Текст книги "Спасибо, диабет! Честный рассказ о том, как я надрал зад своему диагнозу"

7. Добро пожаловать в пункт скорой помощи!

Пункт скорой помощи напоминает современную версию средневекового Двора чудес[5]5
  Двор чудес – квартал в средневековом Париже, служивший притоном для профессиональных нищих, бродяг и т. п. – Прим. перев.


[Закрыть]. Стоит войти через стеклянные двери – и перед вами целый мир, наполненный стенаниями, расстроенными лицами и людьми, перевязанными тем, что подвернулось под руку. Здесь вопящая девочка, сломавшая запястье во время занятий спортом, мужчина, отрезавший себе большой палец, когда работал в саду, и спящий в углу, рухнув в одно из коричневых кресел, бездомный. Это ужасный и пугающий мир, полный запахов и таких вещей, которых мы предпочли бы не видеть. Все терпеливо ждут. Все благожелательно улыбаются, объединенные тем, чего требует наше тело и над чем мы в конечном счете не властны.

Иногда мы встречаемся около автомата с напитками и сладостями: «Вы давно ждете?»

Я: Вы давно ждете?

ПАЦИЕНТ: Да нет, в общем-то. Я как вчера помню, как приехал сюда. На самом деле это было в 1903 году: еще не было этого автомата, и нам приходилось доставать воду из колодца, вырытого посреди приемного покоя… Поверьте мне, все было по-другому!

Вокруг нас торопливо бегали медицинские сестры с документами, которые они с почти неизменной улыбкой забирали у администраторов или отдавали им. Иногда они перешептывались между собой или смеялись. В другой раз они вызывали кого-нибудь и уводили за тяжелые загадочные створчатые двери, на которых было написано устрашающими красными буквами: «Посторонним вход воспрещен».

Когда подошла моя очередь обратиться к администратору, я уже не знал, насколько оправданно мое присутствие здесь. Не следовало ли мне записаться к своему терапевту, а не лететь сюда сломя голову? И правда, в этой комнате были пациенты, состояние которых вызывало тревогу, тогда как мне не казалось, что я нуждаюсь в помощи так же, как они. У меня ничего не сломалось, не гноилось, не прорывалось… Итак, у меня возникло как никогда острое ощущение, что я не на своем месте.

СКОРОТЕЧНЫЕ РИСКИ ГИПЕРГЛИКЕМИИ

Если диабетик не следит за собой, содержание глюкозы в его крови повышается: это гипергликемия. Для нее характерны различные симптомы:

• усталость

• обильное мочеиспускание

• голод

• раздражительность

• головокружение

• тошнота

Если вам кажется безобидным быть большим ходячим леденцом, такая ситуация тем не менее не проходит без серьезных последствий, совсем наоборот, особенно если она не меняется на протяжении долгого времени. Вот некоторые из этих последствий. Держитесь, это довольно сложно!

КЕТОАЦИДОЗ

Диабетический кетоацидоз – это острое осложнение, которое подвергает опасности жизнь пациента. В 90 % случаев он развивается на фоне диабета 1-го типа. Нередко его наблюдают при обнаружении диабета, но также отслеживают в случае конкретного неадаптированного лечения или инфекции.

Кетоацидоз обычно возникает в результате более или менее значительного недостатка инсулина, как уже было сказано, при гипергликемии. Ведь именно от того, что глюкоза остается в крови вместо того, чтобы пройти через двери клеток, ее парадоксальным образом не хватает органам нашего тела. Они не могут ассимилировать то, что тем не менее находится вокруг них, что немного напоминает картину Теодора Жерико «Плот "Медузы"»[6]6
  «Плот „Медузы“» – картина французского художника Теодора Жерико (1791–1824), где мы видим людей, спасшихся после кораблекрушения. – Прим. перев.


[Закрыть]: «Куда ни кинь взгляд, сколько сахара, сколько сахара, и ни одного съедобного кусочка!» Тогда организм принимает ряд мер, чтобы максимально ограничить это явление, пусть даже себе во вред. На самом деле, чтобы дать возможность органам получать необходимую глюкозу, организм прибегает к разнообразным стратегиям. Одна из них заключается в производстве глюкозы напрямую, будь то из углеводных элементов (таких как гликоген) посредством гликогенолиза, или из неуглеводных соединений (таких как жирные кислоты, получаемые после липолиза жировых тканей, либо аминокислоты и лактаты, содержащиеся в мышцах) посредством неоглюкогенеза, происходящего в печени.

Феномен неоглюкогенеза встречается не только у диабетиков: он также, но в меньшей мере наблюдается в случае продолжительного голодания. Сам по себе не будучи опасным, он сопровождается другим механизмом – кетогенезом, который в некотором роде является его последствием. Поскольку в ходе кетогенеза преобразуются некоторые соединения, появляющиеся в результате липолиза (в частности, глицерин), в кровь выделяются кетоновые тела в качестве побочных продуктов. В большом количестве эти молекулы не приносят пользы организму, напротив, они становятся для него настоящим ядом.

Ведь, поскольку кетоновые тела являются кислотами, часто можно наблюдать то, что называется ацидозом, то есть окислением крови. Процесс ацидоза в результате образования кетоновых тел называют кетоацидозом.

Такое окисление может оказаться очень опасным для организма, в частности для мозга, и, кроме всего прочего, спровоцировать кому, отек мозга и тромбоэмболию, а в некоторых случаях даже смерть. Приблизительно в 5–10 % случаев кетоацидоз действительно приводит к смерти, поэтому к нему не следует относиться легкомысленно.

О диабетическом кетозе речь заходит тогда, когда слишком повышено содержание кетонных соединений (примерно в 200–300 раз выше нормы натощак). Поскольку организм не переносит такого большого количества молекул, он пытается любой ценой избавиться от них, вызывая обильное мочеиспускание либо учащенное дыхание, позволяющее удалить летучие вещества (речь идет о дыхании Куссмауля). Впрочем, запах зеленого яблока, который ощущается в этом случае, часто служит моментальным подтверждением подозрения на кетоз или кетоацидоз.

Кетоацидоз и диабетический кетоз в своем окружении

ГИПЕРОСМОЛЯРНАЯ КОМА

Гиперосмолярная кома – это серьезное осложнение диабета, поражающее, как правило, диабетиков 2-го типа при менее значительном дефиците инсулина и при выраженном обезвоживании. Этот механизм аналогичен ацидозу с одной лишь разницей, заключающейся в блокировке липолиза, что препятствует образованию кетоновых тел. Для того чтобы нейтрализовать повышение концентрации глюкозы вне этих клеток (гиперосмолярность), последние высвобождают воду. Таким образом, начинается межклеточное обезвоживание, а также увеличение объема внеклеточной воды: изменяется коагуляция крови, значительно повышается неврологический риск.

АЦИДОЗ ПРИ ПОВЫШЕНИИ КОНЦЕНТРАЦИИ ЛАКТАТОВ

Хотя ацидоз при повышении концентрации лактатов довольно редок, чаще всего он встречается у больных диабетом 2-го типа, которые принимают лекарства, содержащие бигуаниды – специфические молекулы, позволяющие регулировать содержание сахара в крови, о чем мы еще поговорим. Подобная патология также наблюдается у пациентов, страдающих почечной недостаточностью. Ее вызывает нарушение функции неоглюкогенеза и недостаточного очищения почек. Последним не удается удалить некоторые соединения, являющиеся продуктами липолиза. Ацидоз при повышении концентрации лактатов может оказаться смертельно опасным.

ИНФЕКЦИИ

Инфекционные осложнения у диабетиков являются прямым следствием гипергликемии. К этим инфекциям приводит высокая концентрация сахара в организме, способствующая быстрому росту бактерий, а также ослабление лейкоцитов, белых кровяных телец, в обязанности которых входит борьба с вирусами и бактериями в организме. Чаще всего у диабетиков встречаются следующие инфекции:

ФУРУНКУЛ ФУФУ: Здравствуй, добрый друг! Несмотря на все твои надежды, я пришел к тебе с приветом! Будь же счастливейшим из счастливых!

• кандидоз, который, кроме всего прочего, несет ответственность за молочницу (которая, по правде сказать, не имеет ничего общего с прекрасной разносчицей молока), так как речь идет об инфекции, вызванной грибами в полости рта;

• импетиго: крайне заразная кожная бактериальная инфекция;

• фолликулит, то есть воспаление фолликула волоса, приводящее к появлению гнойничков на волосистых частях тела;

• баланит (воспаление головки полового члена);

• фурункул…

– Здравствуйте, я пришел к вам по рекомендации лаборатории, где мне делали анализ крови. Кажется, у меня ненормальные результаты.

– Результаты у вас с собой? – спросила меня девушка в регистратуре.

– Нет, мне позвонили из лаборатории и сообщили устно. Мне также сказали, что они могут сразу же передать их по факсу или по электронной почте. Достаточно позвонить им.

– И что в этих результатах?

– Гликированный гемоглобин 14 %. Нет никаких сомнений, что я диабетик, но я не совсем понимаю…

– Ладно. Вас действительно нужно немедленно госпитализировать. Подождите несколько минут, за вами придут.

– Я могу прийти в другой день, сейчас много людей, – чувствуя себя неловко, ответил я, оглядывая ожидавших на входе, как и я.

Девушка, видимо, поняла мою нерешительность, потому что она сказала:

– Ваши результаты, месье, исключают промедление.

Мысль о немедленной госпитализации вцепилась в меня и не отпускала, идя вразрез с моим собственным представлением о диабете. Если он не так страшен, как я думал прежде, то почему все, начиная от сотрудников лаборатории до женщины в регистратуре, видимо, рассматривают мой случай, как не терпящий промедления? Неужели я ошибался по поводу этой болезни?

ДИАБЕТ УБИВАЕТ

Трудно подсчитать количество смертей вследствие диабета, поскольку люди умирают не непосредственно от самой болезни, а, скорее, от ее осложнений. Таким образом, причиной смерти считаются последние, что, следовательно, искажает статистику.

Тем не менее полагают, что в 2013 году диабет стал причиной смерти 5,1 миллиона человек на Земле. Каждые 6 секунд от диабета умирает один человек. Чтобы было понятнее, с того момента, как вы приступили к этой главе, умерло более 80 человек. Более половины всех умерших от диабета в 2013 году были моложе 60 лет. Предполагают, что число смертей вследствие диабета намного выше общего числа умерших вследствие различных инфекционных заболеваний, которым отдает первенство система здравоохранения, таких как СПИД (1,5 миллиона умерших в 2013 году), туберкулез (1,5 миллиона умерших в 2013 году) или же малярия (584 тыс. смертей в 2013 году).

В силу этого диабет занимает пятое и даже четвертое место среди случаев со смертельным исходом.

Скоро я услышал, как по громкой связи объявляют мою фамилию, и за мной пришла медсестра. Наконец внушительные двери открылись, и я не без страха переступил порог. Я увидел устрашающий коридор, куда выходили проемы множества маленьких помещений, разделенные между собой тонкими шторами.

– Вы здесь в связи с подозрением на диабет, так? – обратилась ко мне еще одна медсестра.

– Да, – робко согласился я, устраиваясь в одном из смотровых кабинетов. – Думаю, да. У меня гликированный гемоглобин 14 %, что, видимо, выше нормы.

– Это идет врозь с самим понятием нормы. Хорошо, что вы сразу пришли: вам грозит кома по причине кетоацидоза. Последствия могут быть очень тяжелыми. Сейчас мы сделаем тест на гликемию и кетонемию, чтобы узнать содержание глюкозы и кетонов в крови.

Медсестра уколола мне палец маленьким инструментом с иголкой и перенесла образовавшуюся каплю крови на полоску, вставленную в другой аппарат. Прочитав его показания, она выдавила из моего пальца еще одну каплю и поместила ее на второй электрод. Сделав пометки, она сказала мне:

– У вас гликемия 5,7 грамма на литр крови. Это очень много. Зато содержание кетонов не слишком высоко. Это добрый знак: в данный момент вам не грозит никакая кома.

Я едва дышал. Должен признаться, что тревожность ситуации начинала давить на меня. Все это казалось перебором! В глубине души я горячо надеялся, что мне скажут: «Ну, это похоже на диабет, по всем признакам это диабет, но ха-ха-ха – СЮРПРИЗ! – это совсем не диабет. Уф!

Вам дадут таблеточку, и вы безо всяких забот вернетесь домой! Вы отделались легким испугом, вы везунчик, хо-хо-хо / пальцы сердечком / летающие поцелуи!»

Но на самом деле все было совсем не так…

После того как я провел целый час рядом с младенцем, который блевал, как девочка из фильма «Изгоняющий дьявола»[7]7
  «Изгоняющий дьявола» – фильм режиссера Уильяма Фридкина, 1973 год. – Прим. перев.


[Закрыть], с дамой с гноящейся раной и писающим под себя пожилым господином, за мной в зал ожидания скорой помощи пришла новая медсестра. Снова мы вместе перешагнули порог уже известной вам двери, ведущей в ад, и пришли в незаметную боковую комнатку: «Кто-нибудь придет, и займется вами».

Не успел я сесть на крохотную кровать, занимавшую всю середину комнаты, как туда вошла искрометная женщина лет тридцати.

– Здравствуйте, я ваша медсестра Кароль.

Я остолбенел. Та игривая манера, с которой она представилась, удивила и как никогда позабавила меня. Надо сказать, что с момента моего прибытия ничто не радовало меня. Итак, произнеся всего одну вежливую фразу, медсестра превратилась из вполне живого и реального существа в литературный персонаж. Я бы никогда не стал заострять внимание на фразе типа: «Здравствуйте, меня зовут Кароль, я ваша медсестра», – но по какой-то поистине необъяснимой для меня причине ее «Здравствуйте, я ваша медсестра, меня зовут Кароль» я воспринял как шутку. И поэтому немедленно принялся думать о другом, в моей голове начали проясняться предвестники той истории, которая произошла со мной.

Я: Ай-ай-ай!

МЕДСЕСТРА КАРОЛЬ: Осторожнее, я делаю вливание, может быть немного больно…

Я: Почему вы говорите мне это после того, как уже укололи меня?

МЕДСЕСТРА КАРОЛЬ: Хм, до или после, какая разница? Не будьте таким придирчивым! Хотите леденец с соком акации?

– Я сделаю вам еще один анализ крови и вливание.

Моментально передо мной промелькнул слегка садистский образ фантастической медсестры типа медсестра Барби, который нарисовало мое воображение. Я думаю, эта встреча сыграла решающую роль в начале моей болезни в том смысле, что она позволила мне мгновенно отстраниться, не драматизировать ситуацию и превратить ее в источник творческих порывов. И в этот момент, находясь прямо в отделении скорой помощи с ее ужасами, я, к собственному удивлению, улыбнулся.

– Что вас забавляет?

– Не знаю. Ситуация кажется мне несколько сюрреалистичной.

МЕДСЕСТРА КАРОЛЬ, как и обещала, сделала мне вливание. При этом мне было чуть-чуть больно: я сразу же начал подозревать, что она сделала это нарочно. Образ этого литературного персонажа сложился в моей голове.

8. За дверями

Поскольку в отделении диабетологии не было мест, мне пришлось остаться в отделении скорой помощи в малюсенькой комнатке без единого окна, в палате, которую я любя стал называть МОЙ МУСОРНЫЙ ОТСЕК. МОЙ МУСОРНЫЙ ОТСЕК, весьма скромных размеров, больше походил на монашескую келью, чем на больничную палату. За его стенами протекала волнующая жизнь отделения скорой помощи: шумы, кашель, хрипы, грохот каталок, и все это днем и ночью. Скорая помощь никогда не спит… Когда меня втиснули в маленькую кладовку, мной снова овладело уже укоренившееся во мне ощущение, что я не на своем месте, что я не по праву занимаю койку и обязан освободить ее для того, кто в ней нуждается.

После госпитализации мне сделали первый укол инсулина. Для этой цели служило нечто вроде заранее наполненной авторучки с прикрепленной к ней иголкой. Укол не был болезненным, и я очень скоро изъявил желание в следующий раз сделать его самостоятельно. Я понял, что, вероятно, будут и другие, поскольку мой диабет, несомненно, не был похож на диабет моей матери, которая сначала довольствовалась лишь таблетками.

После первой инъекции (которая, между прочим, позволила мне познакомиться с неповторимым запахом инсулина) медсестра объяснила мне, для чего необходимо вливание.

– В кровь поступает жидкость из двух контейнеров: один наполнен физиологическим раствором, который не оказывает никакого влияния на организм и нужен для того, чтобы катетер в вашей руке оставался открытым и не засорялся. Второй наполнен глюкозой.

Если доза введенного инсулина слишком велика, вам грозит гипогликемия. В случае недомогания вследствие гипогликемии вам через капельницу добавят глюкозы, в результате чего у вас повысится содержание сахара в крови.

ГИПОГЛИКЕМИЯ

Гипогликемия, собственно говоря, является симптомом не диабета, а того, что называется ятрогенным осложнением, то есть осложнением, вызванным самим лечением. Как будто и без того мало! Итак, данное нарушение наблюдается у диабетиков только после того, как им назначено лечение. Чаще гипогликемия появляется у диабетиков 1-го типа, принимающих инсулин (на них приходится 90 % случаев гипогликемии), чем у диабетиков 2-го типа (принимающих инсулин в форме сульфаниламидных препаратов либо в форме глинидов).

Гипогликемию констатируют при снижении гликемии в плазме венозной крови на 0,7 и даже на 0,6 г/л, то есть во время контроля содержания сахара в крови. Различают разные документально подтвержденные типы гипогликемии:

• доказанная гипогликемия (подтвержденная измерением уровня гликемии);

• вероятная бессимптомная гипогликемия (ощутимая гипогликемия, не подтверждаемая измерением уровня гликемии);

• сопутствующая гипогликемия (ощутимая гипогликемия, несмотря на содержание сахара в крови более 0,7 г/л).

При гипогликемии снижение содержания глюкозы больше не позволяет организму нормально функционировать и правильно синтезировать необходимый ему АТФ, – отсюда недомогание. Гипогликемия легко лечится приемом внутрь сахара (достаточно двух-трех кусочков сахара либо пакетика фруктового сока) и, как правило, служит синонимом стабилизированного диабета.

Так, диабетик должен опасаться гипогликемии только в том случае, если она повторяется, когда организм привыкает к ней и все реже подает сигналы тревоги. Слишком частое ее повторение также может привести к приступам эпилепсии и когнитивной, и интеллектуальной недостаточности. Еще большее беспокойство вызывает тот факт, что она способна перейти в тяжелую стадию, когда больной не способен к самостоятельному лечению и нуждается в помощи третьих лиц. Менее четверти принимающих инсулин диабетиков раз в году страдают от тяжелых приступов гипогликемии.

Причины гипогликемии разнообразны:

• слишком высокое содержание инсулина или антидиабетических оральных препаратов, понижающих содержание глюкозы в крови;

• повышение чувствительности к инсулину;

• неадекватное поступление глюкозы с продуктами питания;

• интенсивная физическая нагрузка.

Следует отметить, что алкоголь и некоторые лекарства также могут стать причиной более или менее тяжелой гипогликемии.

И вот, стоило заговорить о гипогликемии, я официально попал в ад. Бабусина гипогликемия, ее сахар и ее инсулин… Если инструменты были другими (бабушка вводила себе инсулин настоящим шприцем, а не шприц-ручкой), главные признаки болезни остались неизменными.

– Первое время ваши показатели будут слегка нестабильными, но это нормально, – предупредили меня. – В ближайшие дни мы постепенно все отрегулируем. Не беспокойтесь, уровень сахара будет немного скакать, то понижаясь, то повышаясь, но, главное, не нужно бояться.

Ну да, разумеется, теоретически все так просто!

Я лежал в отделении скорой помощи, ожидая, пока пройдет время, и где-то там наверху освободится койка в отделении диабетологии. Я считал часы, в то время как за дверью занимались новоприбывшими, травмированными жизнью (сломанная нога, недомогание, более или менее серьезный ожог). Я звонил по телефону, выслушивал успокаивающие советы друзей. В отделении скорой помощи время среди болезней и травм тянется медленно. По правде говоря, нет никаких вариантов побега. И пока в моей голове накапливались новые вопросы, мной овладело странное ощущение.

Вокруг меня довольно неспешно, но угрожающе стало выстраиваться некое подобие клетки. Какой-то на удивление легкий, словно сделанный из ваты колпак. Звуки мало-помалу стали все более приглушенными, при этом, видимо, где-то в пространстве моей палаты, а также вдоль сте-е-ен, у двери и во все-е-ем моем теле пролегла граница низкой частоты. Тело постепенно покрывалось тонкой испа-а-ариной, все отдалялось от него, даже мое сознание, затерявшееся в о-о-остром ощущении неудобства и угнетения. Я понимал, что что-то было не та-а-ак, между тем мне не удавалось определить причи-и-ину. Только тогда, когда у меня быстро, быстро, быстро застучало сердце и меня охватила очень болезненная дрожь, дрожь, дрожь вроде той, что чувствуешь, когда очень холодно, я опомнился. Потом я почувствовал себя еще хуже, распознав свое недомогание. Я физически ощущал, что кровать буквально собиралась проглоти-и-ить меня и что я умираю. Правда. Словно меня пожира-а-ают.

Гипогликемия.

Именно так. Я переживал свой первый приступ гипогликемии. Это было очевидно, поскольку за всю свою жизнь я не испытывал ничего подобного. Между нами говоря, это ужасно.

СИМПТОМЫ ГИПОГЛИКЕМИИ

Малоприятные симптомы гипогликемии таковы:

• пот;

• дрожь;

• голод;

• парестезия в области рта, то есть мурашки и покалывание вокруг рта;

• нарушение концентрации и речи;

• поведенческие расстройства: агрессивность, заторможенность, негативизм, состояние псевдоопьянения, бредовое помешательство (да-да, бредовое помешательство);

• брадифрения (замедле-е-ение течения мыслей), сонливость;

• клонические приступы (судороги, спазмы);

• буйная кома;

• аномалии электроэнцефалограммы.

Эти клинические проявления могут наблюдаться вместе или по отдельности и зависят от больного и интенсивности гипогликемии.

До ужаса напуганный этими доселе неведомыми мне ощущениями, я звал на помощь, кричал (в каком ужасе я пребывал), в то время как кровать продолжала всасывать меня (в каком ужасе я пребывал!), а палата продолжала раскачиваться, безумная клетка кружилась вокруг собственной оси, а я (в каком ужасе я пребывал!) не имел над ней никакой власти.

Потом приплыла медсестра и, удостоверившись в моем состоянии, попыталась успокоить меня (в каком ужасе я пребывал!).

– Сейчас мы измерим вашу гликемию и посмотрим, что с вами происходит…

– Это гипо… гипо… гипогликемия.

И возобновляется новый ритуал: укол в кончик пальца (в каком ужасе я пребывал!), перенос капли на полоску (в каком ужасе я пребывал!) и считывание гликемии с аппарата (в каком ужасе я пребывал!).

0,73 г/л.

– Ну что ж, это гипогликемия… но небольшая, а? Я сейчас сделаю вам инъекцию глюкозы через капельницу. Вот увидите, через несколько минут вы снова почувствуете себя лучше…

Правда? НЕБОЛЬШАЯ ГИПОГЛИКЕМИЯ? Шутка? Тогда как я думал, что умираю…

Кроме добавления глюкозы путем вливания медицинский персонал решил пораньше принести мне еду на специальном подносе с номером отделения (я голоден). Я буквально набросился на нее (я голоден). Меня одолевало ощущение, что я чего-то лишен, мне казалось, что я превратился в ненасытного обжору (я голоден) наподобие наркомана, в этот самый момент еда стала для меня наркотиком (я голоден). И поэтому я проглотил свой обед на пятой скорости.

Я: У меня гипогликемия, это ужасно!

МЕДСЕСТРА КАРОЛЬ: О-ля-ля, вот воображала!

Я: Вы не должны так говорить!

МЕДСЕСТРА КАРОЛЬ: Хотите медаль? Леденец? Поставить вам памятник? Или мягкую плюшевую игрушку для успокоения?

Я: И так вы тоже не должны говорить!

– Не забывайте дышать после каждого куска! – с заговорщическим видом бросила мне медсестра, выходя за дверь.

Крайне отвратительные ощущения, связанные с гипогликемией, постепенно исчезали по мере того, как я ел. Это продолжалось всего-навсего четверть часа.

0,73 г/л – не слишком сильная гипогликемия, но мое тело, еще не привыкшее к этим резким падениям и оказавшееся таким же неопытным, как и я, посылало отчаянные сигналы тревоги.

Со временем я научился легче переживать приступы гипогликемии («гипо» для самых близких), их предотвращать и, главное, больше не бояться их. Бывает даже, что они служат мне оправданием для того, чтобы слопать несколько печений (хотя это вредно!). Отныне они часть моей жизни, и я больше совсем не боюсь их. Если первый приступ был ужасным, то остальные прошли благополучно…

Но что тут скажешь, я с радостью обошелся бы без них…