Текст книги "Битва над бездной"

Глава XI

Во внутреннем дворе здания контрразведки волжанку встретил Артем, который, быстро подойдя к машине, спросил у Эди: – Осложнений не было?

– Вроде нет, – коротко ответил тот, пожимая протянутую ему коллегой руку. – Посмотрим, что скажет наружка.

– Она не «завопила», значит, все прошло нормально, – широко улыбнулся Артем.

– Надеюсь, – сказал Эди и сразу спросил: – Минайков вернулся?

– Побежал прибираться в кабинете, чтобы гостью принять, – пояснил Артем и, повернувшись к подходящей к ним Елене, произнес: – Извините, что не с парадного подъезда, таковы правила конспирации.

– Ничего, так даже проще, не надо тратить время на пропуск, – сдержанно заметила она.

– И действительно проще, – восхитился Артем, глянув на Эди, мол, вот она какая, а затем без паузы добавил: – Теперь остается только подняться наверх.

– Показывай дорогу, а мы за тобой след в след пойдем, – шутливо промолвил Эди, беря под руку Елену.

– Я рад, ты в форме, если иронизируешь, – весело изрек Артем и направился к входу в здание.

Через несколько минут они пришли в кабинет Минайкова, который тут же предложил Елене стул за приставным столом, на котором уже стояли кофейник, чашки с блюдцами и тарелка с печеньем. Затем, наконец-то обратив внимание на Эди, произнес:

– Ты опять попал в десятку…

– Володя, лучше угости девушку чаем и запусти кинопроектор, а мы с Эди пойдем ко мне, надо подготовиться к свиданию с шефом, – прервал его Артем.

– Подожди секундочку, есть вопрос, – предложил Эди, которому не понравилось, что Артем не дал Володе договорить.

– Если по поводу того, о чем ты звонил из гостиницы, то все это у меня, – пояснил он, беря его под руку.

– Нет, не об этом, – уточнил Эди, предположивший, что письма все-таки оказались мечеными, а затем спросил у Володи: – Скажи, наблюдение было?

– Было, и еще какое, – улыбнулся тот, оценив должным образом поступок Эди. – Один тип ко мне в машину чуть не залез, все не верил, что вас там нет. Правда, потом юркнул в жигуленок, из которого только что выскочил, и помчался в обратную сторону, судя по всему, искать пропажу.

– Надо понимать, что этот жигуленок шел за тобой?

– Да, догонял после мертвой зоны, но я, как и говорил, остановился, чтобы подобрать новых пассажиров, а он тут как тут, – рассмеялся Володя.

– А этот, кто заглядывал в машину, раньше в поле зрения оказывался? – спросил Эди.

– Лицо новое, а жигуленок старый, на нем еще бригадир ремонтников разъезжал, – нетерпеливо сказал Артем и тут же продолжил: – Эди, пойдем, тебе до встречи с шефом надо ознакомиться с материалами.

– Пойдем, – коротко сказал Эди и, глянув на Елену, мол, все нормально, пошел к выходу.

Не успели они сделать несколько шагов по коридору, как Артем недовольным голосом произнес:

– Ты слышал, как он начал при ней рассказывать о наших делах? – спросил Артем.

– Слышал насчет попадания в десятку.

– Это было только начало, а дальше он стал бы говорить о тайнописи, что письма оказались мечеными, – возмущенно заметил Артем.

– А может, и нет, он же опытный контрразведчик.

– Согласен, опытный, но что-то в последнее время не узнаю его, – в сердцах обронил Артем, входя в свой кабинет.

– В последнее время не только он изменился, – пошутил Эди, последовав за ним.

– Ты о шефе? – вкрадчивым голосом спросил Артем, садясь за приставной стол, на котором лежала папка с какими-то бумагами.

– И о нем тоже, – улыбнулся Эди, наблюдая за тем, как Артем торопливо стал развязывать тесемки папки.

– Неудивительно, мы же видим, что происходит в стране. Это не может не сказываться на настроении и восприятии действительности, – нервно проговорил Артем и выложил на стол несколько листов с печатными текстами.

– Разве только вы это видите? – спросил Эди, присаживаясь за стол напротив него.

– Не только мы, но и большинство думающего народа, – в том же тоне продолжил Артем и со словами: – Это заключение экспертов о том, что конверты радиоактивны, – развернул к нему один из листов.

Быстро ознакомившись с текстом, Эди заметил:

– Тут не сказано ничего о самих письмах и о том, насколько опасно для здоровья излучение меток, – задумчиво произнес Эди, – а то из Минска вернусь лысым евнухом.

– Я спрашивал об этом у экспертов. Они сказали, что сами письма чисты, а метки на конвертах ничтожной концентрации и опасности не представляют, если, конечно, их сутками не держать, как говорится, за пазухой.

– Артем, сказать всякое можно, но я рисковать не хочу, поэтому прошу заполучить у специалистов из известной лаборатории свинцовый портсигар, в который запихну конверты.

– Прекрасная идея, сейчас же поручу Володе заняться этим, – и тут же позвонил ему.

– Кроме того, экспертами ничего не сказано о деньгах? – продолжил Эди, дождавшись, когда тот закончит разговор с Минайковым.

– Деньги чисты, но маловато, что-то пожадничал шпион на этот раз, – усмехнулся Артем. – Кстати, принято решение, что ты, на всякий случай, возьмешь их с собой. В Минске поступишь с ними, как и в прошлый раз. Теперь читай тайные послания резидента, – продолжил он, подвинув к нему другие листы.

Эди начал читать текст первого послания, которое было адресовано Иуде:

«Дорогой Александр, о твоих делах я информирован, рад тому, что Юра, приятель «Э», оказался человеком способным и ответственным. У него в Питере есть родственник, инженер завода, который нам интересен, в каком плане я ранее говорил. Это очень важно для твоего старого знакомого «Т». Я попросил «Э» поближе познакомиться с этим инженером, если тот будет в Минске: он часто бывает там. Можно бы и попросить «Э» съездить в Питер собирать научный материал и заодно выполнить нашу просьбу. Подумай, как это организовать, ведь «Э» к тебе больше привязан.

«Г» залетел надолго из-за своей жадности и тупости. Ты в отношении него оказался прав. Хорошо, что держали его в неведении относительно нашей работы. С кейсом надо срочно решать, как бы он не отдал его ментам для облегчения своей участи и не подставил тебя! О возможных вариантах по кейсу я уже писал. Думаю, в этом важном деле можно использовать «Э», конечно, не посвящая его в суть, пока рано. С ним еще нужно поработать, чтобы мягко втянуть в работу, а там уговорим аргументами. Только подскажи, как надо поступить, чтобы не пострадал.

В Белоруссию отдельно от «Э» едет Гриша: ты его знаешь – это друг «Т». Он будет общаться с разными людьми, возможно, и с «З», как бы по просьбе «Г». Цель – прощупать на вшивость и уточнить ситуацию с проходом к соседям. Саша, ты только не обижайся, пойми, это нужно делать, беря во внимание, что ты там, а на «Г» надежды никакой нет. Кроме того, Гриша будет искать выход на парня из ментовки, кого «З» подцепил. Скорее всего, он это сделает через его родственника и твоего большого друга. Надеюсь, ему удастся с ним подружиться.

Хотел Грише поручить кейс, но Джон не позволил, сказал, что гансики боятся и объясняют это тем, что кейс длительное время находится вне контроля. Конечно, они правы, так что выкручивайся сам, не сомневаюсь, что с таким помощником, как «Э», справишься без труда.

Рад сообщить, что у Лены все нормально. Подумай, насколько реально ее познакомить с твоими знакомыми из военных, ну хотя бы с кем-нибудь из тех, кого прикормил. В положительном случае ей можно бы вместе с «Э» подкатить к ним, а там видно будет.

Да, если не возражаешь, устрою Лену к себе на работу, учебу продолжит заочно. Будет делом занята, приобретет опыт, знакомства с министерскими, съездит пару раз за границу, и можно будет продвинуть к моему знакомому партийцу. У нее для этого все есть: богатая, красивая, умная и языки знает. Подскажи ей, с моей стороны будет полная поддержка.

«Э» имеет поручение установить отношения с руководством колонии, чтобы обеспечить тебе комфортные условия, не сомневаюсь, у него все получится. Одновременно он будет изучать вопросы твоего досрочного освобождения. Думаю, все это реально, особенно с учетом происходящих изменений в верхах. Джон на днях летал туда, куда ты знаешь, и имел беседы с главными людьми. По возвращении рассказал, что практически решена судьба системы, на очереди развод пятнадцати и забвение руководящей силы. Ты знаешь, о чем речь веду, мы не раз с тобой говорили о такой возможности. Главное, это произойдет не когда-то, а в ближайшие два-три года под бравурные речи здешних вождей. Так что будет повод для большого торжества, после которого сможешь спокойно ехать вместе с дочуркой куда хочешь. Благо деньги ты заработал немалые.

Еще раз хочу отметить, что мерник оказался очень ценным. Его содержимое окончательно исследовали и проверили. Сомнений нет, ты оказался более успешным, чем многие другие вместе взятые, за что тебе объявлена благодарность, конечно, подкрепленная чувствительным пополнением твоего счета. Выписку получишь при первом же удобном случае.

Да, с «Э» нам повезло, у него хорошая перспектива, хочу перетащить его сюда. Но прежде пытаюсь расширить информацию о нем по разным каналам. Ты только не беспокойся, это, как говорят русские, на всякий случай. Будь иначе, разве я писал бы тебе об этом, так что сам посмотри на него под таким углом и особенно поспрашивай дочь, они же много времени проводят вместе.

Теперь об Олеге. Кажется, он несколько успокоился, поверил, что Джон его простил. Как быть с ним, мы определимся в ближайшее время. Сейчас надо, чтобы «Э» через своего друга отслеживал его контакты в колонии, а то может сбежать…

Да, вот еще что, письмо после прочтения сразу отправь в унитаз, да руки тщательно помой, так надо, потом объясню…»

Неожиданно раздавшийся трезвон оперативной связи прервал чтение Эди, и он, оторвавшись от текста, глянул на Артема.

– Это, наверно, шеф, – воскликнул тот, и в следующую секунду, подскочив с проворностью акробата к столику с телефонами, примыкающему к его служебному столу, снял трубку с продолжающего трезвонить аппарата и бросил в нее: – Ковалев слушает, – и тут же продолжил: – Да, понял, есть, так точно, сейчас. – А затем, быстро вернув трубку на прежнее место, сообщил, глядя на Эди: – Он требует, чтобы мы срочно шли к нему – через двадцать минут предстоит доклад зампреду.

– Но я не успел дочитать и первое послание, – спокойно заметил Эди, поднимаясь из-за стола.

– Возьми с собой, потом дочитаешь, – предложил Артем и, схватив со стола рабочую тетрадь и ручку, направился к выходу.

Эди ничего не оставалось, как последовать за ним, засунув в карман брюк сложенные вчетверо листы с текстами посланий…

Маликов встретил контрразведчиков, выйдя им навстречу почти в самый центр кабинета. Попытку Эди доложиться демонстративно пресек энергичным пожатием его руки, сопроводив это:

– Не надо формальностей, я ими сыт по самое горло.

И тут же, пристально взглянув ему в глаза, спросил:

– Как же ты догадался, что письма могут быть мечеными?

– Просто пришло в голову, а не задействует ли он метку, чтобы проконтролировать, куда я буду их перемещать.

– Надо же, просто пришло в голову, – улыбнулся Маликов и, показав контрразведчикам рукой на кресла за столом совещаний, сам прошел в его торец. Затем тяжело опустился в начальственное кресло и, дождавшись, когда те тоже сядут, продолжил: – А ты прав, подполковник, при технических возможностях, которыми ныне обладает резидентура, эти метки действительно позволили бы ему отследить маршруты твоего и писем перемещения в городе. И в случае их несовпадения сделать выводы с вытекающими отсюда провальными для нас последствиями. Но, слава богу, твои оперативные фантазии и на этот раз оказались к месту, и мы можем в очередной раз глубоко выдохнуть. Неплохо было придумано и с мертвой зоной для ухода от наблюдения людей Моисеенко. Начальник наружки доложил мне обо всем в подробностях, в том числе, как один из них мотался на своем жигуленке с форсированным двигателем в ваших поисках. Кстати, у тебя нет сомнений, что с отрывом все прошло без натяжки и это не вызовет вопроса, а с чего Эди со своей спутницей надумал путать следы?

– Нет, все было сделано без суеты и в считаные секунды.

– А если все-таки вопросы у Моисеенко будут?

– Полагаю, что прямых вопросов не будет, а на косвенные ответы уже заготовлены…

– О них Минайков мне докладывал, они вполне правдоподобные, – прервал он Эди. – Но что скажешь о тайных посланиях?

– Они содержат в целом ожидаемые положения, лишь не до конца ясны цели поездки немца в Белоруссию, – ответил Эди.

– Разве? – ухмыльнулся генерал. – Он же едет по твою душу, об этом же говорил Марк.

– Я имею в виду, что неясно, с кем, кроме Золтикова, Гончарова и нашего агента, немец планирует встретиться.

– Это необходимо будет выяснять, организовав за ним наблюдение. То, что немец будет общаться с нашим агентом, – это хорошо, только нужно позвонить Тарасову, чтобы детально проинструктировали его, насколько помню, он не имеет нужной подготовки, – подчеркнул генерал, упершись взглядом в Артема.

– Будет сделано, сегодня же позвоню, – произнес Артем и сделал запись в тетради.

– И по немцу дайте ему подробную информацию.

– Сделаю и доложу, товарищ генерал.

– Хорошо, – усмехнулся Маликов и, бросив взгляд на кабинетные часы, что висели над входной дверью, сказал: – Пора идти, – а затем, не торопясь, поднялся на ноги, шумно сдвинув кресло назад.

Контрразведчики тоже сразу встали и замерли в ожидании, когда поступит команда двигаться к выходу.

– Эди, к разговору-то готов? – спросил Маликов, выходя из-за стола.

– Вроде готов, – ответил он.

– Что значит, вроде готов? – развел руки Маликов, а затем, наморщив лоб, продолжил: – Ты это брось, а то Иванков не воспримет такую готовность, я же с твоей подачи ему такое наговорил, что любое сомнение повлечет за собой отказ. Ты это понимаешь?

– Понимаю, товарищ генерал, просто не хотелось выглядеть самоуверенным, – пояснил Эди.

– Вот это другое дело, – ухмыльнулся он и, взяв со стола какую-то папку и кивнув контрразведчикам, мол, пошли, зашагал к выходу. Артем и Эди молча последовали за ним.

Глава XII

Иванков принял их сразу, поздоровался с каждым за руку и после того, как они сели за стол совещаний, остановив взгляд на Эди, спросил:

– Тебе удалось восстановиться после камеры, что-то не вижу прежнего огонька в глазах?

– Удалось, товарищ заместитель председателя, я уже в работе, и огонек не погас, – бодро ответил Эди, увидев в улыбке зампреда хорошее предзнаменование.

– Знаю, не сомневаюсь, мне докладывали об этом и в целом по Моисеенко, – сказал Иванков, бросив взгляд на Маликова. Затем, вновь обращаясь к Эди, продолжил: – Но хотелось бы услышать от тебя, находящегося в непосредственном соприкосновении с ним, какой представляется ситуация, но, конечно, и аргументированные предложения, как развивать достигнутый успех. Говори все как есть, забудь мои слова о том, что «мне докладывали», – и умолк, слегка откинувшись на спинку кресла.

После этого Эди, не торопясь, с учетом ранее состоявшихся бесед с Маликовым, доложил Иванкову свои соображения относительно разработки шпионской сети во главе с Моисеенко, акцентируя внимание на ключевых моментах, называя и характеризуя известных ему по делу лиц. Остановился на фактах, свидетельствующих о стремлении Моисеенко получить информацию о нем, которая может раскрыть его как сотрудника органов госбезопасности и привести к провалу всей контрразведывательной операции. Предложил ряд мер, которые могли бы позволить свести на нет разведывательно-подрывные устремления противника, особо подчеркнул целесообразность рассмотрения вопроса о подготовке и проведении в отношении Моисеенко вербовочной акции.

Дождавшись, когда Эди произнесет заключительные слова, Иванков заметил:

– Должен сказать, что ты был убедителен практически во всех частях своего доклада, – а затем, взглянув на Маликова, спросил у него: – Ты с этим согласен?

– Согласен, правда, я полагал, что Эди подробнее остановится на интересе Моисеенко к инженеру с ленинградского завода, его посланиях Иуде и Шушкееву, – ответил тот.

– С этим и так понятно, – отреагировал зампред на слова Маликова, а затем, вернув взгляд на Эди, спросил: – Скажи, чем объяснить, что Марк ни с того ни с сего решил сдать тебе своего коллегу?

– Виктор Петрович, это не ни с того ни с сего, а подполковнику удалось как бы прижать шпиона, воспользовавшись его оплошностью, – пояснил Маликов и в нескольких словах рассказал о ситуации, когда Эди завуалированной под шутку угрозой вынудил Марка назвать подлинное имя немца-шпиона.

– Тогда почему я только сейчас узнаю об этом? – вскинул брови Иванков, обращаясь к Маликову.

– Честно говоря, не до того было, – ответил Маликов, несколько смутившись.

– И все же, что это было? – обронил зампред, теперь уже упершись взглядом в Эди, после чего тот подробно рассказал о своем общении с Марком после встречи в гостинице и сегодня, когда шпион передавал ему письма и деньги.

– Дорогие мои, так это же серьезный успех, когда опер, сумевший в результате многоходовой комбинации вклиниться в среду шпионов, ловит опытного разведчика на оплошности и, более того, вынуждает заложить коллегу, прибегая к неочевидной угрозе сообщить о ней резиденту, – воскликнул зампред и тут же продолжил: – Надо полагать, Марк реально испугался перспективы возможного разбирательства и потому назвал Эди настоящее имя шпиона, а затем вроде в знак благодарности поделился с ним информацией о целях поездки того в Минск. Не находите это интересным с точки зрения подтверждения имеющейся у нас информации о наличии конкуренции между американской и немецкой частями натовской резидентуры?

– Находим, – как-то виновато согласился Маликов, скосив недобрый взгляд на Артема.

– Вот и я об этом, – нахмурился зампред. По всему было видно, что он недоволен ответом начальника главка.

– Вы правы, Виктор Петрович, мы, увлеченные мерами по резиденту и минским сидельцам, упустили момент, – подчеркнул Маликов, – но в ближайшее время устраним этот недочет. У меня есть определенные мысли, если не возражаете, доложу отдельно.

Эди понял, что начглавка решил отыграться на проявившем самостоятельность Артеме и за это упущение, которое, собственно, и состояло в том, что у взмыленного решением десятков других задач начальника отдела просто не хватило времени на элементарный анализ. «Конечно, это не оправдывает Артема, – подумал Эди, – но все-таки не следовало бы Маликову при зампреде загонять в угол своего в целом успешного и добросовестного подчиненного».

– Можно и отдельно, – промолвил Иванков, а затем, неожиданно вернувшись к теме о Грише, спросил: – А что нам известно об этом немце-шпионе?

– Очень мало, он ранее не попадал в поле зрения контрразведки, но мы запросили ПГУ, ГРУ, КГБ Казахстана и ждем ответов со дня на день.

– И что означает твое – не попадал в поле зрения? – хитро улыбнулся зампред.

– Не проявлял себя и вообще не фиксировался нами ни как сотрудник какого-нибудь посольства, ни международной организации, ни как связь наших объектов, – пояснил Маликов.

– Эди, а что ты скажешь на этот счет?

– В таком случае можно предположить, что он имеет отношение к нелегальной разведке, – ответил он, посмотрев на Маликова, который одобрительно кивнул ему.

– Правильно, вот и думайте теперь, какие задачи и через кого будет решать этот нелегал-вояжер в Минске.

– Я о нем рассказал Тарасову, – вставил слово Маликов. – Он обеспечит наблюдение за ним весь период нахождения его в Белоруссии и усилит контроль за своими объектами разработки.

– Направьте в помощь белорусам две бригады наружки самой высокой квалификации, – порекомендовал Иванков.

– Хорошо, усилим, если не возражаете, той, которая сопровождает Эди.

– Не возражаю, кстати, установили, где немец проживает?

– Пока не удалось, он в тот вечер ускользнул из гостиницы незаметно и где-то затаился.

– И что теперь? – удивился Иванков.

– Разыскиваем…

– Он, наверно, переоблачился и потому смог незаметно уйти из гостиницы, – заметил Эди и рассказал о том, как Марк назвал Гришу склизким типом и артистом.

– Вот тебе и разгадка, – рассмеялся зампред, – так что ищите артиста в минском поезде, наверняка будет где-то поблизости от Эди.

– Хорошо, проинструктируем наружку по внешним приметам, а минчан о приемах артиста, – промолвил Маликов, поддержав зампреда подобострастной улыбкой.

– Скажи-ка, Эди, как, на твой взгляд, отреагирует Марк на вопрос, мол, где обитает Гриша-Гюнтер? – спросил Иванков.

– Думаю, спокойно, но об этом у него желательно спросить по возвращении из Минска. Предлога для этого даже придумывать не надо будет, так как разговор о немце сам по себе возникнет.

– Логично, так и сделай, – согласился Иванков, а затем, усмехнувшись, добавил: – Алексей, а ты продумай, как помочь Моисеенко по инженеру из Ленинграда. Вполне разумно будет направить Эди туда в командировку. В общем, подготовьте дополнительный план с участием ленинградцев. Пусть Курков выставится у себя по полной программе. Надо будет толкнуть Моисеенко и оттуда дезу, а может, и подставить кого-нибудь из толковых ребят с перспективой возможного вывода за рубеж по линии создаваемых ныне совместных с иностранцами предприятий. Почему бы и не воспользоваться такими благоприятными возможностями?

– Мы кое-что уже продумали и в этой части, – пояснил Маликов. – Через неделю Эди прямо из Минска сможет поехать в Ленинград и подработать ситуацию с питерцами. До выезда туда дадим ему подробные инструкции. Заодно изучим и вопрос с подставой.

– Хорошо, только не тяните, видите же, ситуация развивается стремительно.

– Виктор Петрович, конкретные предложения доложу в ближайшие дни.

– С этим вроде понятно, но мы о Марке не договорили, – вспомнил о нем зампред. – С этим парнем нужно работать аккуратно, чувствую, он не так прост, хотя и допустил непростительную для разведчика оплошность. Главное, не дать ему сорваться с крючка.

– Не дадим, – отчеканил Маликов, скосив взгляд на Артема, который склонился над тетрадью, записывая в нем очередное указание руководителя.

«Интересно, как же он собирается это сделать?» – пронеслось в голове Эди до того, как услышал предупреждение Иванкова:

– Эди, работай с ним без нажима, пусть свыкается с тем, что ты надежный человек, на которого он может при необходимости опереться. Я думаю, этот контакт имеет перспективу.

– Понял, буду работать с ним именно в таком плане.

– Да, вот еще что, – продолжил зампред. – Исключи встречи с резидентом без антидота, видно, он не удовлетворился прежним экспериментом. И эта радиометка из той же оперы. Молодцы, конечно, что догадались проверить письма, иначе…

– Это просто Эди пришло в голову, – весело подчеркнул Маликов, не дав договорить ему.

– Знаю, ты рассказывал, поэтому и говорю, молодцы. Оперу всегда необходимо включать мозги, когда работает против изворотливого противника. Кстати, Алексей, ты мне не сказал, насколько эти метки опасны для здоровья.

– Виктор Петрович, специалисты объяснили, что от них идет лишь легкое фоновое излучение, и потому они неопасны, – пояснил Маликов, приняв в этот момент на слух то, что ему прошептал Артем. – К тому же Ковалев подсказывает, что ребята решили засунуть эти конверты в какую-то свинцовую мыльницу.

– Вот и хорошо, пусть только специалисты вновь проверят, фонит или не фонит их мыльница, – требовательно произнес Иванков. – И потом доложи, что и как, ты же понимаешь, я не могу подвергать риску ни подполковника, ни его напарницу.

– Хорошо, – сказал Маликов, вновь взглянув на Артема, который кивнул ему, мол, все будет сделано.

Проследив взглядом за молчаливым обменом информацией между Маликовым и Ковалевым, зампред спросил у Эди:

– К поездке в Минск все готово?

– Остались детали, которые до конца дня будут отрегулированы.

– Как с дочерью Иуды?

– Готовим для подставы резиденту.

– У Моисеенко далеко идущие планы в отношении нее, – вставил слово Маликов.

– Ты имеешь в виду то, что он пишет в послании?

– Да, о его плане продвинуть ее к своему знакомому в ЦК.

– Прекрасно, надо ему в этом помочь, – широко улыбнулся Иванков.

– Поможем, это нам позволит…

– Поможем, поможем, – задумчиво промолвил зампред, прервав Маликова, а затем после короткой паузы продолжил: – Но, полагаю, было бы больше пользы, если к этому партийному боссу продвинули вместе с ней и Эди. Алексей, не находишь такой вариант более продуктивным с учетом личности объекта?

– Нахожу, и более того, с учетом подготовки Эди, это позволило бы…

– Вот и я так думаю, – вновь прервал его зампред, скорее всего не желая, чтобы тот детализировал информацию о партийце. Затем, остановив взгляд на Эди, промолвил: – В таком случае тебе необходимо попросить Иуду, чтобы он ненавязчиво порекомендовал резиденту именно такое решение в своем ответе ему. Конечно, если это не противоречит логике их взаимоотношений. Может так случиться, что Иуда скажет, извините, мол, примитивно действуете. Или ты считаешь, что такая задумка пройдет?

– Товарищ генерал, сомнений в том, что он примет к исполнению предложенный вами вариант, у меня нет, но, полагаю, было бы целесообразным сначала переговорить с ним и уточнить возможные нюансы.

– Хорошо, принимается, – улыбнулся зампред и тут же спросил: – Скажи, его дочь понимает, в какую серьезную игру вляпалась?

– Понимает, более того, серьезно относится к своей будущей роли, – ответил Эди.

– К тому же, как выяснилось, она прекрасно подготовлена физически, – оживился Маликов и коротко рассказал о ситуации с парнем-прилипалой на ужине в ресторане.

– Все это хорошо, но при ее подготовке учитывайте все возможные ходы и заковырки Моисеенко, этот хитрец может и на ней испробовать свою химию.

– Мы готовим ее и в этом плане, – пояснил Эди.

– Кстати, он больше не возвращался к теме о расписке?

– Нет, резидент избрал другую тактику, – пояснил Эди.

– Ну да, вспоминаю, он хочет втянуть тебя в свои дела на уровень уголовной ответственности и поставить перед выбором – в тюрьму или сотрудничество. К такому приему они и ранее прибегали… но ты не хочешь ждать такого развития ситуации, – весело произнес Иванков. – Хочешь опередить его и задавить компроматом.

– Товарищ заместитель председателя, считаю, что дальше ждать опасно, так как время работает против нас.

– Ты говори конкретнее, – подначил его зампред, несколько нахмурившись.

– Если конкретно, то нужно или выводить меня из разработки, пока моисеенки не раскрыли, или вербовать резидента, веские основания к такому шагу у контрразведки имеются.

После этого, заметив, что Иванков продолжает выжидательно смотреть на него, словно желая почувствовать, насколько он уверен в своих предложениях, Эди детально изложил ранее приведенные аргументы.

– Ну что ж, – задумчиво произнес Иванков, терпеливо выслушав Эди. – Я согласен с тем, что моисеенки не сегодня, так завтра могут вывести тебя на чистую воду. До сих пор удавалось опережать их, так как срабатывали установленные нами силки, но последний случай очень меня насторожил, и его можно отнести лишь к случайной удаче, везению, а это уже не контрразведка. Итак, товарищи, есть два варианта решения сложившейся непростой задачи. Первый – вывод Эди из разработки, второй – вербовка Моисеенко. Прошу высказываться.

– Позвольте мне, – неожиданно вступил в беседу Артем.

– Говорите, но только конкретно, без рассуждений, – предложил Иванков, отчего-то бросив взгляд на Маликова, который, как показалось Эди, уже собирался говорить по существу заданного зампредом вопроса.

– Товарищ генерал, первый вариант связан с потерей исключительных позиций в работе против натовской резидентуры, так как заменить Эди на данном этапе равнозначной фигурой не представляется возможным. К тому же мы потеряем контакты с Моисеенко, Марком, Шушкеевым и перспективу возможного выхода на Джона, доступ к их тайной переписке с минскими сидельцами, – торопливо заговорил Артем, словно боясь, что его смогут прервать.

– Виктор Петрович, я об этом уже докладывал, – спокойно заметил Маликов и после еле заметной паузы, продолжил: – Ковалев еще раз озвучил нашу озабоченность сложившейся ситуацией. Конечно, перечень проблем, которые возникнут после вывода Эди из разработки, значительно шире. Но следует вспомнить и о том, что сорвется наша задумка о подставе его вместе с дочерью Иуды натовцам, планах работы по окну в Белоруссии и другие мероприятия, о которых мы говорили.

– Смотрю, вы оба с удовольствием высказались по первому варианту и ничего не сказали о вербовке, – усмехнулся Иванков, попеременно глядя то на Маликова, то на Ковалева. – Вижу, это поле вы нам с Эди решили оставить или считаете, что все надо оставить так, как есть?

– Об этом подробно было сказано подполковником, и потому я посчитал, что этого достаточно будет для принятия решения, – заметил, встрепенувшись, Маликов.

– Подполковник высказывался не менее подробно и по первому варианту, – холодно сказал зампред, а потом спросил у Эди: – Скажи, что лично тебе позволяет так уверенно предлагать необходимость вербовки Моисеенко. Разве ты не боишься возможной неудачи, ведь в таком случае все сорвется?

– Виктор Петрович, с таким же успехом все может сорваться и в случае, если они раскроют мою принадлежность к КГБ, – сдержанно отпарировал Эди. – А моя уверенность в необходимости прижать резидента к стенке в определенной степени основывается именно на этом обстоятельстве. К тому же я почувствовал трусливую сущность Моисеенко, которая может заставить его сдаться под напором веских аргументов.

– Аргументы, конечно, поистине веские, но что-то сдерживает меня, хотя председатель и дал принципиальное согласие на прямой разговор с ним. Эди, а ты не догадываешься, почему, имея такой карт-бланш, я не даю команду подготовить план вербовки? – неожиданно спросил он, широко улыбаясь.

– Товарищ заместитель председателя, мне сложно однозначно ответить на ваш вопрос, могу лишь предположить.

– Хорошо, давай озвучь свое предположение, помоги нашим асам контрразведки, а то они что-то зажались, когда речь зашла о вербовке вражеского резака[14]14
  Резак – резидент.


[Закрыть], – сыронизировал Иванков.

Несколько обескураженный нетипичным для многих руководителей такого ранга откровением, Эди посмотрел на Маликова и, увидев, как тот одобрительно кивнул ему, мол, говори, все нормально, произнес, глядя зампреду в глаза:

– Виктор Петрович, извините, если что не так, но мне кажется, вы остерегаетесь не столько ответственности, сколько возможной осечки, которая повлечет за собой вопросы коллег, а как вы, высокие профессионалы, могли не предусмотреть такого исхода.

– Видно, Эди, твои родители и воспитатели не научили тебя бояться начальства, коль так спокойно рассуждаешь о внутренних борениях заместителя председателя КГБ, – улыбнулся Иванков и тут же, незаметно подмигнув Маликову, продолжил: – Имей в виду, далеко не всем начальникам нравятся такие подчиненные, хотя чего тебя предупреждать, ты все равно будешь поступать по своему разумению, это я понял в случае с Бузуритовым. Тем не менее, Эди, своим ответом ты угодил в цель… – Затем, после задумчивой паузы, продолжил: – Но только я не остерегаюсь, а боюсь вынести решение, в результате чего словно мыльный пузырь лопнет прекрасно организованное дело, чем будет нанесен практически непоправимый вред нашей стране. Ведь по большому счету у нас нет прямых доказательств шпионской деятельности резидента, тянущей на вышку, и могущие до смерти его напугать, они только формируются. В то же время осознаю, что и промедление может привести к такому же результату, так что в нашем случае необходимо взвесить все за и против и принять единственно правильное решение. Ты это понимаешь?