшись спящей Кирой, я решил вернуться обратно в квартиру: следовало чуть-чуть отдохнуть – завтра предстоял не менее утомительный день.