Текст книги "Летопись смерти"
Автор книги: Алан К. Джулиетт
Жанр: Русское фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Лексан осторожно шагал вслед за своим проводником, стараясь не задеть кого-нибудь. Встав у стойки, Клор разъяснил послание смотрителя. Корчмарь, не меняя выражения своего лица, подал железный ключ и рявкнул холодным голосом:
– Чердак.
Клор объяснил гонцу, что в деревнях, почётных гостей располагают в самой высокой части здания: там и шума поменьше и пьяный не забредёт. Лексан снисходительно взял ключ и спросил о цене, на что корчмарь снова низверг:
– Деревня платит.
Уставший гонец хотел было подняться в покои, но одёрнул уходящего Клора:
– Постой-ка, а куда девали моего коня, надо бы снять с него сбрую.
– Коня твоего и причесали уже, спит, поди. Да ты не думай, не денется никуда добро твоё.
Лексан не очень доверял деревенским, простолюдины может и радушны, но не самые умные люди в Камнеземном краю.
– Всё же, конь мой с трудом засыпает, если ночи спокойной не пожелаю ему. Ты не подумай, просто подскажи в какой стороне его оставили, я сам к нему схожу. А после и в комнату направлюсь.
– Ну, ежели так… Ты поди в сторону врат, не доходя шагов десяти налево сверни. Через две избы привязан будет. Только скоро воротись, смотритель велел, чтоб ничего с тобой не случилось.
Юноша проследовал по пути, намеченном стражником. И действительно, гнедой мирно стоял привязанный к столбу, перед ним располагались корыто воды, да овёс. Лексан, пригладил своего товарища по расчёсанной гриве. Хранилища стерегут, и юноша об этом знал. Всё-таки, раз уж с животным так достойно обошлись, то с ценным грузом тоже считаться должны. Уставший гонец направился к корчме. Деревня погрузилась в ночную тишину, пасмурная погода не портила мирного сна жителей. Напротив, деревенские словно закрывались щитом от невзгод под крышами своих жилищ. Сухая глиняная дорога вывела его к единственному месту, где из маленьких окон были слышны громкие голоса, музыка и выглядывал свет – к корчме.
Войдя в своё пристанище, Лексан устремился к лестнице, желая наконец подняться к себе и лечь в постель, и, не раздеваясь, предаться сну. Но в паре шагов от ступенек он споткнулся о чью-то и ногу. Едва не упав лицом вниз, он немедленно обернулся и грозно уставился в шутника.
На него смотрели два, теперь, знакомых глаза. Это был Морвас, который весьма своеобразно привлёк внимание юноши:
– Совсем по сторонам не смотришь. Куда спешишь-то? Присядь, выпьем.
– Мне спать нужно. По утру ехать необходимо. Княжеское задание выполнять.
– Да, да, мы помним, что человек ты дельный, но неужто откажешь опрокинуть кружку? Ты мне, как-никак, чуть руку не отхватил, будь добр.
– Я расплатился разбитым носом!
– Но, но! Я теперь ещё долго и ложки в ней удержать не смогу, а ты, вон, дышишь спокойно.
Мешкая, юноша неохотно присел за столик, где уже ждали две полные кружки пива. Они подняли сосуды и стражник выдал тост:
– За новое знакомство!
Морвас, уже изрядно хмельной, делал жадные глотки, пока у кружки не осушилось дно. Лексан же не хотел туманить разум перед и сном и слегка отхлебнул. Стражник, с силой ударил кружку о стол и обратился в гуляющую суету:
– Что же, господа. Давайте-ка исполните песню нашему корчмарю, поблагодарим его за чудесные напитки! – он подбросил целый Элен, который пролетел через всю комнату и приземлился в шапку одного из музыкантов. На миг в корчме стало тихо, и человек с дудкой у губ завёл неспешную мелодию, с ним заиграл лютник, и музыка прошлась эхом по корчме. Мужики стали подыгрывать ритму, кто-то топал, кто-то бил ложками по столам, иные хлопали. Суматоха сменилась слаженным звучанием, и один из музыкантов запел под весёлый мотив:
– Прыг-скок, по болотам
За холмами облака.
Прыг-скок мимоходом
Шли мы в «Сети рыбака»
(Постепенно большинство посетителей подключились к пению)
Полем, полем, шаг добавим,
Обходя патруль чужой.
Древних предков мы восславим,
До краёв налей, родной!
(И вот, весёлое пение обратилось в громогласный гимн)
Эх, старый корчмарь,
Лет былых шальной бунтарь.
Наливай до краёв,
В честь ушедших боёв.
Наливай же, не скупись;
Денег хочешь? – На, не злись!
Будем пить и песни петь,
Нам сегодня не стареть.
Лютня затихла и дудка замолкла. Люди расслабили голосовые связки и вернулись к своим выпивке и еде. Морвас уселся на стул и закатил глаза, затягиваясь свежим табаком из трубки, заранее подготовленной после песни. Лексан не видел подобного, и был тронут подобным единением голосов и сердец. Он поднял кружку, и сказал Морвасу: – За вас!
После, гонец осушил стакан и насладился, ставшим милым сердцу, гулом.
Морвас затягивался, выдыхая кольца едкого дыма. Протянув трубку юноше, он получил отказ, но это его не смутило:
– Что ж ты, часто за городские ворота выезжал?
– Впервые, -голос парня сильно смягчился под действием пива.
– Хороший первый раз, а?
– Хех, ну да. Лучше и быть не могло.
– Ты стало быть в Каргополь, к Нестору-царю?
– К нему.
– А знаешь ли, через какой путь пролегает твоя дорога?
– Через хвойный лес, там равнина и за Братьями-холмами дорога «без ветров»
Старик затянулся, медленно выпуская дым из сухих губ, он перешёл на тихий полушёпот:
– Пусть равнина не страшна, но в лесу ты легко найдёшь то, чего не стоит.
Лексан изменился в лице, видя серьёзный вид своего собеседника. Он положил обе руки на стол, и внимание его было полностью посвящено стражнику:
– В лесу может быть опасно?
– А что ты знаешь о хвойном крае, именуемым «Место игл»?
– Так его называют. На деревьях вместо листьев растут иголки, но там часто бродят разбойники, и задерживаться в столбовой чаще не следует…
– И почему же?
– Ну… Разбойники…
– Вздор! Лет двести назад они могли себе позволить там обитать, но не сейчас!
– Так, кто же пугает даже бандитов.
Морвас достал флягу, налил своей пахучей жидкости в кружку и осушил до дна. Затем он затянул табаку и продолжил:
– Эта чаща полна теми, кого обходят стороной не только бывалые разбойники, но даже полководцы и даже князья. Это обиталище чудовищ, живущих лишь по правилу «Съешь или съедят тебя». О, ты едешь через места, где солнечный свет – твой злейший враг, а ветер ему помогает, ведь они увидят тебя под лучами светила и почуют запах под порывами воздуха. Там живут не только ветвяные обвитуни – мерзкие червеобразные твари, сидящие на ветвях и бросающиеся тебе за шиворот, чтобы впиться в твоё тело и помутнить разум так, что не будешь в силах ни снять их, ни противиться их гадкой воле…
Старик покашлял и, отхлебнув из фляги, снова рассказывал:
– В давно заброшенных хатах, посреди чащи, обитаю огромные бирюки – страшные существа, сопящие и шипящие в темноте одно лишь: «Тс-с-с-с», они появляются в домах, охраняя жуткую тайну и не позволят кому-либо раскрыть её… Высокий, лохматый как бурый медведь, дух имеет искажённое человеческое лицо хранителя секрета, ступни у него людские, а на руках по два длинных толстых пальца, ими он и душит тех, кто позарится на охраняемую тайну… Вытьи – жуткие духи непогребённых умерших, их омерзительный крик заставит и тебя, и твоего верного коня оцепенеть от ужаса, пугающий вид вытьи заставит тебя бежать в слезах, но не ошибись – они не вредны, подойдя к их останкам, ты пробудишь несчастную душу, которая на самом деле просит лишь похоронить свои, никому не интересные кости… И ендари обитают среди тех деревьев – эти гадкие подонки, выродки природы обращаются в красивых людей и норовят поцеловаться, и стоит поддаться их желанию, как эти твари обхватят тебя своими длинными руками, крепко вопьются в твой рот и высосут весь драгоценный воздух…
Лексан не мог оторваться или переспросить, он, словно прирос к стулу, слушая такое, отчего он точно не сможет уснуть. Морвас тяжело выдохнул, видимо готовясь окончить разговор:
– Много разной твари в той чаще ползает. Не останавливайся и не оборачивайся, скачи по дороге и никуда не сворачивай, и свою жизнь спасёшь и коня не погубишь.
Но…
Коли увидишь на пути своём некий неожиданный туман, коснувшись которого почувствуешь тепло, разворачивай коня, бери поводья покрепче и пришпорь своего гнедого. Не верь тишине, что таит эта белая дымка – в ней обитают страшнейшие из имеющихся создания… Зовут их туманами, обитателями дымки… Бороться с ними ты не сможешь, разве что убежать, ибо не живы и не мертвы эти существа: полупризрачные неуязвимые и беспощадные, они поглощают любого, кого найдут, до кого доберутся. Говорят, душа растерзанного ими несчастного встаёт в бесконечные ряды новых и новых туманов, стерегись их мальчик, нет на свете силы, способной их остановить, и не сможет помочь никто, когда тёплый туман раскроет свои объятия…
Мурашки бегали по коже гонца, зубы стиснулись, и он горько сглотнул. Он слыхал, что едет через не безопасные места, но и вообразить не мог, что на столько. Теперь он ясно, почему в такую непростую дорогу послали именно его – неумелого, никем не ожидаемого мальца, ведь в случае неудачи, княжеские люди просто отошлют почтового голубя. Лексан, покрылся холодным потом и его глаза покрыла пелена… Но старый Морвас быстро откинулся от стола, выпил ещё немного из фляги, и, уже хорошенько опьянев, громко сказал:
– Да не тужи ты так, и не ахай попусту. Просто смотри, куда едешь и езжай куда смотришь. Ты парень, не пропадёшь, я-то знаю (показывая перемотанную руку).
Лексана это не очень утешило, мысли о жутком пути не давали ему уснуть, даже в тихих покоях. Но усталость поборола страхи, и гонец предался безмолвному сну.
Морвас остался один на один со своей флягой, и в пьяном блаженстве искал себе партнёра, выкрикивая в толпу:
– Эй, сядь, выпей со мной, я никогда не пью один, понимаешь?! Никогда! Вашу мать, где народ? Я за всё плачу, никто за компанию не присядет?
В суете мирского веселья стояла фигура, едва различимая в полумраке хмельного вечера.
– Эй, ты, ну ты, в середине зала, иди сюда, угостись!
Фигура медленно двинулась с места, бесшумными шагами, плавно и неторопливо плыла по зале, приближаясь к столу.
Глаза Морваса были опущены, шея не могла удержать пьяную голову, сквозь мутное сознание он с усилием поднял флягу и налил в кружки:
– Первый тост – за жизнь! – сквозь хмельной туман в мыслях, он пригубил кружку, алкоголь полился в горло, но его взгляд уже был устремлен в молчащее тело. Даже лютая выпивка перестала отравлять его разум.
С ужасом на лице он замер, осознавая, с каждым редким вдохом, что это не сон.
Перед ним стояло безмолвное невиданное нечто. Существо походило на человека лишь отдалённо, оно стояло на двух ногах очень ровно, как солдат на построении, нижние конечности переходили во втянутый живот и широкую грудную клетку, рук оно не имело совершенно, но плечи были широки, голова не имела ни носа, ни рта ни ушей, ни волос, но зато ярко виднелись глаза – углём адского тления, пылали две маленькие точки; всё же тело выглядело не плотным, словно вода, мутная и чёрная, заключённая в тонкую невидимую плёнку – такая же плавная и переливающаяся.
Морвас ужасался, словно кроме него никто не видел ЭТО! Откинувшись от стола, он, спотыкаясь и тяжело дыша, бросился к выходу, и прямо перед дверью он стукнулся о корчмаря:
– Опять перебрал, старый пёс? – возмутился корчмарь.
Глаза, полные безумного страха смотрели в недовольное лицо, но губы стражника не могли позвать на помощь, он онемел и прекрасно понимал: если ноги бегут – беги!
Оттолкнув корчмаря, он вылетел в дверь, снова споткнувшись, лицом в грязь, ведь тучи уже пустили воду, и улица изрядно промокла, но дождь на время остановился. Его движения имели смысл – он стремился к холодной воде, ему нужно было остудиться. Повертев головой, Морвас увидел лошадь, пьющую из корыта. Скользя и тяжело вздыхая он ринулся к ней, но споткнулся у самой воды и упал на спину, крепко ударившись позвоночником.
Сумев открыть тяжёлые веки, он увидел это молчаливое существо прямо перед собой, трясясь в ужасе, он набрал воздуха и решительно открыл рот, чтобы заорать, но как только показался зев старика, существо бушующим потоком стало заливаться в его горло. Захлёбываясь и давясь, Морвас закатывал глаза и дрожал в страшных, мучительных конвульсиях. Существо полностью поглотилось стражником и лишь немного пузырей вышли из глотки старика, так желающей позвать на помощь.
Утром, с лучами осеннего рассвета, Лексан встал с постели. Одевшись и затянув сумку, юноша решил спуститься вниз, чтобы умыться. Корчма была пуста, к удивлению, даже корчмаря не было на его месте. Лексан положил ключ на стойку, и вышел через дверь. Его подхватили двое мужчин и поволокли к дому лекаря. Гонец пытался вырваться и разузнать, что происходит, но двое ничего не слышали и с каменными лицами вели гонца.
У лекаря толпился народ, все галдели и причитали. Увидев гонца, кто-то вскрикнул: «Вот он, держи его крепко!»
Люди стали бросаться в его сторону, пытаясь оцарапать гонца или ударить его. Лексан недоумённо отбивался, в чём ему помогали двое, которые не отпускали рук юноши. Пробравшись через людскую кучу, мужчины впихнули парня в комнату лекаря.
Дверь за гонцом закрыли и его взору предстала пугающая картина: на крупном столе лежало бездыханное тело пожилого стражника, живот и грудь его были вспороты и вместо внутренностей плавала чёрная болотная жижа.
Смотритель и молодой стражник стояли у стены, а крупный лекарь вытирал почерневшие руки. Заметив гонца, Клор, бросился на него:
– Ублюдок, что же ты натворил, паскуда!
Смотритель оттащил стражника, сжимая его озлобленные руки. Затем он вывел Клора через вторую дверь и запер её. Вернувшись к дрожащему Лексану, он спросил:
– Что же вы пили, отчего мой стражник умер таким ужасным образом?
Лексан был в полнейшем ступоре, не понимая что от него хотят, парень упёрся спиной в стену и медленно сполз по ней на пол. Смотритель начал заметно гневаться не получив ответа на вопрос и, подозревая юношу в мести старому стражнику решил надеть на него кандалы.
Но его движения остановила здоровая мужская рука, лекарь смотрел на тело стражника и, не поворачиваясь, говорил:
– Морвас рассказал тебе о немалых чудовищах, обитающих в наших краях.
Затем лекарь отпустил смотрителя и подошёл к гонцу, открыв ладонь, он показал Лексану два маленьких камушка – угля:
– Одного он не упомянул, и именно он явился вчера в гости к нашему стражнику.
Вложив камушки в дрожащие ладони гонца, лекарь подошёл к столу:
– Днобокал – так в наших землях именуют это воплощение смерти. Существо из легенд, приходящее к человеку, изрядно перебравшему алкоголя, и превращающее его органы в жижу, которую мы с вами наблюдаем. Морвас знал о его существовании, но не ожидал увидеть ЭТО самому. Однако, уважаемый смотритель, старый пройдоха не растерялся и попытался себе помочь. Видите ли, увидев днобокала, сказания советуют омыть себя чистой водой, к чему наш стражник и стремился, так же из его руки я с трудом вырвал флягу со спиртом. Не думаю, что он хотел допить его, напротив, у легенд есть и на этот счёт совет – «сожги в костре отраву хмельную, да кинься в омут с чистой водой». Однако, как вы помните, вчера прошёл дождь, и костров Морвас не смог бы найти. Его решения были правильными, но цели он достичь не сумел.
Глядя на тело и после на смотрителя:
– Мальчик не мог ничем помочь. Наш Морвас совсем много пил в последнее время. Он хвастал – что это победа над старым телом, и алкоголь его совсем не пугал. Что ж, победа, его победа, даровала Морвасу сильную награду, и он принял её. И вины в этом нет ничей.
Смотритель не мог повесить эту смерть на нечисть. Так уж принято – людей убивают люди. И гонец подходил на эту роль: двое людей схлестнулись, не сумев найти общий язык, оскорбление и удар в лицо после честной победы – это серьёзный повод, чтобы умертвить обидчика. Но этот юноша не прост, его первая остановка могла быть только здесь и народ прекрасно запомнил парня в ярком одеянии… Начнись поиск, даже Кивское бараньё догадается, откуда растут ноги. Но, так же многие помнят, стражник был пьяницей, это могло бы стать причиной неаккуратного падения головой о какой-нибудь камушек…
Раскидав возможные варианты, рыжебородый решил, что правду этого дела стоит оставить в стенах лекарского жилища:
– Решено. Лекарь, необходимо почистить тело, – разглядывая мутную жижу, – а после, мы раздобудем свиные органы на бойне – пусть никто, не впадает в панику. Итак, отныне, Морвас – страж головных врат, в хмельном бреду выбежал из корчмы, далее, спотыкаясь и скользя по грязи он сошёл к корыту, неловко ступив, старик упал затылком о твёрдое дерево и погиб.
Лекарь решил добавить:
– Но его тело нашли в трёх шагах от корыта…
– Ударившись, он сполз по скользкой дороге, ибо был дождь. – Смотритель нервничал, понимая, что людям просто необходима правда, которая их устроит.
Лексан сидел у стены и его взгляд отчаянно ловил лучик солнца, падающий на большой палец мёртвой руки. Ещё вчера этот кашляющий мужчина предупреждал юношу об ужасных существах, способных и желающих убить любого, а сегодня он сам лежит на столе, павший жертвой одного из них.
– Мальчик, мальчик, посол княжеской воли, чёрт тебя дери! – смотритель заметно повысил голос, привлекая внимание Лексана.
Увидев, что гонец не реагирует, он рывком поднял остолбеневшего беднягу и несколько раз потряс его расслабленное тело:
– Смотри на меня, смотри, – решительно изрыгал пламя смотритель, – этот человек умер сам, ты не знаешь почему и как, ты просто выпил с ним пива, после чего лёг спать. Искавший смерти на дне фляги, вполне ожидаемо ее нашёл. Точка. Нет никаких чудовищ или демонов, только несчастный случай, с печальным финалом. Понял меня? Отвечай, мой мальчик, не разочаруй.
Глаза Лексана были матовы и неподвижны. Слыша и чувствуя тряску и натиск смотрителя, он горько кивнул.
Гонца отпустили, при этом смотритель похлопал его по плечу и, поднеся суму, вручил юноше. Затем, что-то сказав лекарю на ухо, вернулся к юноше:
– Мы выйдем вперёд через основную дверь. Пока люд будет слушать заключение этого дела и нравоучение о вреде алкоголя, ты обязан выйти через задний ход. Прошу тебя, не жди и не мешкай, просто забери свою лошадь и скачи по своему пути, не спрашивай ничего, стражники предупреждены. Ты всё понял? Ответь же?
Юноша бессознательно кивал.
Совсем не понравилось безучастное лицо смотрителю и он отвесил гонцу добрую оплеуху. Лексан пришёл в себя, даже левый глаз дёрнулся и из него потекла слезинка. Удар привёл его в чувства, и следуя по приказаниям старшего, он направился к задней двери.
Дальнейший путь был туманным и нечётким. Он с трудом осознавал, как взобрался на коня и проскакал, почти не замечая времени, до следующей деревни. Молча и осторожно, он досидел до утра в комнате, не способный уснуть и двигался к Каргополю, не придавая значения ничему, что было на его пути. Перед въездом в заветный город, Лексан смутно осязал происходящее, он не мог отличить лица князя Нестора, от морды придворного пса.
Отдав княжеский указ о приглашении на празднество, Лексан уселся на лавке княжеского двора, отвернувшись к стене, он уткнулся в рукав своего кафтана и молча крутил в голове слова старого стражника. Не видно было никому – плачет ли гонец или просто молчит, но выдавалась в его фигуре настоящая скорбь.
Призвав гонца на ответ, Нестор передал согласие и желание быть на пиру. Лексан слушал, по правде говоря, делал вид. Он видел, что князь улыбается и кивает, на что гонец и сам кивал.
Никто не обратил внимания на тусклый свет в глазах юноши, все считали длинные дороги утомительными и гонцов не мучили расспросами, а лишь предлагали откушать и отоспать. Но Лексан вежливо отказался, ссылаясь на ожидание ответа брату от брата, и, взяв дорожный паёк, водрузился на коня и умчался по пыльной дороге.
По обратному пути он не встретил никаких тварей, но прекрасно слышал отсутствие голоса живого леса: пение птиц, постукивание копыт, беличью суету. Миновав последние вёрсты, гонец вернулся в Великий Кив, привезя счастливую весть для всего княжеского двора, и печальную тайну для своего сердца.
Глава 4. Стейк из акулы.
У берегов Мракоморья возвышался замок из белой глины, его блестящая крыша отливала радугой, когда южное солнце освещало царские владения. В великолепном дворце правил третий князь – Творимир. Сегодня к нему на поклон приехал столичный гонец. Князь принимал ванну в своих покоях, почему и пригасил вестника прямо к себе.
Войдя в прекрасную залу, состоящую из ослепительных белых колонн и мраморного пола, гонец заметил большую ванную из монотонного светлого камня, в которой, полной пены, возлегал красивый мужчина. Итак, решив, что время зачитать речь пришло, гонец начал:
– Княжеским указом в три великих города высланы гонцы! В Вышеград лежал мой путь, путь второго гонца.
Князь лежал в пене, положив руки на края ванной, и сладостно говорил: – Да-а, продолжай.
Гонец смутился, но послушался:
– Именем князя Святослава, вы и ваша свита приглашаетесь на пированье, в честь великой победы над враждебной Летрией!
– О, о! Это то, что нужно, не останавливайся.
Гонец покраснел и продолжил:
– Кхм, кхм. Великий князь ждёт скорого и положительного ответа от своего младшего брата, ожидая его присутствия за столами великой столицы!
– Конечно, конечно, да-да, не останавливайся, прошу!
Гонец и вовсе ошалел, сумев выдать лишь: – Это всё…
В этот же миг прямо перед князем из воды появилась юная дева, судорожно выдохнувшая накопившийся воздух, князь возмутился:
– Почему ты остановилась?!
– Мне нечем было дышать!
Вестник стоял в полнейшем недоумении, наблюдая, как юное грациозное тело выскользнуло из руки князя. После чего, обнажённая девушка промчалась мимо гонца, оставляя мокрые следы, и выбежала в дверь, посмеиваясь на ходу.
Гонец провёл её взглядом и тут же обернулся к Творимиру, снова покраснев и выпрямившись как перо. Князь вытер лицо мягким полотенцем и, как есть вышел из ванной. Не прикрывая достоинств, дарованных от природы, он подошёл к гонцу, взял свиток из его рук и спросил:
– Это что?
– П-приглашение, Ваша Светлость. Князь приглашает…
– Хороша, а?
– Д-да…
– Ну надо же, так чего ж ты молчал? Если брат приглашает на такое событие, грешно было бы ему отказать! Конечно, я буду, более того, выеду на пару дней раньше,– он положил руку на плечо гонцу, – застану врасплох.
– Врасплох, – выдохнул бедняга.
Собираясь в путь, князь всегда выходил в море – это его стихия. Обнимаемый волнами галеон возмущался и тяжело дышал, но не выходил из под контроля легендарного правителя. Творимир не раз говорил( порой он повторял это даже во сне): морские границы бережёт Вышеградский волнорез. Это было так: враги судорожно наблюдали, как корабль, на борту которого никогда не было слышно ни единого звука, до тех пор пока палубы не поравняются, нагоняет их, глубоко въедаясь в морскую лазурь.
После тихого возвращения на берег, прекрасный мужчина созвал дружину. Готовясь к отъезду, он лично прошёлся по рядам и приветствовал своих морских демонов. Когда же время отъезда пришло, князь воссел на коня, ласково заплетённая грива блестела на солнце ранней осени, и Творимир провёл рукой по прекрасной шее животного:
– Гербы поднять, – его капитанский голос слышала не только дружина, но эхом отдалился звон капитанского глагола по всей округе, – не только войну мы встречаем громогласно, праздники тоже греют наши души.
Горожане прощались с правителем, махали и хлопали в ладоши – этот человек давно стал идолом и примером для подражания.
Дорога была не извилистой, путь лежал ровный и покорный. Князь наслаждался просторами родных земель, но желтеющие волны полей не могли сравниться с пеной морских волн. Его взгляд всегда устремлялся дальше за горизонт, и мечты влекли князя к новым землям и новым морям.
Двое волхвов, чьему мнению князь придавал значение, ехали позади. Дело в том, что Курьян(он помоложе) страдал пыльной хворью, и поднятые копытами песчинки не давали ему покоя. Второй же волхв – Матвей (он был и постарше, и борода его уже седая свисала ниже груди) всё пытался облегчить муки своего преемника.
– Морской воздух, где он, он нужен. – Жаловался и плакался Курьян.
– Ну – ну, – с тёплым снисхождением повторял Матвей, делая заговоры над пустой чашей, – я обещаю, дальше – легче.
Глаза Курьяна слезились, нос был красным, и руки всё время чесались. Морской воздух был ему полезен, а выезд в полевые условия дал болезни повод разыграться:
– Умираю, святые духи, умираю я!
Как старая нянька, успокаивал юношу Матвей: – Ну терпи, сказано же!
Закончив очередную порцию словоизлагания, Матвей поднёс к лицу Курьяна чашу, она светилась переливами салатно-жёлтых цветов, внутри этих огоньков, как звёзды мерцали чарующие магические частицы. Курьян завопил:
– Я специально пыль вдыхать не буду, даже волшебную.
Старший волхв возмутился с особым повышением голоса:
– Дураков в бурсе волхвов много, но за что мне пал самый дурацкий из них? Ты зеньки-то от слёз протри и вдыхай. Не то дам посохом по голове, чтоб насильно тебя обезмолвить.
Курьян, обиженно, подтянулся к чаше и сомнительно стал втягивать в себя магическую субстанцию. Матвей подогнал: – Быстрее! Курьян одним быстрым вдохом поглотил содержимое чаши.
Матвей снова перешёл на приятный тон: – Не жмурься, выдохни.
Волхв-ученик расслабил лицевые мышцы и осторожно выпустил воздух из лёгких. Это было чудом – ни чихания, ни раздражения, хворь отступила и волхв хотел восторгнуться, но наставник прервал его:
– Не хлопай, овации для меня более роли не играют. Лучше читай книжки я не вечный, а болезнь твоя всегда будет ходить тенью по пятам.
С этими словами волхв прибавил шаг, и нагнал князя.
– Хворь? – поинтересовался Творимир.
– Хворь,– вздохнул Матвей, – это не ученик, а чума в чистом виде.
– Что ж, ты сам ткнул в него пальцем при выборе послушника.
– Великий князь, – чародей перешёл на шёпот, – кто предлагает человеку с бодуна себе ученика выбирать?
Творимир смеялся:
– Так у тебя, что не бодун, так храп. А во сне к тебе не подойти!
– А ещё, Великий Князь…
– Но-но, потише. Да поласковей, ты, конечно, мне дорог, но не забудь, почёт и, ты сам знаешь…
– Честь?
– Честь!
Применив свой приятный и снисходительный тон, Матвей обратился к правителю:
– И у тебя взгляд не здоровый. Может и твоё тело в излечении нуждается?
Князь вздохнул.
– А может не тело? – продолжил волхв.
Князь снова выдохнул.
Волхв чувствовал, это не получиться описать обыденным писанием, но тонкие нити человеческого бытия и переплетения их эмоций были ощутимы опытным волхвам. Но поход и дружина за спиной не предполагали задушевных бесед и путники кивнули друг другу, ожидая восседания за столичными столами.
Ночь была хмурой, с севера дул ветерок, а грузные облака скрывали небесную бесконечность. Князь крепко спал в своём шатре, предаваясь мечтам о столичных красавицах. За тканями шатра дул ветерок, а постовые внимательно смотрели в изгибы танца пламени факелов. Тихим резким движением сверкнула наточённая сталь и оба стража собрались полететь к земле, но их подхватили крепкие руки, что-то шепча, две тени отпустили бездыханные тела постовых, а те выпрямились и стояли как прежде, разве что по их горлам стекала кровь.
Почти невидимые, двое скользнули в шатёр. Один из похитителей достал маленькую емкость с голубой жидкостью, опустив туда пипетку, он втянул микстуру и капнул князю в каждую ноздрю. Тело Волнореза расслабилось, а дыхание стало едва слышимым. Один из них поднял спящего князя на свою широкую спину. Приподняв подол шатра, они выскочили позади лагеря и скрылись в тенях Спиралесья, чьи причудливые деревья скручивали свои стволы, как верёвочные канаты.
По лицу князя, постукивая, что-то ползало. Подняв глаза, Творимир обнаружил омерзительную сколопендру, с чудовищными оранжевыми лапками и стрекочущую и отталкивающими клешнями у пасти. Князь было вскрикнул и задёргался, но он был привязан к движущемуся неизвестному, его руки и ноги были связаны, а рот затягивал плотный кляп.
– Прыть, ко мне! – послышался низкий грубый голос прямо за головой князя.
Мерзкое существо соскочило с лица Творимира, и, опять же стрекоча, поползло вперёд, вскоре умолкнув.
Оглядываясь и ёрзая, князь понял – его похитили, и, судя по пустынной дороге, а также по виднеющимся горам Аль-Арум, увезли далеко от дружины. Покачивания дали понять – он привязан к кому-то живому, к кому-то большому, так как дорога виднелась метрах в полутора под ним.
Кто-то болтал впереди него, он не мог разобрать слов, затем один из идущих обошёл несущего и обратился к князю из-под тени капюшона:
– Не укачало?
Князь было крикнул, но кляп плотно сжимал его рот. Тогда он глазами указал на невозможность ответить.
Из-под капюшона снова послышался голос:
– Что скажешь, Лентус, развяжем рот княжеский?
Тяжёлый низкий голос ответил из-за княжеской головы: – Орать ведь будет. На помощь звать. Вопить начнёт.
– Так, а кто его услышит. Зайцы и мыши на помощь не поспешат. Тебе не интересно, о чём говорят великие правители.
– Интересно…
– Ну, тогда, – человек в капюшоне одним прыжком достиг князя, и быстрым движением незаметного лезвия срезал ткань, закрывающую рот Творимира. Так же резко он отпрыгнул.
Выплюнув кляп и, хорошенько покашляв, князь взглянул на человека под капюшоном. Вскоре он обратился к несущему:
– Эй, Лентус, так?
– Так, – ответил тяжёлый голос.
– Воняешь, как манда немытая!
Несущий остановился, были слышны вдохи, очевидно существо принюхивалось к себе, что вызвало у князя улыбку:
– Плохой людь. Акут, сунь кляп обратно!
– Спокойно, Лентус. Это нормально, когда связанный Волнорез острит. Но ему стоит помнить, что сейчас он не на палубе своего дырявого корыта и, что Лентус очень любит неожиданно падать на спину…
Князь громко захрипел носом и сплюнул вниз, едва не попав в идущего сзади:
– Ой, мои медвежьи манеры. Ты что-то говорил? Продолжай, а заодно пойми – я не князь тупицы! Думаешь, вам, двум олухам удалось бы похитить великого Волноре…
На этот раз перебили его, в прямом смысле: ударом тыльной стороной ладони. Акут опять был поверх князя, сжимая его щёки, чтобы не было возможности говорить, он продолжал: – Заметь, это ты привязан к спине тролля. И великая попытка обмануть меня только что с крахом провалилась. Дело в том, что царская кровь неподдельна, и я уже взял пробы, так что тупица здесь не я и не Лентус, ясно?
Глаза Творимира стали понимающими, видимо это не простые похитители. У них явно есть план, и этот план явно не закончен. Прыгун отступил вниз и снова зашагал вперёд. Выяснилось, что попутчиков было трое и голоса, смешивающиеся с магического похмелья, сейчас были точно различимы.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?