Текст книги "Молчание костей"

Лагганвор подбросил кошелек на ладони, затем протянул зеленоволосой:

– Помните цифру, названную мной в связи с неоплаченными снастями? Здесь примерно столько, может, чуть больше. Достаточно ли такого выражения признательности?

Она выхватила кошелек и сунула в карман, даже не проверив содержимое:

– Допустим.

– Тогда мы в расчете, – сухо сказала Фура.

Раздался щелчок, и лезвие ножа исчезло в миниатюрной брошке, изображающей птицу, – безделушка была намного меньше клинка. Зеленоволосая капитанша приколола украшение к воротнику.

– Да, в расчете. Но проясню два момента, прежде чем мы расстанемся. Во-первых, не каждый экипаж испытывает такое же двойственное отношение к назначенной награде, как мы, поэтому сестрам Несс не мешало бы поменьше высовываться. Во-вторых… сможете передать им сообщение, если ваши пути когда-нибудь пересекутся?

Фура серьезно кивнула:

– И что же это за сообщение?

– Скажите им вот что: у таких выкрутасов просто должна быть какая-то долбаная цель.

В костяном магазине мужчина с белыми бакенбардами оторвал взгляд от верстака и уставился на Адрану поверх сложных очков с множеством сменных линз. Она неторопливо двигалась вдоль полок, рассматривая товары. Большей частью ерунда для туристов, ничего, что имело бы практическую пользу для настоящего чтеца костей. Черепа размером с кулак, собранные из костей крысы, кошки и собаки, соединенных так, чтобы получилось нечто похожее на череп пришельца, а затем набитых светящейся ватой, которая при удачном освещении могла сойти за активное мигальное вещество. Нашлись и фрагменты более крупных черепов, которые, возможно, когда-то принадлежали пришельцам, но представляли ценность разве что в качестве балласта.

– Вижу, у вас глаз наметан на хорошие вещи, моя дорогая, – сказал хозяин магазина, пока Адрана рассматривала один из фальшивых черепов покрупнее.

– У меня глаз наметан на подделки, – спокойно ответила Адрана и вернула череп на полку. – К вашей чести, мистер… – Она сняла с черепа аккуратную этикетку и, шевеля губами, прочитала: «Магазин костей Даркли, Боскл-лейн, шестьдесят два, Вирмири-Уэст, Стрензагер, уровень Пеллис, Малграсен». – Мистер Даркли… Это же вы мистер Даркли? К вашей чести – к очень незначительной чести, – здесь нет ничего, что можно было бы назвать подлинным; вы довольствуетесь тем, что позволяете неосторожным посетителям сделать собственные выводы. И много желающих?

Мистер Даркли отложил инструменты. На верстаке на мягкой подкладке лежал череп, и был он в три раза больше любого из поддельных экземпляров. Если это еще одна фальшивка, то ее соорудили из останков верблюда или ломовой лошади. По стандартам подлинных черепов, по-настоящему древних и инопланетных, он считался бы некрупным. Впрочем, в других магазинах Адрана видела совсем крошечные черепа.

– Нет ничего дурного в том, чтобы удовлетворять спрос на сувениры. Если туристам нужен маленький череп, чтобы увезти его в Солнечные Края и повесить над камином в качестве напоминания о приятном отдыхе в Малграсене, почему я должен отказывать им в этом безобидном удовольствии?

– Это все хлам, обман, – сказала Адрана, изучая продавца сквозь очки. – Бесполезное барахло. Интересно, откуда у вас кости? Заключили сделку с местным ветеринаром? Ставите ловушки в переулках, а потом вывариваете трупы?

Даркли снял сложные очки с большого носа, испещренного красными прожилками, и положил на сложенную пополам газету рядом с черепом. Стряхнул крошки с фартука.

– Лучше подумайте вот о чем: туристы получают сувениры и платят за них. У этих разумников карманы глубоки даже по нынешним меркам – сюда не добираются те, кому едва хватает денег на еду. Вы бы предпочли, чтобы им продали безобидную копию, милую финтифлюшку или чтобы настоящий функционирующий череп вышел из обращения и оказался под замком, без шанса послужить какой-нибудь команде?

Адрана фыркнула: рассуждения торговца были убедительны, и все равно они ей не понравились.

– Полагаю, все зависит от того, есть ли у вас настоящие черепа, которые вы могли бы мне предложить.

– Я мог бы, – сказал Даркли со слабой улыбкой, в которой ощущалось нечто непристойное.

Торговец был старым и тощим, с кожей в печеночных пятнах, с пучками седых волос обочь совершенно лысой макушки, любовно начесанными в подобие широких лебединых крыльев; эффект усиливали похожие на кучевые облака поросли в ушах. – Вопрос в том, моя дорогая, узнали бы вы их, если бы я так поступил? Вы не похожи на симпатетика…

– А симпатетика можно определить на глаз? – резко спросила Адрана, не скрывая изумления.

– Я бы сказал, что вы уже не в том возрасте… или почти на пределе. – Он покачал головой. – Но, похоже, знаете толк в костях. В задней комнате есть… другие товары. Некоторые, я думаю, вам покажутся куда интереснее.

– Превосходно, мистер Даркли. Я хотела бы проверить один-два образца.

Мимо магазина прогрохотал трамвай, и кости поменьше запрыгали на стеклянных полках.

– Можете протестировать любой товар. Должен предупредить, что мы находимся недалеко от поглотителя и еще есть городская суета, так что не судите черепа слишком строго. Все они будут работать гораздо надежнее в открытом космосе. Но… полагаю, вы и так об этом знали.

Адрана достала из кармана мешочек:

– У меня собственный нейронный мост. Надеюсь, не проблема? Не придется тратить время на настройку.

– Как хотите, моя дорогая.

Даркли направился ко входу, чтобы перевернуть табличку, но тут явился клиент, звякнув колокольчиком над дверью. Это был мужчина, черноволосый, высокий, широкоплечий и очень хорошо одетый. Он походил, засунув руки в карманы, оглядел полки и шкафы, а потом круто повернулся, ухмыляясь, как мальчишка, нашедший потайную дверь в кондитерскую:

– Все черепа настоящие?

Даркли кивнул:

– Это действительно настоящие кости, сэр.

Мужчина откинул темную челку. У него были немного разные глаза: один более живой и блестящий, другой – тусклый.

– А они старые?

– Сэр, атомы в них стары, как звезды.

– И что, ими пользовались пришельцы?

– Эти кости изрядно потрудились, сэр. – Даркли повернул табличку и закрыл дверь изнутри, оставив ключ в замке. – Могу я обратить ваше внимание на полку слева? Видите подборку на самом верху? Кое-что из наших лучших товаров. Они не для всех, но я вижу, что вы проницательный разумник и у вас есть вкус… Пожалуйста, не спешите, а я пока займусь с клиенткой. Мы не задержимся.

Оставив Лагганвора в передней части магазина, Адрана прошла через бисерную занавеску и попала в унылый коридор, ведущий в заднюю часть заведения. Хотя она не теряла бдительности, в обстановке не было ничего чересчур зловещего. Большинство владельцев костяных магазинов по-настоящему работали в убогих задних комнатах без окон, с клиентами, которые справедливо презирали побрякушки в витрине. Здесь хранились серьезные, прибыльные экземпляры, и пусть Адрана повела себя резковато, этим она заслужила уважение.

– Сюда, пожалуйста.

Даркли открыл тяжелую металлическую дверь, ведущую в комнату с низким потолком, множеством пыльных шкафов, неустойчивыми штабелями картонных коробок и большими пачками упаковочной бумаги на полу. Он закрыл дверь за Адраной, и все городские звуки мигом смолкли. Комната была акустически и, вероятно, электрически изолирована: до уровня изоляции на корабле она не дотягивала, но по меркам Малграсена была оборудована недурно.

Это была наполовину испытательная камера, наполовину кладовая. На подносе плесневело что-то недоеденное. В углу стояло ведро с чем-то неописуемым. В центре помещения Адрана увидела раскладное кресло с мягким подголовником, а рядом – тележку, заставленную металлическими коробками. Коробки представляли собой электрические устройства, соединенные кабелями и снабженные светящимися циферблатами и экранами. Все это издавало слабый тревожащий гул. Где-то в глубине комнаты булькал старый водопровод.

– Полагаю, не нужно проверять ваши способности?

– Можете, если хотите, – сказала Адрана, усаживаясь в кресло. – Но лучше проверим кости.

Она достала из мешочка нейронный мост и развернула хрупкое устройство.

Даркли отхлебнул неведомую жидкость, оставшуюся в кружке, затем подкатил другую тележку. Вместо металлических ящичков на ней была плоская платформа. Он снял с вершины штабеля большую коробку, едва справившись с этим без посторонней помощи, и водрузил ее на тележку. Отогнул клапаны коробки, частично обнажив череп среднего размера с очень интенсивной окраской в виде коричневых пятен. Череп был тщательно отремонтирован, на нем виднелись швы, похожие на молнии, и множество металлических скоб, вбитых в более слабые части. Одна глазница уцелела, другая частично разрушилась, а передняя часть верхней челюсти полностью отсутствовала. Входные гнезда на разных стадиях коррозии бугрились, как металлические бородавки. Из коробки пахнуло чем-то влажным, как будто землей. Конечно, это был уродливый экземпляр – ни один востроглазый турист не раскошелится. Но череп почти наверняка настоящий, подумала Адрана, если только она не переоценила собственную доверчивость. Насколько полезной окажется штуковина, будет ли сочетаться с ее талантом – это уже другой вопрос.

– Предложите точку входа? – спросила она, вытягивая контактный провод из нейронного моста, который теперь располагался на ее недавно остриженных волосах.

– Попробуйте вон ту, на средней линии. Я приглушу свет и оставлю вас наедине с черепом. Проверьте несколько входов. Сами скоро узнаете, годная ли вещь. Вам удобно?

Адрана поерзала в кресле:

– Да, неплохо.

– Хорошо. Торопить не буду – другой клиент, возможно, нуждается в моем внимании, – но есть еще два-три черепа, которые можно испытать, если не понравится этот.

– Испытаю, сколько смогу, прежде чем приму решение, – сказала Адрана, не уточнив, что любые многообещающие черепа должна проверить Фура, прежде чем за них будут отданы деньги: не было смысла приобретать череп, который подойдет только одной из них.

Даркли выключил главный свет, оставив только тусклое красное вспомогательное освещение, а потом закрыл Адрану в испытательной комнате. Она не слышала, как повернулся ключ в замке, но тяжелая металлическая дверь преградила единственный выход, так что не было возможности украсть череп или сбежать, если товар каким-то образом пострадает по ее вине. Адрана не собиралась делать ни того ни другого: пусть ей и приходится скрывать свою личность, сюда она пришла ради честной сделки, считая, что может позволить себе любой череп, выставленный на продажу.

По крайней мере, этот череп был жизнеспособным. В глазницах тусклыми отблесками карнавальных огней переливалось мигальное вещество. Может, и подделка, но все-таки в подобных заведениях, как правило, есть четкая грань между сомнительными товарами в витрине и подлинными – в задней комнате. Обманывать туристов – это нормально, а вот наживать себе врагов среди космоплавателей – очень плохо в контексте долгосрочной жизнеспособности бизнеса.

Адрана взяла себя в руки, сделала несколько глубоких вздохов, решила, что разум ясен, насколько это возможно, и подключилась ко входу на средней линии.

Там оказалось пусто.

Череп был совершенно мертвым, оглушительно неживым, как отключенный телефон. Она испытала следующий вход, и там что-то нашлось – пожалуй, на абсолютном пределе ее способностей к обнаружению. Хотя, возможно, это был несущий сигнал или какой-то случайный шум, проходящий по цепям. Она отключилась и попробовала снова, воткнув штекер в гнездо, просверленное в тонкой кости за поврежденной глазницей. Что-то промелькнуло – едва уловимое отличие от былой тишины. Зыбкий намек на диалог между двумя далекими кораблями где-то в бескрайних просторах Собрания или Пустоши. Адрана чувствовала себя так, словно прижалась ухом к толстой стене между двумя домами – уловила нечто вроде разговора, однако не смогла разобрать ни единого слова или фразы. Это мог быть любой язык из тех, что были в ходу вокруг Старого Солнца. А может, ей и вовсе померещилось. Но она не слишком расстроилась: если череп работает так близко к поглотителю, велика вероятность, что он заработает намного лучше в комнате костей. Адрана отключилась. Оставалось множество непроверенных гнезд, но она покорилась интуиции: неразумно тратить слишком много времени на одного претендента, когда можно испытать еще пару черепов. Она откроет несколько коробок, прежде чем вернется владелец. Он ведь ей этого не запрещал…

Она не успела покинуть кресло – вернулся Даркли вместе с Лагганвором.

– Включи свет, – приказал Лагганвор.

Даркли подчинился. У него не было выбора: Лагганвор заломил ему руку за спину и прижал к шее что-то маленькое и острое.

– Ох, ну надо же… – вздохнула Адрана, снимая нейронный мост. Было рискованно оставить Лагганвора в магазине, а самой уйти в заднюю комнату, но, получается, риск оправдался. – Мне показалось, он очень хотел быть полезным.

– Не сомневаюсь. – Лагганвор напрягся, не давая пленнику вырваться. – До того хотел быть полезным, что, едва вернувшись в зал, сразу кинулся к телефону. На верстаке рядом с черепом, в котором он копался, лежит газета. Открытая на небольшой, но броской заметке о продолжающихся поисках сестер Несс – с двумя не очень четкими изображениями упомянутых сестер.

Адрана встала и вернула нейронный мост в стеганый мешочек.

– Он дозвонился?

– К счастью, нет.

– Нам повезло. Наверное, мне следовало сразу заговорить о деле, но показалось невежливым не проявить ни малейшего интереса к его товарам.

– Это было бы верхом бестактности, – согласился Лагганвор. – Может, свяжемся с друзьями по трещальнику?

– Не сейчас: думаю, пока мы неплохо справляемся сами. Посади мистера Даркли в кресло, будь любезен. Наверняка тут есть бечевка или что-нибудь попрочнее.

– Бечевка сойдет. – Лагганвор толчком усадил Даркли в кресло, которое только что освободила Адрана.

– Не бейте меня! – взмолился торговец.

– Я и не собираюсь, – сказала Адрана. – При условии, что ты будешь сотрудничать. Можешь приступать прямо сейчас.

– Возьмите череп. Любой череп. Два черепа!

– Буду с вами откровенной, мистер Даркли: на самом деле кости меня не интересуют. Моя сестра отправилась за покупками, и она вполне может самостоятельно разыскать что-нибудь полезное.

У него дрогнул подбородок.

– Я надеялся… надеялся, что вы станете отрицать. Я лишь предположил, что вы одна из сестер…

– И теперь, когда я призналась в этом… вы решили, что вам крышка? – Она сочувственно головой. – Понятия не имею, что напечатали о нас в той газетенке, но сомневаюсь, что хотя бы десятая часть – правда. Вы мне поможете, и с вами ничего не случится.

– Она говорит серьезно, – добавил Лагганвор, роясь в коробках.

Адрана сняла очки и протерла рукавом:

– Вынуждена кое в чем признаться… Я не просто наткнулась на «Магазин костей Даркли, Боскл-лейн, шестьдесят два». Я искала сведущего человека с хорошими связями, и… один информатор подсказал, что вы многообещающий кандидат. Около трех лет назад – сейчас, я полагаю, ближе к четырем – Боса Сеннен послала к вам посредника, чтобы кое-что обсудить.

Даркли сглотнул.

– Разве?

– О, не притворяйтесь, что забыли. Его звали… впрочем, с именами вышла запутанная история, так что обойдемся без них. Однако вы должны были его хорошо запомнить. Он весьма убедительный малый, и если бы вы увидели его рядом с моим спутником в темном переулке, могли бы принять их за братьев-близнецов.

Даркли выглядел растерянным.

– Дело в том, – весело продолжала Адрана, – что этому разумнику поручили расспросить вас о другой персоне, о джентльмене по прозвищу Тот Самый Щелкун. Складывается впечатление – признаться, я не могу со всей уверенностью рассуждать о случившемся, – что посланец Босы с Тем Самым Щелкуном так и не встретился. Что-то помешало их рандеву. И я прошу – нет, погодите! – я требую, чтобы меня представили означенному джентльмену.

– Я никогда не встречал Того Самого Щелкуна.

Лагганвор был занят тем, что привязывал Даркли к креслу найденной бечевкой. Он оторвался от работы, чтобы уточнить:

– Но ты о нем знаешь?

– Нет… Она же сама упомянула это имя!

– Гм… – Лагганвор скорчил гримасу сожаления. – У нас другие сведения, мистер Даркли. Тот Самый Щелкун – один из брокеров костей, с которыми вы предпочитаете иметь дело. Он посредник между вами и пришельцами, этакое промежуточное звено на черном рынке. И у вас должен быть номер его телефона.

– Вы ошиблись адресом. Я не знаю этого… Того Самого Щелкуна. Я вообще не веду дел с пришельцами. Щелкуны, ползуны… У них свой бизнес, у меня свой.

– Ну что, пора? – спросил Лагганвор.

– Увы, да, – ответила Адрана.

Лагганвор извлек свой глаз, и пока тот перемещался над ладонью туда-сюда по параболе, медленно увеличивая высоту, на его лице расцвела широкая улыбка коммивояжера. Оказавшись на одном уровне с лицом Даркли, глаз застыл, словно гвоздем прибитый. Лагганвор отступил, и глаз запульсировал, излучая мягкий розовый свет. Интенсивность свечения нарастала, темп пульсации ускорялся; глазное яблоко приблизилось к Даркли, направляя цикличный свет в его глаза. В горле торговца что-то тихо щелкнуло. Око Лагганвора явно оказывало мощное парализующее воздействие: Даркли не мог моргнуть, отвести взгляд или повернуть голову.

Щелчки продолжались, и дрожь распространилась вниз от шеи Даркли. Его конечности затряслись, даром что были связаны. Заскрипело кресло.

– Хватит, – шепнула Адрана.

– Э нет, мы только начали веселиться.

– Довольно!

Лагганвор поднял палец, и глаз отстранился. Свет немного потускнел.

– Все может обернуться хуже, мистер Даркли, – предупредил Лагганвор. – Гораздо хуже.

Торговец пускал слюни. Адрана вытерла ему щеку краем воротника.

– Дайте нам номер телефона Того Самого Щелкуна или, еще лучше, его адрес. Когда мы убедимся, что информация точна, сразу вернемся и освободим вас. А еще лучше, уговорите его приехать сюда. Тем самым вы избавитесь от нашего присутствия в кратчайшие сроки.

– Я не… – Даркли затрясся в приступе влажного кашля, и Адрана снова промокнула ему рот. – Мне не нужно просить, чтобы он приехал сюда.

– Ради вашего же блага, – произнес Лагганвор, прикрывая завесой волос опустевшую глазницу.

– Вы меня неправильно поняли, – ответил Даркли. – Того Самого Щелкуна не надо звать. Он уже здесь.

Глава 2

На расстоянии нескольких кварталов, через одну-две остановки по зеленой и фиолетовой периферийным междугородним линиям, но по-прежнему в районе Вирмири-Уэст города Стрензагер, младшая сестра Несс также занималась делами, которые не принято афишировать.

– Сдается мне, – проговорила Прозор, когда они поднимались по лестнице, – дело вовсе не в костях.

– Дело всегда было в костях, – сурово возразила Фура, оглядываясь. – Нам нужен череп, эта надобность никуда не денется. Но думаю, мы можем положиться на Адрану: она подберет череп, соответствующий нашим требованиям. Это не займет много времени. Я изучу находку и решу, стоит ли ее покупать. Но нет никакого смысла нам обеим заниматься этой тягомотиной. У меня есть…

– Более возвышенные заботы?

– Не совсем та фраза, которую я бы выбрала, но… тоже недалеко от истины.

Лестница привела в короткий коридор, устланный красным ковром, протертым посередине до бежевой полосы. В конце коридора была крепкая деревянная дверь, обочь нее растения в горшках. Фура вытащила из кармана металлический кулак, подняла его, готовясь постучать, а затем посмотрела в глаза Прозор в поисках какого-то знака, подтверждающего, что ей ничего не грозит.

– Что бы ни было за этой дверью, девочка, сама разбирайся с муками совести. Больно уж ты нервная с тех пор, как эта зеленоволосая капитанша приставила клинок к твоей шее. Ты нечасто так трусишь. Неудивительно, что не смогла даже взглянуть на кости, в таком-то состоянии.

– Не люблю, когда меня узнают.

– И я не люблю. Я поняла, что ты применила какой-то нетрадиционный психологический выверт в иммиграционном бюро. Фура Несс, которую я знаю, не вела бы себя так нагло, пытаясь проникнуть в мир… Но в следующий раз – если он будет, этот следующий раз, – советую прибегнуть к классическим методам психологического воздействия. Как знать, детка, вдруг из этого выйдет толк. – На угловатом лице Прозор появилась гримаса, отдаленно напоминающая улыбку. – Я бы не переживала из-за капитанши. Думаю, она не соврала: кто-то против нас, кто-то за нас, и она хотела намекнуть сестрам Несс, что они могут рассчитывать на некоторую поддержку… Если только вы не устроите настоящий бардак.

– Это что, ободрение такое?

– Чем могу, детка.

Фура постучалась – металлический кулак звучал, как молоток. Она спрятала руку в карман и отступила. Стучать еще раз бесполезно – их прибытие не могло пройти незамеченным.

– Дело не только в капитанше, – тихо сказала она.

– Ты про разумника, которого размазало по тротуару?

– Могла бы выразиться чуток деликатнее.

Прозор коснулась вмятины на голове, куда была вставлена металлическая пластина.

– Из меня выбили всю деликатность, когда прикрутили эту штуку к котелку. Впрочем, даже тогда мало что можно было выбить.

– Ты не перестаешь меня изумлять.

– Знаю, ты думаешь, что случившееся с разумником как-то связано с тем, как ты поступила с пистолями…

Фура приложила палец к губам:

– Проз…

– Мы же не скрываем это друг от друга, детка, а если кто и подслушивает, то лишь потому, что уже знает, кто ты и что натворила. Но о том разумнике горевать не стоит. Я не собираюсь притворяться твоей совестью или здравым смыслом; я лишь хочу сказать, что не все в Собрании происходит по твоей вине.

– Он, наверное, что-то потерял во время краха… Корректировки, или какое там название придумали…

– А может быть, его проблемы назревали задолго до того, как сестры Несс улетели в космос. Дело в том, детка, что ты не могла знать, что произойдет, если собрать те пистоли в одном месте. Конечно, ты могла бы как следует подумать, прежде чем совать нос в чужие делишки, но твоей вины в том, что все так обернулось, нет. Что-то в Собрании прогнило задолго до твоего появления на свет.

– Просто скажи, что я не сделала хуже, – попросила Фура.

– Иногда все должно стать хуже, прежде чем станет лучше.

Щелкнул замок, дверь открылась. За порогом стояла странная девушка с мертвыми глазами, а за ней продолжался коридор. Она была почти одного роста с Фурой, худая как скелет, сутулая и скособоченная – ни дать ни взять марионетка, висящая на невидимых веревочках. Бантики в волосах, красивое платье в розовую и голубую полоску – словно десятилетка в свой день рождения. Хотя Фура не сомневалась, что незнакомке не меньше шестнадцати. Рот – как беззубая щель, обведенная черной помадой.

– Кто? – спросила она хриплым голосом.

– Капитан Тессили Маранс, – сказала Фура.

– Хиртшал, – добавила Прозор.

Девушка достала записную книжку. Полистала, провела пальцем с черным ногтем по колонке имен:

– Аптекарь вас примет.

Фура и Прозор последовали за привратницей. Та была на пуантах и передвигалась на цыпочках, будто едва касаясь пола. В этом коридоре ковер был заменен относительно недавно, а на стенах, обшитых деревянными панелями, висели фотографии и картины. В конце была дверь, почти целиком из матового стекла, сквозь которое проникал дрожащий зеленый свет. Девушка открыла дверь и поманила посетителей в комнату, где было прохладно и сыро, как в склепе.

Это оказался аквариум – точнее, помещение, заполненное множеством отдельных аквариумов. Они покрывали стены и значительную часть пола. Каждый аквариум был освещен изнутри и полон светящихся рыб всевозможных размеров и пород. Они двигались беспокойными косяками среди коралловых зарослей и ныряли в миниатюрные гроты и сказочные затонувшие города из драгоценных камней.

Фура несколько секунд таращила глаза и внимала тихому журчанию насосов, наполовину опечаленная, наполовину обрадованная. Она уже забыла, как любила разглядывать аквариум в Хадрамо, в зоологическом саду. Пребывание в этой комнате, с ее запахами и звуками, с ее сыростью и слабым освещением, заставило вспомнить мороженое и сувениры, вспомнить прекрасные дни вдали от домашних забот.

– К вам капитан Маранс с помощницей, – объявила девушка.

– Очень хорошо, Пэсиди. Подождите минутку, ладно? Извините, капитан, – мои маленькие любимцы нуждаются в заботе.

Говоривший стоял к ним спиной. Он опирался на трость и сыпал корм в один из самых больших аквариумов. Позади него виднелась старомодная инвалидная коляска, сделанная в основном из прутьев. Рыбы – синие дротики с огненными полосками по бокам – высунули рот наружу, когда Аптекарь вытряхивал последние гранулы из сумки.

– Идите сюда, капитан Маранс, я очень хочу с вами познакомиться.

Фура и Прозор подошли к мужчине. Он осторожно опустил крышку на резервуар с рыбами и вернулся в кресло. Пэсиди на несколько мгновений задержалась в дверях – стояла ссутулившись и угрюмо покусывала прядь волос.

– Спасибо, что согласились принять меня так скоро, – сказала Фура.

– Должен поздравить вас с тем, что вы так легко отыскали меня. Не стану вдаваться в подробности, скажу лишь, что в силу некоторых причин я держусь в тени.

Аптекарь набросил на колени узорчатый плед. Этот человек был почти таким же худым, как и привратница, тонкие как палки запястья торчали из рукавов белого хирургического халата, застегнутого по бокам и на плече. На закатанных рукавах остались влажные зеленые ободки – руки недавно окунались в аквариумную воду. На лице застыла улыбка – такая напряженная, что казалась безумной, а не обнадеживающей. Глаза с тяжелыми веками и внушительными мешками как будто стремились расползтись подальше от длинного носа с явно выраженной горбинкой. Пепельные волосы были сильно зачесаны на сторону, образовав асимметричную волну, которая закрывала половину лица. Фура не могла оценить его возраст: это либо рано одряхлевший юноша, либо старик, который сохранил отблески молодости.

– У вас есть список?

Фура протянула сложенный вдвое листок бумаги. Аптекарь взял его двумя пальцами, тщательно понюхал, затем развернул и прочитал составленный Эддралдером перечень.

– О, у вас на корабле имеется врач. Почему он не явился сам? Так было бы быстрее и проще.

– Наш доктор предпочитает оставаться на борту. Он сказал, что в списке нет ничего такого, что было бы трудно найти.

Аптекарь вел пальцем по бумаге, бормоча.

– Транзером, десять стандартных мер обычного раствора. Двадцать ампул терамола. Шесть единиц орального аксанокса… – Он поднял взгляд на Фуру. – Опасная игра, эти ваши странствия по шарльерам?

– Я не говорила, что занимаюсь этим.

– А чем еще может заниматься честный капитан? Это медикаменты для экипажа, который может подвергнуться разнообразным травмам помимо банальных заболеваний, связанных с космическими полетами.

Фура пожала плечами:

– Иногда приходится рисковать.

– Можете ли вы снабдить девочку необходимым, вот в чем вопрос, – встряла Прозор.

– Да… да. – Аптекарь посмотрел на нее с легким раздражением. – В основном.

– В основном? – переспросила Фура.

– Список достаточно простой, но… сами понимаете, платить придется по ценам черного рынка. Я гарантирую качество, и у вас не будет проблем с официальными инстанциями. За разумную дополнительную плату я предоставлю экспортную документацию. Этого хватит, чтобы при отбытии разобраться с любыми затруднениями.

– Мы заплатим, – сказала Фура.

– Единственная трудность в том, что ваш доктор запросил двадцать флаконов мефрозина.

– Если он есть в списке, значит он нам нужен.

– Мефрозин сложно достать. Неимоверно сложно, и он весьма дорог. Я не могу поставить двадцать флаконов в кратчайшие сроки. Десять – максимум, и гарантирую, что вы не добьетесь успеха в других заведениях Малграсена.

Прозор подбоченилась и вложила в свой взгляд весь скепсис, на какой была способна.

– Значит, кто-то подмял под себя рынок?

– Давайте сформулируем это так: небольшое количество мефрозина, циркулирующего через Малграсен, имеет тенденцию проходить через мои руки. Еще кое-что, если позволите… – Он пристально посмотрел на Фуру.

– Что? – спросила она.

– Мефрозин имеет несколько применений… но одно из главных – противодействовать развитию острого прогрессирующего паразитического синдрома, вызванного световым плющом, – этот недуг известен под названием «светлячок». – Аптекарь нахмурился, изучая Фуру с более явным интересом. – Вы больны, не так ли? Рисунок на коже отчасти скрыт, но блеск в глазах не спрячешь, и я его вижу. Споры достигают глазных яблок через зрительный нерв. Следовательно, они уже находятся в вашем мозге и начинают влиять на когнитивные процессы.

Отрицать это было невозможно, поэтому Фура стиснула зубы и пожала плечами:

– Так есть у вас мефрозин или нет?

– Десять флаконов.

– Забираю все.

Фармацевт еще раз просмотрел список:

– Шесть тысяч мер – вот общая стоимость вашего заказа. Шесть тысяч триста, если нужны экспортные документы. В этом случае я добавлю ящик – он избавит вас от необходимости распихивать препараты по карманам.

Фура посмотрела на Прозор, которая полезла под куртку, в сумку с пистолями, которую ей доверили. Шесть тысяч триста мер – сущее вымогательство, но Фура хотела получить лекарства немедленно и без лишних вопросов. Прозор рылась в сумке, щурясь на узоры, отражающие номинальную стоимость пистолей, пока не нашла что-то близкое к означенной сумме. Закончив, она протянула Аптекарю двенадцать штуковин, каждая размером с медальон.

– Не хватает двадцати мер, но вы же не собираетесь мелочиться?

– Не собираюсь. – Аптекарь взял кругляши и изучил каждый – быстро, но внимательно. Он подносил пистоли к колеблющемуся зеленому свету и вглядывался в переплетающийся узор на поверхности – перекрещивающиеся нити как будто висели над пустотой, чья глубина намного превосходила толщину диска. – Пэсиди, возьми список и заполни ящик для транспортировки. Капитан Маранс забирает все десять оставшихся у нас флаконов мефрозина. Нет сомнений, что она нуждается в этом препарате.

Девушка взяла листок и направилась между двумя рядами аквариумов к задней двери.

– Она управится быстро, – пообещал Аптекарь. – Пэсиди очень толковая, благослови ее Господь.

Он ссыпал пистоли в карман халата, проехал на своем кресле пару метров, затем встал, чтобы покормить рыбу в следующем резервуаре.

– Рискну предположить, что для человека вашей профессии настали трудные времена. Корректировка спровоцировала тьму неприятностей. Когда кредиты замораживают, торговля тоже замирает. Местные экономики в таких мирах, как Малграсен, могут кое-как функционировать, но в других местах дела обстоят гораздо хуже. Предметы роскоши продолжают возить туда-сюда, но что касается более заурядных вещей, где маржинальная прибыль… э-э… никогда не поражала воображение – да, речь о продуктах питания, лекарствах или веществах, необходимых для их производства, – тут все встало почти намертво.