Текст книги "Стена"

Испуганно вытаращив глаза, бывшая его сразу прильнула к стеклу:

– Стой, Саш! Прошу, не уходи!

Но Саша её больше не слушал.

– Прощай! – рявкнул он и с силой ударил ногой по двери изнутри.

Тонкая фанерная створка моментально отворилась, впустив внутрь кабины солнечный свет, материализовавший между ним и Настасьей матовую завесу.

– Стой, стой, Саша!!! Пожалуйста, вернись! – громко вопила она в микрофон, но тот больше её не слышал. Громко захлопнув за собой дверь, Александр со всех ног стремился покинуть Переговорную улицу. Не оглядываясь на кордон из военных, на удивлённые лица таких же, как он, парень, который «так быстро закончил», летел во весь опор, желая быстрее убраться подальше от этого мерзкого места. На что он вообще рассчитывал? Что она будет валяться у него в ногах, просить прощения, начать всё с чистого листа? Нет – даже у Настасьи есть гордость. Так на кой чёрт его сюда понесло? Зачем снова насыпал себе соль на рану? Опять взбудоражил тёмные страницы прошлого? Всё ж и так хорошо было: мама, сестра, школа – что ещё нужно?! Да, могло быть и лучше, но могло быть и хуже: взять хотя бы их старосту – она вообще сиротой осталась! А Лёша – у него старший брат тогда служил в армии, после тех боёв инвалидом стал! «Зря» – подумал Саша и, попытавшись выпустить пар, с силой пнул асфальтную крошку.

В голове у старшеклассника никак не утихала бешеная, разъедающая изнутри всё нутро злоба: голова раскалывалась от мысли о том, что эта девка снова нашла его – ведьма, отравившая его жизнь гнетущим одиночеством, вновь встретилась на его пути. Даже просто думать о Настасье теперь было откровенно противно. Со всех ног мчась в сторону проспекта Кирова, Саша не находил себе места: казалось, что во всех бедах, постигших его ещё два года назад, виновата только она. В войне, что случилась всего через неделю после их расставания, в Стене, возникшей посреди города – во всём. Вдыхая свежий воздух проспекта Кирова, слушая омерзительно радостные птичьи трели, Александра понемногу отпускало от гнева. А отбросив весь выплеснувшийся негатив, в мозгу Саши осталась всего одна мысль: поскорее добраться до школы, где его ждёт Ксюша, вернуться домой – и больше никогда, никогда не видеть эту рыжую дуру.

Глава 3

Место встречи изменить нельзя

– Эй! Саша? Саш – прекрати, она уже не шевелится!

– А? Что?

– Я говорю, хватит мучить сосиску – ешь давай.

Очнувшись от минутной задумчивости, Саша вдруг понял, что истыкал вдоль и поперёк вилкой свой полуфабрикат, а перед носом то и дело мелькает в надежде привлечь внимание ладонь матери. Осознав это, подросток хорошенько встряхнул свою сонную голову, отбросив ненужные мысли и неохотно принялся есть гарнир. Вяло пережёвывая недоваренный, местами сухой, рассыпчатый рис, просто чтобы не обижать порой рассеянную маму, Саша уткнулся глазами в стол. После вчерашнего голову ещё жгло непонимание: зачем? Зачем он вообще вчера пошёл на Сакко и Ванцетти? Знал ведь, что ничего хорошего ждать не стоит! Дурак, видимо – совсем не изменился с тех пор…

– Всё нормально? – неожиданно спросила его мама.

Подняв взгляд со стола, на вовсю щёлкающую маленькими зубками Ксюшу, Саша совершенно невинно произнёс:

– Ну да, а что?

– Сегодня чего-то сам не свой – в голосе женщины слышалось беспокойство.

Мальчуган только отмахнулся.

– Ой, да ну тя – я всегда такой.

– Да не скажи! – отрицательно покачала головой мама, – Обычно тебя не остановишь, когда ешь, а сейчас уткнул глаза в тарелку и застыл. Смотри – Ксюша уже доела, а ты до сих пор сидишь! А ведь обычно она за тобой не поспевает.

Из чистого любопытства Саша посмотрел – и правда: тарелка сестры была уже почти пустая, при этом он к сосиске так и не притронулся.

– Не вкусно, да? – виновато поджав губы, спросила она.

– Да нет – всё вкусно! Правда – поспешил заверить её старший сын, – Наверное, не голодный просто.

– Что-то случилось?

– Да ничего не случилось, мам! – случайно повысил он голос, но тут же извинился – Прости, просто не выспался.

Нервно сложив руки на груди, женщина глубоко вздохнула. По лицу было прямо-таки видно: материнское чутьё – штука порой неподкупная.

– Положи в холодильник – в обед разогрею – предложил ей Александр.

– Да ты даже не позавтракал нормально – поешь, не спеши!

– Да не надо, мам – сейчас не хочу. Домой приду, доем – хорошо?

Неуверенно качнув головой, хозяйка квартиры забрала у него тарелку.

– Ну хорошо – но чтобы в обед съел! А то пропадёт.

– Ладно-ладно – деланно весело ответил Саша и быстро пошлёпал собираться.

Уже привычными, годами отработанными движениями укладывая к себе в рюкзак планшет, тетрадки, кое-как запихивая ручки и стилус, подросток из Северного Саратова всё ещё думал о вещах, которые никак не мог понять, взять в толк: и что ему делать? Теперь Настасья как южанка в любой момент может назначить ему, северянину, встречу. С другой стороны, зачем ей это? Не похоже, что этой дуре нравится, когда на неё кричат. Может, ожидала чего-то другого? Но откуда этого другого ожидать?! Непонятно – и самое неприятное то, что непонятно, что именно.

Собрав свои вещи, Саша поспешил к сестре помочь ей одеться, но не успел он схватить ручку двери, ведущую в комнату, как Ксюша сама вышла ему навстречу – уже замотанная в куртку и готовая двигаться в путь.

– А я уже всё! – громко пискнула она.

– Эээ… Молодец – удивлённо протянул брат, – Так быстро?

– Ой ты умница – сама собралась! – радостно всплеснула руками подошедшая мама, – А братик твой чего-то тормозит.

– Ага… Старею – выкрутился из ситуации Саша.

В квартире тут же раздался заливистый смех.

– Старею – ой не могу! – вовсю смеялась женщина, – Скажешь тоже.

– Ну да – а чего ты ещё хотела? – подхватил он, – К восемнадцати совсем старичком стану. Правда, Ксю?

– Ага! – весело кивнула сестрёнка.

– Так, всё, старичок – собирайся давай, а то опоздаешь ещё.

Заметно оживившись, Саша поспешил одеваться. Наспех нацепив прямо поверх майки утеплённую футболку, старшеклассник пулей умчался за остальной одеждой. Всего за каких-то пять минут оделся более-менее по погоде, намотал сестре на шею шарф, просунул руки в перчатки, взял в одну руку Ксюшу, в другую рюкзак и быстро умчался из квартиры.

– Саш – ключи! – опять напомнила мама.

– Я сегодня поздно – сама откроешь.

Из подъезда Саша вместе с Ксюшей опять поспешили в сторону метро. Сегодня они вышли позднее обычного, но вряд ли это могло служить оправданием очевидному: воздух по сравнению со вчерашним ощутимо прогрелся. От дыхания изо рта почти не парило, щёки не мёрзли и вскоре Саша заметил, как его сестра стянула с лица шарфик. Тонкий, водянистый слой льда приятно похрустывал под ногами. Покрытый хрупким настом, тёмный от грязи и выхлопных газов слой снега таял буквально на глазах и ноги Саши кое-где уже нащупывали подошвами ботинок дорожное полотно. Вишнёвые кусты возле соседнего дома вынесли поближе к солнцу готовые вот-вот распуститься почки. Коты, прежде гревшиеся на своих трубах, вальяжно разминали свои мохнатые лапы и хвост. В воздухе совершенно отчётливо ощущались знакомые, по-настоящему весенние запахи – вслед за центром, окраины Северного Саратова начинали потихоньку оживать от зимнего сна и от мысли об этом на лице Саши заиграла довольная улыбка.

Проходя мимо заброшенных, полупустых домов, Александру, наверное, в сотый, если не в сто первый раз пришло на ум: а ведь когда-то там тоже жили люди. Если подумать – что, если бы они остались? Сейчас им опять толкаться в метро придётся, а ему потом ещё в автобусе – это что же было бы, будь желающих раза в два побольше? Город и так стоит по пару раз в день, метро всё время переполнено – что, если бы они не оставили приграничный Саратов? А ведь когда-то их было вчетверо больше – и ничего, справлялись. Да, с трудом, да, порой с задержками, но транспортная система миллионной агломерации выдерживала этот людской шторм. Отчего же сейчас не может? С «Кровавой весны» ведь почти ничего не изменилось: инфраструктура до сих пор похожа на лоскут ткани, оторванный от южной части. Что же с ними всеми стало?

– Эй, Саш, ты куда?

Окликнутый Ксюшей, подросток внезапно пришёл в себя – в своих размышлениях Саша прошёл мимо поворота на мост, да ещё и спутницу свою отпустил.

– Прости – сплю на ходу, – хлопнув себя по лбу, школьник поспешил за своей более внимательной сестрёнкой.

Пройдя через очередь к турникету и выйдя на платформу, Саша с Ксюшей через четыре минуты сели, а точнее, встали, а ещё точнее – еле втиснулись в переполненный вагон метро. Руки, ноги, голова – всё смешалось в одной разноцветной каше. Изо всех сил расчищая под ногами пространство для маленькой, беззащитной Ксюни, старший брат её снова предавался своим мыслям. То и дело нечаянно толкая кого-нибудь в борьбе за свободный глоток воздуха, в голове Саши давали ростки довольно тягостные думы: лица людей – до чего они все однотипны. Хмурые, злые, брови у всех насупленные – почему? Почему они такими стали? Что сделало их этими эгоистами, не способными к сочувствию и уважению младших? Нет, всё не так: они всегда такими были – просто скрывали этот очевидный факт ото всех. Дома, на работе, в кровати все они стараются быть паиньками. Но здесь, в переполненном поезде метро, где властвует анархия случайного порядка, волей-неволей проявляется, выдавливается наружу истинная личина. Личина, которую он когда-то не увидел в ангеле, оказавшемся на поверку дьяволом… «Зачем? Зачем ты снова напоминаешь о себе? Жила бы себе спокойно в своей Колонии и жила! Так чего сюда пришла? Зачем снова отравляешь мне жизнь?»

– Станция «Стрелка»! Конечная. Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны.

С облегчением выдохнув, брат и сестра вместе со всеми вышли на конечной станции.

– Сегодня тебя ведь мама забирает? – спросил Саша, выходя на платформу.

– Ага – кивнула ему Ксюша, – Сказала, чтоб ты не задерживался сегодня.

– Да понял, понял я – постараюсь.

Предав сестру подготовительным курсам, Саша как обычно поспешил на свой автобус. Ожидая «сарая» вместе с сотней-другой таких же страждущих добраться до центра, в голове его было всё так же неспокойно: «Кинотеатр „Пионер“? С чего бы ей звать меня в кинотеатр, который уже давно не работает? И ещё время выбрала – семь вечера. Я к трём освобожусь уже! Какого лешего мне ждать её…»

– Эй, парень! Берегись!

– Что? – спросил было Саша, как тут же получил промеж глаз и чуть не упал прямо под колёса – зеркало заворачивавшего на остановку автобуса больно стукнуло его по носу. Морщась, потирая ушибленную переносицу, более-менее очухавшись от столь неожиданного удара, парень со всех ног помчался к дверям, но было уже поздно – в считанные секунды переполнившись, перед Александром уже стояло десятка два таких же не влезающих. Злобно плюнув на асфальт, взбесившись на вконец охамевшего водителя, резкими движениями Саша закутался в свою куртку, отошёл от «компенсаторника» и сел на лавочку.

«Да что со мной?» – никак не понимал он, – «Зачем я вообще об этом думаю? На кой чёрт? Что было, то прошло – забудь уже о ней! Сам сказал, что это наша последняя встреча. Всё, конец – больше она к тебе не пристанет! Вообще, на что она рассчитывала, когда звала тебя? Может, этого и хотела – понервничать заставить? Но она вроде что-то мямлила про то, что понимает. Спустя два года таки очухалась… Ну нет – поздно уже пить боржоми. Всё!»

– Эй, Киселёв! Давай сюда!

После скучнейших географии и обществознания заметно подуставший двенадцатый «М» ждала расслабляющая, позволявшая отдохнуть перед финальным рывком сдвоенная физкультура с «химико-биологами» – последних, кстати, в школе №1 всегда выпускалось относительно мало, а два года назад и вовсе осталось четыре парня и Алиса, потому занятия у их класса проводили вместе с «физ-матом». Большой, размерами пятнадцать на двадцать пять метров, с очень высоким потолком, занавешенными прочной сеткой зелёными стенами и огромными окнами спортивный зал на третьем этаже, как и остальные помещения школы, был оснащён всем необходимым для проведения занятий, во все времена рассматривавшихся скорее как развлекуха, чем школьный предмет. Футбольные ворота, волейбольная сетка, беговая дорожка, стрельбище для всяческой пневматики – всё это спокойно умещалось на относительно скромной для столь многозадачного комплекса площади. Шведская стенка в углу, скамейки передохнуть, баскетбольные кольца, в рваной сетке которых периодически застревали мячи, натянутая поперёк зала волейбольная сетка – то, что надо, чтобы пару раз в неделю оторвать школьников от своих парт и погонять в непогожие дни по тёплому, душному помещению. Впрочем, они были совсем не против размяться: иные, оставив портфели в продуваемой всеми возможными ненастьями с улицы раздевалке, сами иногда заглядывали сюда на перемене или после уроков, на что учителя физкультуры, простые мужики с широкой душой, игнорируя сложившуюся в стране репутацию данной профессии, регулярно устраивали с ними спарринги. Вот и сегодня Сашу вместе с Андреем Сергеевичем, преподавателем их класса, поставили в команду «хим-био» в противовес уже сложившейся шестёрке волейболистов «физ-мата».

Напяливая поверх своей футболки кислотно-оранжевого цвета майку, старшеклассник поспешил на площадку. По другую сторону волейбольной сети уже стояли шесть бело-синих фигур во главе с капитаном школьной команды Эдуардовым Пашей. Немного замешкавшись с распределением ролей в команде, Саша упустил из виду момент, как оказался на позиции подающего: делать нечего – первую подачу в игре придётся исполнять ему. Получив из рук физрука лёгкий, почти неощутимый на вес волейбольный мяч, Киселёв пару раз отбил его от добротного дощатого паркета, слегка крутанул в руке, с силой подбросил вверх метра на три и в полёте послал на половину поля противника.

Чиркнув сетку, снаряд аккуратно спланировал на сведённые вместе кулаки Писарева Лёши. Технично приняв этот мяч, одноклассник Саши отправил его Прокофьеву Максиму. Получив пас, парень отразил его так, чтобы он подлетел повыше, позволяя капитану команды сделать своё чёрное дело. Гроза обороны, основной атакующий физ-мата Эдуардов Павел со звуком, больше похожим на пушечный выстрел, отправил сине-жёлтый мяч обратно с такой силой, что двое парней из «хим-био» даже среагировать не успели, когда тот аккуратно спланировал точно перед линией аута.

Раздался свисток – очко засчитано. Со скамейки раздаётся крик учителя «химико-биологов»:

– Один-ноль!

Уныло топчась на месте, Саша ничуть не обижался на химиков за их нерасторопность – ребята просто ничего не могли сделать: за два года после ухода Киселёва Александра из сборной новая шестёрка «М» класса давно сработалась. Однако как раз способного заменить Сашу по уровню им и не хватало – и когда со стороны «белой» команды в сторону Александра прилетел мяч, тот совершенно без усилий подал его вверх. А Андрей Сергеевич, крепкий мужчина лет тридцати пяти, завершил подачу мощнейшей атакой. Пробив блок из рук «физ-мата», мяч улетает в стену – то есть, в аут.

Свисток.

– Один-один!

Переход – и Саша оказывается на позиции центрального принимающего. Подавать вышел Косаченко Серёжа – самый хилый и мелкий из химико-биологов, одно его появление на площадке стало возможным только потому, что класс до невозможности мал. Сам по себе парниша неплохой, добрая душа и всё такое, его физические данные оставляли желать лучшего. Как результат – от удара мяч вовсе не перелетает через сетку, вместо этого падая на половине поля «хим-био».

Снова свист.

– Два-один!

Мяч переходит к «физ-мату». На сей раз в роли подающего сам Паша – пиши пропало очкам. Подбросив спортивный снаряд под самый потолок, двухметровый гигант с задатками баскетболиста профессионально послал его по дуге. Пролетев в сантиметре от сетки, мяч по параболе полетел прямо к ногам Александру. В попытке поймать резиновую пулю у самого пола парень еле успел присесть, но случайно приложил силу – в итоге, отскочив от его кулаков в сантиметре от паркета, мяч с размаху летит точно в сетку.

– Три-один!

– Ты чего отбил-то? Подбросить надо было! – раздался в сторону Саши порицающий вопль физрука, – Сколько раз говорил – не бейте с размаху. Не-бей-те!

– Да знаю я, знаю – угрюмо буркнул он в ответ.

Момент за моментом, атака за атакой, игра переросла в весьма любопытную баталию: шестёрка «физ-мата» против Андрея Сергеевича, Саши и четырёх кегель – «Х» класс порой выдавал шикарные атаки, но делал это криво, вяло и нестабильно. Результат закономерен – счёт 11—7 в пользу соперников за двадцать минут. Взмыленный от противостояния с шестью своими же одноклассниками, Александр вдоволь набегался, напрыгался и наприседался за летающим туда-сюда юрким мячиком. В очередной раз увидев классическую «параболу» от Паши, он еле успевает в горизонтальном положении достать мяч. На сей раз снаряд отлетает так, как надо – перелетая через сеть, в возникшей на секунду неразберихе заветный удар ложится идеально между распределёнными игроками зонами.

Свисток.

– Одиннадцать – восемь!

– Вот так! – силком поставив Сашу на ноги, довольно похлопал его по плечу преподаватель – Видели? Видели, как надо? За мячом тянитесь – не бойтесь, не укусит!

«Ну зачем, зачем он это делает?» – слушая хвалебные оды в свой адрес, Александр стремительно начал краснеть: ему ж просто повезло! Просто удачно мяч прилетел! Стараясь не озираться по сторонам, горящими от стыда ушами он прямо ощущал, как химико-биологи испепеляют любимчика физрука взглядом.

Однако расслабляться было рано и совершив очередной переход, Саша оказывается на позиции левого блокирующего. Их волейбольный матч против лучшей шестёрки школы шёл уже почти целый урок и к этому времени школьник порядком устал. Играя за пол-команды, Саше не раз приходилось оказываться в самых необычных местах, чтобы просто принять мяч – то там, то здесь, команда «М» класса буквально обстреливали их позиции. Нагонявшись за мячом по полной в попытках успеть везде и всюду, футболка Александра пропотела насквозь. Капли пота текли со лба, скапливаясь на бровях. Оперевшись на полусогнутые колени, чтобы чуть-чуть отдышаться и передохнуть, парень на мгновение задумался: чего это он сегодня так усердствует? Когда он в последний раз так выдыхался? Да только… на танцах!

«Что же… что же с тобой стало?» – в голове Саши снова всплыла Настасья, – «Маму бы свою хоть пожалела – она ж в обморок упадёт, увидев тебя в таком виде! Покрасилась-то зачем? Тебе ж шёл рыжий. А глаза – чем тебе зелёные не угодили? Танцы забросила поди – да наверняка: не пританцовывала, как раньше. И вообще скованная какая-то. Нет, брат – тут что-то не так: она – скованная? Точно говорю…»

Застыв на месте, совсем уйдя в себя, старшеклассник ещё долго мог бы рассуждать о своей соратнице по прошлому, и, наверное, ещё раз поймать себя на том, что думает о по сей день ненавистной бывшей, если бы внезапно не услышал громкое:

– Саша!!!

Ровно в то же мгновение в правое ухо Александру со всей силы прилетел волейбольный мяч. Сам по себе лёгкий, набравший приличную скорость, отскоком от кого-то снаряд сбивает задумавшегося старшеклассника с ног. Заваливаясь налево, пытаясь устоять на ногах, Саша рефлекторно выставляет руку вбок, но тут же ударяется запястьем об скамейку. Падая, горе-волейболист с размаху больно бьётся носом об батарею. Раздаётся свисток.

– Двенадцать – восемь!

– Стоп-игра!

– Что случилось?

– Саня!

По спортивному залу прокатилось эхо топота множества ног. Начался форменный хаос: вся скамейка запасных, их одноклассники и ожидающие своей очереди двенадцатиклассницы разом высыпали на площадку – к месту происшествия тут же бросились все, кто видел, как один из волейболистов упал. В считанные секунды вокруг Саши выросло живое кольцо из насмерть перепуганных одноклассников и учителей. Сорок два глаза испуганно уставились на пострадавшего: а вдруг что-то серьёзное случилось? Что делать? О, Боже: это что… кровь?

Сосчитав все звёздочки в глазах, потихоньку придя в себя, морщась от боли, Александр осторожно ощупал свой нос: так и есть – разбил, но вроде не сломал. Запястье тоже – побаливает, но по ощущениям жив-цел-орёл. Легко отделался – ух! Что за сволочь его так?

– Ты как, нормально? – вдруг спросил его кто-то из толпы.

Тут-то Александр и заметил, что на него таращится пол-параллели.

– Да вроде бы… – тихо ответил он и ощутил, как по губам потекло что-то горячее.

– Кто-нибудь, позовите врача! – громко гаркнул Андрей Сергеевич.

– Да не надо, я… – крякнув, совсем как старик, горе-спортсмен присел на скамейку – Я в порядке, прабда.

По живому кольцу прошёл вздох облегчения.

– Сходи умойся – быстро сказал учитель, поднимая Сашу на ноги.

– Да я сам… – начал было отнекиваться он, на что Андрей Сергеевич отрезал:

– Так, не спорь! И чтоб потом сразу в медпункт! Лёш, чего стоишь? Помоги!

Из толпы сразу показалась фигура Лёши Писарева.

– Пошли, Сань – грустно, как если бы тот схлопотал что-нибудь серьёзное, сказал он и бесцеремонно, по-дружески потащил в раздевалку.

Сопротивляясь, Саша хотел было оттолкнуть приятеля, но едва коснулся Лёшиного плеча, как сразу ухватился за руку: только очнувшись от первого шока, он вспомнил об ушибленном запястье. Место сочленения ладони и остальной руки будто отдавило пудовой гирей. В ответ на приступы тупой, ноющей боли, держась за нос, Киселёв Александр кое-как доковылял до раздевалки. Проблемы надо решать по мере поступления, так что сперва парень принялся отмывать лицо от крови.

– Как тебя вообще угораздило? – удивлялся Лёша.

– Думаесь, я здаю? – гнусаво огрызнулся он, – Задумался пдосто.

Запустив пальцы в ноздри, раненый боец принялся скорее избавляться от последствий столкновения с батареей.

– Да ну? – непонимающе смотрел на него Лёха, – О чём можно думать на физре?

– Тебе-то какое дело? – парень попытался закрыть тему и громко высморкался в чугунную раковину. Аморфная, склизкая субстанция вишнёвого цвета медленно вытекла из Сашиного носа, скатилась по покатой раковине из листового алюминия и, движимая потоками воды, исчезла в сливном отверстии.

– Брось, Сань – никак не успокаивался друг, – Я ж видел. Перед тем, как ты там упал.

– Что видел? – охлаждая в ледяной воде больное запястье, поинтересовался он.

– Да сам на себя не похож! Не, ты конечно, всегда странный был, но сегодня вообще другой. Чё стряслось-то? Выкладывай давай.

Брови Александра задумчиво нахмурились, образовав практически идеальный уголок, вроде тех, что рисуют в смайликах. Несколько секунд непривычную тишину в раздевалке нарушали лишь гомон школьников этажом ниже, журчание ледяной воды в раковине, да неприятное урчание в животе, снова напомнившее о том, что пора бы уже набить чем-нибудь съедобным свой желудок. Причиной возникшего в голове ступора была сцена сегодняшнего утра: надо сказать, в детстве Александр не был капризным ребёнком, а уж теперь, будучи единственным мужчиной в семье, и подавно – не в его правилах не доедать завтрак, и вообще привередничать в еде. Эти слова мамы:

«Сегодня ты чего-то сам не свой…»

И вот – теперь ещё и Лёша заметил. Задумчиво глядя на своего друга, Саша впервые всерьёз задумался. Что-то навело его на единственно разумную теперь мысль: а может, они правы? С тех пор, как он послал Настасью, а именно этим и кончился их разговор, парень никак не мог перестать думать о ней. Встреча, в том самом месте: проспект Кирова, дом 11 – неужели она ещё помнит? Если подумать, за те пять минут у Стены эта девчонка ни разу не попыталась задеть его за живое. Так может, и адрес тот она назвала неспроста? Что это вообще значило?

Выйдя из оцепенения, Саша взглянул на стоящего перед ним в позе завязывающего шнурки перед ответственным матчем Писарева Алексея.

– Лёх, слушай – тихо поинтересовался он, – Можешь мне… Одну услугу оказать?

В глазах Лёши сверкнуло любопытство.

– Зависит от ситуации, – пожал он плечами, – Чем смогу – помогу, ну а ежели нет…

– Можешь прикрыть меня? Перед мамой?

Задержав дыхание, старшеклассник приготовился встретить в ответ непонимание, удивление, любопытство, но никак не эту весёлую дружескую улыбку.

– Да не вопрос, братюнь! – довольно похлопал его Лёша по плечу, – Что сказать?

– Скажи, что переночую у тебя – с облегчением выдохнул Саня, – Празднуем приезд твоего брата из Москвы после лечения.

Глаза Лёхи сразу удивлённо округлились.

– Так он ж никуда не ездил…

– Знаю-знаю, – поспешил он перебить его, – Прост не знаю, что ещё придумать.

– А сам-то куда двинешь?

Раскрыв было рот, чтобы ответить, Саша тут же закрыл его обратно. Точно: почти все его друзья если не в подробностях, то хотя бы в общих деталях знали ту историю с Настасьей – будучи главной школьной знаменитостью, трудно утаить такие вещи в секрете. Именно поэтому рассказывать кому-то о чём-то подобном до поры до времени не стоило. Кто знает, чем это обернётся – может, он опять наступает на те же грабли?

– Надо кое с кем встретиться, – спокойно, даже чересчур ответил бывший парень Настасьи.

Взгляд Лёши говорил сам за себя – кажется, не прокатило.

– Сань, ты меня пугаешь – покачал головой одноклассник.

– А что я такого сказал? – решил он до конца прикидываться ветошью.

– Ты ведь не собираешься сделать какую-нибудь глупость?

Лицо друга выглядело очень озабоченным.

– Не, не – ты чё, сдурел? – сразу сообразив, к чему он клонит, поспешил заверить его Александр, – Просто знакомого встретил, друг детства. Встретиться вот договорились, а живёт далеко – до комендантского не успею вернуться.

– А чего так и не скажешь?

– Долго рассказывать, – махнул рукой, будто отмахиваясь от назойливого комара, Саша – Если вкратце, мама не очень его любит – с родками его какие-то нелады, папа мой ещё рассказывал. Уж не знаю, в чём там реально дело, и не хочу знать. Прикроешь, а?

Виновато прищурив взгляд, парень не сводил глаз с задумчивой физиономии Лёши. Так противно лгать друзьям, но сейчас была как раз та ситуация, когда наилучший выход – поступиться железными принципами: одно упоминание об этой «ведьме из тринадцатой», как её собственноручно окрестил Саша после расставания, может плохо кончиться. Почти все знают, что Настасья жила в Заводском районе, нынешнем Южном Саратове. А там начнётся: предостережения, недоверие, слежка – не дадут покоя, одним словом.

Лёша тем временем, тяжело вздохнув, выпрямился в вертикальное положение. Рот старшеклассника открылся, и…

– С тебя станется, Сань – грозно показали ему пальцем.

В ответ Саша так и засиял.

– Спасибо, брат! Век буду должен.

– Как рука-то?

– Да жить буду – довольно потянулся он и в доказательства своих слов повертел ещё слегка припухшим запястьем – кажется, просто сильный ушиб. А стало быть, поводов слушаться физрука стало на две штуки меньше.

– Ладно, хрен с тобой! – махнул рукой Лёха – Погнали, поедим, перерыв как раз.

– Давай – охотно согласился Александр: судороги пониже диафрагмы совсем уже замучили своего несчастного обладателя. Спешно переодевшись, Саша быстро нацепил на себя повседневное и помчался догонять своих одноклассников в погоне за свежей пиццей.

Гудки – тихие, долгие, доносясь из телефонной трубки, они заставляют нервничать тогда, когда звонок особенно важен. Нервно расхаживая из стороны в сторону по проспекту Кирова, едва не сталкиваясь со случайными прохожими, раскачиваясь на своих ногах как на ходулях, весь на нервах Саша настойчиво вызванивал маму. Уже третий звонок не дошёл до адресата и оттого подросток волновался вдвойне: возьми уже трубку, ну пожалуйста!

Наконец на том конце приятным женственным голосом раздалось.

– Алло?

– Алло, мам?!

Голос чуть дрогнул, но кажется, она не заметила – или не подала виду.

– Привет, Саш! – раздался на том конце усталый, но всё равно радостный возглас мамы, – Прости, что не брала – с девчонками только перерыв выбили! Сейчас обед только кончился, передохнём немного – а потом посуду мыть, готовить и бежать-бежать-бежать…

– Прости, мам – перебил этот готовый растянуться до ближайшего по времени приёма пищи монолог её сын – Извини, если оторвал.

– Да нет, что ты! – отмахнулась она, попрекая себя, – Звони когда хочешь! Всегда рада слышать, сынуль.

От последних сказанных с какой-то избыточной умильностью слов Сашу всего слегка передёрнуло.

– Так что случилось?

– Слушай, мам – неуверенно кося взгляд, как если бы она стояла сейчас прямо перед ним, говорил старший брат Ксении – Просто хотел спросить: ты не сильно будешь против, если я… сегодня… у Лёши переночую?

Голос на том конце телефонной линии двусмысленно замолчал. Несколько секунд слушая смешивающуюся с гулом улиц тишину, Саша заметно нервничал: он никогда не просил маму о чём-то подобном, а стало быть, сейчас можно ожидать от неё чего угодно.

– Что-то случилось? – испуганно спросила она.

– Да нет, ничего такого – поспешил заверить её Саша, – Костю, брата Лёши, знаешь?

Мама на том конце задумалась.

– Это который без ноги остался – Писарев, в смысле?

– Да – он сегодня из Москвы после лечения возвращается и Лёша позвал отметить.

– Не слышала, чтобы он куда-то ездил – в голосе мамы слышалось сомнение.

– Да я сам только сегодня узнал. Почему и звоню: в одиннадцать комендантский, а они живут теперь далеко – обратно могу не успеть. Постараюсь, конечно, но не…

– Да ладно тебе, Саш! Если такое дело… Сам-то хочешь сходить?

Сказать, что Саша удивился такой реакции матери – значит, не сказать ничего.

– Не имею ничего против.

– Ну и сходи! В принципе, я и позвонить смогу, если что – совершенно спокойно сказала она, – Только заедь домой, деньги на подарок какой возьми.

Уши Саши мгновенно покраснели.

– Да у меня достато…

– Так, не надо мне! – одёрнула его мать, – Мне как раз двести тысяч авансом дали, купи что-нибудь хорошее.

– Ну… Ну хорошо, – сгорая от стыда, сказал он, – Тогда я… на метро к вам заеду.

– Хорошо. Слушай, раз тебе всё равно по пути, может, тогда и Ксюшу заберёшь, а? Ну чтоб мне крюк не делать?

– Хорошо, заеду. Не переживай – сглотнул сынуля ком в горле.

– Ты ж моя умница! Ну давай, пока.

– Пока.

Положив мобильный обратно в карман, Саша незамедлительно принялся клянить себя: ну зачем, зачем он ей сказал, что идёт на праздник? Вот, и что ему теперь с деньгами делать? Не выкидывать же в канаву! Вернуть обратно? И что он маме скажет – извини, по дороге передумал? Познавший цену куска хлеба просто не представлял, как поступить: прогулять такую сумму для него было непозволительной роскошью. С учётом нынешнего курса доллара как раз выходил неплохой счёт в кафе, но сразу отбросив мысли о подобном расточительстве, ежась от холода, Саша быстро пошлёпал на остановку автобуса.