Текст книги "С возрастом только лучше. Технологии успешного старения"

Крупномасштабные исследования счастья и эмоционального благополучия

Выводы, сделанные организаторами «пейджерного» исследования, подтверждаются результатами целого ряда более крупномасштабных работ, в том числе одного исследования 2010 года, в ходе которого был проведен опрос свыше 300 тысяч американцев по поводу их повседневных эмоций[62]62
  Stone, A. A., Schwartz, J. E., Broderick, J. E., & Deaton, A. (2010). A snapshot of the age distribution of psychological well-being in the United States. Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America, 107, 9985–9990.


[Закрыть]. В ходе этого опроса также изучалось «глобальное благополучие»: каждого респондента просили оценить свою общую удовлетворенность жизнью по 10-балльной шкале (возможно, такую оценку многие иногда проводят и сами – скажем, в день рождения или когда им что-нибудь напоминает об их возрасте и жизненных достижениях). Судя по всему, пик субъективного счастья наступает в «молодом взрослом возрасте»; затем, ближе к пятидесяти и в начале шестого десятка, уровень счастья скатывается вниз, а потом снова повышается по мере вступления в старость[63]63
  Stone, A. A., Schwartz, J. E., Broderick, J. E., & Deaton, A. (2010). A snapshot of the age distribution of psychological well-being in the United States. Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America, 107, 9985–9990.


[Закрыть]. Это так называемая U-образная кривая: возможно, она не случайно напоминает лукавую улыбку, охватывающую широкий диапазон возрастов.

Исследователи также задавали респондентам вопросы о более «непосредственно» воспринимаемых эмоциональных состояниях. Например: «Испытывали ли вы на протяжении значительной части вчерашнего дня такие чувства: радость, счастье, подавленность, беспокойство, гнев, грусть?» Обнаружилось, что субъективный уровень подавленности падает начиная с 22 лет, достигая минимума в 85 лет; беспокойство остается примерно на одном и том же уровне вплоть до 50 лет, а затем его уровень резко падает; гнев равномерно ослабевает начиная с 18 лет; грусть достигает максимума в 50 лет, уменьшается в 75 лет, слегка усиливается в 85. Кривые радости и счастья похожи: наблюдается постепенное падение, пока нам не стукнет 50, затем они равномерно поднимаются на протяжении последующих двадцати пяти лет, а в конце соответствующие уровни очень незначительно уменьшаются, но никогда не достигают минимума, свойственного началу нашего шестого десятка.

Подытожив результаты данного исследования, можно заключить: в 50–70 лет уровень наших положительных эмоций повышается, а уровень отрицательных эмоций понижается; в целом у людей старшего возраста выше субъективное соотношение между позитивными и негативными эмоциями, чем у людей помоложе. (Во всяком случае, такие выводы можно сделать из полученных данных.) Таким образом, если вам еще предстоит достижение 50-летнего рубежа и вы иногда мрачновато смотрите на эту перспективу, имейте в виду: вполне может быть, что вас ждет много приятного, ведь в дальнейшем, делаясь старше, вы будете (в идеале) только становиться счастливее. Несмотря на все свидетельства обратного, велика вероятность, что вы (независимо от возраста) убеждены: молодежь счастливее. В рамках одного исследования группам 30-летних и 70-летних задавали вопрос: какая из этих двух возрастных групп, по их представлениям, счастливее. Обе группы выбрали гипотетических 30-летних, но когда они стали оценивать собственный уровень счастья, 70-летние поставили себе больше баллов, чем 30-летние[64]64
  Lacey, H. P., Smith, D. M., & Ubel, P. A. (2006). Hope I die before I get old: Mispredicting happiness across the adult lifespan. Journal of Happiness Studies, 7, 167–182.


[Закрыть]. Эти ложные представления об уровне счастья могут вредить и той и другой возрастной группе. Если более молодые люди ошибочно полагают, что пожилой возраст – это безрадостная пора жизни, то они могут принимать рискованные решения (скажем, не заботиться о себе как полагается), поскольку они полагают, что преклонный возраст неизбежно является временем несчастливым.

Сосредоточиться на положительных сторонах старости: теория социоэмоциональной селективности

Почему же люди счастливее в старости, если наше общество зачастую рисует старость в негативном свете? Вот одна из причин: мы попросту делаем такой выбор – быть счастливыми, фокусироваться на позитивных событиях и людях. В нашей жизни подчас происходят ужасные трагедии, и некоторым может казаться, что мир никогда не станет лучше. Однако, делаясь старше, мы, вероятно, сосредотачиваемся на положительных сторонах жизни, что повышает уровень счастья. Это главный принцип весьма влиятельной теории социоэмоциональной селективности, которую выдвинули профессор Лаура Карстенсен и ее коллеги по Стэнфордскому университету. Как полагает Карстенсен, в раннем взрослом возрасте мы концентрируемся на собирании информации и на достижении целей, ориентированных на будущее: представьте себе студента колледжа, который пытается учиться и потреблять информацию, найти работу, найти брачного партнера, закрепиться в колее удовлетворяющей, пусть и не очень доходной профессиональной карьеры, чтобы кормить семью. Однако по мере приближения к преклонным годам мы все больше фокусируемся на том, чтобы по-настоящему присутствовать в текущем моменте и реализовывать цели, более значимые с эмоциональной точки зрения. В результате люди старшего возраста, как правило, больше обращают внимание на позитивную информацию – и впоследствии лучше вспоминают ее.

Эти особенности изучались в ходе множества исследований, когда люди старшего возраста фокусировали внимание на улыбающихся лицах, отводили взгляд от грустных или сердитых лиц и позже вспоминали именно улыбающихся людей[65]65
  Mather, M., & Carstensen, L. L. (2005). Aging and motivated cognition: The positivity effect in attention and memory. Trends in Cognitive Sciences, 9, 496–502.


[Закрыть]. Возможно, запоминание главным образом позитивной информации – немаловажный механизм, который мог бы улучшать настроение, уровень счастья, эмоциональное благополучие. Кроме того, такая позитивность, по-видимому, зачастую является осознанной целью или результатом сознательного выбора. Когда люди старшего возраста отвлекаются или когда им приходится уделять внимание нескольким вещам одновременно, они нередко действуют скорее как взрослые помоложе и фокусируются на негативном. Кроме того, те части мозга, которые задействованы в обработке эмоциональной информации (например, мозжечковая миндалина), в старости, судя по всему, остаются сравнительно активными и не очень затронутыми процессами старческого увядания. Таким образом, люди старшего возраста используют ментальные ресурсы для того, чтобы направлять свое внимание на позитивные вещи, и стараются свести к минимуму рассмотрение негативных. В результате здоровые пожилые люди, как правило, и в самом деле счастливее (и довольнее жизнью), чем люди помоложе. Они испытывают больше положительных эмоций и меньше отрицательных, и сами их эмоциональные переживания более стабильны, меньше подвержены превратностям жизни, ее взлетам и падениям, той повседневной негативности и стрессовым факторам, которые вполне могут в ней присутствовать.

Согласно теории социоэмоциональной селективности, при вступлении в пожилой возраст наши приоритеты смещаются. Мы начинаем острее осознавать конечность своей жизни, и наш взгляд на нее кардинально меняется. Более близкий горизонт побуждает нас сильнее ориентироваться на настоящее время и вкладывать наше (сравнительно ограниченное) время и усилия в те вещи, которые действительно имеют значение в жизни. Так бывает не только с людьми старшего возраста. Такое наблюдалось у людей всех возрастов, находящихся на последней стадии неизлечимой болезни или переживших чудовищно негативное событие (скажем, теракт 11 сентября 2001 года). Когда мы особенно ярко осознаем, как хрупка жизнь и как ограничен период нашего пребывания на земле, наши наиболее значимые отношения становятся для нас куда более важным приоритетом, чем знакомство с новыми людьми или всякие рискованные авантюры и приключения. И мы начинаем вкладывать больше энергии в эти особенно значимые для нас отношения, отходим от тех людей, которые не очень-то нас поддерживают, и стремимся всячески избегать конфликтов.

Настоящие друзья в старости – залог уменьшения чувства одиночества и повышения уровня счастья

Одна из причин, по которым люди старшего возраста могут ощущать себя счастливее, связана с качеством (а не только с количеством) отношений, которые они поддерживают с другими людьми. Как правило, у пожилых людей более узкий круг общения, чем у взрослых помоложе (у которых может иметься целая куча фейсбучных друзей), но это уменьшение числа друзей может приводить к особенно бережному попечению о более важных дружеских отношениях[66]66
  Fingerman, K. L., Hay, E. L., & Birditt, K. S. (2004). The best of ties, the worst of ties: Close, problematic, and ambivalent social relationships. Journal of Marriage and Family, 66, 792–808.


[Закрыть]. Поэтому некоторые исследования даже вроде бы позволяют предположить, что с годами настоящая дружба, как правило, крепнет. Возможно, именно поэтому ближе к старости зачастую улучшаются отношения в браке и при этом усиливается стремление избегать отношений, насыщенных конфликтами. Профессор Карен Фингерман изучает, как люди старшего возраста культивируют отношения с другими людьми и чем это отличается от аналогичного поведения взрослых помоложе. Она отмечает: «Люди старшего возраста, как правило, сообщают о более удачном браке, о дружеских отношениях, в которых друг лучше поддерживает вас, о меньшем количестве конфликтов с детьми, братьями и сестрами, о более тесных связях с членами их социального круга – по сравнению со взрослыми помладше»[67]67
  Tergesen, A. (2014, November 30). Why everything you think about aging may be wrong. Wall Street Journal. https:// www.wsj.com/articles/why-everything-you-think-about-aging-may-be-wrong-1417408057


[Закрыть]. Из ее исследований можно сделать вывод, что у людей старшего возраста, как правило, более тесные и прочные связи с другими, чем у людей помоложе, и что у них меньше проблематичных и конфликтных отношений, которые вызывают стресс[68]68
  Fingerman, K. L., Hay, E. L., & Birditt, K. S. (2004). The best of ties, the worst of ties: Close, problematic, and ambivalent social relationships. Journal of Marriage and Family, 66, 792–808.


[Закрыть].

В ходе аналогичного исследования[69]69
  English, T., & Carstensen, L. L. (2014). Selective narrowing of social networks across adulthood is associated with improved emotional experience in daily life. International Journal of Behavioral Development, 38, 195–202.


[Закрыть], проводившегося под руководством Лауры Карстенсен и ее коллег, велись наблюдения за испытуемыми в течение 10-летнего периода. Их просили классифицировать своих друзей (и виды деятельности, связанные с этими дружескими отношениями) по трем категориям: внутренний круг (состоящий из тех людей, которые представляются им очень близкими); средний круг (тоже важные для вас люди, однако уже не такие близкие); внешний круг (ваши знакомые, с которыми вы не ощущаете сколько-нибудь крепкой связи). Кроме того, каждые несколько лет исследователи просили участников оценить в баллах интенсивность положительных и отрицательных эмоций, которые они испытывают по отношению к этим людям. Ученые обнаружили, что круг общения человека обычно расширяется примерно до 50-летнего возраста, когда мы начинаем сокращать количество взаимодействий с теми, кто кажется нам менее близкими людьми, и проводить больше времени с более близкими друзьями и родными. Мало того: испытуемые оценили эти более близкие отношения как более эмоционально удовлетворяющие – вероятно, способствующие повышению уровня довольства жизнью и общего счастья. Основываясь на результатах данного исследования, Карстенсен заметила: «Похоже, их любимые люди становятся для них как никогда значимыми, и это защищает от чувства одиночества»[70]70
  Tergesen, A. (2014, November 30). Why everything you think about aging may be wrong. Wall Street Journal. https://www. wsj.com/articles/why-everything-you-think-about-aging-may-be-wrong-1417408057


[Закрыть]. Она полагает: хотя это еще не значит, что одиночество не является проблемой для некоторых пожилых людей, в среднем люди старшего возраста ощущают себя даже менее одинокими, чем молодежь.

С годами мы можем все больше фокусироваться на позитивных сторонах жизни, что приводит к существенному повышению уровня счастья. С теорией социоэмоциональной селективности, предложенной Карстенсен, вполне согласуется тот факт, что взрослые помоложе, как правило, много думают о своем будущем: о будущих работах, будущих супругах, о том, в каких домах и городах они будут жить, о том, как они назовут своих детей (а также о том, как и когда ими обзаводиться – и делать ли это вообще). Такой подход, устремленный в будущее, может не способствовать повседневному счастью: тот, кто амбициозно пытается осуществить цели, ориентированные на будущее, может плохо учитывать реалии настоящего. А вот люди старшего возраста, как правило, уже достигли многих из этих целей, а значит, уровень их удовлетворенности жизнью зачастую гораздо выше. Таким образом, для более молодых и более пожилых взрослых различаются сами типы опыта и впечатлений, делающих их счастливыми. Как показывают некоторые исследования[71]71
  Bhattachargee, A., & Mogilner, C. (2014). Happiness from ordinary and extraordinary experiences. Journal of Consumer Research, 41, 1–17.


[Закрыть], молодые люди обычно стремятся найти (и очень высоко ценят) необычайные впечатления: например, всякие увлекательные путешествия (да, когда мне было двадцать с небольшим, я и в самом деле ощущал потребность пройти по Тропе инков[72]72
  Тропа инков – популярный, но сложный маршрут для пеших туристов. Проходит по территории Перуанских Анд.


[Закрыть]), влюбленность и другие будоражащие кровь события: все это может помочь им острее ощутить уникальность собственной личности. Люди старшего возраста зачастую ставят на первый план более обыденные впечатления (скажем, поход в интересный ресторан) и повседневные эмоциональные удовольствия (скажем, встречи с близкими друзьями или проведение времени с семьей) – и черты их личности, по сути, во многом основаны именно на опыте такого типа.

Как утверждает теория социоэмоциональной селективности, вторая половина жизни должна способствовать повышению уровня счастья по нескольким важным причинам. Мы начинаем острее осознавать, что наше время пребывания на земле не безгранично; с каждым десятилетием мы делаемся все более зрелыми и обретаем все больше социальных умений и навыков; все это побуждает нас стремиться максимизировать уровень своего благополучия и эффективнее контролировать свои эмоции (такая форма эмоциональной мудрости обсуждается в главе 3). К примеру, мы можем изо всех сил стараться почувствовать себя лучше, когда мы подавлены, встревожены или рассержены, – и стараться не проводить время с людьми, которые в прошлом делали нас несчастными (и избегать таких ситуаций, которые понижали уровень нашего счастья). Поддержание в себе ощущения довольства, покоя, радости, близости к важным для нас людям также может даваться нам легче по мере приближения к преклонным годам: как обнаружили специалисты, внимание и память у более зрелых людей обладают своего рода «позитивной предвзятостью». Иными словами, чем мы старше, тем больше вероятность, что мы будем фокусироваться на позитивных особенностях (и не обращать внимания на негативные особенности) района, где мы живем, наших соседей, наших отношений с людьми, истории нашей жизни (и лучше запоминать именно позитивное). Это касается даже всяких случайных обрывков информации. Позитивная предвзятость такого рода может являться результатом сознательно применяемых стратегий регулирования эмоций (к примеру, чем старше мы становимся, тем более сознательно мы пытаемся пропускать мимо ушей критические замечания) – или же следствием возрастной атрофии тех мозговых структур, которые, как полагают специалисты, связаны с обработкой негативных эмоций. Тем не менее за уровень нашего счастья во второй половине жизни отвечаем не только мы сами, но и все, кто с нами общается. Возможно, именно поэтому люди старшего возраста частенько и окружают себя людьми, которые вызывают у них положительные эмоции, именно поэтому они нередко так бодры и жизнерадостны – и так любят вспоминать старое доброе время.

Количественная оценка уровня субъективного счастья в разные годы жизни позволяет предположить, что высокий уровень счастья можно поддерживать в довольно преклонном возрасте (к примеру, после 85 лет). Но очень важно уметь правильно интерпретировать такие данные. Хотя эти престарелые взрослые могут утверждать, что их уровень счастья и довольства жизнью выше, чем у молодых взрослых, следует учитывать, что такие утверждения зачастую делают здоровые пожилые люди, сравнительно свободные от заболеваний, живущие в своей излюбленной среде (дома или в сообществе для пенсионеров), позволяющей им быть активными и поддерживать социальные связи. Многие люди старше 90 лет уверяют, что у них по-прежнему высок уровень довольства жизнью и общего счастья, но они могут оговориться, добавив, что их печалит потеря супруга/супруги, то, что на их глазах друзья один за другим уходят в мир иной, и то, что у них теперь меньше бытовой независимости.

Угроза наступления деменции, утрата друзей, нехватка поддержки со стороны родных, чувство одиночества – все это может вносить свой вклад в понижение уровня счастья, хотя такой эффект может отчасти нивелироваться благодаря высокому уровню общего довольства жизнью. Результаты некоторых исследований явно подтверждают такое представление, а также идею о том, что понижение уровня счастья может в какой-то степени объясняться возможностью развития деменции и других недугов, существенно ограниченными объемами социальной поддержки, утратой независимости, чувством одиночества[73]73
  Baltes, P. B., & Smith, J. (2003). New frontiers in the future of aging. From successful aging of the young old to the dilemmas of the fourth age. Gerontology, 49, 123–135.


[Закрыть]. Это чувство одиночества часто не замечают окружающие; его называют «безмолвным убийцей». По некоторым оценкам, 40 % людей старше 65 лет испытывают или будут испытывать чувство одиночества[74]74
  Hawkley, L. C., & Cacioppo, J. T. (2010). Loneliness matters: A theoretical and empirical review of consequences and mechanisms. Annals of Behavioral Medicine, 40, 218–227.


[Закрыть]. Впрочем, это чувство присуще не только пожилым людям: его часто испытывают те, кто начинает учиться в колледже или служить в армии, а также те, кто разводится.

Счастье и его братья-карлики: грусть, сожаление и гнев в старости

Описывая старческие эмоции, мы зачастую фокусируемся почти исключительно на счастье, не задумываясь о том, как могут меняться с возрастом различные сопутствующие эмоции. Можно даже вспомнить знаменитое высказывание Томаса Джефферсона и, чуть перефразировав его, заметить: мы – народ, одержимый «стремлением к счастью»[75]75
  Mather, A., & Ponzio, A. (2017). Emotion and aging. In L. Feldman Barrett, M. Lewis, & J. Haviland-Jones (Eds.), Handbook of emotions (319–335). New York: Guildford Press.


[Закрыть]. Очень важно рассмотреть, каким образом грусть, гнев и сожаление переживаются в старости (они принимают при этом многообразные формы) и каким образом с ними справляются так, чтобы это могло повлиять на уровень счастья.

Грусть

Люди старшего возраста нередко сообщают, что им грустно видеть, как уходят представители группы друзей и родных, к которой они принадлежат. Потеря любимого человека (особенно если это жена или муж) вызывает долгую скорбь. Вдовы и вдовцы часто говорят, что «каждый день» скучают по ушедшему супругу/супруге. Джон Вуден, много лет проработавший тренером баскетбольной команды Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и десять раз побеждавший в национальном чемпионате, потерял свою жену Нелл более чем за 25 лет до собственной кончины. После смерти жены Вуден каждый месяц писал ей письмо и никогда не спал на ее стороне кровати – даже после того, как ее уже много лет не было на свете. Печаль могут вызывать также утрата общественного положения, физических способностей, профессиональных ролей, жилища. Поскольку все эти формы потерь могут порождать грусть, стоило бы заключить, что большинство людей старшего возраста печальны – ведь эти жизненные события подчас неизбежны? Но тогда как одни исследования показывают, что в старости уровень грусти повышается, другие показывают, что никаких изменений в этот период не происходит[76]76
  Mather, A., & Ponzio, A. (2017). Emotion and aging. In L. Feldman Barrett, M. Lewis, & J. Haviland-Jones (Eds.), Handbook of emotions (319–335). New York: Guildford Press.


[Закрыть]. Уровень грусти зачастую достигает пика, когда человек теряет родителей, друзей, жену или мужа, однако смерть друзей и родных весьма распространенное явление, с которым сталкиваются все, кто стареет. Оценивая свою эмоциональную реакцию на межличностные конфликты (скажем, на ссоры с братом или сестрой), молодые и пожилые взрослые сообщают о примерно одинаковых уровнях грусти[77]77
  Birditt, K. S., & Fingerman, K.L. (2003). Age and gender differences in adults’ descriptions of emotional reactions to interpersonal problems. Journals of Gerontology: Series B, 58, P237–P245.


[Закрыть]. Но люди старшего возраста все же испытывают более сильную грусть после просмотра фильмов, где фигурирует тема смерти или старческого слабоумия: как правило, взрослым помоложе не кажется, что такие вещи ожидают их в ближайшем будущем[78]78
  Seider, B. H., Shiota, M. N., Whalen, P., & Levenson, R. W. (2011). Greater sadness reactivity in late life. Social Cognitive and Affective Neuroscience, 6, 186–194.


[Закрыть]. Хотя печаль может быть «доступнее» для людей старшего возраста просто в силу того, что на их долю обычно приходится больше трагических событий, сама интерпретация этой печали может влиять на настроение человека и на баланс повседневного счастья и грусти.

Сожаление

Вот один из любопытных (пусть и, возможно, чересчур интимных) вопросов, которые полезно задать пожилому человеку: «Вы о чем-то сожалеете, когда думаете о своей жизни?» Конечно, вопрос может оказаться весьма деликатным: сожаление часто подразумевает разного рода противоречивые эмоции, печаль, раскаяние по поводу каких-то былых событий. Люди старшего возраста больше пережили, чем взрослые помоложе, поэтому у них, как правило, накопилось в памяти больше поступков, о которых они могли бы теперь сожалеть. Но испытывают ли они сожаление чаще, чем люди помоложе? Как ни странно, для них, судя по всему, меньше вероятность открытого выражения сожаления, хотя у них явно больше возможностей его испытывать. В ходе одного исследования[79]79
  Timmer, E., Westerhof, G. J., & Dittann-Kohli, F. (2005). „When looking back on my past life I regret…“: Retrospective regret in the second half of life. Death Studies, 29, 625–644.


[Закрыть] людям 40–85 лет предлагали завершить такую фразу: «Оглядываясь на прожитые годы, я сожалею о…» Наверное, вам кажется, что первая реакция: «О, с чего же начать? Столько всего хочется рассказать». Любопытно, что вероятность ответа «Я ни о чем не жалею» оказалась выше для пожилых людей, чем для людей средних лет. Организаторы еще одного исследования[80]80
  Biülkebring, P., Vüstfjüll, D., & Johansson, B. (2013). Regulation of experienced and anticipated regret for daily decisions in younger and older adults in Swedish one-week diary study. Geropsych: The Journal of Gerontopsychology and Geriatric Psychiatry, 26, 233–241.


[Закрыть], где участвовали представители более широкого возрастного диапазона (19–89 лет), обнаружили: мало того, что люди старшего возраста сообщали о меньшем количестве сожалений по сравнению с взрослыми помоложе, так еще и соответствующая эмоциональная интенсивность (и продолжительность сожалений) у людей старшего возраста оказалась меньше. Быть может, время и в самом деле лечит все раны.

Если подходить к делу с более практической стороны, следует иметь в виду, что сожаление вполне можно «имитировать» в лабораторных условиях – скажем, если испытуемые ставят на определенный результат какой-то игры и не угадывают. Представьте себе, что вы проиграли деньги, сидя за рулеточным столом. В ситуациях такого типа люди старшего возраста склонны меньше фокусироваться на опрометчивом решении сделать ставку и больше – на возможных (пока не случившихся) выигрышах[81]81
  Mather, M., Mazar, N., Gorlick, M. A., Lighthall, N. R., Burgeno, J., Schoeke, A., & Ariely, D. (2012). Risk preferences and aging: The „certainty effect“ in older adults’ decision making. Psychology and Aging, 27, 801–816.


[Закрыть]. Кроме того, пожилые люди обычно лучше помнят, кто должен им деньги, и хуже помнят, кому должны деньги они: во всяком случае, так явствует из результатов одной игры-симулятора, где игроки стремились максимизировать свой общий доход[82]82
  Castel, A. D., Friedman, M. C., McGillivray, S., Flores, C.C., Murayama, K., Kerr, T., & Drolet, A. (2016). I owe you: Age-related similarities and differences in associative memory for gains and losses. Aging, Neuropsychology, and Cognition, 23, 549–565.


[Закрыть]. Интересно отметить, что люди старшего возраста, пребывающие в депрессии, зачастую демонстрируют примерно такие же уровни сожаления, что и взрослые помоложе, не испытывающие депрессии. Это позволяет предположить, что здоровые молодые взрослые активно стремятся избегать сожалений: возможно, благодаря этому повышается их уровень счастья. Как показывают результаты одного исследования[83]83
  Broadbent, J., de Quadros-Wander, S., & McGillivray, J. (2014). Perceived control’s influence on well-being in residential care vs. community dwelling older adults. Journal of Happiness Studies, 15, 845–855.


[Закрыть], принятие того, что нельзя изменить, – важный прогностический фактор высокого уровня удовлетворенности в дальнейшей жизни. Возможно, один из путей, какими люди старшего возраста нивелируют чувство сожаления, сводится к осознанию того, что человек зачастую почти не способен контролировать ситуации, достойные сожаления, и что из них можно выйти, сохранив прежнее здоровье и относительно высокий уровень счастья, несмотря на негативные последствия этих событий. Это служит подтверждением гипотезы, согласно которой для защиты от сожалений мы порой применяем определенные когнитивные стратегии.

Гнев

Стремление к повышению уровня своего счастья и снижению уровня грусти сопряжено с известным риском: наша эмоциональная реакция на происходящее иногда может быть довольно опасной. Переживание (и выражение) гнева и тревоги может наносить немалый ущерб здоровью, поскольку эти эмоции способны спровоцировать, к примеру, сердечный приступ[84]84
  Suinn, R. M. (2001). The terrible twos – anger and anxiety: Hazardous to your health. American Psychologist, 56, 27–36.


[Закрыть]. Может быть, люди старшего возраста лучше контролируют свой гнев? Проводимая некоторыми людьми оценка уровня своего гнева позволяет предположить, что этот уровень растет на протяжении «младшего взрослого возраста», но затем снижается – и это снижение продолжается в старости[85]85
  Stone, A. A., Schwartz, J. E., Broderick, J. E., & Deaton, A. (2010). A snapshot of the age distribution of psychological well-being in the United States. Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America, 107, 9985–9990.


[Закрыть]. Люди старшего возраста могут вести себя взвешеннее, «смягчаться с годами», задействовать такие стратегии, как своевременный выход из ситуаций, которые могут породить гнев, или же избегать эмоциональных вспышек, которые, быть может, более распространены среди взрослых помоложе[86]86
  Blanchard-Fields, F., & Coats, A. H. (2008). The experience of anger and sadness in everyday problems impacts age differences in emotion regulation. Developmental Psychology, 44, 1547–1556.


[Закрыть]. Одним из побочных эффектов понижения уровня гнева в старости может являться увеличение терпеливости – как в чисто межличностных делах (избегание конфликтов, жарких споров и т. п.), так и в том, что касается стремления делать все без ненужной спешки (скажем, читая детям или общаясь с внуками). Гнев по поводу определенных событий может уменьшаться по мере старения – как и уровень гнева, связанного с исходами и результатами, на которые мы не в силах повлиять. Осознание того, что мы контролируем, а что находится за пределами нашего контроля, может повысить наш субъективный уровень счастья и заставить нас взглянуть на себя и на результаты своих поступков в более широкой перспективе. Многие из пожилых знаменитостей, с которыми я беседовал, готовя эту книгу, ясно давали понять: они довольны жизнью, они уверены в себе, к этому примешивается некоторая тревога по поводу их жизненных целей, но они по-прежнему активно стремятся к их достижению, причем речь идет не только о давних, но и о новых целях. В некоторых случаях подразумевалось исполнение музыки вживую, выступление с комическими монологами, возведение новых зданий (которые непременно похвалят критики), изучение незнакомых языков. Каждая из этих целей предполагала конечный результат, где будут смешиваться различные уровни тревоги, разочарования, удовольствия. Таким образом, наличие баланса эмоций в сочетании с осознанием того, что мы можем контролировать, способно очень помочь нам в процессе старения.