Текст книги "А потом я проснусь"

25

Ярослава

Пригладив волосы, я отхожу от зеркала чуть подальше, чтобы удостовериться в своей неотразимости. Ладно, про неотразимость я малость загнула, но выгляжу вроде нормально. Я обычно с внешним видом не слишком заморачиваюсь: голову помыла, чистое надела и готово, но сегодня пришлось расстараться. В том, что Питер далеко не Иркутск, я сегодня еще раз убедилась по время прогулки. Столько тут интересных мест и необычных людей – аж дух захватывает! Чего стоят уличные кафе с уютными террасами, так и манящими в них посидеть… А какие тут девушки! В жизни не видела таких красивых и модно одетых.

Выкрутив тюбик помады, я еще прохожусь ей по губам, потому как первый слой успела съесть. Я сегодня даже глаза накрасила, как Инга меня учила. Надеюсь, не слишком вульгарно получилось. Мне с непривычки сложно оценить.

«Выходи», – приходит сообщение от Алана, вместе с которым внутри поднимается радостное волнение. До сих пор не могу поверить, что все это не сон. Я прилетела в красивейший город, живу с шикарном отеле (вчера Инге скинула фотки – так она обалдела и заскулила, что тоже хочет ко мне), утром завтракала в ресторане и полдня гуляла по Петергофу. Не жизнь, а сказка! Я всегда знала, что если быть хорошим человеком и никому не желать зла, то непременно будешь счастливым.

«Бегу», – печатаю я и, в последний раз крутанувшись перед зеркалом, выскакиваю за дверь, чтобы не задерживать Алана.

Сейчас мне стыдно за то, что я первое время так ему хамила, ведь благодаря ему я переживаю одни из самых волнительных событий в жизни. Кстати, в этот «Гонзо» я не напрашивалась. Сначала меня его друг позвал, а потом уже и сам Алан. Я нарочно несколько раз спросила, точно ли я не помешаю, и он заверил, что будет рад меня видеть. А мне что? Я только рада новые места проведать. Денег все равно много не потребуется. – пить-то я не планирую.

– Платье и каблуки? – медленно произносит Алана, когда я плюхаюсь рядом с ним на заднее сиденье большой черной машины. – Неожиданно.

– Что тебе неожиданно? Я же девушка вроде.

– Просто не видел тебя такой… – Его взгляд отрывается от моих голых коленок и поднимается к глазам. – Нарядное.

– Ну, ты же сказал взять что-нибудь поприличнее, если куда-нибудь соберемся, – как можно равнодушнее отвечаю я, начиная смущаться от его внимания. – Вот я и взяла первое, что пришло в голову.

– Отлично выглядишь, – говорит он, а в следующую секунду, к счастью, отвлекается на вспыхнувший экран телефон.

Разгладив подол платья, я поворачиваюсь к окну, чтобы не пропустить вид вечернего Питера. Все такое красивое, суетное, светящееся, что живот снова покалывает от восторга. Вот прикол. Две недели назад я знать не знала, кто такой Алан, а сейчас еду на тусовку с его друзьями.

– Ты только, пожалуйста, не вздумай попытаться самой за что-то платить, хорошо? В нашей компании так не принято.

– Но я ведь не из вашей компании, – пытаюсь возразить я, но не слишком настойчиво. Потому что интуитивно чувствую, что на меня посмотрят как на дуру, попытайся я впихнуть кому-то из его друзей тысячу, выделенную на этот вечер.

– Ты пришла со мной, – строго говорит Алан и тут же добавляет: – Как моя подруга. Значит сегодня ты в нашей компании. Договорились?

С небольшой задержкой я киваю. Ну я ж не совсем идиотка. Понимаю, что они тут явно живут по другим правилам. Может и к лучшему, конечно, что у них не принято, чтобы девушка за себя платила. А то я в том заведении, где мы завтракали, случайно счет за воду увидела и чуть со стула не упала. Бутылка минералки стоит как завтрак! Совсем рехнулись уже.

Алан в этом «Гонзо», похоже, частый гость. Все-то с ним здороваются, все улыбаются. Хотя чего я так удивляюсь? В Иркутске нас с Ингой тоже в каждом клубе знают: что в баре, что на фейс-контроле.

И все-таки хорошо, что я так старательно собиралась. Народ здесь тоже красиво одет. И музыка, кстати, прикольная. Решено. Если за столом будет неловко, то я сразу уйду танцевать и все.

Вытащив из сумки телефон, я навожу его на светящуюся барную стойку, возле которой толпятся люди. Инге хочу отправить, чтобы отчитаться о досуге.

– Пойдем, успеешь еще пофотографировать, – говорит Алан и вдруг без спроса берет меня за руку.

От неожиданности у меня даже мурашки на коже выступают. Меня так обычно никто не трогает. Даже Инга.

– Это чтобы ты не потерялась, – поясняет он, потянув меня за собой. – Наш стол немного поодаль находится, так что сама ты вряд ли найдешь.

Ладонь у него теплая, в меру жесткая, широкая. Непривычно, но потерпеть можно. Забавно даже так идти. Будто мы парень с девушкой.

– О-о, кто вернулся из командировки! – раздается веселый мужской голос. И следом еще один и еще:

Салют, братишка.

Ну, наконец-то.

Опять нет повода не выпить.

Да здравствуют интеллектуальные разговоры.

Пока Алан пожимает руки друзьям и обнимается, я скромно переминаюсь с ноги на ногу. Кроме меня здесь всего одна девушка, и та сидит скромно на дальнем диване, не произнося ни звука.

– Привет, Ярослава! – окликает меня тот самый Артем, с которым я познакомилась на завтраке. – Ты все-таки пришла!

Никак не пойму, правда он такой дружелюбный или притворяется? Не буду думать, что второе – он же ничего плохого мне не сделал.

– Привет! – громко здороваюсь, чтобы перекричать звучащую музыку. – Да, Алан меня пригласил.

– Что пить будешь? – он обводит рукой стол, уставленный бутылками с алкоголем, и манит меня к себе. – Садись рядом. Алан все равно еще не скоро освободится.

26

Выбор у меня невелик: стоять неприкаянной и ждать, пока Алан обратит на меня внимание, либо же принять приглашение Артема. Ладно, с виду он нормальный парень вроде, хоть и улыбается слишком широко и часто. Не укусит же он меня, ей богу. А если и укусит, то сразу об этом пожалеет.

Протиснувшись вдоль стола, я занимаю место рядом с ним и машинально одергиваю платье. Короткое, зараза, и задирается так, что того и гляди трусы засвечу. Все-таки мне привычнее ходить в шортах или джинсах.

– Держи. – Перед моими глазами тут же возникает наполненный фужер.

– Что это? – для верности я тянусь к нему носом. Судя по запаху и подпрыгивающим пузырькам – шампанское.

– Просекко, – поясняет Артем. – Ты не ответила, что будешь пить, и налил на свой выбор.

Я мотаю головой.

– Не-е. Я пить не собиралась.

– Не пить в таком заведении, где толпа народа и играет музыка? Брось. Это же просто лимонад. Для настроения. – И не дав мне возразить, вкладывает бокал в мою руку и поднимает свой. – Давай, Ярослава. Выпьем за хороший вечер.

Вот это он настойчивый парень – ни отказаться, ни слова вставить не дает. Наверное, с девушками у него проблем нет.

Я ловлю на себе вопросительный взгляд Алана, которого по-прежнему осаждают друзья, и успокаивающе ему улыбаюсь. Все в порядке со мной, не парься. За мной приглядывать не нужно. Сама разберусь.

Просекко оказывается на редкость вкусным. И впрямь как лимонад. Я такого еще не пробовала. Интересно, у нас в Иркутске такое есть?

Отпив из своего стакана, Артем придвигается ко мне ближе.

– Как тебе здесь? Ты в «Гонзо» в первый раз?

Я киваю. Один маленький глоточек приятно дал в голову, и скованность исчезла. Как же все круто на самом деле! Питер, это место, музыка и веселая компания.

– В первый. Я же не местная. Из Иркутска, Алан не говорил?

– Не говорил. Мы с ним толком пообщаться не успели, – улыбается Артем, заставляя меня вновь задаться вопросом, как ему удается быть настолько приветливым.

– Так можешь сейчас пообщаться, – предлагаю я. – Вон же он стоит.

– И бросить тебя? Нет, ни за что.

И все-таки он странный. Алан-то его друг, а я никто. Случайная знакомая. Чего он так меня обхаживает? Влюбился с первого взгляда? Что-то не верится. Девушек тут получше меня хватает. Хоть вон ту блондинку взять. Выглядит как с обложки журнала, даже кожа в темноте переливается, а сидит одна, в телефон уставившись.

– За меня можешь не переживать. Если станет скучно, я танцевать пойду.

– Привет еще раз, – раздается рядом со мной голос Алана. Адресован он не мне, а Артему, судя по протянутой руке.

Я испытываю странную радость и облегчение от его появления. То ли привыкнуть к нему успела, то ли что… Но с ним как-то спокойнее.

– Здорово, – отвечает Артем, улыбаясь так широко, что его рот светится в полумраке. – А я тут пока с твоей подругой общаюсь, чтобы не заскучала.

Я хочу возразить, что скучать я не собиралась и развлекать меня никто не просил, но вовремя себя останавливаю. Это все-таки компания Алана, и не стоит тут показывать характер по любому поводу.

– Друзья, – вдруг громко объявляет Алан на весь стол и трогает меня за плечо. – Я не успел вам представить мою подругу Ярославу. Прошу любить и жаловать.

Все начинают со мной здороваться, и мне приходится улыбаться так же, как Артем: старательно и не переставая. Эх, жалко Инги со мной нет. Вот тот брюнет слева с сережкой в ухе ей бы понравился. Да и блондин высокий тоже. Она в принципе всеядная.

– Ярослава из Иркутска, так ведь? – снова подает голос Артем.

Блин, да что ж он такой неугомонный-то? Я вообще не планировала привлекать к себе столько внимания. Хватит и того, что голова, как у резиновой игрушки, дергается от каждого приветствия.

– Да, я из Иркутска.

– А как вы с Аланом познакомились?

– Около фитнес клуба, – отвечает Алан за меня. Интуитивно чувствуется, что он не слишком доволен такими расспросами.

– Да, ты же там из спортзала не вылезал, – весело произносит парень напротив. Худой, в бейсболке. – Я как не позвоню, ты либо в бассейне, либо в качалке.

– Тебе тоже не помешает, Лелик, – усмехается Алан, но очень по-доброму, что становится ясно, что этого Лелика он очень любит.

– Короче, познакомились вы в спортзале, – заканчивает Артем. – Ты приседала, а Алан подглядывал за тобой с беговой дорожки.

– Не совсем, – возражаю я справедливости ради. – Я не очень люблю спорт.

– И что ты тогда там забыла?

– В «Фараоне» я подрабатываю иногда. В фитнес-баре коктейли делаю.

Со стороны Алана я чувствую резкое движение, будто он что-то уронил. Про подработку я ему не рассказывала, как и про то, что видела его еще до того, как он огрел меня сумкой. Я ему коктейль как-то раз делала, но он даже на меня взглянул. Деньги на стойку положил, буркнул «спасибо» и смылся. А я старалась, между прочим. Видно было, что он устал после тренировки сильно, и я ему специально протеина побольше положила, чтобы скорее восстановился. Хотя это и запрещено.

– Ого! Вот это интересная у тебя работа! – восклицает Артем и обводит глазами стол, будто хочет удостовериться, что все его слышат. – А ты учишься где-то или – ну ее, эту учебу?

– Ты чего разошелся, Тема? – с полушутливой улыбкой говорит Алан. – Давай не будем Ярославу смущать.

Тут мне становится обидно, что он считает нужным меня защищать. Зачем? Защищать меня ни от кого не нужно. Тем более, что стыдится мне нечего.

– Я учусь в ветеринарном. Что-то еще хочешь спросить?

– Как у вас там с развлечениями? – спрашивает блондин, которого я «присмотрела» для Инги. – Я в Иркутске ни разу не был. Есть места нормальные, куда можно сходить?

– Есть, конечно, – отвечаю я, преисполнившись желания похвалить родной город. – И бары есть, и клубы хорошие. Недавно вот спа новый открылся. У меня там подруга работает. Может скидку хорошую сделать. Так что приезжайте как-нибудь с друзьями. Правда, лучше летом…

Оборвавшись, я поворачиваю голову на раздражающий звук слева. Это Артем, прикрыв лицо рукой и содрогаясь всем телом, смеется.

Я хмурюсь. Что смешного? Или я какую-то шутку пропустила?

– А ты чего сегодня мудак такой? – зло цедит Алан, заставляя меня еще сильнее растеряться.

На это Артем отмахивается и начинает смеяться еще громче.

27

Алан

Злость неумолимо подбирается к нервным окончаниям, заставляя кулаки сжаться. Ублюдок. Это был его план? Вынудить меня притащить сюда Ярославу и как следует над ней поиздеваться? Хотя, о чем я? Целью, разумеется, является не она, а я. С Артемом или Сойкой, как зовут его в нашей компании, я знаком лет пять. Уже и не вспомню, через кого. Он старший сын владельца сети автосалонов, разорившегося около год назад. Полагаю, это причина номер один, по которой из него в последнее время лезет дерьмо. Его желание непременно причислять себя к касте избранных стало расти прямо пропорционально тающему состоянию его семьи. О причине номер два тоже несложно догадаться. Артем долгое время имел виды на Женю, но она выбрала меня. Лелик как-то проболтался, что он ее за глаза называет продажной шалавой. За то, что якобы выбрала не любовь, а деньги.

– Чего он ржет-то? – спрашивает Ярослава, от растерянности вновь переставая контролировать речь. – Не помню, чтобы что-то смешное ляпнула.

– Не обращай на него внимания, – сквозь зубы цежу я, надеясь, что она и дальше будет пребывать в счастливом неведении того, какой мудак сидит с ней рядом. – У Артема случаются иногда припадки. Родился с отклонениями.

Смех Сойки становится еще громче и теперь походит на вой шакала. Я убить его готов, вот только не знаю, как сделать это, не привлекая лишнего внимания.

– Да забейте, друзья! – с фальшивой веселостью встревает Лелик. – Ну смешинка в рот человеку попала – что сделаешь? Кстати, Ярослава. А от твоего имени есть сокращенное?

– Есть, – напряженно отвечает она, обнимая себя руками. – Яся. Но я не люблю, когда меня так называют. Лучше Яс.

– Яс, – повторяет Лелик. – Прикольно звучит. Так и буду тебя звать. Ну что, выпьем еще шампанского за ваш приезд, Яс? Не знаю, как остальные, но я по Алану очень скучал.

– Да все скучали, – подает голос Богдан, который на время инцидента со смехом предпочел делать вид, что занят разговором с Горликом. Я знаю, почему он это делал. Не любит неловких ситуаций и вмешивается только, когда градус напряжения оказывается слишком высок.

Самообладание постепенно возвращается ко мне. Ярослава вроде не поняла, что Сойка над ее простотой и отсутствием мультивалютной родословной смеялся, и Лелик, к счастью, сумел вовремя всех отвлечь.

– Пересядь на мое место, – говорю я, наклонившись к ее волосам. Для чего прошу – и так понятно. Чтобы рядом с этим мудаком не сидела.

Ярослава открывает рот, чтобы по обыкновению мне возразить, но потом закрывает и делает то, что говорю. Я намеренно задеваю локтем плечо Сойки, когда сажусь рядом. Чтобы знал, что я о нем думаю.

– А Лелик – это твое настоящее имя? – продолжает Ярослава, решившая поддержать беседу с Леликом.

– Нет. Так меня только они зовут. Я Алексей.

Ярослава, Лелик, Богдан и Горлик чокаются, и я вместе с ними. Чтобы отметить свое возвращение, выбрал джин.

– А вы все давно дружите?

– Сколько мы уже дружим, Дис? – Лелик с готовностью поворачивается Богдану. – С тобой с универа – это лет семь получается, с Максом со времен гонок… То есть, года четыре. С Аланом вообще со школы. Бро, помнишь, как Цербер Витальевна меня с сигаретами спалила?

Я с улыбкой киваю. И правда, со школы знакомы. Лелик с тех пор не сильно изменился, разве что повыше стал. С инцидента с сигаретами и началась наша дружба. Он сидел рядом с кабинетом директора белый как мел из-за предстоящего гнева отца, которого грозились вызвать на ковер. Мне стало жалко щуплого перепуганного пацана, и я попросил мать, как главного мецената школы, выпросить для него помилование до первого замечания. Первое замечание в случае Лелика наступило на той же неделе, но нашей дружбе это не помешало.

– Расскажите, что за история? – восклицает заметно повеселевшая от возможности влиться в компании Ярослава. – И кто такая Цербер Витальевна?

Окончательно расслабившись, я делаю еще один глоток. Все, теперь я наконец чувствую, что оказался дома. Оказывается, очень по всем скучал.

– Это какая-то новая категория порно? – звучит слева приглушенный насмешливый голос Сойки. – Простолюдинки? После эпилированных лобков потянуло на экзотику?

Кровь с ревом приливает к вискам, и рука сама грохает стаканом по столу, расплескивая джин. Взгляды всех устремляются на нас, но сейчас мне плевать. Я колено этого мудака по соседству и без того долго терпел.

– Тебе есть, что мне сказать, вижу? – чеканю я в улыбающуюся рожу. – Пойдем на свежий воздух прогуляемся, чтобы никто нам не мешал.

28

– Э-э-э, ребятушки, вы чего это удумали? – тоном заправского миротворца произносит Лелик, переводя взгляд с меня на Артема. – Хорошо же сидели. Цербера Витальевну вспоминали, джином чокались…

Сейчас его попытка сгладить заострившийся донельзя угол меня только злит. Я не хочу сидеть рядом с Сойкой и продолжать делать вид, что ничего не происходит. Этот мудак сделал все, что схлопотать в морду. Так пусть схлопочет и перестанет наконец ржать как умалишенный.

– Это ты в Иркутске набрался уличных манер? – продолжает глумиться Сойка, недобро сверкая глазами. – Папа-то за это по головке не погладит.

Ему удивительно метко удается надавить на самые чувствительные мои точки: напомнить о диктаторских замашках отца и обижать при мне девушку. И не просто девушку, а наивную девчонку, которая ровным счетом никак его не задела и которую я, к тому же, представил как свою подругу.

Три. Целых три плевка в мою сторону.

– Да чего ты внимание на него обращаешь, Алан? – бормочет Ярослава, дергая рукав моей рубашки. – Сам же сказал, что друг твой малость с отклонениями. Пожалеть его только можно, убогого.

Такие уговоры раздражают меня не меньше Леликовских, просто потому, что они не имеют смысла. Вывылочь Сойку на улицу и сказать ему все, что думаю – мое единственное желание. Дальше – как пойдет.

– Папа может по голове меня и не погладит, но если я тебе минут через пять челюсть выломаю – твое заявление ни в одном отделении не примут, – едко цежу я, перенимая его издевательский тон. – За всю жизнь дважды к нему обращался. Эта просьба будет третьей.

В этот момент я искренне верю в сказанное. Никакие последствия в виде огласки или появления ментов меня не остановят. Если для того, чтобы разукрасить морду Сойки нужно приползти к отцу на животе – я это сделаю.

Даже в темноте заметно, как багровеет его лицо. А ты как думал, дружок? Что это игра в одни ворота? Ведешь себя как сука, будь готов, что и тебе ответят тем же. Твою-то задницу никто не прикроет. Ну подергает отец старые связи, но едва ли среди них найдется тот, кто посмеет подвинуть Волынского.

Грохнув бокалом по столу точь-в-точь, как я недавно, Сойка встает. Я встаю тоже, чтобы не дать ему ни одной лишней секунды нависать надо мной.

– Блин, ну вот что такое, – жалобно бурчит Ярослава. – Стоит нам оказаться вдвоем в клубе, как начинается мордобой.

Не был бы я так напряжен, от души бы посмеялся такому наблюдению. А ведь правда. Мы с ней знакомы от силы полторы недели, а я уже дрался чаще, чем за всю мою жизнь.

– Треш какой-то, – доносится ворчание Лелика, пока мы с Сойкой друг за другом выходим из-за стола.

– Я с вами, – подает голос молчавший Горлик и тоже поднимается. – В качестве секунданта.

– Сиди, – отрезаю я, стараясь вложить в голос всю свою непреклонность. – Тут человеку один на один нужно выговориться.

Сойка фыркает. Ну, по крайней мере, уже не воет по-шакальи. Не помню, в курсе он ли нет, что я занимался боксом. Это одна из немногих полезных вещей, на которой настоял отец. Как ни крути, помогает чувствовать себя увереннее.

Забавно идти по грохочущему от музыки коридору, проматывая в голове возможность скорой драки. С другой стороны, если мы оба спустим пар, глядишь, сможем в будущем нормально общаться. Артема я все же считал своим другом, пусть и не таким близким, как Лелика или Богдана.

Вдвоем, не сговариваясь, сворачиваем к черному входу, о котором знают только «свои». Свои – это те, кто лично знаком с Димой Фридманом, владельцем «Гонзо». Там есть небольшая терраса, где иногда по средам мы вместе курим кальян. Качественно «поговорить» у переполненного главного входа нам вряд ли удастся.

– Начинай. Я слушаю. – Сойка резко разворачивается ко мне, едва железная дверь с грохотом захлопывается. Его чрезмерно небрежный тон выдает его с головой. Нервничает.

Я намеренно подхожу к нему достаточно близко, чтобы удерживать зрительный контакт и заодно иметь возможность для удара. Бегать за ним по периметру, пока он будет выкрикивать очередные гадости, не входит в мои планы.

– Я думал, это тебе есть что мне сказать. Для чего ты прицепился к Ярославе? Она хорошая девочка и ничем тебя не задела.

– А чем я ее обидел? – он придурковато пожимает плечами, будто речь действительно идет о банальном недопонимании. – Она даже не поняла, чего ты взвился.

– Для чего дурака включаешь? Она тебе покоя не дает с первой встречи. Ты сам ее в «Гонзо» пригласил. Для чего? Поиздеваться прилюдно? Не догадывался, что я не позволю?

– То есть, ты ее с собой брать не планировал, а хотел втихую в отеле потрахивать, чтобы не стремно перед нами было? – насмешливо скалится Сойка. – И потом командировать обратно? Извини, я сразу не просек.

У меня снова сжимаются кулаки. Нет, про реанимацию дружбы точно можно забыть. Я не люблю быдло, а человек передо мной именно такой и есть. Обозленное хамоватое быдло.

– Ты когда такой сукой стать успел? Неужели за время моего отсутствия? Люди, по твоему, делятся на две категории: с деньгами и без?

– А для тебя с каких пор не так стало, депутатский сынок?

Я закрываю глаза и втягиваю остывающий летний воздух через нос, чтобы успокоиться. Открываю глаза снова. Нет, не успокоился. Видимо прояснить все недомолвки сегодня не выйдет. Ну и хрен с ним.

– С тех пор, как с тобой за одним столом стал сидеть, разве непонятно, малыш? – ласково выговариваю, чтобы наверняка его припечатать. – В нашей компании только ты без денег.

– Пидор блядь, – разъяренно шипит Сойка и, подавшись вперед всем телом, неловко выбрасывает кулак.

Я этого ждал, можно сказать готовился, поэтому легко уклоняюсь в сторону и, перехватив его плечо, ударяю в пах коленом. Сойка, выпучив глаза, со стоном оседает на землю. Больно, ага. Прием не совсем боксерский и сделан скорее по велению сердца и души.

От скачка адреналина зашкаливает пульс и сбивается дыхание. Членовредительство – это не мое, как и язвительные подъебки. Все, что я сказал или сделал, продиктовано исключительно злостью.

– Послушай, Артем, – говорю я уже медленнее и как можно спокойнее. Не хочу, чтобы он думал, что происходящее доставляет мне удовольствие. – Поезжай домой и хорошо покопайся в себе. Задайся вопросом, в какой момент твоя жизнь свернула не туда, и ты превратился в злого тролля, гадящего друзьям и обижающего девушек. И на случай, если тебя задели мои отношения с Женей – в жизни по-разному бывает, друг. То, что она выбрала не тебя, не повод поливать ее грязью и пытаться подъебать меня. И еще. На количество твоих денег в нашей компании всем плевать, кроме тебя. Подумай об этом.

Судя по тому, что Сойка даже и не думает подниматься, а продолжает держаться обеими руками за пах и скулить, продолжения драки не будет. Подождав еще пару секунд, я разворачиваюсь к входу. Ну и хорошо, что так. Мне, оказывается, не подраться надо было, а просто высказаться.

– Пошел ты на хер, – влетает в закрывающуюся дверь.

Я стискиваю зубы. Придурок. Не оставляет себе ни единого шанса.