Текст книги "Краткая история всех, кто когда-либо жил"

Сегодня последовательность ДНК неандертальцев доступна в виде баз данных, а современный уровень развития технологии позволяет любому человеку просканировать (хотя и не полностью просеквенировать) и проанализировать свой геном в поисках множества разных вещей. Я, например, доверил расшифровку своего генома коммерческой лаборатории 23andMe, о чем расскажу позже. На основании такого персонифицированного исследования генома можно установить, какое количество ДНК неандертальцев хранится в каждом из нас. Например, в моем случае этот показатель составляет 2,7 % (что, по данным компании, является средним показателем для европейца, но университетская наука утверждает, что эти данные завышены). В моем геноме три миллиарда букв, так что, если верить лаборатории 23andMe, примерно 81 миллион из них я получил от неандертальцев. Эта ДНК в виде фрагментов разного размера каким-то образом распределена по моим 23 парам хромосом. Шесть человеческих хромосом, включая Y-хромосому, которая делает меня мужчиной, по размеру меньше генетического наследия неандертальцев! Конечно, ДНК неандертальцев рассредоточена в моем геноме, и ее влияние не ощущается каким-то специфическим образом, но все же она живет во мне.

На протяжении сотни лет мы считали неандертальцев неотесанными пещерными людьми. Восстановленное по костям изображение их черепа отличается от нашего и выглядит не слишком привлекательно. Однако красота – понятие относительное, и хотя нам они не кажутся красавцами, это вовсе не означает, что такого же мнения придерживались наши предки. В любом случае, совершенно очевидно, что эти два вида людей – Homo neanderthalensis и Homo sapiens – вступали в сексуальные контакты.

Во мне есть ДНК неандертальцев, следовательно, они были моими предками. Если у вас есть их ДНК, значит, они были и вашими предками. Если в вас течет европейская кровь, почти наверняка у вас есть ДНК неандертальцев. Включение ДНК отдельной группы индивидов в ДНК родственной группы называется интрогрессией. В частности, интрогрессия происходит при скрещивании представителей различных популяций. С момента обнаружения неандертальцев мы считали их нашими двоюродными братьями или какими-то другими близкими родственниками. Но из результатов генетического анализа следует, что одновременно они были и нашими предками[21]21
  Я хочу поблагодарить Лару Кассиди из Тринити колледжа в Дублине. Я не задумывался о неандертальцах и проблемах определения пределов вида, пока не побывал на ее лекции. Она была права, а я был неправ. Она заставила меня задуматься, и я ей за это благодарен.


[Закрыть]. Это один из важнейших выводов генеалогического ДНК-тестирования, который ломает красивые и четкие гипотетические ветви нашего семейного дерева. Вместо него возникает картина слияния родственных популяций – обмена генов между популяциями, ранее разошедшимися от общего предка.

В геноме разных народов содержится разное количество ДНК неандертальцев: у африканцев ее очень немного, а у некоторых азиатов – больше, чем у европейцев. «Поток генов» – наукоемкий термин для обозначения сути процесса смешивания популяций. Но если говорить всем понятным языком, речь идет о сексуальных отношениях. За всю историю своего существования современные люди много раз имели сексуальные контакты с неандертальцами.

ДНК из костей хорватского неандертальца поведала нам, что мы имели сексуальные контакты с неандертальцами примерно 60 тысяч лет назад, когда Homo sapiens, по-видимому, впервые попал в Евразию. Мы встретились и тут же спарились. Кости, обнаруженные в Румынии, доказывают, что то же самое произошло 40 тысяч лет назад. Начинает казаться, что как только наши предки встречали неандертальцев, они срочно начинали заниматься с ними любовью.

Неандертальская женщина, умершая 50 тысяч лет назад в Алтайских горах в Сибири, вступила в геномный клуб в 2014 году. Кость большого пальца ее ноги стала источником самой подробной генетической информации о людях ее вида. Однако через два года, в феврале 2016-го, еще более подробный анализ ее генома показал, что кое о чем мы не догадывались. Выяснилось, что неандертальская женщина имела некоторое количество ДНК современного Homo sapiens, и путем сравнения ее ДНК с ДНК других неандертальцев было установлено, что интрогрессия произошла примерно за 50 тысяч лет до ее рождения. Мы не знаем, от кого происходит эта ДНК, но мы знаем, что этот «кто-то» был таким, как мы, и уже проделал длинный путь во времени и в пространстве от того места и того времени, где, как мы думали, обосновалась вышедшая из Африки диаспора Homo sapiens. Возможно, эти люди представляли собой первую волну эмигрантов из Африки – направившиеся на восток разведчики, покинувшие родину на десятки тысяч лет раньше, чем мы предполагали. В принципе, это не опровергает гипотезу африканского происхождения людей, но благодаря анализу древней ДНК временные рамки и общий ход истории значительно меняются.

При каждой встрече двух видов людей происходил перенос генов. Впрочем, термин «перенос генов» может ввести в заблуждение, как и термин «миграция». Учитывая широкое распространение ДНК неандертальцев у европейских народов, вряд ли это могло быть результатом однократного совокупления кого-то из наших предков с низкорослым и коренастым человеком из другого племени. Перенос генов происходит на уровне популяций, и вопрос о причинах интрогрессии весьма интересен.

При формировании сперматозоидов и яйцеклеток происходит рекомбинация генов с их случайным перемешиванием, так что набор генов, приобретаемый потомством в результате межвидового скрещивания, тоже случайный. По мере распространения «чужих» генов в результате всех индивидуальных случаев межвидового скрещивания начинает действовать естественный отбор, оценивающий полезность тех или иных генов. Осенью 2015 года были опубликованы результаты нескольких исследований, посвященных изучению эволюции геномного наследия, полученного нами от неандертальцев. Поскольку ДНК наследуется фрагментами, полезность определенных фрагментов генома можно оценить по размеру сохраняющихся в популяции фрагментов. Полезная версия гена, уцелевшая в процессе естественного отбора, может передаваться по наследству вместе с фланкирующими участками ДНК – как пелотон в велосипедной гонке движется вслед за лидером. Но если эти участки опасны, геном постепенно от них избавляется. Сравнивая участки ДНК неандертальцев с участками ДНК современного человека, которые, как мы полагаем, достались нам от неандертальцев, можно получить весьма интересную модель эволюционной успешности таких гибридизаций.

Грэхем Куп с коллегами провели анализ и выяснили, что наш геном медленно очищается от ДНК неандертальцев. Это означает, скорее всего, что ДНК неандертальцев не приносит нам пользы, однако не приносит и явного вреда. Наша ДНК вокруг фрагментов ДНК неандертальцев подвергается слабому негативному отбору: пелотон медленно замедляет движение из-за слабости лидера. Возможно, это имеет отношение к размеру популяции. Вполне вероятно, что численность неандертальцев всегда была невысока. Образцы мтДНК из костей разных неандертальцев очень похожи друг на друга, что указывает на слабое генетическое разнообразие. А это, в свою очередь, свидетельствует о небольшом размере популяции, состоявшей, возможно, из нескольких тысяч человек. Вероятно, когда современные люди встречались с неандертальцами, нас было намного больше. Когда их ДНК смешивалась с нашей, даже если она не давала нам никаких преимуществ, она просто поглощалась более значительным пулом нашей ДНК. А в их геноме она сохранялась, поскольку лучшей ДНК у них просто не было. Келли Харрис и Расмус Нильсон обнаружили аналогичную закономерность и подтвердили, что отбор против интрогрессии не был достаточно сильным и не препятствовал рождению способного к воспроизведению потомства, как это происходит в случае неблизкородственных видов.

Еще кое-что можно прояснить, воспользовавшись математическими расчетами. Количество ДНК неандертальцев относительно ниже на X-хромосоме современного человека, чем на всех остальных хромосомах. X-хромосомы передаются потомству мужчинами только в половине случаев, поскольку у мужчин есть еще Y-хромосома, но женщинами передаются всегда, поскольку у них две X-хромосомы. Таким образом, тот факт, что на нашей X-хромосоме меньше ДНК неандертальцев, может говорить о том, что первые сексуальные контакты, приведшие к появлению потомства, происходили между мужчинами-неандертальцами и женщинами Homo sapiens.

Нужна ли нам зачем-нибудь ДНК неандертальцев? По-видимому, нет. Мы не знаем, почему очень медленно, на протяжении тысяч поколений, мы отторгаем их ДНК. Один из важных выводов из всего этого заключается в том, что эволюция происходит чрезвычайно медленно. Любые сколько-нибудь серьезные негативные элементы ДНК были бы незамедлительно удалены из генома и, вероятно, потеряны навсегда. Тот факт, что ДНК неандертальцев смешивалась с нашей и сохранялась на протяжении тысяч поколений, указывает на отсутствие несовместимости. Это очень тонкий анализ, для которого требуется точная статистическая обработка данных. И этот анализ не подтверждает, что неандертальцы были людьми другого вида.

Мы не можем сказать, как происходили эти сексуальные контакты. Были ли они насильственными или совершались по взаимному согласию? Мы не знаем. Сначала мы встретились в Сибири 100 тысяч лет назад. Мы сосуществовали бок о бок в Европе на протяжении более 5000 лет, что сравнимо с длительностью всей письменной истории человечества. Если сопоставить все, что нам известно о жизни человечества за последние 5000 лет, когда значительная часть событий документировалась, с документальными свидетельствами из доисторического прошлого, можно оценить степень сложности восстановления глубокого прошлого. Мы изучаем наши связи с неандертальцами уже на протяжении нескольких десятилетий и знаем, что жили рядом с ними и скрещивались с ними. Однако некоторые археологические данные показывают, что мы также могли охотиться на других людей и поедать их. Неандертальцы расселились повсюду, и мы могли встречаться на всей территории Евразии, но, возможно также, что их небольшая численность стала проблемой, приведшей к отсутствию генетического разнообразия и, как следствие, к слабому здоровью популяции. Возможно, вместе с генами мы взяли себе их болезни, с которыми они не справились. Мы в конечном итоге их пережили. Неандертальцы были протовидом, тонкой веточкой на эволюционном дереве, недостаточно сильной, чтобы пробиться сквозь эпохи. В чем бы ни заключалась причина их полного исчезновения, мы несем в себе их гены, так что они бессмертны в той же степени, что и мы.

Зуб и фаланга пальца

Алтайские горы вырастают из земли примерно на границе России с Китаем и Монголией. Там холодно и дико. В этой дальней сибирской глуши есть Денисова пещера, названная по имени отшельника, жившего в пещере в XVIII веке. Из-за сурового климата здешние места малодоступны на протяжении большей части года. За 40 лет раскопок отсюда были извлечены на свет останки современных людей – Homo sapiens, и неандертальцев, а также десятков видов животных – от львов и гиен до шерстистых носорогов и, что вполне естественно, поскольку это их родина, множества медведей. С конца 1970-х годов российские ученые обнаружили здесь более 50 тысяч артефактов, относящихся к периоду от глубочайшей древности до Средних веков.

Сибирь – один из наименее населенных регионов планеты; сейчас ее население в среднем составляет около трех человек на квадратный километр. Поэтому тот факт, что пещера, позже названная Денисовой, оставалась в той или иной степени обитаемой на протяжении 230 тысяч лет, является интересным исключением. Дело вот в чем. Несмотря на суровые погодные условия, это очень удобное убежище. Рядом – симпатичная речка (Ануй); пещера имеет удобный широкий прямоугольный вход, открывающийся на юг. При входе – небольшой грот размером девять на одиннадцать метров с отверстием в потолке, служившим одновременно световым окном и дымоходом; от грота отходят три небольшие галереи, ведущие в «спальные» помещения и некое подобие кабинета отшельника. Общая площадь пещеры – 270 м².

В 2008 году на поверхность были извлечены останки одного из самых первых обитателей пещеры. Впрочем, в данном случае слово «останки» звучит чересчур роскошно, поскольку речь идет об одном зубе и одной дистальной фаланге пятого пальца руки молодого человека, говоря нормальным языком, о кончике мизинца ребенка. Учитывая, из какого слоя земли извлекли эти раритеты, их возраст составляет от 30 тысяч до 50 тысяч лет. Единственной фаланги пальца хватило, чтобы палеоантропологи смогли отнести ее бывшего владельца к подсемейству гоминин, к которому относятся все представители рода Homo, а также гориллы и шимпанзе. Но для более точной классификации одной фаланги явно недостаточно.

Однако в этот раз все было иначе. Человеческий зуб оказался крупным, крупнее, чем должен быть у Homo sapiens или Homo neanderthalensis. Но палец рассказал ученым нечто такое, что вновь перевернуло наши представления об эволюции человека.

Для анализа ДНК российские ученые передали кость в лабораторию Сванте Паабо, и им страшно повезло. Команде Паабо удалось выделить из этой маленькой косточки митохондриальный геном (кость при этом разрушилась), и результаты были опубликованы в журнале Nature как раз перед Пасхой 2010 года. Хотя в последовательности, естественно, были пробелы, связанные с неизбежным распадом материала за сотни столетий, результат оказался невероятным. Этот палец принадлежал не нам и не неандертальцу. Ученым не было известно, чтобы в тот период в Европе или Азии жили люди каких-то других видов из рода Homo, но выявленная последовательность ДНК не принадлежала и нашим родственникам приматам, таким как шимпанзе или бонобо. Этот человек (девушка, как мы вскоре узнали) относился к неизвестному ранее виду людей.

На основании ограниченного количества информации, извлеченной из небольшого фрагмента ДНК, удалось установить, что предки девушки вышли из Африки не с предками неандертальцев примерно полмиллиона лет назад и не с нашими предками 100 тысяч лет назад. Количество различий между ДНК того вида, к которому она принадлежала, и ДНК современного человека и неандертальца вдвое превышало количество различий между нами и неандертальцами, и на основании этих данных можно было рассчитать, когда эти три вида разошлись от общего предка.

Итак, примерно миллион лет назад где-то в Африке жила группа людей, которой предстояло дать начало нам, неандертальцам и денисовцам. Это разделение было временным и продлилось всего несколько сотен тысяч лет.

К Рождеству 2010 года была завершена расшифровка оставшейся части генома. В первой статье на эту тему говорилось о «неизвестном гоминиде из Южной Сибири». Окаменелости встречаются не так уж часто, поскольку для превращения кости в камень требуется счастливое стечение обстоятельств. Ученым необыкновенно повезло, поскольку это все же случилось с одной косточкой из 200 костей этой девушки. Причем и ДНК внутри этой кости тоже сохранилась лучше, чем в найденных до сих пор костях неандертальцев.

Судя по размеру кости в сравнении с костями пальцев неандертальцев или современных людей, ее хозяин был молод, почти ребенок. Но о половой принадлежности хозяина нельзя судить по кости. Об этом рассказала ДНК. Да, пол можно определить по ДНК, но только в древних образцах нельзя разглядеть хромосомы. Хромосомы имеют симпатичную и узнаваемую всеми форму только в определенный момент клеточного цикла, и увидеть это можно только в клетках, выделенных из живых организмов. Так что в пальце денисовского человека нельзя было разглядеть Y-хромосому или пару X-хромосом. Исследователи из группы Паабо выделили фрагменты ДНК и встроили их в специальную конструкцию, тоже состоящую из ДНК и предназначенную для включения неизвестных последовательностей. Когда эта так называемая «библиотека» создана, ее можно использовать для воспроизведения интересующей последовательности и ее компьютерного анализа, уже не трогая кость. Один из первых вопросов заключался в том, есть ли в древней ДНК фрагменты, напоминающие ДНК современных Y-хромосом. Ответ оказался отрицательным, так что кость, скорее всего, принадлежала девочке. Ученые любят напоминать другим людям, что отсутствие доказательств – совсем не то же самое, что доказательство отсутствия. Однако в данном случае отсутствие совпадений с Y-хромосомой – вполне достаточное доказательство половой принадлежности. Кроме того, было установлено, что у девочки были карие глаза, каштановые волосы и темная кожа – типичные признаки Homo до появления светлой кожи и голубых глаз в более позднее время (все это мы обсудим в главе 2).

Вторая задача заключалась в том, чтобы установить время расхождения этих людей, нас и неандертальцев от общего предка. Чтобы это сделать, нужно досконально проанализировать несколько фрагментов ДНК из разных видов и сравнить соответствующие последовательности между собой. Чем больше сходство, тем ближе родство. Этот метод работает для всех живых существ – от однояйцевых близнецов до бактерий. Сравнительный анализ показал, что денисовцы и неандертальцы ближе друг к другу, чем к нам. Но совершенно неожиданно выяснилось, что ДНК денисовского человека продолжает жить в геноме современных меланезийцев – жителей островов Фиджи, Папуа – Новая Гвинея и других островов к северо-востоку от Австралии. Как неандертальцы оставили свой след в моем и вашем геноме (если вы евразиец), так эти другие люди, о которых мы знаем исключительно благодаря единственной косточке, передали предкам этих островитян свой генетический отпечаток (до 5 % генома современных меланезийцев).

Жители Тибета адаптированы к большой высоте, поскольку живут на негостеприимных равнинах вокруг Эвереста с низким содержанием кислорода в воздухе. А вот жители северных областей Китая и юга Индии такой адаптации не имеют. В основном эта адаптация связана с геном EPAS1: последовательности ДНК в области этого гена у жителей Тибета и других народов заметно различаются. Сравнивая этот необычный участок ДНК с последовательностями ДНК других близких и дальних народов, ученые пришли к выводу, что эта адаптация передалась потомкам от денисовского человека. Данная интрогрессия позволила жителям Тибета прекрасно чувствовать себя в таких условиях, в которых вы и я неизбежно страдали бы.

Ученые не смогли установить, сколько хромосом было у неандертальцев и денисовцев. Скорее всего, их было столько же, сколько у нас; в частности, это предположение подтверждается успешностью скрещивания наших предков. Однако мы знаем кое-что важное о структуре генома этих людей. Сейчас существует четыре рода гоминид, относящихся к надсемейству человекообразных обезьян: Pan (шимпанзе и бонобо), Pongo (орангутаны), Gorilla (гориллы) и Homo (мы). У первых трех групп 24 пары хромосом, тогда как у нас только 23. Однако все гоминиды, включая нас, фактически имеют в геноме одни и те же гены. Различие связано с нашей хромосомой 2 – это вторая по размеру человеческая хромосома. На самом деле у шимпанзе, орангутанов и горилл тоже есть эта ДНК, только она разделена на две хромосомы. Гены на хромосомах наших лохматых родичей – те же самые и расположены в том же порядке, что и у нас на хромосоме 2. Кроме того, мы можем различить структурные детали бывших независимых хромосом, ставшие ненужными после соединения двух хромосом в одну. На всех хромосомах имеется узкая перемычка, называемая центромерой. Две хромосомы шимпанзе имеют по центромере, а наша двойная хромосома 2 имеет одну нормальную центромеру и остатки другой, что напоминает о нашем родстве с лохматыми существами. Эта последовательность ДНК существует в геноме как неандертальцев, так и денисовцев. Следовательно, такая характеристика Homo существовала еще до того, как все мы разошлись от общего предка.

В 1996 году папа Иоанн Павел II сообщил всему миру, что эволюция представляет собой «больше, чем просто теорию». Хотя этот благородный жест был направлен на примирение науки и религии, на самом деле, он не учитывает тот факт, что в научной терминологии, в отличие от бытовой речи, теория – это вершина интеллектуального труда, оптимальный способ выражения сути природного явления. Теории – лучшее, что у нас есть. В любом случае папа пытался совместить идею об акте божественного творения с неопровержимыми доказательствами нашего происхождения от обезьян, исходя из предпосылки «онтологической прерывистости»: именно в тот момент, когда божественный дух якобы вошел в нас, и должно было произойти слияние этих двух хромосом. Если это так, денисовцы и неандертальцы тоже являются членами нашего закрытого клуба. В противном случае нет никакой прерывистости, а просто неравномерный переход в настоящее.

Какова дальнейшая судьба этих людей? Мы не знаем. История денисовского человека загадочна, и хотя поговаривают о том, что в сибирской пещере были обнаружены еще какие-то кости, пока мы оперируем лишь данными, полученными на основании анализа одного зуба и одной фаланги пальца. В конце 2015 года был найден второй зуб, и мне говорили, что впереди нас ждут новые открытия. Геном денисовского человека (который, по сути, пока представляет собой геном одной девочки – первый зуб на самом деле принадлежал другой молодой особе) отличается и от генома Homo sapiens, и от генома Homo neanderthalensis. Впрочем, самые последние данные показывают, что неандертальцы скрещивались не только с нашими предками, но и с денисовцами. Денисовцы жили независимо от нас на протяжении миллиона лет и независимо от неандертальцев на протяжении 800 тысяч лет. Но в определенный момент какая-то их популяция встретилась с племенем Homo sapiens, и их общие потомки расселились на обширных территориях на Востоке, особенно на Меланезийских островах.

Призрак из прошлого

В этой истории был еще один невероятный поворот (впрочем, я уверен, что в ближайшие месяцы и годы нас ждет множество таких поворотов). В 2013 году генетик из Гарварда Дэвид Рейх, имеющий прямое отношение ко многим историям, изложенным в книге, занялся еще более скрупулезным анализом генома денисовского человека (с применением сложного и чувствительного статистического анализа) и обнаружил нечто труднообъяснимое. По его данным, 400 тысяч лет назад неандертальцы и денисовцы отщепились от ветви, которая в итоге привела к нам. Но при внимательном анализе выяснилось, что геном денисовского человека отличается от нашего чуть в большей степени, чем следовало бы. По мнению Рейха и других ученых, это означает, что они скрещивались с представителями еще какого-то вида, ДНК которого для сравнения у нас нет. Это популяция-призрак, группа людей, о существовании которых мы знаем только по той причине, что они скрестились с другими людьми и в результате оставили свой след в ДНК.

Выдвинуто много предположений о том, кем были эти люди. Некоторые, включая главного в Великобритании специалиста по старым костям Криса Стрингера из Музея естественной истории в Лондоне, считают, что это могли быть представители Homo heidelbergensis, с которыми мы знакомы только по костям, поскольку еще не смогли выделить их ДНК. Но есть и другая возможность, связанная с обнаружением костей, еще больше смазавших и без того туманную картину человеческой эволюции. В пещере Лонглин в районе Гуанси-Чжуан на юго-западе Китая были обнаружены останки странных людей. Они умерли от 11 тысяч до 14 тысяч лет назад, как раз на стыке плейстоцена и голоцена. В эту эпоху, насколько нам известно, существовали только современные люди. Однако эти ребята принадлежали к какой-то другой группе. Они были похожи на нас, но при этом сохранили многие примитивные черты. В пещере обнаружено множество свидетельств того, что эти люди готовили оленину, поэтому их стали называть людьми из Красной оленьей пещеры. Колин Гроувз, один из австралийских исследователей, описавших находку, заметил, что они «были похожи на нас, но не были “нами”», и предположил, что их можно отнести к неизвестному ранее виду людей. До настоящего момента выделить ДНК из их костей не удалось, но некоторые ученые выдвигают предположение, что люди из пещеры Лонглин – результат скрещивания денисовцев и современных людей. Но пока у нас нет ДНК, мы не можем найти ответ на этот вопрос и сориентироваться во все более и более населенном древнем мире.

Вот так сейчас обстоят дела. Если вы хотите использовать старое определение вида, нельзя назвать неандертальцев отдельным видом человека. Денисовцы пока еще не классифицированы в рамках официальной таксономии. ДНК сохранилась плохо, а одной кости пальца и зуба слишком мало для того, чтобы делать выводы. Они были не такими, как мы, и не такими, как неандертальцы, однако мы успешно с ними скрещивались. Эта странная проблема иллюстрирует трудности классификации организмов и нашу привязанность к системе, которая когда-то была создана для демонстрации совершенства акта божественного творения и неизменности организмов во времени. Великая идея Дарвина уничтожила этот идеальный образ, поскольку утверждала, что жизнь непрерывно изменяется. Неизменно только то, что мертво.

Понятно, что червяк – не обезьяна и не может ее оплодотворить. Эти существа разделены сотнями миллионов лет эволюции. Между нами и шимпанзе всего шесть миллионов лет, но мы не можем произвести потомство, хотя, как это не отвратительно звучит, можем вступать в сексуальный контакт. Но анализ ДНК показывает, что все физические различия между человеческими видами, разделенными многими тысячами поколений и лет независимой эволюции, не мешали репродуктивному спариванию.

Насколько мы можем судить, семь миллиардов современных людей представляют собой последнюю группу как минимум из четырех групп, существовавших на Земле 50 тысяч лет назад. Представители одной из этих групп, маленькие люди с острова Флорес, отличались от остальных, по-видимому, в результате своего уединенного существования на островах. Но другие были очень похожи на нас. В ближайшие годы мы тщательнейшим образом изучим кости десятков или сотен древних людей, которых пока еще трудно классифицировать, и которые, сами того не зная, вызвали невероятно горячие споры. Некоторые споры удастся уладить с помощью анализа ДНК, но какие-то не улягутся. Но одно кажется несомненным: древние геномы, которые еще предстоит исследовать, покажут нам, что за тысячи лет до того, как мы стали последними представителями рода Homo, в мире существовало гораздо больше видов людей. За последний миллион лет наш генетический пейзаж упростился, и мы только сейчас начинаем его восстанавливать. Семейное дерево срублено, и мы можем лишь вычерчивать на песке русла ручьев и речушек, ведших к пруду, в котором мы сегодня бултыхаемся.

Такая картина – первичный набросок нашей новой генетической истории. По мере усложнения технологий и обнаружения новых костей мы будем выявлять все больше следов кровосмесительных связей между всеми видами людей в отдаленном прошлом. Учитывая скорость появления новых данных относительно ДНК неандертальцев и денисовцев, нам предстоит быстро и активно пересмотреть представления относительно времени и места обитания тех или иных групп людей и взаимоотношений между ними. Сейчас уже очевидно, что наши прежние упрощенные представления о том, как мы стали такими, как сейчас, были ошибочными. Прошло время красивых раскидистых деревьев, и уже не выдерживает критики изображение постепенного превращения четвероногой обезьяны в двуногого человека. Американский поэт-битник Эдвард Сандерс изобрел слово, которое, на мой взгляд, идеально описывает данную ситуацию. Он употребил его для описания хаоса, и им часто пользуются военные, когда учения идут не так, как надо. Короче говоря, поскольку наша эволюция вовсе не похожа на стройное и красивое деревце, вполне можно сказать, что это был один большой, длившийся миллион лет «кластерфак» (грубо говоря, бесконечная оргия). Всюду и всегда, когда встречались наши предки, неандертальцы и денисовцы, они занимались сексом. Вот было времечко!

Из следующих глав мы узнаем, что семейное дерево никогда не бывает таким, каким его рисуют в генеалогических трудах или в научных статьях, описывающих близкородственные виды, или даже таким, каким его изобразил Дарвин в своем дневнике в 1837 году. Наше племя двуногих людей подвижно и похотливо. Ветви нашего дерева спутаны между собой и втягивают в свой клубок ветви наших родственников, давным-давно отделившихся от нас и даже переставших на нас походить. Неандертальцы, денисовцы и другие, пока еще не знакомые нам родственники, отличались от нас, но вскоре мы узнаем о них больше. Но они слились с нами и остались не только в старых костях, но и в наших клетках. Это прошлое внутри нас. Нет ни начала, ни конца, только подъемы и падения, вновь и вновь, эпоха за эпохой. Древние люди никуда не исчезли, они просто слились с нами.