Текст книги "100 волшебных сказок мира (сборник)"

100 волшебных сказок мира

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2013

* * *

Ханс Кристиан Андерсен

Огниво

Шел солдат домой с войны. Встретилась ему старая ведьма.

– Здравствуй, солдат! – сказала она ему. – Ты получишь сколько захочешь денег, только окажи мне услугу. Видишь старое дерево? Я обвяжу тебя веревкой, а ты залезь в дупло! Когда доберешься до самого низа, увидишь подземный коридор; там совсем светло, потому что горят сотни факелов. Ты увидишь три двери; ключи торчат снаружи. Войди в первую комнату и увидишь большой сундук, а на нем собаку: глаза у нее размером с чашки! Но ты не бойся, а расстели на полу мой синий клетчатый передник, подойди и схвати собаку, посади ее на передник, открой сундук и бери из него медяков сколько душе угодно. А если захочешь серебра, ступай в другую комнату; там сидит собака, у которой глаза размером с мельничные колеса! Но ты не бойся, а посади и ее на мой передник – и набирай денег вволю! А если уж захочешь золота, пойди в третью комнату. Там на сундуке сидит собака, а глаза у нее как круглые башни. Но ты не бойся, а посади и ее на мой передник и бери золота, сколько сможешь унести! Как, солдат, согласен?

– А что ты хочешь за это, старая ведьма? – спросил солдат.

– Ничего, кроме старого огнива! – сказала ведьма. – Его забыла там моя бабушка.

– Так и быть, согласен!

– Вот и хорошо! Бери же передник! – сказала ведьма.

Солдат влез на дерево, спустился в дупло и очутился в подземном коридоре, где горели сотни факелов.

Он открыл первую дверь и увидел собаку, глаза у которой были размером с чашки.

– Вот так собачка! – сказал солдат, но не испугался, а, как и говорила ведьма, посадил собаку на передник и набрал полные карманы медяков, набил ими ранец, потом опять посадил на сундук собаку и пошел в другую комнату.

Там сидела собака, глаза которой были размером с мельничные колеса.

– Ой, как таращится! – сказал солдат.

Он посадил собаку на передник, открыл сундук – и набил полные карманы и ранец серебром, правда, пришлось выбросить все медяки, ну да ладно! Затем солдат посадил собаку обратно и пошел в третью комнату.

– Такой собаки я еще не видел! – сказал солдат, и правда, ведь глаза у нее были, как две огромные круглые башни.

Но и этой собаки солдат не испугался, а посадил на передник и открыл сундук. Сколько же тут было золота! Солдат, недолго думая, выбросил все серебро и набил свои карманы, ранец, шапку и сапоги золотом так, что и двинуться не мог. Он посадил собаку на сундук и пошел искать огниво. Взял его и закричал:

– Тащи меня, ведьма!

Ведьма вытащила его, и он очутился на дороге.

– Скажи, зачем тебе огниво? – спросил солдат.

– А тебе какое дело?! – ответила ведьма. – Ты же получил деньги! Давай огниво!

– Сейчас же говори, зачем тебе оно, или я отрублю тебе голову! – закричал солдат.

– Не скажу! – закричала и ведьма.

Солдат и отрубил ей голову. Потом завязал золото в передник, сунул огниво в карман и пошел в город.

Солдат остановился в самом дорогом трактире, в самой большой комнате, и потребовал все самые лучшие и вкусные блюда. На следующий день он купил себе новые сапоги и богатую одежду.

В трактире ему рассказали обо всем, что только было в городе, обо всех диковинах, о короле и его прекрасной дочери.

– Она живет в огромном медном замке, за высокими стенами с башнями, – говорили люди. – Королю предсказали, что принцесса выйдет замуж за простого солдата, а он не хочет, чтобы это случилось!

Солдат жил весело и приобрел очень много друзей, а еще он много помогал бедным. Только вот он тратил и тратил деньги, и наступил день, когда у него осталось всего две золотые монеты. Пришлось ему перебираться в бедную квартирку, сапоги пришли в негодность, одежда истрепалась…

Как-то вечером, когда совсем стемнело, а даже свечу зажечь было нельзя, потому что и свечи-то не было, солдат вспомнил об огниве. Только он ударил по кремню, чтобы высечь искру, – видит: сидит перед ним собака из подземелья, с глазами размером с чашки.

– Что пожелаете, хозяин? – спросила собака.

– Вот как! – сказал солдат. – Выходит, с помощью огнива я могу получить что угодно! Принеси мне денег!

Собака в мгновение ока исчезла, а еще через миг вернулась, а в зубах у нее был большой кошелек, полный медных монет!

Солдат ударил по кремню дважды – и перед ним явилась собака с глазами, как мельничные колеса, и принесла ему большой кошелек, набитый серебром! Солдат ударил по кремню три раза – появилась собака, глаза у которой как две круглые башни, и принесла кошелек с золотыми монетами.

Солдат обрадовался такой удаче. Он опять поселился в дорогих комнатах и купил себе новую одежду и сапоги. Теперь он и вовсе горя не знал и ни в чем себе не отказывал.

Как-то ему до смерти захотелось увидеть наконец прелестную принцессу. «Что толку от ее красоты, если даже не поглядеть на нее?» – подумал солдат и ударил один раз по кремню. Вмиг перед ним появилась собака с глазами размером с чашки.

– Хочу видеть принцессу! – сказал ей солдат.

Не успел он и моргнуть, а собака снова явилась перед ним. Принцесса, юная и прелестная, спала у нее на спине, и солдат не смог удержаться от того, чтобы поцеловать ее.

После этого собака отнесла принцессу обратно в башню, и утром та рассказала королю с королевой, какой она видела странный сон: она ехала на собаке, а солдат целовал ее.

На следующую ночь к постели принцессы приставили старую фрейлину, которой поручили разузнать, был ли это и в самом деле сон.

Солдат же опять захотел увидеть принцессу. Ночью собака схватила ее и помчалась вместе с ней к солдату, но старуха не спала и бросилась вдогонку. Она увидела, в какой из домов побежала собака, и куском мела нарисовала на воротах крест, а затем отправилась спать. Но собака, когда понесла принцессу назад, увидела этот крест, разгадала хитрость фрейлины и нарисовала кресты на всех воротах в городе!

Рано поутру король, королева и фрейлина решили посмотреть, куда же ездила принцесса. Но кресты были на всех воротах, и все поняли, что ничего так не добьются.

Но королева была очень умной и хитрой: она сшила маленький мешочек, насыпала в него крупы, привязала его на спину принцессе и проделала в мешочке дырочку, чтобы крупа могла сыпаться на дорогу.

Ночью собака снова понесла принцессу к солдату, но не заметила, что крупа все время сыпалась из мешочка на дорогу и просыпалась даже на окно солдата. Утром король и королева узнали, куда ездила принцесса. Они сильно разгневались, и солдата посадили в тюрьму, решив на следующий день его повесить.

Утром солдат подошел к маленькому зарешеченному окошку. Все спешили за город, смотреть, как его будут казнить.

– Эй, ты! – крикнул солдат мальчишке-сапожнику. – Сбегай-ка и принеси мое огниво, только живо! Получишь четыре монеты!

Услышав про четыре монеты, мальчишка бегом бросился за огнивом и отдал его солдату.

И вот наступил час казни. Солдату уже собирались накинуть веревку на шею, но он сказал, что ему очень хотелось бы выкурить трубочку перед смертью. А ведь перед тем, как казнить приговоренного, нужно выполнить его последнее желание!

Король согласился, и солдат вытащил огниво. Он ударил по кремню один раз, потом дважды, потом трижды – и перед ним появились все три собаки!

– Помогите мне! – приказал солдат.

Собаки бросились на судей, на короля и королеву. Солдаты испугались, а все люди закричали:

– Солдат, не губи! Будь нашим королем!

Солдата торжественно усадили в королевскую карету и повезли во дворец. Все три собаки бежали рядом. Солдат женился на прекрасной принцессе, и свадебный пир длился целую неделю, а собаки тоже сидели за столом!

Гадкий утенок

Как-то летом, когда уже пожелтела рожь, под лопухом на яйцах сидела утка. Высиживала она яйца уже давно, и ей это порядком надоело.

Наконец яичные скорлупки затрещали и из них появились утята. Они кое-как выкарабкались и начали озираться по сторонам. Им нравился мир – конечно, ведь здесь было куда лучше, чем в тесной скорлупе!

– Ах, самое большое яйцо целехонько! – сказала утка со вздохом и снова уселась на него.

– Как дела? – спросила ее старая утка, проходившая мимо.

– Еще одно яйцо осталось! – сказала молодая утка. – Но посмотри на других! Просто прелесть! Ужасно похожи на отца!

– Погоди-ка, а вдруг это индюшачье яйцо? – сказала старая утка. – Мне когда-то подкинули чужое. Ну и мороки с индюшатами, скажу я тебе! Они боятся воды, не идут, да и все! Так и есть! Индюшачье! Брось его!

– Да нет, посижу еще! – сказала молодая утка.

– Ну, как хочешь! – сказала старая утка и ушла.

Наконец затрещала скорлупка и из самого большого яйца появился огромный некрасивый птенец.

– Какой он большой! – сказала утка, внимательно оглядывая его. – И совсем не похож на других! Неужели и правда индюшонок?

На другой день была отличная погода, и все утиное семейство отправилось к канаве. В мгновение ока утка оказалась в воде.

– Идите за мной! – позвала она утят, и те тоже бросились в воду, быстро вынырнули и поплыли. Некрасивый утенок не отставал от них.

– Какой же это индюшонок? – сказала утка. – Нет, это мой сын! И не так уж он некрасив, по правде говоря! Быстрее, быстрее, идемте на птичий двор! Держитесь возле меня да смотрите внимательно – поблизости могут быть кошки!

– Поклонитесь старой утке! – приказала утятам мать, когда они добрались до птичьего двора. – Она здесь самая знатная, потому что испанской породы! У нее на лапке красный лоскуток, это знак высшего отличия. Повязывая его, люди дают понять, что не желают потерять ее; по этому лоскутку ее все узнают. Не держите лапки вместе! Воспитанные утята должны держать лапки врозь и выворачивать их наружу! Молодцы! Ну же! Кланяйтесь и крякайте!

Утята так и сделали.

Утки осматривали их и ворчали:

– Ну вот, пришли, как будто нас здесь и так мало! А этот какой гадкий!

Одна утка даже клюнула его в шею.

– Оставьте его в покое! – сказала утка-мать.

– Он такой огромный и некрасивый! – отвечала обидчица. – Он очень странный!

– Все очень милы, кроме одного… – сказала старая утка с красным лоскутком на лапке. – Хорошо бы его переделать!

– Да, – ответила утка-мать, – может быть, он некрасив, но зато у него доброе сердце, и плавает он даже лучше других. Я думаю, что он вырастет, похорошеет или станет со временем поменьше. – И она ласково провела носом по перышкам большого утенка. – Кроме того, он селезень, а для селезня красота не так уж важна.

– Остальные утята милы! – сказала старая утка.

Всех утят полюбили на постоялом дворе. Только бедного гадкого утенка постоянно клевали и толкали. Над ним насмехались все – и утки, и куры.

– Он слишком велик! – говорили все, а индейский петух, который родился со шпорами на ногах и потому считал себя особенным, надулся и, подлетев к утенку, сердито залопотал; а его гребешок налился кровью. Бедный утенок растерялся: он ведь не виноват, что такой безобразный, а стал посмешищем для всего птичьего двора!

Дальше было еще хуже. Все прогоняли утенка, даже родные братья и сестры зло говорили ему:

– Хоть бы уж кошка тебя утащила!

И даже мать добавляла:

– Глаза бы мои тебя не видели!

Утки клевали его, куры щипали, а девушка, которая давала птицам корм, каждый раз толкала ногой.

Однажды утенок не выдержал, перебежал двор и махнул через забор! Птички испуганно вспорхнули из кустов. «Вот какой я безобразный, даже птички испугались меня!» – горько подумал утенок и пустился наутек. Он бежал до самого болота и здесь просидел всю ночь, усталый и одинокий.

В этом болоте жили дикие утки. Утром они все вылетели из гнезд и увидели утенка.

– Ты кто? – спросили они.

Утенок раскланивался на все стороны.

– Ты ужасно безобразный! – сказали дикие утки. – Даже не думай породниться с нами!

Где уж было бедному утенку и думать об этом! Он мечтал об одном: чтобы ему позволили спокойно посидеть в камышах и попить болотной воды.

Два дня он жил на болоте, а на третий день появились два очень гордых диких гуся, только недавно вылупившихся из яиц.

– Послушай! – сказали они. – Ты очень, очень безобразен! Хочешь летать с нами и быть вольной птицей? Недалеко, в другом болоте, живут милые дикие гусыни. Право, они очень милы! Ты так уродлив, что, пожалуй, будешь иметь у них большой успех!

Вдруг над болотом раздался странный звук, и оба гусака упали в камыши, а вода окрасилась их кровью. Звук повторился, потом снова и снова. Охотники окружили болото, вокруг бегали охотничьи собаки, все застилал голубой дым. Утенок был ни жив ни мертв от страха. Только он хотел спрятать голову под крыло, как перед ним оказалась охотничья собака, язык ее был высунут, а злые глаза сверкали. Она пристально посмотрела на утенка, оскалила острые зубы и побежала дальше.

– Слава богу! – перевел дух утенок. – Значит, я так безобразен, что даже собака не хочет укусить меня!

И он притаился в камышах и сидел тихо-тихо до вечера.

Пальба угасла только к ночи, но прошло еще много времени, прежде чем утенок осмелился встать, огляделся и пустился бежать по полям и лугам. Дул такой сильный ветер, что утенок еле-еле держался на лапках. К ночи он добежал до избушки, которая так обветшала, что держалась только чудом, а ей давно пора было упасть. Ветер все крепчал, сбивал утенка с ног – приходилось упираться в землю хвостом!

Что было делать? К счастью, утенок заметил, что дверь избушки висит совсем криво и через щель можно попасть внутрь. Так он и сделал.

В избушке жила старушка с котом, который умел выгибать спинку и мурлыкать, и с курицей, которая хорошо несла яйца, – старушка очень ее любила.

Утром утенка заметили: кот начал мурлыкать, а курица кудахтать.

– Что случилось? – спросила старушка, осмотрелась и заметила утенка, но приняла его за взрослую утку.

– Вот это находка! – сказала старушка. – Теперь у меня будут утиные яйца! Или это селезень? Ну, посмотрим!

Прошло недели три, но яиц не было. А кот и курица считали себя половиной всего света, причем лучшей половиной. Утенок был с этим не вполне согласен. Конечно же, курице и коту это не понравилось.

– Умеешь ли ты нести яйца? – спросила курица утенка.

– Нет, не умею…

– Вот и держи язык за зубами!

– Умеешь ли ты выгибать спинку и мурлыкать? – спросил кот.

– Нет…

– Вот и помалкивай, когда слышишь умные речи!

И утенок молча сидел в своем уголке. Вдруг он вспомнил свежий воздух и теплое солнышко, и ему очень захотелось поплавать. Он сказал об этом курице.

– Да что это с тобой?! – спросила она. – Видно, от безделья в голову лезут одни глупости! Нес бы лучше яйца или мурлыкал!

– Но ведь плавать так приятно! – сказал утенок. – А что за удовольствие нырять глубоко-глубоко!

– Да ты сошел с ума! – сказала курица. – Кому может нравиться плавать и нырять?! Ни коту, ни мне это не по душе! Да и наша хозяйка этого не любит, а уж она умнее всех на свете!

– Вы меня совсем не понимаете! – сказал утенок.

– Да кто же тебя может понять? Ты ведь хочешь быть самым умным! Ты совсем не ценишь, что попал в избранное общество, что тебе дали приют и пищу и хотят научить хоть чему-то полезному! Поверь, я ругаю тебя только потому, что желаю тебе добра, а значит, я и есть твой настоящий друг!

– Я думаю, мне лучше уйти отсюда! – сказал утенок.

– Ну и скатертью дорога! – ответила курица.

И утенок ушел. Теперь он мог сколько угодно плавать и нырять, но все звери и птицы по-прежнему издевались и насмехались над ним.

Наконец наступила осень; листья и трава пожелтели; дул сильный ветер, шел снег, сыпался град, и стало очень холодно. Бедному утенку приходилось тяжело.

Однажды вечером, когда солнце уже садилось, из кустов взлетели чудесные большие птицы. Утенок еще никогда в жизни не видел таких красивых птиц: они были белые как снег, и у них были такие длинные гибкие шеи! Это были лебеди. Они издали какой-то странный крик, взмахнули прекрасными крыльями и улетели в теплые края, далеко за синее море. Они уже поднялись высоко, а бедный утенок завертелся в воде, как юла, вытянул шею и вдруг тоже испустил такой громкий крик, что и сам испугался. Эти птицы не выходили у него из головы, и, когда они совсем скрылись из виду, он нырнул на самое дно, вынырнул и был словно вне себя, его охватило незнакомое чувство. Утенок не знал, ни как называются эти птицы, ни куда они летят, но с первого мгновения он полюбил их так, как никого до сих пор не любил. Он не завидовал их красоте, ведь ему даже в голову не могло прийти, что он мог бы быть хоть чуть-чуть похожим на них…

Пришла холодная зима. Утенок плавал без отдыха, чтобы вода не замерзла совсем, но каждую ночь свободное ото льда пространство все уменьшалось и уменьшалось. Морозы были такие, что ледяная кора трещала. Утенок без устали работал лапками, но все-таки обессилел, остановился и обмерз.

Рано утром мимо проходил крестьянин, увидел утенка, разбил лед своим деревянным башмаком и принес птицу домой, к жене. Утенка отогрели.

Но дети захотели поиграть с ним, а он подумал, что они хотят обидеть его, и шарахнулся от страха прямо в подойник с молоком – все молоко расплескалось. Жена крестьянина вскрикнула и всплеснула руками; утенок тем временем влетел в бочонок с маслом, а оттуда – в мешок с мукой. Боже, на кого он был похож! Хозяйка кричала и бегала за ним с угольными щипцами, дети сшибали друг друга с ног, хохотали и визжали. Но дверь была открыта, и утенок выбежал, бросился в кусты, прямо в глубокий снег, и очень долго лежал там неподвижно, почти без чувств.

Много выпало печальных приключений на долю утенка в эту суровую зиму. Когда солнышко снова пригрело землю, он лежал в болоте, в камышах. Запели жаворонки, и пришла весна.

Утенок взмахнул крыльями и полетел; теперь его крылья были гораздо крепче. Не успел он опомниться, как очутился в большом саду. Яблони цвели; душистая сирень склонялась ветвями над рекой.

Как же тут было хорошо, как пахло весной! И вдруг из камышей выплыли три прекрасные птицы. Они плыли легко и плавно, точно скользили по воде. Утенок узнал их, и его снова охватила уже знакомая странная грусть.

«Полечу-ка я к этим чудесным птицам! Они, наверное, убьют меня за то, что я, такой безобразный, осмелился приблизиться к ним! Но лучше быть убитым ими, чем терпеть насмешки и щипки уток и кур, сносить зимний холод и голод!» – подумал утенок.

Тотчас он слетел на воду и поплыл навстречу красавцам лебедям, которые, увидев его, устремились навстречу.

– Убейте меня! – сказал им утенок и опустил голову, готовясь к смерти.

Но в чистой, прозрачной как зеркало воде он вдруг увидел свое отражение… А лебеди окружили его, ласкали, гладили клювами, и никто из них не собирался его убивать…

Он уже не был огромным безобразным птенцом! Его крылья стали мощными, шея – длинной и гибкой, перья – белыми и блестящими. Он стал лебедем!

Не беда появиться на свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца! Теперь он был рад, что перенес столько горя – ведь он мог лучше оценить свое счастье…

В сад прибежали маленькие дети; они стали бросать лебедям хлебные крошки, а самый младший закричал:

– Новый, новый!

И все остальные подхватили:

– Новый, новый!

Дети хлопали в ладоши и танцевали от радости, а потом побежали за отцом и матерью и опять стали бросать в воду крошки хлеба и пирожных. И все говорили, что новый лебедь красивее всех.

Старые лебеди склонили перед ним головы. А он совсем смутился и спрятал голову под крыло, сам не зная зачем. Он был слишком счастлив, но ничуть не загордился – ведь доброе сердце не ведает гордости, а он помнил время, когда все его презирали и гнали. Теперь же все решили, что он прекраснейший из прекрасных птиц! В воду склонялись душистые ветви сирени, солнышко светило особенно ярко… И вот крылья его зашумели, стройная шея выпрямилась, а из груди вырвался ликующий крик:

– Мог ли я мечтать о таком счастье, когда был еще гадким утенком!

Русалочка

В море вода синяя-синяя, прозрачная и очень глубокая. На морском дне белый песок. Там растут невиданные деревья и цветы. А между ветвями снуют рыбы, совсем как птицы в воздухе… В самом глубоком месте стоит дворец морского царя – стены его из кораллов, высокие стрельчатые окна из самого чистого янтаря, а крыша сплошь раковины; они то открываются, то закрываются, смотря по тому, прилив или отлив, и это очень красиво, ведь в каждой лежат сияющие жемчужины…

Морской царь давным-давно овдовел, и хозяйством у него заправляла старуха мать: на хвосте она носила целых двенадцать устриц, тогда как прочим вельможам полагалось только шесть. Она души не чаяла в своих внучках-принцессах. Их было шестеро, все прехорошенькие, но милее всех самая младшая. Только у них вместо ног был хвост, как у рыб.

Возле дворца был большой сад; там росло много огненно-красных и темно-голубых деревьев. Земля была усыпана мелким голубоватым песком. В безветрие можно было видеть солнце; оно казалось пурпурным цветком, из чашечки которого лился свет.

У каждой принцессы было в саду свое местечко; тут они могли копать и сажать что хотели. Одна сделала себе цветочную грядку в виде кита, другой захотелось, чтобы ее грядка была похожа на русалочку, а самая младшая сделала себе грядку круглую, как солнце, и засадила ее ярко-красными цветами. Странное дитя была эта русалочка; такая тихая, задумчивая… Другие сестры украшали свои садики разными разностями, которые доставались им с затонувших кораблей, а она любила только свои яркие, как солнце, цветы да прекрасного белого мраморного мальчика, упавшего на дно моря с какого-то погибшего корабля. Русалочка посадила у статуи красную плакучую иву, которая чудесно разрослась; ветви ее перевешивались через статую и клонились к голубому песку…

Больше всего любила русалочка слушать рассказы о людях, живущих наверху на земле. Особенно занимало и удивляло русалочку то, что цветы на земле пахли – не то что тут в море! – что леса там были зеленые, а рыбки, которые жили в ветвях, звонко пели. Бабушка называла рыбками птичек, иначе внучки не поняли бы ее; ведь они никогда не видели птиц.

– Когда вам исполнится пятнадцать лет, – говорила бабушка, – вам тоже можно будет всплывать на поверхность моря, сидеть при свете месяца на скалах и смотреть на плывущие мимо огромные корабли, на леса и города!

В этот год старшей принцессе как раз должно было исполниться пятнадцать лет, но другим сестрам – а они все были погодки – приходилось еще ждать, и дольше всех – самой младшей. Но каждая обещала рассказать остальным сестрам о том, что ей больше всего понравится в первый день.

Никого не тянуло на поверхность моря так, как самую младшую, тихую, задумчивую русалочку, которой приходилось ждать дольше всех.

Сколько ночей провела она у открытого окна, вглядываясь в синеву моря, где шевелили своими плавниками и хвостами целые стаи рыбок! Она могла разглядеть сквозь воду месяц и звезды. Случалось, что над ней проплывал кит или проходил корабль с сотнями людей; они и не думали о хорошенькой русалочке, что стояла там, в глубине моря…

Но вот старшей принцессе исполнилось пятнадцать лет, и ей позволили всплыть на поверхность моря. Вот было рассказов, когда она вернулась назад! Лучше всего, по ее словам, было лежать в тихую погоду на песчаной отмели и нежиться при свете месяца, любуясь раскинувшимся по берегу городом; там, точно сотни звездочек, горели огни, слышалась музыка, шум и грохот экипажей, виднелись башни со шпилями, звонили колокола…

Через год и вторая сестра получила позволение подниматься на поверхность моря. Она вынырнула из воды как раз в ту минуту, когда солнце садилось. Небо сияло, как расплавленное золото, рассказывала она, а пурпурные и фиолетовые облака быстро неслись по небу, но еще быстрее их неслась к солнцу, точно длинная белая вуаль, стая лебедей; русалочка тоже поплыла к солнцу, но оно опустилось в море, и по небу и воде разлилась розовая вечерняя заря.

Еще через год всплыла на поверхность моря третья принцесса; эта была смелее всех и проплыла в широкую реку, которая впадала в море. Тут она увидела зеленые холмы, покрытые виноградниками, дворцы и дома, окруженные чудесными рощами, где пели птицы; солнце светило и грело… В маленькой бухте она увидела целую толпу голеньких человечков, которые плескались в воде; она хотела было поиграть с ними, но они испугались ее и убежали, а вместо них появился какой-то черный зверек и так страшно принялся на нее тявкать, что русалка перепугалась и уплыла назад в море; это была собака, но русалка ведь никогда еще не видела собак.

Четвертая сестра держалась больше в открытом море и рассказывала, что это было лучше всего; куда ни оглянись, на много-много миль вокруг одна вода да небо; вдали, как морские чайки, виднелись большие корабли, играли и кувыркались веселые дельфины, и огромные киты пускали из ноздрей сотни фонтанов.

Потом пришла очередь предпоследней сестры; день ее рождения был зимой, и поэтому она увидела то, чего не видели другие: море было зеленоватого цвета, повсюду плавали большие ледяные горы! Она уселась на самую большую, ветер развевал ее длинные волосы, а моряки испуганно обходили гору подальше. К вечеру небо покрылось тучами, засверкала молния, загремел гром, и темное море стало бросать ледяные глыбы из стороны в сторону, а они так и сверкали при блеске молнии. На кораблях убирали паруса, люди метались в страхе и ужасе, а она спокойно плыла себе на ледяной горе и смотрела, как огненные зигзаги молний, прорезав небо, падали в море.

Часто по вечерам все пять сестер, взявшись за руки, подымались на поверхность воды. Младшая же русалочка оставалась одна-одинешенька и смотрела им вслед, готовая заплакать, но русалки не могут плакать, и от этого ей было еще тяжелей.

– Ах, когда же мне будет пятнадцать лет? – говорила она. – Я знаю, что очень полюблю и тот мир и людей, которые там живут!

Наконец и ей исполнилось пятнадцать лет.

Бабушка надела русалочке на голову венец из белых жемчужных лилий – каждый лепесток был половинкой жемчужины, – потом, для обозначения высокого сана принцессы, приказала прицепиться к ее хвосту восьмерым устрицам.

– Прощайте! – сказала русалочка и легко и плавно поднялась на поверхность.

Солнце только что село, но облака еще сияли пурпуром и золотом, тогда как в красноватом небе уже зажглась ясная вечерняя звезда; воздух был мягок и свеж, а море неподвижно, как зеркало. Неподалеку от того места, где вынырнула русалочка, стоял трехмачтовый корабль всего лишь с одним поднятым парусом, – не было ведь ни малейшего ветерка; на вантах и реях сидели матросы, с палубы неслись звуки музыки и песен; когда же совсем стемнело, корабль осветился сотнями разноцветных фонариков. Русалочка подплыла к самым окнам каюты, и, когда волны слегка приподнимали ее, она могла туда заглянуть. Внутри было множество разодетых людей, но лучше всех был молодой принц с большими черными глазами.

Русалочка не могла отвести взгляд от корабля и от красавца принца. Она качалась на волнах рядом с кораблем и все заглядывала в каюту, а корабль несся все быстрее и быстрее, паруса развертывались один за другим, ветер крепчал, заходили волны, облака сгустились и засверкали молнии. Начиналась буря! Матросы принялись убирать паруса; огромный корабль страшно качало, а ветер так и мчал его по бушующим волнам; вокруг корабля вставали высокие водяные горы… Русалочку буря только забавляла, а морякам приходилось плохо. Корабль трещал, толстые бревна разлетались в щепки, волны перекатывались через палубу; грот-мачта переломилась, как тростинка, корабль перевернулся набок, и вода хлынула в трюм. На минуту сделалось так темно, что хоть глаз выколи; но вот опять блеснула молния, и русалочка вновь увидела всех бывших на корабле людей; каждый спасался, как умел. Русалочка отыскала глазами принца и увидела, как он погрузился в воду, когда корабль разбился на части. Нет, нет, он не должен умирать! И русалочка поплыла между бревнами и досками, совсем забыв, что они всякую минуту могут раздавить и ее. Она приподняла над водой голову принца и предоставила волнам нести их обоих куда угодно.

К утру непогода стихла; от корабля не осталось и щепки; солнце опять засияло над водой. Русалочка откинула со лба принца волосы и поцеловала его в высокий, красивый лоб.

Наконец она увидела твердую землю и высокие, уходящие в небо горы, на вершинах которых белели снега. У самого берега зеленела чудная роща, а повыше стояло какое-то здание вроде церкви или монастыря.

Море врезалось в белый песчаный берег небольшим заливом, где вода была очень тиха, но глубока; сюда-то, к утесу, и приплыла русалочка и положила принца, позаботившись о том, чтобы голова лежала повыше.

В это время в высоком белом здании зазвонили в колокола, и в сад высыпали молодые девушки. Русалочка отплыла подальше и стала ждать: не придет ли кто на помощь бедному принцу.

Ждать пришлось недолго: к принцу подошла одна из девушек и сначала очень испугалась, но скоро собралась с духом и позвала на помощь людей. Затем русалочка увидела, что принц ожил и улыбнулся всем, кто был возле него. А ей он не улыбнулся, он даже не знал, что она спасла ему жизнь! Грустно стало русалочке, и, когда принца увели в большое белое здание, она печально нырнула в воду и уплыла домой. Теперь она стала еще тише, еще задумчивее. Сестры спрашивали ее, что она видела на поверхности моря, но она не рассказала им ничего.

Часто и вечером, и утром приплывала она к тому месту, где оставила принца, но так его и не видела и возвращалась домой с каждым разом все печальнее и печальнее. Наконец она не выдержала и рассказала обо всем одной из своих сестер; за ней узнали и все остальные сестры.

– Поплыли с нами, сестрица! – сказали русалочке сестры и рука об руку поднялись все вместе на поверхность моря близ того места, где стоял дворец принца.

Дворец был из светло-желтого блестящего камня, с большими мраморными лестницами; одна из них спускалась прямо в море. Великолепные вызолоченные купола высились над крышей, а в нишах, между колоннами, окружавшими все здание, стояли мраморные статуи, совсем как живые.

Теперь русалочка знала, где живет принц, и стала приплывать ко дворцу почти каждый вечер или каждую ночь. Ни одна из сестер не осмеливалась подплывать к земле так близко, как она; она же заплывала и в узкий канал, который протекал как раз под великолепным мраморным балконом, бросавшим на воду длинную тень. Тут она останавливалась и подолгу смотрела на молодого принца.

Все больше и больше начинала русалочка любить людей, все сильнее и сильнее тянуло ее к ним; их земной мир казался ей куда больше, нежели ее подводный; они ведь могли переплывать на своих кораблях море, взбираться на высокие горы к самым облакам, а бывшие в их владениях пространства земли с лесами и полями тянулись далеко-далеко! Русалочке очень хотелось побольше узнать о людях и об их жизни, и она обращалась к бабушке.