Текст книги "Битва над бездной"

– Так точно, товарищ генерал, прекрасно понимаю, – спокойно ответил Эди.

– И ты знаешь, какое надо принять решение? – спросил Иванков, посмотрев на Маликова, мол, погляди, какой он упрямый.

Эди, помня слова Маликова о том, что при докладе Иванкову необходимо исключить сомнения относительно предлагаемых действий, произнес:

– Виктор Петрович, на мой взгляд, в сложившейся ситуации наиболее оптимальным является вербовка резидента, но для принятия такого решения надо быть уверенным, что он согласится на сотрудничество, или иметь отступной вариант во избежание нежелательных последствий…

– В данном случае отступной вариант, как и вербовка под чужим флагом исключены, поскольку с первого слова он поймет, откуда ветер дует, – прервал его зампред. – Да и не очень я уверен, что он согласится на сотрудничество. Если у тебя иное мнение – доложи, на чем оно базируется.

– На том, что он станет покладистым, когда ему будет рассказано, как из-за его просчетов нами выявлена и ликвидируется шпионская сеть в Москве и Белоруссии. Коме того, получены данные о характере и направленности разведывательно-подрывных устремлений НАТО против СССР и продвинута к противнику стратегическая дезинформация о противоракетной обороне Москвы. Добыты шпионские шифры и современные средства связи, за что мы его представим к государственной награде, если, конечно, не расстреляем за шпионаж… – докладывал Эди, наблюдая за тем, как Иванков и Маликов чуть было не рассмеялись после его фразы о возможном награждении шпиона.

– А если он не сломается, скажет, что готов нести ответственность по советским законам, а у нас еще не завершена работа с доказательствами? – отпарировал Иванков.

– Товарищ заместитель председателя, сломается, так как он абсолютно не готов к такому развитию ситуации: я его хорошо просканировал.

– Что сделал?

– Прочувствовал, вот поэтому и предлагаю для начала испробовать на нем коктейль «правды» и подробно опросить по всем его делам, особенно автобиографии. Я почему-то уверен, что Моисеенко выдает себя за другого человека, что он не рос в русскоговорящей среде. Если это подтвердится, то более веского аргумента в разговоре с ним и придумать невозможно. К тому же появится и доказательство того, что резидент перекрасился в русского человека с вытекающими отсюда последствиями.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Иванков, – тебе только дай пофантазировать, и ты всех, кто не знаком с русской фразеологией, запишешь в шпионы.

– Не всех, а Моисеенко, – уточнил Эди, обратив при этом внимание на то, с каким восхищением на него смотрит Артем.

– Виктор Петрович, может, все-таки попробовать с мероприятием? – заметил Маликов. – Оно может позволить нам получить ответ и на тот пункт из его послевоенной биографии, когда он вроде жил на Западной Украине.

– Почему только мероприятие, готовьте пошаговый план всей операции, а также подробные материалы о его просчетах, на которые ссылался Эди, – скомандовал Иванков, бросив взгляд на Маликова. – Реализуем, когда этот настырный подполковник вернется из Минска, – добавил он, расплывшись в добродушной улыбке. – Но до этого перекройте все возможные и невозможные щели доступа моисеенок к информации о нем из республики.

– Все будет сделано, как надо, – неожиданно отчеканил Маликов, немало удивив этим Эди.

– Продумайте особенно, где провести операцию, ведь она потребует времени, да и нужно будет отсечь всех его нукеров, чтобы не путались под ногами.

– Продумаем, – весело произнес Маликов.

– Хорошо, доложи по готовности, сейчас же будем заканчивать, мне скоро на совещание к одному из перестройщиков, – задумчиво промолвил зампред, а затем, несколько встрепенувшись, словно освобождаясь от каких-то тяжких дум, добавил: – От тебя, подполковник, жду успешной работы в Белоруссии и Ленинграде и возвращения, чтобы проверить, насколько эффективными окажутся твои аргументы против хитреца. Отчет по результатам командировки заслушаем здесь же, если возникнут вопросы, требующие немедленного решения, звони напрямую мне. Думаю, что Тарасов и начглавка не станут за это на тебя сердиться, – заключил он, подмигнув Маликову.

После этих слов Иванков резко встал и, распрощавшись с участниками совещания, вернулся к своему рабочему столу. Эди, уже покидавший вслед за Маликовым и Артемом кабинет зампреда, услышал, как тот по телефону поручил своему помощнику выяснить, свободен ли председатель…

«Видно, будет докладывать о принятом решении – вербовать резидента. Однако не просто оно ему далось. Сомнения одолевали до самого последнего момента, но вариант с предварением вербовки спецмероприятием пришелся ему по вкусу, и он согласился. Но почему так осторожничают Маликов и Ковалев? Неужели сомневаются в успехе, а это заставляет их так поступать? И что это за украинский штрих в биографии Моисеенко, и почему они не говорили мне об этом? Надо будет спросить…» – мелькали мысли у Эди, которые были прерваны неожиданной командой Маликова:

– Зайдем ко мне и кое-что отрихтуем.

Уже в приемной он дал команду своему помощнику срочно вызвать Минайкова и принести чаю.

Через несколько минут они вчетвером за знаменитым в чекистских кругах маликовским чаем согласовали детали работы в Белоруссии и Ленинграде, обговорили план мероприятий по подготовке спецмероприятия и вербовке резидента. При этом Маликов в жесткой форме потребовал от Артема и Володи усилить меры по исключению утечки к моисеенкам информации об Эди. Тут же по закрытой связи созвонился с зампредом КГБ Чечено-Ингушетии Дроздовым. Рассказав ему о ситуации с министром, поручил в течение ближайших трех недель ежедневно отслеживать, кто из руководителей министерств, ведомств, партийных и советских органов, спортсменов, деятелей исторической науки и творческой интеллигенции выезжает в Москву или за границу по служебным или частным делам и незамедлительно информировать о них его лично.

Затем, послушав некоторое время Дроздова, произнес:

– То, чем он сейчас занимается, относится к компетенции руководства комитета, а ваша задача выявлять и надежно перекрыть каналы утечки из республики информации о его принадлежности к КГБ. Если такое случится, уверяю вас, погоны сдерут за милую душу… Вот и хорошо, об этом и говорю… Правильно, заполучите планы командировок и тому подобное… Конечно, квартиру необходимо держать в том же режиме… «сестру» не меняйте. Тип, который позванивает туда, сразу выявит разницу в тембре голоса… Да, он может технику использовать… Конечно, все очень серьезно, обо всем не скажешь… Когда вернется? Этого я вам сказать не могу, обрадую только, что ваш подчиненный находится в эпицентре крупной операции… Передам, конечно, передам, – заключил Маликов и положил трубку. Затем, внимательно посмотрев на Эди, заметил: – Не любит, но уважает, коль привет передает. Непонятно, как тебе это удается, может, поделишься опытом? Хотя не надо, я и так знаю, – добавил он, хохотнув.

– Я сегодня с Крайновым разговаривал, он с большим уважением отзывался об Эди, – вклинился в разговор Минайков.

– Крайнов вообще молодец, он сразу все понял и принялся за работу, – поддержал его Артем.

– Дроздов тоже все понимает, – заметил продолжающий сохранять на лице улыбку Маликов, – но ему, бывшему смершевцу[15]15
  Смерш – Главное управление контрразведки «Смерш» (Смерть шпионам) было создано в апреле 1943 года и находилось в ведении Народного комиссариата обороны СССР.


[Закрыть], хочется прощупать нас относительно дальнейшей перспективы Эди. Но вести разговоры по этому поводу с кем бы то ни было я запрещаю. Понятно?

– Понятно, товарищ генерал, – почти одновременно отчеканили Ковалев и Минайков.

Улучив момент, Эди, как и задумал, спросил у Маликова:

– Товарищ генерал, если можно, расскажите, о каком пункте из послевоенной биографии Моисеенко вы говорили на совещании у зампреда?

– А ты разве не в курсе? – удивился Маликов, вопросительно посмотрев на Артема. – Я полагал, что твоя убежденность в его нерусском происхождении базируется и на знании этого факта.

– Как-то упустили, после совещания расскажем, и ответ украинцев покажем, – виновато промолвил Артем.

– Нет уж, я сам, – резко сказал генерал и сразу продолжил: – В небольшом селении, где якобы резидент родился, не осталось никого из его родственников: кто-то умер от голода, кто-то уехал в другие места в поисках лучшей доли. Да и село на ладан дышит, осталось всего несколько кособоких хатенок. Один из его жителей рассказал, что семья Моисеенко жила с ним по соседству и сразу после войны подалась в Польшу, откуда родом жена хозяина дома была. Но что интересно, за неделю до этого они похоронили своего единственного ребенка – мальчика, умершего от какой-то болезни. Так что, подполковник, речь шла об этом белом пятне в биографии Моисеенко, с которым пока не удалось разобраться. Киевляне пытаются, но что-то у них не получается, объясняют это тем, что свидетель никудышный, а других и вовсе нет.

– Товарищ генерал, из этой истории вытекает, что резидент вовсе не Моисеенко.

– Ну и кто он? – улыбнулся Маликов.

– Спросим во время интервью с ним после коктейля «правды», – отпарировал Эди. – А если серьезно, он, как обычно…

– Понятно, схема использования чужой жизни при кропании своей мерзкой легенды, – прервал его Маликов. – Доказать трудно, семья истинного Моисеенко скорее всего канула в небытие.

– Товарищ генерал, мне почему-то кажется, что сможем получить ответ и на этот вопрос.

– Эди, после совещания у Виктора Петровича я начинаю верить, что у тебя все получится, – вновь улыбнулся Маликов. – Еще вчера он сомневался, выходить или не выходить на вербовку резидента. Сегодня на мое согласие провести лишь спецмероприятие принял решение совместить его с вербовкой, и потому я не сомневаюсь в успехе. Остается лишь осуществить необходимую подготовку. Да, почему ты думаешь, что спецмероприятие нужно проводить на квартире у дочери Иуды?

– Так как эта квартира является единственным местом, куда резидент может зайти без сопровождения, он там не раз и ранее бывал.

– А Елена не будет возражать, когда попросим ее побыть на кухне, пока мы опросим его?

– Не будет, она уже знакома с нашей работой.

– Кстати, чем девушка сейчас занимается?

– Ролики про шпионов смотрит.

– Правильно, пусть вникает в азы контрразведки, но вам пора где-то объявляться, наверно, моисеенки с ног сбились, отыскивая вас.

– Объявимся в Кунцево, куда вызовем моего знакомого таксиста и с ним поедем в гостиницу.

– А почему не с Минайковым? – прищурился Маликов.

– Мы расстались неожиданно и не логично вновь связываться с ним, – в том же тоне ответил Эди, глянув на улыбающегося Володю, – тем более есть таксист, с кем можно в любое время связаться по телефону и вызвать в нужный адрес. Главное, об этом знает и Моисеенко, что, возможно, исключит ненужные вопросы, когда ему доложат, что нашли пропавшую пару именно в этом такси.

Маликов лишь устало кивнул в знак согласия, после чего контрразведчики, распрощавшись с ним, покинули начальственный кабинет.

– Спасибо за послания, а то они меня живьем закопали бы, – промолвил Артем, как только они вышли из приемной генерала в коридор.

– Не стоит, мы же команда, – отреагировал Эди, а затем, глянув на него, заметил: – Удивляюсь, что шефы не затронули тему о мрачных перспективах, которые нарисовал резидент для нашей страны.

– Об этом здесь не принято говорить, и тебе не рекомендую, – посоветовал Артем. – Потом как-нибудь просвещу тебя на этот счет.

– Уподобиться испугавшемуся страусу? – усмехнулся Эди.

– У нас многие так поступают, и это кем-то воспринимается как гибкость, – в тон ему заметил Володя и тут же саркастически добавил: – А есть и такие, кто записался в перестройщики и недвусмысленно намекает, что мы живем старыми понятиями…

– Есть и такие, но нам не следует касаться этой темы, мы контрразведчики, – менторски произнес Артем, прерывая Володю.

– А если этот перестраивающийся завтра придет к тебе вместе с другими себе подобными и спросит, мол, а чего ты затаился, уж не плетешь ли паутину заговора против них? – рассмеялся Володя, подмигнув Эди.

– Я посоветую ему, чтобы не отрывал меня от важного дела, – задумчиво сказал Артем.

– Может, и мне посоветуешь, как нынче поступить, ведь Иуда наверняка станет задавать вопросы, прочитав послание резидента? – сыронизировал Эди.

– Скажу откровенно, я не знаю, что в таком случае ему говорить, – признался Артем.

– Видно, этот вопрос мне следовало задать шефам, – задумчиво промолвил Эди.

– Уверен, они не стали бы развивать эту тему, ограничившись пояснением, что резидент несет ересь, – усмехнулся Артем.

– Эди, мне кажется, ты сам найдешь, что сказать по этому поводу, – обронил Володя, шагавший рядом.

– Ладно, с Иудой попробую разобраться, но не стану лукавить, меня смущает убежденность резидента, – заметил Эди, глядя на него.

– А меня удивляет его нахальство делать такие выводы, – как-то зло заметил Володя.

– А меня то, что Иванков согласился на вербовку, – добавил Артем. – Честно скажу, никак не ожидал этого.

– Я тоже, – согласился Эди.

– Ты был очень убедителен, и потому он согласился, – продолжил Артем.

– Зато ты был сдержан, – отшутился Эди.

– Но я же сказал, что… – начал Артем.

– Да, эта была мощная речь, – прервал его Эди и, улыбаясь, подчеркнул: – Она была бы очень к месту в день моего рождения.

– Не иронизируй, я не мог иначе, – промолвил Артем, – ты же видел, как себя вел даже Маликов.

– Не бери в голову, я это так, для связки слов сказал, – отшутился Эди, а затем, посмотрев на Минайкова, спросил у него:

– Володя, радиометки на конвертах задокументированы?

– Конечно, по всем правилам, а конверты с письмами запихнули в свинцовую коробочку, которая действительно напоминает портсигар, и положили на место. Но они просили вернуть его по завершении мероприятия, так как находится на балансе.

– Верну, а если что, попрошу Парамонова почтой или с кем-нибудь из командировочных прислать, – обещал Эди, после чего, бросив взгляд на Артема, промолвил: – Кстати, применение радиометок резиденту можно инкриминировать как преступление.

– Вполне, как и организацию убийства жены Иуды, – оживился Артем. – Факт ее отравления тоже задокументирован.

– Мы сейчас по поручению генерала собираем в кучу все доказательства по Моисеенко, – заметил Володя.

– Я бы на всякий случай командировал в Киев расторопного сотрудника, чтобы с местными розыскниками попробовал отыскать какие-нибудь новые следы реальной семьи Моисеенко. Розыскники в таком деле лучше ориентируются и больше мотивированы на результат.

– Ты думаешь, украинцы несерьезно отнеслись к нашему запросу? – засомневался Артем.

– Нет, не думаю, – ответил Эди, подхватив его под руку, – просто предлагаю перепроверить информацию относительно смерти единственного мальчика из семьи Моисеенко и заодно постараться выяснить, как звали его отца…

– Здесь и выяснять не надо – Ефимом его звали, – прервал его Артем.

– Замечательно, тогда скажи, какое имя носил его сын? – спросил, улыбаясь, Эди.

– И здесь все ясно – Андрей.

– Логично, но вспомни слова односельчанина, который сообщил, что тот умер за две недели до того, как семья Ефима покинула село и направилась в Польшу.

– Эди, все это очевидно, но трудно как-то задокументировать.

– Согласен, но перепроверить первичную информацию надо, чтобы быть до конца уверенным, что кто-то воспользовался этой смутной историей для создания правдоподобной основы для легенды резиденту, – заключил Эди.

– Эди, я понял, ты зацепился за эту информацию и не успокоишься, пока не разберешься в ней до конца, так что в ближайшие дни отправим в Киев, как ты сказал, расторопного сотрудника, – согласился Артем, после чего, бросив взгляд на Минайкова, добавил: – Володя, займись этим сегодня же.

– Хорошо, – ответил тот, – конечно, направим, я не забыл, во что вылилась настойчивость Эди в случае с женой Иуды.

– Настойчивость в достижении цели – это хорошее качество, – деловито подчеркнул Артем.

– Если б разрешили, я сам с удовольствием поехал туда, – мечтательно промолвил Эди, – заодно и Киев посмотрел.

– И не надейся, не пустят, зато сможешь посмотреть северную столицу, – шутливо заметил Артем.

– Только это и утешает, – в тон ему сказал Эди.

– Мне бы ваши заботы, – обронил Минайков.

– Тогда говори о своем, я же чувствую, что хочешь поделиться с нами чем-то важным, – в тон ему произнес Эди.

– Ты прав, я и на самом деле хочу кое-что рассказать о поездке в Белоруссию, – обрадовался Минайков.

– Прямо здесь, в коридоре? – удивился Артем.

– Почему бы и нет, – поддержал инициативу коллеги Эди, – по крайней мере, это сэкономит время, ведь нам с Еленой надо срочно ехать.

После этих слов Володя почти телеграфным языком рассказал о том, что в купе с Эди и Еленой будут ехать двое сотрудников наружки, якобы муж и жена. В соседних купе, слева и справа, разместятся еще по одному сотруднику с задачей физического прикрытия командированных, если такая необходимость появится.

Эди спросил:

– Эти сотрудники видели нас?

– Двое, что в одном купе с тобой, много раз, а двое других – один раз: во время твоей стычки с хулиганами у дома Елены.

– А как он их узнает? – спросил Артем.

– Покажу фото, когда зайдем в кабинет.

– Как со встречей в Минске? – поинтересовался Эди.

– У поезда встретит Рожков, номера в гостинице он лично забронировал.

– Рожкову я тоже позвоню, но из гостиницы, надо сымитировать для Моисеенко озабоченность нашим прибытием в Минск, а то, не дай бог, узнает, что Юра пришел встречать нас не по моей просьбе, а по своему наитию, – пошутил Эди.

– Как он это узнает? – ухмыльнулся Артем.

– А вдруг у него имеются неизвестные тебе возможности для такого случая. Поэтому лучше будет, если позвоню и оставлю технический след, – пояснил свою позицию Эди.

– Вообще-то ты прав, ведь он пытается организовать за тобой тотальный контроль, – согласился Артем.

– Если вы закончили с этим вопросом, то у меня есть другой, – промолвил Володя, поочередно глянув на Ковалева и Эди.

– Давай, озвучивай, – хмыкнул Артем.

После чего Володя спросил у Эди:

– Скажи, вы сейчас прямо в Кунцево?

– Да, но не прямо: машину отпустим за несколько остановок, зайдем в магазин и купим кое-что на дорогу, а затем поедем общественным транспортом.

– Очень верное решение, – воскликнул Володя, – у дома вас пасут люди Моисеенко, их зафиксировала наружка и сообщила мне накануне совещания у генерала. Я просто не успел тебе сказать об этом.

– То, что они установят наблюдение у дома или гостиницы, у меня не было сомнений, поэтому и был выбран такой маршрут, – спокойно пояснил Эди.

– И как теперь будешь объяснять резиденту свое исчезновение на почти четыре часа? – спросил Артем, подняв к лицу руку в часах.

– Очень просто, – улыбнулся Эди, – скажу, что Ковалев не отпустил, да еще голодом морил.

– Эди, я серьезно, а ты шутишь, – отпарировал Артем, хлопнув его по спине.

– Ну, если серьезно, то скажу, что после встречи с Ковалевым заехали к подруге Елены, у которой она шьет платье и просидели там те самые почти четыре часа. А потом поехали за дорожным чемоданом на квартиру… Но если совсем серьезно, то скажу, что твой вопрос Артем у меня вызвал встречный вопрос, мол, неужели мой друг и такой опытный контрразведчик до сих пор не изучил меня.

– Ты что, обиделся?

– Упаси боже, у нас на это просто нет времени.

– Эди, я к тому задал свой вопрос, чтобы быть в курсе, а вдруг генерал спросит, – пояснил Артем.

– Понял, теперь у тебя есть готовый ответ, если, конечно, генерал спустится до азбучного уровня и спросит, – весело заметил Эди, наблюдая за тем, как Володя делает над собой усилие, чтобы не засмеяться. И чтобы как-то его отвлечь спросил: – Володя, а специалисты проверили коробочку на радиоизлучение, ведь вам нужно доложиться Иванкову?

– Проверили. Минимальное, примерно такое же, как в коридоре у рентгеновского кабинета, – выдавил из себя Володя.

– Скажи, а деньги действительно не фонили?

– Нисколько, только, как сказал один из специалистов, тянули к себе с невероятной силой, – наконец-то прорвало Минайкова, и он засмеялся. Вслед за ним растянули губы в улыбке и Артем, и Эди.

Через пару минут они пришли в кабинет Минайкова. Елена досматривала очередной ролик о том, как группа сотрудников во главе с начальником отдела подразделения «Альфа»[16]16
  Альфа – спецподразделение «Альфа» КГБ СССР (создано в 1974 году по инициативе Председателя КГБ СССР Ю.В. Андропова).


[Закрыть] Владимиром Зайцевым осуществляли захват агента ЦРУ при изъятии им тайника со шпионскими инструкциями и техникой для связи…

Воспользовавшись этим, Эди рассмотрел фото своих попутчиков из наружки, а затем по городскому телефону созвонился с диспетчерской таксопарка и, назвав себя, попросил передать Антону, что в семь вечера будет ждать его по известному ему адресу в Кунцево.