Текст книги "Гонка за лидерство: секрет побед великого конструктора"

Почему ты решил уйти из «Феррари»? Ведь тебе было всего 52, зачем уходить?

На то у меня был ряд причин. Во-первых, я считал, что те десять лет, которые я проработал в команде, прошли просто замечательно. Я занимал прекрасное положение, добился огромных успехов, имел отличные отношения со всеми коллегами и подчиненными. Мы почти выиграли в 2006-м и просто обязаны были победить в 2007 году. Я чувствовал, что уходить нужно на подъеме. В конце 2004-го я сказал Жану и Луке, что уйду после сезона 2006-го. Настало время перемен, я должен был двигаться дальше. Кроме того, мои дочери вышли замуж, и вскоре у нас могли появиться внуки. Джин очень хотела вернуться домой, да и меня тянуло в Англию, хоть я и полюбил Италию. В общем, все сводилось к одному: пора закругляться. Десять лет – отличное круглое число. Так что я всех предупредил и начал готовить команду к тому, чтобы она продолжила успешно работать и без меня.

Я не жалел об уходе. Жан и Лука пытались переубедить, им мое решение не казалось логичным. Мне пришлось повозиться с планом преемственности. Испытания последних лет вовлекли меня с головой во все процессы, что, конечно, стало бесценным опытом. Однако я был бесконечно предан «Феррари», потому сделал все, чтобы передать свои обязанности в надежные руки, и ушел с высоко поднятой головой. Прощальная вечеринка в честь моего увольнения была роскошной. Но еще более торжественной оказалась встреча спустя семь лет. В 2014 году я вновь посетил Италию в компании друзей, и Лука устроил для нас грандиозный тур. Я встречался с механиками и инженерами, мы вспоминали былые дни, и наши глаза то и дело наполнялись слезами.

Расскажи о плане преемственности. Ты оставил «Феррари» с болидом, готовым выиграть следующий титул. Можно ли сказать, что ты оставил также и успешную организацию, успешную команду, способную победить в грядущем году?

Прежде чем уйти, я создал оптимальную, по моему мнению, организационную структуру. Она включала трех ключевых сотрудников: Альдо Косту, Найджела Степни и Марио Альмондо, бывшего в тот момент моей правой рукой. К тому времени Рори также отошел от дел, сосредоточившись на семье. Мы распределили обязанности. Стефано должен был стать директором команды. Жан все больше времени уделял дорожным автомобилям, что делало позицию Стефано как директора более четкой и определенной. Таков был мой план преемственности, но трудность состояла в том, что он отражал мой взгляд. По факту, после моего ухода план изменился, изменилось видение, и в итоге все произошло совсем не так, как я себе представлял. Оказалось, в команде существовали скрытые противоречия, не все хотели следовать за человеком, которого, еще находясь в команде, я считал очевидным лидером. Мой план преемственности не сработал, потому что его участники долгое время работали вместе на одной ступеньке. После моего ухода между Марио, Альдо и остальными развернулась борьба, по итогам которой Альдо покинул команду. Найджел Степни обиделся, не получив повышения. С его характером было непросто управляться, мне это удавалось, но теперь меня не было, и Найджел пошел вразнос.

Вместе со мной команда лишилась и части того цемента, что долгое время скреплял ее. Не уверен, что мог бы это предвидеть. В самом конце я запустил план преемственности, а потом ушел в двухнедельный отпуск. Пока меня не было, они все переиграли, отказавшись от решений, которые мы приняли вместе. То есть уже тогда можно было заметить признаки надвигающегося коллапса, случившегося после моего увольнения. Но если ты ушел, то уже не можешь ни на что повлиять. Возможно, я ошибся, предположив, что мой план преемственности отражал тот порядок, который мог бы сложиться сам собой. Как бы то ни было, он не сработал, и сегодня в команде нет ни Альдо, ни Марио, ни Найджела, ни Стефано.

Мне казалось, что Джеймс Эллисон может стать замечательным техническим директором. Сотрудники «Феррари» и сегодня отзываются о нем очень хорошо, видно, как они уважают его за преданность делу, энтузиазм и чуткое отношение к людям. Можно сказать, что наши с ним стили руководства похожи. Пожалуй, он не вмешивается в политические дела «Формулы» так, как это делал я, но ведь сейчас и время совсем другое.

Но что интересно, сразу после того, как «Феррари» заполучили Джеймса, они переманили и Эдриана Ньюи из «Ред Булл». Такой поворот сильно расстроил Джеймса. Руководство сделало неверный шаг, в корне подорвавший его доверие к команде. И мне кажется, что в нынешнем положении «Феррари» прослеживаются отголоски тех событий. Команда потеряла целостность и уже не занимает столь прочную, уверенную позицию, как было при мне. Но я надеюсь, что они верят в Джеймса, потому что только так «Феррари» сможет добиться успеха. Все программы разработки и развития долгосрочные, потому нельзя постоянно менять кадровый состав, тем более главных инженеров. Тут необходима последовательность.

В конце 2006 года, уволившись из «Феррари», я планировал отправиться в долгое путешествие вместе со своей женой. Как тебе должно быть известно, работники «Формулы-1» постоянно ездят по миру, но толком ничего не видят. Только аэропорты, отели и трассы. Между тем мой энтузиазм в отношении автоспорта не угас, и я чувствовал готовность продолжать работу. Я договорился с Лукой и Жаном Тодтом, что мы встретимся через полгода. Где-то в июне или июле 2007 года мы собрались вместе. Я сказал, что заинтересован в возвращении в «Феррари», но единственная должность, которая казалась уместной, – это должность директора команды. Однако подобное предложение всем нам казалось неприемлемым. Стефано Доменикали, которого прочили на данную роль, был нам хорошим другом. Потому, обсудив все как следует, мы пришли к выводу, что моя карьера в «Феррари» завершилась окончательно.

Между тем мне стал названивать Ник Фрай (генеральный директор команды «Хонда»). На самом деле он впервые связался со мной, еще когда я работал в «Феррари». К осени я понял, что, вероятно, мне стоит подумать над их предложением. В то время у «Хонды» было все, что нужно для победы, но по какой-то причине им не удавалось набрать достаточно очков. Я знал об их ресурсах, да и Ник умеет убеждать, так что однажды мы встретились, и в итоге все срослось очень быстро. Вскоре мы вместе уже летели в Японию, чтобы встретиться с членами совета директоров.

Решение, о котором Honda объявила в ноябре 2008-го, всего год спустя, стало шоком для нас обоих. Мы и подумать не могли, что все закончится так. Конечно, чувствовалось, что обстановка накаляется. Мы с Ником получили очень странное приглашение встретиться с главой автоспортивного подразделения Honda в отеле в Слау. Он был один в том номере, явно расстроенный, выбитый из колеи, и просто сказал нам: «Простите, парни, но мы закругляемся». Мы не сразу поняли, что к чему. Я спросил: «Что нам сделать, что вы хотите от нас?» Он ответил: «Пойдемте со мной» и повел нас в переговорную, где собрались юристы, адвокаты и прочие спецы, готовые закрыть команду. После мы связались с главой нашего отдела кадров, директором юротдела и директором по финансам, все они прибыли в Слау, и начались переговоры.

На команду работала масса народа, и мы должны были решить, как поступить с ними, чтобы не обидеть ни тех, кто работал в Брэкли, ни тех, кто прибыл от Honda. Мы оказались между двух огней: специалисты компании твердили, что мы должны просто вернуться в свою штаб-квартиру, объявить ребятам о закрытии и всех рассчитать. А начальник отдела кадров протестовал: «Да вы что, мы не можем так поступить, мы обязаны предупредить сотрудников за три месяца и запустить процесс консультирования».

Таким образом, мы получили дополнительное время, однако это не значило, что мы можем продолжать тратить деньги. Впрочем, мы смогли убедить руководство Honda, что команду можно не закрывать, а продать, но для этого следует продолжать разработку болида – в противном случае Honda гарантированно останется ни с чем. Надо сказать, что они не поверили в возможность продажи, тем не менее, все же выделили пару миллионов фунтов, чтобы мы сумели дотянуть до весны, не останавливая производственно-конструкторские процессы.

Поиск покупателей для команды – дело сугубо политическое. Нам поступало огромное количество предложений, мы с Ником постоянно встречались с потенциальными покупателями, однако чем больше переговоров мы проводили, тем отчетливее понимали, что серьезных вариантов у нас крайне мало. Один такой покупатель прибыл в нашу штаб-квартиру в канун Рождества на собственном вертолете. Он заявил, что принадлежит к какой-то известной греческой корабельной династии, и пригласил нас с Ником в дорогой ресторан обсудить сделку. Мы попросили Джеки Стюарта, встречавшегося с представителями чуть ли не всех королевских семей, разузнать побольше об этом субъекте. Выяснилось, что такого человека попросту не существует, он представился фальшивым именем. В настоящий момент он, кстати, отбывает срок за подделку документов, с помощью которых «обул» ирландские банки на несколько миллионов. К нам приходил и русский олигарх, владелец футбольного клуба «Портсмут». То есть в основном мы встречались с такими людьми. Как мы уже говорили, «Формула-1» похожа на бассейн с акулами, однако это были акулы совсем иного вида.

Переговоры и встречи нас все больше разочаровывали. Постепенно мы начали обсуждать, а не купить ли нам самим эту команду. Все вышло как-то само собой. Мы стали разрабатывать финансовый план, сравнивать убытки, которые понесет Honda, если решит попросту закрыть команду, с тем, на что ей придется пойти, если мы попросим компанию отдать команду нам; просчитывали риски и собственные возможности. В итоге мы придумали неплохую схему и убедили совет директоров Honda в ее жизнеспособности. Honda очень корректная, этичная компания. Им было неловко закрывать команду всего через год после того, как они подписали со мной трехгодичный контракт. Конечно, данное обстоятельство помогло нам склонить чашу весов в свою пользу. Разумеется, мы наглядно объяснили, что если Honda пойдет по одному пути, это обойдется ей во столько-то, а если по-другому – во столько-то, так что в итоге они решили позволить команде существовать дальше.

В тот период настоящим подарком для меня стало отношение людей к происходящему. Нам пришлось объяснить всем, что мы и сами считаем решение Honda ужасным, однако если в следующие три месяца мы не вывернемся наизнанку и не покажем, на что способны, нам будет нечего продавать, и тогда команда просто перестанет существовать. И люди отнеслись к нам с удивительным пониманием. Невероятно отрадно было видеть то рвение и преданность, с которыми они трудились, несмотря на всю сложность обстановки. Мы пообещали, что если через три месяца у нас все же ничего не выйдет и мы не сможем продать команду, то мы обязательно выплатим компенсацию всем без исключения. Благодаря этому сотрудники чувствовали себя увереннее. Но дело было не только в деньгах. Интересно наблюдать, как люди проявляют себя в непростые времена. Несколько человек не выдержали напряжения неопределенности, но других она даже вдохновляла. Непоколебимое мужество. Ребята просто не думали о том, что им не подвластно, а целиком отдавались своей работе и творили настоящие чудеса. Должен заметить, что в тот период среди людей, регулярно собиравшихся и обсуждавших программу и наше будущее, были и мастера из гаража.

Нам предстояло найти новый двигатель на замену Honda. Мы обратились к Mercedes и Ferrari. Последние предложили нам прошлогоднюю модель, однако она не подходила нашему болиду. Mercedes предложили нам актуальную модель, которая подошла куда лучше, к тому же у них было местное производство. Мартин Уитмарш, Рон Деннис и Норберт Хауг оказали нам неоценимую поддержку. Все завертелось, Mercedes предоставила нам чертежи, необходимые для работы конструкторов. Однако после того, как мы официально приобрели команду, Норберт сообщил нам, что члены совета директоров Mercedes обеспокоены нашей платежеспособностью и хотели бы получить все деньги вперед. Мы заплатили сразу все восемь миллионов евро. Я просто ответил Норберту: «Конечно, завтра мы переведем деньги». Вот так мы утрясли все вопросы раз и навсегда.

Начав тестировать болид перед чемпионатом 2009 года, мы чувствовали, что потенциально наша машина вполне способна победить. Первый тестовый заезд мы пропустили, но результаты других команд в нем не слишком впечатляли. Правда, тут знать наверняка невозможно: пока не увидишь собственными глазами, не поймешь. Нам было очень любопытно, не упустили ли мы что-нибудь, не преподнесет ли нам неприятных сюрпризов второй тестовый заезд. Как мы и предполагали, во время второго теста наш болид показал превосходное время, причем с полным баком. Я всегда придерживался мнения, что в тестовый заезд не стоит отправляться налегке с целью показать самое лучшее время. Иногда из тактических соображений мы могли поступить подобным образом, пойти на хитрость, чтобы улучшить свои тестовые результаты и тем самым припугнуть кого-нибудь, но подобное случалось редко. Чаще всего я предпочитал, чтобы соперники нас недооценивали.

Как я уже сказал, поначалу, когда мы выставили команду на продажу, серьезных финансовых предложений нам не поступало. Чуть позже, однако, на этом поле появились новые игроки: Ричард Брэнсон, а затем и Берни. Ричард хотел стать спонсором команды, потому что история стала казаться выгодной. Но не успели мы заключить сделку с Honda, как вдруг он связался с компанией напрямую и попытался купить команду в обход нас. Все это случилось совсем некстати, тем не менее нам удалось сохранить с ним деловые отношения. Ричард вступил в сговор со своим хорошим другом Эдрианом Рейнардом. У меня до сих пор хранится письмо, которое Эдриан отправил президенту Honda, дабы сообщить, что, по его мнению, мы недостаточно ответственны для владельцев команды и Ричард справится с этой ролью куда лучше нас. Президент любезно передал мне это письмо со словами: «Можете сделать с ним все, что захотите». Видимо, у него было свое мнение обо мне, отличавшееся от мнения Эдриана.

Ричард Брэнсон пригласил представителей Honda в Лондон, чтобы обсудить свое предложение о покупке команды. Он не знал, что я в курсе происходящего, однако Honda попросила меня участвовать в совещании и помочь в переговорах о возможной сделке. Разумеется, я согласился. Увидев меня, команда Ричарда пришла в ужас. Все знали, что происходит. Ричард в тот момент находился на острове Некер, потому присоединился к совещанию по видеосвязи. Его лицо появилось на экране, однако он не мог видеть нашу сторону и не знал, кто представляет Honda. Он не попросил нас представиться, предоставив это дело стороне Honda. Изложив свое видение, Ричард заключил: «Я уверен, мы сможем убедить Росса и остальных руководителей команды остаться и работать на нас. У нас с ними хорошие отношения». Тогда я ответил: «Ричард, только что наши отношения дали трещину». «Кто это?» – воскликнул он. «Это я, Росс».

Вот такие у нас с Honda были отношения. Они ничего от меня не скрывали, всегда доверяли, даже передавали письма, так что, когда Берни пришел к ним со своим предложением, они тут же со мной связались. Это была вторая и последняя попытка украсть у нас нашу команду. Естественно, Honda должна была рассмотреть должным образом все свои возможности. Но предложение Берни – как и предложение Ричарда – оказалось куда менее привлекательным, чем наше. Мы с Honda составили контракт, и на момент его подписания лучшего предложения им так и не поступило.

Вот так мы оказались в игре.

2009 год запомнился мне прежде всего тем, что те же самые люди, которые всего год назад не могли завоевать ни один подиум, теперь выигрывали гонки одну за другой. Я был рад и горд, что смог показать им: они ничем не хуже других. То был невероятный контраст. Отчаяние, охватившее нашу команду зимой, теперь сменилось столь же сильной радостью, ведь мы побеждали, мы стали чемпионами и получили кубок. Несколько наших ребят, наблюдавших за тестовыми заездами, поставили на выигрыш «Браун» и сорвали неплохой куш, ибо букмекеры не сразу смекнули, что к чему. Это послужило дополнительным поводом для празднований.

План продать команду Mercedes начал вызревать в середине года. Во многом эту идею проталкивал Норберт. Он всегда мечтал о том, чтобы у Mercedes появилась собственная команда Ф1. Предложение вырисовывалось постепенно в течение года и в итоге оказалось действительно соблазнительным. Да и время было как нельзя подходящим. Долгие годы Mercedes работал с командой «Макларен», однако теперь McLaren собралась стать независимым автопроизводителем, что внесло немало напряжения в их отношения с Mercedes. Mercedes не собиралась становиться поставщиком двигателей для дорожных автомобилей McLaren. В общем, все складывалось один к одному: беспокойство Mercedes относительно планов McLaren, двойная победа «Браун GP» и, наконец, то обстоятельство, что мы не являлись, так сказать, прирожденными владельцами команды. В общем, Mercedes сделала нам хорошее предложение, им эта сделка тоже была выгодна, так что все остались довольны и удовлетворены.

Одним из условий сделки являлся мой трехлетний контракт. Чуть позже мы подробнее поговорим об этом, сейчас хочу только заметить, что в 2010-м и 2011 годах мы показали себя не слишком хорошо. В 2012-м нам удалось выиграть несколько гонок, а в 2013 году мы уже по-настоящему боролись за чемпионский титул, то есть вновь стали набирать обороты. Но того энтузиазма, той движущий силы, которая должна была быть, не чувствовалось, особенно поначалу. В конце 2013-го, практически в день своего 59-летия, я ушел из команды и из «Формулы-1», отдав автоспорту почти сорок лет своей жизни.

Часть 2
Стратегия в «Формуле-1»

Пролог

С целью придать нашему разговору о стратегии в «Формуле-1» должный контекст мы с Россом начали изучать самую первую из известных работ о стратегии – «Искусство войны» авторства Сунь-Цзы. В данной части приводятся некоторые отрывки из этого произведения, которые, как нам кажется, содержат интересные параллели и важные уроки. Отрывки из «Искусства войны» представлены в классическом переводе с небольшими стилистическими изменениями [7]7
  На русском языке отрывки представлены в переводе академика Н. И.-Конрада.


[Закрыть]. Также в разделе «Дополнительная литература» вы найдете небольшой перечень основных трудов, использованных нами при работе над книгой. Те из вас, кто любит читать, обретут с их помощью пищу для дальнейших размышлений.

«Искусство войны» повествует вовсе не о войне. Это трактат о стратегии, более того, Сунь-Цзы убедительно доказывает, что те, кому все же пришлось драться, по сути, уже проиграли. В начале третьей главы эта мысль обозначена следующим образом.

Сунь-Цзы сказал: по правилам ведения войны наилучшее – сохранить государство противника в целости, на втором месте – сокрушить это государство. Наилучшее – сохранить армию противника в целости, на втором месте – разбить ее… Поэтому сто раз сразиться и сто раз победить – это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего – покорить чужую армию, не сражаясь.

Поэтому самая лучшая война – разбить замыслы противника; на следующем месте – разбить его союзы…

Поэтому тот, кто умеет вести войну, покоряет чужую армию, не сражаясь; берет чужие крепости, не осаждая; сокрушает чужое государство, не держа свое войско долго. Он обязательно сохраняет все в целости и этим оспаривает власть в Поднебесной. Поэтому и можно, не притупляя оружие, иметь выгоду: это и есть правило стратегического нападения.

Точно так же и в «Формуле-1» – лучшие стратеги выигрывают гонку еще до ее начала. Если вы из тех, кому нравится захватывающая дух зрелищная борьба, автоспорт может разочаровать вас, ибо победа здесь кажется слишком легкой. Если же вам интереснее то, как команде удается занять такую позицию, что ее победа кажется всем очевидной, тогда «Формула-1» – для вас. Вас ждет невероятно сложная и тонкая игра. Вот что здесь немаловажно: когда я присоединился к «Уильямс», команда абсолютно не справлялась на треке и едва сводила концы с концами. Я счел, что обязан сделать все, чтобы «сохранить армию в целостности» и вернуть нам боеспособность. Прежде всего это касалось улучшения ее материального положения, потому что финансово здоровая команда может соревноваться (что и случилось с «Уильямс»), а команда-банкрот – уже нет.

«Искусство войны» было создано в Китае между V и III веками до н. э., в период Сражающихся царств. Как следует из названия, то было время непрерывной борьбы – и военной, и политической – между разными царствами за объединение Китая и господство над ним. Сунь-Цзы писал свой трактат, когда царства существовали в обстановке непрерывной внешней угрозы, причем исходившей не только от ближайших соседей, но и от далеких противников, так как политические амбиции и военные кампании стали охватывать все большие территории. Численность армий постоянно росла: от 30 000 до 100 000, а может, и больше. Развивались технологии, появлялись новые типы оружия, например, арбалеты. А вот колесницами, напротив, почти перестали пользоваться: основой военной мощи стала пехота. Зарождавшаяся металлургия открывала простор для развития массового производства оружия и обмундирования. Военные походы становились все масштабнее и продолжительнее. К 221 году до н. э. победившее царство объединило Китай под своей властью, а 148 его соперников попросту исчезли в ходе 250 основных войн. Стремление бесконечно наращивать собственную мощь проявляется не только в военном деле. Оно явно прослеживается и в «Формуле-1», где команды непрерывно борются друг с другом за лучших пилотов, выдумывают все более изощренные технологии и тратят невообразимое количество денег. Однако растущие расходы влекут за собой тяжелые последствия для команд, которым не удается победить.

Успех китайских царств в период непрерывной борьбы целиком зависел от правильной стратегии, внешней и внутренней. Те царства, которые стремились укрепить себя изнутри и принимали соответствующие законы, смогли сохранить свою целостность и нарастить необходимую военную мощь. Что касается внешней стратегии, то она сводилась к минимизации рисков и умелому использованию собственных ограниченных ресурсов. Таким образом, внешняя и внутренняя политика поддерживали одна другую. Благодаря финансовым реформам царство получало больше возможностей для увеличения своей военной мощи, а административные реформы помогали ему расширять армию и лучше управлять ею, а также мобилизовать внутренние ресурсы страны для ведения войны и разрешать логистические трудности при ведении кампаний на отдаленных территориях. Вновь мы обнаруживаем параллель с «Формулой-1»: та команда, которая создает финансовые резервы и умело инвестирует свои ресурсы, становится более конкурентоспособной и на треке.

Таким образом, ключевыми для стратегического планирования являются политические решения относительно вашего собственного царства, ведь именно с их помощью вы можете усилить его боеспособность. Вместе с тем, важно не забывать о минимизировании рисков и затрат на ведение войны в целом. Лучше всех данным подходом овладело царство Цинь, которому в результате удалось объединить Китай под своим началом. Его первый император, Цинь Шихуанди, был захоронен вместе с армией терракотовых статуй воинов. Цинь одержало верх благодаря тому, что укрепляло себя изнутри всеобъемлющими реформами, а также абсолютно безжалостно уничтожало врагов, продумывая для этого хитроумные стратегии. Многие императоры стремились реформировать свои царства, но именно Цинь не жалело средств ни на военные, ни на гражданские нововведения. Одновременно Цинь стремилось стравить другие царства между собой, разжигая распри и поощряя инакомыслие в жителях соседних территорий. В войну Цинь вступало лишь тогда, когда его превосходство над противником становилось очевидным. В своем стремлении к власти Цинь было абсолютно необузданным, и не существовало лжи, обмана и предательства, на которое оно не пошло бы ради своей цели. Цинь подкупало правителей и политиков других государств, сеяло смуту, стравливало союзников. Пользоваться всеми этим приемами рекомендует и Сунь-Цзы в своем «Искусстве войны».