Текст книги "Наш хлеб – разведка"

Глава 5

Пройдя с полкилометра через березовый лесок, Антон оказался на берегу небольшой речки. Росшие с двух сторон ивы почти касались над ее серединой друг друга, образуя нечто похожее на естественный тоннель. Чертыхнувшись, спустился к воде, присел на корточки и ополоснул лицо. Он не ожидал, что столкнется с подобной преградой. Огляделся. Судя по всему, речку можно было перейти и вброд. «А если двинуть вверх по течению? Вдруг выйду к шоссе?» – мелькнула мысль. Антон выпрямился и посмотрел назад. От железной дороги он отошел на приличное расстояние. За все время ему попались несколько человек, скорее всего дачники, но он не стал спрашивать у них, как называется станция, где пришлось покинуть поезд. Кого угодно насторожит, когда в лесу подобный ему бугай пристает с такими расспросами. Тогда его уловка с изменением маршрута будет сведена на нет.

Неожиданно сбоку раздался детский смех. Он развернулся на звук и увидел двух подростков, ехавших по тропинке вдоль берега на велосипедах.

– Орлы! – окликнул Антон, стараясь придать лицу беззаботность. – Здесь рыба есть?

Оба парня как по команде встали.

– В Каширке-то? – переспросил один из них и удивленно посмотрел на друга.

– А что, здесь еще реки есть? – усмехнулся Антон, одновременно пытаясь вспомнить, в районе каких населенных пунктов протекает река с подобным названием.

– Мелочь одна, – ответил между тем похожий на цыганенка паренек. – Она зимой перемерзает.

– А вы откуда будете? – задал Антон самый волнующий вопрос.

– Из Михнева, – протянул тот, что помладше. – А вы дачник?

– Нет, – Антон покачал головой, – пока только собираюсь им стать. Вот окрестности решил осмотреть.

Сокрушенно вздохнув, он направился вдоль реки. Теперь Антон понял, где находится, и настроение от этого испортилось. Станция Михнево располагалась в часе езды от Москвы, а ближайшая автострада, ведущая в столицу, была в трех километрах от нее и как раз в том направлении, куда он шел. Наверняка милиция уже учла этот факт и сосредоточила основные усилия в поисках именно здесь. Он восстановил в памяти карту Московской области. Потом представил себя на месте человека, который организует розыск преступника в этом районе. Поразмыслив, каким образом сам бы расставил посты и организовал патрулирование, пришел к выводу, что направляется он сейчас прямо в лапы поднятой по тревоге милиции. В том, что уже объявлен сигнал для действий по плану «Перехват» или еще что-то в этом роде, сомневаться не приходилось. Как бы ни ругали милицию, последние годы на фоне террористической угрозы и разгула преступности середины девяностых она заметно подтянулась.

Вскоре березы перешли в редкий кустарник, и через пару сотен метров Антон оказался на поляне, за которой начинались одно– и двухэтажные дома Михнева. Вдоль его окраины тянулась дорога, по правой стороне которой он увидел автобусную остановку. Параллельно ей, в километре, было видно и автостраду.

Поразмыслив, решил не рисковать. Автобус в пути могут проверить, а он еще не удосужился даже поменять одежду. Наверняка если его ищут, то в приметах указали и ее. Он сокрушенно вздохнул и провел по голове ладонью, словно ожидая нащупать там хоть какую-то поросль. Лысина сейчас была главной проблемой. Если зимой можно было попросту надеть шапку, натянув ее как можно глубже, то летний головной убор не скроет отсутствие волос.

Пройдя по мосту через речку, вскоре оказался на одной из улиц Михнева. Городок скорее походил на большое село, разделенное пополам железной дорогой и прудом. Скорее всего, в той половине его уже ищут. Зашел в супермаркет. Прогулявшись по отделам с одеждой, наткнулся на спорттовары. Его внимание в буквальном смысле приковал манекен в одежде и шлеме велосипедиста. Рядом стоял и железный конь.

– Извините, – не сводя глаз с выставочных экземпляров, обратился Антон к продавцу, молодому парню далеко не спортивного телосложения. – У меня рост почти метр восемьдесят. Какую модель велосипеда могли бы мне порекомендовать?

– Для поездок по асфальтным дорогам при вашем весе и комплекции, – оживился парень, – подойдет «Stels Navigator 850». У него колеса на двойных ободах, надежные переключатели...

– Короче, – перебил его Антон, – беру. Не распинайся. И еще, – он показал рукой на манекен, – мне вот такой комплект вместе со шлемом.

– Без проблем, – повеселел продавец.

Переодевшись на пустыре, протер велосипед от смазки, песком повредил в некоторых местах краску, чтобы лишить его магазинного лоска, и спустя час в солнцезащитных очках, шлеме, черно-голубом облегающем спортивную фигуру костюме велосипедиста и перчатках он крутил педали в сторону столицы. Никому и в голову не могло прийти, что таким образом поменял свой имидж находящийся в розыске человек. В таком виде он собирался преодолеть тридцать километров до Домодедова, где снова посетит магазин, и дальше воспользоваться такси.

* * *

Домой Антон не поехал. Не было ни времени, ни смысла. Добравшись до Москвы, сразу направился в учебный центр Генерального штаба, откуда доложил о своем прибытии Родимову. Приведя себя в порядок в гостинице для инструкторов, отправился в штаб. Здесь, в его небольшом, но уютном кабинете, всегда был второй комплект снаряжения и форма. Так что на момент прибытия шефа Филиппов был вымыт, выбрит и одет в новенькое камуфлированное хэбэ с погонами подполковника.

Родимов вошел в сопровождении офицеров группы. Невысокого роста, щуплый генерал забавно смотрелся на фоне крепко сложенных молодых мужчин. Все были в полевой форме.

Антон встал и вышел из-за стола, приготовившись по всей форме доложить о своем прибытии.

Родимов лишь поморщился и опустился в кресло Антона.

– Садитесь! – Дождавшись, когда спецназовцы займут места по обе стороны стола, стоящего в торец тому, который он занял, Родимов вздохнул и некоторое время рассматривал Антона. – Зачем голову побрил?

– Так обстоятельства сложились...

– Вши, наверное, – хохотнул Дрон, как всегда, не упустивший случая сострить.

Среднего роста, с живым взглядом, смуглолицый капитан никогда не унывал и порою даже в самые трагические минуты умудрялся шутить и выкидывать такие кренделя, которым мог позавидовать директор школы клоунады.

– Вася, помолчать можешь? – негромко одернул товарища Джабраилов.

Угрюмый, с квадратным подбородком и со сросшимися на переносице бровями чеченец носил кличку Джин и служил в группе уже на протяжении трех лет. За это время Вахид стал майором, был награжден орденом Мужества. Он пришел в группу вместе с двумя своими земляками, братьями Шамилем, прозванным Шаманом, и Исой Батаевыми. Вся троица оказалась в спецназе ГРУ в результате грамотно спланированной и умело проведенной операции на территории Чечни, в результате которой бывших сотрудников Курчалоевского ОВД считали на родине сначала перешедшими на сторону боевиков, а позже и вовсе погибшими. На самом деле, пройдя специальную подготовку, они выполняли задачи на Северном Кавказе, Кипре, в Греции, Заире, Конго и даже на территории Южной Америки. Многие операции были бы попросту невыполнимы без этих горцев. В Турции чеченцы работали под видом проходивших лечение боевиков, в Заире и Колумбии убедили местное население, будто они турки, в общем, в плане перевоплощения это были самые востребованные офицеры. Аналитики и психологи ГРУ долго и скрупулезно искали среди сотрудников силовых структур Чечни подходящие кандидатуры и не ошиблись, остановившись на этих троих милиционерах.

– Теперь, значит, – генерал перевел насмешливый взгляд на Банкетова, – у нас двое лысых.

Сероглазый майор с бесцветными бровями по прозвищу Банкет усмехнулся:

– Конкурент.

– Давайте перейдем к делу. – Лицо генерала сделалось строгим. Он открыл папку, которую принес с собой, и стал что-то в ней искать.

– А делов-то, – воспользовавшись паузой, хмыкнул Дрон, – съездил командир отдохнуть и привез ворох неприятностей.

– Уволю, – доставая докладную записку Филиппова, проворчал Родимов и, пробежав по ней взглядом, вздохнул: – Рассказывай, отпускник.

Антон попытался встать, но генерал сделал жест рукой, и он остался сидеть.

– В Осиновке мною было установлено, что один из так называемых бомжей с психическими отклонениями, выраженными в потере памяти, является военнослужащим Российской армии. В период с января по март проходил службу в составе группировки на Северном Кавказе. Должность – заместитель командира разведывательного батальона. В ходе боя в окрестностях Кал-Хилоя был взят в плен. Причиной послужило тяжелое ранение. В феврале один из боевиков отряда, в котором его держали, подарил его для выполнения хозяйственных работ отцу, проживающему в Верхнем Алхуне. В марте этого же года на грузовой машине туда приехал брат, занимающийся гостиничным бизнесом в Осиновке. К этому времени были приготовлены бараны, чтобы в сезон отдыха готовить на море шашлыки, – пояснил Антон. – Туши грузят в кузов и одновременно обнаруживают, что пленника нет. Искали, но безрезультатно. По приезде в Осиновку выясняется, что все это время он находился в кузове машины. Парень перекалечил всех, кто его пытался задержать, и ушел. Потом попал в какую-то историю, получил травму, вследствие которой потерял память и способность четко излагать свои мысли. Чеченцы решили, что он покинул город. Но впоследствии выяснилось, что он не только остался, но и пытается сообщить о существовании странной базы боевиков высоко в горах. Я решил выяснить, почему его с этой базы убрали. Допросил одного из участников этой истории...

– Допросил, – вздохнул Дрон, закатив глаза в потолок, и поежился. – Представляю...

– Дорофеев! – Родимов посмотрел на Василия таким взглядом, что у того на лбу выступила испарина.

– ...В общем, удалось выяснить, что данный пленник на этой базе стал не нужен по причине наличия у него следов от прививки против оспы...

– Так, – протянул Линев. – Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.

Антон развернулся в сторону входа. Скромно устроившись на стуле, стоящем в углу кабинета, сидел Данила. Его он увидел только сейчас.

– Старею, – Антон рассердился на себя за то, что не заметил контрразведчика, постоянно работающего в их составе по программе «Анаконда».

– Да нет, Антон Владимирович, – насмешливо проговорил Линев. – Это я совершенствуюсь. Работа у меня такая.

Основная задача коренастого, светловолосого майора – это обеспечение группы всей возможной информацией, а главное, организация межведомственного взаимодействия. Он должен был делать так, чтобы при выполнении каких-то задач разведчики-диверсанты, например, не перестреляли сотрудников спецназа ФСБ и наоборот. Кроме того, что группа получала разведывательную информацию из своих, специально ориентированных на ее сбор отделов, Линев подкидывал то, что удавалось раздобыть его конторе. В общем, вопреки распространенному мнению, в данном случае разведка и контрразведка жили в мире и согласии, и во многих ситуациях помощь Линева была просто бесценной.

– Поподробнее, – задумчиво проговорил Антон, – Лютый потерял память, но, как ни странно, может рисовать достаточно точные схемы. Причем помнит даже координатную сетку карты.

– Так вот зачем ты звонил! – осенило наконец Дрона.

– Да, я как раз этот вопрос проверял, – кивнул Антон. – Так вот, схрон, который он обозначил как блиндаж, был подписан не иначе как «лаборатория».

– Хочешь сказать, что боевики оборудовали место, где работают над созданием бактериологического оружия? – внимательно глядя в глаза Антона, спросил генерал.

– Насколько мне известно, для создания подобного типа оружия нужны огромные мощности, большое количество персонала и деньги, – покачал головой Антон. – Ответ, конечно, мы получим, когда обследуем это место, но не уверен, что у них что-то может получиться. Причем, исходя из моего доклада, вы уже догадались, что речь идет о натуральной оспе. На данный момент она имеется только в США и России.

– Значит, – генерал встал из-за стола и отошел к окну, – какой-то очередной утопист из числа радикалов собрал где-то в горах свору алхимиков и теперь они там занимаются созданием бактериологического оружия?

– У меня есть другая версия, – Антон кашлянул в кулак. – Они получили штамм натуральной оспы иным путем. Возможно, из-за границы, а там проводят эксперименты.

– Смелое заявление, – раздался голос Линева. – Кстати, довольно неприятное. Наше ведомство располагает информацией, что «Аль-Каида» давно преследует цель раздобыть что-то подобное.

Родимов вернулся на свое место и обвел всех взглядом.

– Так или иначе, но ответы на эти вопросы мы сможем получить только на месте. Судя по всему, кроме бежавшего оттуда офицера, там есть еще наши люди, поэтому считаю, что необходимо лететь. Так что, – он перевел взгляд на Филиппова, – Антон Владимирович, в течение суток быть в готовности приступить к выполнению боевой задачи. Я же пока доложу о нашем «брифинге» Краснову.

– Ну, ты даешь! – не без восхищения глядя в глаза Антону, проговорил Линев, подсаживаясь к его столу. – Тебе лучше в отпуск не ездить.

В кабинете они остались одни. Офицерам группы предстояло сдать зачет по огневой подготовке, и все ушли на стрельбище. Генерал уехал в управление. Антон считался еще в командировке и решил пофилонить.

– Ты бы, Данила, не иронизировал, – Антон с грустью посмотрел на друга, – а пока занялся бы восстановлением моего честного имени. Я же опять в розыске.

* * *

Как и было условлено, машину коменданта участка вместе с автоматами Утюг и Ансалту оставили в зарослях кустарника, недалеко от полигона российской дивизии, а сами, пешком дойдя до трассы, вскоре уже ехали на попутной машине в Душанбе.

– Вы не местные, я вижу, – владелец стареньких «Жигулей», преклонного возраста таджик, посмотрел на устроившихся сзади чеченцев. – Я всю жизнь здесь живу, всех, однако, знаю.

На чеченцах была распространенная в республике камуфлированная форма и армейские ботинки, поэтому таджик абсолютно не удивился их внешнему виду.

– В учебный центр приезжали, – уклончиво ответил Утюг. – А почему ты с нами сразу на русском заговорил?

– Так по тебе видно, что ты не таджик! – усмехнулся водитель. – Наверное, служишь здесь? Только тогда почему волос такой длинный? – Он опять насмешливо посмотрел в зеркало заднего вида. – Работа искал? Так это не здесь надо. У них штаб на Путовского...

– К родственнику приезжали, – перебил болтовню местного жителя Ансалту.

– А-а, – протянул таджик, – теперь понял, зачем фотоаппарат с собой возишь.

Спрятать громоздкий агрегат было некуда, и Ансалту, намотав ремешок на запястье, просто держал его в руке.

Миновали пост на въезде в город.

– Вам вообще-то куда? – спросил водитель.

– Давай на Баракат, – на секунду задумавшись, решился Утюг.

Четыре поездки в Афганистан вынудили его изучить многие крупные города на всем маршруте и даже обзавестись знакомыми. Но на этот раз встречи с таджикскими друзьями исключены. Слишком серьезный груз. Просто на расположенном практически в центре города рынке можно было приобрести все необходимое в дорогу, сменить военную форму на обычную одежду, а главное, решить вопрос с машиной до Ташкента. Лучше, конечно, договориться с таксистом. Они давно имеют на дороге и таможнях знакомых, да и спокойнее с ними.

Рассчитавшись с водителем, первым делом зашли в чайхану и плотно поели. Потом, в течение получаса, полностью сменили одежду, оставив прежнюю за гаражами, которые окружали рынок. Теперь Ансалту был в кремового цвета рубашке, такого же цвета штанах, а в руках была удобная сумка, сшитая по форме чемодана, со всем необходимым для дальней дороги. Не менее респектабельно выглядел и Утюг, хотя из-за его угловатой и громоздкой фигуры на нем все смотрелось немного мешковато.

Теперь нужно было найти транспорт. Стояла сильная жара, и после бессонной ночи головы у обоих боевиков соображали плохо.

– Два варианта, – зевая, проговорил Утюг, – гостиница «Тоджикистон» или вокзал.

– Ты имеешь в виду такси? – догадался Ансалту.

Несмотря на наличие сумки, в которую, кроме всего прочего, они сложили пистолеты, фотоаппарат он продолжал держать в руке. Своего рода это был контейнер с «Возмездием Аллаха», и не сносить им головы, если они не довезут его до места назначения.

– Нет, вертолет, – почему-то разозлился Утюг.

– Давай посмотрим здесь, – не обращая внимания на реакцию друга, предложил Ансалту. – Мы ведь заехали с тыльной стороны, а вдруг у центрального входа кого-то найдем?

Едва выйдя с территории рынка, оглушенные криками продавцов и измученные толкотней, чеченцы увидели сразу три припаркованные «Волги» с шашечками на боках. Вид у машин был, конечно, удручающий. Казалось, что их не ремонтировали со времен распада Союза, но деваться было некуда. Опытным глазом выбрав из всех самую свежую, Утюг стал издали рассматривать водителей. В основном это были пожилые, щуплые таджики. Такие не отличаются особой наглостью, а вот сидевший за рулем той машины, что ему приглянулась, выглядел солидно. Огромных размеров, с наголо бритой головой, макушку которой украшала тюбетейка, и полным ртом золотых зубов, он о чем-то разговаривал со своим коллегой, выставив на асфальт ногу, обутую в резиновую тапку.

– Командир, разговор есть, – подойдя к таксисту, едва слышно проговорил Утюг.

Лицо водителя не изменилось. На нем не дрогнул ни один мускул. Было видно, человек знает себе цену и умеет торговаться.

– Что надо, дорогой? – Таксист мельком бросил взгляд на Утюга и вновь уставился в сторону выхода с рынка, словно его больше интересует снующая там толпа, чем клиент.

– В Ташкент поедем?

– Э-э, – взгляд таксиста сделался кислым. – Дорога плохой, там таможня. Целый день терять в один конец.

– Ты, наверное, меня плохо понял, – в голосе Утюга появились властные нотки. Он понимал, предложение заинтересовало водителя, но теперь, когда тот узнал, куда нужно этим странным парням, началась более серьезная игра.

– А чего тут непонятного? – Дугообразные брови таксиста от удивления выгнулись еще сильнее. – Ташкент ехать. Я сказал, невыгодно.

– Ты не понял, что я тебе хорошо заплачу, – невозмутимо продолжал Утюг.

– Ханка везти надо? – Таджик, хитро сощурившись, впервые внимательно посмотрел на собеседника.

– Нет, – Утюг покачал головой, – но есть два пистолета. Если что, я могу их выбросить.

– Садитесь в машину, – водитель захлопнул дверцу. – Сколько платить будешь? – дождавшись, когда Утюг займет место рядом с ним, а Ансалту усядется на заднее сиденье, спросил, глядя на дорогу, таджик.

– Если довозишь без проблем, – медленно заговорил Утюг, – то есть решаешь вопросы с таможней, нигде не ломаешься – тысяча долларов. Только не надо мне врать, что мало. Я предложил тебе сумму, в десять раз больше обычной.

Но у таксиста и в мыслях не было торговаться. Некоторое время он сидел с окаменелым лицом, тупо глядя перед собой. Наконец, словно очнувшись от забытья, заговорил громким шепотом:

– Сейчас поедем ко мне домой. Надо машину готовить. Вы пока хорошо отдохнете. Выедем завтра рано утром. Сегодня уже поздно. Ночью на перевал опасно. С ментами я любые вопросы решаю, так что не бойтесь.

Как оказалось, таксист жил недалеко от места их знакомства.

Окруженный высотками времен соцреализма пятачок земли, через который был проведен арык, делили между собой два роскошных особняка и длинный, в один этаж, многоквартирный дом.

Загнав машину в гараж, Нурали, именно так звали таксиста, пригласил гостей занять места на сделанном из металлических уголков возвышении прямо рядом с домом и сразу принялся за организацию обеда. Жена, сухонькая, тихая женщина, за считаные минуты накрыла дастархан. Казалось, будто здесь заранее знали о гостях. Вареная баранина, плов, чака – кислое молоко, перемешанное с зеленью, лепешки.

– Араки будете? – усаживаясь рядом с Утюгом и поправляя подложенную под руку подушку, как бы невзначай спросил таксист.

– Нет, спасибо, – покачал головой Утюг, – мы водку в такую жару не пьем.

Завязался разговор. Вскоре во дворе появились еще двое таджиков. Нурали, не вставая, о чем-то долго с ними говорил, после чего они направились к гаражу.

– Мои племянники, – пояснил он. – Сейчас машину подготовят.

Постелили чеченцам на полу в комнате для гостей. Утюгу долго не спалось. Охватило странное предчувствие. Зря они не торговались, а сразу предложили такую сумму. Наверняка Нурали понял, что если люди не задумываясь платят бешеные деньги, чтобы проехать шестьсот километров, пусть по горам и через границу, то у них есть чем поживиться. И еще эти племянники, у которых на лбу написано, что они за доллар могут убить. Нет, один пистолет придется брать в салон, второй пусть прячет таксист. Если до границы ничего не произойдет, его можно попросту выбросить. Не велика утрата. А так – может и пригодиться.

Покрепче намотав на запястье ремешок футляра фотоаппарата, он уснул.

Выехали, едва забрезжил рассвет. Половину суммы таксист потребовал сразу и передал провожавшей его жене. В машине воняло газом.

Утюг и Ансалту уселись на заднем сиденье. Перед выездом Утюг поделился опасениями со своим товарищем. В свою очередь таксист был удивлен, что ему отдают лишь один пистолет.

– Я думал, что брат тоже вооружен, – пояснил Утюг, – но оказалось, он в дорогу не стал брать оружия.

Два часа подряд, надрывно ревя мотором, машина карабкалась в горы. Дорога здесь разительно отличалась от той, по которой они ехали с границы. То и дело навстречу попадались большегрузные «Форды», «Маны», «КамАЗы».

Пока солнце пряталось за вершинами гор, было терпимо, но, когда оно наконец вынырнуло из-за них, стало жарко. Дорога как раз спустилась в низину и пошла через долину, где когда-то растили хлопок. Между тем Нурали без умолку болтал. Это еще больше утвердило Утюга в мысли, что он что-то задумал. Его наигранная веселость, трясущиеся руки говорили сами за себя – таксист очень волновался и неумело пытался это скрыть.

– Давай остановимся? – неожиданно предложил Нурали и, не дожидаясь ответа, свернул в сторону нескольких полуразрушенных зданий. – Покушать надо. Жена мясо, шурпо в банке положила, испортиться может.

– Зачем с дороги свернул? – Ансалту перегнулся через спинку сиденья, пытаясь заглянуть в лицо водителя.

– Здесь до войны кишлак был, – зачем-то начал объяснять Нурали, увеличивая скорость. – Сейчас никто не живет, а сад остался. Я там все время кушаю. И с дорога не видно.

Едва проскочили дома и вкатились в сад, Нурали выскочил из машины и бросился прочь. Одновременно, словно из-под земли, появились двое вчерашних племянников и еще трое незнакомых молодых мужчин. В руках у одного из них был автомат. Остальные играли кто ножом, кто куском металлической арматуры.

Однако Утюг лишь усмехнулся при виде этого войска, неторопливо окружавшего такси. Пистолет он взвел, как только они съехали с шоссе.

Первого он свалил прямо из машины, благо окна были открыты. Это был самый опасный из всей четверки долговязый бандит с автоматом. Вторым выстрелом, едва успев поставить ногу на землю, ранил в грудь бросившегося за оружием к убитому наповал подельнику одного из племянников Нурали и, уже полностью выйдя из машины, расстрелял остальных, попытавшихся в последний момент броситься врассыпную. На все ушло с десяток секунд. Причем никто не кричал, не бился в конвульсиях. Все ранения были смертельными – в голову.

– Где этот шакал вонючий? – трясясь от возбуждения, сквозь зубы проговорил Ансалту.

– Далеко не уйдет, – шаря глазами по зарослям кустарника, разросшимся между яблонями, почти шепотом проговорил Утюг и медленно двинулся в том направлении, куда убежал таксист.

Нурали он нашел сидящим на земле в паре десятков метров от машины. Обхватив голову руками и отрешенно глядя прямо перед собой, тот раскачивался из стороны в сторону, беззвучно шевеля губами.

Не раздумывая Утюг опрокинул его на спину ударом ноги в грудь.

– Ну что, овца паршивая, покушать захотел? Иди, кушай, – он показал стволом пистолета в направлении машины. – Там теперь много мяса.

– Вы моих племянников убили, – морщась от боли в груди, простонал таксист, и по его лицу покатились слезы.

– Нет, – протянул Утюг и заехал носком ботинка уже по ребрам таксиста. – Это ты их убил. Зачем отправил сюда засаду делать? Зачем свернул? Почему рассказал, что мы хорошо платим, значит, деньги есть? Ты думал, если чеченец, значит, глупый, да?

– Вы чеченцы? – отрешенно спросил тот.

– Нет, якуты, – Утюг скрипнул зубами. – Вставай, ехать надо.

– Куда я теперь поеду? – Таксист поднял на него полный отчаяния и безысходности взгляд. – Неужели родственников брошу на съедение птицам?

– Раньше надо было думать! – С этими словами Утюг схватил таксиста за шиворот и, поставив на ноги, толкнул в направлении машины.

Увидев лежащих в пыли парней, тот потерял над собой контроль. Рухнув на колени, вновь обхватил голову руками и завыл:

– Что я скажу брату!

– Ну, козел! – Мощный удар ногой в челюсть свалил Нурали на землю.

Но тот не прекращал скулить и причитать, подгребая под себя землю:

– Лучше убейте меня, но я не поеду!

Утюг присел перед ним на корточки и похлопал по грязной щеке ладонью:

– Ты знаешь, что просчитался несколько раз?

– Как? – простонал тот.

– Уезжая, мы оставили своих друзей в Душанбе. Если не позвоним сегодня вечером из Ташкента, они оттрахают твоих дочерей, а сыновей убьют. Для этого даже припасли канистру бензина, чтобы после всего сжечь твое логово.

Нижняя губа таксиста затряслась. Он посмотрел сначала на Утюга, потом, словно ища подтверждения, перевел взгляд на безмолвно наблюдающего за сценой Ансалту и, неожиданно вскочив, бросился на чеченцев:

– Я твою маму...

Закончить фразу ему не дал хорошо поставленный удар в основание челюсти. Утюг бил так, чтобы не сломать ничего таксисту, ведь еще пересекать границу, где на таможне узбеки могут обратить внимание на внешность водителя. Однако удары были ощутимыми.

Спустя десять минут они вновь мчались по трассе в сторону границы.

* * *

День близился к вечеру. Врачи уже разошлись по домам. Больные маялись в холле у телевизора в ожидании ужина и раздачи лекарств. Дежурная медсестра с кем-то говорила по телефону. Воспользовавшись тем, что в основном коридоре никого нет, Вахрушев потренировался в открывании дверей палаты, где лежал Лютый. Днем он уволок из процедурной несколько игл и, нагревая их при помощи обыкновенной зажигалки в туалете, сделал разного размера отмычки. Замок был простой и сильно изношенный, поэтому особо мучиться не пришлось. Оставалось найти одежду для Лютого. Кроме того, что его привезли в окровавленных лохмотьях, так еще сестра-хозяйка заперла все это в кладовой отделения. У самого Кости были спортивные штаны, футболка и кроссовки. Ломая голову над тем, как поступить с Лютым, он подошел к окну, расположенному в конце коридора, и посмотрел вниз. В соседнем с больницей дворе частного дома на бельевых веревках висела одежда. С первого взгляда было ясно, это как раз то, что нужно. Вахрушев не сомневался, что даже размеры серых шорт и бежевой майки подойдут Лютому.

«Кража, или хищение личного имущества», – безрадостно подумал он.

На улице было уже совсем темно, когда слегка пошатывающийся Лютый и Вахрушев пробрались через дыру в заборе и, обойдя больницу, оказались в городе.

– Ты как? – настороженно глядя в бледное лицо едва отошедшего после операции Алексея, спросил Вахрушев.

– Терпимо, – поморщился тот, ощупывая живот.

В одежде, которую «одолжил» милиционер, Лютый уже разительно отличался от того убогого, что всего неделю назад бродил по пляжу, собирая мусор.

Оказавшись на набережной, пробрались с другой стороны павильона, который принадлежал Осипову, и, окликнув официантку, попросили позвать директора.

– Как вас представить? – растерянно спросила она, вглядываясь в лица странных посетителей.

– Бывшие коллеги по работе, – на секунду задумавшись, ответил Вахрушев, поглубже натянув кепку, под которой прятал бинты.

– А если он сейчас сбежит? – спросил Лютый, провожая взглядом официантку. – Решит, что его брать будут?

– Он бывший мент, – покачал головой Вахрушев. – Знает, что если бы пришли за ним, то не стали через кого-то приглашать. Кабинет у него в глубине корпуса. Охраны не держит. Посторонних практически нет. Опера попросту прошли бы внутрь.

Вскоре появился хозяин «Жемчужины». Увидев Вахрушева, растерянно развел руками и натянуто улыбнулся:

– Ты же в больнице!

– Как видишь, уже нет, – следя за выражением лица Осипова, усмехнулся тот.

– Я слышал, того, кто покушался на тебя, еще не поймали?

– Нет, – подтвердил Вахрушев.

– Найдется, – Осипов ободряюще улыбнулся. – Ты же знаешь. Теперь это дело техники. Главное, личность установили.

– Валера, – Костя навалился плечом на стену, – мы с тобой знаем, что это ты сделал.

– Что?!

– Тише! – В голосе Вахрушева появились металлические нотки. – Не перебивай! Знаю, бес попутал. Поэтому без группы пришел. Помочь тебе хочу...

– Костян! Ты в своем уме?! – Осипов попятился и спиной налетел на Лютого. – Мы же друзья!

– В общем, так, – Вахрушев поморщился. – Сейчас шлепаешь в отдел и пишешь явку с повинной. Это единственный выход. Сзади тебя человек, которого пытался убить Джамбулат. Именно он стал причиной того, что чеченец решил разделаться и со мной, а одновременно устроить в кабинете небольшое возгорание. Скажешь, что бандит тебя запугал. Когда отдавал тебе пачку из-под сигарет, то сказал, что устроит небольшой взрыв, когда в кабинете никого не будет. Цель этого – пожар, который должен был уничтожить кое-какие бумаги. Дальше все сходится. С непосредственным носителем информации он решил разобраться сам. Но ты об этом уже не знал. Я со своей стороны как смогу помогу тебе отделаться с наименьшими потерями. И ребят попрошу. Только это произойдет в том случае, если ты не станешь химичить, а сделаешь, как я сказал.

– Но ведь ты прекрасно знаешь, что мне ничего не стоит отмазаться! – процедил сквозь зубы Осипов. – Я был у тебя накануне вечером. Взрыв прогремел на следующий день, сразу после ухода от тебя человека, который сейчас в розыске. До этого момента уборщица могла спокойно выбросить мусор.

– Ты же понимаешь, Валера, что ищут его до тех пор, пока я не дал показаний. Я же скажу, что он разговаривал со мной от двери и к столу не подходил. К тому же, как тебе известно, в отделении уборка проводится с утра. А ты заявился под вечер.

– А почему именно?! – Осипов сделал удивленное лицо. – Хочешь сказать, что найдены отпечатки пальцев на этой пачке? Но ведь мы оба с тобой понимаем, что это нереально. Она в прах превратилась. И кто подтвердит, что чеченец вынудил меня устроить у тебя подрыв?