Текст книги "Жаршары. Грань сущего бытия"

Глава 2

Курултай и его удивительный сон

Тёмной предрассветной ночью, распластавшись под звёздным небом, Курултай лежал навзничь и постепенно приходил в чувство. Покрытый углеродистой золой, он лежал на обугленном месте, где несколько сопряжённых моментов ранее – на образовавшейся чёрной выемке, бушевал неистовый огонь. Ещё пару мгновений назад его тело, будто бы полыхало (как факел), а затем, загадочно быстро: неким чудесным образом мгновенно потухло, оставляя после себя в воздухе, еле уловимый лёгкий шлейф дыма, с привкусом копчёной гари, перчившей горло. До сих пор ощущался жар, обволакивавший небольшой радиус в пространстве. Курултай медленно начал вставать, одновременно отряхиваясь от тленного слоя. Вдруг его взор поймал лёгкий женский силуэт, скользивший по степной равнине, словно по воде. Он не успел промолвить ни слова… Незнакомка, словно порывистый ветер, пронеслась мимо него, поднимая из-под ног аромат отсыревшей полыни и нотки растоптанного адониса. Преодолев ещё около двадцати метров, она по инерции упала на колени. Потом прижав кулак к своей груди, принялась безутешно рыдать. Курултай сразу же подбежал к ней и одёрнул её за плечо. Девушка медленно обернулась… Это оказалась Фатима, единственная дочь хана Жаршары. Он спросил её:

– Фатима, что с тобой? Почему ты плачешь? Скажи мне, кто тебя обидел? Я обязательно накажу твоего обидчика!

Она, ничего не ответив, лишь со слезами на глазах, молча протянула клочок скомканной бумаги. Курултай взял его и развернул… Начав внимательно вчитываться – сей возвышавшийся над хрупкой особой, крепкий воин, стал постепенно меняться в своём лице. Его взгляд, то и дело, бегал от замазанных строк, к поникшему лику Фатимы. Это было личное – интимное письмо. Вникая постепенно в написанное, в итоге, он лишь с грустью посмотрел на принцессу и спросил её:

– От кого оно?

Она, вытирая солёные бороздки, ответила:

– Это прощальное письмо от моего жениха. Он обещал жениться на мне. Но в последний момент, его видели, как он галопом ускакал прочь на своём коне! Я же, вбежав в его покои, обнаружила на столе это письмо! Там же, обуреваемая изобилием нахлынувших эмоций при прочтении щемящего послания, непроизвольно ринулась вслед за ним. Но было уже поздно… От сопереживания Курултай внезапно почувствовал не свойственную ему тяжесть и боль в груди. Он вынул кинжал из ножен, чтобы разрядить возникшую до этого неловкость и, тут же полоснул лезвием свою левую руку. Кровь стекла по руке на ладонь, с ладони на пальцы, а с пальцев стала капать на землю. В тот момент Фатима, увидев кровь, сразу же перестала плакать. Недоумевая, она с удивлением посмотрела в глаза Курултаю. Он же в свою очередь с полной уверенностью в голосе заявил:

– Обещаю тебе на своей крови, что я найду твоего жениха! Если же не уговорю его вернуться, то я покараю его на месте. Затем разыщу другого… Гораздо достойнейшего спутника и человека!

Услышав это, Фатима улыбнулась. Последняя слезинка медленно катилась по её нежному лицу, которую он сразу же легонько вытер. Вдруг она превратилась в белого голубя и упорхнула в небеса. Курултай оцепенел от удивления. В этот момент, откуда-то извне он услышал загадочный голос:

– Воистину, твоё деяние благое! Ты поклялся на крови в том, от чего многие, не задумываясь ни на миг, тотчас бы отреклись. С этого момента да начнётся твой тернистый, но праведный путь!

Вдруг, прямо с неба в него ударила ослепительная молния. Курултай мгновенно проснулся весь в поту. Осознав, что это был сон, немного успокоился. Но всё же, всю оставшуюся ночь он провёл в молитвах.

Этим же утром, как и всегда, Курултай ждал хана Жаршары у его дверей, чтобы сопровождать своего господина, охраняя его от любой неожиданной напасти. Сегодняшний день был особо важен для хана Жаршары, ведь его дочери Фатиме исполнялось шестнадцать лет. Уже с самого рассвета в гостевом тронном зале его ждали подданные, которые намеревались обручиться с дочерью самого Хана. Здесь собралась вся элита города Фариз, представители которой желали бы стать супругом принцессы Фатимы, а также зятем их повелителя. В тронном зале находились все: от старейшин и советников, до генералов и богатых купцов. Так как у Жаршары была только одна дочь, все в перспективе хотели сесть на его место, как будущие официальные наследники трона. По этой причине, для многих данный брак был физическим союзом, но духовной фикцией. Вследствие чего, невольно ощущалось, что собравшихся почти не волновала сама Фатима. Хотя она была очень красивой, праведной и воспитанной девушкой. В душе Жаршары – это отчётливо понимал. Но по традиции, он не мог отказать претендентам в их намерениях. Он должен был следовать обычаям своего народа и вести данные утомительные и порою неприятные процедуры, чтобы на своём личном примере показать, что даже хан неукоснительно следует букве закона.

Как опытный правитель, понимающий мышление влиятельных и коварных людей. Естественно, в первый же день, он лицезрел лишь корыстных и лицемерных людей, по своим ощущениям, меркантильно прибывших на смотрины молодой принцессы. Как любящий отец, он искренне желал даже среди них найти для своей дочери хотя бы одного достойного жениха. Ведь как говориться «даже на одной длани, все фаланги пальцев – разные». Поэтому он хотел лично убедиться в правдивости, или же в лживости намерений будущих женихов. Целый день он поочерёдно вызывал каждого претендента на разговор тет-а-тет – анализировал их мысли, как бы заглядывая им в душу. Но глубоко копаясь в их головах и осознанно раздвигая занавес их сущности, он осознавал, как тесен их воображаемый мир. Да и само их мировосприятие не отличалось особой широтой. Поэтому, хан Жаршары сразу же после беседы тактично отказывал им. Он просто отзывал их предложения, ссылаясь на разные, притянутые за уши причины. Говорил им правду так, чтобы у претендента на руку и сердце его дочери не притаилась в глубине обида. Но всё же Жаршары понимал, что, если человек пришёл с корыстным намерением, то в любом случае не примет отказ без огорчения и злобы. Ведь возжелай человек убить кого-то, он не пытался бы выслушать свою жертву. Все претенденты уходили, показательно кланяясь и улыбаясь. Однако внутри, затаив на Жаршары лютую обиду – вследствие чего, уже при выходе из тронного зала, скользнувшим взглядом напоследок, посылая яростные проклятия в адрес своего хана, за полученный ими неудовлетворительный ответ.

В конце осталось всего два человека. Один был умным, но старым советником. Другим был храбрый и молодой военачальник. Перед этим важным выбором у Хана Жаршары в голове всё время всплывало три вопроса, над которыми он глубоко размышлял.

Во-первых, если они на самом деле благочестивые, то старый советник долго жить не будет. Тем самым, его дочь рано овдовеет. Жизнь молодого полководца тоже всегда висит на волоске. Никогда не знаешь, когда и чей клинок вонзится в твоё сердце.

Второй же вопрос, пришедший в голову хану, был не менее пытливый. Он опасался того, что, если же они оба окажутся нечестивцами, то советник, взяв в жёны Фатиму, начнёт манипулировать народом, чтобы наверняка оказаться будущим правителем города Фариз – ссылаясь на выдуманные причины, решившись выставить своего хана в дурном свете. В конце концов, с помощью заговорщиков просто сместив тестя с его трона.

Военачальник же, после женитьбы на дочери хана в силу своего темперамента легко возьмётся за оружие и покусится на его жизнь, прорубив себе путь к власти при помощи нагнетённого страха.

Третий же вопрос он задавал лично себе. Только не как к хану и правителю города Фариз, а как к отцу единственной горячо любимой дочери. Жаршары глубоко терзало, сможет ли Фатима когда-нибудь полюбить мужа, выбранного отцом? Поэтому он повелел оставшимся претендентам прийти завтра, а сам пошёл в покои Фатимы, чтобы, оставшись с ней наедине, задать беспокоящий и тревожащий его сердце вопрос лично.

Солнце уже закатилось, когда хан Жаршары вместе с Курултаем оказались около дверей принцессы Фатимы. Хан лично хотел обсудить со своей дочерью предстоящие перемены. Постучавшись, хан зашёл в покои своей дочери. Курултай остался за дверью, своим телом преградив вход. Вскоре дверь отворилась… У порога хан Жаршары переспросил дочь:

– Так ты согласна с моим решением?

Фатима сидела с опущенными глазами, но прошептала:

– Воля ваша отец. Пусть будет так, как вы пожелаете.

Хан Жаршары улыбнулся, но ничего не ответил. Лишь молча отправился дальше по коридору. А Курултай, тихо закрыв дверь, сразу же последовал за ханом. Вдруг в коридоре, между арочными проёмами, их встретили два человека.

Хан настороженно спросил:

– Что вам нужно?

В этот момент сзади внезапно их заблокировало ещё несколько человек. Скрывавших в полумраке, свои – обмотанные чёрными платками лица, сквозь прорехи которых смотрели беспощадные и посылавшие недоброжелательные сигналы глаза.

Тот, кто стоял впереди всех, ответил:

– Твоя голова!

И все обнажив сабли, ринулись на хана Жаршары. Курултай резко отреагировал, отражая их атаки. Хан Жаршары и Курултай начали ожесточённо сражаться. Вдвоём они намеренно создавали шум, тем самым всполошив дворцовую стражу. Не прошло и трёх минут, как на крики прибежала охрана. Перед их глазами рисовалась картина, как хан и его телохранитель, стояли прислонившись спиной к спине, держа в руках свои сабли. Вокруг них лежало несколько мёртвых людей. Когда с них были сорваны платки, естественно, их никто не признал. Убитые оказались наёмниками. Но Хан догадывался, кто мог желать ему скорой смерти. Он распорядился отправить инкогнито людей в парочку названных им домов и повелел без их хозяев не возвращаться. Курултай хладнокровно стоял, и не углублялся в подробности. Он не тревожил своего хана вопросами, кто и зачем хотел его убить? Ибо хан Жаршары строго приказал всем свидетелям этого инцидента не поднимать панику и не задавать ненужные вопросы, вызванные этой ситуацией. А также хан Жаршары повелел, чтобы никто не распространял слухи о том, что здесь произошло, чтобы не устраивать волнение среди народа, потушив смуту в самом его зачатке. Но вдруг хана Жаршары внезапно осенило. Он приказал Курултаю немедленно бежать в комнату принцессы Фатимы.

Поняв ход мыслей своего господина, Курултай ринулся по коридору в её покои. Отворив дверь, он увидел царивший повсюду беспорядок. Там были разбросаны вещи, искорёжена мебель, перебиты хрустальные вазы, разбиты декоративные предметы, смята постель. Как будто на комнату недавно обрушился ураган. Мгновенно скользнув взглядом по всей спальне, Курултай резко подбежал к окну. Вдали он увидел, как галопом скачет силуэт всадника, придерживающий одной рукой связанную и положенную поперёк седла Фатиму. Всадник быстро отдалялся, растворяясь под завесой пыли, оставляемой копытами коня. Тогда Курултай принял неожиданное решение: найдя на столе листок и перо, в спешке написал всего три слова. Затем, выбежав из дворца, сел на коня и помчался вслед за таинственным похитителем…

Вскоре хану Жаршары принесли лист пергамента, оставленный Курултаем. На нём было коротко написано: «Я верну её»! Хан Жаршары тут же распорядился отправить вдогонку три десятка наибыстрейших всадников. И велел этим воинам не возвращаться без Фатимы и Курултая. Тем временем, Курултай скакал по следу загадочного человека, осмелившегося пойти на такой дерзкий поступок. Но в темноте было трудно разглядеть следы. Поэтому большую часть дороги он скакал почти вслепую, надеясь лишь на свою интуицию. Через несколько часов начало светать. Восходящее солнце потихоньку стало выглядывать из горизонта. Но Курултай не переставал преследовать всадника, даже перейдя через границы земель ханства. Не сходя с коня, он скакал всё дальше и дальше, и уже вечером ему улыбнулась удача. Почуяв резкий запах дыма, Курултай, мотая головой и внимательно всматриваясь в разные стороны начал искать очаг. Наконец-то где-то впереди себя заметив костёр, слез со своего коня и как опытный охотник, крадучись, бесшумно пошёл по направлению к нему.

Тихонько притаившись у ближайшего расположенного камня и удостоверившись, что похититель его не заметил, подошёл ещё ближе. Рядом с костром Курултай увидел ту самую лошадь и его хозяина, а около них привязанную к дереву принцессу Фатиму. Осознавая всю сложившуюся ситуацию и потеряв всякую надежду на спасение, она смиренно сидела у огня, полностью перестав сопротивляться. Напротив, неё расположился всадник, начавший свою вечернюю трапезу. Здоровый и крепкий мужчина в чёрной арафатке, даже перейдя через границу, до сих пор прятал за ней своё лицо. Курултай не стал ждать, пока злоумышленник уснёт. Убедившись, что тот один, ринулся на него в лобовую атаку, а тот мгновенно вытащил из ножен саблю и они стали сумбурно сражаться. Бой шёл ожесточённый. Никто не хотел уступать. Однако, Курултай улучив удачный момент, когда его враг промахнулся, смертельным ударом, полоснул своего противника. Тот резко отшатнулся назад, затем, корчась от ужасной боли, упал всем своим массивным телом на грудь Курултая, умерев в муках.

Сбросив его с себя, Курултай снял с него арафатку. Взглянув на него, он был шокирован и обескуражен, ибо сразу же признал того военачальника, ещё вчера претендовавшего на руку и сердце принцессы Фатимы. В недоумении Курултай задавал себе вопрос: «Зачем он это сделал?» В его мыслях совершенно не складывалась картина данного поступка. После недолгой паузы, вспомнив зачем он здесь, тут же встал и подошёл к принцессе Фатиме. Срезав верёвки, обвивавшие её руки и стан, он наконец-то освободил молодую пленницу. Затем Курултай пошёл в сторону костра. Взяв свой кинжал, он стал держать его над огнём. Потом, стиснув зубы, начал прижигать им свои раны. Фатима медленно встала на ноги и, немного пошатываясь от недомогания, подошла к своему убитому похитителю. От горькой обиды, вытирая невольно появившиеся слёзы, она мысленно прошептала себе:

– Неужто отец хотел выдать меня за него?

Но потом Фатима тут же взяла себя в руки и пошла к Курултаю. Заметив на его спине глубокую кровоточащую рану, оторвала немного ткани от подола своего платья и, подойдя к нему, стала аккуратно забинтовать её.

Внезапно с воем и криком их окружило около полусотни всадников. Курултай сразу же настороженно приподнялся с места. Но всё же, спокойно поприветствовал незнакомцев, ни на миг, не ослабляя своего внимания. Внимательно посмотрев на их облачение и знамёна, он понял, что это разведывательная группа из войска хана Естая. Так же, в данной группе воинов было несколько знакомых Курултаю лиц из личной охраны самого хана Естая, а предводителем отряда был его сын, Сырым. Не сходя с коня, он начал спрашивать:

– Кто ты воин? И почему с тобой принцесса Фатима?

Курултай для начала показал печать хана Жаршары, тем самым подтверждая, что он его приближённый. Затем, приложив ладонь к сердцу, вежливо ответил ему:

– Братья кочевники, меня зовут Курултай. Я телохранитель хана Жаршары. И вы совершенно правы, принц Сырым, это принцесса Фатима.

Сырым сразу перебил его, переспросив:

– А почему вы находитесь так далеко за пределами Фариза? И к тому же ещё вдвоём… Неужто сбежали и решили пожениться?

Голос его был полон сарказма.

Курултай деланно улыбнулся… Однако, тщательно подбирая слова, ответил:

– Нет, господин. Причина нашего нахождения здесь иная! Дело в том, что накануне принцессу Фатиму похитили из дворца. Так получилось, что, оказавшись единственным свидетелем этого преступления, я отправился в погоню и спас нашу принцессу. Как вы наверно заметили, немного поодаль от нас лежит человек. Это и есть похититель. У меня к вам большая просьба господин! Вы не могли бы сопроводить нас до Фариза? Я уверен, хан Жаршары достойно отблагодарит вас за оказанную нам помощь.

Сырым тут же слез с коня и подошёл к Фатиме. Сняв со своих плеч чапан, галантно укрыл им продрогшую принцессу. Потом, пристально посмотрев в её глаза, спросил:

– Принцесса, как вы себя чувствуете?

Фатима смущённо ответила:

– Спасибо вам… Ваше присутствие даёт мне ощущение полного спокойствия.

Не выдержав на себе взгляд молодого принца, Фатима скромно опустила свои глаза после выражения знаков благодарности. Сырым тоже покраснел. Но, не желая выдавать своё смущение, громко засмеялся. Потом, немного раскрепостившись, сказал:

– А мы вот с отцом направлялись как раз к вам в Фариз. Ведь мы тоже наслышаны о совершеннолетии красавицы Фатимы.

Тут их перебил сам Хан Естай, неожиданно нагнавший отряд сзади. Посмотрев на улыбающегося сына, он грозно произнёс:

– Сырым, что ты тут делаешь?

Сырым ответил:

– Отец, смотрите кто здесь! Это же принцесса Фатима!

Хан Естай взглянул на Фатиму, а потом, резко бросив взгляд в сторону Курултая, сказал:

– Я помню тебя воин. Ты же личный телохранитель хана Жаршары. Что вы вдвоём тут делаете? Тем более, так далеко от дворца.

Спросив это, хан пристально смотрел в глаза Курултая, желая услышать его ответ. Курултай, опять же положив руку на сердце, промолвил:

– Хан Естай, я уже сказал ранее принцу о причине нашего нахождения в этой местности.

Тут Сырым перебил Курултая:

– Отец, Фатима была похищена из дворца, а этот воин спас её!

Хан резко посмотрел на сына, перебившего речь Курултая, сказав ему:

– Сырым, сперва надо определить кто похититель, а кто спаситель! Быть может, он врёт? Связать ему руки!

Приказ хана прозвучал грозно. Затем он продолжил:

– Пока мы не дойдём до Фариза и не выясним всё подробно, приказываю приставить к нему конвоира!

Через некоторое время прискакал отряд воинов хана Жаршары. Признав хана Естая и его свиту, воины хана Жаршары, сойдя со своих лошадей, дружно поприветствовали союзников. Они подтвердили алиби Курултая и после недолгого разъяснения вызволили из плена своего командира. В итоге все общей группой отправились в Фариз, а там услышав новость о спасении своей дочери и о прибытии хана Естая со свитой, их уже с нетерпением дожидался изведённый всей этой неразберихой сердобольный отец…

Хан Жаршары устроил общегородской праздник. Два правителя встретились в тронном зале. Фатима, увидевшая отца, тут же бросилась в его объятия, нежно прильнув к его груди и тихонечко заплакав. Радостный хан крепко приобнял свою горячо любимую дочь. Потом, что-то шепнув ей на ушко, повелел ей отправляться в свои покои. Фатима смиренно поклонилась падишаху, затем гостям и вежливо удалилась. На прощание бросив свой мимолётный взгляд в сторону молодого принца.

Хан Жаршары поблагодарил Хана Естая за то, что он сопроводил его дочь. На что тот ответил:

– Бросьте, хан Жаршары. Я уверен, вы на моём месте поступили бы точно также. Причём, первым её обнаружил не я, а мой сын Сырым! Кстати, вот он мой наследник.

Хан Жаршары взглянул на юношу, стоявшего немного поодаль, и заявил:

– Наслышан о тебе молодой принц. Спасибо и тебе за то, что выручил мою дочь.

Тут опять слово взял хан Естай:

– Хан Жаршары, мы к вам ехали сюда не без причины. Так совпало, что мы невольно познакомились с вашей дочерью в тяжёлой для неё ситуации. Вот и вы, наконец-то, познакомились с моим сыном.

Хан Жаршары понимая, к чему клонит хан Естай, ответил:

– В связи с недавними обстоятельствами, произошедшими с моей семьёй, я предполагаю, что такое происшествие может повториться ещё раз. Эту наивную роскошь позволить себе снова, конечно же я не могу! Поэтому приняв к сведению всё то, что недавно произошло во дворце, я хотел бы предложить выдать свою дочь за вашего сына. К тому же не вооружённым взглядом бросается в глаза, как они волнительно смотрели друг на друга.

Затем, подойдя вплотную к Сырыму, хан Жаршары заявил:

– Так что, сынок, ты согласен?

Молодой принц резко переглянулся со своим отцом. Потом, взглянув в глаза предполагаемого тестя, с улыбкой ответил:

– Как вам отказать великий хан! Мы ехали сюда именно ради этих слов! Да, мне очень понравилась ваша дочь и я хотел бы на ней жениться!

– Ну, тогда решено. С моей лёгкой руки я благословляю вас! – с нескрываемой радостью ответил хан Жаршары.

Тут же началась подготовка к большому празднику. На следующий день хан Жаршары вывел свою дочь и будущего жениха к жителям города Фариз. Перед собравшимися людьми хан торжественно объявил о помолвке принцессы Фатимы с молодым двадцатидвухлетним наследным принцем города Шахар – Сырымом. Жители были в недоумении, но никто не решился перечить своему хану. Лишь только сплетни расползлись по городу, влетая в уши простых жителей со скабрёзными и приукрашенными посылами, сдобренные крепкими словечками. Поскольку местных жителей, волновал всего лишь один вопрос:

– Неужто хан Жаршары отдаст свою дочь за человека из других земель? Даже, если он является наследным принцем. И даже, если это союзник. Всё же, не следовало бы великому хану отдать свою дочь за жителя из собственного города и народа?

Слухи о таком внезапном решении передавались из уст в уста и входили в каждый дом, как самая интригующая новость. Среди жителей постепенно возрастало волнение. Масло в огонь подливали отвергнутые ханом бывшие кандидаты в женихи. Советники умоляли хана пересмотреть своё решение, наспех предлагая ему другие варианты. Но он заявил, что не отступит от принятого им решения!

Что его на это подтолкнуло, никто не знает. Такое неожиданное и своевольное решение в сфере политики, как показывает история, к добру никогда не приводило. Хан Естай, поняв, что мирно никто хану Жаршары не позволит провести церемонию бракосочетания, предложил компромиссный вариант. Он попросил хана Жаршары провести свадьбу в городе Шахар, полностью взяв на себя лично все хлопоты, связанные с этим мероприятием. После того, как Жаршары дал согласие, вся свадебная процессия поспешно начала сборы для немедленной отправки. Вдруг перед самым отъездом, когда путники были почти у главных ворот, хан Жаршары повелел задержать кортеж. Как только все незамедлительно остановили своё движение, ожидая новых указаний, хан Жаршары подозвал к себе принцессу Фатиму, которая сидела в отдельной кибитке. Когда дочь смиренно подошла к своему отцу, он намеренно выдержал томительно-долгую паузу, как бы отсрочивая их предопределённую и неизбежную разлуку, чтобы передать напутствия и наказы. Жаршары с трепетной нежностью и теплом стал всматриваться в очи своей луноликой красавицы-дочери, вспоминая как впервые после рождения взял её в руки, окружая её безграничной опекой, беззаботным счастьем и любовью. Теперь же чувствую какую-то зияющую дыру в груди, заполняющую сердце терзающим одиночеством, отец стал нежно гладить дочь по щеке, затем очень мягко, заключив её в крепкие объятия. Как бы вдыхая напоследок её родной запах, который некогда не выветриться из его памяти. После, он нежно промолвил:

– Ну, что ж, дочь моя. Здесь нам придётся попрощаться. Мне надо вернуться к своим незаконченным делам…

Тут Фатима перебила своего отца:

– О, великий хан. Отец мой! Когда мы ехали, я увидела столько недоброжелательных и неодобрительных взглядов, смотревших нам вослед из толпы. Я невольно почувствовала, сколько же недовольства и негодования выражают их глаза, хотя на их лицах были облицованы лживые улыбки. Почему так происходит? Ведь мне никогда не приходилось видеть такой неприязни в глазах всего нашего народа. Поэтому отец, я не хочу, чтобы в ближайшем будущем ваше решение о моём замужестве стало причиной плохого отношения жителей к вам. Вы только прикажите, и я готова буду выйти за любого, кого вы мне предложите. Лишь бы это погасило накаляющуюся в городе обстановку.

Впервые услышав мудрые и политически точечные слова своей юной дочери, хан Жаршары по-отцовски тепло взял за руку Фатиму и отвёл её в сторону, осторожно поглядывая по сторонам. Он неприметно отошёл от кучной делегации, не желая акцентировать и так уж особо пристальное внимание. В особенности, её будущего свёкра и жениха, чтобы они, как и иные любопытные лица не могли их услышать – получив очень важную для них информацию в угоду своим будущим интересам. Остановившись, он снова взглянул в глаза Фатимы и спросил:

– Скажи мне честно, тебе нравиться Сырым?

Фатима коротко и смущённо ответила:

– Да.

– Это всё, что я хотел услышать, – сказал ей в ответ хан Жаршары и далее добавил, – мои проблемы – это испытание только моей души. А тебе дочь моя, я желаю только счастья и добра. Живи своей жизнью. Будь хорошей и праведной женой. И самое главное, не забывай, кто ты! Чтобы не чувствовать себя одинокой и отчуждённой от Родины, возьми с собой Фатима моего телохранителя Курултая. В разных трудных ситуациях он не раз спасал мою жизнь. Я верю, что он так же сделает всё ради твоей безопасности.

С этими напутствиями хан Жаршары проводил свою единственную, горячо любимую дочь в дальний путь. Вместе с ней и всех, следовавших в Шахар спутников – породив разрастающуюся печаль в душе у тех, кто оставался в пределах стен и у тех, кто вышел за её приделы. А затем отправился обратно во дворец, продолжив повседневную рутину внутриполитических баталий.

Большой свадебный караван выезжал из красивого города Фариз и направлялся прямо в стан песчаного царства – в уникальный в своём роде, загадочный город Шахар. Ни Фатиме, которая ни разу не выезжала за пределы Фариза, ни Курултаю, так часто сопровождающего в военных и мирных вылазках своего хана не доводилось бывать в этом городе. Поэтому они оба с неким интересом и волнением следовали по стезе жизни в неизведанную даль, всё дальше и дальше отдаляясь от своей родины, которая их взрастила. Через месяц они оказались у города Тифлис. Здешний правитель – Баграт VI после нелёгкой победы над Царём Георгием VIII самопровозгласил себя царём Имеретии. Этот человек для хана Естая был фигурой неизвестной. Следовательно, совершенно непредсказуемой. Поэтому, решено было обогнуть Тифлис и направиться прямиком к Каспийскому морю, где их уже дожидался малый флот Хана Естая, отправившийся к ним навстречу. Все корабли, стоявшие на берегу, уже были готовы к отплытию, предусмотрительно заполнив загашники трюмов продовольствием и пресной водой. По приказу хана Естая корабли сразу же снялись с якорей, на ходу спуская паруса прямо по ветру, как бы передавая свою загадочную судьбу, в руки неведомого для них предопределения. Впереди их ждало длительное плаванье по необъятному морю.

Море оказалось удивительно спокойным. После затяжного плавания корабль наконец-то пришвартовался к берегу. Дальнейший путь картёж проделал по суше, уже по знакомым землям. На протяжении всего пути Курултай чутко оберегал принцессу Фатиму и очень внимательно следил за её самочувствием. Спустя три с половиной недели они наконец-то прибыли в город Шахар. Но акклиматизация на новой местности для принцессы не прошла спокойно. Уже вечером после прибытия Фатима тяжело заболела. Её кидало то в жар, то в холод. Она полностью потеряла аппетит и сон. Хан Естай, обеспокоенный состоянием принцессы, вызвал лучших своих лекарей, заодно приставив к покоям будущей жены своего сына несколько слуг, а также два десятка дюжих охранников. Курултай вызвался возглавить данную охрану. Он тщательно следил за выдаваемыми лекарственными травами перед трапезой, а также собственноручно дегустировал подаваемую из кухни еду и воду. К счастью, все волнения и опасения насчёт здоровья принцессы Фатимы оказались напрасными. Уже через три дня, полностью выздоровев, она стала готовиться к предстоящей свадьбе. Весь город чествовал принца Сырыма и его будущую жену. Хан Естай сделал всё для того, чтобы ничего не смогло помешать провести церемонию бракосочетания, правда упустив при этом, одну судьбоносную деталь.

Свадьба должна была состояться в день весеннего равноденствия, ровно через восемь дней. Но не прошло и недели, как в один из ночей Фатима, сопровождаемая Курултаем – по причине бессонницы, несвойственной молодому организму, захотела прогуляться по роскошному, искусственно разбитому на красивые участки саду. Под пристальным взором звёзд и светом лунного сияния сей райский оазис, что расположен прямо позади дворца, и который специально реорганизован и обустроен для комфортного пребывания молодой принцессы. Был чем-то схож на дворцовый сад Фариза, что невольно напоминал юной принцессе о родном доме и об отце. Фатима и Курултай безмятежно гуляли, не помышляя о дурном, как вдруг, в глубине сада, они неожиданно услышали довольно знакомые им голоса. Самодостаточную Фатиму никогда не охватывало дурное желание подслушивать чужие разговоры, но в этот момент, услышав своё имя впервые в чужом городе и в чуждом для неё дворце, она решила узнать, кто это её там обсуждает? Курултай последовал прямиком за ней и вот они оба, крадучись приблизились к доносящимся в саду голосам. Увидев в глубине сада хана Естая и принца Сырыма, Фатима и Курултай тут же спрятались. На обнажившемся полотне чётко вырисовывалась картина, как хан Естай импульсивно что-то говорил своему сыну. Тот в свою очередь, что-то невнятно выговаривал в ответ. Прислушавшись, они услышали, как хан Естай гневно говорит:

– Почему ты не навещаешь свою невесту?! Я тебе говорил не отходить от неё!

Подвыпивший принц возразил хану:

– Отец, что тебе ещё надо? Твой сын и так собирается жениться на дочке хана Жаршары. Так позволь же мне вдоволь нагуляться до свадьбы вкусить вина и приласкать распутных женщин, пока я ещё холостой.

Разозлившись, хан Естай ударил тыльной стороной ладони по лицу своего сына, осуждающе прикрикнув:

– Идиот! Я не позволю тебе сорвать этот брак, который я так долго планировал! Ты что думаешь, мы просто так организовали покушение на хана Жаршары и похитили его дочь?! Не забывай, что ты специально скакал с моими воинами вперёд, чтобы ты, якобы спас из лап похитителя принцессу Фатиму. В этом идеальном плане была лишь одна маленькая неувязка. Мы не предусмотрели телохранителя хана Жаршары. Естественно, после его внезапного появления на нашей шахматной доске, эта изначальная задумка, по ходу партии имела кое-какие корректировки, ибо убитого наёмника обезвредил лично этот назойливый Курултай. Который чуть не спутал все наши карты. Однако, по удачному стечению обстоятельств именно ты вошёл спасителем принцессы, в Фариз. Только этот прирученный пёс теперь находится здесь и всюду ходит за принцессой по пятам, мешая нашему планомерному воздействию на сознание Фатимы. Ну, да ладно… Пусть пока ещё подышит. С этой пешкой я решу вопрос позже. Услышав из уст хана Естая приведённый в действие и почти завершённый коварный план, обескураженный Курултай невольно размотал в голове сей змеиный клубок, замотанный политическими интригами. Поняв, чего добивался хан Естай, он решил, что здесь больше нельзя оставаться ни на миг. Тем временем, тот продолжал поучать сына. Перед уходом, требовательно прикрикнув на него: